Текст книги "Загадочный пациент (СИ)"
Автор книги: Элен Форс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Кирилл стискивает зубы и благоразумно молчит.
И правильно. Одно его слово и доломаю то, что ещё не сломано.
Колибри я прощу, его нет. Просто землей засыплю и забуду его имя.
– Где Арина?
Как и предполагалась Рыжей и след простыл. Сделала гадость и смылась, как и не было. Но я найду эту дрянь, достану из-под земли и устрою ад при жизни. Она пожалеет о содеянном.
Рыжая сука. Она не опасна, просто мостившаяся тварь, но я не прощу ей фортели эти. Еще и видео организовала, решила столкнуть меня с Колибри.
Я так долго сдерживался, держал себя в узде. Но самое время выпустить своё истинное «Я» наружу.
Столько лет не использовал запрещённые приемы, но самое время выжечь все дотла. Пора пренебречь хорошими манерами, забыть про честь. На войне побеждает сильнейший.
Если я сейчас не замараю руки в крови, на их руках будет кровь моих близких.
Враги успели забыть моё истинное лицо, но я с удовольствием им напомню – кто я такой.
Сам сажусь за руль автомобиля, прогоняя водителя, набирая номер Луки.
Пора с этим уже разобраться.
– Веришь в призраков?
– Не очень.
– Маленькая птичка сегодня мне рассказала, что давно растоптанная гадюка вернулась в Москву из Турции.
– Ты уверен, что птичка не ошиблась?
– Ее слова подтверждают камеры и свидетели.
– И что ты собираешься делать?
– Я в машине, лечу выкорчевывать сорняки.
– Не могу оставить тебя одного. Выезжаю за тобой. Сбрось поле, где нужно все прополоть…
– Уже.
Лука отбивается. Я переключаю скорость и выжимаю вновь педаль газа, выжимая все на что способна эта железяка. Мне не нужен никто, чтобы поквитаться.
Алиев не может покинуть Москву, все перекрыто. Без нашего ведома и мышь не проскользнёт. А значит, он прячется в какой-нибудь норе, прикрываясь детьми и женщинами.
Если он не гнушается, то почему я должен?
Давить на семью не в моих правилах, но сегодня я стану таким же как Алиев.
У него есть двоюродная сестра, она уже давно вдова. Муж почил от сердечной болезни. Живет одна с дочерью на Рублевке. Видит Бог, я не хотел их трогать. Но когда Алиев выпустил гадюку и подкинул ее к дверям больницы…
Меня не останавливают ворота, я просто сношу их, оставляя железо на капоте. Въезжаю во двор без приглашения. Заглушаю мотор, снимая предохранитель на пистолете.
Выхожу из машины, пытаясь уловить зрением любое движение.
Из дома уже выбегает тучная женщина в свободном платье, она весьма напугана. Смотрит на меня и не издаёт и звука.
– Зарема? – спрашиваю я елейным голосом, продолжая сокращать расстояние между нами. Когда она оказывается совсем рядом, стискиваю ее горло пальцами. Несильно, только чтобы припугнуть. – Вы же знаете, зачем я пришел к Вам в гости?
Она моргает, смотрит на меня затравлено. Из глаз начинают течь слезы.
– Просто скажите мне, где он, и я оставлю Вас в живых…
– Я не знаю.
– Тогда поищем Вашу дочь.
Тащу ее за собой, заходя в дом. Сколько лет ее дочери? Помню только, что она совершеннолетняя. Она думает я играю с ней, шутки шучу.
На вид лет двадцать, нескладная и такая же тучная, как и мать. Напоминает колобка. Смотрит на меня, белеет. Страшно ей, еще бы было нестрашно.
– У Вас хорошенькая дочь, мне она прийдется по вкусу. – сжимаю горло женщины еще сильнее. Не оставляю ей шанса сделать и вздоха. Либо она сейчас скажет все, что знает о своём брате.
Зарема синеет, жизнь постепенно из нее выходит.
– Я не знаю, где Арсен. Клянусь, не знаю! – женщина блеет, как баран на заклании. Крепкий орешек. Усиливаю давление, выжимаю из нее все.
– Дядя может быть у своей любовницы. – выпаливает дочь. Она переживает за мать больше, чем та за нее. – Про нее мало кто знает. У нас его точно нет.
