Текст книги "Империя Раздолья 1: Огненное сердце (СИ)"

Автор книги: Екатерина Смолина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Наглостью восхищён тем более.

– Пусти, больно же!

– Неправда. Я держу тебя не так уж и сильно.

– Я закричу!

– Чтобы все узнали, как любимая единственная дочь старосты по воинам шляется? Кричи… – он пожал плечом.

– Я скажу, что ты сам меня затащил сюда!.. – она действительно повысила голос, сбиваясь на плач.

И вдруг до неё дошло, что её уже давно никто не держит. Она опасливо обернулась, размазывая слёзы, встречаясь с серыми глазами в шаге от себя.

– Разве не этого хотел твой отец?

Она подошла к окну. Аккуратная фигурка, вздрагивающие плечи. В комнате не было другой мебели, кроме кровати. Жан уселся на пол, опершись спиной о спинку ложа. Он ждал.

Девушка немного успокоилась и, не поворачиваясь, начала рассказ:

– Ты прав… – тихий вздох. – Я бы сама никогда сюда не пришла, несмотря на то, что ты мне действительно понравился. В тебе есть что–то притягивающее. Магическое.

Как будто он не знал. Чёртово проклятие!.. Орсеша продолжала:

– И отец не настаивал. Намекнул, конечно, но… всё сложно. Наш род вырождается. Нет сильных мужей, новой крови. Все родственники кругом, или хилые. А ты…

– Я тоже не лучший вариант, уж поверь, – он усмехнулся, запрокидывая голову.

– Из–за невесты?

– Главным образом.

Не объяснять же ей, что даже если она получит то, зачем пришла, то всё равно не понесёт от него?

Орсеша подошла к нему, усаживаясь рядом.

– Она красивая?

– Кто?

– Твоя невеста.

– Очень.

Воевода прикрыл глаза. Восемь недель. Почти два месяца они в пути. Совсем не тот срок, о котором они говорили, прощаясь. Он отослал четыре письма. Но ответа не было. Она по–прежнему приходила к нему во сне. Обрывками воспоминаний растревоживая чувства. Её голос, улыбка, серебристый смех... Родной запах и руки у него на шее. Во сне она была словно рядом, как наяву. И как бы он хотел сейчас всё бросить и вернуться! Стиснуть, зарыться в её длинных густых волосах, почувствовать её мягкие губы, узнать, почему она не отвечает на письма... Тоска в груди обуяла его с новой силой.

– Красивее меня? – Орсеша искоса взглянула на Жана, закусив губу.

Тяжёлый вздох:

– У тебя есть любимый? Жених? Просто дорогой тебе человек?

Она нахмурилась:

– Дда..

– И почему вы не вместе?

– Мы вместе, – она сжалась, затравленно пряча глаза, – но отец не знает. Он против него.

– Настолько плох?

– Нет. Гасир хороший. Он ловкий. Только у него нет возможности заработать на выкуп столько, сколько запросил отец. А он специально назвал такую огромную цену! Но Гасир всё равно берётся за любую работу. Я его не вижу почти...

– Ты его любишь?

Румянец залил щёки девушки. Неловкая ситуация, и она это понимала.

– Да.

– Тогда зачем ты решила его предать?! Почему ты сейчас здесь?

Из–под полуопущенных ресниц он увидел, как задрожал её подбородок, а на щеках заблестела влага. Безмолвно. Беззвучно.

Рассвет. Закукарекали петухи.

– Отец сказал, что если я... Если я проведу хотя бы одну ночь с тобой, и мне повезёт... Ну, ты понимаешь... – она всхлипывала, стараясь держаться, но у неё уже не получалось. – Тогда бы он снизил цену выкупа для него.

Слёзы катились рекой, тихие озвученные выдохи, несколько коротких всхлипов. Вот против чего бессильны мужские сердца, так это против женских слёз. Ему стало жаль девушку. Дурацкая ситуация, созданная неадекватным родителем. Он осторожно приобнял её:

– Иди сюда.

Удивлённо распахнутые карие глаза навели его на мысль, что эти фраза и жест могли прозвучать двусмысленно, и Воевода пояснил:

– Не бойся. У меня в последнее время девушки то и дело на груди рыдают. Я уже почти мастер в успокаивании, – он тепло улыбнулся ей.

