Текст книги "Темная любовь (ЛП)"
Автор книги: Эль Джаспер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Я хочу вернуть свою чертову жизнь.
– Эй, – говорит Ной, и я смотрю на него. Его взгляд смягчается. – Прекрати.
Я тяжело вздыхаю.
– Клянусь, я постараюсь.
Он обнимает меня, целует в макушку, и мы идем дальше.
Шотландцы – дружелюбный народ, который, по мере того как я провожу здесь время, нравится мне все больше и больше. Я бы хотела, чтобы большая часть этого времени не была потрачена на убийства. Но это неизбежно, и чем быстрее я перестану жаловаться на это, тем быстрее смирюсь с этим. Это то, ради чего мы здесь. Остановить убийцу. Очевидно, не одного. И кое-что странное? Иногда, хотя я и знаю, что это необходимо сделать, где-то в глубине души я сожалею о том, что превращаю кровососов в мерцающую лужицу белой слизи. Когда-то они были людьми. Сыновьями. Дочерями. Сестрами. Братьями. Друзьями. Любовниками. Кто бы когда-нибудь посмотрел на вампира, будь то по телевизору, или в кино, или, как я, в жизни, и отдал бы ему или ей душу? Я думаю, это связано с тем фактом, что моя семья теперь состоит из древних вампиров, которые заботятся не только обо мне, моем брате, Сете и других людях, но и друг о друге. Заставляет меня задуматься, как это возможно, что они – Ной, Эли и его семья – могут это делать. Почему они могут заботиться, а другие нет. Или не хотят. В последнее время я много размышляю. Что бы это ни значило.
Ной останавливает на улице нескольких человек, может быть, местных жителей из университета. Это люди лет двадцати с небольшим. Они рассказывают нам, где находятся лучшие клубы, кафе и пабы. Мы направляемся в самые злачные районы города. Инвернесс дружелюбен и гостеприимен, поэтому то, что выглядит убого, не очень заметно обычному глазу. Но Ной может учуять панка, и мы находим группу из четырех человек, прижавшихся к зданию рядом с промышленным парком. Почти подростки, чуть за двадцать, изо всех сил стараются выглядеть крутыми. И у них это неплохо получается. Каждый из них затягивается сигаретой. Мы подходим, и один из парней, одетый в толстый, потрепанного вида серый шерстяной свитер и черную вязаную шапочку, отталкивается от стены, на которую опирается, и глубоко затягивается сигаретой. Его взгляд прикован ко мне и мгновенно перемещается на черное крылышко, нарисованное чернилами в уголке моей скулы.
– Да? – говорит он с сильным акцентом. Он переводит взгляд на Ноя.
– Где мы можем раздобыть немного дури? – спрашивает Ной.
Парень смеется, и остальные смеются вместе с ним.
– С чего ты взял, что я знаю, где можно достать дурь? – спрашивает парень, затем смотрит на меня. – Американцы. В отпуске, да? Это твой брат, дорогуша? – Он наклоняет голову в сторону Ноя.
В его взгляде, когда он изучает Ноя, вспыхивает острый огонек. Умный парень, лет девятнадцати, и довольно симпатичный. Зеленые глаза, безупречная кожа и волевой подбородок. Темные брови красивой формы, значит, у него должны быть темные волосы под челкой. Меня до чертиков тошнит от того, что он такой тупица, растрачивающий свою жизнь на наркотики. Должно быть, он только начал играть, потому что у него слишком острое зрение, чтобы он мог заниматься этим слишком долго. Они становятся легкой добычей вампиров, наркоманы. Вот почему мы находим их, узнаем, где они тусуются, продаем, покупаем. Есть шанс, что мы просто спасем их жалкие жизни.
– Как ты догадался? – спрашиваю я его.
– Понадеялся, – отвечает он и улыбается. Ослепительно белая, широкая улыбка. Сильный акцент. Возможно, мы неправильно поняли этих детей. Он высокий, стоит лицом к лицу с Ноем.
Я просто смотрю на него.
– Я никогда не увлекался этим, – говорит он Ною и изучает его. – Ты тоже. – Он бросает взгляд на меня, затем снова на Ноя. – Копы? – Его взгляд скользит от моих ног к глазам. – Нет. Никаких копов. Но кое-что еще.
Да. Смышленый парнишка, ничего не скажешь.