Оборачиваюсь к девочке, выпуская горло ее матери и отбрасывая женщину в сторону.
– И где живет его любовница? – вытираю брезгливо руку о брюки.
А если бы церемонился, нескоро бы все узнал.
Из-за женщин мужчины гибнут как мухи. Любимая женщина – всегда слабое место для мужчины. Начинают думать чем угодно и о чем угодно, но не о стратегически важных вещах. Я не исключение.
Арсену Алиеву стоило спрятаться получше там, где его бы не стали искать. А он поехал к своей любовнице развлекаться. Хочется на нее посмотреть. Стоит ли она того, чтобы сдохнуть.
Тем более, что про нее никто не слышал.
Любовница Алиева живет в Подмосковье в обычном спальном районе в облезлом панельном доме. Видимо в отношениях он не сильно одаривал ее подарками.
Дверь мне открывает девушка лет тридцати. У нее рост еще метр с кепку. Она смотрит на меня своими карими глазами и не понимает, что я от неё хочу. Взгляд колкий и недоверчивый. Обычная баба, может быть даже и хорошая, не дура.
– Добрый день! Я Ваш новый сосед сверху, мы планируем делать ремонт. Могу я посмотреть Ваш технический короб санузла, чтобы убедиться, что мы Вам ничего не сорвём, когда будем менять трубы.
– Зачем вам наш короб… – девушка поднимает брови, часто-часто хлопая глазами.
– Мы будем менять трубы и нам нужно убедиться, что мы ничего не сорвём вам.
– Кому Вам? – она трясёт головой, ничего не понимая. Мне и не нужно, чтобы она мне поверила.
Сначала я хотел взять с собой для убедительности племянницу Алиева, но потом решил, что ему плевать на ее жизнь. Он не дрогнет при виде нее.
Позади нее раздаётся шум и в небольшой коридор выходит мужчина в спортивных штанах и футболке. Весь такой домашний, белый и пушистой.
Я выставляю ногу вперед, чтобы девушка не закрыла дверь.
– Майлз. – с придыханием говорит Алиев, не удивляясь увиденному. Девушка пытается захлопнуть дверь перед моим носом, но у нее не хватает сил. – Тут пол дома моих людей. Ты не выйдешь отсюда живым.
– Зато я унесу твою жизнь с собой. – отталкиваю дверь и врываюсь внутрь. Одним движением хватаю девчонку, зажимаю нужную точку, чтобы она отключилась. Не хочется зацепить ее между делом. – Я так давно искал тебя, дорогой.
Расплываюсь в плотоядной улыбке. Уже слышу за моей спиной топот ног. Алиев отчаянно что-то сжимает в кармане штанов, явно дает сигнал своим людям, ну и пусть…
Трудно штормовать жилой дом. Вспомню молодость.
Разминаю шею и плечи. Ну поиграем, мальчики.
Анна.
Машина так быстро несётся по трассе, что даже становится страшно. Боюсь, что Лео не справиться с управлением и мы влетим в машину или отбойник. Мужчина на всех парах несётся в безопасной для нас место.
– Дорогу перекрыли? – сам у себя спрашивает Лео, снижая скорость.
Впереди ремонтные работы и припаркованы машины ГАИ. Никак не проехать.
Мужчина не останавливается, максимально снижает скорость и сильно сжимает руль руками.
– Пристегнись. – командует он, и я сразу же слушаю его.
Я думала, что Лео развернётся. Дорога же впереди закрыта, нужно найти объезд, но он наоборот выжимает газ по максимуму и несётся тараном на припаркованные машины. И я вжимаюсь в сиденье.
В последние секунды перед столкновением он резко поворачивает руль в сторону и вылетает на бездорожье, начиная ехать по полю.
– Это засада? – догадываюсь я.
– Не исключаю. – отрезает он, набирая телефон. Слышны лишь гудки. – Сзади есть пистолет, возьми его и держи крепко.
За нами увязывается несколько машин ДПС, все джипы. Они нагоняют нас.
Лео набирает и набирает разные номера, но никто не отвечает. Мужчина начинает нервничать, поглядываю в зеркало заднего вида.
Мы гоним к коттеджному посёлку по полю, преследуемые машинами ДПС пол часа. Лео лавирует так мастерски, удерживая дистанцию и не давая догнать нас. Восхищаюсь его навыками.
