Текст книги "Чародей"

Автор книги: Елена Ежеменская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 33

Этой ночью уснуть мне так и не удалось. Мы с Аменохеприти сидели на носу и разговаривали. Мыш много чего успел мне порассказать. В основном речь шла про Древний Египет, где он имел счастье быть жрецом. Почему счастье? Да потому, что по своему могуществу жрецы ничуть не уступали фараону, и только в период правления одного из них их власть оказалась под угрозой.

– Помнится, звали его Эхнатон, – морщась, говорил мыш. – Взял и отменил почти всех богов, кроме Атона. И мы, жрецы Амона, оказались не у дел. Естественно, что долго этот парень не прожил. Зато женушка у него была… Сама Нефертити. Слыхал о такой?

Я утвердительно кивнул. Кто же не знает самую красивую женщину Египта? Хотя многие ошибочно считают таковой Клеопатру. Она вообще не коренная египтянка, и причислять ее к числу знаменитых женщин-фараонов Египта все же не стоит. Нефертити же правила Египтом после смерти мужа (да-да, есть и такая гипотеза) под видом фараона Сменхкара.

Вдоволь наговорившись про страну пирамид, мы вернулись к нашим баранам, то есть, к извечному вопросу: что делать?

– Я не хочу уничтожать добро, Амен. Но ведь они мне не поверят, если я явлюсь с повинной. Возьмут и сожгут на костре. Почему-то древним пророчествам верят гораздо больше, чем живым людям.

– Тебе нужно заслужить их прощение. Или применить шантаж, – тут глазки мыша подозрительно сощурились. – Хотя я бы на твоем месте избрал более легкий путь: нашел какую-нибудь дыру и спрятался.

– Легко сказать, – невесело усмехнулся я. – Попробуй-ка спрячься, когда не знаешь, кто маг, а кто нормальный человек. Этак мне вообще на свет Божий вылезать не придется.

– Тебе и так не нужно этого делать. Засекут сразу же. Тут уж разбирайся, не разбирайся…

– А что ты там говорил про шантаж? – вдруг встрепенулся я.

Аменохеприти положил ножку на ножку и оперся лапами о бочонок, на котором сидел.

– У сил Добра есть символ. Он дает им энергию, позволяющую совершать магические обряды. Без него они растеряют большую часть своих способностей.

– Интересно… – протянул я. – С этого места, пожалуйста, поподробнее.

– Ты знаешь, что это за символ.

– Змея, кусающая свой хвост?

– Нет. Это единство Добра и Зла, отдельным знаком того или другого он быть не может. Это символ вечности, неделимости мира. Он не состоит отдельно из Добра и отдельно из Зла – он един.

– Понял, – прервал я его пламенную речь о религии. – Тогда что это?

– Эх, Дэрриен, – покачал мыш ушами. – Подумай, ты же умный мальчик.

Я хотел было обидеться на "мальчика", но передумал. Что же это за символ может быть? Добро – это прежде всего свет. Божественный свет. Солнце…

Разгадка пришла сама собой. Как же я сразу не догадался, ведь видел этот символ, и не раз?

– Это цветок лотоса?

Аменохеприти просиял.

– Молодец. Этот цветок символизирует добро, и они почитают его, как бога. Если ты завладеешь им, у тебя будет возможность выкупить себе свободу.

Я наконец-то понял, к чему клонил Аменохеприти. Он хотел, чтобы я приперся прямо в лапы к Добру и стащил у них эту самую реликвию. Не знаю, из чего он там сделан, из бронзы, золота, серебра или чугуна – один хрен, без него Добро бессильно.

– Только не уничтожь его, – предупредил меня Аменохеприти. – Иначе ты исполнишь пророчество, и все усилия будут напрасны. Ты же не хочешь, чтобы миром завладел Хаос?

– Конечно, не хочу, – фыркнул я.

– Но не надо переходить к таким крайним мерам, – мыш, похоже, жалел, что вообще рассказал мне об этом. – Сначала нужно попытаться с ними поговорить…

– Да они меня слушать не будут! – воскликнул я. – Как ты не понимаешь? Они просто грохнут меня, не спрашивая последнее желание!

