Текст книги "Магическое ателье леди Кейт (СИ)"

Автор книги: Елена Филимонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Annotation

Я провалилась в другой мир. Местные жители приняли меня за наследницу пустующего ателье. И как же мне вернуться домой? Кто ж знал, что в ателье живёт привидение, настойчиво требующее возродить заброшенное дело.

И моим планам может помешать шериф, который подозревает во мне самозванку. Главное не влюбиться и вернуться домой, верно ведь?

Магическое ателье леди Кейт

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Эпилог

Магическое ателье леди Кейт

Глава 1

Увидев приближающуюся начальницу, я внутренне съежилась. Ну, вот сейчас начнется: кажется, опять получу нагоняй. В ее присутствии я всегда робела, за что потом каждый раз корила себя. Достойные ответы на унижения обычно приходили в голову после работы, когда я стояла на остановке или поднималась в лифте на свой этаж.

– Потрудись объяснить, что это. – Начальница скрестила руки на груди.

Я расправила плечи, посмотрела ей в глаза и сказала с уверенностью:

– Платье, по вашему эскизу.

Рядом, на портновском манекене, сверкало пайетками очередное детище владелицы нашего ателье.

– У тебя проблемы со зрением? – начальница угрожающе прищурилась.

– Нет, – я помотала головой.

– Значит, это я ослепла. Потому что не вижу рюш. А здесь, – с этими словами она сунула мне под нос эскиз, – они есть. Как ты это объяснишь?

Объяснять начальнице, что рюши, которыми она так грезила, стали бы вишенкой на розовом кошмаре из атласа, бисера и пайеток, не имело смысла.

Когда я в первый раз увидела эскиз, то почувствовала себя так, словно целиком проглотила торт из жирного крема и запила пересахаренным чаем.

Это не было заказом для клиента – начальница собиралась выставить его на съезде дизайнеров. Робкое предложение уменьшить количество блестящих деталей, она проигнорировала.

Возможно, мне стоило подчиниться, но один вид розового чудовища вызывал тошноту. Я не была настолько наглой, чтобы полностью изменить фасон, но рюши добавлять не стала – если будет настаивать, их можно пришить в любой момент.

– Мне кажется они перегружают фасон и к тому же визуально увеличивают ширину плеч.

Начальница поджала губы.

– Тебе кажется? – она обошла манекен по кругу. – Похоже, ты еще и дальтоник.

В начальном эскизе на спине платья должна были красоваться изумрудные буквы «М» и «С» – инициалы нашей хозяйки. Выглядело это отвратительно, и я осмелилась заменить изумрудный на пудровый. Это, конечно, не могло спасти платье, но смотрелось более или менее прилично.

– Зеленый не слишком сочетается с розовым, и я подумала, что пудровый…

Она подошла ко мне, и мы оказались лицом к лицу.

– Ты здесь не для того, чтобы думать. Мне нужны твои руки, а не голова, – на этих словах она ткнула меня ногтем в лоб.

Понадобилась вся выдержка, чтобы не ухватить ее за руку со словами: «Не трогай меня!». Я стиснула зубы и приказала себе успокоиться. Осталось потерпеть всего несколько месяцев до накопления нужной суммы, и тогда я смогу открыть собственное ателье.

– Мои руки в вашем распоряжении, – я улыбнулась, однако сарказма в голосе скрыть не смогла. – До конца дня пришью рюши и заменю цвет вышивки.

Раз, ей так неймется – пожалуйста. В конце концов, это она, а не я опозорюсь на показе, который состоится уже через десть дней.

Я потянулась к молнии платья, собираясь снять его с манекена, но начальница вновь схватила меня за запястье.

– Руки прочь, – процедила она. – Ты уволена.

***

– Ты даже не пыталась уговорить ее дать тебе второй шанс?

Лера, моя коллега, с грустью и тревогой наблюдала за моими сборами. Немногочисленные вещи уместились в одну картонную коробку.

– Во-первых, она бы все равно мне отказала. А во-вторых, и в главных, – я бережно уложила фотографию покойной тети, которая заменила мне погибших родителей. – Надоело. – Я плюхнулась на стол. – Такое чувство будто себя предаю.

