Текст книги ""Дракон и Принцесса" - 2 книга(СИ)"

Автор книги: Елена Данаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Данаева Елена Георгиевна
«Дракон и Принцесса» – 2 книга

«Дракон и Принцесса»

«В личной жизни всегда есть место для дракона»

Мнение профессиональной принцессы

"Мне нравится, как уходят красивые и═гордые женщины,

надменно и═стремительно постукивая каблуками и═хлопая дверью.

Может, они потом и═сползают по═ее═обратной стороне и═горько

плачут, но═уходят они замечательно..."

Эрих Мария Ремарк

"Никогда не любите того, кто относится к═вам,

как к═обычному человеку"

Оскар Уайльд

Глава 1.

Дорожная массивная карета медленно и размерено раскачивалась из стороны в сторону. Молодая герцогиня Фернандес-Очоа де Альмодовар сияющими глазами смотрела на своего супруга, гарцующего подле её открытого окна на порывистом чёрном жеребце. Его светлость, герцог Альфрэдо Альмодовар был, безусловно, хорош собой. При взгляде на него Валерия тут же вспомнила Джейка Джилленхола, в роли Дастана из «Принца Персии». Ничего удивительного, что малышка Одилия была очаровательно молчалива и по-детски улыбчива. Она лучилась от счастья, как новенькая золотая монета. Лера, с тщательно скрываемой завистью, смотрела на такое откровенное обожание во взглядах, которыми перебрасывалась молодая аркадийская чета дома Альмодовар. Они изо всех сил старались соблюсти видимость приличий, и с каждым лигом у них получалось всё хуже и хуже. Но, аркадийские аристократы, сопровождающие свадебный караван, пытались не замечать оплошностей влюблённых и силились, как могли притворяться слепыми. Весна, молодость, любовь и горячая аркадийская кровь бурлила со страшной силой в сердцах и умах окружающих! Валерия чувствовала себя совершенно несчастной и брошенной. Среди весенней горячечной любовной лихорадки, которой заболел каждый третий, она была, словно снежная королева среди озорных солнечных зайчиков. Они были в пути почти неделю, совершая неспешный свадебный переезд из Мелории в Аркадию, останавливаясь в придорожных тавернах на ночлег или раскидывая шатры для ночёвки. За всё это время Лера не смогла ни разу поговорить или заглянуть в глаза своему дракону. Даже увидеть его мельком и украдкой поймать дикий рысий взгляд было для неё огромным счастьем. Леди Одилия сдержала своё обещание. Она приставила к своей новой компаньонке бдительного соглядатая. Пожилая, но довольно крепкая и пронырливая аркадийка – донна Каталина – стала отныне Лериным ангелом-хранителем. Больше всех она напоминала Мэрил Стрип в картине «Сомнение», в роли сурового директора церковной школы – сестру Элозиус. Донна сидела в карете напротив Валерии чёрной чопорной кучей и отслеживала своими пронзительными совиными глазами все движения и мимолётные взгляды. Видимо, получив от своей госпожи чёткие указания, донна Каталина работала, как супер точный современный радар, настроенный на сигнал «свой-чужой». К «своим» относились единицы, а к «чужим» – все остальные. Естественно, маркиз Блас Фернандес-Очоа де Альмодовар входил в список разрешённых к допуску. Ну, ещё бы!

Валерия страшно устала от его постоянного присутствия возле себя. Она устала ему улыбаться до одеревенения лицевых мышц, устала делать вид, что её удивительным образом занимают пустые разговоры и насторожённые взгляды маркиза. Лера очень боялась выйти из образа и испортить всю игру. Выбора у неё не было, и второй попытки тоже. Она обязана быть осторожной и естественной. Блас обладал звериным чутьём, и любую фальшь замечал мгновенно. Она видела и чувствовала какой вулкан клокотал за показной холодностью и безразличием Бласа. Она кожей ощущала исходящие от него флюиды животной страсти, которую он старательно скрывал. Он тоже вёл какую-то свою игру, ещё не понятную Валерии. Они оба играли, и каждый из них хотел получить главный приз и достигнуть чего-то конкретного своими действиями. Лера знала, чего она хотела, а вот чего добивался Блас – догадывалась. Догадаться было не сложно, но ей подобает делать невинный вид и всем существом показывать насколько она не сведуща.