– Но все же шантаж не самый лучший выход.

– Посмотрите-ка! – раздался вскрик Аргаива. Он указывал вперед.

Там возвышался мост Расчетливой собаки. Понятия не имею, почему его так прозвали. Но меня сейчас интересовало не название моста, а то, что на нем творилось.

Фигура в белой одежде стояла напротив типа в длинном темном плаще. Я вздрогнул: на мгновение мне показалось, что это Адальберт и Тимерхан вернулись из царства мертвых. Но потом я заметил, что темный плащ скорее похож на Семетара, а белый… Это вообще оказалась женщина. Вот так и убивай всяких там повелителей. Тут же находятся другие, иногда гораздо хуже предыдущих.

Судя по всему, на мосту шел ожесточенный спор. Семетар пытался сохранять хладнокровие, что ему не слишком-то удавалось. Дэниел, увидев эту картину, побледнел, как полотно.

– Черт побери, – прошептал он. – Этого только не хватало. О чем она думает?

Тут только до меня доперло, что это не кто иная, как матушка парня. Действительно, о чем она думала, когда решила взять на себя правление силами Добра? Насколько я знаю, она далеко не милая тетенька (в принципе, Адальберт тоже оказался не добродушным старичком). Плюс ко всему, у нее в руке поблескивал "Каратель".

Я вздрогнул. Меч уже не оказывал на меня того магнетического воздействия. Подозреваю, это потому, что я отдал его добровольно. Но отвращение никуда не делось. Оно волной пробежало по всему телу, заставляя содрогнуться каждую клеточку.

– Блин. Они нас увидели, – пробормотал Аргаив.

На мосту началась невероятная движуха. Чародеи толкались, стараясь пробиться к перилам моста. Редкие вскрики доносились из толпы. Они сейчас просто передавят своих же соратников! С удивлением я обнаружил, что это мне абсолютно по барабану. Пусть хоть сожрут друг друга.

– Что будем делать?

Ответом мне была гробовая тишина. Никто просто не знал.

Огненный шар размером с баскетбольный мяч прилетел точно на крышу каюты. Весело вспыхнуло пламя.

– Дэниел! – крикнула Ракел, чудом успевшая выскочить оттуда. – Ты же маг воды, черт тебя дери! Потуши!

– Не могу! – растерянно отозвался парень. – Я потоплю лодку!

– Чему тебя учили? – взвыла красотка.

– Я же еще ученик, а не лицензированный маг!

Еще один шар пролетел прямо передо мной. Жар дыхнул мне в лицо. Я вскрикнул и вывалился за борт. Мы как раз проплывали под мостом, поэтому никто из чародеев не увидел моего героического падения. Все они устремились за лодкой, которая полыхала, что твой факел.

Я тем временем взобрался на сваю моста, дрожа от холода, и успел увидеть, как Дэниел, Ракел и Аргаив выпрыгивают за борт. Аменохеприти нарезал круги вокруг них, указывая, куда плыть. Хотя, на мой взгляд, в этом не было надобности. Большая волна вынесла их на берег и осторожно положила на землю. Без магии Дэниела тут не обошлось. Едва успев очухаться, вся компания скрылась в прибрежных кустах.

Пока все внимание было приковано к горящей лодке, которая продолжала плыть, несмотря ни на что, я решил последовать примеру моих друзей и смотаться.

Так, значит, разговаривать они не настроены. Вот, уже выбрали себе новых предводителей… О чем же они пытались договориться на мосту? Неужели о перемирии? Сомнительно…

Из головы у меня не выходил символ Добра. А что, если воспользоваться советом Амена и попробовать пошантажировать чародеев? Знаю, не слишком-то по-доброму, но что мне еще остается? Они ведь тоже со мной не очень хорошо обошлись. Кажется, Аменохеприти поступил не очень умно, рассказав мне об этом. Теперь я видел только один-единственный выход из ситуации, в которой оказался. Ничего, главное, просто быть осторожнее и не уничтожить его.

Оставался один маленький вопросик – я понятия не имел, где искать данную реликвию.