Орсеша придвинулась ближе, совсем по–детски обнимая его мощный торс.

– Сколько отец просит на выкуп?

– Пятьдесят золотых и дом. Дом он построил, а вот золото...

Жан присвистнул. Пятьдесят золотых – это двухнедельное пропитание целого обученного гарнизона из ста человек! Кстати, о гарнизоне...

– А твой Гасир, случайно, оружием каким–нибудь не владеет? Мечи, копья, секиры, луки?..

– Он в дозоре стоит у ворот по нечётным дням. Гасир лучник, но для дозорных отец требует владения мечом. У него уже неплохо получается.

– Познакомишь со своим возлюбленным?

– Но... Что ты задумал?!

– Пока ничего. Для начала мне нужно с ним пообщаться. Но если всё получится, – скоро выйдешь за него замуж.

– Ты... Ты можешь для нас что–то сделать, – не веря своим ушам, произнесла кареглазка.

– Я постараюсь. Но обещать ничего не могу. В любом случае, это для вас шанс.

Девушка уселась напротив него так, что её лицо было совсем рядом с его.

– Ты такой хороший!.. – восхищённый беглый взгляд от глаз к расслабленным губам и обратно. – И такой красивый, сильный... Я понимаю, что ты меня не любишь, но... – её взгляд вновь вернулся к его губам. – Ты можешь подарить мне на память кое–что?

Он всё ещё сидел, откинувшись на кровать, расслабленно слушая её.

– Например?

– Например... Поцелуй...

Он улыбнулся. А затем взял её руку и мягко прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. Тактично, ласково, не нарушая этикета. Хотя какой тут этикет?.. На лице девушки сменились поочерёдно изумление, восхищение и понимание.

– Иди к себе. После полудня найдёшь меня – скажу, где с твоим Гасиром встретимся. Пусть с оружием приходит. А у меня ещё дела.

– Я тебе выспаться не дала, да? – она поднялась, виновато улыбнувшись.

– Я отдохнул. Меньше, чем хотелось бы. Но лучше, чем ничего, – Жан потянулся, улыбаясь в ответ. – Иди уже, соблазнительница!..

После ухода старостиной дочки Жан собрался и направился к сараю, где должен был лежать раненный разбойник. Уже у самых дверей покосившегося дощатого домика он заметил Луня и Маверика. Они что–то с жаром обсуждали, но, завидев принца, оба заговорщически заулыбались.

– Чего скалимся?

– Да ладно, вашество, мы всё понимаем, – Лунь дружески хлопнул его по плечу, – я тоже сегодня с тааакой женщиной был...

– Лучше б выспался нормально. Сегодня вечером уходим, – Воевода был мрачнее тучи.

– Жан, ты чего не в духе? С девчонкой что–то не так? – Маверик оказался более проницателен.

– Да нет, всё в порядке. К полудню на пустыре за деревней собери всех. Россель пусть будет готов к бою. Посмотрим одного малого. Может, сгодится на что...

Маверик кивнул.

– Что с пленным?

– Помер. Да не смотри ты так, – Лунь по–отчески улыбнулся, – Маверик из него душу вытрясти до того успел. Ты же знаешь, он у нас в этом мастер...

– Что узнали?

– Немного. Они разбойники. Но есть одна деталь – им приказали разграбить эту деревню. Кто–то посчитал, что здесь можно и нужно поживиться. И этот кто–то – женщина. Боялся он её, Жанко, очень боялся. Непростая, видно, тварь.

– Она маг. Пожилая. Очень требовательная и властная, – вставил Ойтхоген. – И знаешь, она из высших кругов аристократии.

– Это всё?

Маверик развёл руками.

– Негусто. И не обязательно, что эта магиня – последнее звено.

Глава 12. Огонёк в замке Весигар

За окном тихо падал снежок. В камине потрескивал огонь, а я сидела возле него, обложившись учебниками. За несколько месяцев учёбы я научилась неплохо читать и писать. Владыка не давал мне ни минуты покоя, постоянно задавая вопросы по предмету. Остаток лета и осень пролетели в нескончаемых тренировках. Бесконечное метание шаров до изнеможения, изучение потоков энергии, заклятия, проклятия... У меня оставалось время только на еду и сон. Ринку я почти не видела, но знала, что у подружки всё хорошо. Тот капитан стражи, с которым мы познакомились на ярмарке, продолжал за ней ухаживать.

