Текст книги "Дети Мира"

Автор книги: Екатерина Пекур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Почему?

Карун подал голос так неожиданно, что я подпрыгнула. А я уж думала, что ему не достанет сил разжать зубы… плохо же я знала да Лигарру! Другое дело, голос этот принадлежал скорее покойнику.

– Скоро буря, – просто сказал рыжий, никак не отреагировав на интонацию Каруна – а надо было быть глухим, чтобы не услышать, с каким чувством он произнес это простое слово. Совершенно для себя неожиданно я сжала его запястье – с лодки этого никак не могли видеть. Остановить его – что бы он ни задумал. Может быть, он уцелеет!

– Водяная… – рыжий сказал непонятное для меня слово, – это смерть. Идите за мной или… мне жаль, но мне придется забрать вас отсюда силой. Извините, девушка.

Я сжала руку Каруна так сильно, что должна была ногтями порвать ему кожу. Он дёрнулся и… медленно расслабился – я почти не верила в это.

– Идём, Санда, – тихо проговорил он. Обхватив меня за талию, он рывком поставил меня на ноги. Я сделала несмелый шаг.

– Они ничего тебе не сделают, глупая, иди же! – прошептал он, резко толкая меня вперёд.

У меня закралось какое-то подозрение, но было поздно. Карун, не слова не говоря, швырнул меня прямо на рыжего. Охнув, бриз схватил меня в охапку, падая на спину, в лодку – и как он только не вылетел за борт! – и одновременно завопил хупара. Избавившись от меня, Карун бросился со скал.

Взвыв прямо мне на ухо, рыжий швырнул меня на качающийся пол лодки и перемахнул через борт, рыбкой ныряя следом. Я взвизгнула, и только через миг до меня дошло, что уж ему-то ничего не грозит! Он же бриз!!!

– Карун, нет!!! – я чуть не рыдала.

И откуда у меня взялась смелость? Я бросилась к борту лодки, хупара немедленно вцепился в мои плечи, и крепко, стервец, вцепился, но я-то не собиралась убивать себя! Прилипнув к бортику, я наблюдала ужасную сцену: Карун с огромной скоростью падал в пропасть, а рыжий мчался, вытянув руки вперед, следом – Каруну оставалось ещё совсем немного до дна, когда рыжий неожиданно поднырнул под него – я ясно видела, как он укладывает Каруна себе на плечо жёстким и сильным ударом. Короткая борьба в воздухе завершилась в считанные секунды – да Лигарра обвис в руках рыжего. Бриз начал медленно подниматься со своей ношей.

Сколько Карун здесь насобирает бризов, к которым у него Долг? Сложный вопрос, считать ли Дарителем того, кто уберёг тебя от ритуального самоубийства…

Рыжий поднялся со дна в очень скверном настроении. Он уложил Каруна на пол лодки – на вид было незаметно, чтобы у него были серьёзные повреждения – всё это опасно качнулось, но оба местных не выказывали ни малейших признаков страха. Достав что-то из ящичка на корме, хупара подал это водителю лодки. На вид предмет напоминал клубок ниток. Перевернув Каруна на бок, рыжий приложил эти нитки к его спине. Я как завороженная наблюдала, как по телу да Лигарры расплывается полупрозрачный гель, запеленавший его, как куколку. Теперь, когда он придёт в себя, он не мог бы не только спрыгнуть, но даже пошевелиться. Я потрясённо забилась в угол лодки и молчала.

– Не бойся, это для его же блага. Ты ведь не боишься меня?

Я осмотрела рыжего сверху донизу и покачала головой.

– Ну и хорошо.

– Ты не собираешься же прыгать сделом? – почему-то это повеселило рыжего. Он таки видел мои экзерсисы у Стены? Тогда понятно, почему он смеётся. Он думает, что я не упаду… а я понятия не имела, откуда это взялось и случится ли это когда-нибудь снова.

– Как тебя зовут?

Я неуверенно разлепила губы. Ну не будет же со мной ничего, если я с ним заговорю..?

– С…ссанда.

