Текст книги "Обманка (СИ)"
Автор книги: Елена Ахметова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
А потом радужные пузырьки расступились, выпуская нас в абсолютную, всепоглощающую черноту.
Только парой минут спустя, наконец ощутив под ногами твердую почву – совсем обыкновенную, нормальную почву, не пропитанную никакой магией, – я поняла, что никакая это не абсолютная чернота: всего лишь бархатная беззвездная ночь, пропахшая незнакомым, но очень нежным цветочным ароматом, в который я влюбилась с первого вздоха.
Мы очутились посреди чьего-то сада: пушистые кусты, усеянные светлыми бутонами, подступали со всех сторон, образуя крохотное уютное гнездышко; неподалеку величаво возвышался темный силуэт какого-то дерева, а за ним виднелись постройки с остроконечными крышами.
– Добро пожаловать на Аррио, траш Эльмира, – хмуро буркнул мой спутник, которого, похоже, вся эта красота ничуть не тронула. – Теперь нужно разобраться, с какой ошибкой нас выкинуло и где искать космодром.
– А по-моему, сначала неплохо бы рассказать мне, что вы с Эсеро решили делать, пока спала, – мирно заметила я, нагибаясь к кусту – похоже, это его цветы так чудесно пахнут.
– Что, что, – раздраженно пробурчал Диллиан, невидяще вертя головой – смотрел чужими глазами. – Нужно найти космодром, встретить Эри, подменить ее тобой и драпать со всех ног!
– Так, – резко выпрямилась я. – Снова-здорово? Я не стану подставляться вместо Эртрисс только потому, что она тебе так дорога! И вообще… – осознание было настолько очевидным и ясным, что я невольно замолчала на мгновение, – на кой тебе рисковать переговорами с потенциальным союзником и душой Эртрисс, спасая лишь оболочку? Я ведь ни черта не смыслю в политике!
– Во-первых, – на редкость мерзким преподавательским тоном отозвался Диллиан, вцепившись взглядом в какую-то ему одному понятную точку над моим левым ухом, – если «оболочку» повредят, от филактерии никакого толку, ты просто выпустишь ее душу – причем никто не узнает, куда именно оная направится, получив свободу. А во-вторых, филактерию всегда можно поменять, необходимо лишь согласие… – он запнулся, беспомощно разведя руками, но потом все же собрался и договорил: – лича и новый сосуд.
– Допустим, – призрак собственной ненужности, все время с момента прибытия на Хеллу маячивший за спиной, снова перегнулся через мое плечо и преданно взглянул в лицо, с щенячьей нежностью лижа щеки. – А с переговорами что?
– Слушай, – терпеливо проговорил он, наконец взглянув мне в глаза, – моя женщина – в опасности, демон раздери, и я из шкуры вон вылезу, лишь бы с ней все было в порядке! А переговоры все равно не имеют никакого смысла, пока я не верну власть, так что…
– Отлично! – призрак ласково обнял за плечи, шепча что-то успокаивающее на ушко. Я отвела глаза. – Понимаю, что ты хочешь как можно быстрее вернуть Эртрисс и упрятать понадежнее… но мне сейчас ничего не мешает просто взять и уйти. Убивать ты меня не станешь – я ведь ее филактерия, – на губах поселился противный горьковатый привкус, и я некультурно сплюнула прямо под куст. – Калечить – невыгодно, меня больше никто не спутает с ди Дара… Неужели тебе позарез необходимо опозориться на переговорах, отправив туда меня? Можешь сказать, что именно мешает просто забрать Эртрисс с космолета и смыться куда по-дальше?
– Все просто, – Диллиан опустился на корточки рядом со мной. – Мне нужен этот космолет, чтобы вернуться на Хеллу, и поэтому кто-то должен выдавать себя за его нанимателя…
– Да а на кой? – не вытерпев, взорвалась я. – Ты же все равно попадешь обратно по прошествии трех месяцев!
– Это правда, – задумался Владыка, с глуповатым видом почесав затылок, и по-мальчишески усмехнулся. – Все-таки вы очень похожи… Только вот загвоздка – я лично попаду на Хеллу, это точно, но вот насчет вас двоих гарантий никто не да-вал.
