Текст книги "Обманка (СИ)"
Автор книги: Елена Ахметова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
– Что за?.. – встреча была неожиданной и не слишком приятной.
– Эльмира, – этак ласково пропел вылезший следом Устин за моей спиной, – а ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Например? – уточнила я, оборачиваясь, и тотчас же громко выругалась.
Башня шамана гордо глядела в небо островерхой крышей, покрытой алой черепицей. С камней пропал мох и водоросли, крошечные окошки верхних этажей поблескивали чистыми стеклами, ловя золотисто-розовые лучи солнечного света; через озеро перекинулся веревочный мостик – канаты уже успели оплести вездесущие вьюнки.
– А с чего ты взял, что это я? – без особой надежды на оправдание спросила я.
Какого черта мне никто не сказал, что башня – всего лишь заклинание?!
* * *
Какой же все-таки кайф – вернуться в город! К привычному людскому гомону, к подступающим со всех сторон домам, к пыли дорог и ярким вывескам – и к этому странному чувству, когда ощущаешь себя как частичку единого целого, кусочком смальты из разбитой мозаики, который можно бы и заменить на другой – да вот только зачем?
Мы шли через плотную толпу рынка на одной из площадей, где вездесущие вьюнки сплетали остовы палаток в единое существо; люди вокруг шумно торговались с таким видом, будто их жизнь зависела от каждой копейки. Порой взгляд зацеплял богато разодетых женщин – легкие ткани и массивные украшения; бессмысленные красотки яркими бабочками порхали по рядам, с потрясающей для таких хрупких существ выносливостью таская за собой все тяжелеющие сумки.
Если бы только этот город был мне родным, а вместо чем-то недовольного ташия рядом шел совсем-совсем другой человек, так не похожий на него, тот самый…
К старейшинам я так и не попала. Приказ шамана должен быть выполнен немедленно, по такому закону жило все племя. На мой вполне логичный интерес – а кой им тогда вообще эти старейшины? – Устин фыркнул и пробормотал что-то про каменный век и разделение власти, так толком ничего и не объяснив.
Больше всего напрягало почему-то то, что он ничего не рассказывал о деревьях, мимо которых мы проходили, хотя некоторые экземпляры провожал таким взглядом, будто мечтал выхватить из-за пояса садовую лопатку и выкопать их, дабы потом бережно посадить у своей берлоги и ежедневно молиться на каждый листочек. До сих пор в обществе ташия я невольно расслаблялась, не особо следя за нитью разговора: эти заботы он брал на себя; а теперь, упрямо топая вслед за ним в напряженной тишине, чувствовала себя до крайности глупо. О чем с ним говорить? Да еще вдобавок день рождения принцессы остался позади, и люди на улицах целенаправленно спешили по своим делам, озабоченно хмурясь и переругиваясь. Тугерт, огромный райский сад, кишащий жизнью, вдруг как-то поблек и выцвел, как выгоревшие на солнце волосы.
– Riy'naeru! – вдруг воскликнул с незнакомым акцентом Устин, звучно хлопнув по плечу взъерошенного темноволосого паренька, рассматривавшего прилавок ювелира. Украшения на прилавке в большинстве своем можно было использовать вместо камня на шею, если вдруг приспичит топиться от цен.
Паренек, заметно дернувшись, обернулся и молча протянул ташию руку, этак насмешливо-заинтересованно переводя взгляд с меня на Устина и обратно, а я не к месту вспомнила, что иллюзия, наложенная на меня в общине, вышла даже еще более неестественной и противной, чем личина, сотворенная Диллианом.
– Это Эльмира, – возвестил «медведь», мотнув головой в мою сторону. – Эльмира, это Лийнаэл. – Имя нового знакомого таший произнес с некоторой заминкой, с трудом адаптируя на привычный мне язык. – Мой должник и редкостный пройдоха. Собственно, он-то нам и нужен.
– Зачем? – мгновенно насторожился Лийнаэл. Голос у него оказался на удивление низким и грубым, и это отчего-то покоробило меня больше всего.
Я трепетно обожаю фэнтези и аниме, водится за мной такая слабость. У подобных увлечений есть существенные недостатки вроде хронической нехватки времени и денег на реальную жизнь, и, главное, они формируют определенные штампы в мышлении, этакие призмы, через которые привычнее смотреть на мир.
