Текст книги "Темная любовь (ЛП)"
Автор книги: Эль Джаспер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Я поднимаю взгляд к небу. Солнца нет, но уже светло. Город окутан унылой серой дымкой. Автомобильные гудки, голоса, открывающиеся и закрывающиеся двери, лай собак. Все звуки сливаются воедино, и я заставляю себя не закрывать уши, как маленький ребенок. Внезапно я чувствую себя опустошенной, у меня нет сил, и все, что я хочу сделать, это закрыть глаза.
– Черт, я знаю этот взгляд, – говорит Ной и хватает меня за руку. Он тянет меня к гостевому домику, который служит нам убежищем. – Пойдем, Спящая Красавица, пока ты не устроила постель на тротуаре.
Теперь я иногда могу целыми днями не спать, но когда это случается, на меня накатывает нарколептический ад. Сейчас на меня накатывает неописуемая усталость, как будто я провела долгий день на пляже под девяностоградусным бризом и солеными волнами. Просто… утомительно. Я чувствую, как мои ноги отрываются от земли, а нос царапает шею Ноя. Он хихикает, что-то бормочет. Он несет меня, опускает на землю. Мое тело прижимается к чему-то мягкому, приятно пахнущему. Теперь все погружено в темноту, все безмолвно, и я отключаюсь…
Река. Трясина. Болотная трава. Только не речная. Дом. Я глубоко вдыхаю, пока воздух не обжигает легкие. В ночном воздухе раздается щебет дельфина в гавани.
Я с трудом открываю глаза и вижу, что нахожусь в своей спальне, на втором этаже магазина. Мучает бессонница. Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я была дома. Все как в тумане, и я тру глаза, чтобы прояснить зрение. Французские двери, ведущие на маленький балкон, открыты, и легкие занавески развеваются на едва заметном ветерке. Я чувствую его на своем лице, на своих обнаженных руках, и вместе с ним доносится запах чего-то другого, кроме соленого…
Поднимаясь с кровати, я оглядываю свое тело. Прозрачная комбинация из шелка цвета шампанского липнет к коже, задевает грудь, и материал колышется от морского бриза. Она едва прикрывает бедра. Мои длинные прямые волосы падают на одно плечо, и я откидываю их назад. Деревянный пол холодит мои босые ноги, когда я направляюсь к открытой двери. Я останавливаюсь и кладу ладонь на деревянную французскую раму. Огни внизу, на старинной брусчатке Ривер-стрит, отливают янтарным светом, а шум реки, набегающей на болотистый берег на противоположном берегу, погружает меня в умиротворяющий транс. Я снова вдыхаю и закрываю глаза…
Я ощущаю его прежде, чем ощущаю его самого, и когда он двигается позади меня, мое тело реагирует, тысячи нервных окончаний вспыхивают огнем одновременно. Его рука скользит по моей руке, по бедру, по ляжке. Другой рукой он откидывает назад мои волосы и обнажает шею. Мягкие, твердые губы с эротичной, болезненной медлительностью скользят по моей коже, задерживаясь на плече. Его запах, такой знакомый, заставляет мое сердце колотиться о ребра от предвкушения. У меня подгибаются колени. Я узнаю его прикосновения, ощущение его губ на моих губах, где угодно. Он мой. Он вернулся…
Эли…
Он поворачивает меня к себе и обхватывает мое лицо обеими руками. Мои пальцы находят его обнаженную грудь, и я впиваюсь в него взглядом. Я никогда не думала, что увижу его снова, и чувство, большее, чем радость, охватывает мое сердце. Мои губы приоткрываются, чтобы что-то сказать, но он прижимает палец к ним, заставляя замолчать. Он медленно качает головой, и я проглатываю все безумные слова, которые у меня были. Я не хочу разрушать это очарование. Это происходит на самом деле? Он действительно здесь, под моими прикосновениями? Действительно ли я смотрю на лицо, которое люблю?
