Текст книги "Темные берега (СИ)"

Автор книги: Елена Антипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Хватит переводить снадобья! – светлинка ловко выхватила чеплажку из рук парня.

– Катись ты в бездну! – огрызнулся тот, пробуя отобрать её.

Тайер неожиданно улыбнулась:

– Ещё пара лет и ты станешь таким же, как он. – Девушка указала пальцем ему за спину, на сидевших у огня охотника и Лана. Кого из них двоих наёмница имела в виду, уточнять Вел не стал.

– Ты виноват! – безжалостно сказала она, и мальчишка изумлённо открыл рот. Одно дело, когда ты сам знаешь свою вину, но совсем другое, когда о ней тебе кто-то говорит в глаза. – Да только это не значит, что ты должен сидеть тут и грызть себя за это. Талас пока жив! И сделай хоть что-нибудь полезное! Если Мгла его не отпустит, мы будем виноваты все!

– Но Лан сказал...

– И я говорю! – отрезала девушка.

– Тайер, оставь ты его. – Со вздохом сказал наставник, забирая из её руки миску и взвесив посудину в руке, поинтересовался – Просыпали?

– Один корень. – Удивлённо глядя на него, признался Велдар.

Следопыт недовольно покачал головой, но передумал отчитывать, стоявшего с несчастным лицом, ученика.

– Тайер, вы с Афгаром возвращаетесь в Горячие озёра. Как бы ни хотелось мне просить помощи у Мархала, но придется.

– Ты не доверяешь ястребу? – усмехнулась наёмница – Или его хозяину?

– Тайер, – проводник сурово глянул на девушку – Я доверяю вам на столько, что позвал с собой, но не на столько, чтобы позволить лишиться головы, совершая заведомую глупость.

Светлинка недовольно фыркнув, вышла из пещеры, которую не покидала весь день, сидя рядом со стражем, девушка отдала ему свой талисман и заплела волосы в косу – обычаем севера отгоняя слуг Мглы.

– Хороший целитель не должен видеть в недужном близкого. – Сказал ученику Лан – Иначе грош цена его мастерству.

***

Афгар вздохнул с облегчением, когда Лан убрался в пещеру. Сам он туда не заходил, да не особенно и хотелось. Несмотря на поганый нрав, страж был не самым худшим наёмником, и если бы в его силах было помочь, охотник, пожалуй, нарушил бы своё правило – не выдергивать больше ни кого из лап Мглы. Не станет Таласа, и дать отпор "коршунам" будет весьма сложно. Следопыт ищет свою выгоду всюду, в любом деле и недотёпу травника наверняка тащит за собою не просто так.

Только случись сейчас бой, для него и рыжей это мгновенная смерть. Их даже в рабство не купят...

Катись они все в пекло! Не затем он соглашался возвратиться сюда, чтобы умереть, не прихватив с собою жизнь властелина Сарзаса. Размышляя подобным образом, наёмник не услышал, когда к костру вышла Тайер. Она села, подобрав под себя ноги и, подняв ветку, стала задумчиво сдирать с неё кору.

– Лан не договаривает что-то про эту работу. – Сказала наёмница.

– Договорит, когда время придет. – Равнодушно пожал плечами Афгар.

– С какой поры это тебе безразлично, что он делает? – с усмешкой поинтересовалась светлинка.

– От самой Граничной реки. – Холодно ответил охотник.

– Я знаю как ты "благодарен" Лану. – Фыркнула Тайер – Только, чего ж не послал его к горелым бесам, а потащился следом?

– Ты тоже могла бы отправить его к поганым, наёмница Тайер, – резким движением скинув капюшон, ответил он – Только мы идем в Сарзас и там Барагол...

– Пропади ты вместе с ним! – сразу оскалилась та.

– Ты пойдешь со мной? – вдруг спросил Афгар.

– В Сарзас? – Тайер оглянулась на, стоявшего у входа, Велдара. – Ты предлагаешь бросить их на смерть?

– Я предлагаю тебе, наконец, прикончить это собачье отродье. – Серьёзно ответил охотник.

– Хорошо это не кончится... – заметила светлинка, нахмурив брови.

Афгар улыбнулся:

– Каларн сказал, что не вернусь только я, о тебе ни слова.