Присев на корточки, я осторожно оторвала у ближайшего бутона еще не развернувшийся лепесток и растерла в ладонях. Дурманящий аромат усилился, прозрачным туманом повиснув в ночной тиши.
– Поверь, не пропадем, – фыркнула я, с каким-то детским восторгом принюхиваясь к собственным пальцам.
* * *
Небо на востоке медленно приобретало нежный розовато-рыжий оттенок, плавно перетекающий в бархатную синеву беззвездной ночи; мерное сияние зарождающегося дня выхватывало из густой пушистой темноты очертания островерхих домов-башенок, окруженных роскошными цветущими садами – это место походило скорее на хрупкий огороженный рай на земле, нежели на планету, не так давно пережившую кровопролитную войну с Хеллой, чей Владыка понуро брел рядом со мной, даже не глядя по сторонам.
Насколько я поняла из сумбурных объяснений, перемежающихся с шипящими ругательствами, портал, который должен был доставить нас на космодром, оказался не настолько точен, как хотелось бы: мы оказались в жилом районе города Тугерт, и до корабля Эртрисс оставалось пилить около часа – и к его прибытию мы уже явно не успевали. Разъяренный собственным бессилием Диллиан бесшумно крался впереди, время от времени злобно запинывая подвернувшийся камешек в чью-нибудь зеленую изгородь, усеянную крупными цветами – но спокойствия это, понятное дело, никому не добавляло.
Не то чтобы мне так не терпелось убедиться, что виновнице моих бед ничего не угрожает, – просто бесплодная злость человека, чья помощь мне так нужна, и его суматошные метания туда-обратно, лишенные, казалось бы, всякой логики и мотивации, уже изрядно напрягали. Давно стоило найти эту чертову инквизиторшу и торжественно передать Диллиану, чтобы тот наконец утихомирился и всерьез задумался о возвращении собственного трона.
Только вот в последнее время я все чаще ловила себя на мысли, что мне нравится этот мир, каким бы идиотским и жестоким он ни был, – и от вопля «Да к черту трон, я остаюсь тут!» меня удерживало лишь то, что здесь мне не за что уцепиться – ни друзей, ни дома. А вот от того, насколько я оказалась зависима от привычного быта, становилось даже не столько грустно, сколько противно.
Посольство Хеллы на Аррио, к которому повернул после недолгих раздумий Диллиан, резко отличалось от всех здешних построек: здание было приземистым, идеально квадратным и при этом – нереально огромным. Оно нависало над пышной зеленью садов и сказочными башенками – как Дворец в Зельтийер нависал над площадью, постоянно создавая премерзкое ощущение, что сейчас эта громадина, предупреждающе скрежеща опорами, медленно повалится вниз, поднимая облака густой пыли… Единственное, что спасало постройку – это окна: высокие чистые стекла с белоснежными наличниками, которые заставляли посольство казаться полувоздушным, ветреным творением, готовым сорваться с места и унестись ввысь, куда с таким вожделением глядели острые верхушки здешних башенок.
– А ты точно уверен, что нас туда пустят? – по-детски ныла я, откровенно не желая торчать в четырех стенах вместо того, чтобы еще немного погулять по городу – и пусть босиком! Но так красиво… до сих пор я была твердо уверена, что именно так должны выглядеть обиталища эльфов – но это все сотворили люди, обычные люди, и от этого Тугерт казался еще более чарующим.
– Неважно, – отрезал Диллиан. – Если не пустят добровольно – прорвусь и так!
Я с сомнением покосилась на спутника. Со времени нашей первой встречи он изрядно оброс и отощал, уже практически ничем не напоминая улыбающийся оплот спокойствия и силы, каким я увидела его у Дворца Владык. И вот это внушало определенные сомнения, поскольку у входа в посольство вытянулись в струнку двое внушительных стражников – без доспехов: их заменяли плотные темно-зеленые комбинезоны, по которым периодически отчего-то пробегало слабое сияние. Оружия я у них не заметила, но все же меня никак не оставляло ощущение, что именно этих двоих следует опасаться куда больше, чем того же Эсеро – даром что тот ухитрялся удерживать в повиновении целую колонию, твердо уверенную, что править ей может лишь сильнейший…
Зато Диллиан выглядел на редкость спокойным и уверенным в себе: похоже, ему эти ребята никаких опасений не внушали.