Прядь черных как смоль волос падает на его фирменные лазурные глаза Дюпре, и он всматривается в мое лицо, словно выискивая какую-то мелкую деталь, которую ранее упустил из виду. Я позволяю ему это, но меня гложет нетерпение. Я хочу его, его губы, его язык… я бы забралась к нему под кожу, если бы могла. Я не могу подойти достаточно близко. И я не уверена, сколько еще смогу ждать, но я позволяю ему не торопиться. Медленно, он исследует каждую мелочь. Я умираю…
Наклонив мою голову вправо, он наклоняет ее ко мне. Что-то вспыхивает в его глазах, всего лишь искорка, прямо перед тем, как его губы, эти чувственные, полные, эротичные губы, касаются моих. И я теряюсь…
Его рука ложится мне на затылок, когда он наклоняется для поцелуя, и ничто не остается незамеченным. Его губы ласкают мои, сначала нежно, ищуще, испытующе. Затем он пробует меня на вкус, и, словно взорвалась петарда, его свободная рука ложится мне на поясницу и притягивает к себе, а мои руки обвиваются вокруг его шеи, вплетая пальцы в его волосы. Я с жаром целую его в ответ, и когда его рука опускается на мою ягодицу, он сильнее притягивает меня к себе. Между нами оказывается твердая, как камень, выпуклость, прижимающаяся ко мне, и я не могу сдержать улыбку, которую он прямо сейчас целует на моих губах. Мои руки опускаются с его волос, кончики пальцев скользят по его груди, и я нахожу пояс. Расстегивая одну пуговицу, затем вторую, затем третью, я чувствую, как поцелуй Эли становится глубже, когда моя ладонь находит эрекцию, напрягшуюся под его джинсами. Я отпускаю его, и ощущение его тела такое знакомое, такое правильное, что я не могу сдержать стона, который вырывается у меня из груди. Эли подхватывает меня под колени, наши губы не разнимаются, и несет меня к кровати. Мы падаем вместе, и он растягивается надо мной. Затем он прерывает наш поцелуй и смотрит на меня сквозь водопад своих пышных черных волос. Его лицо наполовину скрыто тенью, и это не что иное, как откровенное возбуждение. Он долго и пристально изучает меня, и я извиваюсь в предвкушении под ним. Перенося свой вес на одну руку, он ласкает мое лицо костяшками пальцев, проводит по моим губам, затем вниз по горлу. Ни один из нас не произносит ни слова. Я боюсь. Я не хочу, чтобы это было ненастоящим…
– Сделай это сейчас, Эли, – раздается из темноты незнакомый женский голос.
Эли замирает надо мной. Кто это, черт возьми, говорит? Сила, исходящая от Эли, заставляет его дрожать.
– Не заставляй меня повторять снова, – приказывает женский голос. – Сейчас.
Одинокий луч фары мелькает в глубине моей комнаты и на долю секунды освещает лицо Эли. Но я вижу это. Я вижу отчетливо. Я отчетливо вижу его.
Его лицо и тело изуродованы опаленными ранами. Челюсть выдвинута вперед, ряд острых зубов заострился. Его глаза… черные как смоль.
Он знает, что я знаю. Он хватает меня за горло свободной рукой и притягивает свое лицо к моему. Я кричу. Хватаю его за волосы сзади и отворачиваю его голову. Я переворачиваю его, садясь на него верхом. Он кричит, его голова мотается из стороны в сторону так быстро, что все расплывается перед глазами. И это леденящий кровь звук, которого я никогда раньше не слышала. Я тоже кричу…
– Райли!
Я переворачиваюсь на спину, и от резкого удара лопатками об пол у меня перехватывает дыхание. Резкий удар по щеке обжигает, и затуманенное зрение начинает проясняться. Свет от лампы вспыхивает надо мной, заставляя прищуриться. Теперь я вижу ясно. Ной лежит на мне, прижимая к полу.
– Ты вернулась? – спрашивает он. Его голос хриплый, с оттенком беспокойства.
– Да, – отвечаю я. – Отстань от меня. – Я толкаю Ноя. Он вскакивает и протягивает руку. Я принимаю ее, и он поднимает меня. Я чувствую слабость, будто проспала несколько дней. Я тру глаза подушечками пальцев.
– Двадцать восемь часов, если быть точным, – говорит Ной. Он никогда не упускает возможности прочесть мои мысли. Я становлюсь наиболее уязвимой, как только просыпаюсь после одного из своих тяжелых снов. Господи, двадцать восемь часов. Потрачены впустую. – И многое произошло с тех пор, как ты отрубилась.
Я смотрю на него.
– Например, что?
Ной качает головой.
