Текст книги "После развода в 40. Между нами твоя истинная (СИ)"

Автор книги: Екатерина Гераскина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 31

леди Анна, мать Ардена

Прошло две недели с тех пор, как не стало Кристины.

Всего две недели… а будто целая жизнь.

Мы потеряли дочь. И вместе с ней кажется и… сына.

Арден почти не ел. Похудел, осунулся. Тени под глазами стали такими глубокими, что казалось, будто в них можно провалиться.

Я видела, как он разрывается между своей драконьей сущностью и человеческой тоской по жене.

Как сдерживает себя, чтобы не взлететь и не вернуться к паре. Это борьба выматывала его. Мне кажется, он просто сойдет с ума.

Он пропадал неизвестно где.

На мои вопросы он отвечал односложно и непонятно. Гарольд пытался меня успокоить, но это не помогало. Он и с ним почти не говорил.

Я чувствовала: с сыном что-то не так. После каждого моего вопроса он лишь молча качал головой или отвечал, что он был не у пары.

Но тогда, где он пропадает?

Расследование ничего не дало. Было непонятно, кто те люди, что сгорели вместе с Кристиной. Улик не осталось, все служащие в доме Ардена были живы.

Неужели мою девочку хотели убить, и она, защищаясь, тоже сгорела? Именно это рассматривал имперский эмиссар, будь он неладен. А потом версия ее гибели вновь изменилась.

Я не могла свыкнуться с мыслью, что всё так просто, как гласит официальное заключение.

Воры.

Простые, случайные воры, прознавшие, что хозяина нет дома, а женщина одна.

Мол, залезли в дом, чтобы обчистить, а когда Кристина застала их – завязалась драка.

Думать о том, что сволочи захотели надругаться над ней, было невыносимо. Ведь зачем иначе было вообще вступать в сражение?

Меня ужасала эта мысль. Она разъедала душу моему сыну.

Но… я понимала, что Кристина просто не смогла бы справиться с таким количеством противников, которые пролезли к ней в дом. Тем более после выброса магии, который у нее случился накануне.

Как же я хочу оживить этих мерзавцев вновь и сжечь! И так раз сто!

Неофициальная версия тоже существовала, но она казалась неправдоподобной – только потому, что эмиссар не знал, кто устроил выброс магии накануне.

Но… из-за нее гибель Кристины прикрыли слишком быстро.

Никто не должен был знать, что василиски могли дойти до столицы и остаться незамеченными. Именно их магия всегда была непредсказуемой и разнообразной. Именно о них расспрашивал Ардена эмиссар, отсюда и весь перерытый двор.

Опять над нашими головами повисла опасность. Эмиссар всё больше склонялся к мысли, что все странности так или иначе связаны с нашей семьёй: выброс магии, поджог особняка, след неизвестной силы, перекрытый драконьей.

Мне, например, было сложно представить, что кто-то из драконов в здравом уме смог бы заключить союз с этими ползучими тварями – василисками – и позволить им проникнуть в столицу.

Немыслимо.

Но отчего-то эмиссар в этом не был так уверен.

Я чуть было не выдала себя – наблюдала за разговором мужчин из тайной комнаты при кабинете мужа. Едва не выскочила и не выпалила ему в лицо всё, что думаю о его гнусных намёках.

А по его версии выходило, что драконы погибли, Кристина – предательница короны, привечала их, а василиски ушли под землю.

Но раз доказательств нет, кроме перемешанных магических следов, то пока Император ничего не станет предпринимать против нас.

А общественность не узнает правды – дабы избежать смуты.

Я плакала. Тихо, чтобы никто не видел. Хотела поддержать сына, но понимала – есть утраты, с которыми нельзя помочь. Их можно только пережить.

И он переживает. Медленно, мучительно.

К вечеру сегодняшнего дня, пятнадцатого со времени гибели Кристины, я сама уже чувствовала себя выжженной изнутри.

Гарольд тоже держал все в себе, как и мой сын. Но я знала как тому плохо. А еще он не поднимал все это время тему рябины.

