Текст книги "Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)"
Автор книги: Екатерина Вторая
Жанры:
Прочая документальная литература
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 107 страниц)
21. VIII.1770
Автограф. РГАДА. Ф. 1. Оп. 1/1. Д. 43. Л. 1.
Публикуется впервые.
Потемкин получил чин генерал-майора со счислением старшинства со дня пожалования в камергеры. 29.VIII.1769 г. он успешно сражается в кавалерийском бою. О нем с похвалой отзывается главнокомандующий князь A.M. Голицын, как об отличном кавалерийском начальнике. В конце 1769 г. Голицына сменяет генерал-аншеф граф П.А. Румянцев, лучший полководец России того времени. Заслуживает внимания письмо Потемкина новому главнокомандующему: «Благодарю, Милостивый Государь, за добрые желания, уверяя, что как усердие и преданность к моей Государыне, так и тот предмет, чтоб удостоиться одобрения столь высокопочитаемого мною моего командира, суть основанием моей службы» (21.XII. 1769 г. из Фокшан. Автограф. – РГАДА. Ф. 11. Оп. 1. Д. 267. Л. 127об.). Через месяц Румянцев донес императрице о «ревностных подвигах генерал-майора Потемкина, который, усердствуя службе Вашего Величества и Отечеству, сам просился у меня, чтоб я его отправил в корпус Генерал-Поручика фон Штофельна, где самым делом и при первых случаях отличил уже себя в храбрости и искусстве» (ЧОИДР, 1865. Кн. П. Отд. 2. С. 2–3). Румянцев просил о награждении Потемкина и 3.II.1770 г. тот получил свой первый орден – Св. Анны.
В летней кампании 1770 г., обессмертившей имя Румянцева, Потемкин упоминается в реляции о первом из трех выигранных подряд сражений (при Рябой Могиле, Ларге, Кагуле). В генеральном сражении при Кагуле Потемкин охранял тылы и обозы армии от татарской конницы. Серб граф Иван Подгоричани, боевой товарищ Потемкина, вспоминал годы спустя: «Спомни и не забывай, милостивец мой, как ели мы обще хлеб и соль у Факшанар и на протчих местах в походах и сражения имели благополучные под Фокшанами и на реке Ларге, и при разбитии Хана и сераксира Азда-паши, и при взятии города Змаилова (Измаила. – В.Л.) и Килии, и в протчих местах, и при освобождении нашего провианта, который состоял больше трех тысяч подвод, едущих от Фальча к нашей Великой Армии, и я с вами обще на Сальче от нападения татарского оборонили» (Письмо от 22.VI.1777 г. Автограф. – РГВИА. Ф. 52. Оп. 1. Д. 59. Ч. 3. Л. 16).
Наградой за новые подвиги стал орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия 3-ей степени. Орден был учрежден Екатериной II в 1769 г. Список награжденных, подписанный императрицей 27.VII.1770 г., открывается именем Румянцева. Он стал первым кавалером (не считая основательницы ордена) Георгия 1-ой степени. Среди кавалеров 2-ой степени князь Николай Репнин, Федор (Фридрих) Боур, Петр Племянников. Кавалерами 3-ей степени вместе с Григорием Потемкиным стали Отто фон Вейсман, Александр Замятин, Георгий Гротенгельм и князь Юрий Трубецкой. В списке кавалеров 4-ой степени Иосиф Сатин, граф Семен Воронцов и другие офицеры.
1…причесть всеподданнейшее поздравление с покорением другого турецкого города на Дунае. – После разгрома главной армии великого везира и конницы крымского хана русские войска заняли крепости Измаил и Килия. Потемкин участвовал в этой операции. По окончании кампании Румянцев отпустил его в Петербург, снабдив рекомендательными письмами графу Г.Г. Орлову и самой императрице. За два с лишним месяца пребывания в Петербурге (октябрь-ноябрь 1770 г.) Потемкин 11 раз приглашался к высочайшему столу, присутствовал на первом празднике Георгиевских кавалеров. Гостивший в это время в российской столице принц Генрих (брат прусского короля Фридриха II) познакомился с Потемкиным и предрек ему большое будущее. В конце января 1771 г. молодой генерал-майор вернулся в армию с рекомендательными письмами Екатерины II и Г.Г. Орлова.
1773–1774
3. Екатерина II – Г.А. Потемкину4. XII.1773
Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 119* Прощайте, милостивый государь (фр.).
119об.
Публикация – СБРИО. Т. 13. С. 373.
