Текст книги "Темная любовь (ЛП)"

Автор книги: Эль Джаспер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Эль Джаспер

Темная Любовь

Оригинальное название: Dark Love

Автор: Эль Джаспер / Elle Jasper

Серии: Dark Ink Chronicles #5 / Хроники Темных Чернил #5

Перевод: maryiv1205

Редактор: maryiv1205

ЧАСТЬ 1: СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ

Ты, должно быть, мертв, потому что я не знаю, что чувствовать. Я больше ничего не чувствую.

– Эллиот, «Инопланетянин», 1982

Райли изменилась с тех пор, как потеряла Эли. Она… ожесточилась. Замкнулась. Она выдает ровно столько эмоций, сколько нужно, чтобы казаться человеком. Я могу сказать, что ее мозг потерял надежду. Но сердце – нет. И это делает ее опасной и непредсказуемой. Если уж на то пошло, я могу понять женщину. И я правильно ее понимаю. А это значит, что мне просто придется приглядывать за ней повнимательнее. Она либо полюбит меня за это, либо надерет мне задницу. Я ставлю на последнее.

– Ной Майлз

Здесь холодно. Морозно. Холод проникает прямо под кожу и пробирает до костей. Я не могу с этим справиться. Я вдыхаю, и этот ледяной воздух устремляется по горлу и проникает в легкие. Он прилипает к внутренностям, и я выдыхаю его обратно. Забавно. Изо рта у меня не вырывается морозный воздух. Думаю, у меня скорее холодная кровь, чем теплая. Температура тела недостаточно высока, чтобы согреть дыхание. Кем это делает меня? Черт меня побери, если я знаю. Я даже не знаю, что здесь делаю. Закрываю глаза, и следующее, что помню… я здесь, в этом месте. Что-то хочет меня. Это все, что я знаю. Я чувствую это.

Когда я бегу трусцой по темной улице, замечаю, как пустынно здесь тоже. Ни деревьев. Ни травы. Ни кустов. Даже ни единой птицы. Только серый бетон, серый тротуар, серый камень, серое небо. Даже когда я настраиваю слух, ничего не происходит. Не бьется ни одно сердце, даже крысиное. Неужели здесь нет ничего живого? А я? Черт меня побери, если я знаю.

Я провожу руками по каменной поверхности здания, когда поворачиваю за угол. Я прижимаюсь всем телом к камню и всматриваюсь вперед. Густой туман окутал все вокруг, опустившись на землю, словно белое парообразное одеяло. Он клубится у меня под ногами, когда я иду, и чем дальше иду, тем выше он поднимается. Вскоре он окружает меня. Я ничего не вижу. Я ничего не слышу.

Затем зловоние обрушивается на меня с новой силой. Много вещей, слитых воедино. Старая прогорклая кровь. Распад. Гниющая человеческая плоть. Опаленные ткани. Чем больше шагов я делаю, тем сильнее становится запах. Я иду за ним.

Только что я была на мощеной дороге, а в следующую секунду уже на берегу реки. Туман стелется по черной воде, как живое существо, и зловоние, кажется, исходит снизу. Озеро. Я спускаюсь по набережной. Я останавливаюсь у кромки воды и вдыхаю. Из-под воды доносится этот ужасный запах смерти.

– С тобой так легко. – Позади меня раздается голос. – Слишком легко.

Этот голос. Я резко оборачиваюсь, но сильная рука говорившего обхватывает меня за горло и крепко прижимает к себе. Да, мужчина. Большой. Сильный. Я прижимаюсь затылком к его груди. Сердцебиения нет. Какой шок.

Как только я поднимаю ногу, его мускулистая нога обхватывает мою. Он кладет свободную руку мне на грудь и притягивает меня ближе. Он думает, что я в полной ловушке. Я позволяю ему так думать. Его голова склоняется к моему уху.

– Я не могу решить, хочу ли я сначала трахнуть тебя, а потом убить, – Его хриплый голос касается моей щеки. – Или просто убить тебя. – Он притягивает меня ближе, и я чувствую, как его твердый член прижимается к моей спине. – Трудное решение.

Я опускаю взгляд на руку, удерживающую меня в плену. Кожаная куртка, кожаные перчатки. Тиски крепкие, как железо. Я склоняю голову набок, обнажая шею, и я соблазнительно прижимаюсь задницей к его промежности.

