Текст книги "Темные берега (СИ)"

Автор книги: Елена Антипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Однако подходящий момент, переждать колобродящего в зарослях караульного да невидно выбраться наружу, подгадать оказалось не просто. Поначалу угомонившийся было к полуночи, лагерь то и дело будоражил Вел, одолеваемый приступом кашля – купание в ледяной реке пошло парню боком. А потом, вымотавшись до крайности за день, она не заметила, как уснула сама.

***

Звонкая от собственной нереальности, рушимая единым нечаянным движением, единым неосторожным вздохом, рассветная тишина плыла над остывшим за ночь, оцепеневшим лесом какой-то невозможно хрупкой и столь же величественной птицей, размахом крыльев, с исподу крашенных чем-то прозрачно-сизым, дымно плывущим в едва движимом воздухе, кутающей этот, не приморгавшийся еще к свету, растерянно щурящийся на первые, невыносимо яркие после ночной темени, лучи восходного солнца, по-весеннему красного, затканного с краёв оранжево-голубыми облаками, просвечивающего сквозь их едва прозрачные, лохматые бока, мир. Давая ему возможность вздохнуть полной грудью перед начинающимся днем.

Велдар любил эту рассветную пугливость, пусть морозное, пустившее едва заметную паутинку сизого инея по бурым камням, да прихватившее края не успевших после схода снега уйти в землю луж зубцами острого, таящего от малого луча льда, тёмноземельское утро, не особенно привечало теплом.

Половина сегодняшнего дня и они окажутся на земле горячих озёр, вернут Мархалу его неугомонную подопечную и смогут чувствовать себя свободными, по крайней мере, от одного обязательства.

– Ты не припомнишь, старшина не обещался нам заплатить? – нарушила тишину Тайер, сопровождавшая недовольно хмурящуюся Марулу – А то придется ему уплату накинуть за то, что нянькаться с ней приходится.

– А ты меня отпусти и ступай, куда вздумается. – Не осталась безучастной горячеозёрка, позабывшая в шалаше куртку, но неизменно повязавшая на голову простую, тёмную накидку.

– Да моя б воля, я тебя и догонять бы не поспешила. – Усмехнулась наёмница. – Ты шагай, давай, а то твоей милостью тут ещё на ночь останемся.

Вел проводил взглядом направившихся к роднику девушек и пожалел, что не догадался попросить их захватить воды.

– Огонь бы лучше развёл, чем о девку глаза мозолить. – Недовольно проворчал Хайда, толкнув его носком сапога.

– Не хотел бы, чтоб мозолили, держал бы при себе и нам беготни меньше вышло. – Не удержался от язвительности Велдар. Хайда еще с давешней перебранки в лесу не пришелся до души светлинцу. – Да и тебе б не пришлось всех встречных на хозяйство зазывать.

– Не твоего ума дело! – обозлился дозорный, не ожидавший от обычно тихого парня столь язвительных речей, и он уже было замахнулся отвесить тому подзатыльник за дерзость, да краем глаза углядел распадского, с едва уловимым довольством на покрытой вчерашней пылью роже, наблюдавшего за ними.

Завязав волосы в хвост, чтоб лишний раз не цеплять рану на шее, охотник стал узнаваемо походить на уроженцев своего края, неодолимо вызывая у Хайды желание дать ему в морду, да так, чтоб тот наверняка больше не поднялся.

Едва различимое эхо запутавшегося в ветвях крика, заставило дозорного настороженно оглядеться и вмиг позабыть о кровной вражде, по тому, что Афгар не прислушиваясь к повисшей тишине в ожидании иных звуков, сорвался с места и побежал вниз, к роднику.

***

Тайер никогда не трудила себя тем, чтобы обращать внимание на других женщин, ибо, опыту её, все они, независимо от происхождения, были предсказуемо смиренны и большей частью неспособны всерьез вершить свою судьбу. Только поэтому она едва не пропустила бесчестный удар мархаловой девки, слишком точным для простой горожанки движением дернувшей из её собственных ножен короткий широкий нож.