При нём она была неприступна и капризна, но стоило нам остаться вдвоём, как на меня низвергалась лавина вздохов и комплиментов по поводу него. А ещё она меня всё лето мучила вопросом "про того симпатичного блондина, с которым вы целовались у озера". Я сначала опешила от такого заявления, но, заподозрив неладное и с пристрастием расспросив самого блондина, пришла к неутешительному выводу – Ринка теперь с меня не слезет. Оказалось, что это была иллюзия, – Нэл прекрасно знал, что за нами следят.

И на моё возмущение относительно сути иллюзии он не менее возмущённо заявил: «А было бы лучше, чтобы она увидела тебя, объятую пламенем и на мне в неглиже?! Драккери, свидание для тебя – лучшее алиби. В это твоя подруга с удовольствием поверила, а на иллюзию, противоречащую её ожиданиям, у меня не было времени в тот момент». Спорить с учителем я тогда не стала, изобразив обиженную мышь. Но всё лето стойко отбивалась от назойливых вопросов подружки про блондина, браслет и свадьбу.

К зиме Владыка настоял на моем переезде в замок: «До тебя пока доберёшься по портальным точкам – простынешь десять раз на ветру и морозе». Против этого аргумента я не нашла что сказать. Да и книг в нашем с Яирне доме стало откровенно маловато для меня. Вот у Владыки библиотека – ооох... Дух захватывает!..

Учитель сидел за моим столом, позади меня. Мы часто проводили так вечера. Сначала я бегала в его кабинет каждый раз, когда мне нужны были ответы и пояснения, потом я научилась распознавать его ментальную связь со мной, – когда он звал. Затем научилась звать сама. Но когда однажды, плохо разобравшись в схеме заклинания пятого уровня, я чуть не разнесла взрывом свою комнату, мы сошлись на том, что лучше он будет рядом. Будет заниматься своими делами, а если что–то понадобится – я тут же спрошу.

Использовать для этой цели его кабинет он категорически отказался, заявив, что это его личная неприкосновенная территория, и что разнести в клочья комнату, где хранятся важнейшие государственные документы, он мне не даст. О, а я прям всю жизнь мечтала как будто...

–Ты доделала задание?

– Доделываю...

– Как закончишь, – скажи, – Нэл, не отрываясь от листка бумаги, что–то черкал на нём, отрывисто шурша пером.

– Опять тренировка, да?.. – со слабым стоном вопросила ученица.

Владыка сладко потянулся, вставая из–за стола:

– Да ну её... Давай просто искупаемся?..

Я замерла с открытым ртом. Мой строгий, вечно серьёзный учитель, не дающий мне спуску ни минуты – предлагал просто искупаться?!

Насмешливый взгляд голубых глаз. В этот момент он был похож больше на Жана, чем на самого себя. Я проморгалась, стряхивая с лица наваждение. Он заметил это, неожиданно тепло улыбнувшись.

– Кати, не будь занудой. Я бываю жёстким, требовательным и порой циничным, но это не значит, что я не могу пойти искупаться с симпатичной девушкой просто так!

– Эээм... Просто так?!

– Просто так.

– Мой Владыка, смею заметить – на улице зима, однако! – мой тон не передавал всей иронии, хотя я и пыталась соблюсти рамки этикета, который меня заставляли зубрить постоянно.

– А я и не говорил про озеро. В замке есть купель – лично моя.

– Мой Владыка, не сочтите...

– Леонелль. Кати, меня зовут Леонелль. Леон, Нэл – как угодно наедине.

– Не сочтите за грубость, но я лучше искупаюсь у себя!

– Тогда поужинай со мной.

Удивлённо смотрю на его полное серьёзности лицо.

– Я не голодна.

Он вздохнул, спокойно глядя мне в глаза. И вдруг печально улыбнулся:

– Трусишка.

В глазах девушки на несколько секунд заполыхал огонь. Затем она расслабилась и взяла себя в руки, выдыхая и расслабляя плечи. И уже с совершенно нормальными глазами, уверенным голосом ответила:

– Провокатор и манипулятор.

– Звучит как приговор! – он обошёл груду книг на полу и присел на корточки сзади, заглядывая в книгу через плечо. – Ты в каких книжках таких слов начиталась, умница?

