Текст книги "Сквозь Пекло (СИ)"

Автор книги: Елена Асеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 41 страниц)

Глава пятнадцатая

Утром Святозара разбудил манящий запах жареного мяса. Он поднялся с укрывалов, и увидел, что кроме него в намете никого уже нет, надев на себя шапку и сапоги да взяв в руки овчинник, который ночью был расстелен для теплоты сверху на укрывалах неспешно вылез из кущи. В пещере, освещаемой, через широкий проем, лучами подымающегося на небо солнца, около костра сидели други и Дубыня и не торопливо ели жареного барана.

– Вот, вы, даете, сами тут едите, – подсаживаясь к костру, и накидывая на плечи овчинник, заметил усмехаясь наследник. – А, я, там голодный лежу и сплю.

– Ох, да, неужели, ты мог подумать, Святозар, что я тебя голодным оставлю, – торопливо откликнулся Дубыня, и подал наследнику укрытую мису с самыми лучшими кусками мяса.

– Нет, – принимая мису и кусок хлеба, ответил наследник, покачивая головой. – Я в тебе, Дубыня, не сомневался. Знал, ты мне с голода не дашь умереть. Но у нас вчера, вроде, мясо было на исходе, откуда ж с утра оно появилось.

– Да, это мы с Малом, сегодня рано поутру, пока вы все спали, спустились по – твоей волшебной тропе и добыли барана, – сказал вошедший в пещеру Храбр, и, подойдя к наследнику, остановившись, словно навис над ним своей мощной фигурой. Погодя он понизил голос до шепота и добавил, – Святозар, пока здесь нет Мала и Изяслава, я хотел вот о чем с тобой поговорить… Мы, вчера тут с Дубыней подумали и решили, что тебе все же стоит взять с собой в Пекло или меня, или Дубыню… Мы уже с ним пожили на божьем свете, поэтому…

– Нет! – тотчас прекращая есть и порывчато бросив кусок мяса в мису, громко выкрикнул наследник. – Нет! Нет! Нет!.. мы это уже много раз обсуждали и со всеми вместе, и с каждым в отдельности. Сколько же можно об этом говорить вам. Никто кроме меня оттуда не сможет выйти, да и войти. Меня ведет ДажьБог, он меня направляет… Это мой путь, мой бой, и вы вступать в него не можете. Храбр, я же тебя просил, не говорить со мной об этом… Сколько же раз я могу говорить – нет!

Святозар поставил мису на землю, поднялся и стремительно вышел из пещеры. В горах уже рассвело, за ночь снегопад прекратился, ветер стих и на небосклоне теперь ярко горело солнечное светило, густые, белые облака кажется касаясь верхушек гор, медленно плыли по той насыщенной голубизне. Подле пещеры стояли Изяслав и Мал, да негромко беседовали меж собой, когда наследник вышел наружу, они приветственно кивнули головами и продолжили разговор.

– Ну, чего, ты, ерепенишься? – спросил вышедший следом за наследником Храбр. – Неужели ты не понимаешь, нам тебя боязно туда отпускать.

– Храбр. – Святозар повернулся, положил руку на плечо наставника, и, посмотрев в его, наполненные тревогой, серые глаза, негромко ответил, – мне ведь тоже боязно…Да только я знаю, что никто кроме меня ей не поможет… Никто, ты это пойми.

– Да, да, сынок, я это понимаю, – отозвался наставник, и муторно вздохнул. – Ну, ты вернись в пещеру, поешь, ведь в следующий раз есть будем тока вечером. А, я больше не буду с тобой говорить об этом.

– Ох, Храбр, – недоверчиво мотнув головой заметил наследник. – Ты мне всю дорогу обещаешь… больше не говорить об этом, – и, все поколь покачивая головой, да убрав руку с плеча наставника, вернулся в пещеру к прогорающему костру, другам и своей мисе полной еды.

После того, как все поели, и собрались, сложив в заплечные мешки оставшуюся еду, кухонный скарб и сменную одежу, Дубыня затушил костер. А наследник, повесив ножны с мечом на пояс, застегнув на овчинники все застежки и взяв лыжи с привязанными к ним палками в руку, вышел из пещеры.

