Текст книги "Темная любовь (ЛП)"
Автор книги: Эль Джаспер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
ЧАСТЬ 9: ХАОС
Нам понадобится лодка побольше.
– Шериф Мартин Броуди, «Челюсти», 1975
Конечно, я ее чертовски люблю. Что за идиотский вопрос?
– Ной Майлз, когда его спросили, любит ли он Райли По
Сильные, как скала, бицепсы обхватывают мое горло, увлекая меня обратно в тень за Крачаном. Его знакомый запах, глубоко врезавшийся в мою память и осязаемый, накатывает на меня волнами. Так сильно, что на секунду я оказываюсь бессильной защититься. Не в силах вырваться. Так и подмывает просто позволить ему оттащить меня и сделать… что угодно.
По крайней мере, это он. Элигий. И на долю секунды мы оказываемся вместе.
Эли застывает как вкопанный, поворачивается и смотрит на меня сверху вниз. Он колеблется. В полумраке я вижу его лицо. В глубине его покрасневших глаз борются противоречие и растерянность.
Я протягиваю руку, чтобы погладить его по подбородку.
– Эли…
«О нет, Райли, ты не должна. Сражайся. Отойди от него. Сейчас он не твоя любовь. Он – твой враг. Беги. Сейчас же. Или все шансы спасти его пропадут».
Слова Афиоса поражают меня в самое сердце; это не займет много времени. Я не склонна к самоубийству и не настолько погружена в горе, чтобы не захотеть выжить в этом хаотичном мире, в котором я живу без Эли. Лица Сета, моей семьи Галла, Дюпре, Ноя, Райна – все они мелькают передо мной.
Я сосредотачиваюсь, направляя всю свою энергию в центр, и когда она собирается, накапливается, а затем взрывается, Эли отбрасывает назад. Я не оборачиваюсь и не останавливаюсь, чтобы поинтересоваться, куда его швырнуло. Я бегу. Тащу свою задницу прямо к черному ходу Крачана.
Мне нужно забрать скату.
До моего слуха доносится голос Кэррин.
– Иди за ней, идиот!
Я знаю, что мне нужно сделать.
Когда я подхожу к двери, она приоткрыта, и я спешу внутрь. Свет выключен, и темнота и тени растягивают и искажают то, что меня окружает в здании, с которым я и так не слишком хорошо знаком. Я на кухне, и звуки драки снаружи доносятся из нескольких разбитых окон. Я отбрасываю мысли и видения в сторону и направляюсь к лестнице.
Я не одна.
Эли прямо за мной. Прятаться от него бесполезно. Я знаю, что он чувствует меня, чувствует мой запах, так же, как и я его. По пути через холл я хватаю кочергу с камина, перепрыгиваю через диван и устремляюсь к лестнице. Как только я добегаю до нее, кто-то хватает меня за руку.
Эли крепко сжимает мое запястье.
Не колеблясь, я замахиваюсь кочергой и бью его. Его голова мотается в сторону, а хватка ослабевает ровно настолько, чтобы я могла вырваться. Я бегу. В темноте я успокаиваюсь, зная, что, как бы отвратительно это ни звучало и ни выглядело, та железная кочерга ничего не сделала моему жениху, только оглушила его на секунду.
Я же не ткнула его серебром.
Я бегу по коридору в свою комнату, когда кто-то врезается в меня, и я ударяюсь о стену. Новообращенный. Женщина. Лицо искажено, неровные зубы выпали и щелкают на меня.
Я бросаю кочергу, выхватываю из ножен клинок и вонзаю ей в сердце. Когда она падает, я перепрыгиваю через нее и вхожу в свою комнату. Хватаю свою скатку с кровати, где ее оставил Люк, и как раз в тот момент, когда я надеваю через голову только что упакованную сумку с патронами, Эли хватает меня и разворачивает к себе. Его хватка крепка. И я роняю свое ценное оружие.
Он начинает тащить меня обратно к двери. Глаза Эли наливаются кровью, выражение его лица ничего не выражает. На нем черная футболка, и его бицепсы выпирают, когда он сильно дергает меня. Мое сердце замирает; смятение сковывает мой разум, и часть меня хочет закричать, обвить руками его шею и поцеловать его или ударить, пока он, черт возьми, не проснется! Не узнает меня!
– Эли! Пожалуйста! – кричу я.