– Сначала, что ты видела?
Я замечаю, что все еще полностью одета, за исключением кожаной куртки и ботинок. Мы стоим в маленькой гостиной, оформленной в сине-черную клетку. Я иду туда, где, как я надеюсь, находится кухня, нахожу холодильник и, к счастью, Ной купил галлон молока. Я откручиваю пластиковую крышку и подношу кувшин ко рту. Ледяное цельное молоко льется мне в рот, и к тому времени, как я прекращаю, у меня остается полгаллона.
– Я была с Эли, дома, – начинаю я, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Он был… идеальным. Не испорченным. – Я пожимаю плечами. – Он был моим Эли. Потом он изменился. Его кожа была испещрена почерневшими ожогами, такими же, как в церкви, когда я вытаскивала его оттуда. Он превратился в настоящего вампира, – я встречаюсь взглядом с Ноем. – Кто-то приказал ему причинить мне боль. Женщина. После этого он попытался убить меня.
– Это был сон, Райли, – говорит Ной. – Ничего больше.
Я делаю еще глоток молока, завинчиваю крышку и убираю его обратно в холодильник. Повернувшись, я прислоняюсь к столу и скрещиваю руки на груди.
– Я так не думаю. Он жив, Ной. Вик жив. Он каким-то образом перебрался в Румынию, как только я избавила его от этого альтернативного мира. Эли… где-то в другом месте.
– Где? – спрашивает Ной. – Есть какие-нибудь предположения, кто эта женщина?
Я прижимаю кончики пальцев к вискам и сильно тру. Проснулась слишком быстро. Голова раскалывается.
– Черт меня побери, если я знаю.
– Так ты думаешь, это он внушил тебе этот сон?
Я распахиваю глаза и смотрю на своего напарника. И на моего друга тоже. Ной Майлз отдал бы за меня свою бессмертную жизнь. Без сомнения, он бы так и сделал. Я не верю, что есть кто-то или что-то, что могло бы его остановить. И это немного пугает.
– Или женщина. Я просто не знаю.
Лицо Ноя напрягается, и я вижу, что мои слова его беспокоят. Меня это тоже беспокоит.
– Давай разберемся с Инвернессом, – говорит он, разворачивает меня и принимается растирать мне виски. Так легко, что он мог бы пробить мне череп и проникнуть в мозг. Но он этого не сделает.
– Это действительно отвратительно, – говорит он и разворачивает меня лицом к себе. – Но приятно, что ты мне доверяешь. – Он мрачно смотрит на меня. – Мы во всем разберемся, – говорит он. Удивительно, но это меня успокаивает. – А пока нам есть над чем поработать. Ты устранила одного негодяя. Я устранил еще двоих.
– Двоих? – повторяю я.
– Да, похоже, они не связаны, и оба новообращенные. Один из них сумасшедший и чертовски здоровый, – говорит он, качая головой. – У них нет четкой схемы с целями, за исключением того, что все удары наносятся ночью. – Он смотрит на меня. – Возможно, кто-то из старших преобразил горстку новообращенных, и они все просто решили действовать самостоятельно. Как я уже сказал, в их убийствах нет закономерности, и все они были одиноки. Нам придется охотиться изо всех сил, пока мы не прикончим их всех.
– Нам придется разделиться, – добавляю я.
– Ни за что, – говорит Ной. – Ни за что на свете.
– У меня нет выбора, – говорю я. – Кроме того, ты понимаешь, что я слышу твои шаги за милю? Я могу позвать тебя по имени, и ты окажешься рядом со мной через несколько секунд.
– Не через несколько секунд, – возражает он. – Только если я буду достаточно близко, это займет несколько секунд. Может занять несколько минут, если мы будем на противоположных концах города. И это может занять на несколько минут больше, чем нужно. – Он качает головой, и длинная прядь волос выпадает из заколки, которую он собрал на затылке. – Ни за что, Райли. Смирись с этим.
– Мы поохотимся вместе сегодня вечером, – предлагаю я. Кроме того, я уверена, что сейчас ничто не заставит Ноя передумать. Нет смысла тратить время на споры, когда есть работа, которую нужно сделать. – Город не такой уж большой. Давай просто покончим с сегодняшним вечером, посмотрим, что мы найдем, и начнем с этого. – Немного тяжело заниматься делами ВЦНЯ, когда все, о чем я думаю, – это Эли, где он, в каком состоянии и как, черт возьми, он вбил мне в голову этот сон.