– Не понял, Святозар, – заглянув в пещеру, и кивнув вглубь нее головой, поспрашал Храбр. – Ты, чего, кущу убирать не будешь?

– Нет, Храбр, не буду, – ответил наследник, поправляя на голове шапку и оглядывая склон горы, по коему едва заметно пролегала пробитая им ночью не равномерная стежка. – Может к вечеру, мы сюда вернемся. А если нет, то пусть останется, как дар лонгилам, ложе которых мы ночью почти все сожгли.

Святозар проследил свой путь по вдавленному снегу, по оному бежал вчера ночью, и, приметив то место, откуда выбивался свет, зашептал заговор, и когда от пещеры вверх пролегла поблескивающая лазурью тропа, положил лыжи на плечо и пошел по ней.

– Наследник, – поинтересовался, идущий за ним следом Мал, и выдохнул, переводя дух. – А сколько это тропа будет так держаться?

– Она, будет такой до весны, пока не начнет таить снег, – остановившись и воткнув в снег лыжи, пояснил Святозар.

– Это хорошо, что до весны, – согласно отметил Мал, и тоже встал, позади наследника. – Значит, мы легко по ней дойдем обратно.

– Да, я так и рассчитываю, что вы обратно по ней легко и дойдете, – откликнулся Святозар и принялся отвязывать от лыж палки.

Подъем к месту вчерашнего сияния, был не долгим, но оказался очень крутым. Тропа наследника была дюже плотной и утоптанной, отчего наступающие на нее подошвы сапог соскальзывали вниз. Отвязав палки, на которые было удобно опираться, путники продолжили восхождение и через некоторое время, оказались на слегка покатой площадке, увидев перед собой занесенный снегом валун.

Святозар положил на очищенную от снега площадку лыжи и палки, и, отдышавшись, поднял руку вверх да громко крикнул: «Именем, отца моего, ДажьБога, заступника и покровителя весны и лета, отрекающегося от зимы! Повелеваю, снег освободи этот валун от себя, и словно вода от весенних, наполненных теплом и жизнью солнечных лучей стекай к его подножию!» И когда кончики пальцев наследника коснулся яркий солнечный луч, и они засветились золотым светом, он направил руку на заснеженный валун. Широкий золотой луч вырвался из руки Святозара, и, упав на снег, покрыл его сиянием. И незамедлительно под этим свечением стал таять снег, а миг спустя золотое сияние растворилось в бело – снежном покрове, чтобы вмале стечь с валуна золотисто-белыми потоками, оголив гладко обтесанные грани камни.

Когда и последняя капля воды упала с валуна, перед взором путников, открылся маленький дом, сложенный из четырех лощенных, каменных, вертикально поставленных плит, сверху на которые была положена еще одна тяжелая, тесаная и мощная плита-крыша. В передней плите была вырезана круглая неширокая дыра.

Святозар, снял с себя заплечный мешок, и, отдав его Стояну, подошел к постройке, потрогал стены рукой, обошел дом по кругу, внимательно изучая его, и остановившись возле входа, заглянул вовнутрь. Неспешно присев на корточки наследник принялся протискиваться через дыру в недра постройки, при том гулко кряхтя и тяжело постанывая, так как широкие его плечи никак не хотели проникать внутрь нее. Немного погодя Святозару удалось залезть в постройку, и, оправив на себе задравшийся овчинник книзу, оглядеться. Пол в домике оказался таким же, гладким, каменным и очень чистым, как и сами стены. Сидя на присядках, наследник протянул руку ощупал пальцами стены постройки и рисунки украшающие их поверхности. Прямо по четырем стенам начиная от дыры, шли аккуратно вырезанные в камне необычные рисунки. Святозар придвинулся к стене ближе и ошеломленно уставившись на начертанные знаки, напряженно замер, затаив дыхание.

– Что тут? – спросил Храбр, и просунул голову в постройку.