Первое письмо Екатерины Потемкину. Неоднократно публиковалось и цитировалось. За 2 года, прошедшие после поездки Потемкина в Петербург, многое изменилось. Несмотря на блестящие победы русской армии и флота, война с Портой продолжалась. Союзнице султана Франции удалось создать очаг напряженности в непосредственной близости от Петербурга. Шведский король Густав III в 1771 г. совершил государственный переворот, ослабивший позиции сторонников России. Пришлось срочно укреплять северные границы. В сентябре 1771 г. в Москве вспыхнул Чумной бунт – свидетельство широкого недовольства затянувшейся войной. Г.Г. Орлов восстановил порядок, но его звезда клонилась к закату. Воспользовавшись затруднениями Екатерины, ее союзник прусский король Фридрих II настоял на Первом разделе Польши, в котором приняла участие соперница Пруссии Австрия (август 1772). Незадолго до этого в Фокшанах начались русско-турецкие переговоры о мире. Григорий Орлов хотел отличиться на дипломатическом поприще, но это ему не удалось. Турки (по советам Франции и Австрии) отказались от умеренных условий победителей. Орлов узнал о появлении нового фаворита – молодого гвардейского офицера А.С. Васильчикова. Гнев самого влиятельного сотрудника императрицы вскоре сменился апатией и желанием отойти от дел. Екатерине удалось сохранить Орлова в высшем эшелоне власти (как противовес графу Н.И. Панину), но прежней близости не было.
Весной 1773 на Дунае возобновились военные действия. Попытка захватить сильную турецкую крепость Силистрия окончилась неудачей. Несмотря на первоначальные успешные бои, Румянцеву пришлось отвести армию на левый берег Дуная. Во время боев под Силистрией Потемкин едва не погиб. В сентябре, используя победу А.В. Суворова под Гирсово, фельдмаршал попытался нанести неприятелю решающие удары. За Дунай были посланы 2 корпуса. Потемкину было приказано бомбардировать Силистрию с целью отвлечения турок от направления главного удара. Новые победы, однако, не привели к миру. Румянцеву явно не хватало стратегических резервов. В ответ на просьбы фельдмаршала о подкреплениях императрица напоминала кагульскому победителю о его прежних блестящих успехах с малыми силами. Тяжело больной фельдмаршал доказывал в ответных посланиях государыне необходимость комбинации военных и дипломатических усилий для окончания войны. По его словам, противник держался только благодаря Франции и Австрии, заверявших султана в своей помощи. Румянцев настойчиво напоминал о подкреплениях. Екатерина обещала подкрепления, но войска пришлось посылать в Оренбургскую губернию, где беглый донской казак Пугачев поднял мятеж. Узнав о поражении отряда правительственных войск, императрица оценила опасность и послала против мятежников генерал-аншефа А.И. Бибикова, наделив его чрезвычайными полномочиями. Через 5 дней после его назначения государыня взялась за перо и написала настоящее письмо.
1… я по сю пору не знаю, предуспела ли Ваша бомбардирада… – В донесении от 28.Х.1773 Румянцев сообщал, что в Силистрии вспыхнули пожары, которые были потушены.
2 Скажите и бригадиру Павлу Потемкину спасибо за то, что он хорошо турок принял и угостил, когда они пришли за тем, чтоб у Вас батарею испортить на острову. – В том же донесении фельдмаршал писал об открытии генерал-поручиком Потемкиным 24 числа батареи и о попытке неприятеля сильным десантом уничтожить ее. «Бригадир и кавалер Потемкин с двумя баталионами прикрытия встретил их на штыках и все вышедшие турки были тут переколоты» (РД. Т. 2. С. 677).
Потемкин Павел Сергеевич (1743–1796) – троюродный брат Г.А. Потемкина. Образование получил в Московском университете. Поэт и переводчик. Первым перевел на русский язык «Общественный договор» Ж.-Ж. Руссо. Службу начал в лейб-гвардии Семеновском полку. Отличился в турецкой войне, был награжден Георгием 4-ой степени и быстро продвинулся в чинах. Последующей карьерой во многом обязан своему знаменитому родственнику. В 1774 г. возглавлял секретные комиссии, расследовавшие обстоятельства и причины народного возмущения. В 1783 г. подписал Георгиевский трактат о протекторате России над Картли-Кахетинским царством. Участвовал во второй турецкой войне. Стал кавалером Георгия 3-ей и 2-ой степеней. В польской кампании Суворова был его помощником и заместителем. Генерал-аншеф, граф.