– Хочешь подстраховаться? – поддела Тайер.

Улыбка наёмника стала ехидной.

– Так ты ведь от самой Светлой мечтала плюнуть на мою могилу.

– Ни я одна. Только ради этого я и соглашусь. Талас, уверена, не откажется от этого похода.

– Если ему удастся надурить Великую Мглу, соглашусь терпеть его до встречи с ней. – С улыбкой кивнул Афгар.

Они ударили по рукам, словно договорившиеся о сходной цене торговцы. Вел, слышавший этот разговор, вздохнув, сложил руки на груди. Ему ни когда не понять этих людей, не чего даже и пытаться...

Глава IX «Медвежий коготь».

По вечерам Велдар уходил на берег Восточного озера и подолгу сидел на нагретых солнцем камнях, глядя на красноватую от лучей вечернего солнца воду. Не признаваясь себе в том самому себе, он попросту скрывался так от своих попутчиков. Главным образом от Таласа, которого Нарга не без труда вырвала из костистых лап Великой Мглы. Страж, непривычно спокойный и угрюмый от вынужденного безделья, гнетущего его неугомонную душу, часами просиживал на крыльце лекаркиной избушки. Хмуро наблюдая, как охотник обучает Вела приемам боя. Афгар старался беречь раненую руку, но мальчишка всё равно не мог с ним тягаться и большую часть занятий валялся на земле. Северянин беззлобно усмехался, но ехидных замечаний не отпускал – видно хворь завязала ему язык.

Светлинцы жили в Горячих озёрах уже около десяти дней. Отряд "коршунов" напал на них почти у самых ворот города, и спастись наёмникам удалось лишь чудом. Бараголовцы убили двоих дозорных; пытаясь спасти одного из них, Ластара, получил стрелу охотник.

Какой гадостью сарзасцы мазали своё оружие, не знал даже Афгар. Впрочем, на него эта отрава, кажется, не особенно действовала. А вот Лану, которого только оцарапало наконечником стрелы, приходилось не сладко. Густой, кисло пахнущий настой, которым знахарка щедро поила всех раненых, не слишком-то излечивал эту заразу. Мархал по сию пору во все концы клял "коршунов" и заодно всю бараголовскую братию во главе с великим.

Друг Ластара, Хайда, ещё с прошлой встречи в лесу затаивший обиду на чужаков, теперь же и вовсе люто возненавидел их. И, едва те показались у ворот, брызгая слюной, принялся орать о лютой мести. Но оказался не готов к тому, что вместо оправданий, Тайер двинет ему кулаком. Да так, что кувыркнувшись на деревянный настил, уложенный у ворот на слякотную пору, дозорный не сразу сумел подняться. Хайда не замедлил выдать витиеватую угрозу, но от чего-то до наемников она дошла через десятые уста. Однако светлинцы, словно не расслышали. А Лан, когда Велдар попробовал заговорить об этом, лишь отмахнулся.

***

Дни в Горячих озёрах тянулись бесконечно и однообразно уныло Зарядивший, не по сезону сильный и долгий, дождь на добрую неделю загнал всех жителей городка под крыши. Наёмники маялись от безделья и, от скуки видно, ругались разве что не до резни. Рэй взялась вместе с Велом разбирать запасы Наргиных трав, иссушенных за сезон, рассыпать их по полотняным мешкам, попутно запоминая предназначение. Рыжая, как когда-то и Велдар, поначалу боялась отравиться – некоторые травки и корешки были смертельно ядовиты. Перевальчанка с сомнением расспрашивала, какую же хворь лечат подобной отравой? Вел по правде и сам не очень знал, да и видел некоторые растения впервые в жизни. А Лан, ещё не до конца оклемавшийся после зелья неведомого сарзасского умельца, не слишком охотно отвечал на вопросы, впервые возжелавшего учиться, мальчишки. Зато это с удовольствием делала Нарга. За советами и снадобьями к ней и впрямь приходили редко, видно опасались поселившихся в её не просторной халупе чужаков. А может, что тоже не редкость, попросту не время было для серьёзных хворей. Рыжая ни коего шиша не понимала в травах и не могла отличить бесовой колючки от красноголовицы, которая была спасением, не знающих меры в пьянстве и еде. Тогда как дымом бесовой колючки суеверные обносили дома от злого глаза.