– Вы сегодня грустны и нелюдимы, донна Аурэлис, – сказал Блас, пристально вглядываясь в её лицо. – Я настолько утомил вас?

– Нет, милорд! Как вы могли так подумать? – Лера позволила себе слегка улыбнуться. – Меня утомила дорога. Совершенно утомила. Я не могу так долго сидеть. Я бы с удовольствием прошлась пешком и размяла ноги, а ещё бы лучше было проехаться верхом.

– Скоро будет стоянка, и дамы смогут немного отдохнуть. Донна Аурэлис, осмелюсь предложить вам свои услуги и сопровождать вас на прогулке. Если вам будет угодно, – он сдержанно кивнул головой, в знак почтения.

– Мне будет угодно, милорд, – опустив глаза, тихо сказала Валерия.

– Почту за честь, донна, – сдержанно отозвался он. На эти слова Лера ещё больше потупилась, и словно от растерянности и смущения, положила свои тонкие пальчики на открытую раму окна. Через мгновение пальцы Бласа оказались рядом. Ей внезапно стало жарко. Подождав ещё несколько мучительных секунд, Лера быстро убрала руку и удивлённо посмотрела на маркиза своими голубыми, с влажной поволокой глазами. Блас с трудом отвёл от них свой змеиный взгляд. Леру мысленно передёрнуло и стошнило.

– Ваша светлость? – почтительно позвала Валерия Одилию – Ваша светлость? Герцогиня? – поскольку влюблённая и витающая в облаках молодая герцогиня не откликнулась на зов своей компаньонки, Лера тихонько пнула её по ноге, привлекая к себе внимание.

– О! Аурэлис! – подскочила от неожиданности Одилия. – Что ты себе позволяешь?

– Прошу прощения, ваша светлость, но вы никак не реагировали на слова, зато на действия – мгновенно.

– Ну, что ты хочешь, радость моя? – пропела благодушная герцогиня.

– Ваша светлость, я хочу ехать верхами. Сразу после стоянки я хочу ехать верхами. Я не выдержу больше карету, я – умру.

– Что? Верхами? Ты серьёзно?

– Конечно, ваша светлость. Завтра-послезавтра мы уже приедем на место, а я совсем не ездила верхом.

– И тебя это так огорчает, дорогая? – изобразила удивление её светлость. – А тебе не приходило в голову, что я могу быть тобой недовольна и вправе наказать тебя по своему усмотрению, радость моя?

– Наказать? За что? Разве я уже мало наказана? – тихо спросила Валерия, глядя в очаровательное лицо своей хозяйки.

– Ты недостаточно хорошо выполняешь свои обещания, моя прелесть. Я не вижу особенного рвения и желания услужить мне. Ты, надеюсь, понимаешь, о чём я? – прошипела герцогиня.

– О, да! Отлично понимаю, но вы несправедливы ко мне. Уверяю вас, ваша светлость, я очень старательна.

– Да неужели? Если ли бы тобой прилагались усилия с достаточным усердием, ты бы не выпрашивала моего позволения, Аурэлис. Значит, будешь ехать в карете весь остаток пути. Я снова не возьму тебя с собой. Ты наказана, моя радость. Развлекайся с донной Каталиной и Глэдис. Чем же не компания для моей компаньонки?

