Текст книги "После развода в 40. Между нами твоя истинная (СИ)"

Автор книги: Екатерина Гераскина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 20

Я дождалась, пока последняя карета эмиссаров скрылась за поворотом улицы. Колёса глухо застучали по брусчатке, звон упряжи отдалился, растворился в ночной тишине.

Только тогда я позволила себе немного расслабиться.

Дважды за это время ко мне приходили подчинённые Делроя. Вежливо кланялись, держались уверенно. Спрашивали одно и то же на разный лад:

– Не видели ли вы чего необычного, леди? Не замечали ли следов магии?

Каждый из них формулировал вопрос по-своему, но суть оставалась прежней. Я отвечала одно и то же. Держалась сдержанно. После чего имперцы благодарили и уходили. В дом не заходили.

Теперь всё стихло, можно было уходить.

Я вернулась в дом. В холле меня ждала собранная сумка. Напольные часы пробили полночь. Самое время исчезнуть.

Дом уже давно утопал в темноте. Пусть все думают, что я сплю.

На мне были замшевые брюки и рубашка, которую я носила на охоту с Арденом, короткая куртка с глубоким капюшоном и высокие сапоги на толстой подошве.

Я взяла сумку, обернулась напоследок. Осматривая свой дом в последний раз. Пора уходить. Я пересекла коридор, свернула в сторону заднего входа.

Но не успела я сделать и шага, как дверь, сорванную с петель, отодвинули и прямо передо мной материализовался мужчина с лицом, скрытым под тёмным платком.

Это был наёмник.

Мы замерли, смотря друг на друга, как звери перед броском, а потом я бросила в него сумку и, пока тот на мгновение замешкался, рванула по коридору к главному выходу.

Но… он был не один. Второй уже проник в дом и перегородил мне дорогу.

Я схватила с комода вазу и метнула ему прямо в голову. Тот успел поднять руку и отбил удар. Его глаза сузились и в них мелькнул хищный блеск.

Это были не простые убийцы. Это были драконы.

Бездна… от меня решили избавиться. И кто же за этим стоит?

Я попятилась, сердце гулко стучало в груди. Нужно было вырваться наружу. Ещё одна дверь, ведущая на улицу, была на кухне.

Я рванула туда, надеясь успеть и выбежать, пока они не загнали меня в угол. И я добежала до кухни, в панике пересекла ее, позади раздавались шаги.

Я нервно дергала дверь и пыталась разблокировать замок. Казалось, вот-вот получится, но я не сразу поняла, что меня просто загоняют, как дичь и не торопятся.

Когда дверь распахнулась, и я выскочила на крыльцо, влетела в мощную грудь, обтянутой кожаной курткой. Подняла глаза вверх. Лицо мужчины было закрыто платком. Он схватил меня крепко за плечи. Резко развернул к себе спиной, заломили руки за спину.

Стало больно. Я вскрикнула, но он сдавил сильнее. Я била ногами, пыталась вырваться, корчилась и кричала, но нападавших было больше и они были сильнее.

Двое наёмников неспеша вышли из дома и встали рядом. Внутри меня всё дрожало от страха.

– Так, так, так… – раздался довольный голос с боку. – Попалась.

От стены отделилась тень. Она была хрупкой и невысокой. Я не сразу поняла кто это, настолько громко стучал пульс в моих ушах. В простой свободной темной рубахе и брюках ко мне подошла девушка. Свет Луны осветил нас всех. А потом я поняла, что это была Орелия.

Её губы искривились в презрительной усмешке.

– Попалась, тварюшка, – спокойно произнесла она.

– Орелия! Что ты устроила? Прекрати! Если ты отпустишь, я никому ничего не расскажу. Я забуду об этом.

– Ах-ха-ха! – Орелия рассмеялась, хитро и злобно. – Дура… ты не поняла, да? – она подошла и больно вцепилась мне в щёки рукой, вонзая когти, раня кожу. – Ты не останешься живой. Более того, я хочу, чтобы ты наслаждалась каждым мгновением своей смерти, чтобы тебе было так же больно, как было мне, когда мой истинный прятал меня словно постыдный секрет. И да, я знаю, что сейчас он бегает к тебе. Ты за всё ответишь. А когда Арден будет оплакивать тебя, я утешу его. И наконец, у нас все будет нормально.

– Он не простит тебя! – прошипела я. – Отпусти меня!

– Не после того, как ты забеременела.

