Текст книги "Сквозь Пекло (СИ)"

Автор книги: Елена Асеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 41 страниц)

Глава двадцать седьмая

Святозар очнулся и тяжело вздохнув, открыл глаза, и первое, что увидел яркий голубой свет. Поначалу, он даже и не понял где находится. Однако слегка приподняв голову, разглядел, что лежит на ложе, в широкой бледно-голубоватой комнате, где четыре треугольные стены, плавно наклоненные друг к другу, сходились в одной точке. В комнате и стены, и пол были голубоватые, здесь не имелось окон, а вместо двери находился треугольный вход. Широкое ложе, сделанное из переливающегося голубого материала, стояло посередине комнаты, и было укрыто голубыми укрывалами. В четыре угла ложа были вмонтированы не высокие, тонкие столбы спирально закрученные, на которых крепилась словно крыша голубоватая, прозрачная материя, такая тонкая, что сквозь нее проглядывалась верхушка комнаты. Рядом с ложем Святозара на прекрасном со спинкой сиденье, усыпанном крупным жемчугом розового и черного цвета, сидела красивая женщина. У женщины была белая кожа, и длинные ярко-желтые волосы до земли, заплетенные в широкую косу. Лицо ее было божественно прекрасно с высоким лбом, небольшим носом, тонко очерченными алыми губами, с легким румянцем на щеках и зелеными, глубокими, словно омут глазами. Женщина была молодой, и в тоже время в ее взгляде, лице, плотно сомкнутых губах чувствовалась какая-то необыкновенная мудрость, наполненная тысячелетиями прожитой жизни и полученных знаний. На ней было одето белое длинное неширокое, наподобие сарафана одеяние, которое начиналось возле груди и свободно спадало до земли, на ноги обуты белые сандалии, усыпанные по поверхности тонких ремней, опоясывающих ногу, белым круглым жемчугом, на голове высился длинный, высокий, заостренный кверху золотой колпак, от оного в разные стороны расходилось неяркое желтое свечение. В середине колпака, белым цветом, на языке Богов были начертаны символы. Женщина держала в руках золотой кубок. И лишь только Святозар пришел в себя, и, оглядевшись, посмотрел на нее, нежно ему улыбнулась и сказала, не громким, насыщенным нежностью, голосом сначала на языке Богов, а засим на восурском:

– Зребю ешла сэтко ДажьБога![5]5
  Приветствую тебя сын ДажьБога!


[Закрыть] Здравствуй, светлая деточка, Святозар! Очень рада, я, что ты добрался до моего Алтынского царства, живой! Я, жду тебя уже много дней, с тех самых пор, как твой отец, великий ДажьБог, пришел ко мне и попросил меня, помочь тебе.

Святозар попытался, что-то сказать в ответ, он даже открыл рот, но губы и язык были какими-то твердыми, неподъемными, точно не желающими его слушаться. Из всего того, что удалось ему произнести было какое-то несуразное мычание, а после он и вовсе обессилив, уронил голову на ложе.

– Нет, нет, деточка, Святозар, – поднявшись с сиденья и подойдя к ложу, добавила Волыня. – Ничего пока не говори, ты перемерз, нужно время, чтобы, ты, привык к этому холоду. А как только ты к нему привыкнешь, тогда сможешь преодолеть и холод Пекла. А, пока, выпей этот солнечный нектар и согрейся.

Волыня бережно приподняла голову Святозара, и поднесла кубок с ярко-красной, густой жидкостью к его губам. Наследник тяжело сделал первый глоток, потом еще и еще один, и тотчас почувствовал, как по телу разлился необычный жар, такой сильный, вроде его посадили в бане сверху на горячую каменку, да еще, и поддали парку. Святозар допил до конца солнечный нектар, и так как губы, и язык согрелись, и опять стали мягкими, тихо вымолвил:

– Благодарю.