Валерия прекрасно поняла весь скрытый смысл ядовитых замечаний своей новой хозяйки. Господи, как же ей не хотелось обращать на себя назойливое внимание Бласа и уж тем более просить его о чём-то! Если бы только не Канова! Если бы только не угрозы её светлости! Лера вздохнула. ═══"Настоящая гейша должна уметь поразить мужчину одним взглядом", – говорила наставница юной Саюри в голливудской экранизации нашумевшего романа "Мемуары гейши". Валерия и сама прекрасно понимала, что порой небрежно брошенный взгляд значит гораздо больше, чем выставленные напоказ ножки или бюст. Женщина должна производить впечатление волны, разбивающейся о песчаный берег.... "Большой эффект производит на мужчину взгляд искоса, украдкой. Слегка прикрыв веки, смотрите на мужчину до тех пор, пока он не заметит ваш взгляд, а затем быстро отведите глаза в сторону. Магия такого взгляда как дразнящий намек на дальнейшие удовольствия". Гейши знали влияние такого взгляда и с успехом использовали его, чтобы привлечь понравившегося мужчину. Лера снова вздохнула. Но, так это гейши, которые учились искусству не один год, и постоянно совершенствовались. А Валерия не один раз пыталась в своей прошлой жизни воспользоваться этим взглядом, но эффект от него иногда был совершенно непредсказуем. Хотя и попадания в яблочко также бывали. Рискнуть стоило. "Уж лучше только взглядом! Надеюсь, Блас не свалится с лошади и ничего себе не переломает?" Она ещё раз вздохнула.

– Ваша светлость? Это ваше окончательное решение?

– Именно.

– Жаль! Очень жаль!

Лера смиренно опустила глаза и сделалась очаровательно грустной. Она грациозно выгнула шею и изящно повернулась к окну кареты. "Не буду с ним кокетничать! Убью сразу наповал!" – мстительно подумала Валерия и почувствовав, что маркиз смотрит на нее, немедленно произвела классический манёвр – "на нос – в сторону – мужчина", выстрелила в него убойным взглядом, мысленно отсчитав семь секунд, и как бы с усилием отвела глаза. Наука, ничего не попишешь.... Бедный Блас с трудом удержался в седле, окунувшись в клокочущую бездну её взгляда. "Ну, давай же, Блас! Шевели мозгами!"

– Ваша светлость, отчего вы так жестоки с донной Аурэлис? Чем она успела провиниться? – глухо обратился он к Одилии, всё ещё оставаясь под впечатлением Лериных экзерсисов.

– Ах, милорд! Никакой жестокости, что вы! Аурэлис бывает очень упряма и недогадлива, вот и всё. И лишение её любимого занятия не такая уж и жестокая мера, а скорее очень мягкая и поучительная. Согласитесь? Не знаю, как в Аркадии, но в Мелории и за меньший проступок можно лишиться жизни разными способами. Например, быть запоротым насмерть.

Валерия вздрогнула. Она медленно повернулась к маркизу и умоляюще посмотрела ему в глаза.

– Блас... Пожалуйста... – еле слышно прошелестела она одними губами и опустила густые ресницы. "Мерзкая дрянь! Ты заставила меня-таки это сделать!"

– Донна Аурэлис едет сегодня со мной, ваша светлость. Решено.

– Ах, милорд! Вы весьма великодушны! Уверяю вас, моя Аурэлис совершенно несносна. Она наказана!

– Ваша светлость, прошу прощения, но я за всё это время, находясь рядом с донной, не увидел ни единого проявления непослушания, упрямства или недогадливости. За что же ей быть наказанной? Кто-то наговаривает на неё? Или просто вы, ваша светлость, не хотите отпускать её со мной? Я прав?

– Ах, милорд! За всё это время вы ни разу не пожелали кататься на лошадях с моей Аурэлис, и не просили меня об этом! С вами я её охотно отпущу! Решено. Вы едите вместе милорд. Разумеется, мой супруг и я будем рядом.

– Благодарю вас, ваша светлость. Я счастлив. – Он галантно поклонился Одилии и дрогнувшим голосом обратился к Валерии. – Донна Аурэлис, отчего же вы так молчаливы сегодня?