Подумав, я решил, что он все-таки в башне. Где же еще? Наверняка у Адальберта имелось что-то вроде потайного сейфа, где он и хранил данный цветочек.

В том, что артефакт неживой я не сомневался ни минуты. Во-первых, так его сложнее уничтожить, а во-вторых, все живое имеет свойство умирать в самый неподходящий момент.

Теперь передо мной стояла очередная задача – добраться до башни. Мне предстояло пройти весь путь, который мы проплыли, в обратном направлении – представляете, каково это? Я вышел на дорогу. В жизни не путешествовал автостопом. Но сейчас особый случай. Не мне бояться дорожных маньяков, я сам почище любого убийцы буду.

Ни одной машины. А что я хотел, три часа ночи! Ладно, пойду хотя бы в направлении башни. Авось скоро повезет, и я наткнусь на подростков, стащивших папочкину машину, чтобы покататься.

Не успел я пройти и десятка метров, как позади послышался шум двигателя. Вот так удача! Лишь бы этот кто-то согласился меня подвезти. Видок у меня, наверное, как у маньяка-убийцы.

Я обернулся и, улыбаясь во весь рот, вытянул руку большим пальцем вверх. Тут же улыбка сползла с лица, как будто смытая начинающим накрапывать дождиком. Передо мной остановился сверкающий "сааб" темно-красного цвета.

– Дэрриен! – из окна высунулась довольная рожа. – Неужели это ты? Ходили слухи, что ты в Германию укатил.

– Чего я там забыл, – проворчал я, плюхаясь на переднее сиденье. Эрик Вуд, мой коллега по комиксовыпускающему цеху, не прекращая улыбаться, тронулся с места. Мир тесен, встречаешь знакомых там, где надо или не надо. Сейчас было надо.

В салоне работала печка, и я блаженно развалился на сиденье. Тепло, хорошо и мухи не кусают. Лишь бы магия не начала работать, а то мы не доедем.

– Что с тобой случилось? – спросил он. – Ты на маньяка-убийцу похож.

Я расхохотался. Смех вышел немного нервный. Ну еще бы, перенесите с мое, послушаю, как вы засмеетесь. Если плакать не начнете.

– Так, небольшие неприятности. Слушай, ты не добросишь меня до старой башни? Ну, помнишь, той, что на окраине?

– Ближний свет, – удивленно посмотрел на меня Эрик. – А что тебе там нужно поздней ночью?

– Лучше не знать, – отмахнулся я. – Добросишь?

– Конечно, только… Все это как-то странно.

– Несколько дней назад я думал так же.

– А что…

– Пожалуйста, не задавай вопросов, – перебил я его. – Ты все равно мне не поверишь. А если и поверишь, то тебе же хуже.

Эрик понял мой намек и заткнулся. Слава Богу.

Вскоре он меня разбудил. Судя по часам, установленным в машине, прошло два часа.

– А я думал, твоя тачка быстрее ездит, – подколол я Эрика.

– Понятия не имею, что с ней, – растерянно пожал тот плечами. – Еле тащилась.

Я знал, в чем дело, но углубляться не стал. Выйдя из машины, я козырнул Эрику.

– Спасибо, что подбросил.

– Дэрриен, может, тебя лучше домой отвезти? – с сомнением посмотрел на меня он.

– Нет, не нужно, – я покачал головой. – Сам доберусь как-нибудь.

И, не говоря больше ничего, устремился к башне. Я очень надеялся, что у Эрика хватит ума не идти за мной. Хватило. Я услышал шум мотора, который постепенно стих в ночи.

– Отлично, – пробормотал я.

Вокруг царила мертвая тишина. Кроме шелеста дождя я не слышал ничего. Ни одна птица не пела в густой листве окружавших поляну деревьев, ни одно насекомое типа сверчка не заводило свою ночную песнь. Лес вокруг будто вымер.

Пожав плечами, я вошел в башню. Никто меня не остановил. Ни одного чародея, ни привратника-тушканчика, никого. Без каких-либо помех я оказался в тронном зале – врата, ведущие в Магический круг, тоже забросили. Неужели все Добро кинулось ловить меня? Глупо, граждане, глупо.

