Текст книги "Дети Мира"

Автор книги: Екатерина Пекур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Да Ринн покачал головой.

– Боюсь, вы мне не поможете… Речь идёт о вопросах нацбезопасности.

– Тогда почему же вы не обратились за помощью в Комитет? Или хотя бы к вашему оперуполномоченному господину да Лигарре?

– Нет, к ним нельзя ни в коем случае!.. – вспыхнул да Ринн, но видя моё удивление – почти не сыграное – продолжил, – То есть – не сейчас, понимаете? Ох, вы же не понимаете… конечно, какой же я растяпа. Небо, все так запуталось. И эти проблемы с моей памятью… необыкновенно некстати…

– Вас кто-то преследует?

Он кивнул.

– Кто же? Какие-то подозрительные аллонга? – я намекнула на Десять Семей.

– Нет. Гораздо страшнее, – прошептал да Ринн.

Кажется, мои глазёнки расширились, а сердце и вовсе переместилось в горло. Страшнее Десяти Первых Семей?! Уж не КСН ли он имеет ввиду?!

– Ничего не понимаю пока, – продолжал да Ринн, – Исследования, которые я вёл до аварии, кажется, запустили такие интриги, что это невозможно описать. Я и сам не знаю всего. Кажется, кто-то хочет начать войну с Горной Страной и получить из этого немалую выгоду. Но я-то тут при чём? Я просто ученый… Меня интересовали вопросы сугубо научные! Но когда я вернулся в лабораторию, чтобы выполнить свою работу до конца, вы не представляете, что началось. За эти дни случились такие невероятные и жуткие события… что… я решил пока покинуть город. Уеду в имение своей Семьи. Там я знаю, как поступить.

– А вы не боитесь, что из меня эти сведения могут выбить насильно? – уточнила я.

Да Ринн грустно улыбнулся.

– А если они ложные? Я потерял память, но не мозги, – подмигнул он мне.

Да Ринн гений, напомнила я себе. Гений, даже если он сейчас – пока – не умеет логарифмировать в уме.

Задав ещё десяток наводящих вопросов, я была вынуждена отступить. Не то да Ринн и впрямь скрывал от меня правду, не то он её не знал. Я могла лишь догадываться, что же происходит на самом деле. Внутреннее чутье не находило в собеседнике даже тени неискренности. Он верил в то, что мне говорил. Получив заверения, что он удалится ещё до рассвета – о которых я, собственно, не просила – я немного успокоилась, а да Ринн, по моему требованию, улегся спать.

Я отправилась в спальню, где растянулась поверх одеял.

Подумать было о чём.

Он и впрямь говорил больше (и куда литературней – неожиданно решила я), чем тогда, когда он был гостем моей галереи. Он что-то знал, что, наверное, стоило знать и мне, если я хотела остаться в живых. От этой мысли мне стало тошно и жутко. Меня действительно могут убить. Без шуток. Меня – мирную и наивную Санду да Кун, которая всю жизнь словно игры играет… Но теперь – да. Эти мысли сильно мешали холодному анализу.

Как да Ринн нашёл меня? Почему из сотен тысяч людей в городе он выбрал именно меня? Он же едва меня знал. Или с кем-то меня путал – неспроста же он так пялился на меня! Конечно, он гений, мог и найти, мог и спутать… Это не слишком-то меня удовлетворяло, но что было делать? Задержать да Ринна? Дать ему уйти и забыть про него? Кто его преследует? От ответов на эти вопросы зависело моё будущее.

Наше сознание устроено так, что, будучи поставлено перед анализом чьего-то конфликта, прилагает все усилия для определения несчастной жертвы, сторону которой и следует принять. Сейчас же, несмотря на явные указания, что жертвой является да Ринн, я почему-то не спешила его покрывать. Возможно потому, что неясен был облик врага. И итоговый расклад фишек. Тень, я боялась. До кишечных спазмов. Хуже всего – мне не с кем было посоветоваться. Было вероятно, что в итоге, не выдержав страха, я обращусь в КСН, и пусть они там разбираются. С войнами против Отродий, предателями, беглыми гениями и чудными сотрудниками контрразведки. С Комитетом всё ясно. Они на страже. Будь с ними что-то не в порядке, Мир бы уже давно покачнулся, разве не так? Значит, система верна. Мне туда. Без вариантов.