Отпуская в столицу Г.А. Потемкина, фельдмаршал Румянцев, без сомнения, подробно проинструктировал своего подчиненного о насущных нуждах армии, о необходимости предоставить ему, как главнокомандующему, полномочия на заключение мира. Потемкин отправился в Петербург налегке. Когда он скакал в столицу, в Москве состоялось венчание Суворова с княжной Прозоровской. Вскоре боевой товарищ Потемкина отправился в армию, где Румянцев поручил ему командование потемкинским корпусом. Сам Потемкин, повидавшись в Москве с родными, имел доверительную беседу с графом П.И. Паниным. Покоритель Бендер жил в отставке, но внимательно следил за происходящими событиями. Предметом беседы не могли не быть тревожные вести из Оренбуржья. 20.I.1774 армия самозванца предприняла штурм губернского города.
Потемкин прибыл в Петербург в самом конце января и остановился в доме Н.Б. Самойлова – мужа своей покойной старшей сестры Марии Александровны.
4. Екатерина II – Г.А. Потемкину7. II.1774
Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 277.
Публикация – ВИ, 1989, № 10. С. 115.
Как сообщает КФЖ, приехавший из армии Потемкин был представлен императрице в Царском Селе вечером 4.II.1774. Второй раз Потемкин упомянут 9.II. Он присутствовал на большом званом обеде в царскосельском дворце. Но могли быть тайные свидания, не отмеченные официальным журналом. По вторникам и пятницам императрица принимала у себя наследника престола. Письмо, скорее всего, относится к пятнице 7.II. 1774, ближайшему «приемному дню» после приезда Потемкина. В письме к графу Н.И. Панину (от 13.II.1774) Екатерина интересуется ходом болезни Великого князя, задерживая из-за этого переезд в столицу. Подчеркнуто вежливый тон данного письма, его французский язык (как и в письмах № 5–8), обращение «Моn Ami» – все это свидетельствует о первых шагах Екатерины к сближению.
1… Великий Князь… – Наследник престола цесаревич Павел Петрович (1754–1801) – сын Екатерины и (если верить ее «Запискам» и письму № 10) камергера Сергея Васильевича Салтыкова, а не ее официального мужа. Формально, после переворота, Екатерина могла править до совершеннолетия своего сына. Но она не уступила власти. Когда Павлу исполнилось 19 лет, она устроила его брак с принцессой Вильгельминой Гессен-Дармштадтской, перехватив инициативу у графа Н.И. Панина – воспитателя и ментора наследника престола. Свадьба состоялась 29.IX.1773. Венцы держали князь Г.Г. Орлов и И.И. Бецкой (оба противники Панина). Граф Никита Иванович был осыпан наградами и удален от малого двора в связи с окончанием его миссии. Впечатлительный великий князь наслаждался первыми месяцами супружеской жизни, постепенно попадая под влияние своей властной жены. Накануне венчания наследника Екатерина пожаловала графа З.Г. Чернышева в президенты Военной коллегии с чином генерал-фельдмаршала. Эта перемена укрепила позиции противников Панина, ослабленные отставкой Орлова с поста фаворита.
5. Екатерина II – Г.А. ПотемкинуДо 14.II.1774
Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 342.
Публикация – ВИ, 1989, № 12. С. 111.
1… будьте любезны выбрать мне какие-нибудь подарки для духа… – Императрица любила делать подарки. Духом она называет предмет своей страсти – Потемкина. Ему и предназначен подарок. Письмо написано до возвращения двора в Петербург, которое произошло 14.II.1774. Инициатива в руках Екатерины. Она обменивается с Потемкиным записочками. Личные имена заменены кличками, ключевые слова зашифрованы.
2… сообщите мне, если можете, как вы поживаете?… из-за отсутствия господина Толстяка я вынуждена беспокоить Вас. – «Толстяк» – обер-гофмаршал двора князь Николай Михайлович Голицын (1727–1786), главный распорядитель придворной жизни. Очевидно, он уже в Петербурге, куда должен прибыть двор. Голицын был старым преданным слугой императрицы (см. письмо № 45). Судя по всему, он посвящен в «тайну» ее отношений с Потемкиным. Братом «Толстяка» был фельдмаршал князь A.M. Голицын. На их сестре был женат фельдмаршал граф П.А. Румянцев.
6. Екатерина II – Г.А. ПотемкинуДо 14.11.1774
Автограф. РГАДА. Ф. 1. Оп. 1/1. Д. 54. Л. 63.