– Вот и здорово, Санда. Мой товарищ не знает вашего диалекта, – он кивнул на хупара, – так что, если что, обращайся ко мне. Он – Марк. Я – ДЕйлли… Дейлли Большой Ветер.

Мне почему-то стало смешно. Вот какие у бризов имена. Забавные нечеловеческие имена. Наверное, это у меня опять закончились гормоны страха – и я стала нездорово хихикать… Дейлли с опаской глянул на меня, но хупара сказал ему что-то по-своему, и тот успокоился. Наверное, моё состояние даже для хупара было понятным, вот же Тень.

– У меня смешное имя? Или тебе просто так меньше страшно? Ну не важно, держись крепче, мы едем. Только сядь подальше от края, и не бойся, умоляю.

Я помотала головой и притихла. Лодка медленно отчалила от козырька. Я не видела, чтобы рыжий что-то делал для этого, она просто летела, точнее, скользила в шаге от скал – вдоль стенки, по карнизам, наконец, мы выбрались на самую верхотуру, на гребень и неожиданно понеслись вдоль острой кромки горы. У меня перехватило дыхание.

Не в силах удержаться от любопытства, я – под заитересованными взглядами моих провожатых – подтянулась к бортику. Сами-то они преспокойно сидели на лавках… Ой. Высота была почти тошнотворной, и она особенно остро чувствовалась по тому, что здесь, в отличие от риннолёта, была некая масштабность. Было с чем сравнивать расстояния.

Прошло, наверное, минут десять – но я нарочно не отрывалась от этого грандиозного зрелища. Боги, кто-нибудь из людей видел что-то подобное??!! Мы находились, как мне казалось, на самой вершине Гор, и все Горы простирались передо мной. Воздух, холодный и острый, как бритва, резал глаза до слёз, невероятные цвета, пространства, необыкновенная высота, небо над головой, скорость – я была как пьяная… и я начала замечать, что под нами было что-то вроде дорожки – сеть мелких царапин и сглаженных мест вдоль гребня, и всё это тянулось на многие пуни. Невероятно – это дорога?! И здесь, наверное, целая сеть дорог для таких вот аппаратов?!

Я обернулась и спросила об этом рыжего – прежде чем до меня дошло, что это, наверное, такая моя особенность – ничтоже сумняшеся задавать наивные вопросы каждому встречному, хоть офицерам КСН, хоть бризам!

Дейлли и впрямь с воззрился на меня с изумлением, живо напомнившим мне выражение лица Каруна да Лигарры при нашем с ним первом знакомстве.

– Да, – сказал он, не найдя, видимо, причин мне врать.

Ветер со свистом проносился мимо лодки. Мне уже не было так весело, потому что смотреть стало очень тяжело.

– Ты можешь закрыть веко? – сквозь шум ветра проговорил рыжий.

– Веко?!

Я заметила, что хупара надел очки, а Дейлли вытянул ко мне лицо с забавным выражением человека, принужденного возиться с маленькими детьми.

– Внутреннее веко? Вот такое. У тебя есть? Или ты не умеешь? – спросил он.

Я изумлённо увидела на глазу бриза тонкую плёночку наподобие третьего века у птиц. Выглядела она, как крошечная медузка – если вы когда-нибудь бывали на море и видели молодых медуз – вылезшая из внутреннего угла глаза и покрывшая роговицу. Это стало для меня потрясением. Я никогда не думала, что они так уж сильно отличаются от аллонга. Я даже как-то привыкла думать, что летуны просто умеют что-то такое, что белым недоступно, но они всё-таки анатомически люди (хотя и рыжие). Как же мало я, оказывается, знала!

– Я… я не знаю… – пролепетала я.

Дейлли мягко взял меня за подбородок. Не считая итогов броска Каруна, это был первый раз, когда он до меня дотронулся, и я на миг оцепенела. Ну вот не принято у аллонга трогать друг друга – это хупара вечно касаются носами. Друзья могут взяться за руку. Очень редко. А ещё ближе – ну, вы понимаете… это слишком личное (хотя, мне, конечно, доводилось обниматься с мужчинами – я всё-таки пыталась хоть как-то устроить личную жизнь). Или стрессовое – навроде как мы с да Лигаррой пару раз висели друг на друге. А тут ко мне притронулся… бриз, кто же ещё. Я как-то привыкла к его наличию, но прямой контакт меня просто ошеломил. Впрочем, ничего явно опасного или странного при этом не произошло. Дейлли заметил моё состояние, но явно не понял его причин.