– Наверное, потому, что вы, милорд, ни разу за всё это время не пожелали кататься со мной на лошадях, – грустно улыбнувшись, сказала Лера.

– Это моя вина, донна. Я ужасно недогадлив. Простите меня. Впредь я буду стараться предугадывать все ваши желания.

– Благодарю вас, милорд. Но не нужно так утруждать себя, уверяю вас.

– Ах, как же вы галантны! – усмехнулась Одилия. – Маркиз, не слушайте её!

Валерия ощутила, как жаркая волна прокатилась по её телу, заставляя трепетать каждую клеточку – она увидела дракона. Он невозмутимо возвышался на кауром скакуне, с прямой спиной и идеальной посадкой воина-кочевника. Ветер трепал его светлые курчавые волосы и сердце больно сжалось в её груди. «И никто больше не нужен...» – подумала она и взяла себя в руки. Он почувствовал её приближение. Глаз не поднял, но потому как участилось его дыхание, Лера поняла, что была замечена. «Мой дракон...» – пропело её сердце. Молодая герцогиня с супругом слегка замешкались, но Блас пришпорил коня, приглашая за собой Валерию. Она проехала мимо Кановы и физически ощутила, как отозвалось её тело на близость дракона сладкой болью. «Это пытка... Изощрённая и жестокая. Быть с ним рядом и не сметь прикоснуться к нему, когда он мне так нужен. Господи! За что?» Горячей обжигающей волной она приняла спиной его взгляд и чуть не заплакала от бессилия. Проклиная и ненавидя всё вокруг, она быстро оглянулась. Его глаза, пронзительные и совершенно больные, лишили её последних сил. «Люблю тебя...» – взглядами кричали они друг другу.

– Донна Аурэлис? Вы со мной? – сухо и сдержанно осведомился маркиз.

– Да, милорд. Я с вами.

– Тогда не будем медлить, – бросил он и подхлестнул коня. Валерия, горько улыбнувшись, последовала его примеру. Сзади раздался топот лошадей, смех герцогини и дурашливое улюлюканье герцога Альмодовара.

– Медлить больше невозможно... – тихо ответила ему Валерия и пустила Воронёнка вскачь.

Они проехали пару лиг, когда молодая герцогиня призналась, что устала и желает отдохнуть. Маленькая горная речушка, с холодной бурлящей водой, была не самым лучшим местом для стоянки, но выбор был небогат. Решено было спешиться здесь и дать отдых и людям, и лошадям. Караван шёл следом. Валерия, под предлогом необходимого уединения, под пристальным недоверчивым взглядом её светлости, удалилась в лес. Она быстро пробиралась сквозь высокую траву и папоротники, молясь всем знакомым богам, чтобы её ухищрения не были напрасными. "Приди, дракон! Приди! Слышишь? Ты должен быть здесь!" Было по-летнему тепло и влажно, в воздухе ощущалось близкое присутствие моря. Она судорожно вдыхала терпкий солоноватый воздух и ощущала соль на губах. Проведя рукой по лицу, Лера поняла, что это всего лишь слёзы. Банальные девичьи слёзы. Море было не при чём. Она устало прислонилась к шершавому стволу сосны и закрыла глаза. "Пожалуйста... Иначе я умру..."

Время стремительно убывало, а его всё не было. Она в отчаянии сползла по стволу, села на траву и обхватила колени руками. Слёзы высохли. Остался горький привкус на губах.

– Принцесса? – услышала она знакомый голос и быстро поднялась.

– Дракон? – прошептала она и улыбнулась, не веря своему счастью. Он бежал к ней, умело ныряя в траве и спасаясь от подлеска. Лера бросилась ему навстречу. Сильные руки подхватили её и крепко сжали.

– Дракон... – выдохнула она, растворяясь в его объятиях.