На долю секунды он колеблется. Его хватка все еще крепка, но он останавливается. Изучает меня. И в его глазах мелькает замешательство.
Я не трачу время впустую. Вместо этого я концентрирую свою энергию. Теперь все происходит быстрее. Я обретаю больший контроль над своими утраченными способностями. В следующую секунду Эли швыряет через всю комнату. Я ошеломлена силой и точностью своих способностей, но не собираюсь медлить. Я направляюсь прямиком к окну и выпрыгиваю наружу.
Внизу я приземляюсь, скорчившись, посреди… хаоса. Вокруг меня идет драка, парни из Несс сражаются с вампирами. Кровь. Груды трепещущих мертвых новорожденных. Я замечаю Ноя, а Сет и Райн стоят рядом.
Он поворачивается и видит меня, затем поднимает взгляд.
Эли приземляется позади меня, и я срываюсь с места. Я направляюсь прямо к Райну, а он, даже не взглянув на меня, лезет в карман и бросает мне ключи от своего мотоцикла. Я ловлю их и продолжаю бежать, преодолеваю последние несколько футов прыжком и приземляюсь верхом на его байк, вставляю ключ и завожу двигатель. Как только Эли приближается, я выезжаю на дорогу. Нет времени надевать шлем. Эли бежит, прямо за мной. Так близко, что я слышу его ворчание у себя над ухом.
Я перелетаю через два тела вампиров и сбиваю еще одного, когда он бросается на меня; затем я выскальзываю на улицу и убегаю. Машин немного, но они все еще на дороге, вместе с мусорными баками и пластиковыми корзинами для мусора, когда я пробираюсь к мосту. Я оглядываюсь через плечо: Эли больше не следует за мной.
Но я знаю, что они с Кэррин последуют за мной.
Она хочет меня.
И я, черт возьми, хочу ее.
Я выезжаю на шоссе А-9 и выжимаю газ. Я направляюсь к Дингуоллу, Айви-Коттедж и Стэндинг-стоунз. Я направляюсь в царство.
И я знаю, что Кэррин и Эли последуют за мной.
Я щурюсь от холодного горного ветра, бьющего в глаза. В зеркале заднего вида я вижу одинокую фару. Она приближается. Быстрее. Я смотрю прямо перед собой и молюсь, чтобы байк Райна смог обогнать тот, что позади меня.
Тот, что несет Эли и Кэррин.
Проезжая Стратпеффер, а затем Дингуолл, я выжимаю из мотоцикла все возможное. Он довольно быстрый, и я рада, что мне не нужно тратить время на то, чтобы убедить местного полицейского не преследовать меня. К счастью, машин здесь немного, и они встречаются далеко друг от друга, и к тому времени, когда я выезжаю из Дингуолла и поднимаюсь по крутому склону рядом с автострадой, машин вообще нет. Пригибая голову от ветра, я лечу к Айви-Коттедж. У въезда на подъездную аллею я нажимаю на тормоза, меня заносит вбок, и я останавливаюсь. Опускаю подножку, хватаю ключи, сую их в карман и начинаю подниматься по подъездной аллее пешком. В гостиной дома фермера горит свет, и я надеюсь, что он не слышал и не видел байк Райна. Темно, и облака закрывают большую часть лунного света. Но я знаю, куда иду, и мчусь мимо коттеджа «Айви» на вершине холма, перепрыгиваю через изгородь для овец у сарая и мчусь по тропинке к камням. Вдалеке позади себя я слышу рев другого мотоцикла.
Я мчусь на максимальной скорости по зарослям утесника и вереска, большие колючие заросли так цепляются за мои ботинки, что мне приходится делать большие прыжки, чтобы преодолеть их и не упасть. Я взбираюсь все выше, и вскоре луна выходит из-за облаков, и передо мной вырисовываются силуэты камней. Я останавливаюсь, оглядываюсь по сторонам, достаю из рюкзака пригоршню патронов и быстро заряжаю скату. Я ставлю рычаг на место и, не оглядываясь, ступаю на камни.
Воздух вокруг меня колеблется; туман собирается и клубится, поднимаясь все выше и обвиваясь вокруг моих ног и туловища, застилает мне обзор. Затем он начинает рассеиваться передо мной. Здесь время потеряно, как в том мире, который я только что покинула, так и в этом. Это непредсказуемо, и я могу и не торопиться. Я облажаюсь, если потороплюсь, а сейчас не время для этого. То, чего я хочу, скоро сбудется. В конце концов. И на этот раз я наберусь терпения. Моя голова ясна. Моя воля сильнее, чем когда-либо. И я контролирую ситуацию.