Марула била, не колеблясь и не задумываясь, от удара в спину светлинку уберегла лишь реакция бывалого бойца – достало времени увернуться, второй удар, не столь прицельный и сильный, но столь же молниеносный, пришелся бы точно под ключицу, но наёмница удачно перехватила её руку, до хруста вывернув запястье и выбив, всё же успевший не слабо попортить одежду и ощутимо царапнуть кожу, нож. От кулака, занесённого почти мужским замахом Марулу спас Хайда, вовремя вставший между ними.

– Ты что вытворяешь, собачья дочь? – не сдержавшись, дозорный толкнул светлинку в плечо, шагнув назад, та оступилась на мокрых камнях и Вел, доселе изумлённо глядевший на происходящее, поспешил подать ей руку. Тайер, ожидаемо отказалась от помощи, молча подняла свой нож, чудом не угодивший в мутноватую родниковую глубину, со звоном вернув его в ножны, брезгливо оттянула, заляпанную кровью, распоротую наискось от плеча до завязок на вороте, рубаху, и все так же молча исчезла в зарослях хвойников.

Афгар, все это время невозмутимо наблюдавший за дракой и даже не делавший попыток вмешаться, резко сгрёб проходившего мимо Хайду за отворот куртки.

– Считай, братанства не было.

Велдар вздрогнул от быстрого движения попутчика, но больше от холодящего спокойствия его голоса с пробившимся распадским акцентом.

– Охранку отдай. – Охотник повернулся к Маруле, тот час же испуганно хватившейся за ворот. Но мгновенно совладав с собой, девушка презрительно глянула на наёмника и обошла, державшего ладонь на рукояти кинжала, дозорного, направляясь по тропе к лагерю.

– Что бы там ни было, я убью тебя раньше, чем ты помыслишь. – Сквозь зубы процедил Хайда. Для верности сжав свободную руку в кулак.

– Не ты первый на это надеешься, дозорный. – Довольно ухмыльнулся Афгар – Ты, главное, очередь свою не прозевай.

***

Хоть дорога к Горячим озёрам была и не долгой, много раз уже хоженой, а голоствольный лиственный лес, ободранный и гнутый ветрами, просматривался на перестрел вперед, но наёмники все же спешили. Отчасти по тому, что неведомо кого переполошил грохот камней у переправы, но скорее от того, что им не терпелось отделаться от обузой навязанной работы, да покинуть, наконец, эти до подневольности гостеприимные земли.

Сырой мох, по которому намеренно осторожно ступали путники, чавкал под подошвами, а следы прошедших впереди наполнялись мутной, желтоватой, водой, остро пахнущей древесными почками и гнилью.

Вел всё отчетливее ощущал неотвратимое приближение простуды, да ко всему его изрядно ношенные да ободранные по камням и коряжнику сапоги напитались сыростью и смахивали теперь на обожравшихся склизких жаб.

Лес, наполненный скрежетом и стуком качавшихся ветвей, утробным, нагоняющим озноб скрипом, отжившей свое, терзаемой, то и дело налетавшим ветром, сушины, наводил на него тоску и парень невольно ускорял шаг, дабы поскорее очутиться подальше от этого места.

Тайер, как видно тоже было не по себе, светлинка то и дело оглядывалась по сторонам, и дробный перестук бусин в её волосах отвлекал Велдара от гнетущих душу мыслей, однако не избавлял от неотступно мучившей его догадки.

– Тайер, – почти шепотом Вел, наконец, окликнул наёмницу, с готовностью замедлившую шаг, дожидаясь его. – А тебе не приходило в голову, что у Марулы не было иного выбора, кроме как напасть на тебя?

Темные брови Тайер удивлённо взлетели вверх, и она поглядела на Велдара так, словно вот только сейчас, в этом лесу, он впервые попался ей на глаза. В распахнутом вороте куртки было видно подсохшие пятна крови на её светлой рубахе и сколотый по краю деревянный кулон.

– Может в городе её ни чего доброго не ждет? – парень развел руками, уже понимая, что завел зряшный разговор – Не от милости же она бежала!

– Может быть. – Разглядывая пробиравшихся под низко наклонёнными ветвями кривой, покрытой ржавым мхом, талины горячеозёрку и, теперь неотступно сопровождавшего её, Хайду, светлинка равнодушно пожала плечами – Только мне до того что за дело?