Я стиснула губы. Сандра выдала меня. Я видела, как Орелия смотрела на меня с каким-то безумным возбуждением.

Я ненавидела их всех в этот момент! А еще как же я была напугана!

Я пыталась вырываться, рвала руки из захватов – меня дёргали жёстко, снова сжимали. Двое подошли с боков, по глазам я увидела, как те довольно скалят лица под масками.

Один схватил меня за волосы и резко дернул голову. Его взгляд был холоден, и в нём мелькала знакомая звериная жажда. Это пугало сильнее самой смерти.

Другой схватил меня за бедро, приподнял ногу и оказался прямо передо мной. Меня затрясло ещё сильнее – их намерения стали очевидны как день.

– Развлекитесь как следует. Я хочу, чтобы от ребенка не осталось и следа. А потом убедитесь, что она не уйдёт живой.

Глава 21

Арден

Контроль удалось перехватить не сразу. Сила, выросшая в разы рядом с истинной, позволила дракону обладать не только собственным разумом, но и невероятной волей.

Та самая истинная, что должна была уравновешивать зверя и человека, теперь, наоборот, приводила к расщеплению сознания.

Задушить дракона удалось лишь тогда, когда он существенно истратил запас сил при обороте и полете.

Я вцепился всеми ментальными силами, пытался заглушить волю ящера, взять того под контроль.

Вместо того, чтобы приземлиться у дома Орелии, я смог развернуться и рвануть вправо, миновал столицу и долетел до леса. Чем дольше махал крыльями, тем мрачнее и более непроходимее становился лес. Тучи стали сгущаться, ветер пахнул хвоей и сырой землей.

Я развернулся, резко опустился, тяжело приземлился, повалив деревья. Взрыл когтями влажную почву. Ящер внутри сопротивлялся отчаянно, махал крыльями, разносил в щепки деревья, рычал. Я разрезал крыло, запахло кровью, но мне было плевать на всё, лишь бы удержать контроль.

Дракон внутри брыкался, бил по земле хвостом, тяжело мотал рогатой головой, и каждый его рывок отзывался болью в теле. Дракон сопротивлялся, загонял меня ментально в клетку ради свободы.

Я держал его из последних сил, потому что знал: если он восстановит контроль, то снова пойдёт к ней – к истинной.

Мне хотелось врезать ему кулаком по морде, вырвать звериное «я» из себя. И он, и я дошли до предела в нашем противостоянии.

Но я смог в последний момент переломить волю ящера. Связал ментальными цепями. Начал оборот. Ломались и срастались кости, рвались сухожилия.

Оборот отнял все физические силы.

Я лежал на спине, глядя в пасмурное небо, до тех пор, пока ветки деревьев не начали медленно срастаться надо мной.

Голова раскалывалась от отдачи. Дракон рычал, требовал вернуть его к паре.

А я пытался вспомнить, что было дальше – после того, как наши магические потоки с Кристиной соединились, и дракон смог перехватить контроль.

Но в голове было пусто.

Чешуйчатая скотина, отказывался приподнимать завесу памяти.

Твою же мать!

Вернуться в столицу в таком состоянии было безумие. Я поднял руки. Посмотрел на них. Слава богам, они не были в крови. Это значит, что я не причинил Кристине вреда. Её аромат от меня был слабым. Значит, чтобы не произошло дальше, я к ней не прикасался.

Я поднялся на ноги. Нужно было добраться до места, как можно скорее. Я торопился в сторону земляного холма, поросшего изумрудной травой. Завидел его среди вековых деревьев.

Здесь вообще было особое место.

Мир вокруг будто менялся – здесь дышалось легче, свободнее. Это место не походило на лес вокруг: кругом стояли высокие чёрные деревья, но этот холм был нереально зелёным, как будто из другого мира и на него все время светило солнце. Хотя в лесу был легкий полумрак даже днем. А еще тут пахло цветами, хотя ни одного не росло.

Я даже не успел ступить на порог, как дверь в земляной лачуге распахнулась и из неё вышла сгорбленная старуха в лохмотьях. Лицо у неё было как пергамент: морщинистое, пересохшее. Она казалась настолько древней, что было жутко представить, сколько ей лет. Но глаза – глаза были зелёные, слишком яркие, словно чужеродные для такого лица.

– Ты… – каркнула она, и голос её был хриплым.

– Забирай скор-рее.