Вот теперь истинная натура Владыки давала о себе знать иронией в голосе и шёпотом на ушко.

Я отшатнулась, прикрываясь от него раскрытым увесистым томом заклинаний шестого уровня, едва не задев лицо Нэла.

– Эти характеристики указаны под описанием одного из ваших предков в родовом древе, в томе о королевских династиях Раздолья, – донеслось из–под книги.

Он молча, медленно встал и зашагал к выходу, зло хлопнув за собой дверью.

Что ему нужно? И чего он так взбесился?! Если бы я не знала его столько времени, я бы подумала что это он... Ухаживать пытается?! Своеобразный способ!.. Особенно с купелью... Да нет, этого быть не может! Я сложила учебник на пол, подтянув колени к подбородку. Огонь в камине уютно потрескивал, а за окном бушевала вьюга.

С другой стороны, научившись плавать, я полюбила воду. Жаль, что так быстро похолодало, и возможности почувствовать, как потоки воды обнимают тело, развести их широким гребком руками уже не было. Предложение, хоть и прозвучало двусмысленно, – как и всегда! – но не было лишено смысла. И Леонелль об этом знал. Вот интересно, он во мне видит только ученицу, или?.. Ох, Кати, приди в себя! У него, наверное, любовниц полный замок, а у тебя Жан! Жан... Который не появляется, не пишет целых три месяца, и не присылает никаких вестей...

Я уже не говорю о том, что он обещал вернуться через месяц!.. Словно и не было ничего. Словно он мне померещился или приснился. Я загрустила, гипнотизируя огонь. Состояние тоски давно стало чем–то привычным, почти незаметным. Меня посещали самые разные мысли – и что забыл, и что нашёл себе другую. С его–то внешностью и обаянием – долго ли?! Подумаешь, какая–то деревенская девчонка! Поиграл, посмеялся и забыл, как страшный сон...

Я улеглась на ковёр, утопая в толстом ворсе. Лицом к камину, подтянув колени к себе, максимально сжавшись в комок. Если бы Сиэль, моя помощница, – или моё проклятие по придворному воспитанию, это как посмотреть, – сейчас увидела, как я тут на полу в дорогущем платье из малинового бархата лежу, её бы хватил удар. Владыка настоял на том, что мне необходимо знать придворный этикет, поскольку я не деревенский маг, и скорее всего, моя дальнейшая жизнь будет связана с королевством. Но сейчас мне было всё равно. Состояние неизвестности убивало изнутри. Было бы гораздо легче, если бы я знала хоть что–нибудь! Но кто же скажет глупой девчонке, что происходит?..

Память словно обожгло воспоминанием о его голосе и словах: «Девчонка... Кати, какая же ты ещё девчонка!..»

А вдруг с ним что–то случилось? Ранен, или убит?!

Сердце застучало быстрее, волна ужаса и паники стали накатывать с тошнотой. Только не это, только не смерть...

На мгновение, уловив знакомое ощущение, я прикрыла веки и почувствовала лёгкие иголочки на висках.

«Перестань маяться, драккери. Живой твой Воевода», – голос Леонелля в голове звучал раздражённо.

Мне стало легче. Действительно легче.

«Почему его нет так долго, Нэл?»

Иголочки пропали, словно он намеренно оборвал связь. Я позвала его мысленно ещё раз, и ещё... Но словно натыкалась на глухую стену. Неужели всё же что–то случилось?!

Я резко поднялась на ноги, едва не споткнувшись о самодельное гнездо из книг, и побежала искать ответы. У кого – я не знала. Но бездействовать я больше не могла! Информация, мне нужно больше информации – и прямо сейчас! Даже если придётся её вытаскивать из самого Владыки!..

Малиновым вихрем я пронеслась по коридору. Если в замке есть хоть кто–то из членов совета, они просто обязаны знать, что случилось с Правой рукой Владыки, они просто не могли не знать! В эмоциях вышагивая по коридору, я кого–то задела плечом. И этот кто–то больно вцепился в это самое плечо наманикюренными пальчиками с дорогими перстеньками.

– Смотри, куда летишь! – прошипела фарфоровая фурия. Тёмно–карие глаза гневно буравили меня взглядом. Белокожая, красивая… Волосы цвета молочного шоколада.

