Текст книги "Загадочный пациент (СИ)"

Автор книги: Элен Форс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Набираю номер Алана, стискивая телефон.

– Что случилось? – сразу же спрашивает мужчина.

– Мне нужна работа. – говорю я. – Майлз сам не отпустит, а мне так нужно… собраться с мыслями… Если ты скажешь ему, что я тебе нужна, он не откажет.

По ту сторону на несколько минут образовывается тишина, после чего мужчина нехотя говорит:

– Сейчас договорюсь.

Я не знаю, о чем они говорят, что Алан говорит другу, но через пятнадцать минут ко мне приходит Майлз. От него веет холодом и выпивкой, он смотрит на меня обижено.

– Собирайся, Лео тебя отвезет на работу.

Не стоило и надеяться, что его удастся обмануть.

С этими словами он уходит, оставляя меня вновь одну. Мне хочется ему сказать, что я избегаю не его, но у меня не находится сил произнести и слова. Просто провожаю его взглядом и быстро натягиваю на себя одежду.

Майлз.

– Я всегда очень завидовал тому, как Вы с Алисой подходите друг другу. – искренне говорю другу. Мы сидим вдвоём на террасе у гриля в ожидании стейков.

Как самые настоящие дикари мы приговорили уже две бутылки виски, не дожидаясь мяса. Выглядим мы, как два самых семейный человека. Оба в спортивных штанах и свободных футболках, я еще и кепку нацепил для антуража.

Скрываемся за домом от домашних, чтобы обговорить дела без женских ушей.

Дожили. Прячемся по углам, чтобы можно было поговорить.

– Не неси чушь. Девчонка влюблена в тебя по уши, у нее на лбу это написано. Дай ей время. – чертов философ, давно он стал разбираться в отношениях? Раньше он как дикарь, закидывал Алису на плечо и уволакивал, не желая ничего слушать. – Просто она молоденькая совсем, растерялась. На нее же так и валятся кирпичи, а она домашний цветочек, совсем не боец. Нужно время.

– Думаешь, время сотрёт из памяти, что мы убили ее брата?

– Думаю, она поймёт, что в жизни есть не только чёрное и белое. И, что брат ее был редкостным говном.

Лука достаёт ароматное, дымящееся мясо, от которого слюнки текут. Хочется заглотить все целиком за раз.

– А где Макс? – вспоминаю, что давно не видел мальчишку. Обычно он всегда сопровождает своего отца.

– смотрит Щелкунчика… – друг закатывает глаза. Его дочь помешана на балете, просто мечтает стать примой театра, прославиться на весь мир. – Не представляю, откуда у него столько терпения в его возрасте?

– Дело не в терпении. Дело в том, ради кого он это все делает…

– Это все прекрасно, но Алёна никогда не будет танцевать в театре. Во-первых, моя дочь не будет светить голой жопой, а во-вторых, ты сам понимаешь, чем это чревато. Хочет заниматься? Пусть занимается. Я готов построить ей даже частный театр, пусть играется с ним.

Протяжно вздыхаю. У крестницы врождённый театральный талант. Маленький ангел может кого угодно обвести вокруг пальца. Очень живой ребенок. Но даже если Лука примет тот факт, что его дочь танцовщица, во что я мало верю… Все равно, будет слишком опасно, ей светиться.

Да я и сам, при мысли, что она будет танцевать перед тысячью зрителей в полупрозрачном платье, прихожу в неистовое бешенство.

– Хорошо, что Макс не увлекается балетом… С ним все понятно.

Лука кивает и хмурится, раскладывая мясо по тарелкам.

– Хочу его отправить путешествовать, изучать языки, набираться жизненного опыта. Пора ему стать полностью самостоятельным.

– Она будет очень скучать по нему, как и он… по ней.

– Алена должна научиться вливаться в социум и общаться с такими же маленькими девочками, как и она, а не только со своим братом. Макс уже взрослый, рано или поздно он выпорхнет из гнезда. Да скоро, он не сможет удерживать себя перед телевизором и смотреть на белые пачки, ему будет хотеться залезть под них!

Мы многозначительно переглянулись, вспоминая себя в его возрасте.

– Все равно хорошо, что в случае чего, он присмотрит за ней.