– А что за чертовщина у них с комбинезонами? – все-таки не удержалась я, высматривая рядом с посольством кусты попышнее – надо же куда-то спрятаться, если стражники не пустят бывшего Владыку в здание и завяжется драка, в которую мне лучше и не соваться?
– Зарядка, – бросив на меня косой взгляд, отозвался Диллиан. – Неужели сама не чуешь?
И вдруг нахмурился, резко остановившись.
– Подожди-ка, – произнес он и сорвал, не глядя, лист с ближайшего дерева, которое тотчас же печально обронило на него крупные темно-рыжие лепестки цветов. – Что видишь? – поинтересовался Владыка, вытянув в мою сторону руку с листиком.
Я с сомнением посмотрела на листик, на самого Владыку – все ли с ним в порядке? Все-таки такой стресс, и ни минуты нормального отдыха… И честно ответила:
– Ты держишь в руке лист… смял… ой!
Смятый листик, вместо того, чтобы осыпаться на землю жалкими сочащимися комочками, исчез в точно таком же сиянии, которое порой пробегало по комбинезонам стражников. Я неверяще уставилась на испачканные зеленоватым соком пальцы Диллиана, словно ожидала, что останки листа все-таки решат там появиться, а потом сама сняла темно-рыжий лепесток с его плеча и растерла – но ничего подобного не случилось. Побуревшие комочки окрасили кожу в грязно-красный, но исчезать определенно не собирались, взамен распространяя тонкий свежий аромат, чем-то напоминающий лимонный.
– Они не все… материальные? – неожиданно поняла я. – Часть только кажется, но остальное – иллюзия? А как…
– Примерно так, – оборвал меня Диллиан. – Все же интересно… ты не видишь стандартные заклинания, сплетенные людьми, – но вот те, что были рождены траш, воспринимаешь как людей в комбинезонах? – и отчего-то расхохотался.
– Это – заклинания? – обомлела я, повернувшись к посольству.
Двое стражников по-прежнему стояли, вытянувшись по постройке «смирно» и пристально всматривались вдаль.
– Рождены специально для охраны посольства Хеллы на Аррио, – успокоившись, пояснил Диллиан и возобновил шествие к зданию. – С ума сойти, такой реакции я еще не видел! Интересно, если мне придется их разрушить – ты увидишь, как я убиваю людей? – поинтересовался он у пространства перед собой и снова расхохо-тался.
А вот мне стало не по себе.
Ты увидишь, как я убиваю людей?
Ни за чем подобным наблюдать определенно не хотелось.
Но этот… маньяк!!!
При нашем приближении люди-заклинания вышли из состояния созерцательной прострации, разом напружинившись, как два кота перед прыжком, неотрывно следя за каждым движением – почему-то моим, а не Диллиана, хотя именно он представлял для них куда большую опасность, нежели я.
– Они меня боятся? – неуверенно спросила я.
– Заклинания – не люди, – отрезал Владыка, ступая на порог. – Кем бы они не казались тебе.
И в то мгновение, когда оба заклинания протянули руки к его горлу, так и не обнаружив при себе оружия, – а бывший Владыка Хеллы, не глядя, раздраженно отмахнулся от них, как от назойливых мух, и они кровавыми клочьями разметались по нереальной пышной зелени садов, – я была готова отдать все, лишь бы доказать, что он сейчас – неправ.
Неправ, черт побери!
* * *
Розовато-золотой свет мерно лился в огромное окно, распахнутое настежь; легкий ветерок едва шевелил светлые занавеси, и пьянящий цветочный аромат витал по слишком большой для одного человека комнате, сплошь заставленной книжными шкафами – рука хозяйки чувствовалась более чем четко.