– Простите. Я не заметила вас, – я постаралась освободиться из цепкой ручки живой статуэтки. – Между прочим, больно!

Она ослабила хватку. Бесцеремонно оглядела меня.

– У Владыки новая игрушка? Однако…

– Я… Я не игрушка!..

– А кто же ты, милочка? Дорогое платье его любимого цвета, причёска, как он любит. Браслетик тоже он подарил?

– Алирана!.. – громовой рык за моей спиной заставил инстинктивно присесть. Алирана тоже присела, но как–то красиво… Черт, это же реверанс! Надо было тоже!.. Ай, поздно…

– Эрлиния Гирарт, как не стыдно! – незнакомый мужчина неожиданно сухощавого телосложения обладал каким–то запредельно громовым басом. Уж не знаю, кто он, но командовать он умел.

– Эрл Гаритиш… Мы только поздоровались, уверяю вас, – Алирана замурлыкала, распрямляясь.

– Здороваются за руку. А от вашего приветствия, дорогая эрлиния, у девочки останутся синяки.

Алирана скривила капризную мордашку.

– С Владыкой сама объясняться будешь. Я тебя покрывать не буду.

Он развернулся ко мне:

– Эрлиния…

– Драккати. Просто Драккати.

– Чудесное имя. Но в свете так не принято. Могу я узнать так же и ваше родовое имя?

– Сожалею, но я не знала своих родителей.

– Мне жаль. Тем не менее, именно вас мой Владыка просил сопроводить в трапезную.

С этими словами эрл Гаритиш галантно предложил мне согнутую в локте руку.

– А ты говоришь – не игрушка… – ехидно заметила вредная красавица.

– А вас, эрлиния Гирарт, это никоим образом не касается. Держите себя в руках.

– Меня не касается?! В руках себя держать?! Да из–за этой чёртовой девчонки он и смотреть на меня не хочет уже сколько месяцев!

– Разговор окончен, Алирана. Если у вас есть претензии, обговорите их непосредственно с Владыкой. И держитесь от этой девочки подальше, мой вам совет, – меня подцепили под локоть, пока я раскрывала рот, как выброшенная на сушу рыба, и потащили дальше по коридору. Мы шли долго, и через два поворота я вспомнила, что вообще–то не собиралась ужинать!

– Но я не хочу есть! Мне нужно кое–кого найти!..

– Драккати, не сопротивляйтесь, пожалуйста. Владыка не любит, когда его приказы не исполняются! Ну что вам стоит? Меня накажут, если я ослушаюсь! – он умоляюще посмотрел на вырывающуюся меня.

Сопротивление сошло на "нет". Ай, ладно, ну не съест же меня учитель, в конце концов. А может, и про Жана что–нибудь узнаю новое! Спустя секунду я почувствовала порыв ветра, осторожно коснувшегося моего лица. Как прикосновение ладонью!.. Я дотронулась до щеки и оглянулась. Могу поклясться, что сквозняку тут делать нечего!

Мы подошли к красивой двери с витражами, они распахнулись, и мне услужливо помогли войти. Небольшая комнатка, стол, стулья. Много золотых украшений – всё просто блестело и сияло в пламени свечей. Владыка поднялся мне навстречу с отрешённым лицом. О, ну эту гримаску как раз я знала – сейчас мне будут рассказывать что–то очень важное и умное. Так что это скорее успокаивало. Пару раз мы уже обедали вместе, но тогда было много эрлов, и это был другой зал. Сейчас же, кроме нас, в комнате никого не было. Владыка протянул мне руку, отодвинул стул, удостоверился, что мне удобно. И сел рядом на своё место, располагавшееся к моему углом.

Тут же подали ужин, расставили на столе дымящиеся, ароматные яства на красивых позолоченных тарелках. И мы снова остались одни.

– Вина?

– Нет, спасибо.

– Сок, вода, морс?

Я растерянно смотрела на Владыку. Боюсь и предположить, – к чему всё это?..

– Морс… Мой Владыка, а что происходит?

Он недовольно дёрнул бровью, слегка нахмурившись, наполнил два бокала вином, не забыв про стакан с морсом для меня.

– Просто ужин. Я устал, Кати. Хочу побыть в приятном обществе. Ты не против?

Пришлось даже осторожно оглядеться, чтобы убедиться, что это он меня имеет в виду.