Так вышло, что я уснула, даже не раздеваясь. Встав по будильнику, ещё досветла, я разбудила да Ринна. Меня жгли незаданные вопросы и сомнения, но я снабдила его пакетом бутербродов и позволила уйти. Вот такая я спасительница, Тень меня подери…

Провожая гостя, я злилась. Он был встревожен и, кажется, не заметил моего состояния. В глазах Лапарси светилась такая неприкрытая, искренняя благодарность, что моё сердце растаяло. Я проводила его до порога и вернулась к окну. Я нигде не увидела, чтобы он шёл по тротуару, но ведь если человеку надо скрыться, он не шагает посреди улицы – даже в такой ранний час?

Я надеялась, что всё будет хорошо. Я этой мыслью я улеглась спать – днём меня ждала моя тошнотворная работа и визит Семьи да Рагиро…

Меня разбудил корректный и властный звонок в дверь.

Некоторое время я моргала, вспоминая все события ночи, затем, растрепанная и удивленная, открыла дверь.

За порогом стоял да Лигарра – но я его еле узнала. Это был тот самый господин в неприметном костюме, каким он впервые появился в «Масийя Рунтай». Взглянёшь на такого – и забудешь через миг.

– Где он? – тихим металлическим голосом спросил комитетчик. Оттиснув меня, он по-хозяйски и стремительно прошёл в квартиру.

– Кто? – разыграла дурочку Санда да Кун, начиная ощущать тревогу.

Да Лигарра сел в кресло.

– Санда, присядьте.

Я покорно села. Мне было очень нехорошо. Вот так влипла…

Ты хотела сотрудничать с КСН? Вот тебе КСН. Вопрос только в том: Карун да Лигарра – это правильный КСН или нет?

– Здесь был человек, назвавшийся да Ринн.

Он не спрашивал. Ну чего уж там, сообразила я. Нас видел консьерж, могли видеть соседи, могли видеть слуги соседей…

Я кивнула.

– Так точно.

– Санда, не паясничайте, всё очень серьёзно.

Это я и так понимала – по его тону! Это был не Карун. Это был чужой и страшный человек. Очень опасный. Потому что он был властью.

Но кое-какое понятие про разговор с сотрудником КСН у меня уже было. Такой разговор, чтобы упомянутый сотрудник остался доволен.

– Вечером, когда я пришла домой, – начала я, – меня поджидал у подъезда человек, в котором я признала Лапарси да Ринна, – я решила не упоминать о том, что они с да Лигаррой были друзьями. С Каруном – но не с да Лигаррой, а потому не стоило, – Он был испуган и попросился у меня переночевать под предлогом того, что его преследуют. Я уточнила, почему он не обратился в бюро КСН.

Да Лигарра приподнял брови.

– Да вы сознательная женщина, – в его голосе мне почудилась улыбка, за которую мне очень хотелось ухватиться, но я себе это запретила.

– Я благоразумная, – с достоинством отрезала я и продолжила, – На что я получила крайне невразумительный ответ. Испытывая сомнения, я тем не менее пригласила да Ринна к себе. Мне казалось, что он важный человек, и я смогу принести пользу, если он у меня останется. К сожалению, он ничего не рассказал мне о сути преследования. Наверное, я плохо умею расспрашивать, – повинилась я, – Так же к сожалению, я не смогла удержать его у себя, не вызывая подозрений. Он ушёл рано утром, ещё ночью даже. Сказал, что едет к родственникам, но намекнул, что может врать мне ради моего же блага.

Да Лигарра выдержал минуту напряженного молчания.

– Всё отлично, Санда, но всё очень плохо. Я охотно верю, что вы не имели понятия, кого принимали, но я вынужден вас арестовать. По обвинению в содействии Абсолютно Установленному Отродью. Вы будете допрошены вначале как свидетель, а если будет сочтено нужным – как соучастник.

От шока и испуга я вообще не поняла, как оказалась в машине КСН. Если да Лигарра мельком и сжал мою руку, то я в этом абсолютно не была уверена.