Согласно одной из таких «призм», у создания с остроконечными ушами, забавно топорщащимися из-под густой шевелюры, голос обязан быть мелодичным и певучим, а лицо должно обладать тонкими чертами, будто выточенными из мрамора древнегреческим скульптором. Бог с ними, с хорошими манерами и многовековой мудростью, это скорее приятные дополнения…
Рожа у Лийнаэла оказалась самой простецкой, с острым подбородком, тонкими губами и слегка сбитым набок носом. Только вот взгляд… цепкий. Оценивающий, расчетливый, темный.
Неприятный.
– Ты же наверняка в курсе последних слухов, – не обращая внимания на мою задумчивость, предположил Устин, увлекая Лийнаэла за собой вдоль рядов. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ними. – Насчет того, что недавно стражники приволокли такую добычу, что весь двор на ушах стоял, – вкрадчиво ухмыльнулся таший.
– Знать ничего не знаю, – твердо заявил Лийнаэл, даже не дослушав.
– А ты эльф? – чувствуя себя последней идиоткой, встряла я. Где-то в темноте подсознания жила упрямая надежда, что остроконечные уши могут означать все что угодно, и с привычной «призмой» можно не расставаться – хотя бы с этой…
Новый знакомый обернулся через плечо, скептически глядя на меня сверху вниз. Потом покосился на Устина и тяжело вздохнул.
– Отчасти. Откуда ты такая свалилась? – он деликатно пропустил вперед ташия и, осторожно поглядывая на него, начал потихоньку отставать, вынуждая и меня подстраиваться под его темп ходьбы.
– Издалека, – уклончиво отозвалась я. Что-то подсказывало, что называть свое настоящее происхождение не стоит больше никому.
– Какая скрытная юная… – начал было выговаривать мне недоэльф, но едва не вписался в резко остановившегося Устина.
– Riy'naeru, – проникновенно произнес тот. – Если ты думаешь, что я вот так просто взял и про тебя забыл, не узнав, куда дели Диллиана…
– Какого такого Диллиана? – невинно захлопал ресницами Лийнаэл, хватая меня за руку, будто я могла его укрыть от раздраженного ташия.
Ладони тоже оказались грубыми, с сильными пальцами, никак не подходящими для игры на музыкальных инструментах.
– Эл, хватит валять дурака, – попросил Устин, сунув ему под нос внушительный кулак. – Где он?
Кулак подвергся тщательному изучению. Прикинув шансы, Лийнаэл тяжело вздохнул:
– А если скажу, что мне за это будет?
– Целый нос, например, – ласково проворковал Устин. – Или вот яблочко – хочешь?
Все трое с некоторым недоумением уставились на фрукт. Яблоко было самое обыкновенное – с алыми боками и парой-тройкой характерных потемневших дырочек, гарантирующих незадачливому едоку выброс адреналина после каждого укуса. Одна лишь только загвоздка: из общины ташиев мы вышли сытые и даже умывшиеся, а потому о припасах в дорогу не беспокоились; и еще – Устин ни разу не останавливался, чтобы расплатиться…
– Ты его украл! – возмущенным шепотом обвинила я «медведя», озираясь – не заметил ли кто?
– Нагло спер, – с донельзя довольным видом подтвердил он и, не дождавшись реакции Лийнаэла, пробормотал: «Ну не хочешь, как хочешь» – и сочно захрупал злосчастным яблоком.
Я почесала затылок и махнула рукой. Мужчины – вечные дети, чтение моралей здесь явно не поможет, а что до подзатыльников – попробуй тут, допрыгни…
Ничего не оставалось, кроме как деликатно потянуть вперед обоих «вечных детей»: жрут ворованные яблоки (стоп, а Лийнаэл-то когда успел спереть?! И почему никто мне не предложил?!) – бог с ними, но пусть хоть на месте не стоят, так спокойнее…
– Мир? – предложил Устин в перерыве между осторожными обгрызаниями несчастного фрукта.
– Мир, – буркнул Лийнаэл. – Диллиана держат в летней резиденции Его Величества, не знаю, под стражей или нет, но попыток оттуда выбраться он почему-то не делал.