Публикация – ВИ, 1989, № 8. С. 114.
1Это для «духа Калиостро». – Знаменитый авантюрист «граф Калиостро» (настоящее имя Джакоммо Бальзамо – 1743–1793) пользовался громкой известностью в Европе. Этому способствовали масонские связи алхимика, знатока «тайн Востока», несравненного врачевателя и основателя «египетского масонства». Вместе со своей женой, красавицей Лоренцей, «граф» устраивал сеансы общения с «духами», через которых ему якобы становились известны многие тайны. В 1779 г. Калиостро приехал в Россию. Его визит закончился неудачей. Екатерина II распорядилась выслать «графа» из страны. Калиостро поселился во Франции и стал одним из главных участников громкого дела об ожерелье королевы Марии-Антуанетты, использованном оппозицией для подрыва королевской власти. В 1789 г. был арестован в Риме. Суд инквизиции приговорил его к смертной казни. Калиостро умер в заточении.
7. Екатерина II – Г.А. Потемкину15. II.1774
Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 208.
Публикация – ВИ, 1989, № 10. С. 105.
14. II.1774 двор переехал из Царского Села в Петербург. В этот день на обеде в Зимнем дворце среди 20 приглашенных князь Н.М. Голицын («Толстяк»), фаворит А.С. Васильчиков и другие лица. Потемкин показан среди гостей на обеде 15.II. Это суббота – банный день. Очевидно, Екатерина добилась согласия на свидание, но оно не состоялось.
8. Екатерина II – Г.А. ПотемкинуПосле 15.II.1774
Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 179.
Публикация – ВИ, 1989, № 9. С. 111.
1… когда господин Толстяк пообедает… – Голицын показан в КФЖ на обедах 14–16, 19 и 20.II. Скорее всего, эта записочка написана 17-го или 18-го. Обер-гофмаршал, которому подчиняются дворовые служители, играет важную роль в тайных свиданиях императрицы с Потемкиным.
9. Екатерина II – Г.А. Потемкину18. II.1774
Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 370.
Публикация – ВИ, 1989, № 12. С. 115.
Это письмо (как и 5 предыдущих) не датировано. Условно отнесено к 18.II.1774, когда после перерыва Потемкин снова показан среди присутствующих на обеде в Зимнем. Вечером этого дня Екатерина посетила Оперный дом и смотрела русскую комедию. Затем возвратилась в свои апартаменты. Свидание затянулось до часа ночи.
1 У меня еще одно сожаление: это то, что полтора года назад вместо этого «замороженного супа» у вас не было под рукой химического снадобья Калиостро… – Полтора года назад (точнее говоря, в мае 1772 г.) появился Васильчиков. О мотиве своего выбора Екатерина упоминает в письме № 10. Под химическими снадобьями Калиостро она подразумевает элексиры из трав, которые якобы готовят «духи» (см. письмо № 441),
2 Но баста, баста, милый друг, не следует слишком надоедать вам. Мы полны благодарности и разного рода чувствами признательности и уважения к вам. – Решительное объяснение еще впереди. Из писем № 10–12 следует, что Потемкин колеблется и настаивает на признании императрицы во всех ее прошлых сердечных увлечениях.
10. Екатерина II – Г.А. Потемкину21. II.1774
Местонахождение подлинника неизвестно. Копия хранится в ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 425. Л. 1–5.
Публикация – Соч. имп. Екатерины II. Т. 12. 2-ой полутом. С. 697–699.
Дату написания письма помогает установить запись в КФЖ от 21.II.1774. «Ея Императорское Величество из внутренних своих апартаментов в сей день выходить не соизволила в кушала в оных Высочайшею своею особой». Такие случаи затворничества государыни (отдававшей дань официальному представительству) крайне редки. Причинами обычно бывали либо болезнь, либо сильное душевное волнение. 20.II. Екатерина присутствовала на маскараде во дворце. Очевидно, попытка решительного объяснения с Потемкиным закончилась неудачей. Он требует признаний в ее прошлых увлечениях. Императрица затворяется в своих покоях, берет перо и пишет «Чистосердечную исповедь».