– Хорошо, – соглашается Ной, но его темно-русые брови нахмурены. Взгляд его серебристых глаз не отрываются от моих. – В холодильнике есть еда на вынос. Если, конечно, ты не откажешься от молока, которое выпила.
Я хватаюсь за дверцу холодильника, открываю его, проталкиваюсь мимо специально упакованных продуктов крови моего партнера и нахожу белый пенопластовый контейнер с… чем-то. Я хватаю его и ставлю в микроволновку. Когда он разогревается, я сажусь за кухонный стол, и Ной внимательно наблюдает за мной, пока я поглощаю два куска пикши, обжаренной в кляре, горку жареных чипсов и пирог с говядиной. По крайней мере, я думаю, что это пирог с говядиной. Все приготовилось так быстро, что я едва почувствовала вкус коричневого соуса и солодового уксуса, которыми Ной поливал чипсы.
Как и мой нарколепсический ад, аппетит, с которым я просыпаюсь, является чем-то неконтролируемым и довольно впечатляющим для девушки. Думаю, это способ моего организма поддерживать меня в нормальном состоянии. Честно говоря, я ничего не могу с собой поделать. Но мои мысли по-прежнему об Эли. Всегда.
Я встаю и выбрасываю пустую упаковку в мусорное ведро, запиваю теплой газировкой и тоже выбрасываю. Я бросаю взгляд на Ноя.
– Дай мне десять минут, – говорю я. – Мне нужно принять душ.
– Десять, – соглашается он. – Я бросил твою сумку в первой комнате.
Не говоря больше ни слова, я выхожу из кухни, спешу в первую комнату для гостей и бросаю свою сумку на кровать. Порывшись в своих немногочисленных вещах, я достаю чистые черные джинсы-скинни, черную рубашку Under Armour с длинными рукавами, трусики и носки, а также чистый спортивный бюстгальтер. Взяв небольшую сумку с туалетными принадлежностями, я направляюсь в ванную комнату. Через несколько секунд я раздеваюсь и стою под горячим водопадом. Мыльная вода стекает по телу, по рукам, и на мгновение я смотрю на хвост дракона, обернутый вокруг одной из них. Я провожу по нему рукой, вспоминая тот день, когда моя лучшая подруга Никс нарисовала его там. Дракон начинается у меня от поясницы и заканчивается на плече. Хвост обвивается вокруг моего указательного пальца. Это была последняя часть, которую нужно было раскрасить. Чертовски больно, прямо над костяшками пальцев. И кажется, что это было так давно. Целую жизнь назад.
Смыв кондиционер с волос, я выключаю воду, заворачиваю волосы в полотенце и вылезаю из ванной. Как только я поворачиваю голову, чтобы закрыть дверь душевой, мой взгляд падает на окно в зеркале. Чье-то лицо. Мое сердце замирает.
Я резко поворачиваюсь и смотрю в окно.
Там ничего нет.
Над туалетом, прямо под окном, есть выступ. Я подпрыгиваю и приседаю, наклоняю голову набок и выглядываю наружу. Я не вижу ничего, кроме уличного фонаря, тротуара и угнанного мной «Ровера». Ничего больше.
– Какого черта, Райли?
Я поворачиваюсь и смотрю на Ноя, стоящего в дверях ванной.
– Мне показалось, я что-то увидела. Чье-то лицо. – Я выглядываю наружу. По-прежнему ничего, кроме темноты и теней. Я напрягаю слух, и все, что обычно происходит, с визгом останавливается. Звуки, которые я слышу сейчас, – это биение сердца мыши. Какое-то маленькое животное скребется о кору дерева. Дыхание человека, вдох и выдох.
Ничего больше.
Я смотрю на Ноя и спрыгиваю вниз, прижимая полотенце к телу. Я приземляюсь на белый хлопковый коврик в ванной.
– Это был Эли.
– Да ладно, дорогая, – говорит Ной с чарльстонским акцентом. – Так быстро, и ты знаешь, что это был Эли?
У меня кружится голова.
– Я больше не знаю. Выйди, я оденусь, и мы сможем убраться отсюда к чертовой матери, – говорю я разочарованно. Я смотрю на Ноя. – Это займет всего секунду.