– Может, Эртрисс тоже там? – предположила я.
Недоэльф подозрительно покосился на меня, автоматически отхватив здоровенный кусок от яблока.
– А на кой демон они вам сдались? – пристально всматриваясь мне в глаза, поинтересовался Лийнаэл. – Решили в большую политику податься, леди Эльмира? Что за… уй, бл… блин!!! – возопил он на весь базар, сплевывая только что откушенный кусок.
В сочной мякоти яблока уныло обвисла половинка червяка.
* * *
Ах, как же трогательно – держаться за руки, мечтательно глядя в бархатистое ночное небо, где алмазными снежинками крупные, обманчиво близкие звезды, трепетно вглядываясь друг в друга, гадают – кто же упадет первым, даря возможность загадать заветное желание?.. Пальцы, сжимающие мою ладонь, сильные и обжигающе горячие; дыхание замершего рядом человека сбилось, бешенный стук его сердца отдается дрожью в моих жилах – неужели этот столь уверенный в себе и своей магии таший не решается что-то сказать мне?..
– Демоново отродье, открывайся же наконец, сволочь гребаная! – плюнув на воспитание, взорвался наконец Устин, все это время использовавший меня как усилитель для самостоятельного открытия портала в летнюю резиденцию Его Ве-личества.
Я тяжело вздохнула, с трудом оторвав взгляд от завораживающего аррианского неба и незнакомых созвездий, чтобы обратить внимание на раздосадованного «медведя». Кажется, места даже для самой завалящей романтики в моей жизни уже не осталось.
Перед грудью взмокшего ташия парил сгусток темноты, этакая дырка в пространстве, будто неаккуратно прорезанная тупыми ножницами прямо в напоенном цветочными ароматами воздухе. Расширяться до состояния портала эта штуковина наотрез отказывалась.
– Кажется, я понимаю, почему шаманом выбрали твоего братца, а не тебя, – ехидно прокомментировал Лийнаэл, скрестив руки на груди.
– Потому что он старше и опытней, – пробормотал себе под нос Устин, смахивая пот со лба. – Сам бы попробовал открыть пошире эту дрянь!
– А ты от леди отцепись, меньше отвлекаться будешь, – паскудно хмыкнул недоэльф, и не подумав помочь.
Откуда я и зачем Устин так в меня вцепился, ему так и не сообщили. Зато таший, пугая Лийнаэла каким-то «дельцем в „Тенистых тропках“», быстренько уломал его не только выложить точное местоположение Диллиана, но и пойти с нами. Что это за дельце такое, никто мне рассказывать не собирался.
– Кстати, а откуда ты вообще знаешь столько о королевском дворце? – совершенно некстати спросила я, скорее желая отвлечься от пыхтящего Устина, чем теша любопытство. Оное, собственно, меня уже давно не терзало, да и постоянная новизна ощущений начинала действовать на нервы. Больше и больше мучило невыполнимое желание вернуть все на свои места. Неважно как, неважно зачем. Лишь бы вернуть.
– Профессия у меня такая – знать все обо всех. И обычно, – крайне недовольный взгляд на ташия, – мои услуги стоят довольно дорого.
– Вот как, – хихикнула я. – Продажный шпион-информатор, значит.
– Зато платят хорошо, – флегматично пожал плечами Лийнаэл, возвращаясь к созерцанию скособоченной дырки в пространстве перед Устином.
Сгусток черноты то извивался, как червяк, которому прижали хвост, то начинал бешено вращаться вокруг собственной оси, но особого прогресса не наблюдалось. Интересно, как же ставили межпланетные порталы, если этот – всего на пару сотен метров – опытный маг даже с усилителем открыть не может? Так и не до-думавшись до ответа на этот вопрос, я озадачила остальных.
– Толпой, – тотчас же отозвался Лийнаэл. – Порядка сотни магов и немного усилий… ну, либо пара-тройка хелльцев из правящей семьи, поспоривших, у кого дальность открытия больше.
– Что? – ошалела я.
Выходит, Диллиан мог сразу отправить меня домой, не особо напрягаясь?! Тогда какого черта таскал с собой, да еще чуть ли не пешком?