Тронный зал Адальберта встретил меня гробовым молчанием. Даже звук шагов не отражался от стен и не улетал к потолку, как во всех нормальных залах. Хорошо хоть света было предостаточно – спасибо огромной люстре. Кто-то постарался зажечь на ней все свечи до единой.

Тело Адальберта так и осталось лежать перед троном, который хмуро высился на постаменте и, казалось, осуждающе смотрел на меня. Белый лотос, вырезанный на нем, был практически не виден.

Подумав, я решил, что данный цветок все-таки не является тем самым символом, который мне нужно найти. Уж слишком просто все получалось. Да и вообще, вряд ли такой могущественный артефакт будет храниться здесь, у всех на виду, чтобы каждый мог спокойно его спереть.

За троном сгустилась чернильная тьма, несмотря на довольно хорошее освещение. Так и есть, там что-то находится. Дверь, обитая железом и запертая на большой висячий замок. Неужели это то, что я ищу? Почему все так просто, черт побери? Больше смахивает на ловушку.

Именно поэтому я и решил обойти зал, прежде чем соваться в самое логово. Странным мне показалось то, что тела Джемала уже не было. Мы оставили его здесь, но… Адальберт валялся, как и тогда, но тело негра исчезло.

Всего в зале было три двери. Одна – с вырезанной на ней змеей (я даже не стал туда заглядывать). Вторая – вела в длинный коридор, в самом конце которого находились мои бывшие апартаменты. А вот что было за третьей, я не знал. Поэтому и открыл ее.

Вскрикнув, я отскочил на добрых два метра. Запнулся и грохнулся на задницу. Мягкий ковер отнюдь не смягчил удар.

Там, за дверью, привязанное ногами к потолочным балкам, болталось тело Джемала. Негр был раздет, тело покрывали полосы уже запекшейся крови. Мертвые глаза смотрели в никуда. Вот тебе и Добро. Так поглумиться над трупом… Даже от Тимерхана я не ожидал бы такого, а уж от повелителя света тем более.

Немалых трудов стоило мне отвязать Джемала и уложить на ковер. Я знал, что теряю драгоценное время, но оставить все, как есть, я тоже не мог. Все-таки Джемал был моим другом. И сейчас я проклинал себя, что оставил его здесь.

– Прости меня, – прошептал я. – Я правда не хотел, чтобы так все вышло.

Глупости. Я сам это понимал. И что хуже всего, это понимал и Джемал. Он сам пошел за мной. Я его об этом не просил. И тем не менее, я был виноват, позволив ему умереть.

Комната, в которой подвесили Джемала, оказалась обыкновенной кладовкой. Оставалась только одна дверь.

Не без отвращения обшарив тело Адальберта, я нашел ключ. Этот гад спрятал его чуть ли не в трусы, и мне пришлось задирать его кошмарный белый балахон. Представляете картинку? Джемал бы меня геронтофилом обозвал.

Я пожал плечами и выкинул эти мысли из головы. Еще не хватало раскиснуть, когда вот-вот должна решиться моя судьба.

Ключ идеально подошел к замку. Адальберт достаточно глуп или достаточно умен, чтобы носить ключ с собой. Неужели никто не догадался обшарить его до меня? Никто не знал, где находится их символ? Возможно, это знание доверялось только главенствующему лицу, в данном случае, Адальберту. А затем передавалось преемнику… Извините, по моей вине Адальберт не успел этого сделать.

Что же я увидел за дверью? Только темноту. Я сделал несколько шагов и уже собирался вернуться, чтобы смастерить некое подобие факела, как вдруг заметил слабое свечение. Оно шло из самой тьмы. Представляете себе такое зрелище – светящаяся тьма? Я – нет. До этого момента.

Хмыкнув, я двинулся вперед, и чем дальше я шел, то и дело поворачивая, тем сильнее становилось сияние. Вскоре кожу начало слегка покалывать от сгустившейся вокруг меня энергии. Это дало мне основание предположить, что впереди находится источник невероятной силы. Колдовской силы. Похоже, я нашел то, что искал. И чтобы увидеть ЭТО, мне всего лишь нужно было завернуть за небольшой выступ.