– Как насчет сейчас? – спрашиваю я низким, дразнящим голосом. Я вглядываюсь в озеро, но оно затянуто туманом. Я не вижу его лица. Я ничего не вижу.

Его смех у меня в горле низкий, больше похожий на шепот. С оттенком… ненависти. И все же… в нем что-то есть. Я не знаю.

– Убеди меня, – говорит он. Его зубы скользят по моей коже. – Скажи, что ты сделаешь со мной, если я оставлю тебя в живых. – Его губы касаются уголка моих, и это до боли знакомый жест. – Заставь меня захотеть тебя.

Медленными, ритмичными движениями я двигаюсь к его паху, надавливая на выпуклость. Его тело напрягается от моего движения, и я знаю, что он возбужден. Не знаю почему, но я тоже возбуждена. Мне нужно вернуться к игре. То есть выжить.

– Я могу заставить тебя кончить, не прикасаясь к тебе, – шепчу я и прижимаюсь спиной к его груди.

Его рука, все еще лежащая на моей груди, скользит и сквозь тонкий шелк лифчика обхватывает меня. Я прижимаюсь задницей к его промежности, и он твердеет.

– И как ты это сделаешь? – шепчет он мне в подбородок.

– Потому что ты собираешься прикоснуться ко мне, – отвечаю я, и прежде чем слова слетают с моих губ, его рука оставляет мою грудь и скользит по животу. – И когда ты это сделаешь, я взорвусь. – Из моего горла вырывается стон, а перед глазами все расплывается. Я моргаю. Я должна взять себя в руки. – И ты ничего не сможешь с собой поделать. Ты кончишь.

Его рука в перчатке скользит по моему бедру, по паху, и я прижимаюсь к нему. Он обхватывает меня, прижимаясь большим пальцем через джинсы. Как только наступает кульминация, его хватка ослабевает, и он начинает разворачивать меня. Я обмякаю и сползаю на землю. В следующую секунду я подпрыгиваю и приземляюсь, скорчившись, примерно в десяти футах от него. Я моргаю сквозь туман. Оргазм все еще продолжается, и я прогоняю его.

Я смотрю на своего захватчика.

У меня перехватывает дыхание.

Я открываю рот, чтобы позвать его по имени.

– Э…

Так же быстро он снова оказывается на мне. Рукой обхватывает мое горло, лицо искажается в гримасе разъяренного вампира. Его челюсть выдается вперед, почти ломаясь, и из десен выпадают неровные зубы. Его глаза становятся кроваво-красными, а его запах смешивается с запахом озера. Воздух со скрипом вырывается из моих легких, настолько громким, что я слышу его в туманном воздухе вокруг себя. Он поднимает меня, и мои ноги болтаются над водой.

– Сейчас ты умрешь, – говорит он и опускает меня в озеро. – И я буду наблюдать, как жизнь покидает тебя, – вот что заставит меня кончить.

Я пытаюсь брыкаться, кричать, но я парализована. Воздух пронзают не мои крики, и он начинает опускать меня на землю. Зловоние становится сильнее. Я чувствую воду на спине, и чьи-то руки тянут меня снизу. Он держит меня там, мое лицо и глаза находятся прямо под поверхностью озера, и я смотрю на него сквозь воду. Если бы он не выдавливал из меня жизнь, я бы умерла, просто увидев его лицо. Полное ненависти. Полное омерзения.

Чудовище.

Это Эли.

Я барахтаюсь, и то немногое, что осталось во мне, выходит наружу, мои легкие взрываются. Невидимые руки вытаскивают меня из глубин озера, и прежде чем в глазах лопаются кровеносные сосуды, я вижу других, кто ушел в воду до меня…

– Привет, Рай. – Знакомый голос проникает в мое сознание. – Что ты делаешь?

На мгновение я теряю дар речи. Я медленно открываю глаза. Я не могу сосредоточиться. Я не могу говорить.

Он берет меня за предплечье и нежно сжимает.

– Что, черт возьми, с тобой не так, дорогая?

Я моргаю и пытаюсь сосредоточиться. Это всего лишь Ной. И мы в такси.

Ной одаривает меня своей широкой белозубой волчьей улыбкой.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь, детка?

Тяжело вздохнув, я прижимаю большой и указательный пальцы к своим глазницам.

– Нет. Просто плохой сон, вот и все. – Я качаю головой. – Мы уже на месте?