Я не напоминала ему о своём настойчивом, порывистом желании избавить могилу матери от неё. Однако мне пришлось обойти немало лекарей, прежде чем муж успокоился. И его не заверили, что я здорова.

А вот сын не захотел обращаться к целителю. Его раны были безнадёжно запущены. Мне казалось, что только эта боль и держала его. Раны затягивались медленно, кожу покрывали черные узоры. Казалось, словно пепел въелся ему под кожу, оставляя вечное напоминание о той ночи.

Они меня пугали, но сын лишь отмахивался. Гарольда он тоже не слушал, замкнувшись в себе.

Мы собирались ложиться спать. Я только потушила ночник, и комнату окутала кромешная темнота.

Гарольд протянул руку и обнял меня со спины.

Я сжала его ладонь, прикусила губу, чтобы снова не расплакаться.

Прикрыла глаза.

И вдруг над головой раздалось громкое и до боли знакомое:

– Дочь! Ты до сих пор не сменила мне зятя?

– А-а-а-а!

И закричала если что не я! Я просто чуть умерла от разрыва сердца в собственной кровати!

Глава 32

Леди Анна

– Я что, откопал твою мать?! – закричал Гарольд, вскочил с кровати и включил свет.

Но мать всё так же стояла у изголовья кровати – вернее, плыла над ним, в своём любимом сиреневом платье, пышном, с белыми кружевами.

Её длинные белоснежные волосы были убраны в высокую, изящную причёску.

– Так это был ты? Я-то думаю, кто такой рукожо...

– Мама! – я пришла в себя и начала снова дышать.

Я, как и Гарольд, соскочила с кровати и начала торопливо затягивать пояс халата.

Мама всплеснула руками. И как было при жизни принялась винить во всем моего мужа.

– Ты знаешь, сколько он корней не вырубил! Да я едва пролезла!

– Да если бы я знал, что делаю, – я бы с места не сдвинулся! – вспылил Гарольд.

Мама не разозлилась, а расхохоталась в голос. Да так звонко, что казалось – живая. Да она и выглядела как живая, разве что немного полупрозрачная.

А ещё – красивая, почти молодая, какой я её помнила до самой смерти. Только уши разве что были немного вытянутыми сейчас, а глаза, как и при жизни немного светились зеленым цветом.

– А ты ничуть не изменился, Гарольд, – усмехнулась мама, сложила руки на груди.

– Вы тоже, мама, ничуть не изменились.

– Я умерла, Гарольд.

– А я про характер.

Та звонко рассмеялась, а потом подлетела к Гарольду.

– Дай я тебя обниму. Рада свидеться вновь.

– Какая же вы сложная, мам, – вздохнул муж.

И они попытались обняться, но мама прошла сквозь него, как дым.

А Гарольд передёрнулся.

– Наверное, давайте больше не будем так делать. Я словно в ледяную воду окунулся, – пробормотал муж, поёживаясь и потирая руки. – И вообще раз уж так все сложилось. Может быть, пройдем в гостиную?

– И заодно расскажите, зачем вызывали меня, – чинно кивнула головой мама.

Гарольд хотел открыть дверь перед ней и поспешил вперёд, но мама фыркнула и просто прошла сквозь деревянное полотно.

Мы с мужем остались одни.

И вот тогда он посмотрел прямо на меня. Да та-а-ак, что я чуть не умерла вновь. Вот умеет Гарольд передать всю гамму чувств, что испытывает, одними только глазами.

– Я…

– С тобой поговорю отдельно, Анна. После того, как твоя мать успокоится.

– Упокоится, – уточнила я, виновато смотря на мужа.

– Я всё слышу-у! – мелодично протянула мама из-за двери.

Гарольд сжал губы и распахнул дверь, пропуская меня вперёд.

У них всегда были сложные отношения. Они то ругались, то вдруг становились лучшими друзьями. А потом снова – как кошка с драконом.

Мама была непростой женщиной, с характером. И не раз он называл её ведьмой – впрочем, она и сама этим не особенно возмущалась.

Стоило им начать спорить, как остановить их было невозможно.

А ведь почти двадцать лет прошло как ее не стало.