Велдар лишь вздохнул. Хоть это было не похоже на неё, но сейчас наёмница не хотела слушать чужую правду. Обогнав Велдара на пару шагов, она неожиданно обернулась.

– Ты, окажись сейчас на её месте, не смог бы ударить в спину. Да и на своем бы не сумел.

Вел едва не плюнул. Тайер, видно доставшимся от предков чутьем, точно ощущавшая чужую боль, могла помогать, не смотря на отношения и грубость, спустить собственную обиду, ради безопасности их всех, но лишь тогда, когда иной путь был погибелен. А сейчас она выказывала себя бездушным наёмником, именно таким, каких он частенько видал среди гостей Лана в Светлой.

***

Тяжелые тучи, неожиданно, как водится в этих местах, затянули, проглянувшее было к полудню солнце, очередной порыв ветра, налетев со спины, накинул на голову капюшон и Велдар раздражённо отбросил его, поискав глазами идущего где-то впереди наставника.

Афгар, (все же удар призрака у переправы не вышел ему добром) остановившийся передохнуть у вывернутой с корнем ещё по зиме, но все осыпающей с высохших веток пожелтевшую, колкую хвою сосны, предостерегающе поднял руку, на запястье у него была намотана какая-то замусоленная до блеска нитка, размахрённые концы её болтались на ветру. На пару шагов впереди остановился Талас, чуть прищурив глаза, он тоже огляделся по сторонам, но, как видно не смог почувствовать того, что настораживало охотника.

– Что? – почти беззвучно, одними губами, спросил попутчика Лан. Тот пожал плечами, но трогаться с места не спешил.

– Какого проклятого ты там маячишь? – не выдержал Хайда. Дозорный, как и Велдар, как и все, кроме распадского, не ощущал ни чего подозрительного, ни единого постороннего движения, способного перекрыть шум ветра и скрежет сухих ветвей, цепляющих друг друга.

От звука его голоса в воздух взметнулась, серая, полупрозрачная муть, закружила роем неведомых мошек, распадаясь вьющимися на ветру полосами. Готовый ко всем пакостям, охотник прикрыл лицо полой куртки, чтоб ненароком не вдохнуть неведомую заразу. Только это оказалось абсолютно ненужным, по тому, как муть собралась в плотный шар, в следующий миг, представший перед наемниками неведомым зверем, походящим очертаниями на огромного медведя. Глаза его засветились красными угольками, разинув пасть с вполне осязаемыми клыками, зверь абсолютно беззвучно зарычал.

Стрела мгновенно сориентировавшегося северянина, прошила обманчиво плотную шкуру хищника насквозь и увязла в трухлявом пне у ног отшатнувшегося следопыта, другая, наверняка ставшая бы смертельной для настоящего медведя, ушла в густые заросли сонноцвета.

– Не стреляй! – рявкнул Афгар, медленно отступая назад, подальше от неведомой напасти и хватая, вновь натянувшего тетиву стража за запястье.

Медведь, зарычав, поднялся на задние ноги и яростно хватил лапой торчащие на высоту роста корни выворотня, разлетевшиеся от удара на стороны дымящимися щепками.

– Это она! – зачарованно глядя на, расколошматив очередное дерево, приближающегося к ним зверя, сказала Тайер. – Душа!

– Эко её твои камни выворотили. – Не удержался страж и с усмешкой глянул под ноги – Здесь камней нет.

– Бежим! – крикнул Хайда и, схватив за локоть Марулу, нырнул в заросли сонноцвета и наёмники, не мешкая, поспешили за ним. Медведь устремился вдогонку, с каждым огромным прыжком теряя очертания и превращаясь в серую расплывчатую пелену.

Глава XIV «Призрак».

Велдар устало плюхнулся на сыроватую траву поближе к неровно горящему огню, с ненавистью стащил сапоги, кое-как подкатал вымокшие до колен штанины, нетерпеливо потерев начавшие подсыхать на них грязные потеки.

Его всё ощутимее начинало знобить, хотелось поплотнее закутаться в плащ и ни куда больше не двигаться.

Наемникам неволей вновь пришлось возвратиться к дозорницкому шалашу. И хоть проклятый призрак и отстал где-то на полдороги, Велу все же было как-то не по себе, от мысли, что тот лишь отвёл глаза, а на деле кружит где-то поблизости, в любой момент, грозя вынырнуть из темноты распадающимся на прыжках дымными клочьями зверем.