Наставник прочно погрузился в свои, как видно не слишком радостные, мысли и часами просиживал у небольшого окошка, глядя на пузырящуюся озёрную поверхность и не в свою меру курил старую узорную трубку. Должно быть, его беспокоила судьба наследницы, от которой их, волей несчастного случая, вновь отделяло изрядное расстояние. А надолго ли они задержатся за стенами города известно не иначе лишь судьбе, да шныряющим вокруг подручным Барагола. Таласа, чуть ли не от Перевалов настораживало то, что девушку, да ещё и чужеземку, не видали ни в одном постоялом дворе. Держащие эти заведения прохиндеи видели сквозь стены и слышали, что творится у городских ворот, не обратить на неё внимания могли лишь в одном случае. Если у светлинки был опытный проводник, бывавший в этих землях. А коли так, найти их будет не просто.

***

Не то чтобы следопыт принял запальчивые угрозы Хайды всерьёз, но посоветовал попутчикам зря в городе не таскаться. Открытого недовольства чужаками горячеозёрцы не высказывали, но особого радушия ждать не приходилось. Мархал, правом дозорного старшины, позатыкал недовольных, только десятилетиями ожидающий войны народец мог и не пожалеть пришлым ножа в спину. Наемников в лицо толком не знали, видели их не многие, да только новости разносились по домам в пример стрелам. И, хотя Нарга уговорила светлинцев переодеться в местную одежду, затеряться в толпе сплошь светлокожих и светловолосых горожан им было сложно. Талас, по примеру местных парней, заплёл свою гриву в косу (тем более что недавнее ранение позволяло не оскорбить этим воинского достоинства) и, скрипя зубами, изрядно её укоротил.

– Твой отец не одобрит подобного! – донимала его Тайер – стричь волосы в походе у воинов севера не считалось хорошим знаком. – Не нажить бы тебе позора...

– Я переживу! – злился страж – Сама ты не больно позора боялась, когда в войско шла!

Сама наемница, плевавши на всякий зазор, сторговала на рынке мужскую рубаху и ни мало не переживала, что рукава той (так уж здесь шили и носили) были слишком короткими для девушки. Вел, хотя по занятию ему не полагалось, завязал волосы в хвост. В Светлой ему недосуг было состричь их покороче, а теперь не ножом же резать, как охотник. Который, к слову сказать, снова был в скверном расположении духа – Афгар не нашел общего языка со знахаркой. Отчасти из-за мерзкого характера, но главным образом из-за родовой татуировки, замысловатые разводы которой разглядела бабка из-под края его рукава. А потом, не по глупости вовсе, спросила, какому роду принадлежал он в Распадке. Вел струхнул было, увидав в миг высветлевшие глаза и белые пятна, проступившие на скулах попутчика. Чего ожидать мальчишка не взялся даже предположить, и растерянно заозирался в поисках Таласа или на худой конец Тайер.

– Не знаешь – так и знать тебе ни к чему. – Чересчур спокойно ответил наемник. И с бабкой с той поры не заговаривал, отвечая на её расспросы коротко и односложно...

***

Перед глазами мельтешили ошурки сухой травы, ссохшиеся до тонкости изгнившего волоса нитки мха, сухие, коричневые хвоинки и лохмотья мертвой травы. Велдар успел рассмотреть и запомнить в мельчайшей подробности всё, что покрывало сырую, рыхлую землю под стволом высокой, криволапой сосны на берегу маленького озера. Этот, в шаг, участок был единственным местом, куда Вел мог безбоязненно смотреть сейчас.

Взгляд влево сулил ему зрелище подсушенной ветром кровавой лужицы, упорно не принимаемой пересытившейся дождем почвой. Взглянув вправо, мальчишка увидел, пылающее безрассудным гневом, лицо горячеозёрского дозорного...