1 Марья Чоглокова, видя, что чрез девять лет обстоятельствы остались те же, каковы были до свадьбы, и быв от покойной Государыни часто бранена,… не нашла инаго к тому способа, как обеим сторонам зделать предложение, чтобы выбрали по своей воле из тех, кои она на мысли имела. – Обер-гофмейстерина малого двора Марья Симонова Чоглокова (урожд. Гендрикова – 1724–1756) приходилась двоюродной сестрой императрице Елизавете Петровне (1709–1761). Их матери Христина и Марта Скавронские были родными сестрами. Несмотря на ябедничество Чоглоковой, доставившей юной Екатерине немало огорчений, последняя сумела привлечь ее на свою сторону, решительно отвергнув ухаживания мужа Марьи Симоновны – придворного повесы, камергера и тайного советника. Елизавета, обеспокоенная отсутствием детей у великокняжеской четы после 9 лет брака, решила избавить Россию от династического кризиса. Чоглокова (и великий канцлер граф А.П. Бестужев-Рюмин) способствовала сближению Екатерины с С.В. Салтыковым. Вскоре на свет появился долгожданный наследник престола – Павел Петрович. Чоглокова имела кучу детей и была несчастна в браке. Овдовев в 1754 г., она вышла замуж за А.И. Глебова, но через полтора месяца после свадьбы умерла от чахотки.
2 С одной стороны выбрали вдову Грот, которая ныне за Артиллерии Генерал-Поручиком Миллером.… – С вдовой Грот свели мужа Екатерины, который с первых же минут знакомства заявил своей юной невесте (Екатерине только что исполнилось 15 лет), что она ему не нравится, и что он женится лишь из угождения тетке-императрице. Миллер (правильно – Меллер) Иван Иванович (1725–1790) был известным артиллеристом. С отличием он участвовал в Семилетней, первой и второй русско-турецких войнах. Был награжден орденами Андрея Первозванного и Георгия 2-ой степени, возведен в баронское достоинство (по представлению Г.А. Потемкина) с прибавкой к фамилии почетного наименования «Закомельский». В чине генерал-аншефа был смертельно ранен под стенами турецкой крепости Килия в осенней кампании 1790 г. (См. письмо № 1091).
3 …а с другой стороны Сергея Салтыкова и сего более по видимой склонности его и по уговору мамы, которую в том поставляла великая нужда и надобность. – Об истории ухаживаний камергера Сергея Васильевича Салтыкова (1726-после 1776) подробно рассказано Екатериной в ее «Записках». Сближение началось в 1752 г. Не предназначавшаяся для чужих глаз «Чистосердечная исповедь» (написанная в минуты душевного волнения) подтверждает рассказ Екатерины (см. ее «Записки») о том, что отцом Павла Петровича был Салтыков. В 1754 г. после рождения наследника престола канцлер Бестужев отправил Салтыкова в Швецию с извещением соседнего двора о знаменательном событии. Затем он получил место посланника в Гамбурге. Бестужев, обеспокоенный болезнью императрицы Елизаветы и полной неспособностью ее племянника к правлению государством, сделал ставку на Екатерину, превратившись из сурового надзирателя в друга великой княгини. Он сообщал молодой женщине (привязавшейся к Салтыкову) сведения о его пребывании за границей. Салтыков оказался посредственным дипломатом. Из-за многочисленных долгов он подвергался судебным преследованиям и был отозван после воцарения Екатерины II. Более не служил. В письме к Потемкину (1776?) он просит о денежной помощи для уплаты долгов (РГАДА. Ф. 11. Оп. 1. Д. 946. Л. 318). Был женат (еще до сближения с Екатериной) на М.П. Балк.
4 По прошествии года и великой скорби приехал нынешний Король Польский. – Граф Станислав Август Понятовский (1732–1798) прибыл в Петербург в свите английского посланника сэра Чарлза Уильямса в 1755 г. Умный, красивый, европейски образованный поляк произвел сильное впечатление на великую княгиню и сам попал под ее чары. Когда (по настоянию польско-саксонского кабинета) Понятовский был вынужден покинуть Петербург, Екатерина добилась (через Бестужева) не только его возвращения, но и повышения его статуса. Понятовский получил пост министра Польской республики. 9.XII.1757 у Екатерины родилась дочь Анна, умершая в младенчестве. Когда противникам Бестужева удалось в 1758 г. свалить канцлера, Понятовский был отозван. Рискуя своим положением, Екатерина пыталась вернуть его, но безуспешно. В 1764 г. Станислав Август был избран королем Польши при решающей поддержке императрицы Екатерины II. Только в 1787 г. (во время путешествия Екатерины на юг) состоялось ее короткое свидание с Понятовским на Днепре. После окончательного раздела Польши в 1794–1795 гг. король по настоянию Екатерины прибыл в Россию. Умер в Петербурге.