– Да, мы здесь. Ты в порядке? – спрашивает он.

Странно. Я помню, как ехала по шоссе А-96, глядя на залив Мори-Ферт. Мы там. Выглянув в ночное окно, я вижу, что мы оказались на Монтегю-роу, в гостевом доме, который арендовал для нас Джейк Андорра, наш босс. Арендовали весь этот чертов гостевой дом, чтобы не выглядеть так подозрительно, приходя и уходя, как мы это делаем.

ВЦНЯ. Всемирный центр необъяснимых явлений. Вот, чем мы занимаемся. Элитная организация, к которой принадлежим мы с Ноем и еще несколько человек. Как ни странно, я, вероятно, самая нормальная из всей группы. ВЦНЯ состоит из вампиров, оборотней, бессмертных древних пиктов, обладающих ужасными навыками и нездоровыми боевыми способностями. И еще есть, ну, я. Человек с вампирскими способностями. Пока что я единственная. Джейк Андорра, вампир, обладающий смертоносными навыками, пригласил меня присоединиться. Хотя я уверена, что большинство членов команды сказали бы, что мои способности вышли из-под контроля. Но, черт возьми, меня укусили три могущественных вампира-стригоя из старинной румынской семьи, а также мой жених-вампир Эли. Все их ДНК переплелись с моей, и я переняла немного от каждого из их черт. Теперь я бегло говорю по-французски и по-румынски. Думаю, контроль сознания – самая сильная черта, которую я приобрела, и я была бы большим лжецом, если бы не призналась, что считаю это чертовски крутым. В любом случае.

Членам ВЦНЯ поручают самые сложные дела, связанные с вещами, которые люди даже не могут понять. По сути, мы – охотники. На все, что связано со сверхъестественными существами, против людей, мы этим занимаемся. Ситуации с вампирами – самые распространенные, хотя дальше на запад, в Высокогорье, где сейчас находится остальная команда ВЦНЯ, идет довольно крупная война с оборотнями.

Война оборотней. Звучит довольно масштабно, не так ли? По-видимому, два клана ведут войну между собой, и в очередной раз невинные смертные неизбежно встают у них на пути. Оборотни чертовски безумны и непредсказуемы, как сам черт. ВЦНЯ понадобятся все свободные руки, которые они смогут использовать. Но по приказу Джейка Андорры меня и Ноя направили сюда, в Инвернесс. Наша миссия проста: уничтожить вампира-изгоя или вампиров, сеющих хаос среди невинных людей. Силы Ноя в сочетании с моей более чем достаточно, чтобы справиться с этой работой. Как правило, это новообращенные – люди, недавно преобразившиеся и только вступающие в вампиризм. И совершенно обезумевшие от жажды крови. И не такая уж редкость, бродяги. Они путешествуют, почти никогда не задерживаясь надолго в одном и том же месте. Но любое время – это слишком долго. Они убивают. Невинные умирают ужасной смертью.

Так что мы с Ноем выследим этих вампиров-изгоев и снова сделаем людей и город безопасными. Это не займет много времени. Но есть еще кое-что, что я должна сделать здесь. Кое-что, что я должна сделать одна. И эгоистичная часть меня говорит, что это важнее.

* * *

Где-то между заливом Ферт и этим местом мне приснился сон. Снова о моем женихе, Эли, только на этот раз все было не так, как в предыдущие. Это было… странно. Это еще одна моя особенность – мне снятся ужасные сны, которые иногда переносят меня в реальные ситуации, а иногда и в другие тела. Я почти испытываю то, что испытывали другие, и это чертовски сильно. Я стряхиваю с себя это и, наконец, отвечаю Ною. Я киваю.

– Никогда не чувствовала себя лучше. Поехали.

Ной с минуту смотрит на меня своими расчетливыми, ртутными, вампирскими глазами. Наконец, он наклоняется надо мной и открывает дверцу такси.

– После тебя.

Я вылезаю из машины, и холодный воздух проникает сквозь черную кожаную куртку, которая на мне надета. Это вызывает не дискомфорт, а холод. В последнее время я этому радуюсь. Кажется, в последнее время мне всегда жарко.

– Вот, возьми, а я возьму остальное. Вот ключи от черного хода. – Ной протягивает их мне и кивает. – Прямо по дорожке, сверни налево в тот переулок.

– Да, хорошо, – отвечаю я и хватаю две сумки с нашим снаряжением.