– Можно попробовать обойти лес берегом... – не слишком уверенно, всё ж бараголовские земли, предложил Хайда.

– То-то сарзасские порадуются. – Язвительно ухмыльнулся охотник – Пол зимы нас под стенами дожидались, а тут мы сами приползем!

Дозорный скрипнул зубами, свирепо глянув на наёмника, однако смолчал, понимая его правоту.

– Думаешь, на завтра эта горелая падаль во мглу провалит? – недоверчиво поднял брови Талас. Он единственный из всех каким-то чудом умудрился не промочить обувь, однако рассеянно потирал ушибленное где-то плечо.

– Дождь должен пойти. – Уверенно сказал Афгар, глядя поверх темнеющих сосновых макушек на мутновато-сизое небо.

– И смоет эту погань? – страж дернул за концы ослабший узел шнурка на волосах, вытянул запутавшуюся в них ветку – неспокойный он больше других томился неведением и пустым ожиданием.

– Ну, хоть притушит... – Лан тоже поглядел на небо – Прихвосталась как насланная...словно задолжали чего...

Следопыт давней привычкой рассуждал вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.

– А ты вон – Тайер кивнула на сидевшую рядом с Хайдой Марулу – У неё порасспроси. Может и задолжали...

– На перевале её не было. – Неожиданно вступился за горячеозёрку охотник.

– На перевале в тебя ни кто углями не швырял! – выскалилась наёмница.

– В тебя швыряли. – Напомнил северянин.

Тайер раздраженно дернула плечом и замолчала.

– Так вы с этой нечистью уже раньше встречались? – сообразил, задумавшийся было Хайда.

– Да. – Кивнул, поспешно отворачиваясь от выстрелившего снопом искр хвойного полена, Талас – Но если скажешь, что мы приволокли его за собой – получишь в зубы.

Страж едва заметно усмехался и, пожалуй, не держал всерьёз своей угрозы, но дозорный ощерился волком, готовый не только отбить удар, а и нанести его первым.

– Вот уж где старшине блоха под опояской. – Едко хмыкнул следопыт, щурясь сквозь дым на неугомонного горожанина – Может, не стоило тебе из города выходить, сидел бы себе на вышке, там и нечисть не заворачивает и плётка Мархалова под рукой.

Хайда набычился, но, по поставленному в дозоре слову, на старшего зубы выставлять остерегся. Афгар, которого отродясь чужеземным законом присмирить не выходило, издевательски скривился, нароком подзуживая примолкшего было попутчика.

Лан смерил распадского недовольным взглядом, привычно уже глуша желание шибануть ему в рожу, но не сказал ни слова, дожидаясь пока тот сгонит злость и угомонится сам.

Велдар ещё по дороге полсловом рассказал наставнику про драку у ручья, но тот нутром чуял – утаил добрую половину на деле вышедшего.

***

Дождь ударил неожиданно, вопреки обыкновению, наперво не разляпывая редкие тяжёлые капли по густой щетине хвойников, будто бы примериваясь, а в раз набрал полную силу.

Тугие струи упруго врезались в землю, разлетаясь на стороны крупными брызгами, вскидывающими от земли мелкие комочки успевшей просохнуть глины, шлёпающими по прошлогодней, трёпаной ветром да точёной мышами траве.

Почти потухший костёр у входа в дозорницкий шалаш, плюнул искрами и прощально, с присвистом зашипел.

Велдар не столько разглядев, сколько расслышав всё это в едвапроглядном мраке весенней беззвездной ночи, мысленно возблагодарил неведомого горячеозёрского умельца, не один год переплетавшего ветви в шалашную крышу.

Пару мгновений спустя под эту самую крышу, отчаянно заворачивая бранным словом и хрупая раскисшими угольями смытого дождем кострища, влетел Хайда, часовавший свое время караула. Шарахнувшийся от чужих шагов охотник немедленно пнул его по ногам и от души обложил не самым годным к ночи словом.

– Чтоб ты сдох! – сквозь зубы пожелал дозорный, не разобрав сказанного – наёмник клял его по-светлински, – но вполне додумав смысл.