– Значит, те «змейки», которых я видела вместо букв, на самом деле просто шифр для заклинаний и всего, с ними связанного? – уточнила я, вертя в руках еще одну книгу, которую, наверное, никогда не смогу прочесть: на обложке извивался, ласкаясь, добрый десяток серебристых пресмыкающихся. – А Дагаллиан не боялся оставлять меня в комнате с полным шкафом справочников по магии?
– Либо не боялся, потому что знал о твоей неспособности их прочитать, либо, напротив, хотел, чтобы ты в них как следует разобралась, – задумчиво ответила Эртрисс, оказавшаяся, как и я, безнадежной совой: когда мы с Диллианом все-таки прорвались в ее комнату в посольстве, она еще спала; и сейчас, сидящая на расправленной постели в сложной конструкции, напоминающей дикую помесь халата, кимоно и сари, уже ничем не напоминала ни грозу всех еретиков и предателей, ни замученную бумажной волокитой государственную служащую.
– И на кой ему учить меня магии? – не догнала я. – Да еще столь ненадежным способом?
– Чтобы ты могла более реалистично изобразить Эри, очевидно, – отмер бывший Владыка Хеллы, до этого сидевший на полу, неверяще переводя взгляд с меня на мою копию и обратно – пытался решить задачку из серии «найди десять отличий», и, по всей видимости, не очень успешно.
– Но ты говорил, что нас все равно можно отличить, – заметила я. – По запаху и рисунку магии в пальцах…
– Вот-вот, – устало хмыкнул Диллиан. – Запах отлично заглушается духами, а рисунка у тебя нет только потому, что ты лично никогда не колдовала. Вздумай ты сплести хоть одно заклинание – да просто попытаться это сделать! – и он бы появился. Точь-в-точь как у Эри – физиологически вы абсолютно идентичны, даже отпечатки пальцев одинаковые, что уж говорить по магию. А научи тебя держаться и говорить, как она – пожалуй, даже я не сразу бы отличил, – смущенно закончил Владыка.
Эртрисс скептически сощурилась в его сторону и презрительно фыркнула – настолько наигранно, что вышло скорее забавно, нежели угрожающе, и Диллиан – серьезный, собранный Диллиан, страшный дядька-маньяк с почти недельной щетиной – по-мальчишески показал ей язык.
А я в надцатый раз почувствовала себя третьей лишней – хоть и не могло, ну просто не могло быть такой романтически-насмешливой сцены после того, как моя копия рассказала, как именно добиралась до посольства.
Началось все с того, что кораблю элементарно не дали приземлиться – когда он прорвался сквозь атмосферу, на космодроме яблоку негде было упасть: протестующие граждане, которым никто не мог запретить всего лишь оставить свои транспортные средства на отведенной для этого площади, воспользовались своими правами. Что касается встречающей делегации… нашли ее уже тогда, когда капитан корабля, оценивающе осмотрев показатели счетчика топлива, плюнул на приличия и фактически позволил звездолету грохнуться на ближайшее поле, вздымая волны пыли и пепла вырванных с корнем растений, оказавшихся в опасной близости от основного двигателя. С полем, естественно, можно попрощаться, как и с пресловутыми членами делегации, которые обнаружились недалеко от носа упавшего транспортного средства – на тот момент встречающие были мертвы по крайней мере несколько часов, но это еще предстояло доказать перед лицом справедливого аррианского суда.
А потом экипаж во главе с капитаном, невесть откуда откопавшим на мирном посольском корабле десяток крохотных пушек и незамедлительно вооружившим кого смог, тихо крался по остаткам поля, пригибаясь и пытаясь скрыться за обуглившимися злаками, стоило на дороге мелькнуть человеческому силуэту; перебежками от сада до сада, трясясь от каждого шороха, прячась в листве, добирался до посольства – но буквально за квартал до вожделенной безопасной берлоги их все-таки заметил невовремя проснувшийся владелец очередной цветущей роскоши.
