Текст книги "Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержание"

Автор книги: Элеанор Янега

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Женщины у власти

Вовсе не совпадение, что больше всего сведений о женщинах Средневековья касаются тех, кто занимал самое высокое положение в обществе. Представительницам знати и королевских династий, обладавшим властью и престижем, уделялось непомерное внимание, их возвышали и славили, но, по правде говоря, они были всего лишь горсткой избранных. И бывало так, что ослепленные блеском их славы и богатства авторы оставляли без внимания куда более насыщенные жизни простых женщин Средневековья.

Но как ни малочислен был круг высокородных дам, их жизнь почти полностью поглощала работа, к которой обязывало их положение. Заботясь об устройстве собственного будущего, они невольно подстегивали распространение в обществе идей о стандартах женской красоты и опасений относительно женской сексуальности. С самого рождения всякая дочь знатного рода рассматривалась как потенциальная невеста. Ее внешность, манеры и духовный облик были не просто чертами ее личности, а показателем ее достоинств как будущей супруги и матери. Однако на пути к заветному замужеству знатные дамы выполняли ряд обязанностей. Они могли поступать на должность придворных дам и переходить от двора одной сиятельной особы ко двору другой или даже служить при королевских дворах. Выйдя замуж, они едва ли могли ограничиться ролью «просто» матери, хотя эта роль тоже была не из простых. Знатные дамы нередко участвовали в политических переговорах или интригах, а также в церковных обрядах и церемониях. Некоторые дамы сопровождали своих супругов на вой ну и с вой ны и даже обсуждали вопросы военной тактики. Другие дамы оставались дома, чтобы, пока их мужья находились в отлучке, управлять делами в имении и владениях, насчитывавших порой по нескольку сотен крестьян или работников, а также надзирать за запутанными счетоводными процедурами, поскольку движение денег требовало постоянного внимания. Так что в целом знатные дамы хотя и купались в разнообразной роскоши, но без дела не сидели.

Дамы, принадлежавшие к правящим классам, обычно получали домашнее образование. Юных девиц обучали чтению и письму, для того чтобы лучше подготовить к будущим обязанностям. Их первыми учителями чаще всего были их матери, знакомившие дочерей с той работой, которую тем предстояло выполнять, когда они сами станут матерями. Состоятельные молодые девушки могли учиться, так сказать, на коленях своих матерей, особенно начиная с XIII века, обучаясь по материнским часословам. Однако полученное у матерей образование, даже в богатых семьях, по большей части носило устную форму.

Когда девочки усваивали все знания, которые могли передать им матери, для дальнейшего образования богатые семьи обычно приглашали частного учителя– женщину. Разумеется, самые видные и родовитые семейства, в том числе королевские, нанимали воспитательниц для обучения как сыновей, так и дочерей примерно до достижения ими семилетнего возраста. Девочкам постарше их учительницы, которых практически всегда выбирали из дворянских семейств, обычно преподавали знания, связанные с домашними делами. Английская королева Элеонора Кастильская (1241–1290) пригласила в наставницы для своей дочери принцессы Джоанны (1272–1307) Эделин Попьё из Понтье в Пикардии²⁸⁷. Такие учителя обучали хорошим манерам, вышиванию и некоторым

Учительница и ученицы Миниатюра из молитвенника середины XV в.

Выезд благородной дамыМиниатюра из книги Кристины Пизанской «Герцог истинной любви»

другим женским занятиям, однако не просвещали своих воспитанниц в сложных вопросах философии. Собственно, этого от них и не требовалось.

Воспитанные в родовитых семействах дочери по достижении половой зрелости обычно поступали на службу приближенными дамами. Как и от женщин других сословий, от них ожидали пользы и помощи в самых разнообразных делах. По большому счету, их главным назначением было составлять компанию другим высокопоставленным дамам. Они прислуживали этим дамам, когда те посещали свои владения, а также составляли им компанию в поездках в гости к другим благородным дамам. Когда принцессу выдавали замуж в другую страну, ее обычно сопровождала туда многочисленная свита юных соотечественниц в ранге приближенных дам, для того чтобы они помогли своей госпоже обвыкнуться при дворе своего иностранного супруга. Когда Анна Богемская (1366– 1394) покинула императорский двор своего отца в Праге, чтобы сочетаться браком с английским королем Ричардом II, ее сопровождала свита из юных благородных чешских девиц – появившись в Лондоне, юные чешки, по всей видимости, привили английским дамам вкус к высоким «рогатым» чепцам и верховой езде в дамском седле²⁸⁸.