– Клубы? – спрашиваю я. Есть клубы, в которые люди ходят, чтобы хорошо провести время, выпить, потанцевать и перепихнуться. Есть и те, которые известны… другими вещами. И те, и другие – охотничьи угодья для вампиров-изгоев. Но тот, кто сталкивается с уличным беззаконием, инстинктивно притягивает к себе худших. Людей и вампиров.
– «У парня», – предлагает один из парней. Он затягивается сигаретой и указывает ей. – Через четыре улицы, одна вверх.
– Вход обойдется в восемь фунтов, – утверждает другой. – Стоит каждого пенса.
– Но если вам по душе пара хороших мелодий, попробуйте «Hush 51». Чуть выше по течению, – с ухмылкой заявляет лидер. – В эти выходные у них будет отличная концертная группа.
– Да, – добавляет другой. – Лучшая в этих чертовых горах.
Я приподнимаю бровь. Маленькие нахальные засранцы. Мы разговариваем со всей группой.
Ной усмехается.
– Во сколько начинается?
Лидер выпускает дым.
– В девять. – Он наклоняет голову. – Джерри. Тейт. Пит. Барабаны, клавишные, электрическая скрипка. – Он протягивает руку Ною. – Райн, – говорит он и подмигивает мне. – Бас и вокал, дорогая.
Какой хот-дог!
– Ной, Райли, – представляет Ноя. – Извините за путаницу.
Райн пожимает плечами.
– Бывает, – заявляет он и бросает взгляд на свою группу. – Мы действительно выглядим немного по-бандитски, да?
Все остальные хихикают.
– О, так вы здесь из-за убийств? – спрашивает Тейт. У него волнистые каштановые волосы, которые завиваются над ушами.
– С чего бы американским копам быть здесь и расследовать убийства в Шотландии, ты, лошадиная задница? – говорит Пит.
– Заткнись, – со смехом говорит Тейт. – Просто спросил.
– Просто проходил мимо, – отвечает Ной. – Какие убийства?
– Возможно, серийный убийца, – утверждает Райн. – Пока что убито трое. – Он качает головой. – Жутковато.
– Да, – добавляет барабанщик Джерри. – Девушку нашли только сегодня утром, ей выпустили всю кровь.
– Необычно для Инвернесса, – говорит Райн. – Будьте осторожны, когда стемнеет.
Я смотрю на парней, которых мы с Ноем оба недооценивали. Думаю, мне придется почаще заглядывать в чужие мысли, прежде чем что-то предполагать. И на этой ноте я кое-что решаю перед уходом. Я улыбаюсь Райну.
– Спасибо. Может, еще увидимся.
Он улыбается в ответ.
И я перевожу взгляд на всех четверых участников группы, заканчивая Райном. «Вытащите сигареты изо рта, бросьте их на землю и раздавите».
Райн немедленно вынимает сигарету, бросает ее и давит ботинком. Остальные синхронно делают то же самое.
Не курите. Ничего. Никогда больше. Бросай эту затею. Кивните, если поняли.
Все четверо парней кивнули одновременно.
Ной качает головой и смотрит на меня с восхищением. Возможно, немного завидует. Он наклоняет голову, мы прощаемся с ребятами и уходим. Когда мы огибаем квартал, он бросает на меня взгляд.
– Так, значит, теперь ты – олицетворение клуба любителей бросить курить, да?
Я пожимаю плечами.
– Да, наверное. Просто подумала, что стоит добавить. Хотела бы я, чтобы какой-нибудь благородный телепат избавил меня от привычки курить, когда я была немного моложе.
– Ты сама бросила, – говорит Ной.
– Не совсем. Думаю, Причер и Эстель применили ко мне какую-то силу травников.
Ной усмехается, и мы идем дальше по улице. Окруженные зданиями из серого камня, мы приближаемся к туристическому центру города. Мы проходим мимо магазина «Чиппи», кельтского ювелира и изготовителя килтов. Когда я заглядываю в большую витрину магазина килтов, мое внимание привлекает изображение. Эли. Мое сердце подпрыгивает.
Посреди тротуара я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на другую сторону улицы. Прохожие снуют взад и вперед по тротуару. Эли нет. Никого необычного. Взявшись за ручку двери, я вхожу в «Изысканные килты Маккленнона».