Единственная мысль, которая меня какое-то время занимала – теперь уж Семья да Рагиро и дирекция меня точно зароет – ведь я не приду на работу сегодня. А потом я поняла, куда меня везут…

Кажется, я потеряла сознание. «Как соучастник»… Эта мысль обездвижила меня и почти лишила воли. О том, что это значит, ходили только очень осторожные слухи.

Глава шестая

Природа наградила меня достаточно сухим и холодным разумом. Даже если мне и случалось терять соображалку от переизбытка чувств, это никогда не длилось слишком долго (возможно, именно потому я и не вышла замуж). Итак, несмотря на чудовищный страх, сковавший меня, через некоторое время я начала приходить в прежнее состояние.

Меня препроводили в какую-то закрытую комнату. Там было два стула и больше ничего. Ничего существенного – но ведь и ничего страшного? Постепенно осознав это, я уселась на стул и предалась терпеливому ожиданию – может быть, я просто скверно представляла себе, что меня ждёт, если проблемы всё-таки начнутся. Но сюда никто не заходил. Через время мне надоело сидеть как пень, я вытянула ноги на второй стул, после чего и вовсе села на пол. Только тогда я сообразила, что за мной, должно быть, наблюдают, но к тому моменту меня это уже не волновало. Наблюдают – ну и пусть. У меня уже не было сил бояться, а ещё у меня затекла задница. Я походила по комнате и даже сделала несколько гимнастических упражнений. Ну не коркой же мне тут покрываться?

Прошло ещё минут десять, и дверь открылась. Безликий охранник кивком головы приказал мне следовать за ним. Вообще-то я уже знала, что выглядеть так, как они выглядят, может и человек с обычной внешностью. Я даже начала получать удовольствие, исподтишка наблюдая за своими сопровождающими. Не то чтоб я всё это время не испытывала страха – напротив, все мои силы были, как мне казалось, мобилизованы до предела. Но дрожать и вообще жалко выглядеть отец меня накрепко отучил.

Двери позади меня закрылись. За столом сидел хмурый да Лигарра, он писал в целой кипе бумаг и перекладывал уже отмеченные в другую стопку. В его кабинете царил хаос, никак не соотносившийся в моём сознании с тем образом, который у меня складывался от общения с ним. А если это и есть слепок его души? Забавно… В таком бардаке могут скрываться какие угодно сюрпризы.

– Садитесь, Санда, – сказал да Лигарра, не поднимая головы.

Я села. Некоторое время ничего не происходило.

– Надеюсь, вы не слишком испугались? – прохладно спросил он.

Мне захотелось его стукнуть. Наверное, это как-то отразилось на моём лице – на нём вообще всегда всё отражается – потому что офицер всё-таки сдержанно улыбнулся.

– Не злитесь на меня. Потом вы поймёте, что это для вашего же блага. Я не знаю, что происходит, а оставлять вас без присмотра – просто безумие. Пришлось немного опередить события.

Это слишком походило на слова Мара да Луны, но я лишь прошипела:

– Только не убеждайте, что вы меня только что спасли.

Да Лигарра хохотнул. В его речи и поведении я уже не раз замечала этот лёгкий переход между мёртвенным спокойствием комитетчика и таким себе весёлым раздолбайством. Которое он невозмутимо прикрывал чашкой кофе или взглядом в окно. Казалось, иногда ему хотелось вести себя иначе (ну хотя бы с некоторыми людьми), но звание не позволяло.

– Ну-ну… Чтоб вы знали, вы уже внесены в список потенциальных штатных сотрудников. Ваше сознание чрезвычайно устойчиво и при этом гибко. Я был прав, – он победно оскалил зубы.

– Карун, перестаньте, – с неожиданной злостью проговорила я, а он вздрогнул, будто на иголку сел, – Если вы хотели меня запугать, зачем потом вести себя не так, как вам положено по чину – все эти шуточки и дружеские подходы? Давайте играть в ваши игры и дальше: вы – сотрудник какого-то там отдела КСН, я – свидетель или соучастник Абсюлютно Установленного Отродия. Унижайте меня, допрашивайте, пугайте. Я сбиваюсь с дыхания, когда вы изображаете «доброго следователя».