Что я незамедлительно сделал.

Великолепный хрустальный лотос застыл на двух изогнутых ножках, изображающих листья. Белое сияние окутывало его полностью, он сверкал, как бриллиант на солнце. Свет преломлялся внутри, и казалось, будто цветок живой. Отблески плясали на стенах, что создавало иллюзию отражающейся воды.

– Так вот ты какой, символ Добра, – пробормотал я, шагнув к нему.

Где-то позади меня послышались голоса. Похоже, за мной погоня. Я поспешил к цветку. Тут же в небольшой зал ввалились десятка два белых чародеев. Какую панику я видел в их глазах! Это же ни в сказке сказать, ни пером описать! А уж сколько это мне доставило удовольствия…

– Дэрриен Лэйвери, – дрожащим голосом проговорила Лилит, мать Дэниела. – Не трогай цветок, ты не имеешь на это права…

– А убивать меня просто так вы имеете право? – ответил я вопросом на вопрос.

– Ты же лишил нас предводителя, – голос Лилит чуть окреп.

– Ага, после того, как он меня подставил.

– Мы казним тебя, чародей! – она подняла меч, и в свете хрустального лотоса грозно сверкнул клинок.

– Попробуйте только. Тогда вашему символу конец.

Она в нерешительности остановилась.

В зал, запыхавшись, влетели Аменохеприти и Аргаив. Причем первый – в прямом смысле.

– Дэрриен, стой, не надо! – выпалил мыш.

– Чего не надо? – недоуменно переспросил я. – Я ничего не делаю.

– Просто стой на месте, и…

– Я убью тебя! – Лилит грозно двинулась ко мне.

– Да не собираюсь я разбивать ваш несчастный…

Говоря это, я отступил на шаг. И скорее почувствовал, чем услышал, жалобный "хрясь".

Чародеи изменились в лице. Гнев, ярость ушли из их глаз, осталась только безграничная грусть. Если я думал, что нахожусь в полном дерьме, то маги дали мне сто очков вперед. Такую безнадегу в чьих-либо глазах мне вряд ли доведется увидеть. Лилит опустила меч, из которого ушло все сияние. Теперь это была просто железка, хоть и мастерски выкованная.

Аменохеприти тяжело вздохнул и, достав откуда-то банкноту непонятного достоинства, протянул ее Аргаиву.

– Больше не буду с тобой спорить.

Я опустил глаза и отскочил в сторону: прямо под хрустальным лежал живой цветок. Только весь изломанный. Это его лепестки так ярко светились, что я подумал на искусственный. Это он был символом Добра. А я уничтожил самый мощный источник светлой энергии, наступив на него.

Сам того не желая, я все-таки исполнил пророчество.

ГЛАВА 34

Я растерянно посмотрел на Амена и Аргаива. Те в ответ синхронно пожали плечами. Как будто я знаю, что делать. Блин.

Лилит вскинула руку, намереваясь, видимо, сжечь меня дотла, но… Кроме тихого треска я ничего не услышал. На мгновение в ее ладони промелькнула искра, но не более.

– Что происходит? – взвизгнула она.

– Мы больше не маги, – раздался голос из толпы. – Без лотоса мы никто. Кому как не тебе это понимать.

– Мы же само Добро! – она замахнулась, намереваясь шмякнуть мечом о пол, но из руки его все-таки не выпустила. Наверное, надеялась, что он все-таки сохранил магическую силу. Как бы не так. Даже я, чародей-дилетант, понял, что теперь это не более чем коллекционный предмет. Вряд ли его продадут на аукционе за большую цену. – Само Добро, черт возьми!

– Ага, а что чертыхаешься, как грешник, ангел во плоти? – не преминул съехидничать я.

Лилит не обратила на мой сарказм ровно никакого внимания. Она была слишком занята, махая руками, как птица-переросток, не в состоянии поверить, что для нее все кончено. Она больше не сможет просто так, ради простой прихоти жечь молниями "неверных". Не повезло Дэниелу с мамочкой. Готов спорить, она его в детстве не в угол ставила, а к потолку на электрических жгутах подвешивала.