5… старательства Князя Григория Григорьевича,… которого паки добрые люди заставили приметить, переменили образ мыслей. – После трехлетней отлучки Понятовского «добрые люди» обратили внимание великой княгини на молодого гвардейского офицера Григория Григорьевича Орлова (1734–1783), отличившегося в сражениях с пруссаками. Орлов доставил в Петербург графа Шверина, плененного адъютанта прусского короля Фридриха II. Известный своим пруссофильством муж Екатерины дружески принимал пленника и сопровождавшего его Орлова. Любимец женщин, кумир офицерской молодежи Орлов (Екатерина называла его «красивейшим человеком своего времени») обратил на себя внимание великой княгини. В апреле 1762 у них родился сын, нареченный Алексеем (впоследствии граф Бобринский). Орлов сыграл (вместе со своими тремя братьями и друзьями) видную роль в подготовке и осуществлении государственного переворота, лишившего короны мужа Екатерины. «Не в Орлове нуждалась Екатерина, – писал историк В.А. Бильбасов, – а в пособнике его пошиба, в человеке, способном выполнить сокровенную задачу Великой Княгини». Быстрое возвышение Орловых вызвало недовольство среди гвардейских офицеров и в придворных кругах. В 1763 г. Екатерине с трудом удалось отклонить притязания Григория Орлова (поддержанные возвращенным из ссылки Бестужевым) на ее руку. Орлов (вместе с братьями) сделался графом (1763 г.), а в 1772 г. пожалован титулом князя Священной Римской Империи. Он доставлял много мучений Екатерине своими любовными похождениями, но главным мотивом ее решения освободиться от «опеки» Орлова и его братьев был политический расчет. По словам С.М. Соловьева, императрица разгадала Орлова, не способного к серьезной государственной работе, и разочаровалась в его талантах. Она сохранила за ним его многочисленные должности, но его влияние на дела было незначительным. (См. о нем письма № 15, 69, 70, 502, 641).
6 …и заставила сделать из дешпирации выбор кое-какой… – Сближение с молодым гвардейским офицером Александром Семеновичем Васильчиковым (1740–1804), совершенно незначительной личностью, по словам Екатерины, произошло «из дешпирации» (от отчаяния), вызванного невниманием Орлова. Она признается, что страдала полтора года. В письмах № 19, 22, 29, 30 заметна ее неприязнь к Васильчикову.
7 Потом приехал некто богатырь… – Высокий рост и богатырская стать Потемкина обращали на него внимание. По одной из версий, в дни переворота 1762 г. вахмистр Конной гвардии Потемкин якобы отдал императрице (одетой в гвардейский мундир) свой темляк на шпагу. Знатоки русской военной формы опровергают этот рассказ. Как бы то ни было, молодой конногвардеец был замечен. Государыня следила за его карьерой, направляя ее.
8… услыша о его приезде, уже говорить стали, что ему тут поселиться, а того не знали, что мы письмецом сюда призвали неприметно его… – Наперсницами Екатерины были камерюнгфера М.С. Перекусихина и графиня П.А. Брюс. Им она поверяла сердечные тайны. «Письмецо» Екатерины (№ 3) не содержало прямого вызова в Петербург, но Потемкин понял намек. Императрица нуждалась в нем, как в сильном человеке, способном стать ее опорой.
9…есть ли в нем склонность, о которой мне Брюсша сказывала, что давно многие подозревали. – Графиня Прасковья Александровна Брюс (1729–1786) – родная сестра фельдмаршала Румянцева – после воцарения Екатерины сделалась ее ближайшей подругой. Государыня посвятила ей одну из редакций своих «Записок». В письмах № 319, 521, 566 Екатерина называет ее «Парашей», «Параньей», передает от нее поклоны Потемкину.
10Ну, Господин Богатырь, после сей исповеди могу ли я надеяться получить отпущение грехов своих… естьли хочешь на век меня к себе привязать, то покажи мне столько же дружбы, как и любви, а наипаче люби и говори правду. – Конец письма, как и вся «Чистосердечная исповедь», поражает какой-то затаенной грустью, прикрытой иронией. Признавшись в своем «пороке» – желании любить и быть любимой – 45-летняя Екатерина сознает, что Потемкин, потребовавший от нее этой исповеди, может разочароваться в ней. Объяснения длятся уже две с лишним недели, но она так и не услышала решительного «да».