От приближенных дам требовалось выполнять все работы, какие входили в обязанности работящей женщины в любом домохозяйстве, в том числе прясть шерсть, ткать, шить или вышивать. Иногда приближенные дамы помогали в уходе за садом, в приготовлении лечебных или косметических мазей. Приближенные дамы более высокого положения удостаивались чести стирать постельное белье своей госпожи и заправлять ее кровать. Молодых девиц держали в свите приближенных и для того, чтобы показать зажиточность дома, особенно в позднем Средневековье. Когда знатная дама прибывала в гости или ко двору, сопровождавшая ее свита из юных богато одетых девушек сразу же говорила окружающим, что перед ними очень важная персона.

Дамы благородного происхождения иногда предоставляли своей госпоже услуги очень личного и специфического свойства во время официальных празднеств и церемоний. Так, в 1487 году кавалерственная дама Кэтрин Грей и придворная дама Диттон весьма необычным способом прислуживали Елизавете Йоркской³⁰ во время ее коронации: они «залезли под стол, где уселись по обе стороны от ступней королевы и просидели так весь обед». Во время той же церемонии две другие дамы, графиня Оксфордская и графиня Риверская, «простояли на коленях подле королевы и в нужный момент подносили Ее Величеству платок»²⁸⁹. Конечно, очень удобно, когда кто– то услужливо подает тебе салфетку, однако подобная услуга, пожалуй, не так уж нужна, разве что ее требует церемониал. Надлежало, чтобы новой королеве прислуживали высокородные дамы королевства, чем подчеркивалось ее положение на вершине иерархии власти.

Миниатюра из «Книги о Граде женском»Кристины Пизанской. 1410–1414 гг.

Наградой за сидение под королевским столом нередко бывало выгодное замужество, однако не все приближенные дамы торопились покинуть службу и зажить своим домом, слишком дорожа приобретенным при дворе положением и связями. Придворная дама могла после замужества удостоиться высокой придворной должности, особенно в позднем Средневековье. Как те две графини, что коленопреклоненно простояли подле Елизаветы Йоркской во время ее коронации. Немолодым придворным дамам их венценосная госпожа нередко поручала вести от ее имени сложные ответственные дела. В 1312 году Изабелла Французская (ок. 1295–1358) отправила в Лондон двух своих приближенных дам по своим личным делам, а еще одну замужнюю приближенную даму, Алис де ла Леграв, – к леди Кристине де Мариско «потолковать с ней о делах, затрагивающих лично королеву»²⁹⁰. Многие приближенные дамы и после замужества оставались на придворной службе, поскольку дел для них при дворе всегда хватало, в особенности по мере их взросления. Та же королева Изабелла – прозванная Французской волчицей и позже снискавшая сомнительную славу тем, что в открытую сожительствовала со своим любовником и, если верить слухам, свергла своего супруга Эдуарда II (1284–1327), чтобы возвести на престол сына Эдуарда III (1312–1377), – вряд ли доверила бы свои дела 15-летней девице, какой бы красивой и хорошо одетой она ни была.

Бракосочетание Эдуарда II и ИзабеллыМиниатюра из «Староанглийских хроник» Жана де Ваврена. 1475 г.

Если одни придворные дамы предпочитали оставаться при дворе, чтобы выполнять ответственные поручения своей венценосной госпожи, то другие покидали придворную службу ради собственного дома и хозяйства, что нужно расценивать как некоторого рода подвиг. От супруги и матери дворянского семейства требовалось вести дом и смотреть за хозяйством, а если супруг был крупным помещиком, то на плечи супруги ложилось также управление землями, поместными крестьянами и работниками, а также семейным бюджетом и доходами, особенно когда супруг где– то отсутствовал. Как отмечала Кристина Пизанская, знатные дамы, проживавшие в своих имениях, тратили массу времени на хлопоты по дому и хозяйству, пока их мужья находились при дворе или за границей. Чтобы управлять земельными владениями и доходами от них, супруге требовалось знать, какими правами по закону она обладает, сколько средств она должна брать в налог с урожаев, а также как вести счета хозяйства и управлять штатом прислуги, арендаторами земли и крестьянами. При этом мать семейства должна была присматривать за дочерьми и их хозяйственными трудами, а также «переделывать великое множество прочих дел, описать которые здесь не позволяют ни время, ни место»²⁹¹.

