Текст книги "Чародей"

Автор книги: Елена Ежеменская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Елена Ежеменская
Чародей

ГЛАВА 1

– Твой «Человек-невидимка» имел грандиозный успех, – сказал мистер Кросс. – Сколько прибыли он принес «Звезде», ты и представить себе не можешь. Уоллес чуть с ума не сошел от радости.

Я кивнул. Еще бы, не каждому удается нарисовать то, чего нет.

Меня зовут Дэрриен Лэйвери. Я художник, рисую комиксы. Кто-то скажет, что это детские забавы, но толпы поклонников картинок доказывают обратное. Среди них не только дети. Большую часть составляют именно взрослые мужчины, и, как ни странно, даже женщины.

Работаю я в издательстве под странным названием "Звезда смерти". Ну какой нормальный предприниматель так обзовет свою фирму? Только поклонник "Звездных войн". Мне уже приходилось по личной просьбе начальства рисовать Люка Скайуокера, Дарта Вейдера и принцессу Лейю. Думаю, скоро дойдет и до Йоды. Но я не возражаю – за мои художества начальник в лице Мортимера Уоллеса всегда прибавляет мне зарплату на несколько сотен долларов. Самой дорогой в этом плане была принцесса – вытянула на штуку баксов!

На данный момент я находился в кабинете моего непосредственного босса – Мартина Кросса. Он вызвал меня по поводу моего нового творения – приключенческой эпопеи "Тутанхамон". Ради того, чтобы не допустить ошибок в изображении гробниц, саркофагов и тому подобной дребедени, я сутки напролет торчал в библиотеке. Зато комикс получился что надо.

Но начальник моего мнения явно не разделял.

– Что касается этого… – босс бросил взгляд на папку с "Тутанхамоном" и с сомнением покачал головой. – Не знаю. Мне нравится, но насчет Уоллеса, – он указал пальцем в потолок, – я не уверен.

Блин.

– Видишь ли, – Кросс сцепил пальцы и слегка наклонился ко мне, – я считаю, что это шедевр. Но ты же знаешь сегодняшнюю молодежь. Им подавай супергероев, желательно со сверхъестественными способностями и в обтягивающих лосинах. Да что я тебе говорю, ты и сам все прекрасно знаешь.

Еще бы мне не знать. А я-то, наивный, надеялся, что после нашумевшего "Человека-невидимки", на которого молились все подростки города (да что уж там, даже некоторые дядечки в возрасте), редакция отнесется к моему новому творению более лояльно. Нет, главный герой "Тутанхамона" археолог Джеймс Коннор не был супергероем и уж точно не носил лосины. Но он был живым. Впервые мне удалось создать персонажа, меньше всего похожего на героя комикса. Это был юркий маленький человечек, носящий на шее египетский амулет анх. Очки постоянно соскальзывали с его тонкого носа, поэтому он таскал их на цепочке. Вопреки всем правилам мира супергероев, в конце комикса он не одарял читателя голливудской улыбкой во все тридцать два зуба, а хмурился и, потирая ладони, бормотал: "То ли еще будет". И самое важное отличие от суперменов и бэтменов – он был ужасно труслив. Стоило в какой-нибудь гробнице упасть камешку, как он тут же начинал ныть о проклятьях усопших фараонов.

Мой коллега Эрик Вуд хохотал до слез над приключениями археолога, но предупредил, что в печать "Тутанхамона" вряд ли возьмут. И все же я решил попытаться. Как теперь понимаю, зря.

– Значит, вы считаете, что ничего не выйдет? – спросил я. Надеюсь, босс не заметил безнадежности в моем голосе.

– Я этого не говорил. Собрание завтра. Там все и выяснится. Сразу скажу, я буду стоять за тебя горой, – мистер Кросс улыбнулся. – Ты большой талант, Дэрриен. Только мне кажется, что большую часть своих способностей ты все же скрываешь.

Что ж, спасибо и на этом.

Я удрученно шагал по темной улице, попинывая камешки. Что за… Кросс пытался меня обнадежить, но вместо этого лишь убедил в том, что с "Тутанхамоном" ничего не получится. Все мои труды пропали впустую.