А начинался первый, после недели ливших, словно сдурев, дождей, солнечный день довольно хорошо. До той поры, покуда Тайер, мало что объясняя, сунула Велдару лук и предложила научиться попадать не только в, прилаженную к столбу, не годную в дело, шкуру, но и в бегающие цели. После того, как наёмница вусмерть загоняла его по коряжнику и зарослям каких-то цепких травок (подобной дрянной дороги путникам не встречалось за весь поход от Светлой) им, наконец, попался мелкий, не в пример тому, что пугал на берегу Граничной реки Талас, олень. Тайер жестом приказала стрелять. Рыжий в белых крапах зверь настороженно шевелил ушами, и Вел надеялся, что он успеет удрать раньше, чем Велдар решится отпустить тетиву. Светлинка мигом разгадала его намерения.

– Будешь догонять! – показав кулак, шепнула она. Мальчишка вздохнул, словно собираясь прыгать в ледяную воду. Едва скрипнула натягиваемая тетива и, неловко отпущенная, ударила по запястью. Зашипев, парень выронил лук и схватился за руку.

– Если б не перчатка, попрыгал бы сейчас! – недовольно сказала девушка. – Тебе сказано было, не спеши! И ты попал кстати. Хоть и пороть надо за такой выстрел – только зверя понапрасну мучишь.

Вел не слишком-то надеялся на такой исход, да и стрелял, к слову, почти не глядя, но видно удача сегодня не на его стороне. И жаль было оленя, убитого, по сути, на забаву. Светлинка конечно всё видела, но, хотя у неё было своё мнение по этому поводу, промолчала.

– Кто позволял вам охотиться здесь?! – парень в буро-зелёной куртке дозорного, словно только и ждал этого момента, шагнул к ним из, стоящих на краю поляны, зарослей молодого сосняка.

Тайер перерезала горло, бьющейся в последней агонии, добыче и выпрямилась, не спеша убрать в ножны нож.

– Хайда. – Почти довольно произнесла наёмница, словно была рада встрече. Радости на деле было с точностью наоборот. Особенно у мальчишки, слово в слово вспомнившего угрозу.

– Чего ж ты раньше-то не вышел, предупредил бы... – сказала светлинка. Вел вытаращил глаза – она, оказывается, знала, что за ними наблюдают.

– Проваливайте из города! – оскалился дозорный.

"Плевать ему на оленя – понял парень – не за этим Хайда за ними шел".

– Ты нам ворота не открывал! – дружелюбие Тайер мигом испарилось – Как время придет, так и уйдем!

– Уже пришло! – зло ответил горячеозёрец – Благодарите знахарку, что живы до сих пор.

– Благодари, что я гостья в твоём городе, – опасно сощурилась наёмница – Иначе ты бы отправился следом за Ластаром. С той разницей, что он умер героем, а ты бы сдох как собака!

Вел сполз спиной по шершавому стволу сосны, понимая, что подобного оскорбления дозорный не вынесет. Ох, не стоило напоминать ему о погибшем друге... Мгновение и в руках, кипящего от злости, Хайды оказался меч.

– Даже имени его не произноси! – рявкнул дозорный.

– Тебе его семья уступила право мести, или ты просто ищешь повод подохнуть? – осклабилась Тайер.

– Тайер, что ты творишь? – полушепотом взвопил мальчишка.

– Уходи! – брякнув бусинами, девушка на миг оглянулась. – Быстро!

Велдар в нерешительности оглянулся на тропу, на забрызганную кровью оленя траву. Девушка метнула в противника нож, который тот ловко отбил мечом; и Вел рванул с места, не разбирая дороги. Путь к озёрам он помнил не ахти как, но думать об этом было некогда...

"Нельзя, чтобы кто-то погиб! Смерть Хайды не предвещает ни чего хорошего наёмникам. А случись что с Тайер, тут наверняка даже Рэй схватится за оружие. А уж охотник с Таласом не просто схватятся, а с превеликим удовольствием раскроят дозорного на лоскуты. И ненароком ещё кого зацепят. Уж тогда-то местных и Мархал не остановит, даже если вздумает..." – понял парень – "Значит нужно вернуться и как угодно не допустить кровопролития".

***

Драться с дозорным Тайер не собиралась. Если он потерял разум за жаждой отомстить – не важно, справедливо ли то, светлинка не забыла закона гостеприимства. И оскорблять жителей приютившего их городка, подняв меч на дозорного, она не имела права. Потому бросив в него нож, стараясь, в общем, не причинить особого вреда, наёмница быстро подняла, брошенный Велдаром, лук. Стрела вонзилась в сосну за спиной, не ожидавшего такой прыти от девушки, дозорного.