Могу поклясться, что мы сели в это такси больше часа назад. С тех пор, как приземлились, прошло всего двадцать минут или около того. Это был ужасный сон, и я чертовски уверена, что не хочу, чтобы он повторился. Он заставил меня не только пожалеть Эли, но и испугаться того, во что он, возможно, превратился. Отойдя от тротуара, я перекидываю рюкзак через плечо и направляюсь в направлении, указанном Ноем. Уже стемнело, солнце давно село. Старый серый камень нашего гостевого дома эдвардианской эпохи сливается с бледной дымкой, витающей в воздухе. На железном столбе висит табличка с надписью «ГОСТЕВОЙ ДОМ АБЕРНАНТА». СВОБОДНЫХ НОМЕРОВ НЕТ. Когда ветерок касается металлической вывески, она со скрипом раскачивается вперед-назад. Меня окружают обычные городские звуки, но я не обращаю на них внимания и внимательно прислушиваюсь, пока иду. Все звуки стихают, за исключением очень-очень слабых. Плеск воды залива о береговую линию. Морские птицы воркуют, устраиваясь на ночь. Голуби. Чайки. Крысы шныряют по булыжной мостовой.

Я сворачиваю в узкий проход, ведущий к заднему входу в гостевой дом, и до моих ушей доносится тихий хриплый звук. Кожа покрывается мурашками. Волоски на руках и шее встают дыбом. Я в полной боевой готовности и осматриваюсь. Я ничего не вижу, но слышу. Дыхание, но сердцебиения нет. Тени тянутся, вытягиваются в нелепую длину. Трудно сказать, где кончается камень, и начинаются тени. Что-то здесь есть. Я чувствую это.

Внезапно чья-то рука обхватывает мое горло. Я бросаю сумки. Ноги отрываются от земли.

Очевидно, в Инвернессе, Шотландия, бродят коварные, самоуверенные вампиры.

– В конечном счете, мисс По, ты всего лишь прославленный человек, вооруженный маленьким острым оружием. – Кровосос знает мое имя? Он крепче сжимает мое горло, приподнимая меня над булыжниками. – Ты все еще можешь умереть. – Его губы растягиваются, десны открываются, и из верхней челюсти выпадает дюжина острых, как бритва, зубов, зазубренных и чертовски смертоносных. Какого черта? Я вышла из такси всего на три минуты. Он притягивает меня ближе. От одного его дыхания я почти теряю сознание. В нем чувствуется запах старой металлической крови, плоти и распада. Звучит как классное название для хэви-металлической группы. Кровь, плоть и распад…

И запах знакомый. Как в моем сне.

– Когда все сказано и сделано, – повторяю я его слова, хватая ртом воздух, – ты все равно не более чем придурок. – Мой голос хриплый, когда я вырываюсь из его крепкой хватки, сжимающей мое горло, и ноги даже не касаются земли, когда я поднимаю, отвожу ногу назад и наношу коленом этот бескровный укол в пах. Его хватка ослабевает, совсем немного, и зрачки расширяются. Я вижу боль в их глубине. Это все, что мне нужно.

Я достаю из-за пояса джинсов серебряное лезвие, переворачиваю его и вонзаю прямо ему в сердце. Все, что нужно, без лжи, в мгновение ока.

Вампир бросает меня и падает на землю. Он сжимается, дрожит, булькает. Его тело начинает тлеть, разлагаться и, наконец, пузыриться, превращаясь в отвратительную груду белого мусора, в которую они превращаются, когда встречают свой конец.

Он даже не заметил, как это произошло. Забавно, мужчины-вампиры в гораздо большей степени мужчины-люди, чем им хотелось бы признать. Целитесь в их сардельки и бац… они падают на землю.

Прославленный человек с маленьким острым оружием? Поцелуй мою задницу.

– Райли, какого черта?

Я оглядываюсь. Ной Майлз стоит на обочине улицы, хмуро глядя на узкий переулок, в котором я стою. Он с важным видом направляется ко мне, опуская взгляд на дрожащую кучу бывшего вампира. Глаза Меркури сверкают так гневно, что почти светятся в темноте. С тех пор, как он появился в Эдинбурге, он стал меня душить. Раздражительный, настороженный и чересчур матерый. Он действует мне на нервы. На самом деле, все так делают.