Я не издаю ни звука, сижу как мышка, не желая и думать о плохом. Мысленно взываю к Всевышнему, чтобы он уберёг нас от плохого.
Когда я замечаю ворота коттеджного посёлка, выдыхаю. Мы оказываемся рядом со своими.
Лео тоже скидывает скорость и останавливается у самых ворот. Нам на встречу выходят мужчины с неприкрытыми кобурами с оружием.
Машины ГАИ останавливаются за нами. Из одной из них выходит мужчина в форме, подходит к машине и испуганно смотрит на всех, он держится за пристегнутую кобуру и неуверенно говорит:
– А ну выйдете из машины!
Лео усмехается.
– Все таки это был действительно ремонт дорог… – со смехом говорит он, а у меня руки сводит судорогой от напряжения. Я все еще стискиваю пистолет.
Когда до меня доходит смысл произошедшего – начинаю нервно смеяться, откидываясь на сиденье.
Шесть лет назад.
Такое множество разноцветных коробочек разных размеров в моей комнате могло означать только одно… Брат приехал. Когда Рамазан приезжал домой, то привозил ворох подарков. Он их выгружал из грузовых машин, ничего не пропускал. Покупал мне все, чего я хотела.
Я радостно захлопала в ладоши, припрыгивая на месте. Тут все о чем я так мечтала. И новые туфли Jimmy Choo и сумочка Chanel, селективные духи. Это не брат, а самый настоящий Дед Мороз!
Не разворачивая подарки, я изо всех ног побежала искать брата, чтобы затискать его, расцеловать до смерти.
Брата нахожу в столовой с отцом, они вместе пьют чай из хрустальных армудов и говорят о делах. Рамазан сразу же оборачивается, будто чувствует меня. Его хищное лицо преображается, становится мягким и приветливым. У брата очаровательная улыбка.
Какой же он красивый. Многие дочери папиных друзей мечтали о нем, обхаживали меня, чтобы сблизиться через меня с ним.
Но Рамазан даже не обращал на них внимание, жуткому бабнику было неинтересно с домашними кокетками.
– Аня! – он подхватывает меня на руки, прижимая к себе. Кружит до головокружения как в детстве.
– Поставь меня! Иначе стошнит. – только для вида визжу. Сама же не хочу, чтобы он отпускал меня. Так бы и кружилась.
– Ты такая взрослая уже! – оглядывает меня брат с головы до ног. – Копия мамы! Будишь сводить мужчин с ума своими глазами, они из-за тебя будут гореть в аду при жизни.
– Скоро ей будет нужно найти достойного жениха.
Вспыхиваю при этих словах отца.
Моя больная тема. То, чего я так сильно боюсь.
Через несколько месяцев я окончу школу. Я неплохо учусь, у меня все шансы поступить в тот университет, в который захочу. Но вот отец против, хочет отдать куда-нибудь на заочное и выдать замуж.
Он не спорит с тем, что у меня должно быть высшее образование, он хочет поскорее выдать меня замуж за хорошего мужчину. Чтобы был постарше меня на лет десять, смог обеспечить и уважал меня. По его мнению так я стану защищена.
– Я разберусь с этим вопросом, – отвечает Рамазан. – Когда Аня окончит университет.
Готова засветиться от счастья ярче солнца. Стискиваю руки брата своими маленькими ладошками в знак благодарности. Вот мой самый главный подарок.
Целую его ладонь.
Я буду учиться.
Отец делает недовольное лицо, но не перечит открыто брату. Последнее время он только транжирит деньги. Зависит от брата, и поэтому связан по рукам и ногам, ему приходится считаться с решениями сына.
Делаю вид, что слушаю разговор между братом и отцом, а на самом деле просто наслаждаюсь их присутствием, рассматриваю родные лица.
Быстро готовлю хинкал, подаю на стол. Аромат блюда дурманит. Лица мужчин довольно краснеют. Это ли ни счастье – быть в кругу близких?
– Тебе понравились мои подарки?
– Не успела их посмотреть, сразу к тебе! – виновато признаюсь я. – Ты мне сделал самый главный подарок. Я пойду учиться.
Рамазан усмехается, смотрит на меня тёплым взглядом и достаёт из кармана сложенный в четверо лист.