– Тут символы…,– переведя взгляд с рисунков на наставника, ответил Святозар. – Я такие видел, один раз в своей жизни… Да, нет, не может этого быть…,– задумчиво проронил он.

– Видел и где, – поинтересовался Храбр, пытаясь пролезть вовнутрь постройки.

– Это неважно… то давно было…И я, наверняка, ошибаюсь, – все также задумчиво протянул Святозар, а после звонко засмеялся, увидев бесплодные попытки наставника впихнуть свой мощный стан в дом. – Храбр, ты, чего не видишь, ты сюда не пройдешь. Надо было, меньше в детстве каши есть, быть может тогда ты бы сюда и залез. Сюда, если кто и войдет, то только Звенислав.

– Ты, Святозар, не гогочи тут… а лучше расширь магией дырку, чтоб я вошел, – все еще не прекращая попыток залезть в строение, и туго закряхтев, требовательно молвил Храбр.

– Наставник, – сказал Святозар. – Ты, же сейчас развалишь эту постройку, и уж тогда, я точно не выясню, кто здесь живет. Пускай, Звенислав, залезет, а я прочитаю заговор, и может открою вход и узнаю чей этот дом.

– А, я, чего? – недовольно проворчал Храбр и прекратил безуспешные попытки войти вовнутрь постройки.

– А, ты, дорогой мой наставник, побудешь снаружи, – ответил Святозар и нанова с нескрываемым уважением и трепетом погладил перстами знаки. – Потому как если я не ошибаюсь, то тут живет необыкновенный народ.

Храбр наконец-то уступил место Звениславу, который по природе был худощав и без лишних хлопот проник в строение да поднялся на ноги, встав позади наследника.

– Храбр, – позвал наставника Святозар. И когда тот резво заглянул в дыру, произнес, – немного отойдите от постройки, и чтобы не случилось, не тревожься…

Храбр кивнул и не мешкая поднявшись, отошел от валуна, повелев и другим сделать тоже самое.

Святозар встал в полный рост, его голова совсем чуть-чуть не дотянулась до потолка. Он еще раз долгим взором оглядел постройку, и, закрыв глаза, на мгновение недвижно застыл, успокоив дыхание, прислушиваясь к четко стучащему внутри сердцу, к тихо тоскующей по близким, душе, да зашептал: «Коляда, наш Коляда! Коляда святой, величайший, пречистый наш Бог! Ты, принесший в мир ведические знания! Ты, принесший в мир язык Богов! Пройди по этим символам и мне ведуну Святозару, сыну твоего отца, открой тайный смысл их! Да будут слова, твоим жезлом для меня раскрыты!» Как только наследник принялся шептать заговор, пальцы на его правой руке покрылись золотым полыханием. Святозар открыл глаза, и, продолжая шептать, наклонился, протянул руку и дотронулся подушечками перстов до рисунков, изображенных на стенах, а засим двинулся вдоль стен, очерчивая тем светом квадрат. И там где его горящие пальцы касались символов, свет торопливо переходил с подушечек на знаки и те точно вспламенялись золотым блистанием. Когда наследник замкнул квадрат, и до шептав заговор убрал руку, и выпрямился, ярко вспыхнувшие символы стали перемещаться по стене, очерчивая квадрат. По первому их движение было медленным, но постепенно оно начала убыстряться, и вскоре символы замелькали с такой ретивостью и яркостью, что Святозар и Звенислав закрыли глаза от слепящего сияния. Внезапно движение символов прекратилось, и яркость их померкла, Святозар открыл очи и проморгался, потому что перед глазами, как ему казалось, все еще мелькали маленькие светящиеся то ли звезды то ли символы. Наследник подошел ближе к горящим рисункам, которые превратились в прочитываемые слова, и, присев на корточки, обошел постройку, шепотом читая то, что там было написано.

– Этого не может быть…,– тихо, словно самому себе, сказал Святозар. – Неужели они до сих пор живут здесь… – Наследник замолчал, удивленно вглядываясь в слова, и обращаясь к наставнику, негромко крикнул, – Храбр! – Голова наставника мгновенно возникла в дыре, – сейчас я расширю вход и ты, сможешь войти, а все остальные пускай возвращаются в пещеру, и ждут нас там.