Мама подлетела к креслу и зависла над ним. Мы выбрали софу и разместились.

– Но сначала расскажите, как там мой любимый внук и Кристиночка, м?

Мы переглянулись с мужем.

– Так. Мне не нравится, как вы пересматриваетесь. Я начинаю нервничать. А вы должны помнить, что бывает, когда я нервная.

Я глубоко вдохнула и, стараясь не смотреть в её глаза, произнесла тихо:

– Мама… Кристины больше нет.

Слова будто повисли в воздухе, медленно растекаясь по комнате холодом.

Мама сначала не поверила.

На её лице мелькнуло недоумение, затем – тень ужаса.

И вдруг всё вокруг дрогнуло.

Её идеальная причёска, аккуратно собранная в высокий пучок, вмиг распалась.

Белоснежные пряди взметнулись вверх, разметались в стороны, будто поймали невидимый порыв ветра.

Пышная юбка её сиреневого платья затрепетала, по складкам прошла волна, хотя воздух в комнате стоял неподвижный, тяжёлый.

Глаза призрака полыхнули ярко-зелёным, и я непроизвольно отшатнулась.

Мамино лицо исказилось, губы чуть приоткрылись, обнажив клыки.

Она зарычала – тихо, но этот звук пробежал по коже мурашками.

Из тонких полупрозрачных пальцев выскользнули когти – длинные, острые, будто стеклянные.

– Что? – прошипела она, голосом, в котором смешались боль и ярость. – Кто посмел…

Глава 33

Гарольд покачал головой и выдал:

– Мама… вы, кажется, превращаетесь в дракона.

Мама зарычала. Вот-вот и бросится на нас.

– Кто посмел убить нашу Кристину, – прошипела она.

Пришлось пересказать ей всё, что мы знали: и про версию с василисками, что Кристина была с ними связана, и про выброс магии, и про тела, найденные после пожара, и про то, как дело быстро закрыли, – и о том, что теперь мы снова под подозрением у короны.

Мама слушала молча. Её волосы всё ещё стояли дыбом. Она зависла над креслом, которое покрылось инеем. Она поджимала тонкие губ. Была зла и недовольна.

А потом посмотрела на Гарольда. Да так посмотрела, что я услышала, как мой муж судорожно сглотнул. А потом подняла палец с перламутровым длинным когтем и ткнула в его сторону. Прошипела как змея:

– Это всё из-за тебя! Чёртова ты драконья задница!

– Что?! – Гарольд возмутился, расправив плечи. – Леди Евангелина, вы, как всегда, ужасно прямолинейны и, как всегда, несёте чушь. Даже спустя двадцать лет после смерти!

– Ты должен был стать императором!

– У нас уже есть император – молодой Арван Первый. Вы просто не знаете, что ваш ненавистный Чарльз Второй давно отошёл от дел.

– Голова твоя дурацкая! – рыкнула мать. А потом повернулась ко мне, глядя своими светящимися зелёными глазами. – Я тебя спрашиваю, – её голос стал ниже, – кого ты нашла? Как ты вообще могла его полюбить?

– Ма-а-ам, – простонала я и прикрыла глаза, потерев переносицу пальцами. – Опять двадцать пять… Что у тебя за маниакальное желание сделать из него императора?

– Не Арвана это трон. И не рассказывай мне сказки! – рявкнула мать. – Никогда не поверю, что этот старый, мохнатый паук отказался от власти! Арван – лишь его марионетка! Чарльз не достоин быть императором! – припечатала она и рассекла воздух резким взмахом ладони.

Но Гарольд уже закусил зуб на мать, обернулся ко мне и, сдерживая злость, процедил:

– Скажи своей матери, чтобы молчала. Она нас под монастырь подведёт. Самой-то хорошо – в бездне её не найдут. А мы?

– В бездне? Сынок, ты так плохо обо мне думаешь? – прищурилась моя мать. – Думаешь, я так много грешила, а?

– Дорогая мама, Небеса для вас слишком скучны, – он наконец посмотрел на мать, не используя меня как передатчик. – А вот построить в шеренгу всех демонов и устроить революцию в самой Бездне – вот это достойно такого генерала, как вы.