Она шагнула ко мне, я упал на колени перед ней, дракон набирался сил и метался, пытаясь вырваться. Я выгнул спину, запрокинул голову, стиснул челюсти, выпустил когти. Я не мог дать ему вырваться.

Я вонзил острые когти в свои бедра. Это помогало оставаться в сознании.

– Дракон набирает силу слишком быстро, – проскрипела старуха, и между её бровей легла ещё более глубокая морщина.

– Знаю: он перехватил контроль снова. Я ничего… не помню. Я мог навредить своей… жене.

Старуха словно прислушалась к чему-то невидимому, затем твёрдо произнесла:

– Жива твоя Кристиэль.

– Что у тебя за способности? – рычал я от напряжения, не придав значению странному имени.

– Ты хочешь сейчас поговорить об этом?

Старуха вскинула седую бровь.

– Достаточно знать, что она жива и не пострадала, – ответил я, и на душе стало легче.

Кровь в висках стучала будто барабан.

Меня снова перекосило – дракон стал брать вверх.

– Никогда не слышал, чтобы сознание можно было расщепить… Разве истинность к этому приводит? – с трудом процедил я, зубы давно уже превратились в клыки, и мир вокруг стал ощущаться ярче. В голову ударило, как раскалённым молотом: дракон сопротивлялся, пытался завладеть моим разумом. Я вонзал когти в бёдра и прокручивал их, боль отрезвляла меня.

Старуха смотрела на меня внимательно.

– Ты проклят, – сказала она коротко.

– Проклят истинностью, – хрипло рассмеялся я, рыча.

– Нет, все драконы прокляты. Скажи спасибо своему императору.

– Не буду, – ответил я наконец. Чарльз Второй последний дракон в империи, кого я буду благодарить.

– Чем больше я забираю, тем сильнее ящер становится.

– Плевать, – отрезал я. – Значит, буду приходить еще чаще.

– Пойдёшь в дом или останешься здесь?

– Здесь, – выдавил я.

– Переносить я тебя не буду, будешь валяться на пороге, – сурово сказала она.

– Я не хочу навредить… ему.

– Не навредишь, – прошептала старуха, и вдруг приложила высохшую ладонь ко мне. Казалось, она выпустила когти, сжала затылок, глаза её полыхнули зелёным светом. Из ниоткуда она достала красный камень, похожий на сердце, но тусклый. Разжала руку и передала мне. – В руку бери, – приказала она.

Я взял и опустил голову на грудь, а дальше начался ад.

Дракон сопротивлялся, старуха колдовала.

– Ему… ведь лучше, – хрипло спросил я. Боялся услышать отрицательный ответ. Как же я боялся.

– Лучше… – прокаркала старуха.

– Я могу… на него посмотреть, – через боль спрашивал я.

– Можешь – когда придёшь в себя, – промолвила старуха.

Мое сознание накрылось пеленой. Я погрузился в агонию и боль. Дракон не желал расставаться с силой.

Глава 22

Арден

– Вставай, – проговорила старуха, и плеснула мне в лицо воды.

Я раскрыл глаза. Был все в том же лесу, на той же сырой земле, и вокруг было темно. Плотно сплетенные ветви скрывали даже звезды. Свет луны не проходил сюда.

Только редкие светлячки освещали её странную хижину, покрытую изумрудной травой.

Я сел, вытер лицо, вода стекала по подбородку.

Старуха непостижимым образом уже сидела на скамейке из корней и ветвей. А ведь только мгновение назад нависала надо мной. Не заметил даже как она переместилась. Но сразу заметил, что её тело было согнуто сильнее обычного, дышала она тяжело, лицо осунулось, опиралась на трость с драконьей головою.

– Что с… ним? – хрипло спросил я.

– Всё хорошо… но тебе надо лететь, – ответила она сухо. – Ты должен увидеть это своими глазами.

Старуха мрачно посмотрела на меня из-под седых кустистых бровей.

– Посмотри, что они сделали с ней, – сказала она.

Я сразу понял о ком она говорит.

Дурное предчувствие выбило дух, горло сдавило комом.

Она говорила о Кристине.

– Лети, лети, лети, – будто заклинание шептала старуха. – Посмотри, что они посмели сделать…

И я обернулся, взлетел. Чем ближе я был к столице, тем острее нарастало в груди чувство утраты – будто кто-то уже отнял у меня самое дорогое.

Ноздри уловили запах дыма, на горизонте мелькали всполохи огня.