– Ты мне больше нравился, когда был просто похотливым, эксцентричным старым вампиром, – бормочу я себе под нос, а затем разочарованно вздыхаю. – Я в порядке.

– Райли. Ты ушла от меня секунд десять назад.

Я смотрю на своего партнера по ВЦНЯ…

– Я просто… проходила мимо. Направляясь внутрь. – Я наклоняю голову к куче на земле. – Он схватил меня. – Я пожимаю плечами. – Я позволила ему.

Ной бормочет себе под нос что-то раздраженное и неразборчивое и пристально смотрит на меня.

– Пошли, пора сваливать отсюда. – Он хватает сумки, которые я уронила, и качает головой.

Я смотрю вслед широкой спине Ноя Майлза, когда он удаляется к черному ходу нашего гостевого дома. Судя по его движениям, он ждет, что я последую за ним. Медленно, осторожно, в полной боевой готовности. Одно я могу сказать о нем: когда он дает клятву, он, черт возьми, верит в каждое слово. Он поклялся защищать меня, оберегать меня, чего бы это ни стоило. Это он сказал Эли, вернувшись в Эдинбург, когда еще существовала реальная угроза того, что Темные Падшие убьют всех нас.

– Он знал мое имя, – говорю я Ною в спину, когда мы стоим в дверях.

Ной пожимает плечами, будто делает глубокий, подчеркнутый вдох.

– На самом деле, это меня не удивляет, По. – Он оглядывается на меня, приподнимая бровь. – Совсем.

Я обгоняю его и прохожу через дверной проем.

– Просто говорю.

Внутри я нахожу выключатель на стене и включаю его. Освещается маленькая кухня. Я перехожу в прихожую и нажимаю другой выключатель. Свет падает на лестницу, и я поднимаюсь наверх. Наверху я нахожу коридор с дверями. Я распахиваю первую попавшуюся и включаю свет. Большая кровать. Камин. Терраса с видом на Монтегю-роу. Я бросаю рюкзак на пушистое розовое одеяло и достаю кожаный футляр. Я открываю его и смотрю на свой запас маленького острого оружия.

– Я останусь на первом этаже, – кричит Ной.

– Да, хорошо, – рассеянно отвечаю я, снимаю кожаную куртку и тоже бросаю ее на кровать, оставляя только черную кожаную жилетку. Я действительно предпочитаю приятный мягкий хлопок, но он не выдерживает моих лезвий так, как кожа. Я быстро снимаю и закрепляю на себе несколько серебряных кинжалов, ножей и кортиков. В жилете, за поясом джинсов, спереди и сзади. Схватив легкую кожаную кобуру, я просовываю ее через плечо и закрепляю ремень на талии. Я туго затягиваю его. Затем я смотрю на единственное оставшееся у меня оружие.

Сейчас это самое важное.

Моя ската.

Что это? Спросите вы. Что ж, позвольте объяснить мудрыми словами великого Иниго Монтойи. С самого начала.

Когда я думаю о том, кем я была раньше, мне кажется, что я смотрю на кого-то другого в старом школьном ежегоднике или старом фотоальбоме. Я с трудом узнаю себя. Грань, разделяющая мою прежнюю жизнь и эту, размыта, запутана, и большую часть времени я не знаю, хочу ли я еще что-то из этого, если бы у меня был выбор. Сейчас я чувствую ледяной холод внутри. С тех пор, как умер Эли.

Когда я была полноценным человеком, я была малолетней преступницей. Потом я обнаружила, что маму убили, и это помогло мне исправиться. С помощью любящих названных бабушки и дедушки, которые хоть и были врачами-терапевтами, я стала успешным тату-мастером и бизнес-леди. Я вырастила своего младшего брата Сета почти до совершеннолетия. Мой бизнес процветал.

Затем вампиры напали сначала на моего брата, затем на меня. Некоторые вампиры были хорошими. Некоторые очень, очень плохими.

Один… идеальным. Но теперь его нет. Эли. Мой жених. Он был убит Темным Падшим – падшим ангелом, чья душа омрачена самой злой магией. Мой друг Викториан Аркос, могущественный вампир-стригой, тоже был убит Темным Падшим. Падшие захватили Эдинбург, стремясь к абсолютной власти над смертными и убивая для этого множество невинных людей. Они искали древнюю книгу по черной магии, а потом, ну, в общем, ВЦНЯ встал у них на пути. Особенно Эли и Вик. Боже, я никогда в жизни не чувствовала себя настолько неуправляемой, как тогда, когда эти ублюдки забрали у меня Эли и Вика.