– Вот умеешь же ты и похвалить, и по носу щёлкнуть в одном предложении, – усмехнулась мама. А потом повернулась ко мне. – Любит твой муж потрепаться. Я ведь давно говорила, кому надо сидеть на троне.

– Ма! – я всплеснула руками. – Нам и прошлого раза хватило. Мы чуть голов не лишились!

– Вы их и так можете лишиться, – спокойно отозвалась мать. – Чарльз не оставит наш род в покое. Нужно самим избавиться от него.

– Дорогая, – обратился ко мне Гарольд. – Передай своей матери, что её речи опасны.

– Скажи своему мужу, дорогая дочь, что я его не узнаю!

– Так! – я вскинула руки. – Говорите друг с другом сами!

– Нет, вот спроси у него, где его амбиции! Вот где! Он вообще дракон? Или ящерица плешивая?!

– Ящерицы не бывают плешивыми, – стукнул по подлокотнику муж, теряя терпение.

– Ты будешь первым! – не унималась мама.

– Я едва терпел вас при жизни, – взорвался Гарольд. – Так вы теперь мне и после смерти покоя не даёте!

– Я тоже не была рада получить в зятья инвалида!

– Я не инвалид!

– А это что за кресло?!

Я нервно рассмеялась. Гарольд покраснел от злости. Мать ткнула в его блажь на колесах когтистым пальцем.

– Иногда ему просто хочется немного внимания и участия, – хохотнула я, за что получила прищуренный взгляд мужа, – у него болят колени.

– У дракона болят колени? – мама расхохоталась. – Я же говорю – скоро станет плешивой ящерицей!

– Одна Кристина меня понимала, – процедил муж, и мы все замолчали.

Мама успокоилась и перестала так грозно нависать над нами.

Начала метаться по гостиной, вызывая дуновение ветра, отчего закачались вазы, статуэтки и шторы. А потом замерла, посмотрела на нас.

– Так, не расслабляйтесь. Мне нужно кое-куда наведаться.

– Куда? – спросила я.

– Пусть идёт, Анна! – вмешался Гарольд. – Твоя мать уже взрослая женщина, чтобы не отчитываться перед нами.

– Вот-вот, – фыркнула мама. – Умеешь же ты подлизаться вовремя.

Я услышала, как Гарольд скрипнул зубами. Если бы не его воспитание, маме точно бы досталось.

У них с Гарольдом всегда была особая связь – странная, вспыльчивая, но отходчивая.

– Что, мечтаешь вцепиться в мою шейку? – пропела мама.

– Не все мечты могут сбыться, – холодно ответил Гарольд.

– Ахаха! Посмешил меня, зятёк. Ты прав – спокойствие тебе теперь только может сниться!

И она исчезла.

Гарольд повернулся ко мне, и этот взгляд ничего хорошего мне не сулил.

– Я устала. Я спать! – быстро сказала я.

– Стоять, Анна! – рявкнул Гарольд.

Глава 34

Утро было напряжённым. Гарольд буквально бурчал с самого утра. Я делала вид, что за окном происходит что-то куда интереснее, чем очередная лекция мужа. Мать всё ещё не появлялась. Впрочем, как и Арден.

Но тут меня спас стук в дверь.

Я не знала, кто пришёл, но этот человек определённо спас меня от повторного выслушивания нотаций. Гарольд может быть терпеливым, но иногда превращается в настоящего зануду.

В ту секунду я даже была бы рада увидеть императорского эмиссара – лишь бы внимание мужа переключилось с меня на кого-то другого.

Так как всех слуг мы распустили, то вместе с Гарольдом вышли из гостиной.

Гарольд распахнул дверь, а на пороге стояла незнакомая нам девушка: светловолосая, голубоглазая, в нежном персиковом платье. Вся такая наивно-трогательная, а глаза её бегали по нашему холлу и что-то искали. Я прищурилась.

– Кого вам? – спросила я. Встала рядом с супругом.

– Я ищу Ардена. Меня зовут… Орелия Фенрейт, я его истинная, – представилась она.