– Посмотри. Это престижный медицинский вуз в Швейцарии. Там дают хорошее образование. Мне бы хотелось, чтобы ты училась именно там.
Не верю своим ушам. Это розыгрыш.
Смотрю на листок, не решаясь принять его. Я буду учиться в Швейцарии.
– Спасибо! Если бы ты еще пообещал мне сегодня, что не дашь отцу выдать меня замуж за кого попало, то это был бы самый лучший день в моей жизни. – говорю это в шутку, усаживаясь на кровати.
Мой огромный брат смотрится в моей девичьей спальне комично. Огромный монстр в детской спальне.
– Обещаю. – спокойно говорит Рамазан. – Я не позволю отдать тебя в руки какого-нибудь козла. Если не захочешь, не выйдешь ни за кого. Пока я жив, тебя никто не обидит.
Мой брат – мой защитник. Он гладит ласково мою щеку.
Настоящее время.
Я жду Майлза весь вечер и ночь. Просто сижу на диване и смотрю на дверь. Жду, когда она откроется и покажется мужчина.
За время его отсутствия испытываю невероятную потребность обнять его и убедиться, что с ним все хорошо.
Мне не хочется ни есть, ни пить, не спать.
Странно так, когда он рядом, все так сложно. Но когда он отдаляется, все становится невыносимо просто.
Я провожу черту. Для меня брат останется хорошим человеком. Я не смогу жить с мыслью, что он убийца и предатель.
Человек, который меня всегда защищал и укачивал на руках, не может быть плохим. Я не откажусь от своего родного человека. Несмотря на все, даже с этим видео.
Но я не откажусь от своего будущего и любви. Сегодня, пока мы с Лео ехали в машине, я почувствовала, что не так боюсь за себя, как за то, что больше не увижу Майлза.
Я люблю Майлза. Мне страшно рядом с ним, не знаю как себя вести и что делать, но без него я задыхаюсь. У меня пропадает желание жить.
Каждая минута моего ожидания казалось бесконечной. Сердце вместе со стрелкой на настенных часах отбивало секунды.
Зале вернулся домой только к девяти утра. К этому моменту меня просто водило из стороны в сторону от напряжения. В глаза, казалось, засыпали песка, они пекли.
Он вошёл, я сразу не могла разобрать – снится мне это или нет.
Миша был без пиджака в разодранной и окровавленной рубашке. У него был безумный взгляд. Даже на расстоянии я разглядела стертые кулаки в кровь. Его немного пошатывало.
Если вспомнить слова Алана о состоянии его здоровья, то любые нагрузки подобного характера, ухудшают его состояние, приближают к краю пропасти.
В нетерпении подлетела к нему, чтобы осмотреть все его ранения. Я распахнула рубашку, разрывая ее. Пуговицы разлетелись в разные стороны.
К моему удивлению на его груди не было ни единой царапины. Чтобы убедиться, что мои глаза не обманывают меня, я осторожно провела ладонью по его груди и торсу.
Какой же он горячий, как раскалённый уголь. Не ожидала такого.
Майлз не останавливает меня, просто с любопытством смотрит за моими движениями.
Не удерживаюсь и щекой прижимаюсь к его груди, слушаю биение его сердца, пытаюсь различить, нет ли хрипов в его груди.
Сердце Миши бьется мощно и равномерно.
Его рука накрывает мою спину и прижимает сильнее к себе.
– Я так переживала. – шепчу я, чувствуя слезы счастья. – Ты весь в крови…
– Она не моя. – мертвым голосом отвечает Майлз. Не узнаю его таким. Вроде и мой Майлз, но при таком такой жесткий и колкий.
Осматриваю рубашку, пропитанную кровью, сглатываю, пропихиваю нарастающий ком ужаса. Я врач, не боюсь крови, но мысль, что нахожусь сейчас в объятиях мужчины, пропитанного чужой кровью, пугает.
Миша выпускает меня и быстро скидывает рубашку на пол, отпихивает ее в сторону. Он делает это, чтобы не смущать меня. Все он понимает и чувствует.
– Алиев больше тебя не побеспокоит. – говорит он устало. Без слов, просто по интонации понимаю, что это значит. И моя душа никак не отзывается на это, только пустота и немного облегчения. – Больше никто не обидит тебя, Веснушка.