Да Лигарра вздохнул.

– Вам это надо?

– Что? Ваша жестокость и допрос с пристрастием без соблюдения прав и обычаев, как НЕчеловека? Конечно нет, что за вопрос. Но если вы сами не верите в мою причастность, то какой Тени вы от меня хотите?!

– Я хочу ещё раз с вами побеседовать.

Признаться, его кроткость меня обезоружила.

– Валяйте, – сказала я.

Мы беседовали часа два. Мне пришлось рассказать всё – или почти всё, если быть точным. Просто были вопросы, которые я хотела бы задать его человеческой ипостаси, но не рисковала произнести их вслух в здании бюро КСН… Я даже перестала про них думать. Забыла про них… Вот так.

В общем, он узнал про каждый вздох да Ринна, про каждое моё подозрение, про беседы с Маром насчет интриг. Я и про угрозы да Растана выложила. Ну вообще-то глупо бояться медведя в пасти у тигра, правда? Даже если тигр (предположительно) какой-то неправильный – ведь от этого его зубы короче не станут? Узнав про манёвры директора, да Лигарра помрачнел и принялся меня распекать.

– Вы могли сказать мне сразу!!! Немедленно!!! Вот же Тень, всё ваша, Санда, ложная деликатность… – он необыкновенно разволновался, – вы чуть не попали в беду!

– Я могу узнать, что вообще происходит? – спросила я жалобно.

Он зыркнул на меня, и мне пришлось проглотить язык. Конечно, мы не на пенёчке в лесу. Мы в бюро расследований КСН. В третьем, кстати, отделе. А тут всё не так. Хотя от этой мысли мне стало очень нехорошо.

Итак, выжав из меня все соки, да Лигарра вскочил и ринулся за двери, велев мне сидеть и не двигаться. Я честно провела немалое время до его возвращения в позе истуканчика. Не сомневаюсь, вся наша беседа и моё поведение вне её тоже были записаны, так лучше было не давать им повода для сомнений. От нечего делать я размышляла, чего бы мне хотелось больше: уйти отсюда живой и невредимой – или остаться в камере, но избегнуть общения с коллективом родной клиники. Может, вас это удивит, но на этот вопрос я так и не смогла дать вразумительного ответа – теперь, когда я вывалила КСН всё аж до цвета своих трусиков, мои дела стали запутанными. Но мне правда было спокойнее болтать с да Лигаррой, а не трястись перед хамскими начальниками и родственниками. С ним всё было более-менее понятно, а вёл он себя не в пример вежливее. Ужас, да? – вот до чего они меня довели!

…И с какой стати он вообще решил насчет этого? Про Абсолютно Установленного?! я снова и снова вспоминала общение с Лапарси. Он был странным, но в нём не было ничего чудовищного. Я не могла отделаться от ощущения, что тут какая-то ошибка. Я вспоминала всё, о чём только что рассказывала да Лигарре. Лапарси сказал, что его преследуют. Что пока нельзя сноситься с властями, потому что его преследуют (это что ж выходит – его КСН уже тогда на крючке, что ли, держал?!) Что он лишь вернулся в лабораторию, чтобы выполнить свою работу до конца. Что кто-то хочет начать войну с Отродиями.

Стоп. Он не сказал – с Отродиями. Он сказал – с Горной Страной. Его преследует, возможно, КСН. Ага. И он хотел выполнить свою работу – какую, вот в чём вопрос? Он был искреннен и честен, я уверена. И он сказал мне правду. Но не услышала ли я в его словах то, что хотела услышать?

Глубоко погрузившись в раздумия, я почти не заметила вернувшегося Каруна.

– Если на секундочку, на маленькое мгновение, допустить, что человек в моём доме действительно был Отродием, – сказала я, подняв голову, безо всякого приветствия, – то можно сделать вывод – это очень качественная, почти безупречная подделка под Лапарси да Ринна. Я не знаю, как это сделали, но…

Я осеклась. У меня возникла мысль, такая дикая, что я даже не дала себе её осознать, и сказала лишь:

– И даже не могу предположить. Но это теоретически возможно. Хотя звучит как абсурд.