Передо мной небольшой подъем: холм с ровной тропинкой. Я иду по нему и замечаю впереди черные железные ворота. Пока я иду, мои пальцы сжимают скату; рюкзак перекинут через плечо. Мои руки в кожаном топе на бретельках обнажены, и все же холод меня совершенно не беспокоит. Проходя через ворота, я спускаюсь по каменным ступеням, вделанным в скалу, а внизу – длинная пустынная улица. По обеим сторонам тротуара стоят брошенные машины со спущенными шинами, выбитыми стеклами, открытыми дверцами и багажниками. В конце улицы еще пара высоких черных ворот. Кладбище. Я иду по центру улицы, не желая подходить слишком близко к зданиям по обе стороны. В некоторых есть двери, в других – черные, похожие на пещеры рты. Я никак не могу подойти к ним достаточно близко, поэтому продолжаю идти прямо по середине улицы. Мой взгляд блуждает туда-сюда, вверх-вниз, в поисках. В окнах здания нет стекол. Нет штор. Нет света. Одинокий стук моих черных кожаных ботинок на каблуках по мощеной улице эхом отдается в тишине и одиночестве.
Только тогда я замечаю глаза, смотрящие на меня из темных окон и дверных проемов.
Десятки и дюжины из них. Красные. Не мигающие.
Затем музыка. Я слышу ее, она доносится из какой-то задней комнаты в здании рядом со мной. Я оглядываюсь, окно на верхнем этаже без стекол, темное, и музыка становится громче. Билли Айдол. «Белая свадьба».
Затем глаза исчезают, и начинается шуршание, царапанье, становящееся все громче и громче, а затем из дверей и окон высыпают десятки и десятки – а может, и сотни – кошек. Они забираются на брошенные машины и выстраиваются вдоль улиц, и их глаза следят за мной, пока я иду, а из верхнего окна доносится голос Билли.
Кошки? Неужели мне действительно придется бить кошек?
Они не высовывают лапу на улицу, а придерживаются бордюра. И когда я медленно прохожу мимо них, они приоткрывают рты и улыбаются, их маленькие кошачьи губки приоткрывают полный, совершенный набор человеческих зубов.
Они не приближаются ко мне, не торопят меня. Не нападают на меня. Поэтому я продолжаю свой путь к большой железной кладбищенской арке в конце улицы.
Затем одна из кошек зевает, и ее пасть становится непропорционально большой: большая черная дыра с зазубренными краями, которая занимает большую часть ее головы.
И она кричит.
Все они разом встают на задние лапы, выпрямляются и присоединяются к крику. Они похожи на какую-то обезумевшую усадьбу сурикатов из альтернативного мира, и как только они бросаются на меня, я убегаю. Я бегу, не решаясь использовать свои патроны против кучки гребаных большеротых кошек.
Первая вцепляется мне в бедро, и эти человеческие зубы, длинные и острые, вонзаются в мою плоть. Свободной рукой я хватаю ее за шкирку и отшвыриваю, но вскоре ей на смену приходит другая, и еще одна, и вот уже все они набрасываются на меня со своих насестов на обочинах. Это первый раз, когда Билли Айдол разозлила меня.
Теперь сотни кошек-вампиров летают по воздуху и нападают на меня.
Я сосредотачиваюсь, сосредотачиваюсь на них, мысленно представляю комнату, полную кошек, и высвобождаю свою энергию. Ударная волна отбрасывает их всех назад, заставляя отлетать к зданиям. Я мчусь на максимальной скорости к железным воротам передо мной. Оглядываясь через плечо, я вижу, что кошки ошеломлены, но качают головами и наблюдают за мной. Затем они бегут за мной. Я спешу.
Как только я переступаю порог кладбища, кошки исчезают. Я быстро выдыхаю с облегчением, потому что: А) Мне не пришлось стрелять в кошек. И Б) У меня все еще есть все мои картриджи.
Когда я оглядываюсь, кладбище меняется, и высокие кельтские кресты неестественно наклоняются в стороны и назад, а мраморные статуи, почерневшие от времени, начинают двигаться, ходить, подтягиваться ко мне, как каменные зомби. Кладбище. Плохой выбор, По.