– У хелльцев магический дар, как правило, гораздо сильнее, – подтвердил Устин. – А у правящей династии – вообще заоблачный потенциал. Но открыть в одиночку портал сложновато даже им. Хотя, если на спор…
– Так, – медленно проговорила я, – кажется, планы несколько изменились.
– Что, мы его все-таки не спасаем? – с нескрываемым облегчением поинтересовался Лийнаэл, а таший от неожиданности едва не захлопнул то подобие портала, которое ему удалось сотворить.
Не задумываясь, я протянула к дыре обе руки, отпустив Устина – тот побледнел, согнулся, как от непосильной тяжести, свалившейся на плечи, и закашлялся. Но, стоило мне коснуться заклинания, как он тотчас же с облегчением вздохнул, опершись руками о свои колени, а через пару минут даже сумел поднять голову и обложить меня по матушке.
Только вот окружающий мир к тому моменту отступил на второй план.
Портал на ощупь был гладким и холодным, как кусок шелка. А еще он отчаянно боялся соваться нежными черными щупальцами в мраморную неизвестность королевского дворца, чуя злобную настороженность тамошних охранных заклинаний. Пришлось мысленно тянуться вперед, в каменную громаду летней резиденции Его Величества, вкрадчиво воркуя, баюкать призрачных стражей; а когда те отказались расслабляться, изменять их, подстраивая так, чтобы они не мешали проникнуть внутрь.
Кажется, завтра дворцовых магов ожидает немалое потрясение, подумала я и мрачно улыбнулась своим мыслям.
Те, что мгновением раньше виделись мне настороженными охотниками и голодными псами, разлетелись стаей свободных птиц, создавая под высокими потолками царство иллюзий, и кроха-портал, глядя на меня, тоже наконец решился.
Махонькое темное пятнышко рывком раздалось вширь и ввысь, поднимая ветер. Искаженное пространство жалобно ныло и корчилось, пытаясь выпрямить на себе непрошенные складки, а портал – теперь уже готовый, стабильный и надежный – лишь сжимал его еще сильнее, в корне гася все попытки сопротивления.
Все еще касаясь гладкой шелковой стены, я шагнула внутрь, жестом поманив за собой спутников.
Нет, так дело не пойдет, рассеянно думала я под потрясенным взглядом Лийнаэла и раздосадовано-недоумевающим – Устина. Кажется, прочтенные книги особо погоды не сделали – я по-прежнему вела себя как слепой котенок, сунувшийся исследовать мир за пределами уютной кошачьей коробки. Чуть оступись – вот тебе и щель в полу, где застревают неокрепшие лапки, и хищно скалящаяся из угла жирная крыса, почуявшая добычу, а то и открытый люк в подпол…
Портал снова сжался до крошечного черного пятнышка, прыгнул в руку, не желая отходить далеко. Я почесала ему макушку, оглядываясь – и ничего не видя.
Диллиан, потерянный мальчишка, влюбленный паренек, Владыка Хеллы, рассерженный мужчина, не сумевший защитить ту, что дороже всего… случайно ли? Диллиан, Диллиан… что же ты задумал, предатель? Зачем тебе траш? Или же в центре замысловатой паутины сидит Эртрисс, сбежавшая от проклятого кавалера? Но приемы Инквизиции не менялись многие века, и новые заклинания ей тоже не требуются.
Зачем? Какого черта им от меня надо?
Вопросы, вопросы…
Нет, все-таки прежде чем его спасать и тащить к шаману – надо бы переговорить с Диллианом самой.
Летняя резиденция представляла собой утопленный в зелени садов десяток островерхих башенок, связанных между собой сетью подвесных мостов. Внутри свободно разгуливали сквозняки, разнося удушающий запах цветов; некоторые окна полностью закрывала сплошная стена плюща. Кругом статуи и колонны, под потолком – сине-золотые фрески, изображающие людей у моря: видимо, иллю-страции к какому-то местному мифу. От того, что Устин тряс меня за плечи, пытаясь привести в себя, казалось, что прибой там вполне настоящий.
Я перевела взгляд с потолка на ташия, и он поспешно отстранился.