Рамазан тоже обещал, что никому не даст меня обидеть, а потом… Что если и с Мишей случится что-то плохое.
Прижимаюсь к нему сильнее, прогоняя дурные мысли. Запрещаясь себе даже думать об этом. Главное, что он рядом.
– Давай ты примешь душ, и я обработаю твои руки. – беру в ладони его усталое лицо. – Ты очень устал!
Помогаю ему раздеться и забраться в ванну, наполненную тёплой водой. Разминаю его мышцы, стараясь снять напряжение.
– Все закончилось?
Аккуратно закручиваю застежку на серёжке, стараясь ее не уронить. Крупный бриллиант в свете софитов играет благородными цветами, бросая блики на стену.
Задерживаю взгляд на своём отражении, наслаждаюсь неброским макияжем, подчеркивающим голубые глаза. Хочется быть уверенной, что я выгляжу потрясающе.
Сегодня особенный день.
Выпрямляюсь, немного отходя от трюмо, расправляю складки на платье. Вроде неплохо, остаюсь довольна результатом.
– Ты готова? – на пороге комнаты появляется отец в темно-синем костюме. Выражение лица у него страдальческое, раздражённое. Я же свечусь, щеки болят от улыбки. В ответ лишь киваю, без лишних слов. – тогда пошли!
Грозный Зураб Басиев помогает мне спуститься на первый этаж, любезно предоставив мне свою руку. Папа сохраняет молчание, просто хмурится. Чувствую, как ему все не нравится, но терпит только ради меня.
Мы нашли с ним примирение. Я простила его за Алиева и за Швейцарию. Майлз рассказал мне, что клиника была единственным выходом отсрочки от свадьбы с его партнером. Отец пытался решить проблему как мог. С исчезновением моего брата власть семьи сильно уменьшилась. Бывшие друзья не хотели помогать обедневшему мужчине.
Отец же не одобрил мой выбор, но смирился. Лучше быть рядом с дочерью, чем потерять последнего ребенка.
На первом этаже собрались многие родственники. Некоторых из них я почти не узнавала. Лица были смутно знакомыми и почти чужими. Отец же знал всех и знал все про всех. Зураб Басиев был главой этой маленького семейного клана.
Тетя Фируза, папина двоюродная сестра, смотрит на меня с пренебрежением, немного наморщив свой скрюченный нос. Рядом с ней стоит ее дочь, такая же самовлюбленная особа. Обе похожи друг на друга как две капли воды.
Стоят с одинаковыми проборами в похожих платьях, рассматривают меня с головы до ног. Как говорится, яблочко от яблони далеко не падает…
Фируза никогда не любила мою маму, русскую выскочку, которая не придерживалась традиций и плохо воспитывала меня. Еще и русским именем назвала. Пропащая душа нашей семьи. По ее мнению ни один порядочный мужчина не посмотрит на меня. Тетя постоянно твердила, что меня нужно скорее замуж выдавать, иначе потом никто и не захочет в жены брать…
Вот ее дочка Алия вышла замуж за газовика, живет счастливо и в достатке. Просто умница и красавица, по версии ее мамы.
Вот только, насколько я помню, этот газовик осчастливливает еще несколько женщин, наградил их детьми и хорошим содержанием.
– Здравствуйте, тятя Фируза. – целую сначала влажную щеку тетушки, потом сестры.
– Совсем похудела, Анечка. Совсем страшная стала.– до ужаса хотелось сказать ей, что ее молитвами, но лишь выдавливаю из себя любезную улыбку. В этом вся тетя, от нее никогда ничего нельзя ждать хорошего.
Как говорил Рамазан: « У тети Фируза слюна ядовитее яда гадюки.»
Этот день мне никто не испортит.
Стоит мне отойти от женщин, как слышу, как мать шепчет дочери:
– Так жалко Зураба, Аллах забрал сына и дочь ущербную послала на его голову. Сколько испытаний?
Стискиваю кулаки и заставляю себя сделать выдох. Это представление ради отца, отдать дань уважения традициям. Маленький компромисс в наших с отцом шатких отношениях.
По тому, как родственники затихают и в доме образовывается полная тишина, я догадываюсь, что ОН ПРИШЁЛ. Чувствую запах его парфюма. Вдыхаю знакомые нотки полной грудью.