Когда я захожу в маленький магазинчик, в нос мне ударяет волна ароматов специй и лаванды. На полках выставлены отлично отглаженные килты всех размеров. В открытом шкафу из дуба выставлены шерстяные перчатки, варежки и шапки. На толстом столе на железных ножках разложены разноцветные перчатки без пальцев из овечьей шерсти. В углу мой взгляд падает на кассиршу. Ее седеющие волосы собраны в высокий пучок, на ней темно-зеленый жилет, белая хлопковая рубашка и галстук в сине-черную клетку. Она широко улыбается.
– Добрый день, – говорит она. – Чем я могу вам помочь?
Я улыбаюсь в ответ, обводя взглядом комнату.
– Нет, спасибо. Просто смотрю. – Я прохожу по магазину, замечаю нескольких туристов, которые перебирают килты разных размеров. Одна женщина перебирает перчатки.
Никаких признаков Эли. Или любого, кто хотя бы отдаленно похож на него.
Я машу седеющей женщине и поворачиваюсь, чтобы уйти. Я почти врезаюсь в Ноя.
Мы оба выходим на улицу.
– Что случилось? – спрашивает он.
Я смотрю на противоположную сторону улицы, затем вверх и вниз по тротуару. Я пожимаю плечами и иду дальше.
– Ничего. Мне показалось, я что-то увидела.
Мы пробираемся сквозь дневную толпу, и Ной отстает от меня на полшага. Дети в школьной черно-белой форме плетутся за нами, а также несколько туристов и местных жителей. Жаль, что я не могу послать одно большое мысленное предупреждение, талисман, предупреждающий, что после наступления темноты всем оставаться внутри! Чтобы никого здесь не убили. Мне не нравится, когда не знаешь, что к чему. И мне, правда, не нравится ощущение холода от угрожающего присутствия Эли. Это оставляет во рту отвратительный привкус.
– Райли?
Я поднимаю взгляд на Ноя, затем снова смотрю на тротуар.
– Что?
Когда мы заворачиваем за угол, он останавливает меня.
– Тебе показалось, что ты снова видела Эли.
Мимо проходит мужчина, и его глаза оказываются на одном уровне с моими. Он бросает на Ноя короткий взгляд и замирает, словно опасаясь, что у нас семейная ссора. Я вижу это по его стареющим голубым глазам. Я улыбаюсь ему и киваю, он отвечает тем же жестом и идет дальше. Приятно осознавать, что рыцарство все еще живет в людях.
Я вздыхаю и встречаю проницательный взгляд Ноя.
– Во-первых, ты должен перестать так пялиться на меня на людях. И хватать меня тоже. Этот старик был в дюйме от того, чтобы надрать тебе задницу прямо здесь, на тротуаре.
Ной расслабляется, и его взгляд смягчается, совсем немного.
– Да, мне показалось, что я снова видела Эли, – отвечаю я ему, засовываю руки поглубже в карманы куртки. – Когда я взглянула на витрину магазина, когда мы проходили мимо магазина по пошиву килтов, я увидела его отражение в окне. – Я подняла на него глаза. – Когда я повернула голову, чтобы осмотреть улицу, его там не было. Мне кажется, я схожу с ума, – заканчиваю я.
Ной изучает меня секунду или две. Его челюсти напрягаются.
– Я бы хотел, чтобы ты была такой. Это поправимо. – Он окидывает взглядом мощеную улицу, а затем окидывает взглядом здание перед нами. Он еще мгновение изучает горизонт. – Что меня пугает, – Ной оглядывается на меня, – так это то, что ты не теряешь рассудок. – Кивнув, он наклоняет голову. – Давай вернемся к карте. У нас есть примерно полтора часа до наступления темноты.
Мы возвращаемся обратно по улице и направляемся к гостевому домику. Слова Ноя выбили меня из колеи. Он оставил свои слова без ответа, но я знала это, как бы он ни старался их опровергнуть. Я знала это так же, как мое тело знает, как дышать, не задумываясь. И все же его слова не дают мне покоя всю обратную дорогу, и даже когда мы сидим за кухонным столом, склонившись над картой, и планируем наш маршрут для ночной охоты, они меня беспокоят.
Он боится, что Эли вернулся из того альтернативного мира.
И что он уже не тот Эли.