– Убери меч! – сквозь зубы приказала светлинка, нацелив следующую стрелу ему в грудь. Тайер только сейчас заметила под распахнутым воротом куртки край кольчуги – Хайда далеко не случайно встретился им в этом лесу. – Город не место для твоей мести.

Дозорный ответил ей гнусным проклятьем во всю родню. Девушка усмехнулась.

– Я сейчас прострелю тебе башку, и отправишься к моей родне в край Вечной Мглы. Своё проклятье передашь и с Ластаром увидишься. – Предложила она.

– Тайер! – завопил Велдар, выскакивая на поляну – Мархал с тебя три шкуры спустит!

Девушка оглянулась, потом неожиданно выстрелила в след, бросившемуся бежать, Хайде. И, выронив лук, схватилась за правое плечо.

– Чтоб тебя трижды завернуло! – Тайер в ярости глянула на мальчишку – Откуда тебя проклятые выгнали вместе с Мархалом, не прими Мгла его душу!?

Парень непонимающе таращился на сыплющую проклятиями наёмницу, пока не заметил кровь, ручьем, бегущую по рукаву её куртки.

Продолжая клясть его и Горячеозерский дозор, Тайер, морщась, стянула куртку. Рукав был распорот, словно его рвали когтями, рана выглядела не лучше.

– Чего встал, помоги! – светлинка оторвала подол от рубахи, туго перетянула плечо, останавливая кровь, но завязать повязку одной рукой у неё никак не получалось.

Вел трясущимися руками завязал узел.

"Мрак и Тьма раздери! Как легко было быть лекарем, когда рядом был Лан!"

Надев куртку, девушка принялась обшаривать заросли молодых сосен, густо растущих по краю поляны. Мальчишка растерянно глядел, как она тщательно осматривает стволы деревьев. Через некоторое время Тайер протянула Велдару непонятного вида предмет – три загнутых стальных зубца, хитро скрепленных между собой...

– Что это такое? – мальчишка осторожно взял в руки незнакомое оружие, на вид сущая безделушка, с легкостью уместившаяся в ладони.

– Это "медвежий коготь", такие ножи делают мастера Сарзаса. – Ответила наемница. Подобрав с земли свой нож, она внимательно оглядела лезвие и убрала его в чехол. – Не думала только, что встречу их в неподвластном поганому краю...

Вел перевел взгляд на разодранный рукав её куртки.

– Думаешь, Хайда служит Бараголу? – недоверчиво вскинув светлые брови, спросил он.

Тайер нахмурилась и быстро забрала у Велдара "коготь". Наёмница сунула нож в висевший на поясе мешочек, позабыв, что лезвия могут непоправимо попортить кожу, из которой он был сшит.

– Узнаем. – Девушка покосилась на неровные лохмотья прочной ткани, с легкостью разорванной зубцами сарзасской безделушки. Будь дозорный более меток и рана могла быть куда серьёзнее. Не говоря о том, что было бы попади "коготь" не в плечо, а в лицо или шею... бараголовцы владеют этим оружием так, словно рождаются с этим умением.

Выходит либо Хайда не хотел её смерти, что как-то не вяжется с угрозами, либо просто решил попугать...

Светлинка поморщилась – рука болела чересчур сильно для такого ранения; ни чего кроме смолы (зубцы срезали ветку сосны) на лезвиях заметно не было, но кто знает, какой отравой располагают местные умельцы. Времени до темноты оставалось не так много и стоило поспешить. Тайер шагнула на тропу, по которой не так давно сломя голову удирал Вел. Парень смутился, вспоминая своё позорное бегство, узнай о нем Талас и на берегу будет не спрятаться от неминуемого зубоскальства.

– Может, ты поторопишься? – наёмница уже изрядно обогнала его и нетерпеливо махала рукой издали. Велдар плюнул и заспешил следом за ней...