Волыня убрала от губ кубок, осторожно положила голову на ложе, и ласково погладила белой рукой с необычайно длинными, тонкими пальцами, и чуть розоватыми, удлиненными ногтями, наследника по волосам, мягко сказав:

– Надо же деточка, как ты похож на ДажьБога, даже удивительно… – Она нежно провела правыми пальцами по лбу и глазам Святозара, едва коснулась его носа и губ, и, убрав руку, проронила, – такие же губы, высокий лоб, голубые глаза. – Богиня улыбнулась, досказав, – ах! он хитрец, верно, вложил в тебя не только свою кровь, но и, что-то еще… Но, ты, не беспокойся, деточка, я об этом ни кому не расскажу, – и звонко, так как вытекает из-под камней лесной ручеек, рассмеялась.

Наследник принялся моргать, потому что на него начал наваливаться сон, а глаза стали слипаться, и Волыня, увидев это, тихо сказала:

– Поспи, поспи, деточка. А, я, посижу подле, погляжу на сэтко ДажьБога.

Святозара не пришлось уговаривать, согретый солнечным нектаром, он сейчас же закрыл глаза и крепко заснул.

Когда наследник пробудился, то почувствовал в себе силу и здоровью, а открыв глаза, увидел все тот же голубой свет наполняющий комнату. Немного приподнявшись и опершись локтем о поверхность ложа, Святозар посмотрел на Волыню. Богиня продолжала сидеть на голубом сиденье, и ласково ему, улыбнувшись, спросила:

– Как ты, деточка, себя чувствуешь?

– Благодарю тебя, светлая владычица морская, Волыня, – весьма бодрым голосом ответил ей Святозар. – Но, я, совершенно здоров.

– Ну, о здоровье говорить еще рано, – тихо откликнулась Волыня. – Так, что ты приляжь, приляжь пока. Тебе еще рано подниматься. Покуда я не велю, придется тебе побыть в ложе… Потому как я обещала ДажьБогу помочь тебе, и слова своего не нарушу. Ложись, деточка, прошу тебя.

Святозар согласно кивнул и выполнив просьбу морской владычицы, улегся на ложе, а Волыня поднялась с сиденья и подойдя к нему, протянула белую руку. Она нежно коснулась длинными, тонкими пальцами лба наследника, да едва нахмурив свой божественный лоб, на каковом вместо морщинок проступили еле видимые тонкие, желтые паутинки, заметила:

– Нет, ты, еще очень холоден. Тебе надо еще выпить солнечного нектара, иначе ты не сможешь пройти царство Черномора, и не сможешь преодолеть Пекло… Покуда лежи, – и Богиня вернувшись к своему сиденью, неторопливо опустилась на него.

– Светлая владычица Волыня, – поинтересовался Святозар и, чтобы ему было лучше видно Богиню, повернулся на правый бок. – А, когда приходил ДажьБог?

– Ох, деточка, – молвила Богиня. – Я же не веду счет времени, мне это не надобно. Но ДажьБог приходил задолго до твоего прихода, погоди, я подумаю. – Владычица задумалась, подняла вверх свою прекрасную руку и убрала с лица, длинный волосок, который выскользнул из-под золотого колпака, – если судить по меркам земной жизни, то дней сто назад.

Святозар порывисто вздохнул и широко улыбнувшись, произнес:

– Дней сто назад, я начал свой путь из Славграда…. Значит, отец мой знал, что я приду к тебе, и конечно он ведал, что у гомозулей вход закрыт… Однако нарочно не остановил меня, чтобы я вывел томящихся в темницах людей… помог и гомозулям, и лонгилам. Ах, отец и Бог мой, до чего же мудр ты…И, верно, решил, я, что иду не только освобождать душу матери, а буду вести бой за души других людей и народов.

– Конечно, деточка, ведь сразу видно, – поддержала его Волыня, журчащим, будто родник голосом. – Сразу видно, какой ты, светлый, точно как твой отец. Светлый он и справедливый Бог, наверно поэтому его дети – восуры, чистый народ. И живут они так, как велит им их отец, не погрязают в злате, да серебре, любят землю свою, труд, традиции, веру и Богов. И на тебя, вот я сидела и смотрела, да удивлялась твоей храбрости и смелости, идешь же ты, деточка, в само Пекло, в не иссекаемый источник вечного зла… Неужели не страшно?