Афгар, к удивлению, не поспешил отвечать, и Велу немедленно подумалось, что с попутчиком приключилось что-то неладное.

***

– Ты ещё на дорогу не своротила, а уже до последней кочки её прокляла! – Лан, уже собравший по сумкам свое барахло, раздраженно пенял хмурившей брови светлинке.

Велдар, разбуженный его голосом, не сразу сумел сообразить, в какое место его занесло, и долго щурился, оглядываясь.

– Не измылись бы, поди, кабы и в дождь вышли. – Сварливо проговорила Тайер, продолжая угасающий спор.

– После такого дождя вся нечисть на головешки ссыпалась, а ты все стережешься! – фыркнул страж, старательно затягивая завязки на сапогах. Волосы его висели мокрыми сосульками, а куртка пестрела сырыми пятнами, видать уже успел поискать их давешнего врага по лесу – не нашел, вот и скалится.

– Рановато ты оживился. Сейчас вот она – Наёмница бесцеремонно ткнула пальцем в подсевшую к огню Марулу, скручивающую мудрёный узел на своей неизменной накидке – Ему обсушиться поможет, и по новой по коряжнику поскачешь!

– По тебе выходит, нам бараголовским поболе неё доверять надобно?! – прищурил глаза следопыт, вновь вступаясь за девчонку. Горячеозёрка рассеянно прислушивалась к разговору, но по-светлински, сколь он знал, не понимала, от того Лан не опасался оскорбить её подобным приравнением.

– А ты слово дашь, что она не до крепости идти думала? – нароком уже переходя на сарзаский, спросила Тайер. – Много у твоего старшины горожанок ножи по загашникам хоронит, да всех упокойников трех уделов до попутного ходу приваживает?

– Может погань эта за тобой прихвосталась? – выскалился Хайда, заместо придремавшего Велдара, проклинавший не споро схватившийся огонь.

– Если б то на деле было, тобой, похмарник, ещё со вчера зверьё подавилось! – не осталась в долгу наёмница.

***

Дождь оказался весьма кстати, по неясной прихоти небесного хозяина он принес за собою долгожданное тепло и прогнал ненавистный ветер.

Голый лиственный лес просматривался не на один десяток перестрелов, а вековая сосна надежно укрывала криво раскиданными лапами от, пусть и маловероятных в эту пору, но всё же возможных, доглядчиков.

Афгар рассеянно сковырнул с шершавого ствола прозрачно-жёлтый потек сухой от времени смолы, сразу же приставшей к пальцам распространяя острый запах, и вгляделся вдаль.

Мутный сырой туман, кутавший лес в восхода, сейчас почти истаял, опал сыростью по непролазным байракам, позволяя разглядеть даже дальние стены сарзасского замка и гранитные склоны приречных утесов.

Полотнище бело-золотого флага, на миг мелькнувшее меж сливавшихся из-за расстояния в сетчатую стену ветвей, заставило его шарахнуться в укрытие колючих лап. Позабыв о, то и дело отдававших болью ушибах, охотник полез выше, с привычной, отточенной ловкостью цепляя уже тонкие для его веса ветки.

Было малой надеждой, что зрение, не столь острое теперь, как в паре с волчьим духом, его подводило. Но вытянувшаяся по узкой торной тропе цепочка всадников Афгару не примерещилась. Тонконогие, выносливые кони, едва колыхавшееся на слабом ветру знамя...

Охранный отряд владыки Сарзаса. Конные воины, обычно охранявшие дальние переходы Барагола. Двадцать человек, может чуть больше, он с точностью не помнил количество кружащих за спиной поганого приблюдников. Не сегодня-завтра он стронется из своего логова, не иначе как за годовой данью с подвластных земель. А потому эта свора до последней кочки обшарит попутный их походу лес, словно и впрямь их верховоде может что-то в серьез грозить.

Афгар брезгливо сплюнул. Меньше полудня пути и кто знает, на каком завороте тропы их пути сойдутся. Охотник резко отпустил спружинившую ветку и стал спешно спускаться вниз.

***

– Уходим. – Афгар, воротившись в лагерь, на ходу распинал не успевший толком разгореться костёр, ногой сбив с подпорки котелок.