Среди этих «прочих дел», которые упоминает Кристина, особенно важными были надзор за кухней, погребами и кладовыми. Это было непростой задачей, ежедневно кормить домочадцев и многочисленную челядь. По этой причине хозяйка дома обычно прибегала к помощи управляющего, который помогал вести учет потребляемых продуктов и их стоимости. Одна леди XV века, Элис де Бриен, регулярно получала от своего управляющего Джона отчеты о том, что и в каких количествах съедалось в ее доме, так что мы в точности знаем, сколько провизии потреблялось ее семейством и прислугой в период с 1412 по 1413 год. Так, 2 октября леди Элис было сообщено, что в доме 6 человек позавтракали, 18 человек пообедали и 12 поужинали. И что сейчас в запасах есть 44 буханки белого и шесть буханок черного хлеба (сорт хлеба из ржаной муки с добавлением цельнозерновой пшеничной муки), покупное вино, эль из собственных запасов поместья, половина соленой рыбы и одна вяленая рыба для кухни. Ей также сообщили, что закуплены сотня устриц за два пенса, сотня копченых селедок за 18 пенсов, а также 33 мерланга и девять камбал за 14 пенсов. По каким– то причинам для лошади лавочника купили зерна за полпенса, тогда как на конюшне шестерым лошадям, принадлежавшим госпоже и ее дамам, скормили сено, а также бушель овса. Общая сумма покупок составила 2 шиллинга и 10 пенсов. По меркам XV века такую сумму умелый ремесленник мог заработать примерно за неделю.

На следующей неделе кухня истратила кварту пшеницы на выпечку 236 буханок белого и 36 буханок черного хлеба. Между тем в пивоварне сварили 112 галлонов эля, на что были истрачены две кварты солода. На большие праздники, скажем на торжественный новогодний обед, следовало отложить примерно 15 шиллингов (37-дневный заработок ремесленника), чтобы накормить ожидавшихся гостей, в том числе «Томаса Малчера с тремя сотнями арендаторов и прочими заезжими», которые явятся в расчете, что их накормят. Притом что записи этих хозяйственных трат сделаны рукой управляющего Джона, именно леди Элис предстояло вникнуть в них и разобраться, сколько было куплено и потрачено²⁹².

Хотя все эти повседневные хозяйственные дела определенно были трудоемкой работой, те дамы, что принадлежали к рыцарской знати, также должны были делать приготовления на случай военных набегов. Не просто так представителей дворянства часто называли «теми, кто воюет», дома высшего дворянства нередко становились объектами нападений. За тысячу с лишним лет Средневековья на замки и поместья феодального дворянства то и дело кто-нибудь нападал, среди прочих набеги совершали викинги, соседи– феодалы, королевские вой ска, а также бунтовавшие крестьяне. В состоятельном

Королевский пирМиниатюра из Псалтыря Королевы Марии

семействе Пастонов (семейство относилось к английским джентри, так называли нетитулованное дворянство или состоятельные семьи, которые не считались дворянством, так как у них не было титула) жены участвовали в приготовлениях на случай нападений, о чем свидетельствуют письма. Так, Марджери Пастон просила мужа «раздобыть некоторое количество арбалетов, и тетивы для них, и [тяжелых коротких] стрел для них тоже; потому что твои дома здесь такие низенькие, что нет никакой возможности стрелять длинными стрелами, хотя никогда прежде нам такой сильной нужды в том не бывало… и еще прошу я тебя добыть две или три короткие секиры, чтобы нам держать в доме, и столько же тяжелых доспехов»²⁹³. Ее просьба показательна в том смысле, что в семьях, в которых мужчины не обладали по какой– то причине военным опытом, женщины помогали супругам планировать защиту своих домов на случай нападения.