Холодная дрожь пробегает у меня по спине при этой мысли. Я пытаюсь отогнать ее, эту мысль, но она не отпускает, и вскоре мне кажется, что огненные муравьи щиплют и кусают меня изнутри. Мне нужно выйти. Подышать свежим воздухом. Просто побыть несколько минут в одиночестве.
Я отодвигаюсь от стола и встаю.
– Я вернусь через несколько минут.
– Райли, – предупреждает Ной и поднимается вместе со мной.
– Даже не думай, – предупреждаю я в ответ. – Мне нужно подышать свежим воздухом. Проветрить голову. – Я хмуро смотрю на него. – Одна. Это как писать, когда никто не стоит рядом и не наблюдает. Мне нужно немного побыть одной, Майлз. Серьезно.
На его красивом лице отражаются эмоции, и я знаю, что он борется с желанием оставить меня одну. Он хочет защитить меня, постоянно быть рядом, чтобы убедиться, что ничего не случится.
Что ж, это все замечательно, но мне нужна передышка.
– Через полчаса, – отвечаю я. – Я просто прогуляюсь по улице до рынка и обратно. – Когда его лицо все еще перекашивает от напряжения, я заставляю себя слегка улыбнуться. – Обещаю. Вернусь до наступления темноты.
Почти забавно наблюдать, как вампир имитирует вздох. Он затаил дыхание, просто повторяет человеческие движения, которые не делал так долго. Ной трет глаза и кивает.
– Не то чтобы я не думал, что ты не сможешь справиться с собой. В этом что-то есть, Райли. И мы пока точно не знаем, что именно.
– Вампиры, – предлагаю я. – Мы знали, что придем сюда.
Он хмурится.
– Умница. Это нечто большее, и ты это знаешь. – Он пристально смотрит на меня. – Позвони мне, если что-нибудь случится. И я не имею в виду на сотовый.
Просовывая руку в рукав кожаной куртки, я киваю.
– Будет сделано.
– Вернешься через тридцать минут, – напоминает мне Ной.
– Да, – соглашаюсь я и закрываю дверь.
За окном по булыжной мостовой скользят предзакатные тени. Зимой здесь царит суматошная атмосфера. Ноябрь, и в половине пятого дня становится совсем темно.
Пока я иду, начинает накрапывать ледяной дождь. Я на мгновение встречаюсь с дружелюбными взглядами прохожих, молодых и старых, когда они спешат домой, в пабы, на рынок. В воздухе висит серая дымка, такая густая, что мне приходится бороться с собой, чтобы не смахнуть ее рукой.
Внезапно нахлынули воспоминания о доме, о том, что было до того, как Эдинбург и Эли… что бы это ни было… случилось. Я скучаю по дому. Я скучаю по Причеру и Эстель, моим замечательным бабушке и дедушке, которые заменили мне родителей. Я скучаю по Никс, моей лучшей подруге. По Сету, моему младшему брату. Семье Эли.
Я скучаю по тому времени. Жить у соленой воды, в окружении дубов и испанского мха, зарабатывать на жизнь татуировками. Есть гамбургеры «Кристал», пока меня не стошнит. Острый запах болот во время отлива. Каждое утро пить чай с Причером и Эстель.
И когда я впервые влюбилась в вампира. Когда Эли был здоров, силен и полон решимости охранять жизни смертных Саванны. Я скучаю по своему тату-салону «Татумания» и по творчеству, по художественным работам, по жужжанию моего чернильного пистолета. Как изменилась жизнь с тех пор.
Если бы я только могла вернуть Эли, с остальным я справлюсь.
Почти закончив свою вечеринку жалости к себе, я поворачиваю за угол, и передо мной открывается открытый рынок. Хотя тени от зданий и приближающиеся сумерки еще долго ложатся на ряды цветочных букетов и контейнеров с фруктами, люди толпятся, делая свой выбор. Я выгляжу неуместно, одетая во все черное, с нарисованным в уголке глаза крылом. Длинные темные волосы с несколькими вкраплениями цвета фуксии. И хотя люди этого не видят, у меня под одеждой спрятано чуть меньше полудюжины лезвий. Да. Я тоже люблю открытые рынки. Цветы, еда и всякая всячина. Отвлекает от всей этой ерунды…
Затем, когда я перебираю груды великолепных цветов, меня охватывает странное чувство. Не задумываясь, я оглядываюсь через плечо. В толпе я замечаю, что он выше всех ростом и осанкой. Всех смертных. Его пристальный взгляд встречается с моим.