И все же Гаван Конвик, тысячелетний пиктский воин и фехтовальщик, дал мне крупицу надежды на то, что, может быть, всего лишь может быть, они не так уж и мертвы, в конце концов. Некогда привязанный к Земле ангел, Гаван заслужил свою смертность, принеся себя в жертву, чтобы спасти жизнь смертного. Он не только невероятно быстр и смертоносен с клинком, но и знает то, чего не знают остальные. Он знает о рае, аде и том, что между ними. Согласно его теории, Эли и Викториан, возможно, просто страдают в альтернативном мире, подобном самому Аду. Или чистилище. Я пока не уверена, что верю в это. В своем сердце я чувствую пустоту. Я больше не чувствую Эли рядом. Думаю, я бы почувствовала его внутри себя, будь он все еще жив. Гаван, однако, знает, что это возможно. Что Падшие сочли бы более мучительным отправить их туда, в царство, где у них нет контроля, чем просто убить. И все же я не могу игнорировать пустоту, которую чувствую.

Я чувствую… пустоту. Два часа назад, покидая Эдинбург, у меня была надежда. Куда она делась? Даже Афиос, несправедливо обвиненный Темный Падший, который спас меня и оказался не таким уж плохим парнем, подбадривал меня. Но я чувствую пустоту внутри себя. Зияющую, безжизненную, ноющую пустоту. Теперь, когда я потеряла Эли, у меня есть только Сет, мои бабушка и дедушка Галла, которые вырастили меня, Никс, моя подруга и совладелица моего тату-магазина «Татумания», и, ну, семья Эли. И Ной.

Когда мне есть кого любить, почему я чувствую себя такой холодной и опустошенной?

Я беру скату. Это древнее оружие пиктов, выполненное в виде комбинации пистолета и арбалета. В нем патроны размером с баночку для гигиенической помады, наполненные таинственной святой водой из колодца Святого Буэно. Оказавшись в этом странном, адском альтернативном мире, я могу уничтожить им все, что попадется мне на пути.

И я должна сделать это в одиночку.

Я засовываю скату в кобуру, натягиваю кожаную куртку и застегиваю ее до шеи. Как только я поворачиваюсь, чтобы уйти, резко останавливаюсь. Там стоит Ной. Смотрит.

– Куда, по-твоему, ты направляешься? – спрашивает он.

Я встречаюсь с его серебристым взглядом.

– Прочь.

Лицо Ноя каменеет.

– Рай, здесь только мы с тобой. Не вся команда, только мы. Нам нужно позаботиться о нескольких вампирах-изгоях, помнишь?

– Я уже позаботилась об одном сама. – Я собираюсь пройти мимо него. – Твоя очередь.

Он вытягивает мускулистую руку и упирается в дверной косяк, перекрывая выход прямо у горла. Я резко останавливаюсь, и наши лица оказываются в нескольких дюймах друг от друга, и я смотрю ему в глаза. До того, как Ной стал вампиром, он был умелым солдатом в войне за независимость. Возможно, у него самое красивое лицо, словно высеченное из камня, завораживающие ртутные глаза и выгоревшие на солнце дреды, но Ной чертовски умен. Он ничего не упускает. И когда он прикрывает твою спину, у него это получается.

Даже когда ты этого не хочешь.

А это значит, что я тоже должна делать то, что должна.

Зрачки Ноя расширяются как раз перед тем, как мои мысли доходят до него.

Я мрачно усмехаюсь. Слишком поздно, друг мой. «Паралич». Я мысленно отдаю эту команду Ною. Он застывает в абсолютной неподвижности. А-ля трупное окоченение. Мышцы лица застывают. Рука все еще опирается на дверной косяк. Но я знаю, что он слышит меня.

– Я должна попробовать, – говорю я ему. Его глаза сосредоточены на мне, и он, возможно, даже видит меня. Но он не может пошевелиться. Ни на дюйм. Это одна из особенностей, с которой я сталкиваюсь почти у всех вампиров. Контроль сознания.

Это их всех бесит.