Да Лигарра удивлённо посмотрел на меня и моргнул.

– Вы условно свободны, – обычным деревянным голосом сказал он, – Мы считаем, что вы невиновны напрямую, однако вы будете находиться под домашним арестом или – на выбор вашого контролёра – под полным его контролем, как полевой агент. Отказ от сотрудничества приравнивается к признанию вины.

Я разинула рот. Ни хрена…

– Идёмте за мной.

Я механически прошла по коридору, попутно замечая, что в моей памяти не осталось ни кусочка от пути сюда – так я была расстроена. Да и сейчас я видела только прямую спину Каруна в добротном серо-зелёном ларго.

Мы вышли из здания бюро.

– А кто мой контролёр? – наконец додумалась спросить я.

Карун улыбнулся одними зубами.

– Садитесь в машину и не задавайте глупых вопросов. Я и так еле на ногах стою.

Я уселась в его тесный «385-й» (мне вдруг подумалось, что при росте в три шага с прямой ладонью он мог бы завести себе мобиль размером побольше – но да Лигарра, казалось, был напрочь лишён психопатического желания окружить себя крупными вещами). Я была как полупьяная от свободы и облегчения. Обойдя мобиль, Карун сел за руль и аккуратно завёл двигатель. Мы поехали по городу.

– Главный вопрос, который нам с вами надо решить: где находится настоящий да Ринн?

– А как насчёт связи с Десятью Семьями?

– Дело тёмное, – покачал головой Карун, – Вопрос про них: знают ли они, кого так горячо защищали в клинике. Если не знали – почему им так не терпится получить риннолёт? Очевидно, дело в некой выгоде. Какой? Мне это очень интересно. Если же они знали, то речь идёт о заговоре между Десяткой и Горной Страной. На этом фоне ваш уважаемый директор – мелкая сошка, Санда. Пешка в руках более умных людей. Но нам-то предстоит про это узнать. Примерно таков план наших действий.

– Размашисто, – кивнула я, – А как вообще родилась идея про да Ринна? – это вопрос жёг мне язык.

– Он попытался похитить документацию на проект «Риннолёт» и, возможно, хотел повредить машину, – устало проговорил Карун. До меня, сквозь туман личных переживаний, наконец дошло, что всё это время – сутки? двое? – он ни минуты не спал. Отсюда были все эти бережные движения и слишком чёткая речь – он держался лишь на силе воли.

– Карун, давайте заедем выпьем кофе, на вас же лица нет!

– Кофе нельзя. Я усну к Тени собачьей. А у меня ещё к вам вопрос есть.

– Может, вам лучше спать лечь? – с сомнением уточнила я.

– Задам и лягу. И во сне буду переваривать ваш ответ. Так что потерпите спасать меня. Не сейчас.

– Хорошо, – смирилась я, – так что там с проектом, как вы там его назвали, «Риннолёт»?

– В день возвращения да Ринна в Институт «Каурра», уже вечером, нарушилась сигнализация лаборатории, точнее – бокса номер восемь, где, собственно и стоит машина. – мне казалось, он рассказывает мне всё это лишь для того, чтобы ещё раз сортировать факты для себя самого, – Все ринулись туда, даже охрана лабораторий – дело в том, что это секретный объект особого значения. Охраняется только снаружи. Постовые не могут войти внутрь, только я и особая четвёрка из моего отдела. Окон нет. Проникновние в восьмой – аврал. Мы не нашли ничего подозрительного. Есть нюанс – кое-где телекамеры подключены только к закрытым самописам, а не к пульту, дабы пресечь чтение документов через записи. Согласно правилам, я извлёк ленту сигнализации: оказалось, что действительно некто пытался проникнуть в восьмой бокс. Немедленно был оцеплен весь корпус, однако лазутчика не нашли. Да Ринна пустили на место только через день, он ходил по лаборатории, говорил, что у него что-то проясняется в голове. Но следующей ночью всё повторилось. Снова сигнализация восьмого бокса подняла крик, однако на этот раз что-то дёрнуло меня подождать с беготнёй. Я понимал, что преступник где-то рядом, и я был должен любой ценой сбить его с ритма. В общем, я нарушил правила. Отправил охрану к ангару, а записи внутренних камер слежения просмотрел гораздо позже. И именно в это время, когда охрана прочёсывала окрестности ангара, одна из камер засняла человека, проникшего не в ангар, а в саму лабораторию, и открывающего сейф с документами по проекту. Раз дерматоглифический замок признал негодяя – это должен был быть кто-то из сотрудников с высочайшим уровнем доступа. По сути, я уже знал, кто это, но следовало поймать этого типа за руку. По тревоге были подняты все подразделения охраны. Итог проверки – документы в сейфе, причём подлинные, аппарат цел. Всех, кто находился в это время в помещения Института, я попросил остаться для выяснения. Среди них я заметил и да Ринна. Однако когда я попытался его расспросить, он кинулся наутёк и при скоплении как минимум десяти свидетелей сиганул из окна. С пятого этажа.