– Страшно, светлая владычица, страшно, – ответил наследник и погладил указательным пальцем бровь. – Но я, все равно пойду, так как хочу спасти душу матери…Я… один лишь я, повинен в ее мученьях.

– Нет, нет, – закачала головой владычица. – Ты, зря на себя наговариваешь, ты, ни в чем не повинен… Я знаю все, мне ДажьБог рассказал. Она сама такой выбрала путь, сама по собственному желанию свершила сговор. Ты, в том не повинен, то был ее путь.

– Просто ДажьБог, меня, оправдывает в твоих глазах, светлая владычица, а я того не заслуживаю… – чуть слышно пояснил Святозар и отвел глаза от лица Богини, устремив взгляд на голубые витиеватые ножки ее сиденья.

– Нет, ДажьБог, очень справедлив. Он не станет оправдывать тебя, деточка, если ты виноват, – улыбнувшись, заметила Богиня. – Не стоит себя оговаривать. Я ведь жена самого Бога Солнца Ра и как он тысячелетия дарил земле тепло и свет, так и я сразу вижу в человеке добро или зло. А, твоя, деточка душа так и полыхает чистой лазурью, и этот исходящий из тебя свет наполняет, кругом живущих тебя, людей добром и счастьем.

Волыня встала со своего сиденья, подошла к темному треугольному выходу и негромко сказала туда, явно обращаясь к кому-то:

– Омисемхат Рарой наусер, – и развернувшись, вновь подошла к ложу наследника.

Она коснулась его лба пальцами, озабоченно покачала головой, да вернувшись, села на прежнее место.

– Светлая владычица, – обратился к Богини Святозар. – А, что это за язык, на котором здесь говорят, его я слышу впервые.

– Это язык царство Алтынского, – молвила Волыня, и провела удлиненным, розоватым ногтем по широкой ручке сиденья, а после положив на подлокотник руку, поглядела на наследника. – Ты, слышал легенду об этом царстве? – Святозар отрицательно покачал головой, а владычица улыбнувшись, принялась сказывать, – муж мой солнечный Бог Ра, в начале начал вышел из лица Рода. Тысячелетия он на золотой колеснице запряженной крылатыми конями выезжал на небеса, проливая на Мать Сыру Землю живительные, солнечные лучи, которые дарили свет, тепло и жизнь. Еще на заре нашей жизни мы встретились и полюбили друг друга, у нас родились дети. Дочь моя Пленка и ее муж Святогор, порожденный самим Родом, чтобы беречь и охранять столп, поддерживающий небесный свод, правили на суше в Алтынском царстве долгие века и имели много дочерей, от которых пошли на земле великие народы и племена. Незадолго до начала Всемирного потопа Святогор обратился в гору, как было предначертано Всевышним, Пленка не пережив смерти мужа умерла. А когда начался Всемирный потоп, их величайшее Алтынское царство опустилось на морское дно. Я объединила свое царство и царство дочери и в честь нее сохранила название, которое она когда-то дала ему – Алтынское. В этом царстве живут люди, предки которых прежде жили на суше, и говорят они на языке, на каковом прежде говорили на суше.

– А, так это выходит алтынский язык, – догадливо протянул Святозар.

– Да, деточка, алтынский, – благодушно отозвалась Волыня.

Святозар малеша помолчал, обдумывая услышанную легенду, и развернувшись на ложе, лег на спину, да обращаясь к Богини, спросил:

– Светлая владычица, а, что значит такое чудное название царства Алтынского?