Хозяин сада, недолго думая, сотворил на пути хелльцев иллюзию недружелюбно настроенной толпы, вооруженной сельхозинвентарем и – изредка – чем-то огнестрельным, что хозяин и сам с трудом представлял, и потому вилы и лопаты вышли куда более угрожающими. Ничего, в принципе, удивительного – любой садовод на Аррио умело наводил миражи, в силу собственного воображения дополняя свое детище новыми цветами да листьями; изредка дар использовался и для отпугивания воришек, за которых аррианец и принял хелльских послов.
Взбешенный своим положением и постоянным ужасом, экипаж разрядил пушки в ствол многолетнего дерева, на месте которого им привиделась опасность, безнадежно повредив кору и переломав раскидистые ветви; радости хозяину этот поступок, понятное дело, не доставил, но не успел он бросить иллюзорную толпу в атаку, как на звуки стрельбы примчался отряд ночной стражи, изрядно раздра-женной сим происшествием в конце дежурства. Загребли всех, кроме капитана и Эртрисс, вовремя нырнувших в густые кусты, пережидая разборки. Сейчас экипаж обретался где-то ближе к противоположной окраине города, в местном эквиваленте обезьянника, и вызволить его оттуда до официальной встречи с королем Аррио не представлялось возможным – а встреча по понятным причинам отменялась.
Эртрисс рассказывала спокойно и ровно, ничем не выдавая ни страха, ни волнения. Но Диллиан, глядя на нее вновь изменившими цвет глазами – карими – едва заметно подрагивал на сухих описаниях разговоров с капитаном, объявившим команде, что топливо на исходе; на кратких, отрывистых фразах о приземлении и бегстве. Казалось, единственное, что оставило его безразличным, – это смерть встречающей делегации в полном составе, да и то, вероятно, потому, что мертвецы Эри ничем не могли угрожать.
– Из посольства сейчас лучше и не высовываться, – честно предупредила моя копия, зябко кутаясь в халат. – Люди взбешены, и стоит где мелькнуть типично хелльской физиономии типа твоей, – оценивающий взгляд, адресованный погрустневшему Владыке, – сразу завязывается драка. Лучше дождаться, пока не явятся сопровождающие – должно же состояться разбирательство по поводу убитых.
– А экипаж? – отмерла я. Идея оставить «своих» людей в обезьяннике близка мне определенно не была.
Парочка самых чокнутых на свете существ удивленно уставилась на меня, как будто у меня выросли ангельские крылья и я только что предложила их покатать.
– Если мы сейчас высунемся, – четко, едва ли не по слогам проговорила Эртрисс, – нам крышка. Всем. – Она выразительно ткнула пальцем в небольшое настенное зеркало, предлагая мне сравнить свою рожу на предмет сходства с ее – типично хелльской.
– Будь ты хоть тридцать раз траш, я – боевой маг, а она – черная целительница, против огромной толпы долго не выстоять, – с неохотой признал Диллиан. – Первый десяток еще раскидаем, но дальше задавят количеством. Так что лучше отсидеться здесь. Пока хотя бы один из нас… двоих на свободе – у них есть надеж-да.
– Это если их еще в обезьяннике не укоцают, – с раздраженным сомнением высказалась я, порядком уязвленная напоминаем о собственной бесполезности.
Диллиан с Эртрисс переглянулись и понурились – практически синхронно.
– Ладно, сидим тут, – буркнула я. – И кстати, что там насчет ритуала смены филактерии?
Моя копия задумчиво пощелкала пальцами, потом смяла край одеяла.
– Для начала, – заговорила она, – неплохо бы хотя бы умыться. А потом прикинуть, на что именно тебя менять…
Интересно, кто из ее друзей – если таковые вообще имеются – в процессе общения чувствовали себя нормальными людьми, а не полезными инструментами?
* * *
Только в посольстве мне удалось сделать то, с чего, по совести, следовало начинать: стребовав для себя гостевую комнату, я набрала в спальне Эртрисс книг что попроще и читабельней – и забурилась в приглянувшееся мне глубокое кресло, обложившись фолиантами. Все же глупо шататься – с ума сойти! – по другим планетам и не черта о них не узнать! Понятно, что дома мне никто не поверит, кроме разве что дяденек с добрыми лицами и белыми халатами, но все же… Во мне словно проснулся тот ребенок, которого так долго душили сначала родители, потом – друзья, преподаватели и я сама; ребенок, которому плевать, где он и что его ждет. Ребенок, которому все вокруг – просто интересно.