– И что? – ошеломленно спросила я.

– Что-что, – ворчливо ответил Карун, – вы же с ним общались – цел и невредим.

Мне стало нехорошо. От мысли, кто ночевал у меня… на моем любимом диване в гостинной!!! Нехорошо и как-то иррационально. Гадость-то какая, Боги мне помогите…

– Был объявлен розыск, – продолжал да Лигарра, оценив кислую мину на моём лице, – Через пять часов мы вышли свидетелей, видевших похожего человека в вашем районе, ещё через час вышли на вашего консьержа. Сами понимаете, что в таких обстоятельствах я не мог упустить даже крохи информациии. Коль скоро аббревиатура АУО произнесена, весь Комитет поднимАется по тревоге.

– Полно вам просить прощения за мой арест, – буркнула я.

Да Лигарра резко крутанул машину влево. Мы едва не врезались в солидный «708-й» белого цвета, а я коротко завизжала, поджав ноги.

– Санда! – прохрипел да Лигарра в ярости, – Немедленно перестаньте доводить меня до кипения! Вы разве не понимаете, что вы в полном дерьме?! Более серьёзных проблем вашей жизни ещё не было! Рискуя репутацией, я только что убедил руководство, что вы лояльная, умница и рвётесь в бой – просто оказались не в том месте! А на перспективу вас ждал подвал! Третьего отдела, чтоб вы хоть на миг поняли, что! вам грозило!!! Эта поддельная бризовская скотина к вам одной пришла – из всего Города Мудрости! – почему?!! А ворвись я к вам на полчаса позже – попали б вы под арест через другого следователя!!! – да с вами тогда бы никто даже не говорил! В дознание, и дело с концом..! – он сморгнул и оборвал себя, а меня вдруг коротко и жёстко замутило от осознания того, мимо чего меня только что пронесло, – но я вытащил вас из камеры, – продолжал он, – в надежде, что отныне вы будете преданы мне душой и телом! Однако, если мы не предоставим руководству чего-то существенного, дерьмо вернётся! Вы ещё и меня подставите! Поймите – против вас работает вся система! Вы единственная зацепка против этого лже-да Ринна – система вас не отпустит, Санда! Никогда!

Я молчала, глядя в трясущийся пол мобиля. Холод в моём животе снова ожил. Скорее оттого, что он произнес вслух то, о чём я постаралась забыть сразу же после выхода на улицу. А ещё меня обуяла злость. Я не выносила, когда мою свободу ставили под угрозу. Да ещё и так жестоко. Вместе с жизнью.

– На моё тело и, тем более, на мою душу можете не рассчитывать. Но я решила вам помогать, и я вам помогу. Так что мозги, стало быть, ваши. Уж какие ни есть хреновые. За помощь и доверие спасибо. Но вы сами втянули меня в эти склоки, так что мы почти квиты.

Да Лигарра вздохнул.

– Санда, я работаю с теми, кто есть под рукой. Вы не худший вариант. Вашу решимость я заметил. Она даже на моё руководство произвела впечатление. Иначе вы бы не ехали со мной. К тому же – вас шантажировали третьи лица, а ваше досье до сих пор не имело ни пятнышка. Это тоже легло в вашу пользу. В общем, у вас сейчас мало прав, но всё в моей воле. Если всё пойдет хорошо, я вас вытащу, честью клянусь.