Хотя… Я всегда могу обратиться в другое издательство. Посмотрим, как тогда Мортимер запрыгает.

Я наступил в лужу и громко выругался. Да, я согласен с тем, что супергероев любят. Но это лишь потому, что другие в комиксах и не появляются. Почему бы не попробовать ввести совершенно новый тип героя? Так нет же – этот долбанутый поклонник джедаев слышать ничего не желает. Кросс сказал, что попытается уговорить его, но мне казалось, что ничего не выйдет.

Три темных силуэта выросли передо мной совершенно неожиданно. Я как раз вышел за границу света, излучаемого последним фонарем. До моего подъезда оставалась всего пара десятков метров.

– Эй, красавчик! – окликнул меня один из силуэтов.

Отступать назад не имело смысла. Я их узнал: они запугали уже полгорода. Отвратительные типы. Могли запросто довести до инфаркта старичка, напугать до полусмерти ребенка. Полиция ничего не могла сделать, так как заявить на них никто не смел. Джейк, Крис и Саймон. Эти имена знали практически все. До этого вечера мне как-то удавалось избегать их общества, они лишь издалека орали мне всякие оскорбления. Но сегодня они все-таки решили назначить мне свидание.

Стоит показать им, что я боюсь – и они порвут меня, как тузик грелку. Поэтому я спокойно произнес:

– Привет, Джейк.

– Здорово, художник, – презрительно сплюнул тот мне под ноги.

Наверное, он рассчитывал, что я отступлю. Щас.

– Дай пройти, – я решительно шагнул вперед, но Саймон загородил мне дорогу.

– Опять несешь свои мазилки? – он протянул руку, чтобы выхватить у меня папку, но я увернулся.

– Что вам нужно?

– Ничего. Всего лишь посмотреть, что ты там накалякал, – жеманно протянул Джейк, дымя сигаретой прямо мне в лицо. – Дай папку.

Ага, размечтались.

– Нет.

Глаза Джейка сощурились. Сигарета отправилась на асфальт. Он наступил на нее и несколько раз театрально повернул пятку.

– Крис, возьми ее, – бросил он.

Я крепче прижал к себе рисунки и двинулся напролом. А что мне еще оставалось? Стоит мне побежать, как они вышибут мне мозги.

Крис схватил меня за плечи и развернул лицом к ухмыляющейся и воняющей травкой и вискачом морде Джейка.

А я-то считал, что паршивый день уже закончился…

ГЛАВА 2

Белая пелена, в которой я оказался, постепенно рассеялась. Я обнаружил себя лежащим на асфальте в круге света фонаря. Как-то удачно вышло, что я не оказался в луже, которая раскинулась прямо перед моим носом.

Перевернувшись на другой бок, я увидел свою папку. Она тихо-мирно лежала на границе светового пятна. Я заметил, что один угол ее загнулся почти перпендикулярно земле, и зашипел от злости.

Я осторожно приподнялся, приготовившись к жуткой боли. Кулаки у Джейка будь здоров. Но вместо этого почувствовал лишь небольшое головокружение. Крови тоже не наблюдалось – ни на асфальте, ни на моей физиономии. Просто не может быть, что Джейк и его банда просто свалили, не тронув меня. Это же просто нонсенс!

Я решил выкинуть эти мысли из головы. Тем лучше для меня, что они вдруг решили оставить меня в покое. Я поднялся на ноги. Головокружение на мгновение усилилось, затем внезапно прекратилось. Я схватил папку и поспешил к дому.

В свете единственной тусклой лампочки, кое-как освещающей подъезд, я увидел, что пятая страница моего комикса разорвана вдоль.

– Блеск, – прорычал я сквозь стиснутые зубы. – Черт, это же единственный экземпляр!

Я запихнул лист обратно в папку и поспешно поднялся в квартиру.

Обитаю я на пятом этаже старого дома. В этой квартирке мы жили раньше с отцом. Мать бросила меня, когда я был еще совсем младенцем, поэтому я даже лица ее не помню. Отец же выкинул все ее фотографии и никогда не говорил о ней – до того он обозлился на то, что она бросила ребенка, который нуждался в ней больше всего на свете. Все мои попытки что-то узнать о ней заканчивались оглушительным провалом. Единственное, что мне удалось выудить из него – ее звали Глэдис.