– Почему так? – возмущено спросили Стоян и Часлав.

– Потому как нам тут все вместе будет тесно, – ответил Святозар. – И потом вы же бывали в царстве альвинов, а Храбр нет. И ему я хочу предоставить возможность посетить необыкновенное царство дивьих людей.

– Кого? – переспросил, стоящий позади наследника Звенислав.

– Дивьих людей, – пояснил Святозар.

Он медлительно поднялся с присядок и направил руку на дыру в стене, зашептав заговор, и та прямо на глазах в морг расширилась, так, словно каменные края втянулись сами в себя.

В постройку тяжело кряхтя, и придерживая рукой, укрепленный на поясе, меч залез Храбр, а за ним следом Стоян.

– Стоян, я, что велел…,– начал было возмущаться наследник, сердито зыркнув на друга.

– Дивьи люди, дивьи люди…,– перебивая Святозара, заметил Храбр и несильно похлопал того по спине, точно умиротворяя его раздражение. – Не слыхивал никогда о таких, пусть с нами идет Стоян.

Наследник пронзительно посмотрел на Храбра, его губы дрогнули живописав усмешку, и, обратившись к Дубыни оставшемуся снаружи, он проронил:

– Дубыня, вы там отойдите подальше от валуна. Когда дыра закроется, идите вниз в пещеру и ждите нас, мы скоро вернемся. И не беспокойтесь за нас!

– Хорошо, Святозар, – откликнулся Дубыня, и слышно было, как он заставил Часлава и проводников отойти от постройки.

– Фу…,– недовольно выдохнул наследник. – Теперь тут из-за вас и не развернешься.

Погодя он направил на дыру руку и прошептал заговор, и когда та вернула свой обычный вид, повернулся, задиристо глянул на наставника, стоящего позади него, и сказал:

– Знаешь, Храбр, какое я сейчас испытываю удовлетворение… Наконец-то я могу сказать тебе… Ну, ты, Храбр, даешь не знать кто такие дивьи люди… Это ж как тебе должно быть стыдно… Это ж какое упущение в твоих познаниях.

– Святозар, – сердито перебил его наставник, и было видно, даже при этом не ярком свете, как густо покраснело его лицо.

– Ну, ладно… ладно, – засмеявшись, добавил Святозар. – Сейчас мы исправим это упущение, мой дорогой наставник…. И вот, что я поведаю вам. Когда – то в начале начал у Бога ночного мира Дыя, родившегося в начале мироздания от козы Седуни, был сын Чурила. Да был он так красив, что влюбилась в него жена самого Бога Бармы – Таруса. От их любви появились на божьем свете дивьи люди. Однажды Чурила поднял детей своих и пошли они войной на народ Бога Семаргла, желая захватить их богатые земли, прекрасные дворцы. Дети Чурилы обладали необычайно сильными магическими способностями и обратились в великанов да принялись теснить народ Семаргла, захватывая землю и разрушая города. Увидал такое, Бог Сварог осерчал он, и повелел сыновьям своим, Сварожичам, собрать все небесное войско, и пойти войной на дивьих людей. И пошли Боги в бой и шли за ними их народы и победили они детей Чурилы, да заставили их вернуть себе истинный свой образ. А потом Боги запечатали их в Арапайских горах.

– Да, – удивленно протянул Храбр, и радостно хлопнул наследника по плечу. – Вот же до чего ты многознающий стал, Святозар. Теперь тебя приятно слушать, столько можно от тебя нового узнать, никогда прежде не слышимого…. А, где же ты этот сказ слышал, я вот его первый раз слышу.

– Это потому, – засмеявшись, пояснил наследник. – Потому что этого сказа никогда и не было. Никто такой сказ не создавал… Тогда, когда происходила эта война восуры были молоды и еще не имели таких прекрасных сказателей как Соловей или Лель.

– Тогда, ты, это откуда знаешь, – заинтересованно поспрашал наставник.