Помимо отсутствия манер, наша леди-босс отличалась на редкость дурным вкусом, который сама называла «эксцентричным и смелым стилем».

– А как же деньги?

– Ты сама видела мою последнюю расчетку. – Я помахала бумажкой с пятном от кофе.

Я заплатила за коммуналку, купила продуктов на неделю, корм для кота и от суммы на карточке почти ничего не осталось. Насш штрафовали за каждую мелочь: много разговариваем в течение рабочего дня, слишком часто ходим в туалет, не ставим телефон в беззвучный режим… За два года, которые я проработала здесь, не было и месяца, чтобы начальница не "срезала" зарплату кого-то из работников.

– У меня есть кое-какая сумма. Буду брать заказы на дом, накоплю остальное и арендую помещение для ателье.

В конце концов, все, что ни делается, то к лучшему. Хватит терпеть скотское отношение. Займусь собственными идеями. У меня их целый блокнот. Кстати, где он?

Я обыскала все ящики, прошлась по небольшому цеху, но блокнота не нашла. Может, дома забыла? Нет, я точно помнила, что утром сложила его в сумку – никогда не знаешь, в какой момент голову посетит идея нового фасона.

– Ты чего? – спросила Лера, когда я отодвинула комод, чтобы заглянуть за него.

– Блокнот с эскизами. Никак не найду. – Я выдохнула и откинула со лба прядь волос. – Не видела? Бирюзовый такой, с совой на обложке.

Лера нахмурилась.

– Не уверена, но… – она покосилась в сторону двери. – Кажется, я видела его в руках у нашей «барыни»… Она вроде как хочет дать заказ девочкам из соседнего цеха…

– Что?!

Коробка выпала из моих рук, с грохотом приземлилась на пол, а ее содержимое разлетелось по линолеуму.

***

– Верните сейчас же! Кто дал вам право трогать мои личные вещи?

«Барыня» вальяжно откинулась на спинку кресла.

– Я забираю эскизы в счет неустойки, которую повлечет твое увольнение.

Я даже не сразу нашлась, что ответить на такую наглость, пока начальница смотрела на меня и презрительно улыбалась.

Все, что в этом блокноте: каждый эскиз, каждая заметка было создано мной и тетей незадолго до ее смерти. Мы рисовали эскизы по вечерам на кухне, в электричке по пути на дачу. Я делала наброски в автобусах, кафе и рабочем месте в обеденный перерыв. Некоторые фасоны я показывала начальнице, но она лишь фыркала, называя их ерундой. А теперь усмехалась и поигрывала блокнотом, словно в издевку надо мной. Хотя почему «словно»? Сперва называет мои зарисовки «дурью», а теперь хочет присвоить и нажиться за их счет! Ну, уж нет.

– Это моя интеллектуальная собственность! И не смейте больше совать нос в мои вещи!

Я подскочила к столу и вырвала блокнот из ее рук.

«Барыня», привыкшая к беспрекословному подчинению, взвизгнула и разжала пальцы.

– Что ты себе позволяешь?! – она вскочила из-за стола. – Убирайся вон, дрянь! И даже не рассчитывай получить зарплату. Ты работаешь неофициально, так что ничего не докажешь.

Я остановилась возле двери. Обернулась.

Внутри все кипело от злости, но я не хотела опускаться до базарных разборок. Не говоря уже о том, что крик и истерики – показатель слабости.

– Прощайте.

И вышла из кабинета.

***

Кузьма встретил меня молча. Прогнулся в спине, вытянул плюшевые лапы и потерся о ногу. Я ласково почесала его за ухом.

Поездка в автобусе и десять минут пешей ходьбы затушили гнев. Пусть я теперь и безработная, но зато со своей квартирой. Швейной машинкой, блокнотом с эскизами и котом. Очень даже неплохой стартовый пакет.

Через полчаса я сидела на кухне, наслаждась бутербордом с красной рыбой и авокадо. Да, стоили они недешево, но после пережитого я имела право на маленький каприз.