Мое медленно бьющееся сердце ухает куда-то в желудок, и я бросаю цветы обратно в корзину и подхожу к нему. «На этот раз не отводи от него глаз, По. Продолжай смотреть».
Я смотрю так долго, как только могу. Мои глаза начинают слезиться, их жжет. Потом я ничего не могу с собой поделать… я моргаю.
И его нет на прежнем месте. Дерьмо!
Я лихорадочно обшариваю толпу взглядом, пока пробираюсь сквозь нее, уворачиваясь от покупателей и работников рынка, собирающих вещи на вечер. Затем я снова вижу его. Он стоит под навесом, и я спешу к нему. Эли! Я мысленно выкрикиваю его имя. Элигий Дюпре, черт возьми! Я вижу его. Я вижу, как люди обходят его, чтобы пройти мимо. Я это не выдумываю. Он не мираж. Он действительно здесь. И я, черт возьми, не схожу с ума.
Легкая улыбка трогает его губы. Сначала мое сердце тает при виде этого. Воспоминания. Это так знакомо.
Затем все меняется. Что-то мелькает в его глазах, и улыбка искажается.
От его абсолютной холодности меня пробирает до костей. Меня пробирает озноб.
Я двигаюсь быстро, не сводя глаз с Эли. Когда он поворачивается, то исчезая в толпе, но я все равно вижу его широкие плечи. На нем черная кожаная куртка. Темные джинсы. На этот раз я его не потеряю. Когда мы покидаем рыночную площадь, толпа редеет, и Эли сворачивает на улицу, ведущую к реке Несс. Впереди, высоко над центром города, мерцают огни замка, освещая сквозь зимнюю дымку крепость Инвернесс-Касл из красного песчаника. У Эли широкая походка. Целенаправленная. Он знает, куда идет. Знает ли он, что я следую за ним, я не могу сказать. Но он не оглядывается, когда сворачивает с Юнион-стрит на Черч-стрит.
Едва он скрывается из виду, когда я срываюсь на бег. Я поворачиваю за тот же угол и резко останавливаюсь, вглядываясь в темноту, отбрасываемую уличными фонарями и тенями. На тротуаре мало людей. Ни один из них не Эли.
Дерьмо! Я срываюсь на бег и добегаю до конца улицы. Оглядываясь по сторонам, я не могу его найти. Я даже не чувствую его присутствия. И как раз в тот момент, когда я собираюсь снова пуститься бежать, меня хватают за плечо и рывком возвращают назад. Мои ноги почти отрываются от земли, и я ударяюсь о двойные дубовые двери закрытого магазина. Мои глаза расширяются, когда я смотрю на Ноя. Уличный фонарь освещает только половину его лица.
Он зол.
– Какого хрена, Райли? Что ты делаешь? – сердито спрашивает он тихо.
Вырванная из своего безумного оцепенения, я стряхиваю с себя Ноя и отталкиваюсь от двери.
– Я не схожу с ума. Я просто последовала за Эли с рынка. Я видела его совершенно отчетливо, Ной, – говорю я. Я подождала, пока мимо нас пройдет пара, посмотрела в их сторону и понизила голос. – На нем была черная кожаная куртка и темные джинсы. Люди шарахались от него. Он посмотрел мне прямо в глаза, и я видела его лицо. – Я вспоминаю его леденящую душу улыбку, от которой у меня по спине пробежали мурашки. – Он не такой, как был. Но я увидела его. И он увидел меня. И на секунду я растерялась. Он действительно был похож на себя. – Я смотрю на Ноя, умоляя его понять. – Потом все изменилось. Он изменился. И когда он улыбнулся мне, мне стало чертовски холодно. Это был он, Ной. Клянусь Богом.
Ной пристально смотрит на меня.
– Ты уверена?
– Да, – отвечаю я. Без колебаний. – Абсолютно уверена.
Ной хватает сотовый и звонит. Он пристально смотрит на меня, пока говорит, и я слышу каждое слово, которым они обмениваются с Джейком Андоррой.
– Она уверена, – говорит Ной.
– Господи. Ты не можешь оставлять ее одну, – говорит Андорра. – Он теперь непредсказуем.
От этого у меня все внутри ноет.
Ной приподнимает бровь.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал, Джейк? Пристегнул ее к себе наручниками?