– Велдар, прибери кострище. – Без лишних вопросов скомандовал ученику Лан, озабоченно поглядев на, вполголоса говорившего с ястребом, распадского.

– Кто? – спешно застегивая ремень ножен, осведомился страж, тоже не без удивления наблюдая за попутчиком.

– Не понял. Идут быстро, лошади сарзасские. Флаг – тоже. – Нехотя ответил наемник, отпустив, взвившегося в небо, Дахара.

– Идут хоть откуда? – недовольно спросил Хайда, с нескрываемым недоверием глянув на него.

– Если не поторопишься – будет возможность порасспросить. Если успеешь.

***

Вчерашней дорогой, памятуя о перевернувшейся сущности неугомонного призрака, Лан идти не решился.

Нынешняя тропа бесконечно виляла по глинистому оврагу, местами вовсе непролазному из-за сырости и сухих ветвей неведомого калечного кустарника. Велдар никак не мог поверить, что наставник едва ли не в шею погнал их вперед по одному, не вполне внятному слову охотника, толком даже не разглядевшего чужой отряд.

Хотя подобная промашка не особенно вязалась с распадским и той запальчивостью, что выказывал обычно до нытья в печёнках неспешный и предусмотрительный в выборе дороги следопыт.

Значит дорогой идет не прогулочный отряд праздного сарзасского гостя, и не отставшая связка фарнатовской качаги...

Как бы там не было на деле, знал только Афгар, а расспрашивать его, всё равно, что о стену колотиться.

Первый отдых Лан позволил, когда солнце уже перевалило за послеполуденную черту. Вел тотчас же бессильно повалился на землю, не выбирая места почище.

– И впрямь лучше было бы в дождь выйти. – Мрачно подытожил Талас, косясь на поджимавшую губы светлинку.

– Сейчас хоть знаем куда оглядываться. – Не согласился следопыт. От спешной ходьбы он вновь начал заметно хромать – дал знать о себе сарзасский яд, не до конца вытянутый из крови Наргиным врачевством.

Велдар по первости гадал, от чего едва заметная царапина малым не спровадила наставника в могилу, а охотник, которому по меткости "коршуновского" стрелка пришлась изрядная порция этой гадости, лишь сутки отвалялся в лихорадке, при том не сделав ни глотка лекаркиного зелья. Распадский, конечно, на четверть века моложе Лана, но что-то подсказывало ученику врачевателя, что дело тут вовсе не в этом...

Какими этакими знаниями овладели сарзасские мастера, что создают столь избирательную отраву? В Светлой ни до чего подобного додуматься не сумели, хотя северянин как-то сболтнул о кордонских эликсирах на время парализующих противника. Только не столь они, видать, верны, раз Рехату ещё не переманил тех умельцев к себе. Нарга наверняка знала дело ли там в каких-то хитрых травах или же и впрямь в знаниях покойного Сураха...

– От кого бежим? Может, уже скажешь? – малость отдышавшись, поинтересовался у Лана Хайда.

– От чумной своры. – Заместо следопыта мрачно усмехнулся охотник.

– Экая непочтительность к охранной дружине самого владыки Сарзаса. Встречался с ними? – спросил наставник то ли у дозорного, то ли у Афгара.

– У Барагола под клятвой душ двадцать или около того. На тебя хватит с головой. – Пропустив его вопрос мимо ушей, выскалился в сторону горячеозёрца распадский, акцент, обычно незаметный в речи наёмника, но сейчас нароком выставленный, подхлестнул горожанина. И тот немедленно вскинулся, дёрнутый за живое недружеским говором:

– Главное, чтоб тебя не обделили! Или надеешься, за своего примут? Так не бахвались, мордой не вышел.

– У тебя язык наперёд головы хлопает... – вмешалась Тайер, недовольно глянув на взбеленившегося Хайду – Надо бы его подрезать, чтоб поспокойнее было.

– Чего их в такую пору понесло из замка? – словно не замечая назревающей перебранки, обратился к охотнику Талас – Может ты все же ошибся?