– Мы не могли потерять силу! Она в нас с рождения!

– Нет, могли, – возразил все тот же голос. Я не мог разглядеть, кто это, как не силился. – Каждый из нас, принося присягу Добру, вверил силу этому цветку. Мы должны были охранять его, но со смертью Адальберта каждый из нас наплевал на безопасность. Мы сами виноваты.

Чародеи синхронно поворачивались то к Лилит, то к ее невидимому собеседнику. Про меня они и думать забыли, поглощенные перепалкой. Интересно, если я сейчас решу уйти, кто-нибудь заметит мое отсутствие? По-моему, с исполнением пророчества я уже никому здесь не нужен. Даже не верится, что меня наконец оставят в покое.

Аменохеприти приземлился мне на плечо. От неожиданности я вздрогнул, и он чуть не свалился. Спасли его только коготки, которые он вонзил мне в футболку.

– Ну вот, ты добился, чего хотел. Можешь идти домой.

– Я этого не хотел, – перебил я его, морщась. – Это вышло случайно.

– Ничего случайного не бывает, – мыш прижал уши к голове своими крошечными лапками. – Ты должен был уничтожить Добро – ты его уничтожил. Пророчество исполнено, и ничего уже не изменить.

Лилит посмотрела на меч так, словно впервые его увидела, а затем отбросила в сторону. Чародеи перешептывались между собой, даже не глядя в мою сторону.

– Чего ты стоишь? – прошептал мне в ухо Аменохеприти. – Можно идти. Свое дело ты уже выполнил. Тебе здесь больше делать нечего.

– Действительно, – вздохнул я. Затем взял мыша за крыло и отдал его Аргаиву. – Подержи.

Он, ничего не понимая, взял Амена. Жрец только хлопал глазами.

Я протиснулся сквозь стену чародеев. Это оказалось легко – они расступались передо мной, как воды Красного моря перед Моисеем. Только я им не был. Моисей спас свой народ от смерти. Я же только что подписал им смертный приговор. На меня смотрели десятки людей, которых я по своей глупости обрек на медленное вымирание. Их взгляды прожигали меня насквозь. Невыносимая пытка. Теперь я в полной мере понял значение фразы "убить взглядом".

Я вышел из башни, ощущая спиной всю ненависть бывших чародеев. Прохладный ночной воздух овевал меня. Где-то вдалеке ухала сова. Я насчитал тринадцать "уханий".

К покойнику, почему-то подумалось мне. Начитался в детстве страшных книжек про мертвецов…

Ночь уходила, уступая место утру. Это по времени. На деле же – никаких изменений. Небо на востоке уже должно было посветлеть, но оставалось таким же темным. На западе же сгустились темно-багровые тучи, в которых изредка проскакивали ярко-красные всполохи молний. Это могло быть только следствием того, что я натворил.

Я медленно побрел к ближайшему мосту. Что толку жить, осознавая, что ты уничтожил то, ради чего существует этот мир? Ради Добра, не ради Зла. Ради детей, играющих в догонялки в парке. Ради влюбленных, прогуливающихся, взявшись за руки. Ради счастливых родителей, наблюдающих первый шаг своего малыша. Но не ради убийцы, нападающего без предупреждения в темном переулке. Не ради отца, избивающего своих детей и жену по поводу и без повода. Не ради наркомана, для которого единственным добром является наркодилер, дающий ему очередную порцию смерти.

Этот мир начал разрушаться давным-давно. Я лишь кинул атомную бомбу в самое его сердце, чтобы не оттягивать неизбежное. Но эта мысль меня отнюдь не утешала. По сравнению со мной террористы выглядели лишь детьми, не умеющими даже складывать два и два.

Вот и мост, тоже блистающий оригинальным названием – Радужная дорога. Только мне она не сулит златых гор. Только вечность…

Я перегнулся через перила и уставился в воду. Там я не буду чувствовать вины. Меня никто не будет преследовать. Конечно, в рай я не попаду. Я хочу просто освободиться. Сбросить с себя груз своих грехов.