– Святогору, Богиней Макошь было предначертано жениться на змее, – незамедлительно, словно ожидая того вопроса, начала пояснять владычица. – И решил он избежать своей судьбы, да отправился на далекий остров, где более уже никто не жил… А когда-то, вельми давно, на этом острове жили первые люди, но их не разумность привела к тому, что земля оскудела, леса погибли, зверей и птиц они истребили, воды загрязнили, и уже долгие века оставались на том острове лишь развалины некогда величественных дворцов, храмов и домов. Вот на такой развалине, некогда царского дворца, и увидел Святогор огромную черную змею, с кроваво-красными глазами, и догадался, что это и есть его суженная на которой предначертано ему жениться. И тогда выхватил Святогор из ножен свой богатырский меч, громко крикнул в небо, обращаясь к Богине Макошь: «Ну, нет! Не бывать такому!», а после разрубил змею напополам. Глянул Святогор на истекающие кровью части змеи, и в ужасе от сотворенного убежал с острова, однако перед тем как покинуть остров, оставил он на развалине дворца, золотой алтын. Не успела еще от берега отплыть ладья Святогора, как из разрубленной части змеи вышла моя дочь Пленка. Подняла она алтын Святогора, алыми губами прикоснулась к нему, и при помощи волшебства заключенного в нем и в ней самой, возродила любовью, светом и чистотой, некогда покинутый и забытый всеми остров. Вновь на острове выросли леса, земля покрылась травами и цветами, зазвенели ручьи и реки, вернулись туда пчелы и бабочки, птицы и звери, а позже вернулись и люди. Они наново отстроили дворцы, храмы и дома, провозгласив Пленку своей царицей. Но молодая красавица Пленка не желала править одна, и решила она позвать на остров лучших витязей, на состязанья, пообещав выйти замуж за победителя. На состязанья приехали сильнейшие люди и Боги, ибо о красоте Пленки слагали легенды. Приехал на состязанья и Святогор, да не было никого равным его силе! И когда победитель Святогор означился, Пленка показала ему его алтын. Опустился Святогор на одно колено, поцеловал руку прекрасной Пленки, а затем сыграли они свадьбу и жили долго и очень счастливо. А царство в честь этого волшебного алтына, что происходит от слова «альт», и значит золотой, так и назвали. Ведь этот алтын, как откупная от зла, вернул к жизни не только Пленку, но и сам остров, да принес туда неисчислимые богатства, счастье и радость.

Волыня замолчала, задумчиво устремила свой взгляд сквозь голубоватую, прозрачную материю, едва колыхающуюся в морской воде, над ложем Святозара. Наследник посмотрел в красивое лицо Богини и увидел на нем необычайную грусть, от пережитых когда-то давно событий, и сам не ожидая от себя этого, сказал тихо на языке Богов:

– Знейко вьё великазбой ёе ощькевай еждей бэтько.[6]6
  Значит это великий и славный народ был.


[Закрыть]

– Что? – откликнулась Богиня и перевела взгляд на наследника, ласково улыбнувшись ему. – Почему был, он и есть великий и славный. Удивительно, что ты знаешь язык Богов, да так хорошо.

– Нет, светлая владычица, – отрицательно покачал головой Святозар. – Я его знаю плохо… так только некоторые слова. Правда ваш правнук царь гомозулей Гмур когда-то обучал меня ему. Но мне кажется, его уроки мне мало пригодились, потому что тогда я был так болен, что мне было не до того.

В опочивальню бесшумно вошла, словно вплыла, женщина, у нее была бледно-голубая кожа, длинные, зеленые волосы, туго стянутые на голове и образующие перевернутый кубок, обсыпанный тонкими паутинами с нанизанными на них розовыми каплями жемчуга, с синими губами и такого же цвета глазами. Женщина была обряжена в розовое одеяние, наподобие одеяние Волыни, но только более короткое, доходившее ей лишь до колена, и обута в розовые сандалии. На широком серебряном блюде она внесла золотой кубок, низко поклонилась, и, опустившись на одно колено перед морской владычицей, протянула его ей. Волыня медленно взяла кубок и сказала:

– Абуса усакафа умхатис ДажьБога нафирерафа.