Распадский, до сего времени с абсолютным равнодушием на лице взиравший на стискивавшего зубы в яростном бешенстве дозорного, удивлённо, словно страж сказал что-то абсолютно непотребное, обернулся к нему. И задрав голову, оглядел ближайшие деревья, кивнул на, по его мнению, подходящее:

– Лезь, смотри на север.

Наставник задумчиво поглядел на указанное дерево. Нет, в умениях Афгара, при всей паршивости его норова, он ни когда не сомневался, давным-давно научившись пользоваться мастерством, не принимая близко до души личину и манеры мастера.

– Эти, если, на след попадут, не отвяжутся, хоть в Граничную ныряй.

– Раз так, значит, пора начинать о пристанище заботиться. – Потирая плечо, сказал северянин.

– Начинай. – Буркнул Хайда, ещё не привыкший к таящему неожиданные подвохи, трепу стража.

– Как у вас принято поступать с усопшими? – Талас толкнул в бок Тайер, та ловко отбила его руку:

– Как у всех. Обрядили – зарыли. Если богатый, наперво ещё и охранять надо, иначе, может статься, откопают и разденут.

– А у вас? – хитро щурясь, он повернулся к охотнику, равнодушно пожавшему плечами вместо ответа.

– Вы что, свихнулись что ли?! – взвился дозорный, суеверно отплевав по сторонам – в Горячих озёрах поминать смерть не считалось добрым зачином, в особенности, когда хорошего ждать неоткуда.

– Ты ещё за охранку схватанись да наговоры сотвори. – Немедленно подсказал распадский, скривив губы в презрительной усмешке.

– Заткнитесь! – не выдержала Тайер – Тявкаете как две шавки под калиткой толку чуть, а пыли до навеса.

– А чего ж ты прихвосталась, раз от пыли воротишься? Или этому выжлецу за хозяйку не пришлась? – оскалился Афгар.

Девушка, отшатнувшись, хватанула ртом воздух и ударила наёмника кулаком в лицо. Тот, к удивлению, даже не попытался увернуться.

Испуганно взвизгнула позабытая всеми Марула. Вел пристыл к месту, не поспев даже моргнуть, за его спиной довольно загоготал Талас и длинно, обстоятельно поминая не одного нечистого, выругался наставник.

Охотник прижмурил глаза, рассеянно слизнул густо побежавшую из ноздри кровь, но, к облегчению Велдара, даже не глянул в сторону зло стискивавшей зубы светлинки, с нетерпением ожидавшей продолжения грызни.

***

Ночной караул, по приказу Лана, нынче несли по двое. Велдар, на долю которого выпал самый гнусный час перед рассветом, когда даже в летнюю пору сводит зубы от холода, впервые, наверное, за весь их поход проклинал наставника, запретившего ещё с вечера разводить огонь. Никак не порадовавшись, оказавшись в связке с дозорным, парень вздохнул с облегчением, когда в небе замутнел рассвет и Хайда убрался из лагеря в лес. Воротившийся почти ночью Дахар подслеповато копошился на ветке, стряхивая хвою и содранные острыми когтями чешуйки сосновой коры, временами недовольно клёкая. В обычное время возня и сварливый голос ястреба раздражали Вела, но сейчас были как никогда кстати, не давая задремать.

Хрустнувшая под чьей-то ногой ветка подбросила его с места и как раз вовремя, чтобы перехватить занесённую в замахе руку. Не особенно задумываясь, Вел вывернул чужое запястье, как неоднократно учил охотник. Разумеется, вышло это у него не так уж сильно и далеко не так ловко как у распадского, но противник, взвизгнув, выронил увесистый сук, не пригодившийся для костра, и светлинец с изумлением увидел перед собою искаженное гневом и болью лицо Марулы.

***

Рассвет выдался паршивым, блеклое солнце то и дело прячась, заплывало за сивые зябко нахохленные облака, не решающиеся расхлябнуть, наконец, дождем или уплыть прочь, за далекий, затянутый чуть качающимся маревом, горизонт.

Костёр разгорелся почти мгновенно – никак к доброй погоде, и Велдар поспешил отодвинуться подальше, чтоб ещё больше не попортить и без того не особо целые сапоги. Запах дыма и треск хвойных сучьев, наконец, согнал с него прилипшую с ночи остудную дурь. Кое-как умывшись оставшейся в котелке водой, Вел абы как загладил болтавшиеся перед глазами волосы, собирая их в неровный хвост. Терпением стража он не обладал, и рука уже не раз тянулась за ножом – отхватить к проклятым бесам эти патлы.