Лука усмехается и смотрит на меня горящими глазами. Когда речь заходит о его детях, он становится особо не адекватен. Глотки перегрызёт зубами за них.

– Через лет двадцать он будет присматривать за нами с тобой, потому что мы станем дряхлыми стариками, а ему придётся тянуть за всех все это гавнище.

Мы смеёмся, представляя нас седыми, вот так сидящими на террасе вечером. Раньше мы думали, что сдохнем до сорока, но теперь хотим умереть среди внуков, исключительно от старости.

– Помнишь, как мы его встретили?

– Конечно. Настоящий Бес! Он обворовал нас!

То, что Макс не родной сын Луки знают лишь не многие. Даже Алена не знает, и вряд ли когда-нибудь узнает. Для нее он родной, одной крови. Ее брат.

Да пацан копия Луки, не поверишь в обратное, что он не его сын.

– Давай, работай уже лучше, моему сыну нужна невеста.

– Полегче. Твоему пацану уже четырнадцать, насколько он будет старше моей девочки?

– Значит, как самому залезть на молоденькую, так мы можем? Как моему сыну, так нет?

Это все шутки, но внутри становится хорошо. Комфортно при мысли, что Колибри родит мне детей. Маленьких карапузов с такими же длинными ресницами, как у нее. Лучше мальчиков, с пацанами все понятно. Их нужно научить давать сдачи, а с девочками?

В этом мире девочкам всегда сложнее.

Я стараюсь не давить на Колибри, чтобы она могла разобраться в своих чувствах и происходящем. Но я ведь тоже не железный Феликс, сколько мне еще ждать?

У меня член скоро взорвется от постоянного ограничительства.

Хочу ее целиком, а не просто довольствоваться со стороны.

– За наших детей! – поднимаю бокал, глядя на непринужденного друга. Моего брата.

Анна.

– Давай поговорим. – Арина подходит ко мне так близко, что чувствую её сладкие духи и меня сразу же начинает тошнить от них. Меня и от нее подташнивает, не переношу этого гинеколога.

Меня вообще последнее время раздражают все женщины с рыжими волосами. И всему виной имена эта представительница слабого пола. Хитрая лиса.

– У меня есть выбор? – усмехаюсь я. Когда мы сблизились с Майлзом, я стала смелее. Он мой. И я не хочу его делить с Ариной. Почему я, живя с этим мужчиной, должна чувствовать себя виноватой перед ней? Я его не вытаскивала из ее постели и не развела их. Чтобы бы у них не было, это все было до меня.

– Давай на улице, хочу покурить.

Нехотя следую за ней, не понимая, что ей нужно от меня. По-моему, итак, все понятно. Она остается за бортом и может окучивать кого-нибудь другого. Не нравится, может тут не работать и проваливать на все четыре стороны.

Одёргиваю себя, за последнее время я сильно изменилась. Общение с Ритой и Алисой идут мне на пользу, я становлюсь более дерзкой и самоуверенной.

У входа стоит женщина в мешковатом платье и платком на голове. Она смотрит на меня с интересом, у женщины очень красивое лицо, она напоминает испанку. Производит впечатление богатой мусульманки.

– Меня зовут Габи, Анна. – говорит она кошачьим голосом, она притягательна. Едва уловимо касается моего плеча своей изящной рукой. Невольно засматриваюсь на нее. – Я была подругой твоего брата.

Арина кивает женщине и уходит, оставляя нас одних, не говоря и слова. Это мне не нравится. Сердце начинает колотиться быстрее. Оглядываюсь по сторонам.

Меня специально сюда привели.

– Не переживай, тут камеры и никто тебя не тронет. – сразу же говорит она, понимая моё беспокойство. – Я выбрала это место, потому что тут ты можешь чувствовать себя в безопасности, но при этом тут камеры не записывают звук, и никто не узнает о чем мы говорили. У нас немного времени, через минут пять сюда придет твоя охрана.

Я машинально соглашаюсь с ней, хотя не могу понять, хочу ли я ее слушать?