Единственный выбор. Освященная земля. Святилище. Все лучше, чем на открытом месте, где бешеные кошки-вампиры бросаются мне на шею. Я спешу.
Как раз в тот момент, когда я думаю: «Где, черт возьми, Кэррин?» она появляется. Выскальзывая из-за покосившегося склепа, она выходит. На ней одежда, похожая – нет, почти идентичная – моей. Высокие черные сапоги, кожаные кеды на низкой подошве, кожаный пояс. Ее волосы распущены, а глаза кроваво-красные. Позади нее Эли стоит неподвижно, наблюдая за мной. Тихий. Молчаливый, но кипящий жаждой крови. Жаждой крови и… смятением. Он борется с ней. Я могу сказать это, почувствовать это, осязать это. Я чувствую это с того места, где стою. Но сможет ли он выдержать удар ее силы, если она применит его? Господи, я не хочу убивать своего любимого.
– Тебе интересно, не последовали ли мы за тобой сюда просто так? – говорит мне Кэррин. Она улыбается, поднимает руку, притягивает губы Эли к своим и проводит по ним языком. Она смотрит на меня, слегка покачивая головой. – Вряд ли.
Я молчу, просто наблюдаю. Теперь я знаю, что Эли находится под сильным влиянием ее чар. Он не осознает, что делает. И это несколько облегчает боль. Мой указательный палец нажимает на рычаг на скате, а ладонь сжимает рукоятку. Я жду. Я не могу попасть в Эли.
Кэррин смеется.
– Ты ни во что не попадешь этой игрушкой, глупышка. – Взмахом руки она отправляет мою скату в полет. Сила ее удара отбрасывает меня на несколько футов назад, и я скольжу по гравию и камням, врезаясь в надгробие. Я ошеломленно качаю головой, но встаю. Кэррин медленно подходит ко мне, делая длинные, подчеркнуто модельные шаги.
Я вскакиваю, поворачиваюсь к ней лицом. Она смотрит на меня, сначала на татуировки на моей щеке, затем на драконьи хвосты на руке. Она поднимает на меня взгляд.
– Жаль терять такую… уникальную оболочку, – говорит она. – Но твоя кровь гораздо важнее. Видишь ли, это то, что мне необходимо. Чтобы добавить к моей. – От улыбки, появившейся на ее лице, у меня мурашки бегут по коже. – Ты даже представить себе не можешь, какую силу могут дать твоя кровь и моя в сочетании. Это почти… эротично, сама мысль об этом…
Я замахиваюсь кулаком и попадаю ей в челюсть. Ее голова отклоняется в сторону, и она снова переводит взгляд на меня. Она улыбается, но ее лицо искажено ненавистью.
В следующее мгновение она преображается и становится чертовски уродливой. Ее лицо дрожит и расплывается, затем вытягивается; челюсти разжимаются, и зубы выпадают из кровоточащих десен длинными зазубренными кусочками. Ее рот напоминает кошачий: непропорциональный и занимающий большую часть лица.
Собрав все силы, на которые я способна, я поворачиваюсь и наотмашь бью ее по зубам. Кэррин разворачивается, а когда выпрямляется, ее нога взмывает в воздух и попадает мне в плечо. Я спотыкаюсь, и она бросается на меня, клацая зубами, в дюйме от моего горла. Я падаю на стену склепа и ударяюсь о нее всем телом, раз, другой. Она отпускает меня, а я разворачиваюсь и ныряю за своей скатой. Мои пальцы касаются ее, но Кэррин хватает меня за лодыжки и отталкивает от нее. Я перекатываюсь, и она падает на землю, с которой я только что встала. Вскакивая, она оказывается лицом ко мне. Мы обе сидим на корточках, не сводя глаз друг с друга. Мы медленно движемся по кругу.
– Ты не переживешь меня, Райли По. Я думала, мне никогда не выбраться из того ада, в который меня заточил Валериан. – Она смеется, но ее взгляд прикован к моему. – К моему большому удивлению, он освободил меня. Думал, что его власти надо мной достаточно, чтобы заставить меня подчиняться его приказам. – Она снова смеется. – Какой же он глупый, эгоистичный маленький придурок.
– Знаешь? Наконец-то мы хоть в чем-то согласны, – говорю я.