Служанка кажется склонилась еще ниже перед Богиней и, не мешкая, поднявшись с колена, также бесшумно вышла или выплыла из покоев. Волыня, следом, тоже поднялась и с золотым кубком подошла к ложу наследника, да обращаясь к Святозару, молвила:

– Давай, деточка, я, напою тебя солнечным нектаром.

– Светлая владычица, – протягивая руку к кубку, ответил Святозар. – У меня хватит сил выпить и самому, поверь мне, я не так слаб.

– Ах, ты, славная деточка, тебе это только кажется, – ласково улыбаясь, добавила Богиня. – Эти покои волшебные, они согревают твое тело. Но стоит тебе сейчас выйти из них, и ты тут же потеряешь сознание от слабости, а из ушей твоих опять побежит кровь. Нет, деточка, морское дно, очень жестокое, вода его холодна и опасна для простого смертного. И хотя, ты великий ведун, настолько, что смог создать внутри себя жабры и дышать точно рыба, все же ты не можешь тут жить. И если бы мои люди не поторопились, доставить тебя ко мне, то ты мог бы остаться совершенно глухим.

Волыня, нежно, погладила его по волосам, и бережно приподняв голову наследника, приблизила к его губам кубок. Святозар выпил ярко-красную жидкость и почувствовал внутри себя такую благодать, такую радость, что захотелось петь, а еще бы хорошо и сплясать.

– Нет, деточка, – проронила Волыня, и положив голову наследника на ложе, вернулась к своему сиденью. – Не стоит тебе петь и уж тем более плясать.

Святозар удивленно уставился на Богиню, которая с необыкновенной грацией опустилась на сиденье, правой рукой небрежно оправив складку на своем одеянии, и тихо поспрашал:

– Как, ты, догадалась, светлая владычица, что мне захотелось петь и плясать?

Волыня глянула на ошарашенное лицо наследника и звонко рассмеявшись, откликнулась:

– Третий кубок всегда вызывает такие желания.

– А…а…,– протянул Святозар, и провел по лбу рукой, потому как ему показалось, он покрылся маленькими пузырьками. – Значит, я выпил уже три кубка.

– Да, первый кубок, мои люди вливали в твой рот прямо в моем тронном зале, потому что помедли еще немного и не твой слух, не самого тебя, мы бы не смогли спасти, – перестав смеяться, пояснила Волыня.

– Я не подумал, что здесь будет так холодно. Думал у меня хватит сил доплыть, – удрученно произнес наследник. – Когда я стал замерзать, принялся шептать заговоры, но они помогали лишь на чуть-чуть, а посем и вовсе не осталось сил.

– Надо было создать заговор еще на ладье, – отметила Богиня. – А здесь в этом холоде, у тебя, конечно же, не хватило магических сил защитить свое тело.

– Да, я теперь понимаю, надо было прочитать тот заговор, который я создал в Славграде, думая, что войду в Пекло, через царство гомозулей, – молвил Святозар и погладил губы, которые в волшебной комнате были дюже мягкими и теплыми.

– Тебе надо будет выпить еще два кубка, – добавила Волыня и нежным взглядом, наполненным материнской любовью, воззрилась на наследника. – Тогда ты будешь защищен от любого холода, и от пекельного тоже. Единственное место на твоем теле, которое может сейчас идти в Пекло это твоя правая нога… Я посмотрела, чудесный ты создал чулок, с таким не страшен никакой холод… Это под ним у тебя находится рана, полученная от служителя Пекла, как же его там называл ДажьБог…

– Его звали Нук, – отозвался Святозар, и, вспоминая былое, нахмурил лоб. – Он расклевал мне ногу и плюнул туда… Все эти годы я мучился от этой раны, потому что не мог создать заговор, но потом догадался и сотворил этот чулок.

– А излечение твое тоже в Пекле? – тяжело вздохнув, спросила Волыня.

Святозар поправил на себе голубоватую, длинную рубаху до пят, в которую его переодели, уложив на ложе, и кивнув, ответил:

– Да, в Пекле. Жидко-стоячее озеро боли и страданий излечит ногу.

