Текст книги "Игры Бессмертных (СИ)"
Автор книги: Екатерина Шельм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
– Таких как я? – рассмеялась Тесс, но смех этот был горький. – И чем же я так плоха?
– Воспитанием. Вернее, его отсутствием.
У Тесс губы задрожали, но она не стала отвечать. Ага, воспитанием! Когда подыхаешь с голоду воспитание та-ак сильно пригождается в жизни!
– Я могу идти?
– Ступай. И держись подальше от оборотней. Мой сын, – в голосе ее зазвучала гордость. – Умеет держать себя в руках, но любой другой порвал бы тебе глотку за твои дерзости. Учти это, если хочешь выжить, девочка. Женщина должна казаться мягкой.
Тесс присела и вышла из комнаты. «А не засунуть ли тебе свои советы в свой оборотнический зад, сука?» – вот что ей хотелось бы сказать, но разумеется она промолчала.
Глава 6. Умиральня
*три года спустя*
«Я ни за что не умру здесь».
Тесс не знала, но так говорили себе все, кто попадал в «умиральню». Эти шесть палат государственной богадельни имени святого Карла в их славном городе Междуречье считались местечком последней воли. Врачи захаживали сюда не чаше священников. Отсюда никто не выходил своими ногами.
Терезу Доплер вкатили в палату номер четыре на каталке, потому что ходить она могла уже с трудом. Удар каталки об обшарпанный дверной проем, скрип ржавых колес – вот такими фанфарами приветствовало ее последнее пристанище.
«Ни за что. Я ни за что не умру здесь. Этому не бывать!» – твердила она про себя снова и снова. – «Да скорее Матерь всего сущего отсосет у Огненного царя преисподней чем я, Тесс Доплер умру тут от банальной чахотки! Не бывать этому!»
Санитары переложили ее исхудавшее тело, в котором душа держалась только усилием воли, на постель и ушли.
Терезе показалось, что все, кто раньше испустил на этой койке дух жадно тянут к ней мертвецкие ледяные руки.
«Нет. Я тут не умру. Нет! Да пошли вы, неудачники!»
Кругом кашляли. Этот звук последние шесть месяцев преследовал Терезу повсюду. Ей было всего лишь двадцать лет и она не собиралась сдаваться.
Когда она заболела, то делала вид что это только простуда и она вполне может и дальше справляться со всеми делами. Днем она мыла посуду в таверне «Три кабана», потом разносила посылки и письма с местной почты, а темной ночью с ватагой борзых мальчишек из родного приюта не гнушалась и банальным воровством и разбоем.
Ей некогда было думать о совести, бессмертной душе и прочей ерунде, о которой вещали в проповедях святоши. Она работала и воровала без сомнений, потому что знала свои перспективы. Стоило остаться без денег и ей светил бордель на улице Поющих цветов. Пару раз сборщики прямо на улице спрашивали чья она и с кем надо поговорить, чтобы ее купить. Тереза первому выбила зуб, а второго столкнула в помойную яму. У нее была репутация бешеной стервы и ее это устраивало полностью Уж лучше быть бешеной стервой на улице Прачек, чем послушной нежной девочкой в Поющих Цветах.
Деньги за свою «первую ночь» Тесс потратила на жилье и лекарства для Анри. Она выписала лучшие снадобья из столицы и купила ему тот самый прогрессивный тренажер, на котором он снова учился ходить под руководством местного доктора. Сто пятьдесят марок в час, между прочим… Но на брата Тесс денег не жалела, чего стоили его слезы когда он держась за поручни все-таки прошел сам первый метр. Тесс тоже плакала, хотя мало что в жизни могло ее растрогать.
За пять лет дорогого лечения запасы денег истощились, но Анри мог хотя бы недолго ходить с тростью и это было огромное достижение.