– Я любила твоего брата, у меня от него есть ребенок, которого отняли у меня. – она говорит очень быстро, придвигаясь близко, чтобы произвести эффект. – Лука и Майлз не такие святые и хорошие, как хотят показаться. Они самые настоящие чудовища. Они подставили твоего брата, отобрали его бизнес и теперь пытаются заполучить и тебя. Рамазан оставил солидное наследство. Тот, кто женится на тебе, получится этот огромный кусок. Твой отец прятал тебя в больнице, не для того, чтобы выдать замуж за Алиева, а чтобы выиграть время, найти тех, кто поможет тебе. Я МОГУ ПОМОЧЬ ТЕБЕ.

– Бред. – говорю я резко осипшим голосом. – Это ложь. И не понимаю, как Вы можете помочь мне.

– Разве? – шепчет она. – Тебе нужно бежать. Майлз не оставит тебя в покое. Женит и заполучит твоё состояние, а потом закапает, как твоего брата в лесу. Они убийцы. Ты когда-нибудь видела, чтобы твой брат убивал или делал хоть что-то из того, что они рассказывают? Нет. А ты видела, сколько у них вооруженных людей? И кто из них плохой?

– Где доказательства, что в отличие от них, Вы говорите правду?

– А ты спроси у Майлза, кто такая Габи и правда ли то, что её продали в Турцию торговать телом насильно? А ее ребенка взяли в заложники!

Сглатываю, не желая и думать, что это может оказаться правдой.

Женщина смотрит на меня в упор, гипнотизируя и создавая связь между нами.

– Со временем сама все поймёшь. Они разрушили мою жизнь, продали, заставили быть проституткой. Такая же судьба ждёт и тебя. Будь осторожнее, моя дорогая.

Слышу за своей спиной тяжелые шаги, кто-то из охраны спешит проверить, что происходит. Чувствую спиной, что они совсем рядом, но не могу и пошевелиться. Мне нечего скрывать и плохого я ничего не совершала.

Габи же быстро отходит от меня и практически убегает. Ей удается скрыться до того, как Лео показывается на крыльце. Он быстро оглядывает двор и смотрит на меня как безумный. Что-то ненормальное отражается в его чёрных глазах.

– Кто это был? – хрипло спрашивает он.

– Знакомая. – отвечаю ему, не моргая. У меня нет желания врать. Меня съедает желание узнать правду.

Не может же меня подвести моё сердце? Я не могла же влюбиться в чудовище?

Майлз не такой...

Не умею лгать. Если я сейчас пойду к Майлзу, то он с легкостью все вытянет из меня. Для него я раскрытая книга. На лбу неоновой вывеской весит объявление моих чувств.

Нужно постараться самой разобраться во всем. Не верю, что Майлз способен на такое. Он может быть убивает людей, но только плохих.

И моего брата, но он ведь был не совсем хороший, он убивал людей…

Как разобраться во всем этом?

Мне поможет Кирилл, мой единственный друг.

Ловлю друга в коридоре и утягиваю за собой в ординаторскую, чтобы поговорить без лишних ушей. Кирилл смотрит на меня не понимающе. Друг вообще стал меня немного сторониться в последнее время.

– Что случилось, Басиева?

– Ты меня еще Анной Зурабовной начни называть. – отмахиваюсь от него. – или как Алан решил сделать тебя своей правой рукой, заважничал?

– Нет. – вздыхает он и уходит от ответа, у него тоже стали появляться тайны от меня. – Просто много работы и я очень сильно устаю.

– мне нужна твоя помощь. Ты единственный, кому я доверяю.

– А твой Майлз? – спрашивает сразу же друг.

– Дело как раз в нем. Мне нужно, чтобы ты кое-что узнал…

Кирилл недоверчиво выгибает бровь и чешет голову. Моя просьба его ставит в тупик, вижу как внутри него происходит немая борьба, и прежде, чем он меня пошлёт куда подальше, начинаю говорить:

– Я тебе сейчас все объясню. Тебе нужно просто узнать у своего отца, правда ли это…

Вываливаю абсолютно все на друга без подробностей. Рассказываю все, что мне удалось узнать про брата и про то, чем все таки занимается Майлз, не забываю и о знакомстве с загадочной Габи, которая явно хочет настроить меня против Миши. И как разобраться, делает она это со злым или добрым умыслом?

С каждым моим новым словом глаза друга все больше расширяются.