Повертев моей головой так и эдак, он нахмурился.

– Мне кажется, у тебя есть веко, но я могу ошибаться. Возьми пока очки, иначе коньюнктивит заработаешь.

Я послушалась.

Немного попривыкнув к очкам, я немедленно снова прилипла к борту. Я с трудом верила, что все это происходит со мной. Интересно, как долго нам ехать… или лететь? Я ощутила, что от переизбытка эмоций из меня как воздух выпускают. Я осела на пол лодки, притуляясь к телу все ещё бесчувственного Каруна, и меня неожиданно успокоило, что он всё-таки жив и рядом. Мне вдруг стало жутко от мысли о том, что на самом деле произошло у скал. Он хотел покончить с собой. А перед тем он вынудил меня оказаться в лодке. Не знаю, смогла бы я это сделать самостоятельно, или телилась бы ещё Тень знает сколько времени. Бросил и прыгнул со скал. Боги. А Дейлли ему не позволил. Дейлли. Этот человек (или не-человек?) летел. Я не могла бы забыть этого зрелища.

Странное дело, но воспоминание о броске Дейлли в пропасть на самом деле преследовали меня! У него не было и тени страха перед высотой. Он понимал, что надо делать. Он был так естественнен, что это уже само по себе выглядело красиво – я даже забыла, что полёт вообще-то противоречит всем моим убеждениям, воспитанию и понятиям о человеческом поведении…

Так что это воспоминание почему-то страшно волновало меня.

Я снова перевела взгляд на бриза. Мой спутник был молод и, если бы не странный цвет волос, довольно симпатичен (по крайней мере, по аллонговским меркам) – разве что уши у него торчали немножко больше, чем следовало. Пожалуй, ему не могло быть больше тридцати, если бризы считали годы так же, как и мы. Он был худощав, одет в что-то вроде рабочего костюма: брюки светло-зелёного цвета, тонкая серая курточка, а под ней – облегающая тело майка, типа бельевой, только носил он её напоказ, то есть бельём она никак не могла быть. На его голове была уже упомянутая шапочка с козырьком (и как он не потерял её в драке с да Лигаррой?), а на ногах – ботинки с сильно рифлёной подошвой – но тоже очень лёгкие на вид. Подумав, я сообразила, что зачем ему тяжёлая одежда? Ведь ему всё это на себе таскать, доведись ему летать. Хупара был одет примерно так же, но гораздо теплее, например, у него была куртка с капюшоном и шерстяная шапка, торчавшая из кармана – как мне показалось, из бахвальства, потому что его шоколадные уши посинели на ветру.

Я внимательно посмотрела на своих пленителей и сообразила, что мне самой ни капельки не холодно! Да, хупара – как его там, Марк, вроде бы – явно мёрз. А бриз и ухом своим лопоухим не вёл, задумчиво глядя вдоль «дороги» и изредка косясь на меня. В его зеленовато-карих глазах было любопытство, но не более того. Иногда они переговаривались по-своему, но звучало это как рабочие беседы – про ветер, например, или про то, что ждало их дома. Неужели Карун был прав? Я не мёрзну, как прочие люди. А почему этого раньше никто не заметил? Я немедленно дала ответ сама себе – «Ранни-Кола» расположена достаточно далеко на юге. В Городе же Мудрости, где я провела большую часть взрослой жизни, тоже никогда не бывало по настоящему холодно – Горы закрывали эти места от ледяных ветров севера. Да и как бы я могла выбежать на улицу голой? И все мои способности я объясняла закалкой.

Карун тихо застонал. Силен же этот бриз. Так вырубить человека, да ещё в воздухе – я с опаской покосилась на рыжего. Я не знала, как быть с этим гелем, и просто погладила его по лицу.

– Тише. Все будет хорошо.