А потом Тесс заболела. Нужно было лечиться, но она так долго откладывала и закрывала глаза. Если бы она не вышла на работу, то ее погнали бы в шею. С трех предыдущих ее и гнали, когда к хозяевам заходили сборщики и вежливо так намекали, что Тесс занята не своим делом и не стоит ее поощрять в глупом желании жить как чернорабочая девка. И ее выгоняли. А сборщики как пауки тут как тут – заманивали подписать контракт на работу в их борделе. Тесс быстро поняла, что честно ей не заработать достаточно денег для жизни. Не было такой работы в городе для женщины. Замуж ни один богатый парень ее бы не взял, разве что в содержанки, да и то желающих не было. Тесс была красива, но диковата и манеры ее оставляли желать много лучшего. Ни одна матрона, что занималась сводничеством в таких вопросах даже за ее ангельскую внешность не стала бы связываться с «бешеной стервой Доплер с улицы Прачек».
Анри стал давать детям уроки музыки, которую освоил в совершенстве пока скучал дома со старым фортепиано, но это тоже были сущие гроши. Тесс надоело считать монеты и смотреть как деньги Шефердов – единственная преграда между ней и борделем – медленно тают и тают.
И она решила воровать. Раз уж Междуречье не давал ей шанса прожить честно, что ж, она приняла правила игры и стала играть нечестно. Спланировала несколько дерзких налетов на те лавки, в которых сама же и работала. Подбила ребят из приюта, которые тоже мучились от безденежья.
Они воровали с постоялых дворов и из особняков местной знати. Тащили все, что плохо лежит, и не попадались. Но оказалось, что даже у этого воровского мира были свои хозяева. Однажды к Тесс пришел амбал и прижав за шею сказал, что город принадлежит мистеру Фицу, и если хочешь в нем воровать – отстегивай тридцать процентов. За что?.. За то.
Тесс дрожала от ярости, но отстегнула. Все всегда наживались на ней. Старуха Хард, ее хозяева в лавках и на почте, а теперь еще и какой-то воровской королек. Тесс скрипела зубами, ненавидела их всех, но мотала на ус жизненные уроки. Никто и ничего не делает просто так. Все ищут выгоду и если ты не выгода – лети в канаву и подыхай. Правила были такие и не в ее силах было что-то изменить.
Ее банда была сплошные дерзкие сорви головы: молодые, голодные и опасные. И когда ее начал одолевать кашель, разве она могла просто уйти и не присутствовать на деле? Нет конечно! Если бы хоть на миг ослабила хватку, то они, чего доброго, решили, что можно обойтись и без нее, девчонки. Она кашляла и кашляла, и продолжала делать вид, что все отлично и что ее «простуда» вот-вот пройдет.
Анри забил тревогу, когда она стала кашлять ночами, вызвал доктора, но было уже поздно.
– Запущенная чахотка. Нужны алхимические средства, обычные уже не помогут. Три тысячи марок для первого курса лечения.
Тесс слушала врача и ей хотелось орать от злости. Три тысячи марок! ТРИ ТЫСЯЧИ! Вот столько стоила ее жизнь, не так и много, кажется. Но три тысячи или триста для нее было одно – от Шефердовских пяти тысяч у нее осталось пятьсот марок в тайнике под половицей и это было все. Все остальное, что она зарабатывала, уходило на оплату их комнат, еду, одежду и лекарства Анри.
Брат пытался быть сильным, пытался найти денег, занять у всех, кого они знали. Но Тесс хирела на глазах и скоро начала замечать, что ее сторонятся. Желтый цвет лица и запавшие скулы стали выдавать ее.
Скоро сердобольные соседи затребовали у хозяина дома выпереть чахоточную девку, пока она тут всех не заразила. Тесс быстро собрала вещи и, чтобы не дай Матерь не выгнали на улицу еще и Анри, отправилась в лечебницу святого Карла. Сначала в обычную палату, где ей ставили драгоценные капельницы – единственное лекарство, которое перепадало беднякам. Ночами за них шла ожесточенная борьба – у тех кто послабее забирали лекарство и кололи себе. Тут была не просто звериная яма, хуже. Тут была умиральная яма, где все превращались в зверей.
Анри приходил под окна, внутрь Тесс ему заходить категорически запретила. Шли недели. Она прокусила одной тетке, пытающейся стащить ее капельницу ночью руку, да так, что ее пришлось зашивать.
А потом ей стало чуть хуже… и еще хуже… и вот она в умиральне. «Это конец». – шептал голосок внутри, но Тесс мысленно давала страху пинка. Черта с два. Ни за что она не умрет тут. Она будет первой кто выйдет отсюда живой и здоровой. Первой будет…
Она знала, что счет шел на дни.