– Ты же понимаешь, что Майлз не тот человек, на которого можно капать информацию? Господи. Ты действительно это не понимаешь? – когда я не отвечаю, Кирилл надувает щеки и начинает потихоньку спускать воздух. – попробую объяснить. То, что ты видишь, только верхушка айсберга. Ни один мент не пойдет против него, неофициально они ему даже подчиняются. И это при том, что по документам жизни Михаила Зале обрывается где-то после армии. Нет его. Нет у него ничего. Призрак. Но в жизни, он может приехать в Думу и напихать политикам. Вот такая у него власть… не видно границ и не понятно, где начинается и заканчивается… Лука еще хуже. Его все называют Бессмертным Дьяволом. Говорят, он отнимает души взглядом.

И ты меня просишь – РАЗУЗНАТЬ О НИХ?

Понимаю, что затея глупая. Кирилл прав, просто узнать у папы полицейского не получится. Они засекут. И потом я не отделаюсь простым разговором.

– Я могу попробовать. – все же говорит Кирилл, закрывая глаза. – Ничего не обещаю. Просто спрошу, что Папа знает, а там посмотрим.

– Люблю тебя. – говорю друга, целуя в щеку. Он в этот момент оборачивается, и я чмокаю его в губы. Смеюсь своей неловкости. – Ты самый лучший!

– Разберёмся с твоим Майлзом! – ворчит он, доставая телефон.

Решетников старший не сразу решается говорить на такие темы, не сразу соглашается встретиться, но все же уступает напору сына. Кирилл – замечательный друг.

Выехать к мужчине на встречу мы не можем, потому что Лео всегда на чеку, особенно после визита Габи. Поэтому Кирилл уговорил его заехать в больницу, якобы на приём по здоровью. К счастливой случайности, Алан не в больнице. Все идет как по маслу.

Олег Решетников хмурится и смотрит на нас вопрошающе, не понимая причин возникновения странных вопросов. Мне совсем трудно объясниться с ним, поэтому Кирилл берет инициативу на себя.

– Па, ты знаешь, какую-нибудь Габи?

– А зачем она тебе?

– Нам просто нужно знать, кто она…

– Для чего?

– Ты можешь ответить на вопрос?

– Задайте вопросы тому, кто точно сможет ответить на вопрос.

– Отец, пожалуйста… – сын так многозначительно смотрит на своего отца, что мне становится неудобно за свою просьбу.

– Помню была армянка Габриэлян или какая-то такая фамилия, красивая деваха. Брюнетка с зелёными глазами, среднего роста. Если не ошибаюсь, она раньше работала у Гроссерия переводчиком. Потом она резко пропала. Как будто и не было, но это не редкость.

– У нее была связь с моим братом? – хрипло спрашиваю я, облизывая пересохшие губы. – И почему не редкость?

– Я не держал свечу. Но знакомы они были, да и твой брат был… весьма любвеобильным.

– А у нее был конфликт с Лукой? Почему она пропала?

– Такие вещи никогда не станут известным. – цедит Решетников. – Лично у нее конфликт… вряд ли. Она слишком мелкая сошка. Максимум баба, которой не достался мужик. Она у него столько лет работала, а не для никого не секрет, что женщины, как мухи слетаются на Гроссерия. Но если бы конфликт был, то, конечно же, она пропала бы в два счета.

– У моего брата тоже был конфликт с Лукой… – протягиваю я, глядя мужчине в глаза. Вижу, как ему не хочется говорить обо всем этом. Решетников говорит только ради сына, потому что он попросил. – Поверьте, наш разговор останется между нами. Я понимаю, какая опасность грозит Вам, если он выйдет за дверь этой комнаты.

– О конфликте твоего брата и Гроссерия, вся страна слышала. Они развернули целый полигон военных действий. Сначала все думали, что Луку убили, но он выжил в очередной раз. Не берет его смерть. Как заговоренный он. Поэтому и сила на его стороне, люди боятся его до чертиков. Брат твой тоже был… не слабый. Схлестнулись они не шутку. И скажу честно, я был на стороне Гроссерия.

– Эта женщина, Габи… она приходила ко мне и сказала, что у нее ребенок от моего брата. Что он о сих пор у Луки, и что ее он продал в рабство. – упускаю уточнение мужчины, что он был на стороне Луки, не хочу говорить с ним об этом.