Я смотрю на Кэррин, ее губы растягиваются в какую-то странную кошачью гримасу, похожую на зияющую пасть, а с губ срывается незнакомый язык. Проклятие? Черная магия? Я не знаю, и, честно говоря, мне на это наплевать. Направляя всю энергию в центр своего тела, я делаю глубокий вдох, собирая энергию от сердца к кончикам пальцев. Я… бросаю ее в нее.
И ее руки тоже поднимаются, и ее энергия, черт возьми, рвется ко мне.
Мы стоим вместе, наши энергетические силы сталкиваются в электрическом ударе, и я чувствую ее суровую колдовскую натуру. Она сильная. Чертовски крепкая.
Но у нее нет жениха. Жизни. Семьи.
Где-то глубоко внутри меня все это сталкивается воедино и, подобно торнадо, вырывается из моего тела. Кэррин отбрасывает далеко назад, и ее тело врезается в искривленный кельтский крест.
Я подныриваю под удар, прикрываю его ладонью и перекатываюсь на спину. Кэррин уже в воздухе, почти надо мной.
Я стреляю. Прямое попадание, прямо в сердце.
Крик Кэррин пронзает воздух, когда ее тело разлетается на осколки, и к тому времени, как они падают на землю кладбища, они превращаются в пыль. Это похоже на выпадение вулканического пепла.
Я падаю на землю и сильно ударяюсь головой. Ошеломленная и потрясенная, я не сразу понимаю, что Эли пошевелился. Теперь он смотрит на меня сверху вниз, я в ловушке.
По какой-то причине я беспокоюсь только о Кэррин. Мне ни разу не пришло в голову, что Эли может представлять опасность, независимо от того, осознает ли он, что делает.
Теперь я это знаю.
Я недооценила его.
Элигий Дюпре, моя любовь, мой жених, возможно, больше не находится под контролем Кэррин, но в нем кипит жажда крови, и сейчас он нависает надо мной, полностью изменившись, с искаженным и бессвязным лицом. Его покрасневший взгляд останавливается на пульсе у меня на горле. Я ныряю влево, и его рука обхватывает мою лодыжку и тянет вниз, так что я ударяюсь головой о землю. Я чувствую, как его рука обхватывает мое горло, сжимает, отрывая меня от земли. На долю секунды наши глаза оказываются на одном уровне. Его кровожадные глаза пристально смотрят в мои человеческие. Он не видит меня, Райли По. Он видит то, чего жаждет, что бурлит в моих все еще человеческих венах, и его тело наполняется желанием получить это. Мою кровь. И все же он склоняет голову набок, изучая меня. Снова нерешительность.
Ужас наполняет меня изнутри, даже когда я запускаю руку сзади в штаны и сжимаю рукоять серебряного клинка. Я высвобождаю его. Не меняя выражения лица, Эли сжимает пальцы на моем горле, и мои глаза выпучиваются от напряжения. Другой рукой он накрывает мою, держащую лезвие, и сжимает ее до тех пор, пока боль не становится невыносимой, и я не роняю клинок.
Он собирается сделать выпад. Вонзить в меня зубы. Высасывать из меня кровь, пока я не превращусь в пустую оболочку, а затем отбросить в сторону. Я не могу пошевелиться. Я парализована. От страха, жути и невыносимо разбитого сердца. Передо мной мелькают лица моего брата, Причера и Эстель, Никс, даже моего пса Чаза. Я больше никогда не увижу своих близких…
Мои глаза закрываются. Я не в силах пошевелиться.
Я умру от рук Эли….
Затем, невероятно, но он ослабляет хватку, и я освобождаюсь…
Я резко открываю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эли врезается в дерево.
Стоя передо мной, Валериан Аркос смотрит на меня сверху вниз. Его лицо не изменилось, оно аристократично и прекрасно. Идеально. Он улыбается мне и протягивает руку.
– Иди ко мне, любовь моя. Наконец-то.
Мои ноги сами начинают двигаться. Я приближаюсь к нему. Его полные губы обнажают идеальные белые зубы в победоносной улыбке.
– Правильно, – напевает он. – Иди сюда, Райли.
Я сосредотачиваюсь. Концентрируюсь. Представляю, что мое ядро – это огненный шар энергии.
Валериан лишь улыбается мне еще шире.