Морская владычица услышала про озеро, и скривила свои чудесные губы, да передернула плечами, отгоняя от себя и сами слова, и их тайный смысл, а после сказала:

– Лишь раз беспрепятственно в Пекло смогли войти и выйти… Много, много веков назад в Пекло вошла царевна Лебедь – Азовушка, жена Велеса. Она пришла к воротам Пекла, и, прочитав слова силы, начертанные на воротах, со стороны прохода, смогла войти в пекельное царство. Азовушка пришла выручить своего любимого мужа Велеса, которого заточил Чернобог в темнице. Она пришла к Вию и упросила его отпустить ее мужа, а когда воевода согласился, и открыл темницу, Азовушка схватила Велеса за руку и повлекла за собой к выходу. Но ворота из Пекла могут открыться лишь по велению Чернобога, или при помощи слов силы, кои начертаны на воротах со стороны прохода, а Азовушка забыла смысл этих слов и не смогла открыть ворота. Ну… а Чернобог конечно не желал отпускать Велеса и Азовушку. Однако тогда раздался громкий голос Всевышнего, повелевшего Чернобогу отпустить Азовушку, потому как она есть не человек, не Бог, а Дух. – Волыня помолчала немного, неотрывно глядя на наследника, да тихо добавила, – ты, тоже, деточка не забудь слова силы, а то ворота не откроются… – Богиня поднялась со своего сиденья и сказала, – Абуса, сейчас принесет тебе трапезу, покушай все, что тебе подадут, и поспи…А я приду к тебе вновь когда ты проснешься.

Святозар увидел, что Волыня направилась к треугольному выходу и сев, взволнованно обратился к ней:

– Светлая владычица, я приплыл к тебе на ладье, из города Валадара. Не знаешь ли ты уплыла эта ладья обратно?.. Просто я очень тревожусь за людей, что плывут на ней. Так как царь поддонный Черномор, весьма не любит восурские ладьи, да часто их топит.

– Не беспокойся, деточка, ладья уже вошла в реку Валу, – молвила Волыня, и остановилась около выхода. – Как только ты прибыл ко мне в царство, я послала своих людей, чтобы они проводили ладью до реки. Ведь я также как и ты, и твой отец, ДажьБог, враг Черномора. Знаешь, деточка, это Черномор обратил мою дочь Пленку в змею, потому что она отказалась выйти замуж за него, а ты насколько я знаю, уже который раз усмиряешь его гнев. Впервый раз это было много веков назад, когда его согнал на морское дно ДажьБог, а второй раз совсем недавно, когда ты победил его поединщика. – Волыня улыбнулась, позорному глянула на Святозара и звонко зажурчав, рассмеялась, – а народ стал слагать сказы, в которых ты победил самого Черномора…ха… ха…ха… А он эти сказы слышал, да не раз. И знаю я точно очень, очень, он на тебя зол…ха… ха…ха.

Святозар услышал слова Богини, и испуганно вздрогнул, вспоминая высокого, почти втрое выше любого человека, Черномора, который шел по воде, как по земле, держа в руках громадный черный батог увитый водорослями, и представляя себе его зеленоватое лицо в гневе.

– Ну, ничего, ничего, – успокоительно заметила Волыня и перестала смеяться. – Мы его с тобой обманем… обманем и накажем… Не тревожься, деточка, мы с твоим отцом ДажьБогом уже все решили, как тебе следует поступить… Знаешь он уже не только мне, но и Богам из Сварги надоел своими бесчинствами и наглостью.

– Светлая владычица, – успокоительно выдохнув, произнес наследник. – Значит, ДажьБог, попросил тебя не только меня излечить, не только напоить меня солнечным нектаром, но и помочь дойти до ворот прохода?

– Ах, деточка, деточка, – ответила Богиня. – Моя помощь, это такая маленькая крупинка… кроха. Ты, ты, сам все делаешь, сам идешь, чистое и прекрасное, ты, дитя! – Волыня нежным взглядом, окинула Святозара и добавила, – приляжь, деточка, приляжь, – а когда наследник лег на ложе, вышла из покоев.