Святозар расправил плечи, оглядел смущенным взором наставника, Стояна и Звенислава да чуть слышно, словно пришел в замешательство от того вопроса, ответил:

– А, я, Храбр в этом воинстве то и был. В небесном войске Богов Сварожичей.

– Ты…,– заглянув в лицо друга, ошарашено переспросил Звенислав. – Не может быть… Это когда было… когда ты успел, ты ж вроде болел?

– От, ты, даешь Звенислав, – откликнулся Храбр, и они со Стояном громко засмеялись. – Да, он же не об этой жизни говорит. А о той… другой. Ты, чего не понял, что ли?

– А… а… а…,– успокоено протянул Звенислав. – А, я то и подумал, вроде последние годы из Славграда никуда не выезжали, кроме как в Новыград за Любавой.

– Святозар, – переставая смеяться, молвил уже более обеспокоенным голосом Стоян. – А, ты не боишься к врагам своим спускаться?

– Нет, нет, они мне не враги, – улыбаясь, произнес Святозар и принялся расстегивать застежки на овчиннике. – Они не злобный народ, а даже наоборот очень добрый. Просто когда-то они ошиблись… Однако я думал, что они давно ушли с этих мест, и почему они продолжают тут жить… это мне не понятно.

– Но ты, сказал, – вмешался в мысли наследника Храбр. – Что их потом Боги запечатали в горах.

– Это было так давно… так давно, – повторил наследник, поправляя накренившуюся на голове шапку. – Бог Семаргл был очень разгневан, посему их и запечатали в горах, но засим печать сняли… Ладно.. – Святозар повернулся спиной к наставнику и другам и добавил, – расскажу все позже… А, теперь тишина, чтобы я смог открыть проход, нужна тишина.

Наследник смолк, и тотчас замолчали наставник и други. Лишь слышался поскрипывающий под ногами людей, оставшихся снаружи, снег, да тихо покашливал Изяслав, простудившийся давече. Святозар глубоко выдохнул раз, другой, вытянул руку вперед, дотронулся до первого слова и очень четко сказал: «Дый – застилающий очи и разум небесному войску Сварога отступи перед ратником третьего воинства – Святозаром!» Наследник сделал шаг назад, убирая руку от стены, и дыра, через которую они вошли в строение, стала уменьшаться, а мгновение спустя она уже и вовсе словно поглотилась каменной поверхностью. Святозар опустил руку и громким голосом, продолжил: «Я – Святозар, шел в третьем воинстве, по правую руку, от отца моего, мощного витязя ДажьБога! Я – Святозар вместе с витязем ДажьБогом, по правую от него руку победил дивьих людей, запечатанных Богами в Арапайских горах! И, как велел Бог Сварог, что закрытые ворота дивьих людей раскроются лишь перед воинами небесного войска, так ныне, я – ратник третьего войска, повелеваю вам передо мной открыться! Сила моя – мой отец, воля моя – мой Бог, кровь моя– ДажьБог!» Лишь только произнес Святозар последнее слово, имя ДажьБога, как под ногами заходил ходуном пол, и тихо вздрогнув, стал наклоняться в сторону запечатанной стены. Други и наставник стали хвататься руками за стены стараясь удержаться, но чем сильнее наклонялся пол, тем меньше оставалось возможности устоять. Один только Святозар стоял ровно, не хватаясь за стены, словно врос ногами в пол. Плита еще немного наклонилась и Стоян, Храбр, Звенислав свалились на наследника. Однако Святозар и на этот раз не дрогнул, точно его сверху не предавали своими более мощными телами наставник и други, и продолжал стоять непоколебимо вроде каменной скалы. Край плиты почти на треть ушел в землю, и тогда ее полотно вновь тягостно содрогнувшись, прекратило движение, показав не широкий проход со спускающимися вниз ступенями, зарящейся на них темнотой.