Где-то в глубине души я уже это поняла.

Гарольд сдвинулся с места, пропуская эту Орелию в наш дом.

– Проходи.

Хотела наступить ему каблуком на ногу, но тот не зря отлично танцевал и смог изящно уйти от моего маневра.

Муж посмотрел на меня и приподнял бровь. Мы вели немой диалог: я хотела, чтобы он выставил её вон, закрыл дверь, и мы об этом забыли.

Гарольд же был слишком хорошо воспитан, поэтому, конечно же, он не выгонит молодую девчонку, да ещё и беременную. Тем более, когда та сама явилась знакомиться с нами.

Я растянула губы в фальшивой улыбке. Посмотрела на Фенрейт.

– Его здесь нет, – проговорила я.

– Тогда, может быть, я могла бы его подождать? – тихо предложила она. И глазками своими большими и наивно обманчивыми захлопала.

Я посмотрела на Гарольда. Мужчин вообще легко обмануть, те так далеки от женских хитростей. Если Гарольд сейчас улыбнется и расплывётся перед ее обаянием тряпкой, я откручу ему голову и накручу хвост.

Я снова посмотрела на Фенрейт. Все же этот ее внешне трогательный вид казался мне маской и нужно было это проверить.

План пришёл мгновенно, и я растянула губы в уже настоящей улыбке. Возможно, немного кровожадной.

– А почему бы и нет? – сказала я. – Замечательная идея!

Гарольд посмотрел на меня о-о-очень странно. Я удивлённо подняла бровь, мысленно говоря мужу: «почему бы и нет?»

Он нахмурился.

Я отвернулась от него и снова посмотрела на девицу, подошла, подхватила её под локоть.

– Проходи, милая, поболтаем, поговорим, выпьем чаю.

Гарольд закрыл дверь и поставил руки в бок. Я повернулась к нему.

– Гарольд, дорогой, распорядись, пожалуйста, пусть чай принесут в сиреневую гостиную. Мы там побеседуем о девичьих делах.

Муж явно понял, что я его отшила.

– Анна, – сказал Гарольд с предупреждением.

– Гарольд.

Я одним словом и взглядом дала понять, что знаю, что делаю, и меня не переубедить.

– Анна!

– Гарольд!

Наше противостояние длилось недолго: муж сдался.

– И сделай, пожалуйста, так, дорогой, чтобы нам никто не помешал. Евангелина в том числе.

– И как, по-твоему, я должен это сделать, – переспросил он, переводя взгляд между мной и девушкой. – Особенно помешать Евангелине?

– Придумай что-нибудь.

Я сжала локоть истинной сына и снова, улыбаясь, потащила её в сторону сиреневой гостиной. Раз она сама пришла в мои руки – я не буду отказывать себе в таком подарке.

Прежде чем закрыть дверь сиреневой гостиной, я услышала слова мужа:

– И куда же я дел свой топор?

Я захлопнула дверь, и скалясь, усадила Фенрейт в кресло.

Между нами стоял столик. Я села напротив неё. Мы молча смотрели друг на друга, её взгляд блуждал по комнате, а я осматривала её.

Симпатичная, молоденькая. Лет на двадцать младше Кристины. Но что-то в ней отталкивало. И тут же закралось подозрение: а кому могло быть выгодно избавиться от Кристины?

Может, стоит копать в эту сторону?

Какие к демонам василиски? Мне ли не знать, как коварны могут быть женщины.

Я, к примеру. Стоит только представить подобную нимфетку рядом с Гарольдом – пелена мгновенно опускается на глаза, воздух в груди становится комом, и поднимается такое острое, животное желание убивать, что страшно самой.

А тут – сын. Сын, который любил Кристину, который разрывается изнутри, делает всё, что угодно, но только не спешит к своей истинной.

А девчонка явно с амбициями.

Принесли чай. По первому запаху я поняла: туда точно добавили какое-то успокоительное. Гарольд думает, что это поможет.

Нет, дорогой, не поможет.

Я налила ей чай, придвинула вазочку с печеньем и дождалась, пока она сделает глоток.