Святозар лежал на удивительно мягком ложе застланным голубоватым укрывалом, яркий голубой свет наполнял комнату. Одначе, несмотря на лучистость, свет совершенно не слепил глаза. И посему очи, глядящие на голубые стены и потолок от коих свет отражался, словно отдыхали, наслаждаясь теплом и чистотой комнаты. Наследник поднял руку и провел ею вправо, влево, не встречая препятствий и не ощущая саму воду. И если бы он не знал, что находится на дне Восточного моря, где со всех сторон его окружает вода, то можно было бы подумать, что Святозар днесь на суше. В покои вошла Абуса и на серебряном подносе принесла еду, прикрытую сверху серебряным колпаком. Она низко поклонилась Святозару, поставила блюдо на ложе и негромко сказала:

– Нафирерафа умхатис ДажьБог! – и вновь поклонившись, вышла из покоев.

– Спасибо, – отозвался Святозар, который кроме ДажьБог из речи Абусы ничего не понял.

Наследник сел на ложе, и посмотрев на блюдо, поднял серебряный колпак. Под колпаком оказалась затейливая похожая на скумбрию светло-желтая рыба, искусно увитая длинными зелеными, наподобие водорослей, листьями. Святозар осторожно убрал с рыбы водоросли, и оторвав от нее кусочек, положил в рот да принялся жевать. И, что самое удивительное, ощутил вкус еды. Если сравнить с тем, что он ел на земле, то рыба по вкусу напоминала часто приготовляемых в Славграде цыплят, тушенных с грибами. Наследник оторвал кусочек от водорослей и положил в рот, удовлетворенно кивнул, подумав: «Ну, точно, цыплята тушеные с грибами». Святозар хотел было еще положить рыбу в рот, но увидел на блюде серебристый, тонкий предмет, и, взяв его в руки, принялся разглядывать. Предмет был похож на восурскую ложку, такая же прямая рукоять, только на конце вместо покатой лопаточки, имелись тонкие, короткие тройные зубья. Наследник крутил предмет, перед глазами припоминая, что такой он уже раньше где-то видел, и даже ел с него и даже знал его название… Но вот где он его видел, и как он назывался вспомнить никак не мог. Но зато смог спокойно при помощи этого предмета съесть почти всю рыбу и водоросли. «Да, – подумал, про себя, Святозар. – Волыня такая светлая и добрая Богиня, не просто спасла мне жизнь, но и так вкусно накормила. Знали бы об этом отец и наставники, порадовались вместе со мной» И муторно вздохнул, вспомнив любимую землю, Славград и близких.

Наевшись наследник улегся на ложе, и, стараясь отогнать мысли о родных, принялся крутить перед глазами предмет, пытаясь вспомнить, где же он его все-таки видел. В покои бесшумно вплыла Абуса, посмотрела на недоеденную рыбу, покачала головой и сказала:

– Умхатис ДажьБога амесафу санусеф тате нафирерафа.

– Что? – не понял наследник служанку, и, опустил предмет на ложе. – Абуса, я тебя не понимаю.

Абуса снова покачала головой, пальцем указала на рыбу, и, приоткрыв рот, ткнула им в него несколько раз.

– Нет, – проронил Святозар и, чтобы Абуса его поняла, отрицательно мотнул головой. – Я больше не хочу, я сыт. Спасибо.

Абуса тяжело вздохнула, наверно не зная, что делать, немного постояла, с нежностью оглядывая лежащего на ложе наследника, и поставив сверху на блюдо серебряный колпак, подняла его и пошла из покоев. Святозар зыркнул вслед выходящей Абусе, закрыл глаза, и погрузился в сон. И снилась наследнику голубая небесная даль, покрытая густыми, курчавыми облаками, теплый, солнечный свет изливался на него оттуда и слышался приглушенный, нежный голос Бога, который толи шептал, толи пел ему песню сказанье.