* * *
Однажды ночью Тесс проснулась от странного ощущения. Тут же протянула руку, чтобы убедиться что ее капельница на месте. Все было в порядке, бесполезный раствор бежал ей в вену. Тесс сглотнула вязкую слюну и осмотрела палату. Еще пятеро спали, неподвижные тела застыли под одеялами. Тесс могла бы гордиться, что при ней сменилось уже четверо пациенток. Все четверо умерли, а она еще дышала. Правда делала она это с большим трудом. Анри вчера кричал ей под окном, но Тесс уже не могла встать и подойти к стеклу, чтобы помахать ему. Стало слишком тяжело.
Она еще раз прислушалась, гадая что ее разбудило и вдруг поняла – было неестественно тихо. Обычно врачи даже ночью ходили туда-сюда, кого-то катили на каталке или кто-то кашлял, но сейчас стояла гробовая тишина.
Тесс смежила веки и тут услышала далекий игривый свист в коридоре. Насвистывали… что-то знакомое. Ах да, это же песенка про малышку Летти, ужасная похабная уличная песня, что была популярна лет пять назад. Свист приближался, Тесс сама не зная отчего, замерла. Ей вдруг стало не по себе, страшно даже. Она различила шаги и какое-то постукивание. Трость?
Но отчего так тихо? Где же все? Всегда ведь кто-то ходит по коридору. Или вон соседки – всегда кто-то кашляет, но сегодня все лежат как… как мертвые. Тесс уже пережила тут четверых, но сейчас она с ужасом прислушалась, чтобы понять, что дыхания не раздается ни от одной из коек.
Свист все приближался. Сердце Тесс вдруг отчаянно заколотилось от суеверного ужаса. Кто там идет?
Дверь палаты мягко приотворилась, скрипнув как недовольная кошка. Тесс с трудом разглядела силуэт мужчины.
– Доброй ночи, магистр.
Тесс подпрыгнула бы, если могла. Но сил было ровно на то, чтобы повернуть голову и увидеть как из темного угла палаты шагнул второй мужчина. Он был одет дорого, но неброско, как слуга высокого лорда, но не более того. Ростом и шириной плеч тип мог поспорить с самыми отъявленными мордоворотами, каких Тесс только видела в жизни. Он был просто гигант. Темные волосы были коротко острижены, руки он почтительно, словно лакей, заложил за спину. Темнота не дала Тесс разглядеть его лицо, но это точно не был один из докторов или служащих больницы. А вот второй, что вошел из коридора смотрелся франтом. Камзол даже в темноте посверкивал дорогой вышивкой серебром, на туфлях сверкали пряжки, а шейный платок был заколот булавкой с крупным камнем. Светлые волосы его были зачесаны назад и за ушами чуть вились, разом сбавляя ему возраста. Он тихо вошел, поигрывая замысловатой тяжелой тростью с большим набалдашником в виде коня. На лице его играла холодная безразличная ко всему улыбка, а черты лица были столь изящными, что подошли бы больше женщине.
– Итак… – голос у него оказался на удивление низким. Он уставился на Тесс как на кусок мяса на прилавке. – Это?.. – указал на нее кончиком трости.
– Да, магистр. Тереза Доплер. – прогудел здоровяк басом. – Но это просто трата времени, милорд. Она страшна, уродлива и почти мертва.
– Вы кто? – захрипела Тесс и тут же стала усиленно дышать, чтобы не закашляться. Разговоры были уже за гранью ее обыденности.
Хлыщ подошел плавной танцующей походкой балованного аристократа. Тесс ненавидела эту их легкость и игривость. Позеры, франты, сволочи! Все-то у них так простенько и легко в их простенькой и легкой жизни.
– Мисс Доплер? – он вытащил из кармана кружевной платочек и сунул себе под нос. – Боже, Морхед, неужели нельзя было навести тут порядок? Что это за мерзкая вонь?
– Я пытался, магистр, – вздохнул здоровяк. – Передушил тут всех, но они все равно воняют. Туберкулез и лекарства, вот и запах.
Блондин брезгливо сморщился и кашлянул. Жеманно смахнул воздух у своего лица и все же, будто пересилив себя, сел на ее кровать.