От чашки кофе поднимался восхитительный аромат. Я с наслаждением втянула горьковатый запах, поднесла чашку к губам, а потом...

Сперва мне показалось, что кухня пришла в движение: мебель и даже стены затряслись. Землетрясение?! Чушь, в нашем регионе их отродясь не было.

Чашка упала с края стола, разбилась. Брызги и осколки полетели во все стороны.

Я вскочила с табуретки, сгребла в охапку перепуганного кота, но неведомая сила швырнула меня на пол. Голова закружилась, уши наполнил звон. Пол исчез – по крайней мере, мне так показалось, потому что я больше не ощущала его под собой и рухнула вниз.

После нескольких секунд темноты и размахивания конечностями в попытке найти опору, я приземлилась на что-то твердое. Первая мысль – пол в квартире рухнул, и я провалилась к соседям.

Однако, над головой был целый и невредимый потолок. Каменный! Но главное – странное помещение меньше всего напоминало квартиру.

Я ущипнула себя за руку. Больно. Однако, этого подтверждения оказалось недостаточно и следующей попыткой «проснуться» стала оплеуха. Проще говоря – я наотмашь ударила себя по щеке. Кожа вспыхнула, в ухе жалобно звякнул колокольчик, но обстановка вокруг не изменилась.

Я по-прежнему сидела на полу в незнакомом месте: темном, пыльном и грязном, и понятия не имела, где нахожусь.

Нет, это однозначно глюки. Потому что нельзя, ну нельзя вот так взять и за несколько секунд переместиться из одного места в другое. А, значит, я сошла с ума.

– Мяу!

Кузя толкнулся серой мордочкой в мое бедро и вопросительно посмотрел в глаза. В отличие от меня, он воспринимал происходящее со здоровым любопытством.

Я крепко зажмурилась, досчитала до трех, открыла глаза, но ничего случилось.

Кузьма тем временем оставил попытки привести меня в чувство и переключился на изучение местности.

Разум подсказывал, что мне, возможно, следовало составить ему компанию и осмотреться, но я не могла найти в себе сил сделать это.

– Кузя! – окликнула я, когда он исчез из поля моего зрения. – Кузенька!

В темном углу послышалась возня, а через пару секунд из-под пыльной тряпки, наброшенной на сломанный стул, выглянула серая морда с паутиной на носу.

Я поднялась на ноги. Приземление оказалось болезненным, но сейчас это было меньшей из моих проблем.

Ладно, Кать. Соберись, успокойся. Вдохни. Медленно выдохни. Успокой разум. Как там тебя на учили на йоге? Вот только инструктор вряд ли предполагал, что я провалюсь сквозь пол собственной кухни и окажусь черт знает где.

Как бы там ни было, топтаться на месте глупо. К тому же так я едва ли разберусь в происходящем.

Отгоняя назойливую мысль о психозе, поднялась на ноги, стряхнула прилипшую к пижамным штанам пыль и огляделась.

Помещение напоминало большую кладовку – самые разные вещи грудились в беспорядке и полнейшем забвении. Вдоль стен тянулись деревянные полки с какими-то ящиками, из углов смотрели покрытые пылью сундуки. На столе, кверху ножками, стояли табуретки, а чуть поодаль, ящик, набитый тряпьем. Пахло пылью, плесенью и старой тканью.

Я повернулась и… сердце ухнуло в район желудка. В нескольких шагах от меня стоял человек. Без головы и рук. К счастью, уже через пару секунд я поняла, что тревога ложная – это оказался всего лишь портновский манекен. Чуть в стороне обнаружился стол со швейной машинкой – да не абы какой, а старинной. Несмотря на весь ужас ситуации я на мгновение ощутила всплеск профессионального любопытства.

– Мяу!

Кузя вылез из-под колченогой лавки и принялся обнюхивать свисающие с манекена ткань.

А здесь у нас что? Окно? Я осторожно сдвинула тяжелую драпировку, но этого оказалось достаточно, чтобы в ноздри ударил заряд пыли.

Точно, окно. Только разглядеть, что за ним невозможно – стекло помутнело. После нескольких секунд сомнений я все же решилась и протерла его рукой. Протерла и застыла, как жена Лота.