– Знаешь, – задумчиво заговорил Лийнаэл, выглядывая в окно, – эту сплетню я меньше чем за десять зол никому не расскажу.
– Хорошо, – почему-то раздраженно скрипнул зубами Устин, – и за сколько ты вообще забудешь, что есть человек, способный перехватывать чужие порталы?
– Да бог с ними, с порталами, – тотчас же заухмылялся недоэльф. – А вот чтобы ты баб обнимал…
– Не обнимал я ее!
– Кто это тут баба?! – одновременно возмутились мы с Устином – каждый о своем.
И переглянулись, готовясь рассмеяться, – но таший слегка порозовел и тотчас же отвел глаза, так что я гнусно хихикала уже в одиночку, чувствуя себя похабной теткой в возрасте, засмущавшей юнца, у которого едва усы проклюнулись.
– Вы бы потише, – посерьезнел наконец Лийнаэл. – Нам и так очень повезло, что комната пуста…
Я заткнулась, воровато озираясь, и именно этот момент резная дверь и выбрала, чтобы с томительным скрипом открыться внутрь.
Кажется, разобраться в том, что я натворила, в ближайшее время опять не получится…
* * *
…В повседневной жизни она, как и я, отдавала предпочтение свободным штанам и спортивного покроя туникам, собирала волосы в «конский хвост» и ленилась наводить полную боевую раскраску, подрисовывая только глаза. Но отчего-то все эти такие привычные и родные черточки, собранные воедино у растрепанной, смертельно уставшей женщины со светящимися магией запястьями, производили впечатление полной, абсолютной чуждости, отстраненной и пугающей. Будто и не копия, мой двойник, а…
Но почему без иллюзии-то?
Последний вопрос я произнесла вслух, не дожидаясь реакции Эртрисс на наличие трех посторонних персон посреди дворца. Потянувшиеся было за оружием (черт, где они его прятали все это время?!) мужчины замерли, неуверенно переводя взгляд с меня на мою копию и обратно. Запястья леди ди Дара погасли; она едва заметно пошатнулась и тотчас же выпрямилась, так же неуверенно рассматривая моих сопровождающих и меня саму.
– Эльмира? Как это тебя… как будто иллюзии и нет! А душа внутри!
– Тут я, – нахохлилась я. – Просто подозреваю, что иллюзия эта наложена как часть меня самой. – И покосилась на Устина: его лап дело, то-то мне казалось, что наваждение ложится слишком плотно и врезается в тело, как чрезмерно тесная оде-жда…
Таший, слегка смутившись, молча махнул рукой, словно сдергивая занавесь – и мне резко стало легче дышать. Подняв ладони к лицу, я убедилась, что ко мне вернулась привычная городская пыльность вместо загара. Иллюзия пропала.
– Ааафигеть, – тихонько выдохнул Лийнаэл. – Хеллька! Вы близнецы?
– Хеллька здесь она, – поправила я, некультурно показав пальцем на Эри. – А я татарка по отцу.
– Двойники, – понятливо кивнул недоэльф.
– А ты-то кто такой? – снизошла до него Эртрисс.
– Прошу простить мою невоспитанность, миледи, – мигом склонился в придворном поклоне Лийнаэл, подметая пол полями несуществующей шляпы. – Позвольте представиться: Riy'naeru d'Atai, младший сын Дома Черных Сов. – Подняв голову, он одарил Эртрисс сияющей улыбкой профессионала, почуявшего выгоду.
– Очень приятно, – принимая игру, моя копия присела в положенном реверансе. – Я глава хелльской Инквизиции, леди Эртрисс ди Дара. – И, резко выпрямившись, повернулась к Устину, вопросительно вскинув брови, – с ним она явно не собиралась разводить китайские церемонии. – А ты, должно быть, из общины ташиев. Но с каких это пор Медведь племени имеет право на колдовство?
Медведь племени?
Устин упрямо стиснул зубы.
– Это внутреннее дело, леди ди Дара.
– Вот как, – на удивление мирно улыбнулась Эртрисс. – Что ж, полагаю, вы поймете, если я скажу, что дальнейший разговор касается только нас с Эльмирой.
Лийнаэл заметно поскучнел.