Святозар на котором продолжали лежать наставник и други ступил на первую ступень и следом за ним на нее упали Храбр, Стоян и Звенислав. А когда они спешно поднялись, отряхивая бока, да поправляя съехавшие с головы шапки, и поглядели на наследника, тот усмехаясь, заметил:

– Это хорошо, что меня держала магия, а то бы вы навеки остались, замурованы в этом проходе, потому что вряд ли бы мои кости выдержали ваш вес.

Святозар снял с себя овчинник, поднял вверх левую руку, сказал заговор, и когда она засветилась нежной лазурью, направил свет, на ошарашенные лица Храбра, Стояна и Звенислава. И более не мешкая суматошливо кивнул на уходящие вниз ступени, шагнул на первую из них и направился вниз, освещая себе, и следующим за ним, путь рукой.

Они шли по каменной лестнице, ступени каковой были низкими и узкими, и на них было сложно поставить полностью подошвы сапог. Край ступени был слегка закруглен и потому подошвы частенько соскальзывали вниз на следующую ступеньку. Стены прохода каменные и гладко обтесанные низко нависали над идущими так, что иногда приходилось приклонять головы, чтобы не ударится об свод потолка. Проход уходил куда-то вглубь горы в виде крутой спирали, и, придерживаясь руками за стены, спускались неспешно, чтобы не упасть.

– Святозар, – спросил шедший следом за наследником наставник. – Ты, читая заговор, сказал, что был ратником в третьем воинстве, и вел его ДажьБог, а кто же вел другие два воинства, или их было не три, а больше?

– Нет, Храбр, – пояснил Святозар, прижимая к правому боку овчинник. – Их было три… Первое воинство возглавлял Семаргл, второе Перун и третье ДажьБог. Ты, же помнишь, я сказывал, что дивьи люди пошли войной именно на народ Семаргла. А в те времена этот народ был очень любим Богами, поэтому Сварог и повелел Перуну и ДажьБогу помочь народу Семаргла в войне с дивьими людьми. И тогда ДажьБог пришел к восурам, и мы, дети его, поднялись все как один и последовали за своим прародителем. Перун привел своих воинов, народ который он породил. А Семаргл собрал свой народ. И объединившись в одно общее небесное войско Сварога, мы пошли на дивьих людей.

Помню, бой был очень долгий и трудный. Дивьи люди, обращенные в великанов, были сильны, Боги закидывали их молниями, а мы рубились на мечах. Победа, конечно, оказалась на нашей стороне, но Семаргл и Перун были так сердиты на дивьих людей, потому что в том бою погибло много их воинов. Они раскрыли Арапайские горы, согнали туда, принявших свой истинный образ, дивьих людей, лишили их магии и Семаргл, по велению Сварога, наложил на них наказание. ДажьБог тоже лишил дивьих людей магии, и даже вместе с Семарглом и Перуном запечатал их внутри горы, но потом стал уговаривать старших Сварожичей простить дивьих людей. Он считал, что они ни в чем не виноваты, ведь, они следовали повелению своего отца Чурилы. И, что кого и следует наказывать, то только его – Чурилу. Но Семаргл и Перун были неумолимы… – Святозар на миг остановился, осветил рукой изумленное лицо наставника, и, понизив голос, добавил, – ДажьБог не был так сердит, потому как в той битве не потерял ни одного восура… Нас было тогда не много, мы были очень молоды. Мне едва исполнилось девятнадцать лет, а другим воинам было и того меньше. – Наследник не громко засмеялся. – Дивьим людям повезло, что ДажьБог не видел, что во время боя случилось со мной… ха… ха… ха… А, то бы он первым на них накладывал печать…. Он отправился в Небесную Сваргу к Богу Сварогу и попросил за дивьих людей. И, Сварог смилостивился, позволил распечатать их, разрешил выходить на свет божий, но повелел нести наложенное на них наказание. Когда мы с ДажьБогом явились, чтобы снять печать, я тогда и видел эти символы на склонах гор, они светились по самим поверхностям каменных хребтов. Эти символы, на самом деле, язык Богов. Этими словами Семаргл, Перун и ДажьБог запечатали дивьих людей, потому что слово – это оружие и иногда по сильнее меча, да стрелы оказывается. ДажьБог раскрыл печать, сказав веление на языке Богов, мы вошли вовнутрь горы, и он передал дивьим людям повеление Сварога. И вернул им ту часть магии, которую забрал у них, чтобы они смогли выжить. – Святозар остановился, расстегнул телогрейку, снял с головы шапку, и сжав ее в правой руке, продолжил спуск. – Вот они наверно потом и построили эти дома…Потом, много позже. Да, наложили на них заговор, который закрывал вход в их земли простым смертным, и войти сюда могут лишь Боги, я да еще два человека, которые знали язык Богов. Только я думал, дивьих людей давно здесь нет, неужели с них до сих пор не снято наказание? Или они просто решили остаться жить здесь навсегда? Тогда почему живут так скрытно? Странно, все это очень странно…