Кроме того, знатным дамам полагалось заниматься меценатской деятельностью в сфере искусства. Их покровительство поэтам и художникам лишний раз демонстрировало обществу, что такое благородное происхождение, а самих дам выделяло как образованных и обладающих утонченным вкусом. В итоге чтение книг, заказы на их копирование и организация книжных выставок составляли часть непременных занятий благородных дам. В сущности, покровительство искусствам составляло такую же непременную обязанность, как и хозяйственные заботы, разве что более приятную.

Помимо того что знатные дамы несли тяжелый груз светских и хозяйственных обязанностей, они еще и могли помогать мужьям в политических делах. Брачные союзы, в которые они вступали из политических расчетов, равно как и заботливо данная им матерями выучка, влекли за собой соответствующий круг постоянных обязанностей. Знатные дамы могли участвовать в обсуждении политических дел и нередко давали своим мужьям ценные советы в этой сфере. Они могли хлопотать о примирении между своими родными и родными со стороны мужа, завязывать отношения с дамами из других могущественных кланов. Связи, приобретенные ими на придворной службе, оказывались весьма полезными, когда они возвращались в свои владения. Потому что даже тихая сельская жизнь знатных дам изобиловала заботами и хлопотами, в том числе и в сфере политики, как и жизнь любого мужчины их положения.

Если мы взялись рассуждать о том, как и где трудились женщины Средневековья, мы неизбежно подойдем к тем сиятельных дамам, о которых наслышаны больше, чем о женщинах любого другого положения, – к королевам. Особам королевских кровей вменялись те же обязанности, что лежали на плечах знатных дам, но в дополнение к тому особый акцент делался на государственных делах и публичных церемониальных мероприятиях. Как показывает пример Изабеллы Французской, которая нагружала доверенных придворных дам разнообразными поручениями, королевы нередко преследовали личные цели, и ими зачастую двигали собственные расчеты и намерения. Королева нередко брала на себя роль посредника между собственной родней и высшей знатью королевства ее супруга и, подобно искусному дипломату, улаживала возникавшие разногласия и конфликты интересов. Особенно значимой становилась роль королевы, когда она обращалась к правящему супругу как ходатай в делах управления государством. Если король избирал некий образ действий, от которого ему потом приходилось отказываться, он выставлял себя правителем слабым или неумным. В таких случаях королева могла напрямую вмешаться в дела управления королевством с призывом к супругу смягчиться, чтобы уберечь его от промахов из– за скоропалительных решений. Так что благодаря королеве король получал возможность сохранить лицо.

Та же Анна Богемская, когда не была занята тем, что знакомила английских дам с новыми веяниями моды на чепцы особой формы, умело защищала интересы своих подданных. Ее супруг Ричард II, по мнению простых людей, был человеком тяжелым и недалеким. Он велел жестоко подавить восстание крестьян, вспыхнувшее в 1381 году сразу в нескольких областях и позже охватившее почти всю страну; восставшие крестьяне требовали большей платы за свой труд и расширения свобод. Но Ричард II, судя по всему, не извлек уроков из народного восстания – в 1391 году он спровоцировал новое противостояние с подданными, на сей раз с жителями Лондона. В июне того года король потребовал у города заем в десять тысяч фунтов, однако городские власти, пытавшиеся в то время совладать с новой вспышкой чумы и нехваткой продовольствия, отказали королю. Оскорбленный отказом, король решил поквитаться с обидчиками: он урезал городские свободы, сместил мэра и членов городского управления, перевел свою администрацию в Йорк, а возглавлять Лондон поставил своего капитана. Мало того, Ричард потребовал с мятежных лондонцев штраф в сотню тысяч фунтов (около 9 миллионов фунтов стерлингов в пересчете на сегодняшние деньги) – по всей видимости, в качестве компенсации за свои уязвленные чувства.

Мало того, король сознательно пытался лишить Лондон его статуса и привилегий. Не слишком разумная затея, учитывая непомерное значение города как центра торговли. Тогда– то и вмешалась королева Анна: она сумела отговорить короля от уничтожения самого главного города его королевства, она умоляла его в Виндзоре и Ноттингеме не губить Лондон, восстановить мэра и простить городу наложенный штраф. Лондонцы тоже выказали желание сделать шаг к примирению, если король восстановит их свободы. Они пообещали выплатить королю в виде штрафа те самые десять тысяч фунтов, которые тот изначально требовал в заем. По случаю примирения король с королевой устроили пышную церемонию в Вестминстер– холле, во время которой королева снова бросилась на колени перед своим супругом и снова умоляла его простить Лондон. Ричард поднял ее с колен и усадил подле себя в знак, что дарует Лондону прощение. Однако он не торопился восстанавливать все свободы до самого 1397 года, но и тогда обусловил их новым займом из городской казны.