Я устало опустилась на дно лодки. Событий было слишком много… Ну хоть не дадут же нам умереть от голода, правда? А там будь что будет… Я и не заметила, как уснула.

Глава одиннадцатая

Я проснулась от тихого прикосновения к плечу. Надо мной стояли Дейлли и ещё какой-то незнакомый бриз постарше. Было темно.

– Она в порядке?

– Вроде бы не слишком напугана.

– Ты хоть накормил её? Они же два дня без крошки во рту и без воды.

Ну надо же – ещё не разбудив меня, они уже говорили по-нашему. Вежливые, Тень их подери… Хотя Тень их, наверное, как раз и не дерёт. Он же их создал вроде как, да?

– Нет, – спохватился Дейлли, продолжая трогать меня за плечо, – Просыпайся, мы сегодня уже не поедем.

Я оглянулась. Смеркалось. Лодка была пуста и припаркована к краю обрыва. Рядом, среди небольших скал высились какие-то строения – на вид круглые, приземистые и неясно из чего возведённые.

– Мы ехали весь день? – удивленно спросила я.

– Конечно! Не ближний же свет от Стены до Адди, ты что! Два дня дороги. Мы на базе РЩнка-да-Ри. Это я ещё и гнал вовсю. Насилу ушли от… – он повторил странное слово, которым ранее поименовал бурю.

– А где мой спутник?

Бризы переглянулись.

– Его отнесли внутрь. Не бойся, если он не станет беситься, ему ничего не будет.

– А если станет?

Дейлли пожал плечами.

– Будет сидеть в гууда, что же мы, злодеи какие?

– Я смогу с ним поговорить?

Бризы снова одинаково пожали плечами. Братья они, что ли? Мне помогли встать на затёкшие ноги и проводили в какое-то помещение. Тут были кровать и стул. Мне принесли еды – я поковырялась в тарелке с жутким подозрением, но ничего страшного там не нашла. Обычная каша, сыр, пучок зелени. И кувшинчик чистой воды. Поев, я снова ощутила усталость – сколько же я всего вынесла за эти несколько суток, Боги мне помогите! Хоть бы Карун не чудил. Я не имела понятия, как себя вести, чтоб не навредить ему. А ведь ещё и помочь обещала! Ну да ладно. Дейлли и его товарищ были настроены конструктивно. Они явно рассматривали всё происходящее как спасательную акцию. Хотя вряд ли они сделали бы это без указания сверху. Я начинала понимать, что ведь у них должно быть какое-то руководство, организация? Вот же умница – лучше бы расспрашивала Каруна об этом, а не о методах выбивания данных из пленных бризов!

Пожурив себя таким образом, я улеглась на кровать. Я даже не проверила, заперта дверь или нет – на самом деле, я ведь не собиралась никуда сбегать… пусть уж все идёт как идёт. Надо же. Меня уже даже не волновало, где и среди кого я оказалась! Ну не то чтоб не волновало – но это потеряло прежнюю загадочность, а взамен ничего жуткого и даже нелогичного (как могло бы быть при контакте с НЕлюдьми) пока не случилось. Ну разве что лодка эта немыслимая – а так события казались мне вполне объяснимыми со всех, каких угодно человеческих, точек зрения. Ощущая усталое безразличие, я закрыла глаза и неожиданно для себя снова заснула…

Утром нас всех подняли ни свет ни заря. Ко мне пришел второй давешний рыжеволосый – тот, что постарше. В свете дня я даже разглядела седину в его необычных волосах, а ещё с некоторым замешательством оценила его уши. Они у него стояли точно так же перпендикулярно к голове, как и у Дейлли! Да и внешне старший был в чём-то похож на пограничника. Я даже мельком подумала, что если такие «локаторы» – это общий признак рыжей расы, то я не Тени не смыслю в аэродинамике!

Зато его владение языком было не в пример лучше, и он обстоятельно расспросил меня – как меня зовут, кто я по роду занятий, откуда родом, как мы сюда попали. На этом месте я запнулась – я так привыкла, что риннолёт является государственной тайной, что не могла сообразить, стоит ли говорить об этом бризу. О чём я честно заявила собеседнику. Что я сама не могу пока сообразить, о чём же я могу и о чём не могу ему рассказать.