– Я понимаю, – через силу ответила я. Меня приперли к стенке. Чего уж там. Разве я не понимала, что играть с Комитетом мне не по зубам? Доигралась. Отливаются теперь и откровения на пенёчке, и длинный язык, и развесистые уши. Это не шутки, мда. Ложный да Ринн прыгнул из окошка и улетел. Охренеть, да?

Дойдя до этой мысли, я испытала два разнонаправленных чувства: сожаление, что я при этом не присуствовала – вот же было событие, наверное! а на свидетелей глянуть чего стоило! – и тень сомнений, так ли всё гладко в рассказе да Лигарры о побеге да Ринна.

– Изумительно, – пробормотала я, – Но если подлинные документы на эту вашу волшебную машину остались в сейфе, то что тогда было в его рыжей сумке, которую он таскал с собой, как банку с Белой Землёй?

Да Лигарра удивленно посмотрел на меня и сказал фразу, потрясшую меня:

– Мне всё-таки нужно поспать…

Его совершенно не удивило, как недолго я злилась и боялась. Поздно. Я думала, а в этом состоянии бояться я не умела. Мощности не хватало, наверное.

«385-й» притормозил у моего дома. Признаться, я не ожидала, что наше расследование будет припарковано тут. Ещё одно посягательство на мой устоявшийся мир, Тень их подери.

– Надеюсь, у вас найдется что-то съестное?

Я пожала плечами.

– Если вы тоже холостяк, вы должны знать правильный ответ, – улыбнулась я. Карун глянул на меня своим фирменным деревянным взглядом и промолчал.

Мы прошли мимо притихшего консьержа – не ждал, собака, что я так скоро вернусь? – и вот я снова дома. Ощущение какого-то безумия не оставляло меня. Я пошла на кухню, стараясь не глядеть на злополучный диван. Я пообещала себе, что наплюю на суеверия и опять буду на нём сидеть…

Пока я стряпала что-то вроде еды, да Лигарра стоял за моей спиной и глядел в окно.

– Я хотел бы вернуться к вопросу, который вы так ловко обошли у меня в кабинете, – проговорил он, не оборачиваясь.

– Это какому?

– Который меня сильно беспокоит. Я своими глазами видел, как этот человек… это существо… не знаю, как и сказать… летел. Как же выходит, что генетический анализ дал совпадение на сто процентов? Да более того – за день до всей этой катавасии я снял отпечатки пальцев с мебели в лаборатории – идентичны! И то сказать – ведь именно пальцы да Ринна открыли этот сейф, правда? Итак, это был да Ринн. Абсолютно. Вот это-то мне и не ясно. И мне на мгновение показалось, что вы что-то можете сказать про это…

Я помолчала.

– У меня есть гипотеза. Возможно, дело в разнице технологий: нашей и технологии Горной Страны, – сказала я, ставя кофейник на огонь.

– Хотел бы я знать, как это вас навело на столь… необычные мысли? – нахмурился да Лигарра, – Технологию противника обыватель, как правило, не знает, так как это запрещено КНИГОЙ.

Я обернулась.

– Мне всё равно придётся вам это рассказать – хотя бы потому, что мне хотелось бы расспросить, что вы знаете про это. Но вначале пообещайте мне, если возможно, не наносить никакого вреда тому человеку. За то, что он это знает.

Да Лигарра с жалостью оглядел меня.

– Санда, я не смогу вам этого пообещать. Единственное, что я могу сказать вам точно – вашу квартиру сейчас не будут прослушивать. Потому что прослушку я снял. Не выношу, когда секут за мною самим. Этот человек – Мар да Луна?

Я горько кивнула.

– Вам известна так называемая «сказка из Тер-Карела»? Сказка про Хупарскую Смуту и всякие неприятности?

– Ну… – уклончиво сказал да Лигарра.

Вздохнув, я набралась мужества – а попробуйте рассказывать под этим деревянным немигающим взглядом! – и вкратце изложила легенду.