– Не знала, что моё общество доставляет вам удовольствие.

Он улыбнулся, поднимая бокал с вином:

– Тогда за новые открытия, драккери!

Пришлось поддержать тост. Прохладным морсиком.

Тушёная индейка с овощами была отлично приготовлена. Мягкая, сочная, с каким–то кисло–сладким, но очень приятным привкусом. Я бы такое приготовить не смогла! Даже съела всю порцию, хотя вначале не уверена была, что осилю и половину из вежливости. Следующий тост был за прекрасный вечер. Морс кончился – я его выпила в процессе поглощения индейки. Пришлось поднимать бокал с вином.

Оно оказалось терпкое, лёгкое, и неожиданно тягучее, словно сироп. Но сиропом отнюдь не являлось.

– Нравится? Я люблю это вино. Оно дарит лёгкость после тяжёлого дня. Немного опьяняет, но это быстро проходит.

– Да, необычное, – я рассматривала его лицо, обрамленное прямыми светлыми прядями, в свете множества огоньков.

На нём был элегантный мягкий костюм цвета серебристой стали с воротником–стойкой, но простого, удобного кроя. Он очень шёл ему, подчёркивая статную, крепкую мужскую фигуру, одновременно выгодно оттеняя цвет глаз, волос и кожи. И всё вроде бы уютно, и романтично, но… Меня не покидало ощущение неправильности происходящего. Не увязывалась у меня эта романтика с привычным поведением Владыки.

– Хочешь, покажу кое–что? Тебе понравится, – он взял меня за руку, поднимая из–за стола и помогая одновременно встать. – Вино возьми с собой, здесь рядом совсем.

Мы вышли за другие двери и попали в восхитительный зимний сад. Небольшое тёплое помещение со множеством растений самых разных видов, несколько птиц в клетках и небольшой фонтанчик посередине. А самое главное – череда огромных окон, располагающихся на полукруглой стене! Потрясающий вид открывался на заснеженный замковый сад, освещённый тусклым мерцанием звёзд, двумя этажами ниже уже от того места, где я застыла!..

Зачарованная, я двинулась, огибая кадки с цветами и растениями, к окну. Вьюга почти стихла, и на небе отчётливо проступили яркие созвездия. Ближе к горизонту можно даже было различить кромку урочища, за которым начиналась Община. Тёмный ночной лес завораживал и немного пугал.

За спиной тихий, мужской голос дополнил картину:

– Звезды тускло освещают бездну,

И далёк от страшной истины рассвет.

Лишь одна звезда сияет в поднебесной,

Ярким пламенем горя во мраке лет.

Кто стучится в дверь, тот не услышит

Стука сердца, одичавшего в пути.

Кто зовёт рассвет, тот не опишет,

Сколько будет ночи впереди…

Я, затаив дыхание, слушала бархатный голос Владыки, звучащий уже совсем рядом. Звёзды и такой необычный в этот вечер Леонелль восхищали и настораживали одновременно. Но я всё равно слушала, не прерывая его, дополняя ощущения тягучим красным вином, бокал с которым всё это время держала в руке. Слишком мало я его таким знала. Да что там мало – таким я его видела впервые!..

– …Сколько ещё, в пламени сгорая,

Можно пережить сияний дня?

Сколько ещё, бездну презирая

Можно жаждать яркого огня?

Свет звезды и ранит, и печалит.

Сколько б она яркой ни была,

Снова скроется в заоблачном тумане…

И для бездны вновь настанет мгла.

Он замолчал. А моё сердце наполнилось щемящим чувством тоски и одиночества. Мне показалось, что эти слова шли откуда–то из глубины его души, с надрывом… Кто бы ни был тот, кто написал эти стихи, это было искренне. А ещё я вдруг поняла, что мне хочется разделить с ним его тоску, по кому бы она ни была. Ну не знаю, что на меня нашло! В его словах была откровенность, он поделился со мной болью, в конце концов!..

– Это очень красиво, Леонелль… И очень… Печально. Не знаю, вроде стихотворение про звезду и бездну, и всё понятно, но… Почему–то тоскливо стало.