***

Ранние сумерки подобрались к землям Горячих озёр, когда наёмники, наконец, спустились по, утыканному древесной молодью в рост высотой, косогору к песчаной тропе, петляющей по крутому, обрывистому берегу Малого озера. Тусклые лучи умершего на западе солнца скользили по уже успокоившейся водной глади, путаясь в мутных струйках остывающего на вечернем ветру пара. Вел краем глаза отметил эту, в другое время надолго бы увлекшую его, картину. Но нужно было поторапливаться – Тайер время от времени доходчиво напоминала ему об этом. Хотя, по правде, и любоваться сейчас какой угодно красотой у мальчишки не было желания. В голове прочно поселился мутный туман усталости, а ноги не каждый раз слушались – мягкая подошва сапог легко скользила по, не успевшей просохнуть от недавнего ливня, глине.

***

Старая калитка хрипло скрипнула, взбудоражив стонами, с трудом доживающих свой век, навесов теплую темноту осенней ночи. Вел вздрогнул и поспешил прижать раздрызганные, насквозь проржавевшие петли, мимоходом отметив, что тяжелый кованый засов не был закрыт. И вздохнул, приготовившись услышать отповедь наставника – уходя, они как-то позабыли его предупредить...

Покуда мальчишка плёлся к крыльцу, Тайер брякнула засовом, запирая калитку от непрошеных к ночи гостей. Потянув за железный крючок, Велдар нерешительно шагнул в дом. А войдя, плюхнулся на лавку у стены, вздохнув с невероятным облегчением – ни Лана, ни знахарки дома не оказалось. В тесной, захламленной кухне старухи Нарги его поджидало привычное зрелище спорящих попутчиков. Река Границ потечет вспять, если охотник признает правоту стража, а тот не заметит его промаха.

– Что случилось? – увидав Вела, поинтересовался Талас, он сидел на корточках у начинавшего разгораться очага и обернулся, услышав скрип рассохшихся досок на крыльце. Ответить Велдар не успел – вошла Тайер; молча смахнув со стола полотняные мешочки со сборами, наёмница брякнула на него свою находку.

Афгар, до этого сидевший на столешнице, сполз на лавку рядом с мальчишкой. Переглянувшись с подошедшим северянином, он подцепил остриём ножа край "когтя" – стальные отточенные зубцы, отпружинив, звякнули по лезвию, ощетинившись угрожающим оскалом.

– Так ли можно верить старшине? – подозрительно охрипший голос стража заставил Вела насторожиться.

– Можно и не верить... – пожал плечами охотник – Только всё равно деваться сейчас особо не куда...

– Не причем старшина, думается мне. – Поморщилась светлинка, стаскивая куртку, все-таки рана серьёзней, чем Велдару показалось поначалу.

– Ты жив? Или душа уже отбыла во мглу? – обратился к мальчишке Талас – Что там за сбор у Лана против ядов?

– Дорожный лист и огонь-трава. – Ответил охотник вместо него.

– От них толку чуть! – мотнул головой Вел.

Афгар покрутил в руках сарзасский коготь и швырнул его в стену. Крутанувшись несколько раз, нож воткнулся в бревно в точности над головой, не успевшего толком испугаться, мальчишки. Тайер, укоризненно подняв брови, глянула на него.

– Не понадобится противоядие. Эти ножи, как правило, смертельны и без отравы. Да и хозяин их в любой момент рискует порезаться сам. – Объяснил наёмник, вытащив "коготь" из бревна. За шиворот Велдару сыпнулась моховая труха и мелкие ощепки древесины. Поднявшись с лавки, он стянул на затылке повисшие мокрыми "сосульками" волосы и принялся копаться в запасах знахарки в поисках нужных трав...

Глава Х «Горячеозёрский дозор».