– Принцесса... – хрипло шепнул он и блаженно закрыл глаза, зарываясь в её волосы. – Прости, я не мог прийти раньше...

– Я знаю. Я так боялась... Я боялась, что ты совсем не придёшь.

– Ну, не все же драконы джентльмены. Среди них есть и вполне порядочные люди, которые понимают, чего от них хотят расстроенные принцессы.

– Канова, замолчи...

– Ты-то должна понимать – сколько дракона не корми, он все равно на свою принцессу смотрит...

Лера подняла на него счастливые глаза и засмеялась. Как же ей не хватает его! Одно его присутствие даёт ей силы и вселяет уверенность, что нет ничего невозможного. Редкостный болтун! Но без него жизнь совершенно теряет смысл и нет желания сопротивляться её несправедливостям. Он несёт эту ахинею от радости, от несвойственной ему робости, тщательно стараясь скрыть своё нетерпение и боль. "Глупый! Не надо ничего скрывать! Я и так всё знаю..." Она приподнялась на носочки и поцеловала. И тут же всё пропало и исчезло. Не было ни боли, ни слёз, ни расставаний. Они оказались в их сказочном мире только для двоих, где была нежность, способная растопить лёд души и любовь, переполняющая их до краёв. Сколько раз Валерия слышала несусветную глупость, что-то там про врата рая, и вот только сейчас поняла, что возможно она жестоко ошибалась. Его губы были этими вратами и смело вели её в самые настоящие райские кущи. Она с трудом оторвалась от них. Его дрожащие губы... Его глаза... Господи! Сколько всего было в его глазах! Она не знала и не хотела знать, что всё это значит, но ей было волшебно хорошо в эту минуту. Он любит... Как же он любит!

– Канова... Мне так страшно... – шёпотом выдохнула она и уткнулась ему в плечо.

– Лера, ни бойся. Ничего и никогда. – Он нежно прижал её голову и погладил по волосам. – В конечном итоге всё будет хорошо. Должно быть. Нельзя долго играть со спичками и драконами. Обязательно будет пожар, – усмехнулся он.

– Не пугай меня, Канова. Ты же обещал! – она подняла голову и посмотрела ему в лицо. – Там, где ты – всегда пожар. Пожалуйста, прошу тебя, будь умным. Пожалуйста!

– А там, где ты – всегда находится какой-нибудь похотливый рыцарь. Присутствие которого даётся мне с великим трудом. Пожалуйста, прошу тебя, будь умной, Лера, и осмотрительной. У меня нет аллергии на принцесс, на золото и на пиво, а всё остальное вызывает жуткий дискомфорт. Особенно, если это связано с тобой. Я уже весь обчесался, глядя на тебя и на Бласа. Я не обладаю таким железным спокойствием, какое хотелось бы иметь в данных обстоятельствах. Пойми меня тоже. И не бойся. Я не сделаю ничего, что могло бы угрожать твоей жизни.

– Моей? – Лера с силой оттолкнула его. – Только моей? А твоей? А твоей жизни, Канова? Твоя жизнь стоит на кону, а ты пытаешься мне угрожать и ставить смешные условия?!

– Зачем мне такая жизнь, когда я не могу ею пользоваться по своему усмотрению? Зачем мне это всё, когда ты не со мной?

– Ты шутишь? Скажи, что ты шутишь! Скажи! – крикнула она и ударила его кулаками в грудь. Слёзы набежали на глаза, грозясь пролиться солёной волной.

– Я шучу, принцесса, – тихо сказал он и притянул её к себе.

– Никогда не смей так шутить, дракон, – угрожающе прошипела Лера и крепко к нему прижалась. – Нормальные герои всегда идут в обход, а не лезут на рожон с открытым забралом. А ты... Я не смогу без тебя. Не смогу. Вообще. А ты... А ты...