Я повернулась к нему. Он стоял совсем близко и, по–моему, не дышал. Он вообще казался очень напряжённым. Да уж, действительно устал…

– Прости. Не думал, что ты сможешь прочувствовать их столь тонко, – он натянуто улыбнулся. – Просто звёздами навеяло…

Вино неожиданно закончилось. Голова слегка кружилась, но это было приятное ощущение, словно я парила в воздухе, и хотелось что–то сделать такое… Он забрал мой опустевший бокал, повернувшись к маленькому белому столику на витиеватых ножках, чтобы поставить на него свой недопитый и мой пустой бокалы. А я, наблюдая за ним, вдруг поддалась сиюминутному порыву и сделала то, на что час назад бы не согласилась и под пытками. Просто шагнула вплотную к Нэлу и крепко его обняла, прижимаясь виском к его щеке. Не знаю, о чём там бормотало пьяное подсознание, но хотя бы чувство тоски начало потихоньку убывать. И пусть потом ледяные искры мечет глазами и шарами кидается. Мне уже всё равно... Ну, хоть терпит, не отталкивая и не отвечая на мой порыв…

Повисев у Владыки на шее в своё удовольствие, я решила, что, наверное, совесть у меня всё–таки есть. Да и голова прояснялась. Но стоило опустить руки, как на мою талию осторожно легли его тёплые ладони. И вот тут уже окончательно стало неловко…

В ухо с жаром прошептали моё имя, но на языке драккери:

– Drack–Hassi…

Он называл меня истинным именем только во сне, или чтобы позвать. Но сейчас от этих звуков пошли мурашки по спине!..

– Не надо меня так называть, – я мягко высвободилась из его рук.

– Но это твоё имя… – он недоуменно посмотрел на меня, скрестив руки на груди.

– Ты произносишь его как–то слишком… Интимно. Либо применяешь магию.

– Кати, ты меня боишься? – тихий бархатный тон, пристальный взгляд ярко–голубых глаз.

Боюсь ли я? Сложно сказать. Нэл стал мне требовательным наставником, и я привыкла к нему такому. Он всегда строго следил, чтобы я занималась, проверял задания, отчитывал, если плохо старалась, тренировал физически, учил применять на практике знания. За несколько месяцев регулярного общения я привязалась к нему, доверяя абсолютно во всём. Знала, что он поворчит, может быть отругает или поиронизирует. Но всегда поддержит и поможет, отложив дела, или найдёт для меня время чуть позже. А прямо сейчас что–то менялось, раскалывалось. И не только с его стороны. И вот это действительно пугало.

– Ты сейчас совсем другой. Это пугает.

– Почему ты обняла меня сейчас?

Я закусила губу и пытливо заглянула в его глаза:

– Разве ты не можешь сам это понять? Мне раньше не приходилось тебе объяснять, что происходит в моей голове!

– А я хочу услышать это от тебя. Так почему?

Ощущение неловкости возрастало с каждой минутой.

– Мне показалось, тебе это нужно. Я захотела… Прости, я не знаю, что на меня нашло. Прости…

Стою и рассматриваю красивые узоры на полу, внутренне сжимаясь от неловкости и ругая себя за несдержанность.

Тихий, неслышный шаг, и я попала в кольцо объятий. Стою, и пошевелиться боюсь. А он молчит – лишь прижал к себе и слегка раскачивает из стороны в сторону, словно баюкает. Я почувствовала, как он целует мои волосы, и как они с затылка падают каскадом на мои плечи, – кажется, он вытащил гребень.

– Эрл Теор Коин… Мне пора, – мне действительно пора, потому что в голове полнейший сумбур от всего происходящего!..

– Побудь со мной…

– Мне лучше уйти, правда…

– Почему?.. Тебе это неприятно? – на мою щёку ласково и требовательно легла его ладонь.

Наши лица были так близко, мы разговариваем шёпотом, словно кто–то услышит. Но так получается. Я стараюсь держать дистанцию, но его руки лишь крепче обосновались на спине, медленно сокращая с таким трудом отвоёванное мной расстояние между нами.

– Это неправильно, Нэл… Я жду Жа…

Он не даёт мне договорить, кого я жду. Словно боится услышать. И его рука со щеки быстро скользит на затылок, зарываясь пальцами в волосы и не давая отстраниться, а губы запечатывает оглушающий, властный поцелуй. От неожиданности я даже не успела воспротивиться его стремительному проникновению в мой рот, а сделал он это более чем умело. Несколько мгновений я находилась в каком–то оцепенении, ничего не предпринимая. Просто не могла пошевелиться. Постепенно его поцелуй стал менее напористым и более мягким.