В ночь снова захлюпал дождь. Неожиданно, словно и не собирался. Крупные капли в унисон затарабанили по доскам крыши, мигом вымочили рубаху, волосы и струганые половицы крыльца, открашенные временем в красноватый оттенок. Тайер, присев на перила, задумчиво смотрела на горящий вдалеке, у городских ворот, огонь. У главных, больших, ворот, в которые въезжали торговые повозки и прочие редкие, к слову, гости, стояла сторожевая вышка. Там круглую ночь горел костёр, и ошивалась пара дозорных, призванных, в случае чего, поднять горожан на оборону. Костёр этот не тух даже в дождь. В караулке, боком лепившейся к опорам вышки, стояла бадья с вонючим тёмным маслом, что горело в любую сырость, даже если плеснуть в огонь воды. О том проболтался старшина, когда, в очередной раз, под вечер, проклятые притащили его с кувшином местной сивухи (видно старейшина пить уже не мог), перекинуться словом со следопытом. С этим пойлом не могли сравниться даже помои из трактира Гоблина. Но одуревшие от скуки наёмники поспешили не отказываться. А Тайер поспешила убраться с глаз. Мархал вызывал у неё, с трудом подавляемое, желание приложить его мордой об пол. Наёмница зуб давала, что остальные, во всяком случае, Талас уж точно, думали о том же. Северянину, в отличие от неё, воспитание и долг кордонного стража не позволяли осуществить желаемое без веского повода. Хотя, надо было признать, Мархал был в своём прав – его дело беречь город и не допускать нарушения веками непреложных правил. Но светлинка считала, что гораздо больше шансов отстоять город при нападении врага, если за оружие возьмутся все его жители, а не только дозорные-мужчины.

Неожиданно сменившийся ветер хлестнул девушке в лицо дождевыми струями, Тайер поёжилась, поспешив прижать рукой повязку на плече. Мутно-зелёный отвар Велдаровых травок помогал как мертвому кольчуга. Рана зверски болела и не спешила затягиваться, наёмница которую ночь торчала на крыльце, пережидая муторное нытьё в плече.

– Тайер? – скрипнув перекладиной расшатанной лестницы с чердака, куда по причине тесноты, спровадила всех мужчин Нарга, спрыгнул охотник.

– Никудышный тебе лекарь попался? – с усмешкой поинтересовался он.

– Думаешь, клятый старшина не догадывается, что кто-то из его молодцев Бараголу кланяется? – словно не расслышав вопроса, поинтересовалась девушка.

Афгар, так же как недавно она сама, глянул на отсветы дозорного костра, но лишь молча пожал плечами.

– Я тоже не могу понять. – Задумчиво проговорила наёмница. – Вроде и должен, но все свои, от роду знакомые...

– Один тут, думаешь, кланяется? – усмехнулся охотник – Может и старшина сам...

– Нет, стали бы "коршуны" нас по лесам дожидаться? Впустил бы старый пёс втихую. – Тайер спрыгнула с перил и, ругнувшись, схватилась за плечо.

– Ты б у Нарги снадобье попросила. – Заметив это, посоветовал наёмник.

– Коль охота про снадобья говорить, ты Лана растолкай – побеседуйте. – Фыркнула светлинка.

Афгар, брякнув дверной щеколдой, молча вошел в дом. Потом наёмница расслышала, как он вполголоса окликает старуху.

– Чтоб ты сгорел! Чума овражная! – зашипела она. И подумала было убраться, покуда бабка разводит свои порошки. Но торопясь выйти из дому, девушка позабыла обуться, а тащиться босиком по раскисшей глине до тошноты не хотелось...

***

За границами горячеозёрских земель лёг снег. Дозорные, посланные Мархалом к реке, вернулись накануне с дурными вестями. Тяжёлые лодки сарзасцев прошли вниз по течению к вековым каменным пристаням поганого города. Покрытые куцей зелёной шкурой водорослей, вечно склизлые камни причалов помнили те времена, когда великая река границ текла к Северному, холодному морю. Разграбив прибрежные поселения пограничных земель, бараголовцы спешили до становления льда доставить добычу в крепость. Едва кованые подошвы воинов успеют коснуться камней пристани, в Сарзас потянется караван животорговцев Фарната, спешащий за пленниками.

Шайка Фарната была самой многочисленной, окрестные жители побаивались их и наглухо запирали ворота. Прошлой осенью дозорные повесили на городской стене троих выродков, продавших на север дочку старосты... И теперь животорговцы точно не минуют Горячие озёра...