– Не поймем, – твердо заявил Устин, выступая вперед и загораживая меня. – Шаман дал недвусмысленные указания на этот счет. Вы ведь собираетесь вытащить Владыку Диллиана из летней резиденции?
– Зачем? – непонимающе хлопнула ресницами глава хелльской Инквизиции.
– То есть как зачем? – я тряхнула головой, окончательно перестав что-либо понимать. – Разве он не пленник здесь? Да и ты тоже.
Эртрисс опустила глаза, зябко передернув плечами.
– Это как посмотреть. Нас никто взаперти не держит. Сейчас даже идут переговоры о торговом союзе, но… скорее на условиях Его Величества Шантина III, нежели на взаимовыгодных.
– То есть он согласился вести переговоры со свергнутым Владыкой? – с крайне заинтересованным видом склонил голову к плечу Лийнаэл.
– Его Величество сказал, что нет смысла ждать три месяца, пока Диллиан вернет себе трон, – поморщилась Эльмира. – Но, по-моему, этот аррианский пройдоха просто пользуется моментом, когда Ди опасается требовать слишком многого.
– А ты на его месте поступила бы иначе? – презрительно хмыкнул таший.
– Нет, – спокойно отозвалась Эртрисс. – Но я хелльская пройдоха, мне можно.
Две гостевые комнаты на троих – по сути, не так уж плохо, как могло быть: нас сюда никто не звал, и Его Величество Шантин III имел полное право послать меня со всеми сопровождающими обратно в посольство, а то и подальше. Но, видимо, аррианские обычаи гостеприимства такого не позволяли – или мы тоже могли пригодиться.
Как-то само собой вышло, что все новые знакомые собрались у меня, стоило им осмотреть свои комнаты – такие же пустые и насквозь продуваемые, с плющом вместо занавесей и фресками под потолком. Никаких приборов для освещения я не заметила; в центре стоял низкий столик без стульев, а в углу, под окном, робко притулилась невысокая кровать с тумбочкой. Ни ковров, ни мягких подушек – аррианцы восхищались бы Спартой, если б им кто-нибудь про нее рассказал.
Молчаливая девушка с мускулатурой, которой мог бы позавидовать сам Диллиан, без видимых усилий притащила огромный поднос со снедью, поставила на столик и, вежливо поклонившись, бесшумно исчезла; Лийнаэл проводил ее недовольным взглядом, но тотчас же засиял, изучив содержимое тарелок, и, кажется, на ближайшие полчаса был потерян для этого мира.
– Однако и аппетит ж у местных недоэльфов, – хихикнула я, неуверенно присматриваясь к крупному плоду, напоминающему грушу, только морковного цвета и в окружении радостно-зеленых листочков. Больше всего почему-то смущало то, что местных правил поведения за столом я совершенно не знаю, и может оказаться, что сей фрукт (овощ?) предполагается есть каким-нибудь из столовых приборов, сваленных в кучу в центре подноса.
– Как ты сказала? Недоэльфов? – Лийнаэл даже перестал обгладывать здоровое птичье крыло.
– Ага, – смущенно подтвердила я и, наплевав на этикет (все свои же!), схватила загадочный плод руками. – Ты ведь не сказал, в каком поколении у тебя были эльфийские предки… – плод оказался дико кислым, как лимон, и я быстро отложила его в сторону.
– Да они, собственно, до сих пор есть, – комментарий Устина, наворачивающего второе крыло, показался мне злорадным.
– В предыдущем, – с недовольным видом покосившись на ташия, буркнул Лийнаэл. – Так что извольте называть меня полуэльфом, а то «недоэльф» звучит как-то… как если бы я назвал тебя недочеловеком.
– Пардон, не подумала, – я опустила глаза, чтобы не дать ему понять, что попал он в самое больное место.
– А куда Эртрисс ушла? – почуяв перемену настроения, встрял Устин.
– Черт ее знает, – пробормотала я. Действительно, куда? – Сказала, что незаконченные дела остались… гм, Лийнаэл? Что-то не так?
Полуэльф, до того сидевший в прострации, тупо уставившись в пространство перед собой, помотал головой, словно отгоняя нежеланную мысль, фыркнул и вгрызся в птичью ногу. Когда только крыло приговорить успел?