По ту сторону раскинулся сад. Даже если отбросить тот факт, что за окнами моей девятиэтажки нет никаких садов – на календаре середина декабря, и деревья в это время не цветут. И, тем не менее, по ту сторону блестела на солнце изумрудная листва цветущей яблони.

Я вздрогнула и отскочила от кона. Голова пошла кругом. Сон. Это сон. Не было никакого увольнения и землетрясения – я просто еще не проснулась. Но ощущения казались слишком реальными: запах пыли, скрип половиц под ногами и, кажется, птичья трель за окном.

Я вспомнила книги о попаданках, которые запоем читала моя тетя. Перестань, Кать – ты же разумный и здравомыслящий человек. Люди не могут телепортироваться в пространстве. Наверняка всему этому есть какое-то рациональное объяснение.

Взбудораженный ум метался, но не находил его.

Вдох-выдох. Успокаиваемся. Дышим ровно. Я вновь подошла к окну и прижалась лицом к пыльному стеклу. За буйно разросшееся зеленью проглядывалось нечто вроде низенькой ограды. Чуть правее бежала тропинка, судя по всему, ведущая к дому. Тому самому, в котором я сейчас находилась.

Кузя запрыгнул на подоконник. Мне оставалось лишь завидовать спокойствию, с которым он воспринимал это безумие.

– Есть догадки, что происходит? – я почесала его за ушком.

Ощущение мягкой шерстки под пальцами принесло каплю успокоения. Хорошо, что он здесь, со мной.

Дыхание и пульс пришли в норму, но, увы, ненадолго.

С улицы донесся звук, похожий на… скрип калитки. Над верхушками кустов и вымахавшей до исполинских размеров крапивы двигалось светлое пятнышко. Шляпа?.. К дому направлялся человек.

Прежде, чем я успела сообразить, как лучше отреагировать, раздался приглушенный стук.

Глава 2

Отскочив от окна, я прижалась к стене. Вытянула шею, попыталась разглядеть, что происходило снаружи, но тщетно. Чтобы увидеть визитера, пришлось бы открыть створки и выглянуть на улицу, а это было выше моей храбрости.

Кузя продолжал восседать на окне, глядя то на меня, то в очищенный участок стекла.

– Мяу!

– Тише! – шикнула я и приложила палец к губам.

Тем временем стук повторился.

Стараясь дышать как можно тише, я на цыпочках двинулась в сторону приоткрытой двери. Смежная комната напоминала торговый зал. Большие окна (слава Богу, достаточно грязные, чтобы скрыть мое присутствие), прилавок и пустые стеллажи вдоль стен.

Напротив прилавка располагалась входная дверь. В которую сейчас кто-то очень сильно хотел войти. И вновь постучал.

– Кто это там шарится? – голос принадлежал мужчине.

Его обладатель, вероятно, хотел произвести устрашающее впечатление, но выходило плохо. Судя по дрожащим ноткам, он сам боялся. Мне тоже было, чего опасаться. А что, если это хозяин явился? Как я буду оправдываться?

– Со мной шутки плохи! – донеслось с той стороны. – Сейчас как позову стражу! Будете знать, как по чужим домам шастать!

Стражу?.. Тоже мне словечко. Это он так полицию обозвал, или… В голову закралось нехорошее предчувствие.

Я собралась с духом.

– Не надо стражу. Я не воровка.

На несколько секунд повисла тишина. Сердце стучало так громко, что, казалось, его стук слышан даже по ту сторону двери.

– Госпожа Левер? – голос прозвучал куда мягче, но все еще не слишком уверенно.

Само собой, я знать не знала никакую Левер. Вполне, возможно, она являлась владелицей сего помещения. Вот только непохоже, чтобы в последнее время сюда кто-то заглядывал.

Рассудив, что называться чужим именем чревато, я решила представиться собственным.

– Меня зовут Екатерина.

Дверь скрипнула и приоткрылась. Первым и, наверное, самым естественным порывом было кинуться обратно в темную комнату, но я осталась на месте. В горле пересохло, ладони вспотели.