Ной ничего не говорит и пятится из ванной.
Я сбрасываю полотенце и натягиваю одежду. Быстро зачесываю мокрые волосы назад и закрепляю их серебряной заколкой. В своей комнате я натягиваю ботинки и куртку и прохожу мимо Ноя в коридор.
Ночной воздух прохладный, в горах сейчас начало ноября. Забавно, но я могу сказать, что на улице прохладно… возможно, даже больше, чем просто зябко. Воздух свежий. Я чувствую холод, чувствую ветер. Мое дыхание вырывается наружу, когда тепло встречается с холодом. Но это не действует на меня так, как действовало, когда я была обычным человеком. Я всматриваюсь в темноту, в тени. Я нюхаю воздух. Прислушиваюсь.
Многие вещи задевают мои чувства.
Ничто из них не кричит «Эли».
– Встряхнись, – говорит Ной. – И включись в игру с головой. – Он бросает взгляд на часы. – До полуночи осталось двадцать минут. Давай двигаться. – Его взгляд встречается с моим в последний раз. – Не убегай от меня, Райли По. Клянусь Богом, я надеру тебе задницу.
Бросив еще один взгляд на наш гостевой дом, мы направляемся к Монтегю-роу и идем по ней бок о бок довольно быстрым шагом. Еще рано, и вокруг полно людей. Немного, но достаточно, чтобы мне пришлось прислушаться. Слишком много человеческих сердцебиений, голосов, шепота одновременно. У меня почти кружится голова. Теперь мне стало так легко. Я просто… думаю об этом, и это происходит. Немного пугает, и я думаю, что эта особенность досталась Вику от отца, старшего Аркоса. Однако в моменты сильного выброса адреналина мне приходится концентрироваться. Наверное, это хорошо, иначе люди бы били друг друга по лицу, дергали за волосы и сбивали пешеходов с ног.
Мы спускаемся к реке Несс и идем по дорожке вдоль берега. Даже в полночь в четверг на набережной довольно оживленно. Вдоль реки выстроились несколько пабов и закусочных, и мне приходится остановиться, чтобы оглядеться. В тот момент, когда я останавливаюсь, Ной делает то же самое и смотрит на меня. Я отключаюсь от шума людских разговоров и прислушиваюсь к незначительным деталям. Стук одинокого сердца. Всхлип. Крик испуга, неверия. Воздух застревает в горле.
Быстрые шаги.
Плотный, человеческий мужчина. Не привыкший бегать. Пульс сейчас около ста семидесяти. Я наклоняю голову, прислушиваясь.
– Он через две улицы отсюда, направляется вверх по реке, к мосту, – говорю я.
Мы оба быстро убегаем, прячась в тени зданий, перепрыгивая через все, что попадается нам на пути. Я на голову впереди Ноя, и когда мы спускаемся по дорожке к реке, я вижу его. Я не могу сказать, сколько ему лет, но думаю, что около тридцати пяти. Он не привык много заниматься спортом и чертовски запыхался. Одет в темное, серое шерстяное пальто. На нем черная шапочка. Я всматриваюсь в темноту.
– Что его так напугало?
Мы с Ноем почти настигаем его и отпрыгиваем друг от друга. Я хватаю человека и одним прыжком валю его на землю. Его стон отдается у меня в груди. Я быстро скатываюсь с него и быстро поднимаю взгляд. Позади и над собой я вижу, как Ной запрыгивает на древнее дерево с длинными, тяжелыми ветвями. Я обращаю свое внимание на мужчину.
– Вы в порядке? – спрашиваю я и вскакиваю на ноги. Я протягиваю руку.
Его лицо кажется совершенно белым на фоне черной шапочки, натянутой на уши. Он не принимает мою руку, вместо этого смотрит на меня. Лицо у него непроницаемое.
– Я не знаю…
Это происходит так быстро, что у меня немного кружится голова, когда я реагирую. Ной и еще один – полностью изменившийся и клыкастый – спрыгивают с кроны дерева наверху. Вампир замахивается на Ноя, который хватает его за шею, затем набирается сил и бросается прямо на человека. Я нахожу клинок в заднем кармане джинсов и направляю его в сердце вампира. Он погружается на целый дюйм по рукоять. Вампир падает на землю в нескольких дюймах от человека. В тот момент, когда его тело сгибается, он начинает биться в конвульсиях.