– А я придурок, Лерка! Прости меня, – он с силой сжал её в объятиях. – Я... Не важно. Считай, что у меня была истерика. Некрасивая. Драконья.

– Как же я люблю тебя, что иногда просто ненавижу! – разъярённо ответила она, вытирая мокрые глаза.

– Принцесса, наша жизнь устроена так дьявольски искусно, что, не умея ненавидеть, невозможно искренне любить.

– У тебя ещё хватает наглости философствовать!

– У меня вообще хватает наглости.

– Вот только наглости у тебя и хватает!

– Попрошу вот с этого момента взвешивать каждое слово. Иначе будет махач.

Валерия посмотрела на его серьёзное лицо и суровые глаза, и рассмеялась. Так, как уже давно не смеялась. Вернее так, как могла смеяться только с ним. Искренне и от всей души.

– Чучело ты моё бесхвостое! – радостно ответила она.

– Попрошу не оскорблять!

– Морда твоя драконья наглая! – с нежностью сказала она.

– Лера...

– Нахал ты мой и мерзавец, философов ты хренов и диоген бочкотарный! – почти пропела она.

– О, боги! Как же мне этого не хватает! – хрипло выдохнул он и прижался к её щеке. – Без тебя и жизнь не в радость, Лера. Что-то ты там такое намагичила и нафеячила, что я без тебя совсем не могу. Ну, никак.

– И не надо. Лучше со мной.

– С тобой, конечно, лучше. Просто помни, что я у тебя есть, и драконам тоже иногда нужна любовь и ласка. Я ведь не домашнее животное. Хотя некоторым домашним животным везёт куда больше, чем мне. Я – мужчина, хотя бы это помни!

– Это невозможно забыть, Канова. И не капризничай.

– Какие уж капризы!

– Никаких. Пока придётся потерпеть.

– Да? А когда уже можно будет покапризничать?

– Я тебе скажу когда, не переживай. Глазиком подмигну. Левым.

– Великолепно! Ты знаешь, жить стало уже как-то проще и интереснее, принцесса. В ожидании разрешения покапризничать и прочее. Сразу какие-то жуткие вещи в голову полезли. Знаешь ли, такие интересненькие...

– Нисколько не сомневаюсь. Ни секунды. У тебя вообще буйная фантазия, дракон.

– Так на то я и дракон.

– Мой. Мой дракон, прошу заметить.

– Конечно, твой. Совершенно не согласен быть чьим-то ещё. Только твоим. Потому что я люблю тебя, Лера.

– Я знаю, – очень тихо выдохнула Валерия, крепче прижимаясь к нему. Вот какой же он, а? Самые важные слова впихнёт где-то в самый конец и произнесёт, как будто между делом. А она их так ждала всё это время! Так ждала! Ну, это же Канова! – Меня могут переносить и любить только такие монстры, как ты. У слабаков сил и терпения не хватает. Скажи ещё раз! – нежно попросила она.

– Я люблю тебя, Лера... – хрипло прошептал он и уткнулся ей в шею. – На разрыв души люблю...

– Как же я уйду сейчас от тебя, Канова? Мне не уйти. Совсем. Одилия, наверное, шипит от злости и гнева. Наплевать на неё...

– Что? – очнулся он и поднял голову с пьяными глазами. – Вот ведь, дьявол! Лерка... – он поцеловал её быстрым жгучим поцелуем. – Иди! Слышишь? Иди! Не буди лихо, пока спит тихо. Я боюсь за тебя. Очень. Но не видеть тебя не могу... Иди, слышишь?

– Слышу.

Она с трудом оторвалась от него. Руки и ноги её не слушались. Всё тело перестало повиноваться. Вот ведь, дьявол, как сказал бы дракон.

– Иди...

И она побежала бегом, не разбирая дороги и не оглядываясь. "Господи! Дай сил и терпения! И только не мешай, если помогать не хочешь! И берегите дракона, варварские боги! Мойте рыцарей перед едой!"