– Катерина?.. – в образовавшийся проем заглянула голова в той самой шляпе, «проплывшей» над кустами.

Я кивнула, потрясенная интонацией, с которой незнакомец произнес мое имя. Кажется, оно было ему знакомо.

– Так вы – Катерина? – осмелев, он прошмыгнул внутрь. – Та самая?

На пороге стоял коренастый старичок в сером костюме-тройке и соломенной шляпе канотье. Шею украшал алый галстук-бабочка, на маленьком курносом носу блестели круглые очки в золоченой оправе.

– Добрый день, леди! – сняв шляпу, он отвесил поклон.

От былой воинственности не осталось и следа.

Леди? Старичок говорил на русском, без акцента – во всяком случае, так я это слышала и прекрасно его понимала, но обращение «леди»…Я вздрогнула, прошитая внезапной догадкой. Одежда незнакомца была старомодной, так же, как и весь интерьер этого странного места. Мамочки, что происходит?.. Куда меня занесло?!

– Здравствуйте, – за неимением плана я следовала принципу «улыбаемся и машем».

Он улыбнулся в ответ, но потом его взгляд остановился на моей одежде – розовых пижамных штанах и серой футболке с вышитым на груди солнцем. Маленькие глазки расширились, уголки губ поползли вниз. Впрочем, он быстро взял себя в руки и вновь улыбнулся, хотя улыбка вышла напряженной.

– С возвращением в Ирфенес. – Лицо мужчины просветлело. – Вы уж простите, что я вот так… с угрозами. Просто услышал шум и подумал, воры забрались. Хотя, – он окинул взглядом запущенный зал, – кто попало сюда и не сунется. – Старик цокнул языком. – Бабушка-то ваша упокой Матерь ее душу, небось, защиту поставила? – Он вновь посмотрел на меня. – Стало быть, вы решили возродить дело?

Я вспомнила портновский манекен и швейную машинку. Выходит, когда-то здесь действительно находилось ателье.

– Вообще-то…

– Хорошо, очень хорошо, леди Кейт, – старичок пожал мне руку. – Это дело доброе.

Он принял меня за другую женщину, имя которой созвучно с моим. Разубеждать его я не осмелилась. Во-первых, не знала, какой будет реакция, а во-вторых… что сказать-то? Как я «провалилась» из своей квартиры? Что-то подсказывало: такое объяснение не решит мои проблемы. Скорее – добавит новых.

– И еще раз прошу вашего прощения, – виновато повторил он.

– Все хорошо, господин…

– Оливер, – мужчина протянул руку. – Оливер Таф. Ваш сосед.

Он вытянул короткую шею и попытался заглянуть мне через плечо.

– Когда вы прибыли?

– Недавно. Можно сказать, только что.

Я не понимала, что происходит, и мне оставалось лишь импровизировать на ходу. Старичок назвал город – Ирфенес, кажется. Где это вообще находится? Мои познания в географии были весьма неплохи, но не припомню, чтобы слышала это название раньше.

«Здесь есть телефон?», «Можно от вас позвонить?». Эти вопросы дрожали на кончике языка, но интуиция предупреждала: задавать их не стоит. Но ведь сейчас телефоны есть везде. Везде! Даже в глухих деревнях! Конечно, если деревня находится в нашем мире.

Перестань, Катя. Перестань! Ты вообще в своем уме?!

– Леди Кейт?.. – в голосе Тафа послышалось беспокойство. – Вы в порядке?

Уж что-что, а в порядке я себя точно не чувствовала.

– Да. – Выдавив улыбку, которая, как я смутно подозревала, больше походила на оскал, потерла лоб. – Просто устала. Столько всего случилось…

Старик понимающе закивал.

– Из Анселета путь неблизкий, – кивнул он. – Но могу я спросить, почему вы решили вернуться? Ваша бабушка говорила, вам очень нравилось в столице. – Он понизил голос до шепота. – Это правда, что вы шили наряды для Их Величеств?..

– Вообще-то…

Что было на это ответить? Я и впрямь портниха, но среди моих клиентов, разумеется, нет и не могло быть королевских особ. Откуда бы им взяться в центральной части России?