Отец умер несколько лет назад. Сердечный приступ, как часто бывает с людьми его возраста. Теперь я живу один. Девушки у меня тоже нет. Стоит мне познакомиться с какой-нибудь, как через некоторое время она заявляет: мол, извини, но мы с тобой не сходимся характерами – и сваливает. Я подозреваю, мой характер тут ни при чем. Скорее, дело в моей работе. Почему-то девушки считают, что художник, рисующий комиксы – это как-то несолидно. Ну и ладно. Я не обижаюсь. Привык. Видно, женщинам не место в моей жизни, начиная матерью и заканчивая подружками.

Я повозился с замком пару минут (вечно его заклинивает! Все руки не доходят поменять) и вошел в квартиру.

Кухня, спальня, гостиная, рабочий кабинет. Небольшая прихожая. После того, как я выполнил несколько эксклюзивных заказов "на джедаев", я смог купить мало-мальски приличную мебель и выкинуть все, что напоминало мне об отце. Не поймите меня превратно, он был хорошим человеком, никогда не повышал на меня голос, не бил. Просто… Призраки прошлого всегда с нами. Стоило мне подумать об отце, как я тут же вспоминал мать. Вспоминал сочувственные взгляды, которые бросали на меня друзья отца. Тихие (чтобы я не дай бог не услышал) возгласы: "Как же он без матери-то…". Спокойный ответ отца: "Справляемся". Почему-то семьи без отца воспринимаются адекватнее, чем семьи, из которых ушла мать.

Я тряхнул головой, чтобы отогнать не вовремя нахлынувшие воспоминания. Правая скула взорвалась болью. Я охнул. Глянув в зеркало, я охнул вторично – живописный кровоподтек доказывал, что компашка Джейка просто так не ушла. Пусть один раз, но они меня достали.

Я прошел в ванную и умылся, стараясь не особенно тревожить правую щеку. Затем, плюхнувшись в кресло, я уставился в потолок.

Не день, а безумие. Сначала мне отказывают в публикации. Затем какие-то идиоты ловят меня в темном переулке. Интересно, как это мне удалось отделаться всего одним ударом?

Внезапно я подскочил, вспомнив ужасающую деталь. Эти сволочи испортили мой комикс!

Я схватил папку и вытряхнул из нее листки. Разложив страницы комикса на столе, я обалдел: все были в полном порядке. Я нашел лист номер пять: он был слегка помятым, но в его целостности сомневаться не приходилось.

Может, мне просто показалось, что лист разорван? Да нет же! Я ясно помнил треск рвущейся бумаги. Трусливый археолог был разорван пополам. Но теперь… Картинка была целой. На меня смотрел Джеймс Коннор, сложив ручонки на груди. Над ним в белом облаке темнели слова: "Это опасный мир. И я – в факторе риска". По этой надписи тоже должна была идти рваная граница, но… ее не было.

– Это невозможно! – прошептал я, вцепившись в лист так, словно хотел убедиться в его реальности. – Я же видел…

За моей спиной послышался мелодичный перезвон. Поскольку я точно знал, что ничего там звенеть не могло, то резко повернулся, смахнув при этом листки со стола. Я ожидал увидеть кого угодно, даже Джейка Сандерса, каким-то образом забравшегося ко мне в дом, но не это.

В воздухе, между книжным шкафом и картиной, изображающей попавший в шторм корабль, завис какой-то предмет. Я изумленно вытаращился на странного пришельца. Он выглядел, как сфера, переливающаяся всеми оттенками, какие только есть на свете. На моих глазах объект вдруг начал менять свои очертания. Вот сфера распалась на две половинки, из нее выросла пятиконечная звезда, которая затем стала цветком. Образы менялись с такой быстротой, что у меня зарябило в глазах.

– Хватит! – крикнул я, сжав голову ладонями. Скула немедленно отозвалась резкой болью.

Странный объект перестал меняться и остановился на форме пирамиды.