Мужчина широко раскрытыми глазами смотрит на корчащуюся на земле фигуру. Подходя ближе, я кладу руку ему на плечо и оттаскиваю его в сторону. Он не сопротивляется. Я разворачиваю его и заставляю посмотреть на меня. Белки его глаз занимают почти всю округлость.
«А теперь иди прямо домой. Забудь, что за тобой гнались. Забудь о том, что ты видел. И, если сможешь, некоторое время оставайся дома после наступления темноты. Торопись».
С отсутствующим взглядом парень поворачивается, засовывает руки в карманы шерстяного пальто и быстрым шагом идет по тротуару. Я наблюдаю за ним, пока он не сворачивает на другую улицу и не исчезает из виду.
– Еще один убит, – говорит Ной.
– Еще один спасен, – отвечаю я, бросая взгляд в сторону испуганного парня. Я смотрю на Ноя. – Ты что-нибудь заметил?
Ной качает головой.
– Далеко за тридцать». Не новичок, но и не старый. – Он пожимает плечами. – Опять же, совершенно случайно.
Мы продолжаем поиски в течение всей ночи, но не находим ничего, кроме кучки пьяных студентов колледжа, празднующих день рождения в пабе, нескольких домашних драк и парня, который ищет свою сбежавшую собаку.
Мой слух улавливает женский вздох. Испуганный, удивленный звук. Я вскидываю голову и смотрю вниз по течению, на ряд ресторанов и пабов. Нет. Дальше. Парк. Я слышу ее мольбу, которую она шепчет. «Нет, пожалуйста».
– Пойдем, – говорю я Ною, срываюсь с места. Он идет прямо за мной.
Ряды, по которым мы идем, относительно ровные, и я думаю, что нам было бы удобнее подняться на крышу. Я сворачиваю, перепрыгиваю, пробегаю по стене и карабкаюсь по трубе, пока не достигаю верха. Ной на шаг позади меня. Мы взлетаем.
Мы летим над крышами, перепрыгивая через дымоходы и водосточные трубы. Я прислушиваюсь к сердцебиению молодой женщины. Слава Богу, еще есть за кем следить. Возможно, это ненадолго.
Мы пролетаем над четырьмя зданиями, прежде чем парк оказывается в поле зрения. Я делаю последний выпад и приземляюсь на ветви старого дуба. Быстро нахожу твердую опору и спрыгиваю вниз.
Когда я приземляюсь, то как раз успеваю заметить, как темноволосая женщина приподнимает голову. Ее тело обмякло в его объятиях. Она миниатюрная блондинка, лет двадцати пяти. На ней футболка и джинсы. Свет от уличного фонаря, стоящего на тротуаре рядом с травой, освещает ее лицо. На ее мертвом лице застыл ужас. Глаза широко раскрыты. Брови сведены. Рот широко открыт в беззвучном крике.
Вампир, держащий ее, находится в тени. Он медленно поворачивает голову в мою сторону. Я не вижу ничего, кроме того, что уголок его клыкастого рта приподнимается в улыбке.
На меня накатывает тяжелое, тошнотворное ощущение чего-то знакомого, и не успеваю я и глазом моргнуть, как он бросает мертвую девушку и исчезает в темноте. Я даже не колеблюсь. Я следую за ним.
– Райли! – зовет Ной и устремляется следом за мной. Тот, за кем я гонюсь, быстр, и мне приходится прилагать дополнительные усилия, чтобы не отстать. Я слышу, как шаги Ноя с каждым шагом становятся все тише.
Парк пустынен, и я преследую этого вампира в тени в дальнем конце, когда он внезапно останавливается, поворачивается и смотрит на меня. Я тоже останавливаюсь и смотрю, вглядываясь в тени, скрывающие его черты. Однако я вижу его силуэт, и у меня внутри все переворачивается. Шесть футов. Широкие плечи. Мускулистые бедра. Надменная поза.
Трава хрустит у меня за спиной, и я поворачиваю голову. Это Ной.
– Райли, я просил тебя не уходить в одиночку, – говорит он, отвлекая меня на полсекунды.
Я оглядываюсь на фигуру. Вампир, который только что убил молодую девушку.