Тесс покосилась на соседнюю койку. Неужели?.. Эта тишина и неподвижность не показалась ей? Он что? Он что убил тут всех? Но зачем? Святая матерь, это просто какие-то помешанные маньяки! Как десять лет назад был сумасшедший в Крестон-Хай. Душил девушек веревкой. Они просто радуются убийствам, а за и так полумертвых женщин их поди и искать не будут. Тесс могла бы испугаться, но сейчас, когда ее вот-вот мог доконать туберкулез, страха уже не было. Она, конечно, не собиралась отдавать свою жизнь задешево и уже приметила, как ударит лощеного хмыря капельницей, на которой висела внушительная стеклянная банка с лекарством, но умереть сегодня или завтра… какая в сущности разница.
– Чего надо? – прохрипела она агрессивно. Другого пути защищать себя она не знала. Всегда привыкла бросаться первой и ее это не подводило.
– У, какое милое приветствие, леди. – заерничал блондин.
– Магистр? – вопросительно сказал здоровяк, но блондин отмахнулся.
– Если вы настаиваете, мы постараемся сократить наш визит. Хотя я на вашем месте предпочел бы длинную беседу со мной, чем быструю смерть в руках Морхеда. Но, – он безразлично пожал плечами. – Человек хозяин своей судьбы, не так ли? – он глухо глумливо усмехнулся, словно это была его любимая шуточка. – Моя милая пташка, ты выглядишь просто напросто отвратительно. – доверительно сообщил он Терезе. – Сложно представить, что когда-то ты была привлекательна, но на твое счастье, я не лишен воображения. Да… – он коснулся ее волос, грязных и спутанных. – Тут была красота когда-то, я вижу… – его ледяные пальцы проскользнул по подбородку и по скуле.
Тесс парализовало от ужаса. Что-то в нем внушало безотчетный животный трепет и если бы она могла, то попыталась сбежать. Но она не могла.
– И что же такого особенного в маленькой… – он вопросительно с досадой забывшего урок ученика глянул на здоровяка.
– Тереза Доплер, магистр.
– В маленькой Терезе Доплер, а? Есть в тебе что-то особенное, дитя?
Тесс от его умильного нежного тона почувствовала такую злость, что перед ней капитулировал даже страх.
Она медленно подняла руку – это стоило ей не малых усилий – и поманила его ближе. Блондин беззаботно приблизился, ожидая, что она шепотом выскажет ему некую тайну. Тесс с бешеной улыбкой смертника резко поцеловала его в губы своими, обветренными и, конечно же, заразными. Каркающе рассмеялась.
– Теперь это есть и в тебе, красавчик. – прохрипела она и вдруг ей стало так весело, так безумно, невообразимо весело, что она засмеялась хрипящим смехом старой ведьмы.
Блондин беззаботно улыбнулся и посмотрел на нее с интересом.
– Заканчиваем, магистр? – здоровяку похоже не терпелось уйти. Блондин улыбался глядя на Тесс.
– Риск… – задумчиво сказал он. – И работы… – он тяжело вздохнул.
– Пустая трата сил, – проворчал здоровяк. – Разве вы не видите, магистр? Это была всего лишь шутка.
Тесс пододвинула к себе капельницу, собираясь по обыкновению ударить первой.
– Игра без риска – победа без славы, мой дорогой… – начал было вещать блондин, но тут капельница грохнулась ему на голову. Удар был не сильный, но банка с лекарством вылилась ровно ему на шикарный фрак.
Блондин секунду не шевелился, а в следующее мгновение его белые холеные пальцы сжали горло Тесс и дернули на себя.
– По твоему это забавно, puterelle?!
Горло ее сдавили так, что дышать стало невозможно. Она заколотила по его руке, но по ощущению била в каменную кладку.
– Магистр, прошу вас, не марайтесь! Позвольте мне…
Тесс бросили на постель. Блондин встал и с омерзением смахнул лекарство с камзола.
– Теперь я весь воняю этой дрянью! Мерзавка!
Тесс не успела отдышаться, как здоровяк подошел, вытащил из-под ее головы подушку и придавил сверху.
Тесс из последних сил забилась, царапая его руку и пытаясь позвать на помощь.
– Оставь ее! И так вот-вот умрет!