Рыжий покачал головой, но никак мой отказ не прокомментировал. Как и предполагаемую мою принадлежность к своему роду – в чем я испытывала всё больше сомнений. У меня почти не было сомнений в трактовке вчерашней реакции Дейлли – он или его товарищи видели сцену крушения. Но теперь выходило, что и сами наши пленители были в недоумении? Рыжий некоторое время задумчиво глядел на меня, а затем внезапно и быстро ушёл, оставив меня в раздумьях, не сменят ли они теперь своё к нам отношение. Одно дело – спасать девицу своего рода и её белого спутника, совсем другое – двух чужаков, один из которых ещё и агрессивно настроен. Я подумала, не убьют ли нас теперь – и поняла, что мне, в общем-то, безразлично…

Спустя час или около того меня вывели из здания и провели в скользящую по гребням лодку – как мне показалось, другую – эта была больше. Никаких изменений отношения я при этом не заметила – даже наоборот, новый сопровождавший меня бриз (я прозвала его рыжий длинный) был жутко обходителен – хотя нас не представили друг другу, и он скверно говорил по-нашему. У него были большие печальные глаза и тонкий нос с горбинкой. И совершенно идеальные аэродинамические уши! – а то я уж забеспокоилась, что бризы все такие лопоухие, как первые мной увиденные. Видимо, они отличались внешне с таким же диапазоном признаков, как и аллонга и хупара. Затем в лодку пришел мой знакомец Дейлли, подталкивая перед собой Каруна. Руки моего товарища были скованы тем самым гелем, и он выглядел подавлено. Его ещё и прицепили к скамейке. Мы отъехали от кромки в полной тишине.

Я сидела на скамье и обеспокоенно зыркала на да Лигарру. Его заведённые за спину руки были напряжены, но лицо вообще ничего не выражало. Точнее выражало – такие лица мне, как врачу, приходилось видеть у смертельно больных людей. Он словно видел перед собой разверстую могилу, и когда я неловко тронула его за плечо, Карун дёрнулся, как ужаленный.

– Как ты?

Некоторое время он продолжал смотреть в пол лодки, и только его губы кривились, будто он пыталося что-то сказать и не мог из-за каких-то судорог. Я не могла понять, что творилось в его душе. Наконец он разжал зубы и спокойно сказал:

– Ничего.

Я оглянулась на парочку рыжих на корме – не слышат ли нас?

– Возьми себя в руки, ничего плохого нам пока не сделали.

– Я знаю.

Какое-то время он молчал, а потом поднял на меня глаза – почти нормальные.

– Не волнуйся. Верти головой и будь умницей. А за меня не переживай. Я это как-то переживу.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ну не буду же я воевать с целым миром? Как-то найду в себе силы.

Я кивнула. Странные реплики. У меня было какое-то слабое чувство, что он не вполне откровенен, но я никак не могла сообразить, каким бы образом разговорить Каруна, да ещё чтоб и наши провожатые ничего не заподозрили.

– Тебе угрожает что-то реальное, или ты сам себя накрутил?

Да Лигарра посмотрел на меня в упор.

– А поставь себя на моё место, – раздельно сказал он.

Вроде не поспоришь, но я уже слишком долго наблюдала этого человека в такой близи, какую он вряд ли допустил бы в иных обстоятельствах. В словах Каруна было что-то смутно тревожное, хотя и говорил он правдивые вещи. Я задумалась. Хоть бы он не натворил чего сгоряча – пока ведь и впрямь нет никаких признаков, что нам желают зла! Хотя ситуация и впрямь была… странненькая. Боги. Мы же на самом деле в Горной Стране!

Мы снова замолчали и больше не проронили ни слова.

Лодка продолжала нестись по гребням, вдоль скальных карнизов, иногда опасно и жутко скользила по отвесной стене, под углом к пропасти… Взвизгнув пару раз и ухватившись за скамейку, я тем не менее быстро сообразила, что пассажиры лодки каким-то образом не могут выпасть из неё – видимо, до достижения некого предельного угла наклона. Забавно… Как же она всё-таки движется? Что её держит именно на таком расстоянии от поверхности? Осмелев, я вытянула шею и заглянула (насколько возможно) под днище – не было совершенно никаких признаков механизмов или излучателей, только загадочная плоская «доска» по линии киля. Интересно, она имеет отношение к полёту или нет? От моих изучений не выдержали нервы сразу у двоих: да Лигарра крикнул: «Санда!» – а Дейлли ринулся через лодку и схватил меня за плечи.