Королевы иногда вмешивались и в отношения королей с Церковью. В 1141 году папа Иннокентий II (ум. в 1143) утвердил назначение Пьера де Ла Шатра (ум. 1171) архиепископом Буржа, а французский король Людовик VII (1120–1180) попытался наложить вето на его решение. В ответ папа отлучил короля от церкви. Затянувшийся конфликт вылился в вой ну между сторонниками Пьера де Ла Шатра и французской короной; конфликт достиг кульминации, когда в осажденном королевским вой ском городе Витри погибла тысяча человек. В 1144 году супруга Людовика VII Алиенора Аквитанская отправилась с визитом к видному богослову Бернарду Клер-воскому (1090–1153), который состоял в дружбе с новым папой и которого церковь вскоре причислила к лику святых. Алиенора попросила, чтобы папа отозвал интердикт, наложенный его предшественником на сторонников короля, а взамен пообещала, что король поддержит первоначальную кандидатуру на место архиепископа Буржа. Ее просьба была удовлетворена.

Алиенора Аквитанская обращается с прошениемк папе римскому

Также некоторые королевы могли получать в свои руки власть в военной сфере, и архетип королевы– воительницы мы снова находим в лице Алиеноры Аквитанской. Раздавленный виной в гибели стольких людей во время осады Витри, Людовик VII в качестве искупления грехов решил отправиться в Крестовый поход. Алиенора приняла участие во Втором крестовом походе, но не просто как супруга короля, а как предводительница Аквитании и полководец с собственным вой ском, призвав под свои знамена аквитанских подданных. Алиенора также набрала отдельный женский отряд из свиты приближенных дам. Алиенора поддерживала переписку со своим дядей Раймундом де Пуатье (ок. 1099–1149), носившим тогда титул князя Антиохийского. Алиенора желала уточнить, какие военные силы потребуются для поддержки рушившихся одно за другим государств крестоносцев. Второй крестовый поход окончился плачевно, главным образом из– за бездарного командования Людовика VII. Брак короля с Алиенорой не пережил похода, и спустя несколько лет они получили от церкви согласие на развод, формальным поводом для которого было якобы близкое родство супругов. В целом считается, что даровитую правительницу Алиенору с ее блестящими талантами унижали убогие военные потуги супруга. Королеве, которая могла и сумела собрать и возглавить собственное вой ско, негоже было терпеть возле себя такого слабого супруга.

Алиенора Аквитанская – женщина и правительница выдающаяся даже среди выдающихся. Ее военные вылазки – хотя подобное не сказать, чтобы было чем– то неслыханным, – всё еще оставались редкостью среди дам ее положения. Неслучайно Алиенора Аквитанская была и остается, пожалуй, самой знаменитой среди немногих известных нам женщин Средневековья. И все же она смогла достичь столь многого именно потому, что занимала положение королевы и обладала соответствующей властью. Пусть мало кто из коронованных особ женского пола таким образом распоряжался своей властью, но это не было невозможным.