– Что это такое, черт возьми? – выдохнул я, пытаясь нашарить ручку нижнего ящика стола, в котором у меня хранился пистолет, оставшийся еще от отца. Он был не заряжен, но кто знает, может, эта штуковина одного его вида испугается…

– Не что, позвольте, а кто, – донесся откуда-то из глубины пирамиды немного обиженный голос.

– Что… Кто? – растерялся я, забыв про пистолет. Оно еще и разговаривает?

– Да-да, – теперь голос приобрел самодовольные нотки. – Я, к вашему сведению, когда-то был самым могущественным жрецом Та-Кема! Имя мое – Аменохеприти!

– Та-Кема? Но это же… – я перевел взгляд на разбросанные по полу листки. – Это же Египет…

– Да, теперь эта страна так называется, – горько проговорила пирамида. – А все эти греки! Говорил же Сети, не пускай их! А он… – пришелец всхлипнул. – Они и мое имя исковеркали! Аменохеприус! Каково?

– Сети? Какому? Первому? – все-таки упорное сидение в библиотеке и Интернете не прошло зря. Сети Первый был вторым фараоном девятнадцатой династии. Поскольку изучал я предпоследнего фараона восемнадцатой, коим и был Тутанхамон, я почитал немного и о следующих правителях этой удивительной страны. Особенно мне понравился Рамсес Второй, сын Сети. Крутой чувак был.

Но Сети Первый умер почти три тысячи лет назад. Тогда что за чушь несет этот странный сгусток энергии? Уж не сплю ли я? Я ущипнул себя, но светящаяся пирамида не исчезла.

– Именно ему, – нечто вроде бы задумалось. – Что это с тобой? Будто ты пирамид никогда не видел.

Оригинальный вопрос. Оно бы еще спросило, приходилось ли мне видеть Сети с сыночком вживую. Я покачал головой.

– Ладно, – проворчала пирамида так, словно делала мне огромное одолжение. – Приму привычный для тебя облик, раз этот тебя смущает. Закрой глаза.

Я послушно зажмурился, гадая, что же мне предстоит увидеть. Мысленно я уже нарисовал себе высокого, абсолютно лысого человека в ритуальных одеждах. Одна рука лежит на рукояти кинжала для жертвоприношений, другая простерта вперед. Выражение лица не грозное, скорее предупреждающее. Бр-р-р! Я поежился. Судя по древним источникам, жрецы были не очень приятными личностями.

– Все, можешь открывать.

Я так и сделал. И… никого не увидел. Я растерянно огляделся, ища что-то, хотя бы отдаленно похожее на человека.

– Амен… Как тебя там?

– Аменохеприти, – донесся голос из книжного шкафа. Что-то с силой ударило в дверцу. – Что стоишь столбом, помоги вылезти!

Я не без опаски открыл шкаф, хотя прекрасно понимал, что ничего крупнее кошки там спрятаться не может. Но жрец не оправдал моих ожиданий. Из шкафа стремительно вылетела темно-серая летучая мышь и уселась на стол, прямо под лампой.

– Ух, как тепло, – с наслаждением проговорила она басом, который никак не вязался с миниатюрным обликом. – Ваше искусственное солнце, конечно, хуже настоящего, но погреться сойдет. Ну что ты вытаращился? – мышь, точнее мыш, повернулся ко мне. – Неужели ты и летучих мышей никогда не видел?

– Говорящих – нет, – я присел на стул. Почему-то я абсолютно не удивился – как будто разговаривать с мышами для меня было привычным делом. Значит, по мне уже психушка плачет. – Так ты – жрец?

– Был им когда-то, – грустно произнес мыш. – Теперь Египет уже не тот. А все эти проклятые арабы…

– И зовут тебя Амен… Блин, забыл, как дальше.

– Аменохеприти, – похоже, жрец смирился с тем, что теперь его будут называть сокращенным именем.

– Вот это имечко. Надо было использовать его в "Тутанхамоне", – я нагнулся и подобрал разлетевшиеся листы с пола. – А в человека ты не мог превратиться?

– Еще чего! – возмутился Аменохеприти. – Чтобы ты вызвал полицию? Ну уж нет, знаю я ваши штучки. Один субъект, которому я додумался показаться в человеческом виде, выхватил пистолет. А еще маг называется! Магия бы больший эффект оказала, нежели какая-то жалкая пуля!