– Не стоит, – мягко попросил он. Про неприятие касаний тут явно не знали, но в целом бриз вёл себя… наверное, вежливо по здешним понятиям, – Ты же не знаешь в точности, правда? А вдруг ты просто сайти?

Конечно, я не поняла, кто такие эти «сайти», но мысль Дейлли уловила. Если я упаду… никто не знает, что будет, верно? Однако, по правде сказать, когда он мне напомнил про это, я как впервые увидела, на какой высоте мы несёмся. И сообразила, что вообще-то я была страшно напугана самой мыслью о… том самом… Меня немедленно охватила сверхъестественная жуть. Я трусливо отодвинулась от края и больше не испытывала удачу. Карун, в свою очередь, грозно зыркнул на меня – наверное, хотел пристыдить – а потом снова задумался.

Вообще-то сложно пристыдить человека, который нашёл что изучать, верно?

Мы ехали уже несколько часов, делая небольшие остановки «по техническим причинам». Долгое время нас окружали лишь гигантские и жутковатые каменные хребты – они были полны воистину нечеловеческого величия и вызывали у меня немоту и восторг, но постепенно, пунь за пунем, местность вокруг становилась всё более обжитой и ровной. Я пару раз изумлённо увидела такие же устройства, как наше, а ещё промелькнули просто «вольношатающиеся» в воздухе особи – штуки три. Наконец пики остались позади. Хотя мы явно находились на огромной высоте над уровнем моря, внизу потянулись пологие склоны, луга. Всё чаще я замечала признаки сознательной деятельности, а потом и вовсе я увидела поля – это явно были именно поля, площадки разного цвета, но несомненно засеянные одинаковыми растениями одного возраста – они располагались в небольших ложбинках и в виде множества террас на склонах. Я решила, что (если я не в чём не ошиблась) это забавный, однако логичный и даже элегантный способ земледелия – как же иначе задерживать воду, стекающую по склонам гор, и удерживать грунт от смывания? В общем, мне было на что поглазеть, когда меж камней, по которым ехала наша лодка, мелькало что-то невиданное. Скользнув по ещё одному гребню, мы неожиданно перевалили через край огромной долины.

Разинув рот, я увидела множество полей и совершенно явных земных дорог, а ещё много-много башен с выступами – перед нами был город, какого я ещё никогда не видела! Город бризов, Тень меня подери… и я это вижу своими глазами!!! Пока лодка скатывалась по дороге, я совсем ошалела от впечатлений, так что в памяти моей остались только урывки и фрагменты – какие-то две высоченные стеллы на въезде, кряжистые деревья-старосты у обочины, приземистые строения, люди разных цветов – и мы приехали. Лодка приткнулась у края площадки, расположенной на высоте в пару этажей. Боги, если тут всё так высоко и шатко, я пожалуй, с ума тут сойду! Под хмурым взором Дейлли его спутник, рыжий длинный, предложил нам с Каруном выйти за ним. Они переговорились по-своему – мне показалось, что местный просил Дейлли остаться и передохнуть с дороги, но тот отказался. Махнув мне рукой на прощание, рыжий тронул лодку за борт, она отвалила от площадки, и быстро скрылась за деревьями. Пошатываясь от усталости, я поковыляла за длинным в дом. Мне жутко хотелось попасть в душ или что-то вроде того… а ещё снова выспаться. «Отравление кислородом», как сказал бы Мар.

Мне неожиданно стало грустно, я подумала, увижу ли когда-нибудь своих друзей, и не смогла дать ответа…

– Идём за мной.