Он исчез.
Я чувствую, что у меня подкашиваются колени, и мне хочется упасть на землю, может быть, даже закричать. Вместо этого я делаю глубокий вдох и бегу в том направлении, где исчез вампир. Вампир. Убийца. Кровосос, который только что украл чью-то жизнь и погубил из-за этого других. Семья этой девушки уже никогда не будет прежней, в их жизнях всегда будет пустота. Я ненавижу это так сильно, что у меня все внутри переворачивается от ярости. Я слышу, как Ной ругается, и он снова стоит прямо за моей спиной.
Не задумываясь, я увеличиваю скорость и перепрыгиваю через припаркованные машины, отскакиваю от зданий, а затем снова прыгаю по крышам. Я всматриваюсь в тени, выискивая малейшее движение. Я вспугиваю стаю сидящих на насесте воронов, и их крики звучат у меня в голове, как барабанный бой. Они замедляют мой бег ровно настолько, чтобы Ной смог схватить меня и резко остановить.
– Райли! – резко произносит он и притягивает меня к себе. Он обеими руками хватает меня за плечи. – Остановись!
Я смотрю на лицо моего напарника, и по большей части на него ложатся тени. Но это Ной. Я знаю это. На секунду я остолбенела. Что, черт возьми, со мной не так?
За кем я только что гналась?
Я перевожу взгляд на городской пейзаж. Ниже по реке огни замка все еще горят. Близится рассвет, и я вижу, как река Несс движется подо мной, словно черный угорь. Я смотрю на Ноя, который внимательно изучает меня.
– Я схожу с ума, – говорю я почти шепотом. – Это, должно быть, последствия попадания в альтернативный мир. – Я качаю головой и поднимаю глаза, чтобы встретиться взглядом с Ноем. – Почему я продолжаю встречаться с Эли?
Ной морщит лоб.
– Ты думала, что тот вампир, что был там, Эли? – Он покачал головой. – Да ладно тебе, Райли. Эли Дюпре? Твой жених? Мой самый близкий друг? Хранитель Саванны? Которого доверили Причер и Эстель? Бросил своих родителей? Эли, стал темным? – Он снова качает головой и отпускает мои плечи. – Ни хрена себе, Райли. Это был не он. Твой разум играет с тобой злую шутку.
– Тогда что со мной не так? – спрашиваю я. – Почему, с тех пор как я оказалась в Сент-Буэно, я вижу его, Ной? Я сошла с ума? Меня мучают?
Ной смотрит на меня сверху вниз, его серебристые глаза полны нежности.
– Не думаю, что ты с ним встречаешься, дорогая. Думаю… – Он берет меня за подбородок и притягивает к себе. – Думаю, что прямо сейчас он поглощает твой разум. Ты знаешь, что Аркос выжил, и больше всего на свете ты хочешь, чтобы то же самое случилось с Эли. Я понимаю. И, возможно, так оно и было. Но он не убивает невинных. – Ной смотрит мне прямо в глаза. – Он просто не такой.
Солнце только-только показалось из-за горизонта. То, что раньше было тенями и мраком, теперь превратилось в дымку и неясный свет. Я ясно вижу лицо Ноя. Он, наверное, самая искренняя душа из всех, кого я знаю.
– Тогда почему, – спрашиваю я его, – я вижу его в плохом свете? Убивающем людей?
Уголки губ Ноя приподнимаются.
– Этого я не могу объяснить, мисс По. Но тебе нужно расслабиться. Сконцентрироваться. И покончить с этой работой. А потом займемся Эли. – Он похлопывает меня по носу. – Вместе. С Андоррой.
Я тяжело вздыхаю.
– Да. Хорошо.
Ной наклоняет голову к земле.
– Ты готова спрыгнуть с этой крыши, пока мы не собрали толпу?
– Думаю, так будет лучше, – говорю я и перепрыгиваю через два с половиной этажа в боковой переулок. Ной приземляется рядом со мной, и мы идем к реке. Рано утром открываются магазины. Пекарни, мясные лавки, туристические магазины. Сегодня утро пятницы, и в воздухе чувствуется что-то особенное. Может быть, это от молодежи, которая хочет немного повеселиться? Дети не ходят в школу? Что бы это ни было, я знаю, что на улицах Инвернесса больше небезопасно. Уже убиты три вампира-изгоя. Один на свободе, и я понятия не имею, кто это.