Я тут же вспомнил свою собственную попытку добраться до оружия. Сейчас это казалось абсолютно глупым. Стрелять в такую шмакодявку… Сколько дырок понаделаешь в стенах, прежде чем попадешь.

Мыш растянулся на степлере, подставив брюшко свету.

– Магия? При чем здесь магия? – я положил стопку страниц комикса на стол.

– А ты как думаешь? – Аменохеприти ловким движением выхватил из пачки страницу. Пятая, успел заметить я. – Этот лист был разорван.

– Нет, не был, – возразил я, скрестив руки на груди и откидываясь на спинку стула. Уж в этом я уверил себя по самое некуда.

– Думаешь, тебе показалось? Вовсе нет. Лист был разорван. Но магия и не такое может.

До меня начало доходить.

– Так это ты его восстановил?

Аменохеприти покачал ушастой головой.

– Нет. Это ты сам.

Я уставился на него, не веря тому, что услышал. Как… Да как я это сделал? Судя по словам Амена, был только один способ. Магия. Но этого просто не может быть! Я еще мог поверить в сверкающую пирамиду и говорящую летучую мышь, но… то, что я владею какой-то силой? Немыслимо! Я опустил голову и уставился на свои руки.

– Это невозможно. Я бы понял, если…

– Что случилось с теми хулиганами в переулке? – перебил меня Аменохеприти.

– Убежали. А при чем здесь это?

– Подумай, а потом говори.

Я начал вспоминать. Вот Крис хватает меня, Джейк выдергивает из рук папку. Листы рвутся, я ясно слышу треск. Джейк отшвыривает комикс и подходит ко мне практически вплотную. Я чувствую запах виски и марихуаны. Удивительно, но мне ни капли не страшно, словно я каждый день попадаю в подобные переделки. Единственное мое желание в тот момент – врезать ублюдку между глаз за то, что он испортил мой комикс.

Джейк чуть отходит, размахиваясь для удара, но поскальзывается на папке и садится на задницу. Саймон и Крис еле сдерживаются, чтобы не заржать, как жеребцы, потому что знают, что им несдобровать. Но я совершаю непростительную ошибку – смеюсь в полный голос.

Прихожу в себя я на асфальте. Рядом валяется папка с рисунками. Саймона, Криса и Джейка след простыл. Странно, но у меня ничего не болит, хотя я помню перекошенное яростью лицо Джейка и стремительно приближающийся кулак с массивным перстнем на безымянном пальце.

– А три аккуратных кучки пепла ты там не заметил? – поинтересовался Амен.

Я недоуменно воззрился на него.

– От сигарет, что ли?

– Подожди, так ты что, не знал?

Я лишь приподнял брови.

– Что ты их… – Амен задумался, затем вдруг разразился хриплым смехом.

– Чего ты смеешься? – взвился я. Терпеть не могу, когда надо мной смеются фиг знает почему.

Мыш хохотал так, что чуть не свалился со степлера. Крылья его мелко дрожали, лапками он схватился за живот. Не думая о том, что делаю, я протянул руку, и египетский жрец оказался зажатым в кулаке. Наружу торчали только огромные уши.

– Эй! – раздался приглушенный крик. – Отпусти! Или ты забыл, что я…

– Самый могущественный жрец? – съехидничал я. – Пока что я твоего могущества не видел. Может, превратишься в дракона и съешь меня?

Аменохеприти обиженно засопел.

– Что, не можешь? Тогда объясни наконец, что происходит!

Я разжал кулак, и мыш, взмахнув крыльями, уселся на лампу.

– Никогда так больше не делай, – предупредил он. – Иначе я сильно рассержусь.

Я сделал вид, что пропустил его слова мимо ушей. Я уже понял, что эта шмакодявка только пугать и умеет.

– Так что я должен был узнать?

– Сколько тебе лет? – вопросом на вопрос ответил мыш.

– На фига тебе… Двадцать пять, – поспешно ответил я, заметив строгий взгляд жреца.

Мыш изменился в лице, то есть, простите, в мордочке.

– И ты до сих пор даже не подозревал?

– Чего? – внезапно разозлился я. Мне уже надоели эти намеки.