На самом деле я так плохо соображала от усталости, что бездумное выполнение требований показалось мне уместным. Рыжий длинный провел меня по коридору в просторную комнату и указал на диванчик в углу. Потом он ещё раз внимательно посмотрел на меня и ушёл. Я перевела дыхание и села. Ну, не пугалась же я, когда меня приволокли в КСН? А тут и вовсе страшится было вроде нечего. Рыжие люди (или нелюди) до сих пор не выказывали никакой агрессии. Более того, их действия и мотивации мне были в целом, как ни странно, понятны – и это успокаивало. Обращались со мной, как со свободным, притом здравомыслящим человеком. Меня даже не заперли. Немного посомневавшись, я встала и прошлась по комнате.

Одна из стен выглядела так, будто здание было круглым в плане – я припомнила странные «башни» в необыкновенном городе бризов – значит, это и впрямь дома. В одной из стен была дверь с окошком, и она вела в пустоту – точнее, за дверью располагался небольшой козырёк, обрывавшийся с высоты около 10 шагов. Забавно, необычайно забавно! Они так входят в дом? А как им, собственно, входить? – сама у себя спросила я. А зачем тогда обычные двери, внизу? Ага, ну конечно, ведь здесь живут и просто люди – хотя я не могла взять в толк, откуда они тут взялись? Просто люди, аллонга и хупара, они пользовались теми же правами, что и рыжие, или нет? – вот что было интересно. Или они тут вроде собственности? Ну уж по крайней мере, в передвижении их не ограничивают.

Я прилипла к единственному окну. Хотя я вряд ли находилась выше второго этажа, обзор был великолепный, чем я не замедлила воспользоваться. Место, куда нас привезла лодка, я нашла совершенно необычным. Город и впрямь состоял из башен, но были тут и привычные строения, как те, что бывают на равнинах. Невысокие – по четыре, как мне показалось, этажа максимум – здания были окружены высокими деревьями и живописными скалами, причем так, чтобы не заслонять прочих строений – потому, видимо, я и могла всё это обозревать. Этот пейзаж простирался по всей чаше, постепенно теряя детали и превращаясь в мазки красок на скалах. Как бы я не путалась в своих чувствах, я была способна оценить красоту и гармонию этого места. Отец посвятил много времени воспитанию у меня вкуса и чувства меры – причём он особенно настаивал, чтобы я не пропускала мимо глаз и ушей предметы материальной культуры обеих человеческих рас. Теперь это сработало и в ситуации, когда я наблюдала быт расы неясной – человеческой или нет – не теолог же я, чтоб затевать споры об этом, находясь в таком положении?

Комната была обставлена скромно. У меня создалось впечатление некой казенщины – это было место общего пользования. Внезапно я ощутила неприязнь к диванчику и залезла на подоконник. Ну и пусть думают, что я невежа невоспитанная. Как говорил Карун – иногда надо сбить противника с ритма. Интересно, как он сам? Но решение этого вопроса приходилось отложить – я сама о себе не знала, что думать.

Так прошло немало времени. Я уже начала злиться, что меня бросили тут надолго, а мне бы себя в порядок привести (я уже, по моим подсчётам, четверо суток не видала ванной), когда дверь открылась, и в комнату вошел пожилой сухощавый аллонга в длинном одеянии наподобии классического ларго. Я никак не ожидала такого гостя, потому немедленно спрыгнула со своего насеста, ощущая себя жутко неловко.

– Санда да Кун, мои друзья правильно передали ваше имя? – спросил он почему-то чуть дрогнувшим голосом.

Я кивнула и сделала шаг навстречу…

Друзья мои, я пережила много чего. Меня арестовывали люди из КСН. Меня похищали и допрашивали уроды да Райхха. Я полетала на риннолёте и просто полетала. Я нашла границы профессиональной честности Каруна да Лигарры. Я проехалась в чудной лодке, увидела живых бризов, оказалась в их городе – короче, я натерпелась всех видов страхов, шоков и удивлений на белом свете…

И что же я сделала, увидев перед собой собственного давно почившего отца?

Правильно. Я упала в обморок.

Пришла в себя я на том самом диванчике. Отец – если это был он? или кто-то жутко похожий на него? – сидел рядом с самым будничным видом. Вот так это запросто – я думала, что он мёртв, а он тут сидит.