– Может быть. – Решетников пожимает плечами. – Девочка, они ворочают такими делами, что там не разберёшь. Куда ты лезешь? Хочешь, чтобы тебя тоже запаковали и отослали куда подальше? За ними нет чёрной славы, но с врагами они расправляются жестоко. И я не буду удивлён, что если Габи была любовницей твоего брата, её отправили вслед за ним. Ты когда-нибудь слышала про вендетту?

Внутри меня все неприятно холодеет. Вспоминаю слова Майлза, что он никогда бы не стал детоубийцей и не тронул бы ни в чем невиновную семью. Получается, он врал?

Нет. Майлз бы не стал…

– К чему все эти вопросы?

– Мне нужно узнать, есть ли у меня племянник, и если есть… жив ли он еще…

Майлз.

Кровь – особая соединительная ткань организма человека, имеющая жидкую форму.

Сколько поэтичных эпитетов описывающих ее свойства. Литература всегда возвышает практичные вещи, усложняет простое.

В фильмах весьма драматично показывают как человек умирает, истекая кровью. Но вот в жизни все не так, нет ничего красивого в смерти человека.

– его убили вчера. – заключает Захар, рассматривая запекшую кровь. – мне и вскрытие не нужно, чтобы определить, его отравили. Кровь пошла через нос и рот.

Зрелище не из приятных даже на фото.

Потираю виски, чтобы унять головную боль и вернуть возможность сосредоточиться. Все мысли о Колибри, а нужно работать.

– Майлз! – в кабинет врывается парнишка с испуганным выражением лица. Он смотрит на меня немного странно. – Тут видео для Вас…

– Какое видео? – раздраженно спрашиваю у него.

Парень протягивает планшет. На нем входящее электронное письмо

«Приятно видеть, как тебе наставляют рога.»

На нем Колибри стоит напротив сидящего Кирилла, парень очень хмур и серьёзен. А вот моя девочка наоборот, весьма весела.

– Люблю тебя. Ты самый лучший! – целует его в губы. Стискиваю планшет с такой силой, что экран трескается в руках.

– Разберёмся с твоим Майлзом!

Разберётся…. со мной…. Значит.

Встаю резко, запахивая пиджак и разминаю шею. Сейчас я разберусь с тобой, сукин сын.

Анна.

Смена должна закончиться через пару часов.

Я осматриваю пациента за пациентом, очищая свою голову от дурных мыслях и прокручивая в голове деталь за деталью. Собираю события воедино, выстраиваю пазл. Пытаюсь разобраться во всем.

Нужно поговорить с Майлзом, спросить на прямую: правда ли что у меня есть племянник, правда ли что Габи продали в рабство?

Он должен сказать мне правду.

Мы договорились с Кириллом, что о нашем разговоре никто не узнает. Ни одна живая душа. Не хочу, чтобы друг попал под прицел пистолета Зале, тот не будет с ним церемониться. Придётся ухаживать за ним в реанимации.

– Майлз. – я подпрыгиваю на месте, опрокидывая чашку с чаем на себя, когда в кабинет входит мужчина в безупречном костюме. Зале как всегда – олицетворение стиля. – не ожидала тебя увидеть здесь.

– Надеюсь, что ты приятно удивлена. – он подходит ко мне, наклоняется и вгрызается в губы. Целует так, что я чудом удерживаюсь на стуле и не падаю под стол. Жарко клеймит, выводя языком подпись своего имени у меня в жилах.

– Что-то случилось? – сразу же спрашиваю, чувствуя что мужчина в ярости. Его глаза испепеляют меня, он скользит ими вдоль тела со звериным нетерпением. Между бровями залегла складка недовольства. Весь его вид не обещает ничего хорошего.

– Нет, с чего ты это решила? – он садится напротив меня, заглядывая душу. Я стала даже громче слышать свои мысли. Кажется, он их считывает в данную секунду.

– Просто ты материализуешься из воздуха и зол как черт. – выдавливаю из себя, продолжая держаться за край стола, чтобы не упасть. После поцелуя голова так и кружится.

Наверное, сейчас самое время задать интересующий меня вопрос. Не смогу долго скрывать, что меня что-то беспокоит.

Не успеваю и рта раскрыть, как дверь вновь распахивается, и заходит Лео, держащий за шкирку Кирилла.