– Что ты владеешь магией. Неужели тебе за двадцать пять лет ни разу не довелось ее использовать?

– Нет, – прошептал я. У меня внезапно закружилась голова. Те кучки пепла, о которых говорил Амен… Почувствовав, что сейчас грохнусь со стула, я сумел доползти до дивана и плюхнуться на него. Тот протестующее заскрипел, но я бы даже не заметил, если бы он развалился подо мной. – Так что я сделал с компанией Джейка?

Мыш почесал за ухом.

– Ты точно хочешь знать?

– Нет. Но все равно говори.

– Как бы тебе помягче сказать… В общем, ты их испепелил.

Я попытался представить огонь, падающий с небес, чтобы покарать моих обидчиков. Как-то пафосно. А вот огромная канистра в моих руках и зажженная спичка получились реалистичнее. На мгновение я даже почувствовал запах бензина.

– Боже, меня сейчас стошнит! – простонал я, закрывая лицо руками. – Как я мог…

– Твоя магия неконтролируема. Ты не виноват в том, что она вырвалась наружу, – совершенно спокойно продолжил Амен.

– Но почему сейчас? Почему не раньше?

– У всех силы просыпаются лет этак в четырнадцать. Реже – в шестнадцать. Потолок – семнадцать. Но ты – особый случай. Ни у кого из ныне живущих магов сила не проявлялась так поздно.

До меня слова Амена еле доходили. Сознание словно окутал серый туман, сквозь который изредка пробивался голос жреца. Образы выплывали из глубин моей памяти и бешено вертелись перед мысленным взором: Джейк, орущий от боли, когда огонь начал пожирать его изнутри; Крис, расширенными глазами смотрящий на это; Саймон, бросающийся прочь, но не успевший добежать даже до угла. Три кучки пепла, как и говорил Аменохеприти. Почему я их не заметил? Было ветрено, скорее всего, их просто развеяло. Над городом, который они держали в страхе. И теперь им предстоит вечно кружиться над улицами, залетать в переулки, супермаркеты, дома… только разрушить они ничего уже не смогут. Не заставят расплакаться ребенка, только если пепел не попадет ему в глаза. Не смогут избить до полусмерти художника, которому не посчастливилось возвращаться домой не по той улице. В сущности, я оказал городу услугу, испепелив этих выродков.

А если бы там был кто-то еще?

Я резко сел, не отнимая рук от лица.

Вышедший подышать воздухом старичок. Подросток, выгуливающий собаку. Да кто угодно. Не факт, что магия избирательна. Амен сказал, что я пока не в состоянии ей управлять, а значит… Меня затрясло, словно от холода.

– Я не хочу, – пробормотал я. – Не хочу!

– Множество мальчишек, читающих комиксы, мечтают оказаться на месте супермена, – произнес Аменохеприти.

– Я не мальчишка.

– Ты рисуешь комиксы. Неужели у тебя никогда не возникало желания быть похожим на своих героев?

– Ага, на Джеймса Коннора.

– Оставь свой скептицизм. Он отличный парень.

Я выглянул из-за ладоней. Амен сидел на степлере и, положив ножку на ножку, рассматривал созданный мной комикс. Из-за страницы торчали только уши. Учитался прямо.

Конечно, в детстве все мечтают поднимать машины, как супермен, плести паутину, как человек-паук, выпускать из костяшек железные когти, как Росомаха из "Людей Икс"… Все хотят быть непохожими на других. Но мало кто знает оборотную сторону уникальности. Достаточно просто прийти в обычную школу и посмотреть, как обращаются с теми, кто… ну, хотя бы просто носит очки. Или скобы на зубах. В любом классе есть кто-то, над кем насмехаются, кого никогда не приглашают на танец на школьной вечеринке. Кто на переменах забивается в угол, лишь бы его не трогали. Кто всегда один… Никто не хочет оказаться на месте этого несчастного, но каждый считает себя уникальным. При этом быть отличным от других в нашем обществе нельзя. Тебя убьют. Съедят и не подавятся.

– По-моему, ты не о том думаешь, – Аменохеприти положил прочитанную страницу на стол и взял следующую. – Начинал хорошо, а потом тебя куда-то занесло…

Оп-па. Он что, еще и читает мои мысли?