Несмотря на то, что Ной настаивает, что это был не Эли, я молюсь, чтобы это было не так.
Это только вопрос времени, когда местная полиция обнаружит, что обескровленные тела или отсутствие очень важного органа – не более чем случайность. Ничто так не выдает серийного убийцу, как скопление нескольких трупов.
Заставляет меня задуматься, понимал ли этот парень, до того как я его зомбировала, насколько ему повезло. Что он был на волосок от того, чтобы из него высосали кровь. Может, это и к лучшему, что он не знает. Иногда я жалею, что узнала.
– Давай прогуляемся по городу сегодня, при дневном свете, – предлагает Ной. – Приезжаем сюда затемно, отправляемся на поиски вслепую. – Он качает головой. – Мне не нравится так работать. Инвернесс не слишком большой город. Давай вернемся в гостевой дом, возьмем карты, которые нам дал Андорра, и отправимся гулять по улицам. – Он кладет руку мне на плечо. – Пойдем.
Я встречаю ободряющий взгляд Ноя Майлза. Если кто-то и может заставить тебя поверить в себя или в правое дело, так это Ной Долбаный Майлз. Должно быть, в его ДНК сохранились следы войны за независимость.
– Чертовски верно, – говорит он, читая мои мысли. – Поехали.
Мы пробираемся по улицам Инвернесса, смешиваясь со смертными, идущими на работу, в школу, туристами, осматривающими собор Святого Андрея, замок Инвернесс.
Все это совершенно не согласуется с тем фактом, что бессмертный убийца, находящийся на самом верху пищевой цепочки, преследует их. Возможно, не один.
Неподалеку раздается эхо полицейских сирен, отражаясь от камня и кирпича зданий. Я могу сказать, куда они направляются. В парк. К той бедной мертвой девушке, которую мы там оставили.
Да. Независимо от того, кто несет за это ответственность. Их нужно остановить.
Даже если это убьет меня.
ЧАСТЬ 3: СТАРАЯ КРОВЬ
Надвигается буря.
– Джеймс Бонд, «Скайфолл», 2012
Обычно я не слишком беспокоюсь о Райли, но после звонка Майлза даже я признаю это. Она меня беспокоит. Опасный шанс – попасть в альтернативный мир, как это сделала она. Викториан Аркос, ну, я сам его не видел, но я с ним разговаривал. Он кажется спокойным. Кажется самим собой. Я проник в его сознание и не чувствую ничего зловещего, чего не было бы там раньше. Но одно я знаю точно об альтернативных мирах. Иногда то, что выходит наружу, не всегда соответствует тому, что было на самом деле. Райли По может быть в большей опасности, чем она думает. Мне это не очень нравится.
– Джейк Андорра
Остаток утра мы проводим, изучая карту Инвернесса, разложенную на кухонном столе. Мы с Ноем склоняемся над новой картой, плечом к плечу, изучая ее. Инвернесс не очень велик, поэтому мы отправимся в сам город. Пешком мы пройдем все основные магистрали, закоулки и тупиковые улицы в центре города, а затем на такси доберемся до реки и индустриального парка. Подозреваю, что для большинства зрителей мы с Ноем – просто еще одна пара, приехавшая сюда в отпуск. Как говорится, то, чего они не знают, не повредит. Скорее всего, не убьет.
И все же, несмотря на ободряющие слова Ноя о том, что он хочет вовлечь меня в игру, мои мысли возвращаются к Эли. Я просто ничего не могу с собой поделать. Его у меня отняли, и я хочу его вернуть. Сильно. Почему он не может быть здесь сейчас? Почему Вик добрался домой, а Эли нет?
Когда я смотрю на шотландский город, я мечтаю о том, каково было бы оказаться здесь в качестве обычной влюбленной пары, путешествующей по городу. Северо-Шотландское нагорье. Отправиться на лодке по озеру Лох-Несс и поискать Несси. Прогуляться по склонам холмов и побродить по руинам древних замков. Во мне просыпается зависть ко всем обычным людям, живущим обычной жизнью. Просыпаются, завтракают, идут на работу, общаются, возвращаются домой. Обычные вещи. Господи Иисусе, я настолько далека от нормы, насколько это вообще возможно.