– Прекрати, Райли. Это пустая трата времени. Ты должна была бы уже достаточно хорошо меня знать. Когда я чего-то желаю, я это получаю. Точно так же, как я хотел, чтобы сила Кэррин заставила тебя убить Дюпре, – вздыхает он. – Хотя я не рассчитывал на то, что он будет так сильно сопротивляться ее контролю. И на то, что она будет такой непокорной.
Я смотрю на Эли, который уже стоит. Оправляясь от удара.
– О, подожди, – говорит Валериан. – Ты неплохо о ней заботилась, моя дорогая. В тебе есть немалая сила. Но поверь мне. В моих жилах течет кровь настоящего стригоя. В тебе есть… просто частичка этого. И, кстати, что ты хотела сказать моему брату-идиоту? Он всегда был слабаком. У него не хватило смелости сказать об этом моему отцу. – Он пожимает плечами. – Просто, чтобы ты знала.
Я пристально смотрю на него. Ненависть переполняет меня. Не то чувство, которое мне нравится, но я ничего не могу с собой поделать.
– Давай посмотрим. Ах да. Дай мне закончить это… отвлекающий маневр. – Он бросает взгляд на Эли. – Ты окажешь мне честь? – спрашивает меня Валериан. Он ухмыляется. – Да, думаю, тебе следует это сделать. Не могу же я стать причиной войны между вампирами, не так ли?
– На этот раз ничего не выйдет, Валериан, – бросаю я вызов. Я ухмыляюсь.
– Посмотрим. – Выражение его лица становится суровым. – Иди к нему. К Эли. И возьми свое серебро и воткни ему в сердце. Сделай это сейчас.
Ядро моего огненного шара раскалилось. Я стою, уставившись на Валериана. Я снова ухмыляюсь. И не двигаюсь с места.
– Иди сейчас же! – приказывает он.
Я чувствую, как его воля, его сила пытаются проникнуть в мое сердце, но у них ничего не получается. Я улыбаюсь ему.
– Иди на хер, Аркос.
Валериан грозно хмурится.
– Очень хорошо. Я рискну начать войну…
После этого все происходит так быстро.
Черты лица Валериана становятся похожими на отвратительного кровососа-стригоя, которым он и является. Он бросается на Эли, а я направляю всю свою энергию в ноги и прыгаю. Валериан и Эли сцепились, дерутся, щелкая челюстями, а я вклиниваюсь между ними и, собрав всю силу, которую могу контролировать, отбрасываю Эли как можно дальше. Его тело раскачивается, опрокидывая надгробие за надгробием, как костяшки домино, когда он падает. Только тогда, когда я вижу лежащего на земле Эли, я чувствую, как прокалывается кожа, разрывается артерия и в меня вонзается ядовитый клык Валериана. Я поворачиваюсь и смотрю на него, моя рука взлетает к горлу. Он отшатывается, его лицо искажено растерянностью. Оно наполнено агонией. Я отшатываюсь назад, что-то теплое и липкое стекает между пальцами по горлу. Перед глазами уже начинает расплываться.
Грохот нарастает, ревет и вибрирует внутри меня, когда мимо пролетает тело и попадает в Валериана. Я встряхиваю головой, чтобы прояснить зрение. От шока у меня перехватывает дыхание.
Викториан Аркос одним яростным движением отрубает голову собственному брату.
Очередной рев снова привлекает мое внимание к Эли. Теперь я падаю, спотыкаясь, словно перебрала текилы, и вижу, как с ним борется еще один человек. Они сплетаются, извиваются, и вторая фигура запрокидывает голову, дреды вытягиваются в косичку, а Ной вонзает свои зазубренные клыки в горло Эли.
Я отшатываюсь, охваченная ужасом, у меня кружится голова, и я падаю на землю задом. Мои силы иссякли. Моя ската, которую я сжимала все это время, выпадает из рук. Я падаю на холодную кладбищенскую землю и смотрю в небо. Звезд нет. Только чернота. О да, я в альтернативном мире. Здесь все равно нет ничего реального, кроме существ и душ внутри….