– Значит, ты, Святозар, – подойдя ближе к наследнику и понизив голос до шепота, поспрашал Храбр. – Ты, был первым правителем Святозаром, прозванным Достойным Бога? Выходит, я правильно догадался.

– Ты, очень мудрый человек, Храбр, – оглядываясь на наставника, заметил Святозар. – Мудрый человек с великой и светлой душой.

– Великая душа у тебя Святозар, – торжественно откликнулся Храбр и принялся расстегивать овчинник на себе.

– Нет, это не так, никакая она не великая, – тяжело вздохнув, протянул наследник.

– Ну, да… ты мне рассказывай, а то я не знаю сказов про тебя, не вижу, каков ты есть? – Храбр тронул Святозара за плечо и когда тот остановился, забрал у него овчинник и шапку, и по-доброму добавил, – ты смелый и жертвенный. И еще ты можешь так любить, как наверно никто не умеет.

Святозар недовольно качнул головой и продолжил прерванный спуск. Он неспешно расстегнул верхнюю застежку теперь и на короткополом кафтане да с болью в голосе проронил:

– Когда-то я не послушался ДажьБога и чуть не погубил свой народ. Это было в первой моей жизни. Я пошел на битву, на которую не должен был идти, которую не мог мой малочисленный народ выиграть… Я, до сих пор удивляюсь, как мы тогда победили, как остались живы? Ведь ДажьБог, рассерженный на меня, не приходил к нам на выручку… А я даже не помню, как окончился бой, потому что сам чуть было не погиб в той битве.

– А, что это был за бой, с кем восуры бились, – поинтересовался Храбр, и нежданно поскользнулся на ступеньке так, что носком сапога чуть было не вдарил наследника. Благо он во время оперся рукой о стену, а ступающий сзади Стоян успел ухватить его за овчинник. – Об этом сказ тоже не создан?

– Да, об этом сказ тоже не создан, – уныло протянул Святозар. – Хотя битва была страшная, а враг наш очень силен. А как бились восуры… так они потом никогда не бились, потому что такого врага больше не было. ДажьБог был так рассержен, что перестал ко мне приходить. Я очень долго выздоравливал от ран, а на теле остались ужасные шрамы…Бедная моя жена, видеть такое было неприятно. Одно хорошо, что я был такой красавец не один. – Наследник негромко натужно засмеялся, и пояснил, – все выжившие после того сражения восуры были также усеяны шрамами. А когда, много лет спустя, я умер пришел в Ирий-сад, и как положено победил великанов, василисков, да ответил на вопрос грифона и ворота открылись… Ох! Долго мне пришлось дожидаться около входа ДажьБога, потому как он не торопился прийти, и как это пристало встретить меня да отвести в Сварожьи луга. Я стоял, ждал, ждал… а посем решил пойти сам…

Святозар смолк и уже живее посмеиваясь, закачал головой.

– Так ДажьБог пришел? – тихо спросил Храбр, и снял с себя овчинник и шапку, да расстегнул телогрейку.

– Пришел, – ответил наследник. – Когда увидел, что я более ждать не буду… пришел.

Наследник опять замолчал, и приклонил голову, потому что свод прохода в этом месте был низковат, а когда вновь распрямился, Храбр поинтересовался:

– А с кем было сражение, Святозар?