Даже если королевы не участвовали в военных походах, их все равно обременяли многочисленные важные дела и обязанности. Как и других высокородных дам, положение обязывало королев покровительствовать как Церкви, так и искусствам. Одним из ярких примеров тому служит Маргарита Анжуйская (1430–1482), которая выделялась среди королев Средневековья усердными и неустанными трудами на многих поприщах. Француженка по рождению, Маргарита Анжуйская сочеталась браком с королем Англии Генрихом VI (1421–1471) и нередко управляла делами королевства, когда ее супруга одолевали приступы психического заболевания. Как в свое время Алиенору Аквитанскую, Маргариту призвали встать во главе вой ска партии Ланкастеров во время Вой ны Алой и Белой розы. Тем не менее при всех этих обязанностях она находила время и для щедрого меценатства. По ее указу в 1448 году в Кембридже был учрежден Куинз– колледж, один из старейших в составе Кембриджского университета. Кроме того, Маргарита немало сделала для повышения уровня и значимости текстильного производства Англии, основную роль в котором играли женщины. Для укрепления отрасли она велела завезти в Англию опытных мастеров из Фландрии. Но что еще важнее, именно стараниями Маргариты в Англии появилось шелкоткачество. Королева выписала мастериц по шелкоткачеству из Лиона, чтобы они обучили ремеслу английских ткачих, и основала в Лондоне Союз Сестер– шелкоткачих. Хотя в конце концов Вой на Алой и Белой розы привела Маргариту в плен после поражения в битве при Тьюксбери (1471) и ее выслали во Францию доживать свои дни в изгнании, ее труды не пропали даром: шелк, производство которого было налажено в лондонском районе Спиталфилд именно благодаря ее прямому покровительству шелковой отрасли, вплоть до XIX века высоко ценился и пользовался хорошим спросом.

Маргарита Анжуйская и Генрих VI

Пусть средневековые королевы жили в роскоши и утонченности, высокое положение обязывало их решать сложные, трудные и ответственные задачи. Королевам приходилось уравновешивать своей властью власть короля, рожать и воспитывать наследников, управлять королевскими дворцами и замками, вникая во все детали и тонкости, покровительствовать искусствам и ремеслам, смягчать трения между королем и Церковью и в то же время поддерживать прочные связи с родней, друзьями и союзниками как своими, так и своих супругов– королей, а иногда даже командовать армиями. И все же мы не должны уделять повышенное внимание королевам в ущерб остальным женщинам Средневековья. Не будем забывать, что на каждую королеву, которая купалась в богатстве и вела сложные дипломатические игры, приходились тысячи усердно трудившихся крестьянок, которые держали дом и хозяйство, работали в полях и на фермах и вносили свою лепту в политическую жизнь деревни. Конечно, мы должны воздавать должное королевам за их труды, но все же именно трудами рядовых женщин жила и процветала средневековая Европа.

Женщины всегда были труженицами. Наряду с домашними хлопотами они работали в полях и на фермах, варили пиво, пекли хлеб, занимались ремеслами, отдавая труду гораздо больше времени, чем большинство мужчин. Не потому ли некоторые женщины Средневековья стремились предостерегать своих современниц от непомерных тягот семейной жизни и направлять к менее тяжелой и более спокойной жизни в монашестве? Представления о том, что женщины начали работать только в недавнее историческое время, не более чем современная выдумка и злая насмешка. Возможно, средневековое общество и не воздавало женщинам похвалы за их профессии, но работавшие женщины были явлением настолько распространенным, что даже не считалось обязательным отдельно упоминать о них.

Тогда откуда мы взяли эту ложную идею? Отчасти ее корни кроются в самом отношении людей Средневековья к женщинам и труду. Женщину воспринимали не столько как личность, сколько как товар. Ее «продавали» в рамках института брака как производительного работника, который будет трудиться наравне с супругом и заодно продолжать его род. Даже если женщинам удавалось вырваться из семьи еще незамужними, все равно от них ожидали, что они будут работать в домашнем хозяйстве или вступят в какое-нибудь религиозное сообщество, чтобы вести духовную работу и возносить молитвы за свое семейство. Конечно, можно выдвинуть аргумент, что взятые вместе домашние, репродуктивные и религиозные труды поглощали энергию женщин точно воронка, которую мы упускаем из виду, однако здесь нам незачем увлекаться теоретизированием. Потому что женщины всех сословий действительно трудились наравне или в союзе с мужчинами – разве что их труд почти не получал признания.

В средневековом сознании не укладывалась мысль, что женщинам надо воздавать должное за их труд как полноправным работникам, потому что в самой женщине далеко не всегда видели самостоятельную личность. Во многом так же, как в семье родственникам мужского пола следовало надзирать за своими родственницами, чтобы не допустить их неподобающего поведения, так и в работе за женщинами должна была следить какая-либо соответствующая уважаемая организация, чтобы держать их под контролем. Таким образом, женщины работали не для самих себя, а состояли на службе у своей семьи, у своего домохозяйства или же в услужении у Церкви и рассматривались как часть института, на который работали, а не как отдельные личности. И теперь наша обязанность отыскать этих женщин и назвать своим именем все, что они делали, а именно – полезной и необходимой работой.