– Я возьму скату и отправлюсь к источнику Святого Буэно, – говорю я ему. – Гаван сказал, что земля там священная и древняя, как Небеса и сам Ад. Портал туда, где могут быть Эли и Вик. – Я глажу его по подбородку указательным пальцем. – Он сказал, что я должна пойти одна. – Я закрываю рот и целую его в губы. – Обещаю, что буду в безопасности. И вернусь как можно скорее. А потом мы надерем задницы еще нескольким вампирам. Обещаю.

Я смотрю Ною в глаза еще несколько секунд. Я вижу, как они вспыхивают, затем становятся грозово-серыми, и знаю, что внутри он чертовски зол. На меня за то, что я иду, и на то, что я сильнее его в управлении разумом. Бросив последний взгляд, я проскальзываю у него под мышкой, сбегаю по лестнице и выхожу в ночь.

Я стою в узком проходе позади гостевого дома, где ранее убила вампира, и останавливаюсь на секунду. Завязывая волосы в конский хвост, я делаю глубокий вдох и задумываюсь. Время близится к одиннадцати вечера. Я достаю из заднего кармана мобильник, открываю Google Maps и проверяю свой маршрут. Сент-Буэно нет ни на одной карте, и ни в одном туристическом справочнике его тоже нет. Но Гаван Конвик из Замка Гримм рассказал мне, как туда добраться. И, судя по карте, мне нужно угнать пару колес. Я могу пройтись пешком, но… Зачем беспокоиться, если я умею водить машину? В любом случае, бежать, размахивая клинками, было бы настоящей занозой в заднице. Кроме того, я нервничаю. Мне не терпится найти Эли или хотя бы его следы. Я, скорее всего, упаду и проткну себя.

Я выхожу на Монтегю-роу и смотрю в одну сторону, потом в другую. Темно-синий «Ровер» как раз подъезжает к обочине перед гостевым домом через три дома отсюда. Идеально. Я подхожу как раз в тот момент, когда водитель выходит. Мужчина, лет тридцати пяти. Он наклоняется и берет бумажный пакет с продуктами. Время контроля сознания.

«Дай мне ключи от «Ровера». Не заявляй о его пропаже, даже если он исчезнет утром. Просто вызови такси. Я верну его, когда закончу. Ты меня даже не заметишь. Кивни один раз, если все понял».

Парень смотрит на меня, но на самом деле не видит. Его глаза словно остекленели. Он кивает, и когда я протягиваю руку, он кладет ключи мне в ладонь.

«Зайди внутрь. Забудь, что видел меня сегодня вечером. Продолжай, мой своенравный сын. Все будет в порядке, когда ты уйдешь».

Парень поворачивается и направляется к главному входу в каменный дом. Он открывает дверь и закрывает ее за собой. Свет в прихожей гаснет, и я слышу, как он поднимается по лестнице в своей квартире.

Я, не теряя времени, запрыгиваю в «Ровер» и завожу двигатель. К счастью, в «Ровере» есть GPS. Я ввожу адрес, который дал мне Гаван Конвик, и отправляюсь в путь. Перед отъездом из Эдинбурга Джейк Андорра давал мне уроки вождения в Великобритании. Хотя дома я езжу на механической, эта машина автоматическая, и я этому рада. Дороги здесь чертовски узкие. Но ничего страшного. Я справлюсь.

На улицах тихо, когда я выезжаю с Монтегю-роу и выезжаю из города по GPS. Я проезжаю несколько перекрестков с круговым движением, прежде чем свернуть на шоссе А-9, пересекаю залив Бьюли-Ферт и сквозь густой туман направляюсь к подножию Бен-Вайвиса и маленьким деревушкам Дингуолл и Стратпеффер. Согласно GPS-навигатору, они примерно в пятнадцати милях от Инвернесса. Я нажимаю на газ и заставляю себя не забывать держаться правее. Мимо проезжает несколько случайных машин, фары которых почти не видны из-за густого горного тумана. Вскоре, однако, я никого не вижу. Все магазины закрыты на ночь. Я ускоряюсь.

Сейчас я проезжаю через маленькую деревушку Стратпеффер. Гаван Конвик объяснил, что когда-то это был курортный городок викторианской эпохи, и люди того времени верили, что природные родниковые воды таят в себе магию. Например, жизнь – это своего рода вечная магия. Она все еще существует. Гаван сказал, что это был не столько курорт, сколько место, куда люди привозили своих сумасшедших родственников в надежде на чудесное излечение. Огромный город викторианской эпохи, похожий на сумасшедший дом. Очень похоже на Стивена Кинга. И архитекторы спа-центра не проводили магическую терапию. Проезжая по тихой деревушке и замечая высокие викторианские дома из темного камня, стоящие на поросших деревьями холмах, я могу только представить, как жутко было в те времена. Купание в источниках с ледяной водой, или, проще говоря, гидротерапия. Трепанации черепа. Что угодно. Викторианцы, по словам Гавана, были «странным и нездоровым народом». Я верю в это, и в моих мыслях это звучит довольно лицемерно и чертовски смешно.