Мир – странный и совершенно непонятный, полный магии, загадок и глупой человеческой жестокости, где некогда оборачиваться назад, – уж не этого ли мне не хватало там, на другой планете, с ее размеренной, расписанной по минутам жиз-нью?
Нет.
Уж чего-чего, а странностей, непоняток, шарлатанов и воинственных идиотов хватает везде.
На первой же открытой странице я нашла с десяток незнакомых слов и со вздохом отложила фолиант в сторону, взамен выискав в окружающих меня стопках книг увесистый зеленый том с лаконичной тисненой надписью «Словарь». Кажется, без его прочтения мне ничего не светило.
Новизна.
Не хватало свежести садов, посторонних – совсем-совсем незнакомых и по-своему забавных – людей, необычных взглядов на жизнь и абсурдных поступков. Сытое, размеренное существование, уверенность в завтрашнем дне – это все, конечно, важно, но…
Но.
Я еще едва перевалила за букву «В» – ее эквивалент – когда к креслу бесшумно явились два потрепанных полосатых кота. Беспородные зверушки подозрительно принюхались к моим ногам, еще подозрительнее – к книгам, после чего все же соизволили запрыгнуть ко мне. Один кот вольготно растянулся на левом подлокотнике, пользуясь тем, что я опиралась на правый; второй, потоптавшись, свернулся клубочком у меня на коленях, с фырканьем отпихнув словарь. И – оба замурлыкали, стройным, отработанным беспокойным хором, не давая даже задуматься о том, кто пустил в посольство дворовых зверюг с ободранными шкурами.
Я флегматично пожала плечами – после всего пережитого за последние дни возможность подцепить какой-нибудь лишай казалась не столько смешной, сколько нереальной, – и вернулась к чтению, выяснив, что люди, лишенные магического дара – возможности накапливать необходимую для плетения заклятий энергию – используют генераторы для ее замены. Таэйнна, помнится, говорила, что люди используют машины для компенсации отсутствия способностей, – но тогда мне сразу вспомнились привычные кофемолки, автомобили и электрочайники.
Под мерное мурлыканье обоих котов я обнаружила, что в книге постоянно прибывают страницы, и, кроме того, там ни разу не встретились те слова, значения которых я знала. Сил удивляться и этому уже не нашлось, так что я отвлеклась, чтобы почесать котов за ушком, и продолжила чтение. Однако где-то через час выяснилось, что эта сволочь реагирует еще и на настроение: стоило мне, пригрев-шись, начать задремывать над однообразными определениями, как пожелтевшие страницы внезапно опустели. Я недоверчиво перелистнула еще парочку, открыла конец, – все то же. Девственно чистая бумага, как в пятом по счету подаренном ежедневнике.
Пришлось отложить словарь, растормошить уснувших котяр и встать, разминая затекшие ноги. Что ж, все равно было нереально сходу разобраться в этом ненормальном мире, так отчего бы не сделать небольшой перерыв?
Я бережно переложила второго кота с колен в кресло – и застыла.
На выданном мне «халате» красовалось темно-багровое пятно. Запекшаяся кровь.
Благодарно подставленный для почесывания живот кота пересекал неряшливый рваный шрам, где кожа еще не успела зарасти шерстью. Ран на нем не было. На мне – я с затаенным страхом раскопала под несколькими слоями ткани собственные ноги – тоже.
Еще толком не поняв, что именно меня насторожило в этих двух зверюгах, я приподняла того, что дремал на подлокотнике – там кровавая лужица не успела даже подсохнуть; а сам кот щеголял четырьмя небольшими царапинками, из которых столько определенно бы не натекло. Что за?..
Долго искать ответ не пришлось. На коте, которого я, таращась на безнадежно испорченное кресло, держала на руках, вдруг начали стремительно стягиваться царапины; а стоило мне отпустить его к сородичу, как ускоренное исцеление прекратилось так же неожиданно, как и началось.