– Здесь, конечно, не Анселет, короли тут не водятся, – Таф тихо засмеялся, – но без клиентов не останетесь.

У меня закружилась голова. Он говорил что-то еще, но я слушала вполуха. Анселет. Конечно, я не могла знать всех городов на земле, но в столицах разбиралась хорошо. Куда, куда, черт возьми, я попала?! В маленькую европейскую страну, о которой никогда не слышала? Но почему тогда понимаю местный язык, как родной?

Мне захотелось зажмуриться, сосчитать до пяти, открыть глаза и увидеть, что все исчезло. Или позвонить кому-нибудь родному. Тете. Она умная, на все ответы знает.

– Кажется, вам и впрямь не помешает отдохнуть, – согласился Таф. – Не стану больше вас отвлекать. – Старик улыбнулся. – Но осмелюсь пригласить на чай с пирогом.

Таф поклонился, еще раз поздравил меня с возвращением и ушел, пожелав доброго дня.

Оставшись одна, я плюхнулась в объятия затертого бархатного кресла. В воздух тотчас взметнулось облако пыли. Мысли лихорадочно метались, налетали одна на другую. Странные названия, странные имена, странная одежда. Не говоря уже о том, как я здесь оказалась.

Из смежной комнаты вышел Кузя. Потерся о ножку кресла, выгнул спину дугой и тихонько замурчал.

– Что происходит, Кузьма?

Ответом мне стал внимательный взгляд желтых глаз.

Глава 3

Не знаю, сколько я просидела в оцепенении, но когда спину начало потягивать, а руки заныли от напряжения, пришлось встать.

Не то, чтобы я успокоилась, но ко мне понемногу возвращалась способность к трезвому размышлению.

Я размяла плечи, потерла виски. Итак, что мы имеем? Волей пока неизвестных мне обстоятельств я очутилась здесь. В заброшенном ателье, некогда принадлежавшем госпоже Левер. Ныне покойной. Сосед принял меня за ее внучку. С чего бы? Из-за внешнего сходства? Или, быть может, она должна приехать?

Я опасливо посмотрела на дверь. Если сейчас тут появится настоящая «леди Кейт», мне, вероятно, несдобровать.

Однако, проблемы следует решать по мере их поступления. Вот если придет настоящая Кейт, буду думать, что делать. А пока… надо выяснить, что это за место.

Я окинула взглядом зал в надежде отыскать что-то, что дало бы подсказку. Картина известного художника, иконы или знакомые названия книг. Ничего.

Меня так и подмывало выйти на улицу, но здравый смысл подсказывал оставить это до лучшего момента. Сейчас нужно осмотреть дом.

За прилавком, в нише обнаружилась толстая тетрадь в кожаном переплете. Осторожно развязав шнурок, я открыла ее. Это была приходно-расходная книга. За этим последовало еще одно открытие: я могла не только разговаривать разговаривать, но и читать на здешнем языке.

Почерк был аккуратный, почти каллиграфический. Желтая бумага тщательно разлинована и поделена на колонки: дата, клиент, заказ, сумма.

«17-ый день срединного весеннего месяца. Г-жа Симонна Берг. Домашнее платье, льняное. 2 серебряных ибиса».

И так далее. Записей было много, свободных листов почти не осталось. Я закрыла тетрадь. Срединный весенний месяц, ибисы какие-то…

Смутная догадка, которая все это время тихонько скреблась под ложечкой, обретала форму. Я отчаянно не хотела верить в нее, но в глубине души понимала, что я уже не в своей реальности.

Но ведь не существует никаких параллельных миров. В противном случае их существование уже доказали бы, разве нет? Внутри опять начала подниматься паника.

Я заставила себя успокоиться. Потом, все потом. Сейчас будем разбираться. Возьму пример с Кузи – желтоглазый разбойник чувствовал себя прекрасно. Подняв хвост, что свидетельствовало об интересе, обнюхивал, осматривался, словно не он провалился со мной сквозь пол квартиры.