Безупречное лицо Викториана и теплые карие глаза смотрят на меня сверху вниз. Его губы яростно шевелятся, и он выкрикивает мое имя. Я не слышу его. Но это мое имя. Он хватает меня за плечи и трясет, а потом падает на колени и подхватывает меня на руки. Он, должно быть, бежит со мной… куда-то. Мое тело начинает биться в конвульсиях, дыхание учащается, застревает в легких, и я не могу дышать. Я цепляюсь за рубашку Викториана, за его волосы, но он бежит быстро, повернув голову и крича кому-то через плечо. Я не слышу, кому именно. Его лицо искажено яростью и беспокойством, но он больше не смотрит на меня. Мне кажется, я вижу, как по его лицу текут слезы. Страх сжимает мой желудок, но я могу только смотреть. Только прямо перед собой. Я быстро слабею, и теперь мои руки бессильно опускаются. Я чувствую, что снова парю. Где Ной? Пожалуйста, Боже, пожалуйста, позволь Ною хотя бы выбраться. Черная пелена опускается мне на глаза, окутывает голову, пока я не перестаю дышать, и я ничего не вижу, ничего не слышу…
* * *
Тошнота. В ушах барабанит. Голоса. Я не знаю, где нахожусь. Я пытаюсь встать, но не могу пошевелить руками. Ногами. Я даже не могу повернуть голову. Глаза не открываются. Боль. Моя плоть разрывается на части!
– Она слишком много двигается, – говорит чей-то голос.
– Она от этого не избавится.
– Ты говорил это в прошлый раз, когда она от этого избавилась.
– Заткнись и просто затяни их потуже.
– Ты сам их затяни.
Я пытаюсь заговорить. Мой рот застыл на месте, будто губы сшиты.
Наконец, я сдаюсь…
* * *
Боль пронзает меня, пронизывая каждый нерв и проводя путь в моем теле, и я кричу так сильно, что у меня внутри все дрожит. Я все еще ничего не вижу – что-то завязано у меня на глазах. Я направляю всю свою энергию в руки и ноги и так сильно напрягаю свой разум, что все, что их удерживает, улетает прочь. Проклятия, крики, когда то, в чем я нахожусь, раскачивается вперед-назад, толкая меня. Я останавливаюсь, и как раз в тот момент, когда мои пальцы тянутся к глазам, чтобы снять повязку, на меня обрушивается чье-то тело. Мы падаем на пол.
Внезапно меня охватывает мощное чувство… сексуальности. Эротики. Глубокого возбуждения, которое заставляет меня кричать и ощупывать тело, прижимающее меня к земле.
– Кому-нибудь, блядь, лучше поторопиться, – произносит голос надо мной. – Если она вырвется, у кого-то будут неприятности.
Его дыхание касается моих губ, когда он говорит. Я вытягиваюсь, извиваюсь под ним. Он должен быть рядом.
– Держи ее неподвижно, – говорит голос.
– Возможно, мне понравятся проблемы такого рода, как она, – комментирует новый голос. Акцент… забавный. Трудно понимаемый. Знакомый.
– Она сидит так тихо, как только может, – раздаются голоса надо мной. – Поторопись.
Словно булавочный укол, и как только это ощущение начинает цепляться за нависшее надо мной тело, оно исчезает. Я успокаиваюсь, расслабляюсь, и боль покидает меня, когда я погружаюсь в невесомое черное облако небытия….
Приливы и отливы волн, набегающих на берег, вырывают меня из глубокого сна. Меня обдает густым запахом соли и морских обитателей, и я вдыхаю. Знакомо.
– Привет, – мягко произносит чей-то голос. – Ты вернулась.
Я лежу на спине, подо мной что-то мягкое, и холодный ветерок треплет мои волосы. Я открываю глаза и быстро моргаю от яркого света. Наконец, мои глаза могут выдержать внезапную перемену, и я сосредотачиваюсь на фигуре, стоящей на коленях рядом со мной. Его лицо становится ближе, и он протягивает руку и гладит меня по щеке. Я поднимаю руку и переплетаю свои пальцы с его.
– Ной, – говорю я, и мой голос выходит хриплым и надломленным. У меня такое ощущение, будто кто-то провел по горлу горстью колючек.
– Тсс, – говорит он и накрывает мои губы пальцем. Он наклоняется ближе, его ртутные глаза изучают мое лицо. – Как ты себя чувствуешь?
Я смотрю на него.
– У меня болит все тело. – Мой взгляд скользит мимо фигуры Ноя, к навесу из пальм, под которым я лежу. В нескольких футах от меня море накатывается на берег. День клонится к вечеру, и низкое солнце опускается где-то позади нас. – Я на острове Да?
Ной кивает.
– Да, дорогая, так и есть.
Я смотрю на ладони, прикрывающие мою голову. Страх повергает меня в панику, дыхание перехватывает и учащается.