***

Едва солнце проглянуло над вершиной Бык-горы, (чей блекло-зелёный бок горбом торчал над полумесяцем большого озера, отражаясь в неровной ряби холодной с ночи воды) старшина отправился из города на берег. Где сквозь сизый туман маячил тёсаный забор и поросшая клочками мха крыша знахаркиной избушки. Не трудясь отпирать засов, Мархал перепрыгнул через калитку. Собак Нарга от чего-то не держала, хотя он сам ей не раз советовал. Старуха словно не боялась лиха, привечала и лечила всякий сброд. Это теперь ворота города надежно заперты, а раньше всякий путник морг непрепятственно войти в них. Сколько их и оставалось в городе насовсем. Теперь же...

– Стой на месте. – Сурово посоветовали дозорному старшине, как только он протянул руку стукнуть по железной планке нарочно прибитой на дверь. – Повернись.

Медленно обернувшись, Мархал увидел светловолосого наёмника, не спеша убирающего в ножны клинок с тонким, узорчатым лезвием. Такие, сколь горячеозёрец помнил, не делали нигде кроме Светлой.

– Прости, старшина, не признал. – Сказал парень без особого раскаяния. Имени его Мархал по обыкновению не запомнил, а коль и вспомнил бы, так произнести, не ошибившись все одно бы не смог. Серые глаза наёмника насмешливо сощурились, когда дозорный попенял:

– Что ж вы так всех гостей встречаете? То-то к знахарке нынче ходить боятся.

– Так кто за лечением идет, через калитку не прыгает, старшина. – Фыркнул страж, присаживаясь на высеревшую от времени перекладину лестницы, он поспешно связал на затылке волосы и затянул завязки на вороте рубахи. Старшина неодобрительно хмыкнул, заметив на шее наёмника, болтавшийся на кожаном шнурке, небольшой зелёный камень – мужчины Горячих озёр украшений не признавали – недостойно.

– И хлобыстнул бы нож, глаза не продравши – укорил Мархал – Не в лесу, кого тут боишься?

– В лесу, не в лесу... – нахмурив брови, задумчиво сказал страж – Чего хотел-то? В такую рань по гостям от скуки не ходят.

– С проводником бы вашим потолковать... Да можно и с тобой – усаживаясь на крыльцо, ответил дозорный. – Люди мне в дозор нужны. А вам всё одно деваться покуда некуда.

Красивое лицо северянина перекосила презрительная гримаса, словно Мархал ему должность палача посулил.

– Ты не кривись! – продолжил он – Моих ребят не вернешь, да только кабы не вы, им живыми быть.

– Старшина, никак помощи просишь? – удивился тот, соскочив с перекладины, он подошел к крыльцу, и дозорному пришлось встать, чтобы не смотреть на мальчишку снизу вверх.

– В дозор нас звать не спеши, людей остерегись. – Сказал распадский. Горячеозёрец, поспешно обернувшись, увидел его в чердачном проеме старухиной хижины. Охотник уперся босыми ногами в хлипкую доску навеса и, сложив руки на груди, хмуро уставился на него. Тот мысленно проклял наёмника – собачий сын, небось, давно там торчит, забавляясь, покуда дозорный старшина тут скачет как блоха по козьей чёске.

Мархала с души перекривило от наглости пришлых бродяг. Его дозорные и слова поперек сказать не смели, не то чтоб позволить себе сидеть, говоря со старшиной. Едва ли не больше того его сцапнуло то, что эти малым не в сыновья ему годные колобродники ещё и учить смеют.

– Не примут нас твои дозорные. – Как мысли его прочитал северянин – И город не примет. У тебя тут много чужаков задержалось? Ручаюсь ни одного.

– А хотя бы и так, у моих воинов одно слово – моё! – нахмурил пепельно-седые брови дозорный – И город вперекор меня не пойдет.

– В открытую может и не пойдет... – ехидно ухмыльнулся охотник, соизволив спуститься, наконец, с чердака на нижнюю перекладину лестницы.

– Надо же! – взъярился Мархал – Ты место своё знай! Здесь тебе не Светлая и не Распадок твой, что на скол полушки своих выменял...

Талас после этих слов невольно покосился на Афгара. Который даже не шевельнулся, лишь презрительно сощурил глаза. Вряд ли сам страж мог бы стерпеть подобное, хоть и стократ справедливое, оскорбление родного края. И обернулся бы он, после подобных речей, в сторону дозорного лишь когда того в землю уложат. Да лишь с тем, чтобы плюнуть на вечный камень, коий тут принято класть на могилу.