Откинулась на спинку кресла и пробарабанила пальцем по подлокотнику.

– Итак, милая, давай познакомимся. Кто ты и откуда? Расскажи о своей семье, – скалилась я.

Её глаза забегали: казалось, она с удовольствием бы сбежала, но теперь она находилась в моих цепких пальчиках, так что нет – я её отсюда не выпущу.

– Кстати, Орелия, почему ты хромаешь? – спросила я.

– Я, когда гуляла, подвернула ногу, получила травму, но не обратила внимания. Подумала, что пройдёт, и немного запустила – вот теперь хромаю, – призналась она.

– Понятно, дорогая. Следи за собой. Ты носишь ребёнка дракона. Здоровье надо беречь. – Я растягивала губы в улыбке и не сразу заметила, что девчонка странно косится на меня и на дверь. – Будь смелее. Рассказывай о себе.

– Вы так странно улыбаетесь. У вас видны клыки, – напугано проговорила девчонка.

– И ты подумала, что я хочу вцепиться в твою милую тонкую шейку и перекусить тебе хребет?

Истинная Ардена вздрогнула в кресле. А я расхохоталась.

– Да что ты, милая, нет, конечно, какие глупости.

Не глупости.

– Моя старая драконица решила посмотреть, кто это у нас истинная. Очень ей интересно. Ты не обращай внимания, рассказывай, рассказывай про себя: про семью, про отца, братьев, сестёр, откуда вы, где сейчас живете, чем живёте, чем дышите – очень интересно мне послушать. Я никуда не тороплюсь, сладкая, рассказывай, рассказывай.

– А Арден? – девушка округлила глаза.

– Арден нам не помешает.

А про себя подумала: имперского эмиссара я вижу чаще, чем собственного сына.

– Приступай.

Глава 35

Орелия, истинная Ардена

Я вылетела из этого дома, как пробка из бутылки. Мои глаза метали молнии. Юбка шелестела по брусчатке.

Плевать, что там этот Гарольд что-то крикнул мне вслед – я не расслышала. Да и не хотела.

Мне хотелось воздуха.

И хоть каплю спокойствия после того, как меня там, по сути, раздели до души.

Честное слово, если бы не наставления моей матушки, что на людях мне нужно быть кроткой и скромной, я бы показала этой леди Анне, как разговаривают с теми, кто носит в себе кровь драконов!

И её эта улыбка, как у заправского мясника. Старая совсем чокнулась. Я и правда думала, что она вцепится мне в шею.

А еще выспрашивала всё так, словно подозревала меня в смерти бывшей Ардена. Верно Сандра сказала, что они её любили.

Прямо бесит!

Я им внука рожу! Сделаю то, чего не смогла та бесплодная.

Они должны меня на руках носить, одаривать подарками, и относиться с почётом. А я чувствовала себя, как будто на допросе с пристрастием. Я едва язык прикусывала! Леди Анна разве что не вызнала цвет моих чулок под юбкой.

Особенно её интересовало, чем я была занята в тот самый день, когда случился пожар.

Пришлось врать. А ещё вспоминать, чем я была занята накануне за три дня и после.

Бездна подери!

Хоть бы теперь не забыть собственное враньё!

Я дохромала до кареты и влезла внутрь. Вздохнула, и, когда наконец дверь за мной закрылась, смогла дать волю своей злости!

Я перехватила свою сумочку и плевать, что она дорогая и из последней коллекции. И принялась колотить ею обитому бархатом сиденью кареты. Била, пока не выпустила пар.

Сдула, мешающий локон, с лица, резко выдохнула. Поджала губы, достала из сумочки зеркальце и принялась приводить себя в порядок.

– Где же ты, Арден?! Я от тебя ребёнка жду! А ты провалился!

Я пропустила званый вечер у фаворитки императора. Я пропустила открытие новой кондитерской в центре. Я так многое пропустила! Потому что меня без него туда не зовут!

Арден до сих пор не сделал мне предложения! А ведь я ради этого избавила его от этой прилипалы Кристины!

Я беременна!