Глава 5. Почему это важно?

Люди Средневековья руководствовались иными, чем мы, критериями для суждений о женщинах, иными стандартами женской красоты, иным отношением к женской сексуальности и иным пониманием того, как женщинам жить и работать. Однако мы обычно пренебрегаем этим фактом. Это можно было бы списать на случайность. Казалось бы, есть ли проблема в том, что мы превратно представляем себе сложный исторический период, тем более завершившийся полтысячелетия тому назад? Однако при этом мы затушевываем тот факт, что истории, которые мы все-таки знаем и рассказываем о Средневековье, позволяют нам утверждать, что современные представления о женщинах, как и отношение к ним, намного лучше и выше, чем в те темные века.

Как просто принять на веру, что в прошлом было больше жестокости и деспотичности, чем в наше время, даже несмотря на то, что как тогда, так и сейчас женщин считают низшими существами по сравнению с мужчинами. Мы привыкли строить предположения о том, как были устроены давние времена, опираясь на собственный жизненный опыт. Если мы считаем, что наше отношение к женщинам с течением времени стало более справедливым, мы предполагаем, что раньше это отношение было хуже. Безусловно, за последнее время женщины значительно продвинулись в сторону равноправия с мужчинами, чему в огромной мере способствовала целенаправленная борьба феминистического движения с негативными представлениями о женщинах. Феминизм – метко определенный в 1986 году писательницей Мари Шир как «радикальное представление о том, что женщины – это люди» – был и остается одним из знаковых феноменов поздней современности²⁹⁴. Начиная с XVIII века и вплоть до начала XX века феминизм выступал за законодательное признание равноправия полов, а также за избирательное право для женщин (хотя, надо заметить, зачастую конкретно для белых женщин). Во время второй волны – с 1960-х по 1990-е годы – феминизм выступал за репродуктивные права женщин и подвергал пересмотру слишком узкую концепцию сексуальности. С конца 1990-х годов и по сегодняшнее время феминизм переживает третью волну, которая содержит в своей основе постколониальное и постмодернистское мировоззрение и призывает делать больший упор на интерсекциональность и субъектность женщин.

Ввиду его заметной роли в культуре феминизм иногда выставляют как уже свершившийся факт – f ait accompli. И действительно, исследованные в этой книге темы десятилетиями напрямую обсуждались в произведениях, составляющих феминистский канон. В 1929 году Вирджиния Вулф писала о том, что социальное давление требует от женщин сохранять определенный внешний вид, и задавалась вопросом: «Что для тебя значит твоя красота или уродливая внешность и как ты относишься к вечному круговороту вещей, туфель, перчаток, ла-ков?»²⁹⁵. В 1963 году своей книгой «Загадка женственности» Бетти Фридан бросила вызов общераспространенному мнению, что женщина может реализовать себя только в роли матери и домохозяйки. Женская сексуальность вышла на первый план и стала центральной темой в феминистской полемике периода так называемой сексуальной революции 1960-х годов.

Все эти женщины оказали реальное воздействие на общественное сознание, благодаря чему во многих уголках мира положение женщин улучшилось. Этот прогресс позволяет нам составить представление о нашем обществе как о постфеминистском эгалитаризме (равенстве прав и возможностей), решительно отмежевавшемся от отсталого регрессивного прошлого. Нам говорят, что женщины уже добились равноправия, и в доказательство указывают на возрастающее число работающих женщин, или на запускаемые косметическими фирмами бьюти-кампании для «разных стандартов красоты», или на рекламные кампании секс– игрушек, которые объявляются необходимыми для «хорошего самочувствия». А если где– то еще остаются какие-либо несправедливости, говорят нам, ну, значит, они, скорее всего, обусловлены конкретными непреложными биологическими факторами, которых никак не могут изменить ни философские дискуссии, ни политическая агитация.

Изъян данного аргумента в том, что даже беглый взгляд в Средневековье покажет, что никогда не существовало какой-то одной устойчивой причины, по которой женщины до сих пор продолжают бороться с несправедливостями по отношению к себе.