Подушка пропала, Тесс жадно вдохнула воздуха и начала кашлять, кашлять и кашлять.
– Магистр! – в голосе здоровяка проступило отчаяние и искренняя мольба.
– Это шерсть из Альтаренса! – продолжал бесноваться блондин. – И где мне теперь искать приличную одежду в этом проклятом захолустье? Только за это стоит прибить эту тварь!
– Так я мигом, милорд!
– Помогите! – заорала Тесс, как только увидела в его руках подушку.
– Ну вот, теперь она еще и орет как базарная баба!
– На помощь!
– Морхед, может заткнешь ее?
Над Тесс нависла подушка, она прикрылась руками.
– Не этим, болван! Усыпи ее.
– Магистр, вы же знаете, я в этом не силен. Позволите по старинке?
На рот Тесс опустилась здоровенная ледяная ладонь.
– Сколько раз я говорил тебе… – он махнул рукой. – А впрочем пустое. Только не задуши ее.
– Неужели вы верите что из этой оборванки выйдет толк?
– Смеешь сомневаться в моих решениях?
– Нет, магистр!
– Неси уже в машину и убираемся отсюда.
Здоровяк откинул одеяло и взял Тесс подмышку. Буквально просто взял подмышку как кулек с баранками или газету. Пока он возился, рука соскользнула и она снова попыталась позвать на помощь.
– Все приходится делать самому! – вспылил блондин в очередной раз. – Морхед, напомни мне наказать тебя как только вернемся домой.
– Да, магистр.
– Давай ее сюда!
Здоровяк подтащил ее к блондину. Тот заглянул Тесс в глаза. Глаза у него были темно-синими. Она никогда не видела таких ярких.
И все померкло.
Глава 7. Зови меня «Магистр»
Солнечный зайчик защекотал Тесс лицо и она сонно смахнула его рукой. Конечно, он никуда не делся, тогда она перевернулась на другой бок.
И тут же вскочила. Который час? Боже, если она опоздает на почту, ее вышибут! Почтмейстер и так уже сделала ей кучу скабрезных намеков, что ей бы стоило закрепить отношения с почтовой службой Галирадской Империи (то есть с ним, разумеется!) более тесно.
Она завозилась, отталкивая одеяло, но то было таким пышным и огромным, что Тесс недоуменно нахмурилась. Когда это она купила такое? Пуховое…
Тесс оглядела комнату и замерла.
– Что за…
Она со страхом дернула руками, вытаскивая их из-под одеяла. Но нет, слава Матери, они были свободны. Никаких железных оков, а значит сборщики не украли ее и не утащили в бордель наплевав на законные договоры и расшаркивания. Ей и таким грозили не раз, пока она не заработала свою скверную репутацию отъявленной сумасшедшей стервы.
Тесс осмотрелась. Комната была погружена в полумрак, окна плотно зашторены. Первое, что бросилось в глаза – размер. Комната была огроменной! И на бордель это совершенно не походило, а Тесс, продавая девочкам кой-какие вещички из знатных домов, которые они обчистили, знала как выглядит бордель изнутри. Комнаты там были крохотные. А тут… Наверное, вся квартира, которую снимали они с Анри, поместилась бы тут. Тесс лежала на широкой, высокой постели с балдахином и целым складом подушек, все белоснежные и, кажется, шелковые. Безумная роскошь. Пол покрывали дорогие ковры, на стенах мерцали обои с шелкографией, стояло изящное резное трюмо с огромным зеркалом. Тесс знала сколько стоят зеркала. Дорого стоят, а такие огромные подавно. Частенько они с мальчишками воровали их из богатых домов.
В комнате было три двери – одни двойные слева, и две в дальней стене.
Тесс попыталась припомнить как она тут очутилась, но не могла. В голове мелькали какие-то смутные образы и шумел странный назойливый шум.
Комната была явно в знатном доме. Значит… ее похитили и опоили. Что еще ей тут делать? Никто не станет раскладывать ее на славной постели, только чтобы она всласть подремала. Последняя ее постель помниться была… Тесс замерла, спустив на пол ноги.
Ее последняя постель была… что-то смутно заворочалось в памяти. Что-то… никак не вспомнить. Словно кусок картины вырвали и на месте нее сплошной белый холст.