– Угу, – кивнул мыш. – Как книгу. Но я могу научить тебя строить защиту. Однажды воздвигнутая, она никогда не упадет. И никто не сможет влезть тебе в голову.

Меня внезапно озарило.

– Так ты за этим здесь? Чтобы учить меня?

Мыш бросил подозрительный взгляд в мою сторону.

– Догадался? Или заглянул в мои мысли?

– Догадался.

Амен хмыкнул.

– У любого, кто открывает в себе дар, появляется учитель, чтобы начинающий маг не наделал глупостей. Мне выпало опекать тебя.

– А ты добрый или злой? – выпалил я вертевшийся на языке вопрос. – То есть… Ты будешь учить меня…

– Белой или черной магии? – закончил жрец. – Нет. И для добра, и для зла основы одинаковы. Ты сам потом решишь, чью сторону принять.

– То есть, я могу стать чародеем или колдуном?

– Тут уж все зависит только от тебя. От того, каким тебя мамочка воспитала.

– Папочка, – вырвалось у меня.

– Что – папочка? – переспросил Аменохеприти.

– Меня воспитывал отец.

– Неважно. В общем, ты меня понял. Некоторые торопятся с выбором, чего тебе искренне не советую. Сначала ты должен закончить обучение.

– А если я не хочу учиться?

– А тебя никто не спрашивает, – отрезал Амен.

Вот так. Коротко и ясно. Меня загнали в тупик. Тут уж хочешь, не хочешь…

Но с другой стороны, мне выпала такая возможность, о которой я и мечтать не смел. Совершенно новый способ внести разнообразие в мое унылое существование. Вообще-то, отказаться я все равно не могу, так что…

Мыш вдруг начал настороженно оглядываться.

– Ты ничего не слышишь? – уши его вращались в разные стороны независимо от поворота головы.

Я прислушался. Тишина. Почему-то мне это не понравилось. Обычно у соседей справа работает телевизор, сверху шумит вода в ванной, снизу орет музыка… А сейчас – абсолютно тихо.

– Собирай вещи, – Амен взлетел. – Мы уходим.

– Куда? – растерялся я.

– Куда угодно. Давай быстрее, я сейчас вернусь.

Мыш исчез. Я остался сидеть на диване, ничего не понимая. Куда это он так подорвался? Что ж, уходим так уходим.

Я пожал плечами и выудил из-под стола небольшой рюкзак. Засунул в него пару футболок, джинсы. Немного подумав, я достал из нижнего ящика стола пистолет и коробку с патронами. Из кармана куртки в рюкзак перекочевал и небольшой нож-"бабочка".

В боковое отделение я положил паспорт, пропуск в "Звезду смерти" и мобильник. Что еще?

Взгляд мой упал на листы комикса, разбросанные по столу. Брать или не брать? Не очень нужная вещь в хрен знает сколько длящемся путешествии. С другой стороны она слишком ценная для меня, чтобы оставлять здесь. Я аккуратно сложил листы и запихнул их в рюкзак.

И чего это Амен так взволновался? Кстати, где он?

– Здесь, – раздался голос из шкафа. Я поспешно открыл дверцу. – Что за ерунда? Почему из Магического круга я всегда приземляюсь в твой книжный шкаф, Сет его побери?

– Что за Магический…

Амен меня перебил:

– Потом объясню. Надо смываться отсюда, и побыстрее.

Я закинул рюкзак на плечо и быстрым шагом направился в прихожую, но не успел даже вставить ключ в замочную скважину.

Дверь, ведущая на кухню, с отвратительным треском рассыпалась на кусочки. Я обернулся и обомлел: передо мной стоял настоящий гигант. Он даже слегка наклонил голову вперед, но все равно его затылок упирался в верхний косяк дверного проема. Лицо его было словно высечено из камня. Во что он был одет, я так и не понял: его окружало призрачное сияние.

Но не его таинственный облик заставил мое сердце уйти в пятки. В руках амбал держал длинный меч, грозно сверкавший в полумраке прихожей.

Кажется, меня сейчас будут убивать, причем жестоко.

Вот уж не думал, что я такой неудачник.