После короткого сомнения я все же решилась выглянуть наружу. Приоткрыла дверь, высунула голову в проем и… застыла с открытым ртом. Передо мной была улица европейского города. Века, эдак девятнадцатого. Или конца восемнадцатого. Каменные дома с соломенными и черепичными крышами, мощеная булыжником мостовая. Но главное – люди. Вдоль кованой изгороди чинно прошествовала женщина, одетая на старинный манер. На даме был голубой сарафан, надетый поверх рубашки с пышными рукавами и темно-синий корсет со шнуровкой. Собранные в высокую прическу волосы поддерживала алая лента.

Увидев меня, дама остановилась и захлопала глазами. Аналогичная реакция была и у мужчины, возившегося на участке возле коттеджа по другую сторону улицы. Я опустила взгляд к своим пижамным штанам, и нырнула обратно в дом. Еще и входную дверь на щеколду закрыла. От греха подальше.

Обалдеть. Это действительно происходит со мной. Я вновь огляделась, лелея надежду увидеть скрытые камеры. С такой же надеждой посмотрела на дверь, будто в нее действительно могла ворваться съемочная группа с криком «Сюрприз!» Ничего такого, конечно, не произошло. Я все еще была одна, не считая Кузи – мой британец-полукровка закончил с обследованием пола и взялся за поверхности повыше. Запрыгнул на прилавок и, нюхая воздух, крутил плюшевой головой.

...В доме было два этажа. На первом располагался зал для клиентов, мастерская, в которой я очнулась, кухня с гостиной и кабинет. В иных обстоятельствах я бы пришла в восторг от старинной мебели, железной печи и камина высотой в человеческий рост. Но... увы, это была не экскурсия, после которой возвращаешься в милый дом, оборудованный современной техникой. Да что там техника! Я просто хотела вернуться. Чихнуть, открыть глаза и понять, что все это – нелепый сон. Выдохнуть посмеяться и... забыть. Эх, Катя, Катя. Влипла ты по самую... ого-го.

На втором этаже я нашла две спальни: первая, судя по всему, принадлежала взрослой женщине, а вторая юной девушке. Подсказкой стали вещи в массивных шкафах. В первом висели строгие платья, по стилю напоминавшие наряды викторианской эпохи, а во втором более нежные, легкие, но в то же время очень целомудренные: с кружевными воротничками по самое горло и длинными рукавами.

Я вспомнила слова мистера Тафа – значит, здесь действительно жили бабушка с внучкой.

Со первой все было понятно: владелица ателье умерла, сосед сам так сказал, но где тогда «леди Кейт»? В столице?

На комоде в спальне госпожи Левер лежала перевязанная шнурком стопка конвертов. Совать нос в чужие письма – последнее дело, но, я решила, что в моем ситуации причина уважительная. Если настоящая Кейт объявится, я признаюсь во всем и извинюсь. А сейчас нужно узнать как можно больше информации о месте, в которое меня занесло.

Глава 4

«Привет ба!

У меня все хорошо: работа идет полным ходом, хоть я до сих пор не могу поверить, что тружусь при дворе. Подумать только! Швея из провинции создает наряды для королевской четы! И за все это я должна благодарить тебя. Так что ни слова больше о тратах! Мои нынешние доходы вполне позволяют отсылать по два золотых в месяц. Я знаю, что ты скажешь, но это меньшее, что я могу для тебя сделать. Пожалуйста, не сердись и не вздумай присылать их обратно. Иначе обижусь и не приеду на Зимнее Солнцестояние....»

Я не успела перечитать все письма, но тех нескольких хватило, чтобы составить примерную картину: госпожа Левер воспитывала Кейт после того, как ее родителей унесла в могилу черная лихорадка. Я о такой болезни не слышала, но из писем следовало, что в здешних краях время от времени случались эпидемии.

Повзрослев, Кейт уехала в Анселет – столицу государства, название которого я пока не выяснила. Смогла получить место швеи при монаршем дворе, помогала бабушке деньгами, а потом... Что было потом, я не знала. Но возникало ощущение, что в какой-то момент письма резко перестали приходить. Интересно, это случилось до или после смерти госпожи Левер? Если после, то почему девушка не приехала вступать в наследство? А если до, то по какой причине не писала бабушке. Ничто в письмах не указывало на ссору, но, возможно, ответ кроется в тех, которые я не прочла. Ладно, оставлю их на потом.