Я подскакиваю на ноги вновь, у меня глаза практически вылазят из орбит. Судорожно сглатываю и перевожу взгляд на Майлза, который даже не обернулся к вошедшим, так и смотрит на меня, не мигая.

У Кирилла разбита и поломан нос, кровь обильно стекает по подбородку на грудь.

– Что происходит, Миша? – взвизгиваю, не замечаю, как называю его родным именем. Это видимо злит его еще больше. Мужчина даже краснеет от кипучей злости.

– Видимо, я был слишком терпелив и мягок. – голос Майлза снова становится холодным, как медицинская сталь. Говорит, а глаза сверкают. – Мне хочется послушать твою версии событий…

– Отпусти его! – Не понимаю. Пытаюсь сообразить, что его так разозлило, но на ум ничего не приходит. О нашем разговоре он бы не знал. Ни Кирилл ни его отец не сказали бы ничего. Так в чем дело? – Версию событий чего?

– Не понимаешь о чем я? Давай покажу очень интересный фильм. – только сейчас замечаю, что у него в руках планшет. Он протягивает гаджет с побитым экраном и включает видео на, маленький кусочек, на котором я случайно чмокнула в губы Кирилла.

Смотрю на видео, потом на Майлза и непроизвольно улыбаюсь, чувствуя – какая дикая ревность от него исходит.

Это все? Из-за этого он злится?

Мою улыбку Майлз истолковывает по своему, дает знак, и Лео прикладывает Кирилла еще раз лицом о стенку. Друг не издаёт ни звука, достойно держится.

– Это же случайность. – тихо говорю я, переводя взгляд на друга, которого Лео усердно прижимает к уже окровавленной стене. – Я хотела отблагодарить Кирилла и поцеловать в щеку, он обернулся и я чмокнула его в губы. Это даже на видео видно! В этом поступке нет ничего интимного!

Мои слова не сильно убеждают Майлза, он делает еще один жест.

Лео выкручивает руки друга, слышу хруст его суставов. Вместе с этим звукам скручивается мой желудок.

– За что же ты его так благодарила? Признавалась в любви? – у меня от страха сердце покрывается коркой льда. Майлз напоминает мне мафиози, пришедшего разобраться со мной.

– Он оказал мне помощь…

– И ты пошла за помощью к нему? – его губы расплываются в угрожающей улыбке.

Вздыхаю и отхожу от стола, подхожу к нему. На моей груди виднеется мокрое пятно от пролитого чая. Украдкой оглядываю бедного ни в чем не повинного друга.

– Прежде, чем идти к тебе, мне нужно было утрясти все в своей голове и поговорить с другом. – когда Майлз выгибает бровь, я прикусываю губу и очень медленно выговариваю: тогда может поговорим наедине? И ты не будешь колотить его?

– Лео подержишь живой труп за дверью?

Мне так стыдно перед другом за то, что ему постоянно достаётся из-за меня. Шепчу одними губами «Прости меня».

– Оставь, пожалуйста, Кирилла. Он постоянно получает ни за что.

– Ой ли? – Майлз саркастично усмехается, разваливаясь на стуле вальяжно. Отросшая щетина придаёт ему звериного шарма. Он напоминает лесного хищника. Хочется протянуть руку и погладить щеку, ощутить её колкость.

А еще из-за его немногословности мне кажется, что я разговариваю сама с собой.

– Может быть ты скажешь что-нибудь?

– Я еле сдерживаюсь, чтобы не проломить череп докторишке. Все силы направлены на это. Говори ты! – Майлз не кричит, но у меня уши закладывает от его тона. Что за вибрации голоса.

Знаю, что он не поднимет на меня руку, но все равно трясусь как осиновый лист.

– Пообещай, что скажешь мне правду? – Майлз не дает мне ответа, лишь нетерпеливо стучит пальцами по стулу. – Сегодня утром Арина познакомила меня со странной женщиной, ее слова меня испугали. Я не знала, что мне делать. Это навалилось сразу после того видео, и я не знала, что мне делать… Мне нужно знать, правда ли то, что она сказала?

– Колибри… не растягивай, пожалуйста, говори все сразу! – устало, в нетерпении говорит мужчина.