Тереза осмотрела себя. Она была в тонкой шелковой сорочке, на которой еще и дорогое кружево имелось.
– Может меня усыновил король? – прошептала она и рассмеялась, но тут же, спохватившись, перестала. Нельзя, смеяться, а то кашель…
КАШЕЛЬ!
Она наконец вспомнила. Лечебница, кашель, болезнь! Тесс быстро вдохнула полной грудью. И никакого кашля. И она чувствовала себя прекрасно. Она быстро встала и, опасливо оглядываясь на двери комнаты, подошла к трюмо, посмотрела в зеркало.
Это была… она. Обычная прежняя здоровая Тесс.
Коснулась лица – свежий румянец, хотя впалые щеки никуда не делись. Тесс обернулась и в углу около кровати за складками балдахина заметила что-то металлическое. Капельница стояла у ее постели. Ей что-то кололи.
Она быстро пробежала обратно и выкатив посмотрела. В больнице на капельницы вешали стеклянные банки, в них наливали лекарства и по трубке вливали в пациентов. Тут висел прямоугольный мешочек с нанесенной краской монограммой известной алхимической фирмы Ле Росси. Известные на всю страну алхимики много всяких штук запатентовали. Одно из них не пропускающая воду ткань. Получается, в этом пакете было лекарство? Но какое? То самое, на которое у нее не было денег? И что потребуют взамен?
Тесс вздохнула. Чего бы ни потребовали, это лучше, чем умереть, верно? Даже если оказаться в прислуге или шлюхой, Тесс предпочла бы это смерти. А выбраться уж как-нибудь сумеет, дайте только срок.
Она подошла к двери и нажала на ручку. Заперто. Ну еще бы. Тогда Тесс отправилась к двум другим. За первой нашлась изящная уборная, за второй – гардеробная. Тут было пусто, шкафы и полки покрылись пылью, только в одном углу стояла, видно забытая предыдущей владелицей комнаты, шляпная коробка.
Тесс вышла из гардеробной и подошла к окну. Где хоть она находится? Распахнула шторы и не поверила своим глазам. Она была этаже на третьем не меньше, окно выходило на неширокую реку. Темная, почти черная в вечерних сумерках вода алчно облизывала гранитные берега.
На другой стороне за кованой оградой виднелся то ли лес, то ли сад. Тесс посмотрела вправо и влево, но кроме ограды и сада, а еще бегущей вдоль реки мощеной дороги, ничего не увидела. Дома на улице были каменные, оштукатуренные и страшно огромные. Дворцы не меньше.
Одно она поняла точно – это не Междуречье. Там отродясь не было гранитных набережных. Только насыпные, которые каждую весну затапливались.
– Где я, черт возьми? – пробормотала Тесс и словно в ответ на ее вопрос повернулся ключ в двери.
Тесс обернулась. Вошла строгого вида девушка, в застегнутом под самое горло элегантном темно-сиреневом платье. Она была темноволосой и черноглазой, явно уроженка юга. Платье Тесс совершенно изумило. Без ободов! Очень узкое! Зато сзади ткань и кружево были уложены изящными складками. Тесс таких платьев в Междуречье отродясь не видала, там все знатные дамы ходили на кринолинах
За девушкой вошла служанка в аккуратном платьице и накрахмаленном фартуке. Она несла поднос с накрытыми стеклянными колпаками тарелками. У Тесс в ответ на аппетитные запахи тут же заурчало в животе.
– Поставьте на кровать. – девушка говорила нежным мелодичным голосом, однако это был приказ и не иначе. Тесс жадно рассматривала ее наряд. Сама она не была модницей – откуда бы у нее были деньги на такие платья, но и вкуса была не лишена. Тесс понимала, что эта девушка была одета очень красиво, дорого и элегантно. Такой настоящей, действительно красивой роскоши в одежде, Тесс не видела в Междуречье.
В высокой прическе девушки поблескивали шпильки с жемчугом, в ушах покачивались сережки, высокий строгий ворот платья был заколот любопытной брошкой с силуэтом мужчины, вырезанным из слоновой кости.
Девушка молча подождала, пока служанка удалится, прикрыв за собой дверь.
– Закрой окно.
Тесс благоразумно решила поиграть в напуганную глупую девочку, так что торопливо задернула шторы.