В другой комнате, предположительно служившей кабинетом, обнаружилась домашняя библиотека. «Свод законов Танкарды. Дополненное издание», «История Танкарды от древности до наших времен».

Напрашивался вывод, что Танкарда – это, собственно, и есть то место, куда я попала. Последняя надежда на то, что я нахожусь в своем мире, рассыпалась. Потому как в моем мире никакой Танкарды не существовало.

Названия остальных книги лишь подкрепили уверенность. «Секреты вышивки эльфийских мастеров», «История национального костюма подгорных народов»… Больше половины книг были так или иначе связаны со швейным ремеслом. И я, невзирая на абсурд своего положения, не смогла удержаться от соблазна пролистать их.

Шитье было не только моей работой – оно было моей страстью. Еще в старших классах я мечтала о карьере дизайнера одежды и даже придумала название для собственного бренда.

Великим кутюрье стать не успела, но открыла небольшой и вполне прибыльный бизнес. Шила свадебные и выпускные платья, деловые костюмы и повседневную одежду.

Процесс захватывал: от создания наброска на бумаге, до финального стежка. Мне нравилось создавать что-то из ничего. Нравилось наблюдать, как отрез ткани превращается в стильную вещь.

Некоторые ошибочно полагают, что увлеченность модой свидетельствует об ограниченности. Но я считала иначе. Одежда – это не просто то, что мы носим. Она – выражение нас самих. С ее помощью можно выразить то, что иной раз не произнесешь словами. Подать сигнал. Заявить о себе.

Сильные мира всего давно уже поняли это – чего стоит только знаменитое «платье мести» принцессы Дианы.

Стоп, Катя. Тебя опять понесло в любимую степь, но сейчас, мягко говоря не лучшее время.

Итак, я в некой Танкарде. А еще здесь, если верить книгам, водятся эльфы и гномы. Уложить это в закаленном реализмом сознании выходило с трудом.

Мне вспомнились слова тети: «Если люди еще не доказали существование чего-то, это не значит, что этого нет».

Я всегда считала ее чудаковатой, но в хорошем смысле. И безмерно любила. Она заменила мне родителей, которых я не помнила – они погибли в аварии, когда мне было два года. Я тоже была в той машине, и честно сказать, не представляю, как мне удалось отделаться лишь парой царапин – после лобового столкновения с вылетевшим на встречку «БЕЛАЗом» от родительской девятки осталась груда искореженного металла.

Мамина сестра взяла под опеку. Жили мы дружно, душа в душу. Именно ей я обязана любовью к шитью: тетя работала в ателье, а иногда брала заказы на дом. Маленькой девочкой я обожала сидеть на диванчике в ее закутке-мастерской, пока тетя трудилась над очередным заказом.

«Ты уверена?», уточнила она, когда я сообщила, что собираюсь поступать в институт на отделение «Дизайн костюма».

«Мы же хотим открыть собственное ателье?»

Как по мне, тетя заслуживала большего, чем трудиться на жадную хозяйку, платившую ей вдвое меньше положенного.

Я поступила на бюджет, на третьем курсе начала брать первые заказы, а к концу пятого скопила две трети необходимой суммы.

Увы, дня открытия тетя не увидела – ушла от сердечного приступа.

Следующие несколько лет я трудилась в память о ней зная, как сильно она желала, чтобы все получилось. И у меня получилось.

В свои двадцать шесть я владела небольшим ателье, а последний год думала о том, чтобы нанять помощницу – заказов стало больше и справляться с ними в одиночку было сложновато.

Этим злополучным утром, попивая кофе, я просматривала резюме и выбрала тех, кого собиралась пригласить на собеседование.

– Мяу!

Кузя сидел на подоконнике и, склонив голову набок, смотрел на меня.

– Чего это ты такой разговорчивый?

В отличие от большинства усатых собратьев, Кузьма подавал голос лишь в исключительных случаях. Даже еду не клянчил – просто садился возле миски и смотрел осуждающим взглядом.