Склонив голову к плечу, я – а ну как снова получится? – осторожно ткнула в обоих зверюг пальцем. Результат не заставил себя ждать: на животе одного кота начала расти недостающая шерсть, а на втором окончательно затянулись царапины, сменившись нежной кожицей.
Я отшатнулась и нервно расхохоталась.
Исцеление наложением рук, спешите видеть!
Бестиарий безропотно распахнулся на букве «Т»; я нервно пролистнула несколько страниц, выискивая нужное слово.
Траш (арр. tr'asshee) – существо, создаваемое из человека посредством определенного ритуала и передачи второй души (обычно жертвенной) с целью получения нового класса заклинаний. Характер полученной магии во многом зависит от черт личности, присущих человеку до того, как он становится траш. Впоследствии линия поведения траш может сильно меняться (часто недавно сотворенные траш по-прежнему считают себя людьми и выходят из себя, когда окружающие напоминают им об их новой природе), и, как следствие, тип энергоплетений варьируется в самых широких пределах. Так, известен случай, когда траш, породившая первое заклинание класса Черного Целительства, через несколько лет скончалась при родах энергоплетения Белой Атакующей магии (см. Белая магия).
Я тряхнула головой, пролистывая описания «известных науке» случаев. Сейчас меня волновало не это – рожать я все равно пока ничего и никого не собиралась, хотя напоминание о том, что я не человек, изрядно раздражало – как, впрочем, и то, что это как раз оказалось оным «известным случаем». Перестать быть человеком и все равно остаться серостью – это ж надо постараться!
…Одной из побочных способностей траш является исцеление и восстановление чужих заклинаний, порой из самого безнадежного состояния, а также добавление к ним новых элементов, позволяющих изменить свойства или даже саму природу энергоплетения. Случаев появления траш не было зафиксировано с момента принятием Альянсом Двух Галактик запрета человеческих жертвоприношений в 12002 г.
Книга захлопнулась с неприятным шелестом, смачно сплюнув в сторону облако серой пыли.
В тот момент, когда Диллиан объяснял мне, чем я стала, – это были всего лишь слова. Когда Эсеро прекратил обращать на меня внимание как на собеседника, я не особо нуждалась в его обществе. Эртрисс же вела себя так, будто ничего не случилось, и мне было плевать, что со мной произошло.
Сейчас, глядя на разорванные Диллианом и воскрешенные мной заклинания, рожденные для охраны хелльского посольства, я впервые действительно испугалась.
Я и правда больше не была человеком – только что до меня это дошло в полной мере. Знание само запихало себя на поднос с голубой каемочкой и отправилось мне под нос – любуйся, вот чем ты стала! Куда, к кому теперь побежишь? Что сде-лаешь?
С отвращением кинув книгу в кресло – она преспокойно прошла сквозь обоих котов, ничуть не потревожив их праведный сон, – я подошла к окну и уткнулась лбом в холодное стекло, отбросив в сторону занавеску. Умных мыслей в голове не прибавилось.
Имеет ли смысл возвращаться домой, если я теперь даже не человек? Что мне делать там, среди нормальных людей, с их повседневными хлопотами, их проблемами и радостями, их семьями – мне, нестареющему заклинанию, у которого никогда не будет детей? В привычном понимании этого слова, конеч-но…
Признаться, до сих пор я никогда не задумывалась о создании семьи. Как-нибудь потом, всегда решала я, стоило замаячить на горизонте шансу на оседлую жизнь. Вот получу повышение, вот разберусь с кредитом, вот… А потом я сменила место работы, и появился он, тот самый, любимый и недосягаемый. О семье уже вообще никакой речи не шло – у него была жена, соответствующая положению, и я, маленькая серенькая я, не смела их разлучить. Все крохотное счастье – угодить, порадовать, наконец увидеть его улыбку…
Доигралась. Дотянула.
У меня никогда не будет детей!
Я нервно обернулась, – но в комнате не бродило никого, кто мог бы успокоить и помочь. Та же нетронутая постель, так и не потушенный бра, горы пыльных книг да пара приходящих в себя заклинаний в кресле.