В следующее мгновение я испуганно отшатнулся. Огромное лицо с раззявленным ртом и расширившимися от ярости глазами смотрело на меня. Затем губы его раздвинулись в ласковой улыбке, и оно совершенно преобразилось. Черты его стали мягче, красивее. Длинные темные волосы обрамляли его, развеваясь по воде. На меня смотрела моя мать. Откуда я это узнал, понятия не имею. Ведь я ее совсем не помнил…

– Иди сюда, Дэрриен. Я обниму тебя.

Я поймал себя на том, что сделал шаг вперед и резко остановился. Я отчаянно хотел к ней, но я видел слишком много магических фокусов, чтобы вот так просто поддаться.

– Бабушка, а почему у тебя такие большие уши?

На лице моей матери отразилось недоумение.

– Я тебе не Красная шапочка, чтобы меня можно было так легко заманить, – отчеканил я. – Ты не моя мать, – при этих словах голос все же дрогнул.

– Как же так, Дэрриен? – красивое лицо совсем растерялось. – Я так тебя люблю, а ты…

– Ты не моя мать, – повторил я уже тверже. – Убирайся.

– ИДИ СЮДА! – стена воды выросла мгновенно, и чуть не захлестнула меня. Я отпрыгнул назад и приземлился на задницу, довольно-таки больно ударившись. Бедная моя пятая точка, все ей достается… Ладно хоть, никто не дал мне пинка. Кроме этого мира, разумеется.

– Убирайся! – выкрикнул я.

Несколько секунд я не слышал ничего из-за шума воды. Затем стена медленно ушла обратно в реку, и стало так тихо, что мне показалось, будто я оглох.

Я медленно поднялся. Место пониже спины болело от удара об асфальт, но мне было пофигу. Топиться расхотелось.

Багровые тучи расползались все дальше. Они уже почти нависали над мостом, и я поспешил убраться с него подальше. Подумав немного, я решил отправиться домой. Мне больше некуда было идти, кроме как туда. И в конце концов, меня больше не преследовали.

Как выяснилось, я ошибался.

Позади меня послышался топот. Я обернулся, и как раз вовремя. За мной следом шли бывшие белые маги. Оружия в их руках я не заметил, но по их лицам понял, что меня ждет далеко не дружеская болтовня.

Я сделал единственное, что пришло мне в голову.

Я бросился бежать.

Лужи жалобно хлюпали под моими ногами. Наверное, со стороны я ничем не отличался от "форда" Джемала. Я несся как угорелый, разбрызгивая воду. И кричал от ужаса. Орал так, что чуть не сорвал голос. Наверное, было бы лучше, если бы все-таки сорвал. Но нет. Крик рвался из меня, не прекращаясь ни на секунду.

Наконец я остался один. Чародеи куда-то делись, и очередная улица встретила меня гробовой тишиной. Я позволил себе остановиться. Горло драли рыболовные крючки. Похоже, голос я все-таки изрядно посадил. Нельзя так орать. Хотя какое это имеет значение теперь?

Я брел по улице по направлению к своему дому, не обращая внимания на начавший моросить дождик. На душе было так паршиво, хуже просто некуда. Желание немедленно свести счеты с жизнью прошло, но какая-то тяжесть внутри не отпускала меня. Подойдя к дому, я обнаружил новую дверь. Кто-то додумался поставить домофон. Какого черта!

Я плюхнулся на крыльцо. У меня не было сил идти разбираться соседями, да и не хотелось мне лишний раз показываться на глаза людям. Мое преступление написано у меня на лбу большими печатными буквами. Паранойя, блин! Знаю, что хренова паранойя, но больше не могу выносить этого.

Единственным фонарем, освещающим мою улицу, был фонарь над рекламным щитом. "Самый верный друг – пиво "Фрэнд" – гласил слоган. Тоже мне, нашли дружка… Нет, напиваться – это не выход. Я потеряю осторожность, и меня легче будет поймать всяким недружественным субъектам.