– П-простите…
– Ешь. Ты должна быть голодна.
– Б-благодарю.
Тесс подошла к подносу и чинно присев на постель подняла колпаки с блюд. Ничего себе! Все было такое красивое, аппетитное. Яйца, хлеб, сыр, бекон, фрукты, а еще какие-то то ли овощи, то ли соления. Тесс даже не представляла что это за ягоды такие зеленые.
Она взяла завернутую в салфетку вилку и хотела было приступить, но девушка ее остановила.
– Нет! Салфетку на колени, и выпрямись.
Тесс недоуменно заморгала, но сделала как велено.
– Так?
Девушка кивнула. Тесс вилкой надрезала яйцо.
– Нет! Ты что, дикарка? Для этого есть нож.
– Да оно же мягкое! – не выдержала Тесс. Ну что за бред! Она голодна!
– Или будешь есть цивилизованно или не будешь есть вообще!
Тесс в ярости бросила вилку на пол и руками запихала яйцо себе в рот.
Она хотела бы что-то сказать этой «воспитанной красотке», но яйцо помешало. Девушка, чуть не задымившись от возмущения и презрения, открыла дверь.
– Сюда!
Служанка тут же проскользнула в дверь.
– Забери еду.
– Да, мисс.
Она подошла к подносу, но Тесс уже справилась с яйцом и забрала пару кусков хлеба, порезанный сыр и ветчину.
– Да пожалуйста, мне больше и не надо! – фыркнула Тесс. Девушка смотрела на нее как на свинью, забравшуюся в птичник и усевшуюся у кормушки.
– Что ж, прекрасно.
– Кто ты такая? И где я вообще? – пробурчала Тесс с набитым ртом.
– Мое имя Франциска Арманда Вильцерой Балера, – отчеканила девушка. – Для тебя я мисс Балера или миледи. Запомни это.
Тесс подумала, что они с ней ведь, наверное, ровесницы, ей тоже на вид было чуть за двадцать, а гонору-то!
– Ну здравствуй, Франциска Арманда Вильцерой Балера, – передразнила Тесс. Девушка прищурилась, видно удивившись, что Тесс смогла это повторить. А она ничего не забывала между прочим. – Мое имя Тереза Доплер. И где я, черт побери?
– В своем новом доме, – ответили ей негромко.
– А… ясно. – Тесс хмыкнула и дожевала последний бутерброд. – И что в этом доме буду делать?
– Учиться.
– Чему?
– Не быть отвратительно дикаркой. Если этому возможно научить такую, как ты.
– И зачем же мне учиться?
– Чтобы отдать долг. Магистр спас тебя.
– Ха! Но я его об этом не просила и долговых расписок нет. Так что вы меня тут похитили! Скажешь нет?
Девушка приблизилась к ней и Тесс стало не по себе. Она шла так, словно плыла над полом. Изящная, воспитанная полная собственного достоинства. Ее наряд полностью гармонировал с внешностью, во взгляде блестело превосходство во всем. Тесс от зависти возненавидела ее всей душой. Ну да, хорошо ей, чистенькой богатенькой мисс! Тесс тоже могла бы быть такой, да только не срослось. Посмотрела бы она как миледи Болера выживала в их приюте. Хм! Мысли об этом чуть повеселили Тесс.
– Если дар магистра тебе не нужен, он заберет его обратно. Твою никчемную жизнь. Она не нужна тебе, Тереза?
– Думаешь поверю, что вы что-то делаете для меня, а не для себя?
Девушка улыбнулась.
– Славно, что не придется разбивать твои нежные девичьи иллюзии. Ты теперь собственность семьи Фетаро. Ты находишься в доме маркиза Леонида Фетаро в Северной Рейне, столице Галиварской Империи. И ты останешься здесь до тех пор, пока магистр не сочтет тебя более ненужной.
– Маркиз Леонид… ясно! – на лице Тесс так явственно отразилось презрение и гадливость, что Болера сразу поняла о чем именно она подумала.
Она рассмеялась, деликатно прикрыв рот рукой.
– Чтобы заинтересовать своей особой магистра тебе не хватит и жизни. Так что если ты, в силу своей дикости считаешь, что ему недостает алчущих его общества и любви женщин, ты ошибаешься.