Стекло холодило пальцы. Солнце за окном как ни в чем ни бывало освещало пышущий жизнью райский сад, топорщащийся острыми крышами оплетенных лозами башенок; по выложенным цветными камнями тропинками сновали туда-сюда темноволосые в большинстве своем люди, ведомые неизвестными, но очень-очень важными делами, а на опостылевшее всем посольство никто и не глядел. Впрочем, я бы удивилась, если бы кому-то из них было дело до какой-то странной девчонки, беспомощно уткнувшейся лбом в стекло.
Единственная траш впервые за четыреста пятьдесят семь лет.
У меня не будет детей!
Отросшие ногти противно заскрежетали по оконному стеклу.
Пусть я и не собиралась заводить ребенка в ближайшее время, но у меня всегда был шанс. Всегда теплилась надежда, что когда-нибудь у меня всенепременно будет хорошенькая девочка, с глазами совсем как у него, недоступного, недосягаемого…
Глаза вдруг противно защипало, и я отпрянула от окна, словно дело было только в нем. Потрясла головой, запустила пальцы в волосы, прикусив губу, оббежала взглядом не изменившуюся комнату.
Паника ничем не поможет.
От резкого движения протестующей волной взметнулись легкие занавески – я бросилась к креслу, дрожащими пальцами отыскала нужную статью и жадно впилась в текст. И – внезапно успокоилась, опустошенной куклой оседая на восхитительно прохладный пол.
Про необратимость превращения не было ни слова.
Значит, прежде всего нужно найти способ, чтобы снова стать человеком. А уж потом чесаться, как этому человеку возвращаться домой.
Угу. Всего лишь.
Поймав себя на черной зависти Диллиану, который мог быть уверен в скором возвращении в родные пенаты, я в очередной раз цапнула себя за губу. Тупая давящая боль быстро привела в порядок мысли.
У меня все получится.
Не может не получиться.
* * *
Особого выбора, к кому в первую очередь обращаться за помощью, у меня не было. Во всем огромном посольстве обо мне знали всего два человека, а остальным меня представили как «потерянную сестру леди Эртрисс». Вряд ли кто-то поверил, конечно, но с вопросами к новоявленной Эльмире ди Дара не приставали – и на том спасибо.
Посему я, недолго думая, вооружилась бестиарием и словарем – сведения о траш в общем и целом совпадали, и, самое главное, ни в одной из книг не было сказано о том, что снова стать человеком невозможно. Конечно, может быть, что составители просто забыли об этом упомянуть, но хотелось надеяться на лучшее… Порыскав среди оставшихся нетронутыми фолиантов вокруг кресла, я пришла к выводу, что в перечне местных блюд, трех сборниках сказок и легенд, слабоватом трактате по физике и дамском романе вряд ли найдутся дополнительные сведения о траш. Нужно либо набрать еще книг, либо пойти мучить глупыми вопросами Диллиана с моей свежеиспеченной «сестренкой».
Пронизанные розовато-золотистым светом белые коридоры посольства порадовали тишиной и безлюдностью. Почти все представители Хеллы предпочли удрать отсюда пораньше, едва завершились мирные переговоры; желающих заключать торговый союз после всего случившегося, кроме моей копии, не нашлось.
Толком не долечившиеся заклинания-коты увязались за мной, не упуская случая потереться о ноги: с каждым прикосновением ко мне восстанавливалась какая-либо их часть, а я даже не могла понять, как мне (или все-таки им?) это удается. Тот зверь, что дремал у меня на коленях, уже радовал глаз лоснящейся полосатой шубкой и шикарными усами; впечатление портили только шрамики на животе да надорванное ухо. Второй выглядел чуть хуже, но уступать товарищу в соревновании «прикоснись к траш и получи бесплатное исцеление» явно не собирался. В результате я еле ползла, опасаясь наступить на чей-нибудь хвост или запнуться о него же, пока не плюнула и не подхватила обоих котяр, довольными тряпками обвисших у меня на руках.