– Если придется.
Ной ругается.
– Точно.
– Дай мне с ней поговорить, – говорит Джейк. Ной протягивает мне телефон.
– Джейк, – говорю я, – Что происходит? – Полагаю, что такой древний вампир, как Джейк Андорра, плюс тот, кто знает Эли слишком долго, чтобы считать годы, должен что-то знать. «Дай мне хоть какую-то подсказку, что, черт возьми, происходит».
– Я не совсем уверен, – отвечает он.
«Дай мне передохнуть».
Джейк читает мои мысли и усмехается. Не думаю, что это так уж смешно.
– Райли, с Эли что-то случилось, и я пока не знаю, что именно. Тот факт, что он появляется перед тобой, хотя в то же время и ускользает от тебя, что-то значит. Будто он помнит тебя и хочет наладить контакт. Но он опасен. Мы не можем ему доверять. Ты не можешь ему доверять. Не сейчас. Может быть, больше никогда.
У меня замирает сердце.
– Этого не случится, Джейк.
– Послушай меня, Райли, – говорит Джейк. Его тон суров, акцент сильнее обычного. Это означает, что он не только зол, но и обеспокоен. И я ненавижу это. – Ты не можешь отказаться от своей миссии ради Эли. Он вполне может быть причиной кровавой бойни в Инвернессе. Ты хочешь, чтобы погибли невинные люди?
– Конечно, нет, – сердито отвечаю я. – И я ни от чего не отказываюсь. Я видела его. Я последовала за ним. Я хочу выяснить, что, черт возьми, с ним не так, Джейк. Почему Викториан может вернуться домой в Румынию целым и невредимым, а Эли просто… исчезает. – Я так раздражена, рассказывая об этом, что почти рычу. – А теперь он появился снова. И я хочу, чтобы он вернулся, Джейк. Я тоже не собираюсь отказываться от него. Он – мой жених. Или ты этого не помнишь?
– Да, девочка, я помню, – отвечает он. – Но не забывай, что я знаю, кто он такой. – Его голос низкий и резкий. – Кто мы все такие. И я знаю весь его потенциал. Ты больше никуда не пойдешь одна. Ни глотка свежего воздуха. Ни пробежки в кафе. Ничего. Никуда без Майлза. Если у меня с тобой снова возникнут подобные проблемы, я отзову тебя с задания и отправлю твою задницу обратно в Саванну. Ты это понимаешь?
Ной прожигает взглядом дыру в моей голове. Его ртутные глаза едва не светятся в тени навеса, под которым мы стоим. Моя кровь кипит, но что еще остается делать?
– Райли?
– Понимаю, понимаю, – отвечаю я Джейку. Выражаясь языком Скотта, это означает, что я все понимаю. Я понимаю.
– Хорошо. И не пытайся снова обмануть Майлза. Ему небезразлично, что с тобой происходит. Как и мне. И я обещаю, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы это исправить.
– Ты придешь сюда?
– Я не могу сейчас. Состояние Джинджер еще не настолько стабильное, чтобы уходить. Но я уйду, как только смогу.
Джинджер Слейтер – одна из членов моей команды ВЦНЯ. Недавно она перешла из категории людей-стажеров в элиту оборотней. Думаю, сейчас она так же непредсказуема, как и Эли, и находится в самом разгаре войны с оборотнями.
– Ты угадала, – говорит Джейк, используя свои способности читать мои мысли. – Береги себя, Райли. И держись поближе к Майлзу. Он – лучший шанс, который у тебя сейчас есть.
– Буду, – отвечаю я. Джейк вешает трубку, и я возвращаю телефон Ною. – Прости, – говорю я и говорю это искренне. – Я… запаниковала, наверное. Я увидела Эли. Он двинулся. Я последовала за ним. Я не подумала.
Ной засовывает мобильный во внутренний карман пиджака.
– Да. Ты просто не хочешь, чтобы я надел на тебя наручники, – ухмыляется он. – Ради меня.
Мне нравится, что в Ное, давшем клятву оберегать меня, еще осталась какая-то частичка, которая по-прежнему достаточно беззаботна, чтобы шутить. Если бы кто-то и хотел, чтобы на меня надели наручники, то это был бы Ной Майлз, экстраординарный вампир-извращенец. Я скучаю по старому Ною. Противному, как черт, но веселому.