– Я предположила, а что, если – независимо от того, правда в этой истории или нет – биология Отродий достигла таких высот, что они способны поместить сознание в тело другого носителя? Или – по аналогии со сказкой – вырастить человека, идентичного заданному генетически? Ну они же не обязаны соблюдать человечекие законы и мораль, правда? – совсем уже робко закончила я под тяжестью его взгляда.

– Феноменально, – прошептал да Лигарра. В это время у меня начал убегать кофе, и я обратилась к плите.

– Что именно феноменально? – пробормотала я спустя какое-то время, но мне не ответили.

Я оглянулась. Беседуя со мной, да Лигарра сел на табурет и прислонился к стене. Он крепко спал – пережитое напряжение взяло своё, кажется, помимо его воли. Ну, нормальному мужчине хоть стоя уснуть – раз плюнуть…

Я выпила кофе в одиночестве, размышляя об Абсолютно Установленном Отродье, вчера ночью сидевшем на расстоянии вытянутой руки от меня. Он был таким уставшим, как вот сейчас его оппонент да Лигарра, а ещё испуганным. Я представила себе, каково это – оказаться среди абсолютно враждебного окружения, готового разорвать тебя по малейшему подозрению… наверное, ему и впрямь было страшно. Нет, я не испытывала ничего похожего на жалость или сочувствие. Тревожное любопытство – это да. Мне дали классическое образование, так что я имела крайне скудное понятие об эмоциях Отродий. Они должны быть подобны человеческим, но не такими по сути.

Впрочем, сама себе возразила я – ведь это… существо… провёл среди людей четыре недели – целых сорок дней! Его должны были основательно подготовить. Ведь за всё это время он не прокололся! Был капельку неестественнен – но только для тех, кто знал да Ринна раньше. В целом он был гениальной копией человека – притом человека вполне конкретного!

Как-то раз я читала забавную дискуссию насчет создания искусственного интеллекта. Спорящие так и не пришли к согласию – если создать нечто, являющееся точной копией человека – это можно или нет считать человеком? Ответ существовал лишь с точки зрения Веры – у такого существа не будет души.

Но как взять на анализ душу? Это ж вам не палочкой в заднице поковырять…

Потом я растолкала своего тюремщика и спасителя и уложила на проклятый диванчик. Пусть знает, как доводить меня до колик. Может, ему кошмарчик приснится?

Я жестокая. Я не поленилась встать очень рано, потому, когда да Лигарра растопырил глаза, ему предстало почти зеркальное отражение давешней ночной сцены – разве что я не курила, а лениво хлебала кофеёк.

– Это правда, Карун? История про воссоздание Семей с помощью бризов?

Попытка захватить его врасплох почти удалась.

Прежде чем проснуться окончательно, да Лигарра ошалело кивнул. Правда, он попытался сделать вид, что это он просто разминал шею – профессионал, нечего сказать.

– Санда, вы… вы просто сволочь, – в сердцах ляпнул он, – Я и так уже нарушил все инструкции и полномочия Мира! Ради вас! Просто из добрых побуждений! Я думал, что если я не потащу вас к себе, это как-то защитит меня от вас, но что же – вы решили взять меня обманом?

– Я просто быстро учусь. У вас, заметьте. И я как-то не верю в добрые побуждения спецоперу КСН. А все мои скверные качества вы сами выпускаете на свет Двоебожий! Подвергая меня все новым испытаниям, – зло ухмыльнулась я.

Да Лигарра рывком встал и пошёл умываться. Но ведь я получила ответ. Только его ещё стоило обмозговать…

– У меня есть кое-какие мысли, так что возвращайтесь скорее, – прокричала я вслед. Не иначе как Тень в меня вошёл, а?..

Итак, это правда? Я медленно расправляла в своем воображении факт создания искусственных людей… и начала понимать, что сама в это не слишком-то верю. Это было… ну вроде как сразу захотелось удавиться и больше не жить, если вы понимаете, о чём я. Противно, жутко, а ещё я понимала, что больше мне не удастся смотреть на мир так, как раньше. Обычным взглядом. Боги мне помоги, а ведь это даже не самая большая загадка дня! В другое время я бы посвятила этому открытию полгода раздумий, а тут и минутки нет…