После нашей первой ночи все простыни пропахли его диким мускусным запахом с нотками цедры лиметты и ямайского рома.
Аура мужчины окутывает меня с головы до ног, заставляя зажмуриться как кошке. По коже бегут мурашки.
– Добрый день! – кто-то испуганно представляется и расступается перед ним.
Майлз заходит в дом ленивой походкой с огромным букетом красных роз. Трудно даже сосчитать сколько их. Сто? Тысяча? Один бутон больше моего кулака.
Зале, как всегда, прекрасен, в безупречном чёрном костюме и белоснежной рубашке. Обводит всех презрительным взглядом, четко определяя его статус и отношение к каждому. Замирает глядя на меня, наши взгляды встречаются, и я перестаю дышать. Щеки начинают гореть от смущения.
Еще один мужчина ради меня терпит весь этот цирк. Готова расцеловать его, кинулась бы на шею прямо тут, если бы не все родственники.
За его спиной стоит Лука с Алисой. Образ самого страшного человека смягчается видом самой очаровательной девушки в ярко-красном брючном костюме. Алиса выглядит потрясающе, перетягивает все внимание на себя. Она напоминает голливудскую звезду, случайно вошедшую в дом.
– Колибри. – протяжно хриплым голосом говорит Миша, подходя ко мне ближе и закрывая глаза. По его дыханию, чувствую, что мужчина на взводе. Ощущаю, что ему не нравится пристальное внимание.
Повинуясь порыву, не задумываясь о последствиях, обхватываю руками его могучую шею и прижимаюсь телом к нему, целую его в щеку. Стараясь через безобидный поцелуй передать все нежные чувства, испытываемые мной в это минуту.
В ванной, смывая с себя кровь, Майлз рассказал мне, что убил Алиева и всех его людей. Своими руками. Это их кровь была на его рубашке.
Сколько было людей в том доме? Подумать страшно.
Когда он рассказывал это мне, я не смогла найти в его глазах и тени сожаления. К моему удивлению, я и в себе не нашла жалости. Только облегчение, что с этим покончено.
– Майлз. Рад тебя видеть. – Папа расставляет в своём приветствии акценты так, что слышится совсем противоположное. Мужчины с недовольством осматривают друг друга.
Машинально принимаю букет и качаю головой.
Столкнулись как два барана у входа.
– У Вас красивый дом, Зураб. – выдаёт Алиса, стараясь разрядить обстановку. Она подходит к отцу и одаривает его белозубой улыбкой. В очередной раз восхищаюсь ее выдержкой и ловкостью обхождения острых углов. Стоит научиться у нее, стать такой же мудрой.
Нужно стать водой, которая будет оттачивать мужа.
Еще больше для меня значит ее поступок, зная ЧТО она чувствует глядя на моего отца. Отца моего брата…
– Спасибо, Алиса. – отвечает отец и целует руку гостье.
Мужчины между собой просто пожимают руки и Басиев приглашает всех за стол.
Моя семья шокирована. Вряд ли они ожидали такой поворот событий.
– Что ж, Зураб. Чего тянуть время. Мы пришли соблюсти традиции твоей семьи и, как полагается, засватать невесту. – Лука говорит тихо и размеренно, но его слова достигают каждых ушей.
– Сначала украл, теперь сватает. – ворчит отец, глядя мне прямо в глаза. Он так и ждёт, когда я скажу ему, что передумала. Стискиваю его руку под столом, чтобы успокоить. Зачем ходить по льду?
Он совершает ошибку. Сейчас не он делает одолжение, соглашаясь выдать меня замуж. Я несмотря ни на что останусь с любимым мужчиной. Это Майлз и Лука делают огромное одолжение, пряча свои клыки и когти, чтобы уважить его. Майлз ради меня, Лука ради Майлз.
Майлз мог бы этого не делать. Я и сама этого не хотела. Но может быть чуть-чуть, чтобы посмотреть, как сбудется мечта моего детства. Я утру нос всем родственникам, которые тыкали в меня пальцем.
Сватовство – дань обычаям. Это было важно для отца. Это был шаг к воссоединению миров, который должен был стереть последнее недоверие между нами.
Тетя Фируза смотрела на мужчин приоткрыв рот. Я испытала подобие гордости. Даже немного задрала подбородок.