Его улыбка становится шире, когда он тоже читает мои мысли.
– Поехали.
Думаю, ничего веселого больше нет. Определенно, ничего нормального. И ничего этого не будет, пока все это безумное дерьмо не уладится.
И Эли снова не будет со мной. В безопасности.
Затем мы отправились на улицы. У меня появилось чувство беспокойства. Это трудно объяснить. Я на взводе, будто чувствую, что что-то не так. Что-то помимо непредсказуемости Эли. С Ноем на одной стороне улицы и со мной на другой, мы ищем. Слушаем. Нюхаем воздух. Никто из нас не замечает первых признаков хищника. Или жертвы.
К девяти Ной придерживает для меня дверь, и мы входим в «Hush 51». Вечер пятницы, и, хотя в Инвернессе не так много туристов, местные жители, особенно студенты, заполнили клуб. Здесь есть алкоголь. Возможно, легкие наркотики. В любом случае, это делает человека уязвимым, а также легкой добычей для охотящегося вампира. Ной предложил сходить в клуб, и я согласилась. К тому же, мне было немного любопытно узнать о Рейне и его коллегах по группе.
Отделанный темным деревом интерьер «Hush 51» отполирован до блеска, а приглушенный свет отбрасывает янтарный оттенок на толпу, стоящую и сидящую перед группой. Райн видит, как мы входим, широко улыбается и кивает нам.
– Да, да, угомонитесь, вы, дерзкие, порочные завсегдатаи пабов, – объявляет в микрофон мужчина в футболке с надписью «Hush 51». – Hard Knox, если вы хотите…
Местные жители радостно кричат, а Райн с ребятами начинают танцевать. Так вот, их группа называется Hard Knox. Довольно круто. Паб сотрясается от музыки, и на секунду я отвлекаюсь на голос Райна. Это чертовски здорово. Я слушаю его, пока мой взгляд скользит по толпе. Я стою у стойки бара и киваю бармену.
– Да, девушка? – говорит он с улыбкой. Щель между его передними зубами очаровательна.
– Пинту, – отвечаю я, и он наливает мне одну. Я делаю глоток. Ной сидит рядом со мной.
Затем все происходит внезапно. Будто без моего ведома в то же время включаются мои способности. Голос Райна затихает. Голоса посетителей сливаются, и все их слова одновременно звучат у меня в голове. Меня охватывает леденящий холод, и я инстинктивно поворачиваюсь на барном стуле и смотрю в дальний угол.
Кожаная куртка Ноя тоже скрипит, когда он поворачивается.
Эли там. Рядом с ним женщина. Высокая. Почти такого же роста, как он. Темные, длинные каштановые волосы волнами спадают до талии. Безупречная кожа цвета алебастра и пухлые губы. Кто она такая, черт возьми?.
В тот же миг мой мозг посылает сигнал ногам, и я соскальзываю с барного стула. Мне кажется, что сердце вот-вот выскочит из груди. Они оба смотрят на меня, Эли и женщина, и как раз в тот момент, когда я собираюсь начать пробираться сквозь толпу, женщина протягивает руку и касается подбородка Эли. Она улыбается мне. Я встречаюсь взглядом с Эли.
Он знает меня. Я вижу это. И еще я вижу, как в его глазах вспыхивает… что-то. Сожаление? Борьба? Какого черта?
Затем глаза Эли затуманиваются, он опускает голову, прижимается своими губами к ее и целует ее.
Я словно приросла к полу, не в состоянии дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться. Я хриплю, когда воздух покидает легкие. Это больно и немного кружит голову. Толпа, кажется, не замечает меня, пока я, парализованная, смотрю, как Эли соблазнительно целуется с рыжеволосой. Эмоции захлестывают меня с новой силой, и прежде чем я успеваю справиться с болью и печалью, ярость берет верх. Я чувствую руку на своем плече. Это Ной, и я тянусь назад и хватаю его за руку. Мои глаза прикованы к Эли и женщине. Я начинаю приближаться к ним. Мной овладевает непреодолимое желание надрать ей задницу. Мое тело напрягается. Ной сжимает мою руку.
И в этот момент женщина прерывает поцелуй Эли и смотрит на меня, как убитый.
Она проводит языком по губам. А затем улыбается и манит меня длинным изящным пальцем. Я слышу в своей голове ее голос, мелодичный, с древним акцентом.