– Вше так, – с набитым ртом ответил он.
– Кстати, – вспомнила я – опять совершенно некстати: – Устин, а что за звание такое – Медведь племени?
– Это пусть лучше Riy'naeru объясняет, – нахмурился таший.
Лийнаэл, напротив, тотчас же оживился:
– За пару зол готов хоть картинку нарисовать и на примере показать! – жизнерадостно пообещал он, потирая ладони, а потом, бросив косой взгляд на мрачного Устина, мигом скис. – В общем, Медведь – это первый воин, который выбирается раз в пять лет на ритуальной охоте. Охотятся, естественно, на медведей, но только взрослых самцов. Самки и детеныши не считаются. Кто притащит больше шкур – тот и победитель.
– А почему Устин не имеет право на колдовство?
– В племени ташиев строгое разделение обязанностей. Первый воин занимается разведкой и – реже, чем стоило бы – охотой и битвами; шаман общается с джунглями, колдует и дает советы, а решения о необходимости действий Устина и Делоко выносят старейшины, – тотчас же отозвался Лийнаэл. – По идее, – уже не так уверенно добавил он. – У Медведя вообще не должно быть магических способностей, они пропадают, стоит лишь выйти на охоту…
– Все идет наперекосяк, – тихо проговорил таший, не поднимая глаз от своей чашки. – Наш храм… алтарь разрушили! Не знаю чем, но его переломили пополам, как и башню Делоко. А когда стало понятно, что силами шамана его не восстановить… я мало понимаю в этом, но брат сказал, что это нормально, когда без посторонней помощи не обойтись, первый воин тоже становится колдуном. Но очевидно же, что и вдвоем мы не осилим! А теперь еще и старейшины чем-то заболели, пахнет магией, но не лечится, и нам с Делоко приходится вкалывать за всех… – он замолчал, обхватив ладонями чашку, покачал ее, отрешенно глядя на то, как темная жидкость бьется о стенки посуды, и, натянуто улыбаясь, поднял голову. – Ничего, справимся. Все будет хорошо.
– Как башню Делоко? – зачарованно повторила я.
Устин перестал напрягать лицевые мышцы и уставился на меня бешенными глазами – кажется, его озарила та же мысль.
В наступившей тишине было отчетливо слышно, как увлеченно чавкает птичьей ногой донельзя счастливый Лийнаэл.
* * *
Листья плюща тихо шелестели на слабом ветерке, порой впуская в комнату ажурные кусочки золотисто-алого аррианского рассвета; те расслабленно ложились на пол и руки, и казалось, что их можно просто приласкать – и тогда они не убегут, вспугнутые шорохом зеленых занавесей, а свернутся на коленях уютными резными клубочками, грея и успокаивая.
В углу, на жесткой спартанской кровати, беззастенчиво посапывал, завернувшись в плащ, уставший Лийнаэл – я впервые в жизни встретила существо, у которого во сне действительно детское лицо, а не хмурая физиономия замученного взрослого. Спящий полуэльф вызывал этакое почти материнское умиление, и мне многого стоило удержаться, чтобы не подоткнуть одеялко, не поцеловать лохматого засоню в нос и не шикнуть на Устина, нервно нарезающего круги по комнате.
– Нужно как можно быстрее вернуться в общину! – несмотря на взволнованность, говорил он шепотом, периодически косясь на спящего Лийнаэла. – Если ты сможешь помочь, это будет… да я… в общем…
– В общем, мне не дает покоя одна мысль, – прервала я его. Шепотом. – Как часто Делоко ошибается?
– Да никогда, – чуть удивленно ответил Устин. – На то он и шаман. А что?
– Он сказал, что Диллиан в Ямах, – напомнила я. – И что-то мне подсказывает, что Ямы – это отнюдь не летняя резиденция Его Величества.
– Это городская тюрьма, – озадаченно отозвался таший. – Но как… неужели из-за разрушения алтаря еще и Делоко теперь может ошибаться, как… обычный человек?.. – Устин опустился на пол, скрестив руки на груди, и бессмысленно уставился в какую-то точку перед собой. – Да что же это творится-то!