Слово звучало так же противно, как утреннее варево, которое меня заставляет пить Сандра, чтобы не тошнило.

Хотя всё равно тошнит. А теперь и от семейки Ардена тошнит!

И лорд Гарольд этот тоже со странностями. Зачем он натащил в дом рябины и расставлял их по углам особняка?

Лучше держаться от них подальше. Они совсем от горя лишились рассудка.

Всё пошло не так.

Совсем не так.

Я-то думала, они примут меня с распростертым объятиями, ведь я – истинная их сына! Мать будущего наследника, продолжателя рода!

Но нет!

Эта леди Анна выпроводила супруга, а сама смотрела на меня, будто я принесла заразу, будто я не драконица, а василиск в юбке.

Мать Ардена – холодная, как ледяная глыба, – весь разговор улыбалась так, что хотелось бежать. И это её «милая, расскажи о себе» – звучало как приговор. А глаза у неё… зелёные, яркие. И клыки – острые, такими можно перегрызть горло.

Сандра была права: они меня с самого начала не переварили.

Да и не нужно.

К чёрту всё это!

Карета остановилась на Цветочной улице. Я вышла. Так хотелось оказаться дома. Шла, стараясь не хромать, но выходило плохо, как и всегда. Рана, что уже больше двух недель не заживала, снова ныла. Уже второй лекарь разводил руками.

Демоновы идиоты!

И чем только проткнула мне пятку эта клуша?! Она же человек! Что за магия такая?!

Пока дошла до дома, чуть не рухнула. Сандра, как всегда, стояла у двери.

Только увидела меня и всплеснула руками.

– Госпожа Орелия! Наконец-то! Я уж думала, с вами что-то случилось!

– Случилось, – буркнула я, зашвырнув сумочку ей в руки. – Но я жива, слава богам!

Прошла в гостиную, с трудом дотащилась до кресла и просто рухнула в него.

– Сандра, перебинтуй мне ногу, – простонала я, – она ужасно болит.

Та принесла бинты и мазь, осторожно присела рядом.

– Как прошло, госпожа?

Я фыркнула, запрокинула голову на спинку кресла.

– Как? Это был не визит – это был кошмар! Они устроили мне допрос, понимаешь? Настоящий! Словно я преступница! Эта леди Анна так на меня смотрела… будто собиралась прожечь насквозь. А её муж? Этот лорд Гарольд? Представляешь, рябиной все заставил. Мы чай пьем, а он ее по углам разносит. А леди Анна кивает.

– Что, простите, он расставляет? – переспросила Сандра и даже рот раскрыла от удивления, чуть бинт не выронила.

– Глухая, что ли? – огрызнулась я. – Рябины он там по всему особняку расставил!

Отмахнулась от служанки, но та так зависла от моих слов, что пришлось её пнуть в колено, чтобы уже начала снимать с меня обувь и мазать пятку.

– Ардена, кстати, я так и не увидела! Сначала сказали, что он занят, потом что его нет. А может, просто не захотел со мной встречаться. Как будто я сама мечтала туда идти!

Сандра тихо повязала бинт, не глядя в глаза.

Я продолжала жаловаться, чувствуя, как раздражение превращается в злость.

– И эта чёртова нога! Болит, чешется, жжёт… – зашипела я. – Всё против меня!

– Вам нужно отдыхать, – мягко сказала Сандра.

– Мне нужно, чтобы Арден наконец вспомнил, кто я! – резко ответила я. – Он засунул это в меня! – я ткнула в свой живот пальцем. – Так пусть что-то с этим делает! Я страдаю, а он, бездна его раздери, не пойми где!

Сандра отчего-то стала задумчивой. А я откинулась в кресле и прикрыла глаза.

Пусть хоть мир рухнет, но я добьюсь, что Арден сделает мне предложение.

Я его истинная.

Я мать его ребёнка.

Был у меня еще один план. На зов моей драконицы в небе ящер обязан откликнуться.

А драконицы в беде и подавно!

На маленьком сроке можно оборачиваться, это не страшно, хотя риски были, конечно. А вот на большом подобное уже может быть опасно.