– Эх, Храбр, теперь это уже не важно, с кем оно было и за что, – переставая улыбаться, и как-то вельми печально, заметил Святозар. – Я только надеюсь, что тот народ, ради которого мы проливали свою кровь, помнит, нашу жертву, – и сызнова тяжело вздохнул.

Храбр услышал, как муторно вздохнул Святозар, и чтобы отвлечь его от невеселых мыслей, вопросил:

– А, какие народы, были народами Бога Семаргла и Бога Перуна?

– Бог Перун вел дамианцев, – стал рассказывать Святозар. – Этот народ раньше жил в нагакских степях, у них был пожилой правитель, очень красивый и сильный муж, его звали…. – Наследник на миг остановился, скривил губы и наморщил лоб, пытаясь вспомнить имя правителя дамианцев, а после сделав очередной шаг на ступеньку, добавил, – такое интересное имя Ана – Дисфан… Нет! Ана – Дазфаль… Да, точно Ана-Дазфаль – его звали. Он спас мне жизнь во время боя… И все говорил, потом: «Ах, горячая голова, ты, Святозар, горячая.» Он знал хорошо восурский язык, да и не только восурский и другие тоже языки, и был весьма мудрый человек и правитель… Да, был… был Ана-Дазфаль, были дамианцы. А теперь нет ни Ана-Дазфаля, ни дамианцев, предали они Сварога, предали Перуна, поменяли веру и погибли… Погибли и исчезли, словно никогда и не жили.

Наследник нанова стих и почему-то заскрипел зубами, как будто это погибли не предатели веры дамианцы, а светлые восуры. Храбр протянул руку, по-отцовски похлопал Святозара по плечу и спросил:

– А, Бог Семаргл какой вел народ?

– Бог Семаргл вел сразу три народа, – откликнулся наследник, все с тем же волнением припоминая названия некогда живших в Яви племен. – Это были братские народы из одного рода, и во главе их стоял великий кудесник и правитель Аилоунен. Он был из старшего народа, самого многочисленного. Но названия этих народов я не помню, потому что когда я, был Богомудром, их уже не было… Раньше они жили на восточных землях Восурии, возле Арапайских гор, Восточного моря, им принадлежала часть земель неллов, а куда они после пропали я не ведаю.

– Вам, не кажется, что вроде жарко становится? – внезапно вмешался в разговор, замыкающий шествие Звенислав.

– Ох, Звенислав, – сердито заметил Стоян. – Как же нам не кажется, если мы уже все сняли овчинники и шапки.

Звенислав оказался прав, в проходе и верно становилось не просто тепло, а с каждым шагом прямо-таки жарко. Посему следом за овчинниками и шапками, путники сняли телогрейки, а Святозар расстегнул все застежки на кафтане. Ко всему прочему проход внезапно стал уменьшатся не только в ширину, но и в высоту так, что приходилось идти все время с полусогнутой спиной. Наконец проход настолько убавился, что идти дальше не представлялось возможным. Святозар остановился, протянул светящуюся руку, вперед осматривая проход, да глубокомысленно молвил:

– Да, по такой щели даже мне будет трудно лезть.

Наследник направил правую руку, на узкий проход, и негромко шепнул: «Именем Бога Перуна Громовержца! Повелениям, которого подчиняются камни, толкучие горы и горные кручи! Слушайте Бога Перуна, вы – горы расшатнитесь!» Святозар произнес слова заговора и в тоже мгновение стены вздрогнули и надрывисто заскрежетав, принялись расширяться, раздвигая и увеличивая проход в ширину и высоту. И когда перед путниками образовался достаточный по ширине коридор стены вновь вздрогнули, и, перестав скрежетать, замерли, а оттуда из глубины прохода теперь, точно вытекая, живописался скрытый мягким желтовато-золотистым светом проем. Святозар дунул на лазурную руку и пошел вниз по ступеням, пройдя совсем немного, они подошли к низкой, одначе весьма махонистой расщелине, и, приклонив головы, вошли в прекрасное царство дивьих людей.