– Ее звали Габи, она сказала, что Вы продали ее в рабство, а моего племянника убили… что ты хочешь сблизиться со мной только из-за наследства брата. Понимаю, что про наследство чушь, зачем тебе деньги? Но ты сам сказал, что ты убийца, поэтому может быть ты мог совершить такое? Мы немного знакомы… До недавнего времени я и подумать не могла, что брат… Вообщем, я попросила Кирилла узнать, правда ли это… она говорила страшные вещи… мне нужно было третье независимое лицо.

Майлз вспыхнул так, что я ощутила каждым сантиметром своей кожи волну пожирающего жара. Меня обдало так, будто я открыла печь.

В воздухе запахло чем-то ядовитым и страшным.

– Габи? – нотки чего-то устрашающего в голосе мужчины, заставили меня шагнуть назад, желая спастись от него, я непроизвольно кивнула. Майлз размял шею и встал, начиная надвигаться на меня. – Что она хотела от тебя?

– Ты не ответил на мой вопрос. – мне пришлось вытянуть руки, чтобы Зале не вжал всем своим телом меня в стену. Он как надвигающаяся скала, таран, идущий на меня. Торнадо.

– На какой? – процедил мужчина.

– Это правда, что у этой женщины есть сын от моего брата? – меня буквально трясёт от страха. Майлз раздавит меня и даже не заметит.

– Ты потеряла право получать ответы на свои вопросы, когда первым делом побежала к Кирюше. – Майлз скалится и обнюхивает меня, обхватывая руками мои кисти. Чувство такое, что заковал в кандалы. – Почему же он тебе не сказал правду?

– Думаешь мне легко? – пытаюсь вырваться, оттолкнуть скалу, сдвинуть его с места хоть на миллиметр. – Думаешь, легко отличить белое от чёрного, когда на твоих глазах цвета меняются по несколько раз? Я как дальтоник ничего не различаю уже.

Майлз встряхивает меня и грозным голосом цедит:

– Если бы ты пришла ко мне, я бы сказал тебе, что Габи – гадюка, которая сама отказалась от своего сына, а потом пыталась его продать… но даже несмотря на это, ее сын жив и здоров, он живет со своим отцом. Твой брат не имеет никакого отношения к нему. Эта тварь погубила стольких людей, что да – мы отправили ее в Турцию торговать своим телом, но она торговала им еще и в Москве.

Зале отпускает меня и отходит.

– А еще я бы сказал тебе, что она пришла только для того, чтобы убить тебя. Отомстить мне через тебя. – от его слов мне становится холодно, от судорог сводит даже руки и ноги. Вспоминаю лицо этой красивой женщины и содрогаюсь. – Но ты все равно пошла к своему дружку за советом, и еще говоришь ему «Люблю тебя?» Целуешь его?

Майлз взвывает так, что мне тоже становится физически больно. Вой раненого зверя пробирает до дрожжи. Он откидывает в сторону планшет, разбивая его в дребезги.

– Может быть мой поступок был не обдуман, но плохого я ничего не хотела и не сделала. Ты сам сказал, что хочешь, чтобы я была с тобой по своей воле и, чтобы это был мой осознанный выбор! Так дай мне пищу, чтобы я могла сделать такой выбор! Трудно двигаться наощупь!

Я почувствовала как внутри меня поднимается волна справедливого негодования, предающая мне сил. Правда была на моей стороне. Я не изменила ему и не предала, откуда такая волна гнева.

На лице мужчины заиграли желваки, словно маслобойки. Он обдумывал мои слова. Майлз сжимал и разжимал кулаки, пытаясь побороть волны гнева внутри себя.

– Никогда не научусь спокойно реагировать на твоё общение с другими мужчинами. – вижу, как трудно ему даются слова. – Я ТЕРПЛЮ существование Кирилла, потому что ты испытываешь к нему дружеские отношения. Держу его как твою игрушку, чтобы тебе не скучно было в этой богадельне. Этот пиздюк пускает на тебя слюни, ты даже не замечаешь этого. – Зале так шумно вдыхает воздух, высасывает из комнаты. – Я не мальчик, Колибри. Я старый дяденька, настоящий собственник. Запрещаю тебе прикасаться к нему, называть его как-то, кроме как по имени и тем более, це-ло-вать!!!

– Но ты же целуешь Алису!

– Ты меня бы Аленой еще попрекнула!