– Ной? – Я даже не знаю, что спросить или что сказать. Я не знаю, что произошло.
– Что ты помнишь? – спрашивает он. Его рука сжимает мою.
Я сосредотачиваюсь.
– Царство. Викториан. – Я зажмуриваюсь. – Господи Иисусе, он убил своего брата, – говорю я. Затем мои глаза резко открываются, и я заставляю себя сесть. – Ты, – говорю я болезненным шепотом. – Эли, ты укусил его. Ной, боже мой…
– Он жив, – говорит Ной с улыбкой. – Все в порядке, нет, пока нет. Это далеко не так. Он проходит глубокую детоксикацию. Сильнее, чем ты, Райли. Мы даже не смогли удержать его на том же острове, что и тебя. Я удивлен, что он вообще на том же континенте. Он еще не вышел из тупика. У него… все плохо.
Я откидываюсь на спину, и мой мозг начинает болеть от попыток разобраться в происходящем. Я прижимаю кончики пальцев к вискам, массирую, пытаясь прогнать воспоминания.
– Я ничего не помню.
Ной хихикает, и врывается еще один резкий порыв ветра.
– Да, думаю, что нет. Еще одна адская поездка на самолете. Пришлось лететь двумя самолетами. Ты на одном, Эли на другом.
Я смотрю на заходящее солнце, выглядывающее из-за импровизированной крыши, сделанной из кустарниковых пальм и сосновых веток. Я не так уверена, как должна была бы, услышав, что Эли выбрался из царства.
– Расскажи мне все, Ной, – прошу я. Слезы душат горло и застилают глаза, и, наконец, они вырываются наружу. – Где мой брат? Причер? Викториан? Райн?
Ной протягивает руку и вытирает мне щеки.
– Здесь только мы с тобой, дорогая. Остров в нашем полном распоряжении. С Райном и мальчиками из Несса все в порядке. Пришлось вернуть этого маленького щенка в Инвернесс. Он хотел приехать сюда, присмотреть за тобой, настоял на том, чтобы вернуться с нами. Он уехал пару недель назад и каждый день звонит или пишет мне сообщения, спрашивая о тебе. И да, все остальные… живы. Он прищуривается. – Ты уверена, что справишься с этим?
С порывистым вздохом я киваю.
– Вполне возможно. – Меня охватывает облегчение. Райн и мальчики в безопасности. Все живы.
Ной придвигается ближе, поднимает меня на руки и прижимает к своей груди. Он накрывает мои ноги и талию лоскутным одеялом, которое, как я узнаю, сшито моей бабушкой-Галлой Эстель.
– Это займет всю ночь.
ЧАСТЬ 10: СВЯЩЕННЫЕ КЛЯТВЫ
Я – твоя субдя. Я имею в виду… твоя судьба.
– Джордж Макфлай – ЛорРайн Бэйнс, «Назад в будущее», 1985
Прежде чем все это закончится, я, вероятно, сойду с ума. Я не помню, чтобы когда-либо была такой сбитой с толку и беспокойной. В моей памяти пропали куски времени, и, кажется, я ни от кого не могу добиться прямого ответа. То, что я считала одним, оказывается чем-то другим. Кем я стала? На этот раз что-то изменилось, что-то внутри меня изменилось. Почти… как будто во мне живут два человека. Или больше.
– Райли По
– Что? – спрашиваю я, почти вырываясь из уютных объятий Ноя.
– Успокойся, дикая кошечка, – тихо произносит он. – Сейчас середина января.
Больше не успокаиваясь, я сажусь, поворачиваюсь лицом к Ною. Он сидит, прислонившись спиной к груде одеял и подушек.
– Как, черт возьми, сейчас может быть середина января, Ной? Мы были в Инвернессе в начале ноября.
– Знаю.
Я моргаю, ожидая достойного ответа.
Куда делось все это время?
Ной упирается локтями в колени и смотрит на меня.
– Ты помнишь все, что происходило в царстве?
Я думаю об этом.
– Я убила Кэррин. Затем Эли напал на меня. – Я смотрю на него. – Валериан пытался заставить меня убить Эли. Но… – Я напряженно думаю, мои воспоминания начинают затуманиваться. – Появился Викториан. Он убил Валериана. – Паника подступает к горлу. – Я видела, как ты… укусил Эли. Затем Вик поднял меня и убежал. Все остальное как… в тумане.