– Помочь? – Марула села рядом подобрав под себя ноги и не забыв натянуть пониже на лоб прошитый чёрными нитками край накидки.

– Не скажу я ни кому, можешь не плясать кругами. – Отмахнулся светлинец, немедленно устыдившись своей резкости. Девчонка ж не виновата в том, что он едва караул свой не проспал.

– Я всё равно уйду. – Пожала плечами горячеозёрка, отобрав шнурок, которым Вел безуспешно пытался стянуть волосы. У неё это вышло на много быстрее и аккуратнее.

– Нас проводи наперво, а то и себе дорогу загубишь и нашу вновь завернёшь. – Благодарно кивнув, предостерег он.

– Так то не я, старшина-похмарник. – Фыркнула Марула, незаметно переняв тайеровское ругательство.

– Видно до души ты к нему пришлась. Никак не за Хайду, за себя радеет. – Предположил за спиной Талас и Велдар испуганно шарахнулся, снося кучку набранных по зарослям веток.

– Что б ты пропал! – вскакивая на ноги, вызверился на смеющегося попутчика светлинец.

Страж, проходя мимо, пнул спящего Афгара, тот пожелал скалящемуся северянину ещё более поганой участи, и Вел, плюнув, принялся собирать раскиданные дрова. В такие мгновения ему хотелось поскорее распрощаться с наёмниками, оказаться в Светлой и, по возможности, больше никогда не встречать их на попутной дороге.

Едва у огня появился охотник, сдергивая через голову не до конца расстегнутую куртку и, с ещё большей неаккуратностью, чем давеча Вел, собирая в куцый хвост растрёпанные волосы, Марула поспешила уйти.

– Тоже думаешь, что она до Сарзаса идти намерилась? – спросил Велдар, распадского, провожавшего горожанку недовольным прищуром, делавшим его резкое лицо ещё более неприятным.

– Нет.

Светлинец вздохнул, он, впрочем, и не ожидал сейчас от наёмника особой разговорчивости. Хорошо хоть не послал...

– Но отпускать её все равно не думай. – Мрачно посоветовал охотник, толкнув носком сапога откатившееся из кучи полено.

– Я и не собирался! – возмутился Велдар.

– Наставнику рассказывай...

– Говор у неё странный. – Талас подсев к огню, отпихнул в сторону Афгарову куртку, Вел поежился, косясь на его промокшую до рукавов рубаху. – Заметил?

– Не сарзасский. – Равнодушно пожал плечами наёмник.

– Не распадский? – немедленно подала голос Тайер. Видно давно уже прислушивалась к разговору.

Тот промолчал. Страж недовольно скривился, но переспросить не успел, девушка шлепнула на землю плащ, под которым спала и сгребла Афгара за плечо.

– Я спросила, говор – ваш? – неожиданно зло процедила она.

Вел почти не заметил короткого, словно смазанного движения – охотник поднялся на ноги, скинул её руку и процедил что-то на распадском.

– Уублюдок. – Презрительно протянула светлинка, сдернула с шеи шнурок и швырнула в него.

Распадский без труда поймал. И замер молельным изваянием, едва мельком глянул на испещрённый бороздами бок ржаваоокрашеной костяной бусины.

– То-то дозорному покоя нет... – углядев узорный край охранки, протянул страж и, ехидно прищурившись, поинтересовался – Сам отдал или стащила?

– Чего? – удивленно обернулся охотник, глянув на него как на блажного – Ты головой приложился, когда от нечисти бегал? Или со страху очумел?

– Ты тоже не больно увертывался. – Не остался в долгу северянин и, сообразив видно, что распадский их обычаев может и не знать, объяснил: – Девкам у нас такие камушки дарят, если к душе пришлась.

– Это кость. Медвежья. – Подкинув обережницу на ладони, сказал Афгар.

– Что узор значит? – Талас, при всех своих познаниях не мог припомнить ни чего о Распадке. Не от того, что отлынивал от наук в пользу меча, хотя и это бывало, просто в Кордоне мало знали о том крае.