– Ты это на собственном опыте знаешь, а? – поддела Тесс. Черные глаза южанки сузились, и Тесс поняла, что попала точно в цель.
Девушка вышла, провернулся ключ в замке и Тесс снова осталась одна.
И какие такие услуги, если не постельные могут понадобиться от такой как она маркизу? И где она уже слышала эту фамилию? Фетаро… Фетаро… женским голосом и со злобой. Не могла припомнить.
Тесс промаялась бездельем в запертой комнате пару часов, а потом Балера вернулась. Тесс подумала, что она станет наставлять ее или снова «учить манерам», но южанка лишь впустила двух горничных, и закрыла дверь в противоположной стороны.
Девушки, одна постарше, вторая молоденькая и улыбчивая, поминутно приседая и кланяясь разложили на постели три платья и вежливее некуда попросили Тесс пройти в ванную.
Ее собирались мыть. Ха! Ну отказываться от услуг служанок она не собиралась. Хоть разок поглядеть как это все происходит у знатных.
В родительском доме Тесс тоже была ванная, и ее наполняли горячей водой по специальной, вечно дребезжащей и раскаляющейся, трубе, отведенной из домовой котельной. Тут же ничего подобного не было. Комната была облицована дорогим мрамором а кран торчал прямо из стены. Служанки наполнили ванную и начали сыпать туда алхимические порошки. Вода тут же пошла паром, а потом заблагоухала так, что у Тесс разом поплыла голова. Еще один порошок распылили в воздухе и стало тепло как в приютской бане.
– Это что же… вот так просто? – удивилась Тесс.
– Да, мисс. Алхимия! Хозяин ее очень уважает.
Пока Тесс промывали голову она решила что не плохо бы было узнать что к чему.
– А ваш хозяин он кто?
– Барон Леонид Фредо.
Тесс нахмурилась.
– Барон… Фредо?
– Да, он и есть.
Тесс отчетливо помнила. что мисс «поджатые губки» называла хозяина маркизом Фетаро.
– И что барон? Важная птица?
– Да не то что бы, но денег куры не клюют это уж точно! – хихикнула та, что помоложе.
– Петти, придержи язык! Хозяин уважаемый дворянин, – шикнула старшая.
– Но в свет-то не ездит и с настоящими графьями не водится, так ведь? И приемов не дает.
– К барону приезжают родственники и знатные…
– Знатные, то знатные, а ни одного герцога или графа не было. – фыркнула Петти и с удвоенной силой стара натирать Тесс спину.
– А чем он собственно занимается, этот барон?
– Спит до вечера! – хохотнула неугомонная Петти.
– Кхем! – старшая горничная повысила голос. – Хозяин живет как большинство аристократов. У них все балы да вечера. Вот и возвращается под утро.
– У него есть земли? Поместья? Он богатый? – продолжала допытываться Тесс, но горничные пожимали плечами. Конечно богатый, раз содержит дом, штат слуг, да три экипажа для официальных выездов и еще пять автомобилей. И есть еще какие-то имения и поместья, а еще очень важные родственники, что иногда захаживают все в бриллиантах и камнях. Хотя откуда деньги не ясно – семейство не могло похвастаться долгой родословной.
– Говорят его батенька, Матерь прими его душу, разбогател на кораблестроении.
– Да нет же! На перевозках, не строил он корабли.
– Ну словом стал он таким богатым, что получил титул барона. Вот и вся история. Да только титул-то маленький, вот и живет себе припеваючи, но в свет его не зовут. Нуворишей никто не любит, ясное дело. Старые семьи знаете какие надменные? Слуги Шефердов даже не здороваются, а мы с ними уж почитай три года в одну мясную лавку ходим!
– Шефердов?.. – У Тесс что-то екнуло к груди.
– Да, вот те уж настоящие дворяне. Родовое древо на воротах выковано. Страсть сколько там народу. А уж гонору-то, гонору!
– Петти! – уже всерьез заткнула болтушку женщина. Тесс отметила, что юная Петти не отличается ни умом ни умением придержать язык. Вот так поболтаешь с кем не надо, а потом окажется что новая гостья сама из Шефердов. Хотя предположить это было конечно сложновато. Тесс не была похожа на знаменитых темноволосых графов-оборотней.