Невероятное чувство.
Этот мужчина мой. Станет моим мужем. Моим…
Я сижу напротив Майлза, не могу прикоснуться к нему. Остается лишь украдкой смотреть на него. Откровенно рассматривать нельзя. Зале же наоборот ничего не останавливает, он просто пожирает меня глазами. Вместо мяса на обед у него я. Чувствую, как ни один сантиметр открытый кожи не остается без внимания.
Опаляет. Горю, словно перцем натерли.
– Майлз. У Вас имя такое интересное. Вы кто по национальности?
– Русский. Мама любила просто сериалы…
– А где Ваши родители?
– Умерли…
– А где Вы работаете?
– У меня айти стартап.
– Вы айтишник?
– Вроде того.
Родственники постепенно начинают закидывать Майлза вопросами. Мужчина терпеливо выбрасывает ответы, которые должны их удовлетворить. Но для меня, знающей правду, они смешны. Ну, какой из него айтишник?
– А какой же Вы Майлз приготовили калым?
– За Вашу дочь я дарю Вам мясную ферму в Махачкале. – слова Майлза производят эффект. Даже Папа не остается равнодушным. Слишком щедрый подарок.
Слишком интригующе.
Сердце колотится, как маленькая птичка в клетке.
Непроизвольно вытягиваю руки вперед, боясь натолкнуться на что-нибудь или упасть. Фантазия рисует дикие краски и нереальные вещи.
Я от рождения неуклюжая, что говорить о моей координации с завязанными глазами?
Майлз надежно поддерживает меня за талию, не дает упасть и направляет, но ноги у меня все равно подгибаются при каждом шаге.
– Может быть, ты уже скажешь, куда мы идем? – тихо спрашиваю я, не выдерживая всей этой таинственности.
После того, как на протяжении нескольких часов моя семья пыталась расколоть крепкий орешек, Майлз предложил прокатиться с ним. Он хотел что-то показать мне, устроить сюрприз.
Он буквально похитил меня с праздника.
Только не уточнил, что хочет прокатиться на самолёте.
Он категорически отказывался говорить куда мы летим и зачем. Держал все в строгой тайне. А у меня от накатившего возбуждения стало даже немного тошнить. Будоражило до кругов перед глазами.
У самого выхода из самолета перед трапом мужчина завязал мне глаза чёрным платком, чтобы я не увидела, где мы приземлились, и теперь я шла в неизвестном направлении, управляемая сильной мужской рукой.
Я доверяла ему, растворялась в этом уверенном прикосновении, но все равно было непостижимо идти, не видя дороги и даже не догадываясь куда.
У меня не было ни одного варианта, что меня ожидает.
Чтобы я не могла различить звуки, Зале надел на меня наушники и включил музыку группы Queen. Никогда бы не подумала, что он фанат британского рока.
Он аккуратно оставил меня, прижимая к себе и унимая дрожь во всем теле. Меня знобило от переизбытка эмоций. Я тут же обхватила себя руками, пытаясь успокоиться.
Миша медленно снял наушники и прошептал в самое ухо, поглаживая кончиками пальцами чувствительную шею:
– Вот мы и пришли!
Одним движением он срывает платок. Нужно несколько секунд, чтобы ко мне вернулась способность видеть. Моргаю, пытаясь все осознать. Покусываю припухшие губы.
Мы в парке на зеленом, идеально подстриженном газоне. Перед нами аккуратный маленький столик, сервированный на двоих. На нем стоят свечи, ведерко со льдом и шампанским и два бокала под игристое.
Очень романтично и мило.
Не сразу замечаю главное. В призрачном свете вечера величественно горит Эйфелевая башня, повышается над густыми кронами деревьев. От её красоты у меня захватывает дух. Горло першит с такой силой, что я закашливаюсь. Слепну от красоты и величественности.
Я сплю?
– У нас не было ни одного нормально свидания, а я обещал тебе, что мы узнаём друг друга получше! – Миша нагло улыбается, делая вид, что не замечает, какой эффект на меня произвёл его сюрприз.
– Это… волшебно. – я так поражена, что не нахожу слов, чтобы описать свои чувства. Завороженно смотрю на мерцание самого романтического сооружения.
– Присаживайся. – он помогает мне сесть. Майлз умеет быть очень галантным. – Я налью тебе шампанского, чтобы успокоить твоё хрупкое сердце, Веснушка.