О, Родан, да он отлично целуется!.. В этих касаниях была буря страсти и нежности, и кто бы мог подумать, что холодный с виду и грозный Владыка может выделывать такие вещи языком и губами? Он ласково дразнил, заманивал, захватывал, не давая опомниться… Я говорила, что протрезвела?! Это была несусветная ложь!.. И я бы расслабилась при других обстоятельствах... Ай, что там обстоятельства! Боги, да я откровенно растаяла, к своему стыду!.. Вот только… Образ темноволосого красавца с серо–голубыми глазами, тоскливо сжимающий моё сердце уже не первый месяц, неожиданно всплыл в памяти, словно укор.

И сказка разом кончилась. Мне стало стыдно. Я сжала губы и упёрлась руками в грудь правителя, пытаясь оттолкнуть, отвернуться! И если каких–то пару минут назад в моей голове носились запредельные для меня мысли о том, что Владыка бывает очень красив, нежен и невероятно обольстителен, то сейчас мне захотелось провалиться сквозь землю! Я же ясно дала понять, что не хочу от него ничего, и что вообще жду другого мужчину, – его друга, между прочим!.. Меня заколотило от злости, что с моими чувствами не желают считаться.

Взыграла буря эмоций, и, словно кошка, я вывернулась из сладкого плена Владыки Актариона. Он тут же попытался вернуть меня, горя затуманенным взглядом и дыша через рот, но…

Звонкий шлепок разрушил мерную ночную тишину. Я застыла в ужасе от того, что сейчас сделала… Мы оба застыли. Я – прижимая горящую ладонь к груди, он – медленно поворачивая лицо, пересечённое светлой прядью в исходное положение. И его глаза загорелись светло–голубым, – частичная боевая ипостась или просто гнев.

Ну всё, я труп!.. Если только…

Ноги сами понесли меня к двери. Голова кружилась, тело плохо слушалось, но недостаточно, чтобы что–то уронить по пути. Только бы без фокусов, ему же дверь запечатать – раз плюнуть! Но задерживать меня никто не собирался. Трапезная была пуста, тарелки убраны. А в коридоре мне никто не встретился, кроме стражников. Я постаралась идти спокойно, но чувство страха и паники жгло пятки, заставляя ускорять и ускорять шаг.

Глава 13. Искры льда и выбор

Оказавшись в своей комнате, я постаралась успокоиться. Меряя шагами её пространство, я обхватила себя руками, чувствуя сквозь рукав бархатного платья жар собственной ладони.

Плохо, плохо… всё очень плохо! Как можно быть такой наивной! Зачем я вообще кинулась к нему на шею?! Одно дело – по нужде, во время тренировки, или в воде… О, мой Родан!..

Комнату наполнил мой протяжный судорожный вздох, задевая голосовые связки. Я запрокинула голову. Глупая, глупая, глупая!!! Сама виновата! И вино это со стихами… Но кто же мог подумать, что он попытается… Стоп. А те стихи про звезду и бездну, – это… Это он… Про меня?! О, боги!..

Я приложила горящие пальцы к не менее горящим припухшим губам, всё ещё ощущая привкус его опьяняющего поцелуя. Да уж, сочетание… Нужно срочно охладиться. Я вошла в смежную со своей комнатой ванную. Здесь всё было просто, если не считать фарфоровую ванну и умывальник с позолотой.

Изящные вещи наполняли обстановку – даже пара кадок с зелёными невысокими растениями имелась. Открыла холодную воду, подставила ладони. Пока я умывалась, меня не покидали мрачные мысли. Что там полагается за нанесение ущерба Владыке Актариона? Казнь?! Отлично. Просто великолепно. Не удивительно, что у него тут все шёлковые ходят! Хотя он спокойно и без казни обойтись может. Шарахнет своим ледяным шариком и скажет, что так и было. На собственной шкуре мне удалось испытать лишь десятую часть от такого подарка в спину. Мне тогда более чем хватило! И, самое страшное – все подтвердят. Я даже смогу ему ответить тем же шаром, но огненным. Вот только кто я против него? Бледная тень подающего надежды мага!..