«Иди сюда, Райли По. Я хочу тебе кое-что показать. Кое-что, что принадлежит мне…»
Я слышу голос Райна в микрофоне, его сексуальный напев разносится над толпой. Барабаны. Клавиатура. Скрипка. Бас. Мои ноги начинают двигаться, будто им приказали делать это против моей воли, и я отпускаю руку Ноя, когда пробираюсь сквозь толпу.
Направляюсь к женщине и Эли.
Музыка почти погружает меня в транс, когда я пробираюсь сквозь толпу. Я не понимаю, почему мое тело подчиняется, и почему я не бросаюсь на женщину со всей силы, не отбрасываю ее назад, не хватаю и не трясу Эли, пока он не выйдет из того странного состояния зомби, в котором находится. Но я не могу. Я просто продолжаю идти к ним. Женщина продолжает манить меня к себе и просовывает руку под куртку Эли. Она кладет голову ему на грудь, и Эли обнимает ее за плечи и крепко прижимает к себе. Он не смотрит на меня. Избегая встречаться со мной взглядом.
Даже когда мои глаза прикованы к леденящей душу улыбке на лице женщины, я не могу остановиться.
Когда я прохожу мимо последней пары, танцующей и подпевающей вместе с группой Райна, огни начинают мигать в такт ритму. Музыка пронизывает меня насквозь, пронзительная вибрация, которая заставляет меня сосредоточиться только на том, что передо мной. Эли и эта новая женщина. Теперь я нахожусь менее чем в двух футах от них обоих, и женщина смотрит на меня ледяными голубыми глазами. Ее полные губы приподнимаются, а язычок высовывается, чтобы облизать нижнюю. Она улыбается.
«Наблюдай за нами».
Мой взгляд прикован к женщине и Эли, которые находятся менее чем в двух футах от меня, когда она склоняет голову набок и придвигается ближе к Эли. Его глаза, эти лазурно-голубые, а иногда и грозовые, в которые я влюбилась, пронзают меня насквозь, и на долю секунды я вижу нерешительность. В его глазах вспыхивает гнев. Затем он напрягается, и теперь его глаза не отрываются от моего взгляда, когда он опускает голову и прижимается губами к губам женщины. Его рука скользит по ее волосам, чуть отводя ее голову назад, а другая рука скользит по ее горлу и сжимает челюсть. Его язык скользит по ее языку, его влага блестит на свету, и их страсть так же ощутима, как мой собственный пульс. Ни на секунду не отрывая от меня взгляда, он целует ее. Вспыхивают огни, гремит музыка, а я ничего не могу сделать, кроме как стоять и наблюдать за ними. Я словно приросла к деревянному полу подо мной, парализованная на месте, стою и наблюдаю, как мой жених предается чувственному, сексуально заряженному поцелую с другой женщиной.
Я пытаюсь повернуть голову, но не могу. Буквально, физически не могу. Внутри я кричу. Я умираю. У меня сейчас мысленный момент в духе Джерри Спрингера, когда я сбрасываю сапоги, стаскиваю эту сучку со стула за волосы и бью ее по заднице за то, что она поцеловала моего мужчину. Но это все психика. Я ничего не могу делать, кроме как смотреть.
Женщина убирает руку с груди Эли и медленно проводит ею вниз по его животу. Он притягивает ее ближе, и ее рука скользит по его промежности. Губы Эли отрываются от ее губ, и он целует ее в шею, а его затуманенный взгляд прикован к моему, когда его губы растягиваются в улыбке. Все это время музыка Райна наполняет клуб, и все вокруг нас танцуют и поют, отлично проводя время. Как будто никто больше не замечает, что Эли и эта женщина почти занимаются сексом, прямо у всех на виду. Как будто никто, кроме меня, их не видит. Как будто меня тоже никто не видит. Где, черт возьми, Ной?
Что, черт возьми, со мной не так?
Я сосредотачиваюсь. Сосредотачиваюсь. Я пристально смотрю на нее, затем на Эли. «Остановись, Эли. Отпусти ее нахрен».
На долю секунды что-то вспыхивает в глазах Эли. Это произошло так быстро и так недолго, что я почти сомневаюсь, было ли это на самом деле. Он обнимает ее за талию и сажает к себе на колени. Теперь он сидит на барном стуле и прижимается губами к ее виску. Женщина улыбается.