Часто киваю, безумно хочу сделать спасительный глоток.
– Всегда мечтала побывать в Париже! Нам можно тут сидеть? Это же парковая зона!
– Парк закрыт ближайшие три часа. Сюда даже муха не залетит. А после посещения парка у нас запланированы другие мероприятия.
– Знаете, мистер, по Вам не скажешь, но вы отчаянный романтик.
– Это все по тому, что Вы плохо меня знаете!
Не могу перестать любоваться правильными чертами лица этого мужчины.
– Значит, ты мастер по организации свиданий женщинам?
– Нет, ты первая для кого я замутил что-то подобное. – жмурюсь от удовольствия. Его слова лучше любых цветов и подарков. – Ты единственная, кого я когда-либо любил… Все, что я чувствовал до… имитация. Ошибка. Мираж. Все было не по-настоящему. Я понял это только сейчас…
– Я тоже люблю тебя. – выпаливаю я на одном дыхании. – Мне даже страшно от этого чувства. Что если это не взаимно? Или я надоем тебе? Женщины часто надоедают мужчинам после долгих отношений, приедаются. Я не смогу пережить предательство…
Майлз смеется, практически давится шампанским. Быстро промокает рот белоснежной салфеткой. Его забавляют мои слова. Хотя я не вижу в них ничего смешного.
Это жизнь. И в ней, к сожалению, постоянно так.
– Колибри, какая же ты маленькая еще! – Миша говорит это с особой нежностью. Чувствую это в хриплом придыхании и, как он ласково проговаривает «колибри».
Он привстает, тянется ко мне, целует осторожно, чтобы не спугнуть. Делает все нарочито медленно, соблазняет меня, распаляет мой аппетит.
Рядом с нами из ниоткуда возникает официант и ставит перед нами тарелки с ароматными стейками. За время перелета и от волнения я проголодалась. Запах дымящегося мяса раззадоривает желудок.
– Мне кажется, будто Эйфелевая башня освещает своим светом весь Париж! У нее такое красивое мерцание! – не могу перестать восхищаться. Чем темнее становится на улице с приближением ночи, тем красивее становится Башня.
– А ты знала, что существует Эйфелевый цвет? – отрицательно мотаю головой, отправляя очередной кусочек мяса в рот. – Башня особенного коричневого цвета, она выкрашена в три оттенка бронзового. Это сочетание и назвали «Эйфелевый коричневый».
– А ты, значит, Эрудит?
– Есть немного…
Мы долго говорим ни о чем. Наши темы никак не соприкасаются с психическими больницами, ассасинами, убийствами, моим братом. Мы просто рассказываем друг другу всякие глупости: забавные факты, случаи из жизни, сюжеты кино и книг. Все, как у самой обычной пары.
Я не спрашивала у Майлза, что случилось с той женщиной, которую привела Арина. Не хотела ничего знать о ней.
Это лучшее свидание в моей жизни.
И дело даже, наверное, не в Париже и не в этом зеленом парке, где царит запах клевера, с видом на бронзовую постройку. Дело в мужчине и его интересных фактах о себе.
– Веснушка…
– Да?
– Если мои дети родятся без таких же чертовых наимелейших крапинок на носу, я верну тебя отцу и заберу завод обратно!
Его слова срывают мою крышу напрочь. Будто он опять завязывает мне глаза. Слепну. В этой темноте пытаюсь найти его лицо, наощупь попробовать его вкус.
Я такая пьяная от шампанского и его слов.
Тянусь сама к нему, сажусь на колени и запускаю пальцы в непослушные волосы. Хочу взять инициативу в свои руки. Хочу целовать.
Майлз сжимает мою талию, старается не сломать рёбра. Чувствую, как периодически он заставляет себя ослаблять хватку, отпускать и не сдавливать. Но потом опять забывается и стискивает до боли.
Он отвечает мне на ласки, глубоко проникает языком и вылизывает моё небо. Он двигает во рту так, будто имеет, подчёркивает, что обладает телом и душой.
Забавно. Остро.
Только вот, был утонченный эрудит передо мной, а вот уже зверь. Беспощадный убийца. Дикий.
Через час мы уже были в машине, в закрытом лимузине. Наедине.