– А ты уверен, что это из-за алтаря? – земной опыт общения с суевериями и храмами упорно твердил, что алтарь – штука легко заменимая и вообще нечего фигней страдать, религиями спасаться от собственного неведения да слабоволия. Хотя, если вспомнить безумную улыбку Делоко и лозу, растущую прямо из его те-ла…
– Да из-за чего ж еще, – отмахнулся Устин. – Джунгли ослабевают от вырубки, это да, но не настолько же, чтобы позволить морочить голову собственному шаману! – забывшись, он заговорил в полный голос, но быстро спохватился и с опаской взглянул на кровать.
Лийнаэл продолжал мирно посапывать в сгиб локтя. Поняв, что моя возможность выспаться на относительно нормальной постели упорхнула птицей в окно – будить полуэльфа у меня рука не поднимется, а дрыхнуть в одной комнате с посторонним мужчиной воспитание не позволит, – я тяжело вздохнула и поднялась на ноги.
– Раз уверен, идем, – сказала я, отряхивая штаны.
– Вот так сразу? – замялся Устин, подняв голову. – Посреди ночи?
– А когда? – я пожала плечами, не к месту спохватившись, что забыла спросить у своей копии, нашла ли она новую филактерию. – Эртрисс скоро перепрячет душу, и тогда мои способности сойдут на нет. Чего кота за хвост тянуть?
– Нечего, – согласился таший, обреченно потерев глаза. – Иди сюда, наложу иллюзию.
Путь занял больше времени, чем обычно. Видимо, потому, что сонный Устин уж очень вяло оттаскивал меня от местных достопримечательностей и мостков, под которыми искрилась красным золотом прохладная вода (да, да, я сунулась в ручеек и с радостным воплем обрызгала ташия, и что с того?!). Чужой, но от этого ничуть не менее привычный и прекрасный, город кружил в паутинке улочек, открывая все новые и новые диковинки, и покидать его совершенно не хотелось. Но пришлось.
Закона подлости еще никто не отменял, и на высокую траву, с помощью которой я вылавливала «медведя», выпала ледяная роса, крупными каплями скатывающаяся по мясистым стеблям. К тому моменту, когда мы наконец выбрались с лужайки, мои штаны промокли насквозь, так и не успев просохнуть после ручейка. Таший в своих пуленепробиваемых холстинных брюках с нескрываемым злорадством наблюдал, как я, матерясь сквозь зубы, дрыгаю на ходу ногами, пытаясь отлепить ледяную тонкую ткань, упрямо льнущую к телу.
– И нечего глазеть, – огрызнулась я, пытаясь отжать кусок штанины.
– Как прикажете, миледи, – шутливо поклонился Устин, отодвигая в сторону занавесь лишайника. Черт, а я уже забыла, где эта община находится и как ее искать…
Здесь ничего не изменилось – разве что тропки наметились уже гораздо четче. Община еще только-только просыпалась: несколько заспанных женщин с кувшинами целенаправленно шли к ручейку, из одной из башенок доносился поистине медвежий храп. Устин приветственно помахал рукой и, опасливо поглядывая на восстановленное жилище шамана, потянул меня к самой нахоженной тропе.
– А брату ты сообщить не хочешь? – недоуменно поинтересовалась я, покорно топая за ним следом.
– Без Диллиана под мышкой я к нему и не собирался соваться, – отозвался Медведь племени.
– Не хочешь давать ложных надежд? – понимающе улыбнулась я.
– И это тоже, – кивнул он. – Если сейчас ничего не получится, будет не так обидно, как если я ему скажу, что есть шанс восстановить алтарь. Но вообще-то Делоко за невыполненное задание меня живьем сожрет.
– Понятно, – хмыкнула я. – А как далеко этот алтарь?
– Почти пришли, – Устин обворожительно улыбнулся, но не столько мне, сколько здоровенному дереву с раскидистой кроной и толстым стволом, сплошь утыканным узловатыми упрямыми ветвями, и в его глазах читался непомерный интерес. – Рамина желтолистая, – заявил таший, не дожидаясь вопроса, – она сейчас почти полностью вымерла – слишком тенелюбива, а солнечная активность все уси-ливается. Жаль, она действует на магию примерно так же, как земляне, только слабее.