Что же делать дальше? Прежде всего нужно продать квартиру. Здесь я больше не могу жить. Переберусь к тетке, она недавно уехала в Германию (вот откуда слухи про меня). Познакомилась по Интернету с каким-то чуваком, и, похоже, покинула меня навсегда. Хотя я с ней мало общался. Можно сказать, что вообще ее не знал. Видел несколько раз за все время, что жил в этом городе. Однако она была столь любезна оставить мне ключи. Что ж, я все-таки полью ее цветочки… Но для этого нужно попасть в свою хату.

Немного подумав, я набрал на домофоне номер квартиры моей соседки, Эвелин Стирс. Эту милую старушку мне меньше всего хотелось бы беспокоить, но утро приближалось неумолимо. До этого времени мне было просто необходимо скрыться.

Не прошло и нескольких секунд, как из динамика раздался хрипловатый голос:

– Кто там?

Она что, совсем не спит?

– Миссис Стирс, это ваш сосед, Дэрриен. Не могли бы вы открыть мне дверь, я, кажется, потерял ключ.

Запищал замок.

Я уже решил, что продавать квартиру будет слишком опасно. Ведь так меня можно вычислить. Поэтому попрошу соседку присмотреть за моим бывшим жильем.

Миссис Стирс встретила меня на лестничной площадке, кутаясь в длинную шаль фиолетового цвета.

– Бог ты мой. Дэрриен, ты выглядишь так, будто дни и ночи напролет валялся где-нибудь на кладбище.

– Так и было, – широко улыбнулся я. Ничего не мог с собой поделать.

– Заходи-ка ко мне, – скомандовала она. – Я напою тебя чаем.

Я хотел было возразить, но не нашел в себе сил для этого.

– Что с тобой случилось? – спросила миссис Стирс. – Я вызвала полицию, когда обнаружила, что входная дверь сломана. Но никаких следов ограбления…

Я опять улыбнулся. Миссис Стирс напомнила мне знаменитую старушку мисс Марпл.

– Я могу туда попасть?

– Вообще-то, можешь. Ведь полиция даже не стала заводить дело, представляешь? Ведь ничего противозаконного они в этом не усмотрели. Подумаешь, дверь развалилась в щепки и хозяин исчез…

Вот тут я расхохотался.

– Никуда я не исчез. Миссис Стирс, извините, не могу вам всего объяснить, мне просто нужно попросить вас кое о чем.

Старушка сдвинула брови к переносице.

– Я тебя слушаю.

– Мне нужно, чтобы вы присмотрели за моей квартирой. Мне нужно уехать, не знаю, надолго ли…

– О чем разговор! – лицо миссис Стирс просветлело. – Я и так за ней приглядываю, с тех пор как ты пропал. Дверь, конечно, пришлось поставить новую, я попросила об этом Ричарда.

– Но у вас ведь есть ключ?

– Конечно, – она строго глянула на меня поверх очков. – Идем.

Квартира и в самом деле осталась такой, какой была в момент моего ухода. Я быстро собрал кое-какие вещи, взял деньги – ту немногую наличность, что не лежала в банке (паспорта у меня теперь не было, не забывайте. Он сгорел вместе с "Сатанаэлем") и собирался уже выйти из квартиры, когда заметил под столом лист бумаги.

Нагнувшись, я поднял его. Это оказалась страница моего почившего в бозе комикса "Тутанхамон". Пятая страница.

"Это опасный мир. И я – в факторе риска". Джеймс Коннор скрестил руки на груди и хмурился.

– С тебя все и началось, – сказал я ему. Затем разорвал ни в чем не повинный лист пополам.

Улица была все такой же пустынной. Я вспомнил троих хулиганов, которых сжег целую вечность назад. Вспомнил Адриана, вампира, который понадобился для того, чтобы заманить меня в ловушку. Сколько сил было угрохано, чтобы не дать пророчеству исполниться… Я до сих пор не верил, что совершил это.

Я хмыкнул и направился к ближайшей остановке. Судя по часам на здании городского суда, через пятнадцать минут должен был прийти первый автобус.

 КОНЕЦ

© Copyright Ежеменская Елена ([email protected])