Майлз снова приходит в движение. В считанные секунды оказывается рядом со мной. Он напоминает дикого зверя, у которого из-под носа украли кусок мяса. И теперь он смотрит на меня своими голодными глазами. Трудно справиться с нахлынувшими эмоциями.

Все мои доводы испаряются, вылетают из головы нужные слова.

Меня словно обжигают на костре, все тело охватило невидимое пламя.

Майлз припадает к моим губам так жадно, будто умрет без этого поцелуя. Я же теряю рассудок, практически падаю к его ногам. Мир кружится вокруг нас, образуя водоворот, а мы в самом центре.

Что может быть восхитительнее? Пропитываюсь его запахом.

Вот он рядом, слышу его голос и верю ему.

Даже не замечаю, как руки Майлза обшаривают моё тело, исследуя все его закуточки.

– Мне нужно идти. Нужно спешить. – хрипло говорит мне в губы, оставляя меня разгоряченной и растерянной. – Лео отвезет тебя домой.

– Куда? – бормочу я, чувствуя как крылья моего носа еще подрагивают в ожидании продолжения. Разочаровано сглатываю. Мое тело настроилось на большее.

– Искать сучку. – уже злобно цедит Зале. – И на этот раз, Турцией она не отделается.

Майлз.

– Ни с кем не разговаривай даже по телефону. – грозно наказываю напуганной Веснушке. Для убедительности хмурю брови. – Эта женщина очень опасна. Она пойдет на все, чтобы отомстить, не погнушайтесь ничем.

Веснушка облизывает медленно губы и виновато смотрит мне в глаза. Мой маленький цветочек. Угораздило же меня втянуть тебя в это все.

Колибри точно не создана для такой жизни.

Провожу большими пальцами по ее тонкому личику, очерчивая подбородок и маленький носик, который подрагивает. Целую его. Она пахнет еще детским молоком.

Удивительно, что у Рамазана такая сестра.

Колибри пытаясь переварить огромный поток информации, даже не дышит, стоит передо мной, вытянувшись как струна. Лука прав, она еще ребенок, ей нужно побольше времени, чтобы все осознать. Нужно время.

Я согласен быть отравлен повторно, если это поможет ей укрепиться в вере в меня.

– Меня к ней отводила Арина. – говорит она, ухватываясь за мой локоть. Заглядываю в голубые глаза любимой и чувствую как внутри все обрывается.

Кто из нас боится больше?

Она или я за нее? Не прощу, если ей что-нибудь сделают. У врача так много сил ушло, чтобы восстановить ее, собрать по кусочкам то, что было сломано в Швейцарии. Любой не верный шаг и вернётся Яна. И черт знает, что делать с этим.

Даже если она свихнётся, и на свет появятся Кати, Светы, Нины, Лиды и другие женщины – буду любить каждую. Потому что у каждой будут эти бездонные глаза и дьявольские ресницы.

Хлопает еще ими, ведьма, как бабочка крыльями.

– За Рыжую не переживай. – спокойно говорю я, прижимая ее к себе. Крохотное тельце дрожит в моих руках. Моя маленькая птичка. Моя девочка. – Лео не оставляй ее ни на минуту. Головой отвечаешь.

С этой рыжей сучкой я разберусь позже, она не представляет угрозы. Маленькая трусливая дрянь.

Лео уже успел отпустить Кирилла, который теперь сжимал кровоточащий нос и сверкал глазами, кидая в меня взгляды полные ненависти. А то я не знаю, за что он меня не любит. Дело не в слегка помятом профиле.

– Забирай ее. – приказываю Лео и тихо шепчу Колибри: ступай. Я разберусь со всем и приеду.

Девочка не хотя, неуверенно отходит от меня и идет за Лео, который аккуратно подхватывает ее руку и уводит от нас. Колибри постоянно оглядывается, бросает на меня кроткие взгляды.

Мы остаёмся одни с Кириллом. Как он меня раздражает, а ведь даже не соперник мне. Веснушка не замечает его, он ей друг и не больше, но одно его присутствие рядом с ней меня раздражает. Придушил бы уже, да больно моей девочке нравится эта игрушка.

– Даже прощения не попрошу. В следующий раз будешь убегать в другую сторону, когда Веснушку одолеют порывы благодарности. И может быть это выбьет из тебя романтические настрои.