Не успела я выехать из деревни Стратпеффер, как увидела маленький белый указатель с черными буквами «Дингуолл». Мой GPS-навигатор с британским акцентом довольно легко сориентировал меня, и вскоре я уже петляла по центру города. Снова узкие улочки, каменные стены, каменные здания. Я проезжаю мимо нескольких магазинов, закусочных, торгующих хаггисом, полицейского управления и школы. Вскоре я сворачиваю у автосалона и начинаю подниматься по крутому высокому холму. Добравшись до вершины, я поворачиваю налево и продолжаю немного подниматься, огибая несколько небольших ферм. Из вентиляционных отверстий «Ровера» доносится запах овечьего помета и сена, смешанный с приятным травянистым запахом клевера, характерным для Высокогорья. Жаль, что вся эта поездка в Шотландию – это миссия ВЦНЯ. Жаль, что я направляюсь в какой-то ужасный подземный мир, из которого мы с моим женихом и другом можем выбраться живыми, а можем и не выбраться. Возможно, мне здесь действительно понравится. В Шотландии есть что-то захватывающее и мистическое. Что-то необъяснимое. Наверное, это чувство.

Впереди небольшой поворот, затем направо я вижу указатель «АЙВИ КРОФТ И КОТТЕДЖ». Это узкая асфальтированная дорога, я выключаю фары и сворачиваю на нее. Я проезжаю мимо относительно большого двухэтажного дома и у коттеджа поменьше на самом верху паркую «Ровер» и нажимаю на аварийный тормоз. Как только я открываю дверь, на меня обрушиваются запахи. Клевер. Цветочный. Едкий. Идеальный. Я тихо закрываю дверцу машины и всматриваюсь в тени. Над полем висит полумесяц, и хотя еще не совсем стемнело, из-за тумана трудно разглядеть что-либо дальше, чем на пятьдесят футов. Согласно указаниям Гавана, я должна пройти пешком за сарай, перед которым стою, подняться на холм и, миновав ряд древних стоячих камней, углубиться в лес. Я оглядываюсь назад, на дом у подножия холма. Свет выключен, и все тихо. Надеюсь, я успею войти и выйти до того, как проснется семья.

Мои руки скользят по телу, проверяя, все ли ножи у меня в кобурах. Я еще раз проверяю скату, застегиваю молнию на кожаной куртке и, глубоко вздохнув, забегаю за сарай. Я перепрыгиваю через забор, вспугнув нескольких дремлющих овец. Они вскакивают, блеют и убегают от меня. Рядом с забором есть тропинка, которая ведет вверх по склону холма. Я иду по рыхлой влажной земле. Что-то подсказывает мне, что мне следовало надеть резиновые сапоги, а не кожаные.

Света полумесяца, пробивающегося сквозь туман, как раз хватает, чтобы разглядеть овечью тропу, по которой я бегу, и когда взбираюсь на холм и перепрыгиваю через металлическую ограду, я вижу впереди изогнутые силуэты стоящих камней. Я двигаюсь быстро и через несколько секунд оказываюсь рядом с ними. Завывает ветер, и вдалеке звенят колокольчики. Меня охватывает чувство, начинающееся с ног и распространяющееся по всему телу. Это похоже на небольшой разряд электричества, низкий гул, вибрирующий и проникающий в каждое нервное окончание, которое у меня есть. Меня почти тошнит, но… не совсем. Я узнаю это. Это святая земля. Древний, как мир, священный камень. Он такой сильный, что кажется, будто шепот исходит от самих камней. Далеко впереди возвышается холм, или, как его называют шотландцы, папоротник. А слева – темная, зловещая масса мрака. Лес. По словам Гавана, именно туда мне и нужно идти. Даже без его указаний я могу это определить. Та же сила, что лежит у меня под ногами и гудит в стоячих камнях, манит из леса. Снова шепот. Они зовут меня по имени…