– Санда? Ты в порядке? – заботливо спросил он.

Я уселась и вытаращила глаза.

– О. отец? – слабо пролепетала я, потому что уж с голосом моего собеседника никакой ошибки не должно было быть – это был его голос, без сомнения!

– Он самый, – ответил он мне, выдавая одну из своих ехидных улыбочек – нет, их ни с чем нельзя было спутать – как часто этими улыбочками он венчал наши позорные поединки в фишки или мои попытки переспорить его!

Я всё ещё не верила своим глазам…

– Когда парни с Рунка-да-Ри узнали ваши имена – конечно, тут же нашлись те, кто вспомнил фамилию Кун! Мне передали немедленно. Так что я ждал вашего приезда весь день, но растяпа МАйко даже не позвонил мне, когда приехал! – улыбнулся отец.

– Но как..? ты… ты… здесь? и… – дар речи полностью покинул меня.

– Как я жив? В этом нет никакой мистики, уверяю тебя, девочка моя. Жив и не думаю помирать. Я даже вынужден просить у тебя прощения за этот розыгрыш, но веришь ли, на то были серьёзные причины.

– Розыгрыш?! Да ты же уже пять лет как… Отец, я ничего не понимаю. То есть я знаю, что моё непонимание – это явление, так сказать, перманентное, но тут уж прости мою тупость. Ты жив и ты… здесь?!

Отец кивнул и покачал головой.

– Ну, кажется, я перестарался, пытаясь воспитать из тебя правильную аллонга, – проговорил он грустно, – Ты так и выросла с уверенностью, что у тебя что-то не в порядке с умственными способностями… Что это за заявления, девочка моя?

Можете мне поверить – я разинула рот ещё шире, хотя это уже казалось невозможным. У человека так суставы не работают. Отец встал и печально остановился у окна.

– А эти способности у меня… в порядке? Ты ведь жизнь положил, чтобы мне доказать обратное?

Наверное, было странно, встретившись в таких обстоятельствах, начать немедленно выяснять уровень моего интеллекта? Но это был вопрос, всегда лежавший между нами, как бревно, и тут мне заявили, что я ещё и в этом не права!

– А ты как думаешь? – ехидно улыбнулся отец, оборачиваясь, – ШАйти… я имею ввиду – низинные аллонга – глубоко смешивают способность к математике и способность найти мудрость. А это, строго говоря, вещи различные. Ты совершенно нормальный человек. Для человека в целом. Так что брось эти «тупость моя перманентна». Тебе надо о многом спросить, а мне – рассказать. Так что воспринимай всё… обычно, и не беспокойся о своём уме. Но я ещё раз прошу у тебя прощения и позднее объясню, почему я воспитал тебя именно так, как воспитал.

Я покачала головой.

– А «человек в целом» – это как? – спросила я, подумав.

– Это любой человек трех рас. Усредненный типаж, так сказать.

– Человек трех рас?! – поперхнулась я. Значит, во-первых, тут всех считают людьми, а во-вторых, всех равными? Как с этим у бризов, я могла лишь догадываться, но раз они успешно подделывали аллонга, то вопросов у меня не возникало, а вот с шоколадными… – Это ты и хупара сюда считаешь?!

– Ну вот, а чем тебе хупара не угодили? Они не умеют логарифмировать без машинки. Ну дак ты тоже. И ни один бриз не сможет – более того, математические способности аллонга для них равны гениальности. А ещё хупара лучшие художники Мира. Никто из белых не сможет написать такую музыку или такую картину. И не только это. Они видят существующее иначе, понимаешь?

– Ну, допустим… – сама идея, что хупарская музыка (вошедшая в поговорки) может считаться за признак разума, была для меня новой. Её следовало переварить.

Мда, отец попросил у меня прощения. Невероятно! Да, он мог. Он никогда не жалел себя и не пёкся о дешёвой репутации. Значит, было за что? Значит, он действительно ошибся? В чём же? Я была, как бы это поточнее сказать… глубоко дезориентирована.

– Пойдём, – просто сказал он.

– Куда?

– Ко мне, разумеется. Домой. Пройдёмся, заодно и поговорим.