Горел дом в нашем квартале, а потом я поняла, что горел наш дом.

Я упал камнем вниз на участок, приземлился на одно колено и рванул к обугленным развалинам. Огня почти не было. Тот разрушил мой дом!

– КРИСТИНА! – заорал я, бросаясь в то, что осталось от дома.

Тишина.

– Кристина! – орал я. – Кристина

Я забежал в то, что осталось от холла. Лестница почти сгорела. Пол обуглился, крыша рухнула на второй этаж.

– КРИС!

Я разгребал завалы, отбрасывал сгоревшую мебель, доски, балки, кровлю.

Не чувствовал рук, но продолжал. Кричал её имя.

Я не мог поверить, что Кристина сгорела. Это было невозможно. Я не мог потерять её. Я не мог.

Переходил из комнаты в комнату, глотая дым, проверяя каждую комнату – искал её тело.

Искал.

Искал.

В спальне ее не было.

Я спустился на первый этаж, пробрался к задней двери – туда, где она могла пытаться спастись. Там никого не было: только валялась дверь, сорванная с петель.

Я направился в кухню, тишина, запах гари и пепла забивал нос. Тут ничего не уцелело.

– Кристина! Нет! Нет!

Я… увидел три обгоревших тела – безликие, обугленные до костей, они развалились в прах при прикосновении. Я упал на колени и стал разгребать пепел руками, сжимая обугленную золу. Она липла к пальцам.

Мои руки прогорели до костей. Кожа обуглилась. Но я не мог остановиться. Регенерация не спасала от жара.

Мне кажется, я только что потерял опору в жизни.

В сознании мутилось. Я продолжал на коленях разгребать пепел, словно мог откопать свою Крис… здесь.

Но я уже понимал… ее нет.

Какое-то из этих тел было ее.

Я рычал как загнанный зверь. Я не верил! Не верил!

И вдруг на плечи легли чьи-то холодные руки. Я резко вскинул голову и затуманенным от горя взглядом увидел эмиссара Делроя.

Холеное лицо тоже было в копоти. Мой дом наводнили его люди. Они разбирались с завалами.

Я схватил его за воротник формы, встряхнул так, что пуговицы едва удержались на ткани.

– Что здесь произошло?! – вырывались слова. – Что вы сделали?! – голос мой рвался, отдавал хрипом и болью. – Твоих рук дело?

– Я понимаю твоё горе… – процедил он. – Но не вздумай в этом винить меня или… императора. Это станет последним, что успеешь сделать.

Теперь он посмотрел на мои обожжённые руки, вздрогнул от этого ощущения. Шокированно смотрел на меня. Он склонился низко и, отпуская мои ладони, в ответ схватил меня за рукав рубашки.

– Приди в себя, Арден! – проговорил он. – Я говорю – это не наших рук дело!

Я оттолкнул его с силой. Тот попятился. Мне нужно было выйти на улицу.

Вышел и спустился по тому, что осталось от крыльца. Оказался на изрытой земле.

Моя Крис сражалась за свою жизнь. Все следы были направлены в сторону дома, но… она не смогла спастись… Крис!

Упал на колени.

Боль накатила не волной – лавиной.

Разом. Без предупреждения.

Я не закричал – просто не смог вдохнуть.

Будто лёгкие разорвались внутри. Словно сердце, обугленное, крошилось на мелкие куски, впиваясь в грудную клетку, в рёбра, в каждый вдох.

Казалось, всё вокруг меркнет, тускнеет, рушится вместе с домом, вместе с жизнью, вместе с ней.

Кристина.

Имя застряло в горле, обожгло, как кипяток. Я снова видел, как она улыбается, как освобождаю ее волосы от шпилек, как она шепчет моё имя – и всё это растворяется в огне.

Я выл. Беззвучно, хрипло.

А дракон… довольно скалился.

Тварь.

Глава 23

Леди Анна, мать Ардена

Настойчивый стук разбудил нас с супругом среди ночи.

– Спи, Анна. Я сам.

Муж уже облачился в халат и вышел из спальни. А у меня сердце бешено зашлось, словно предчувствовало, что-то не так. Ночной визит не к добру.

Я встала, накинула халат, затянула пояс и поспешила вниз.

– Особняк лорда Ардена Драквелла... горит.

Я не успела даже спуститься с середины лестницы, слова ударили, будто ножом под рёбра.

– Как горит? – голос мой сорвался. – Что значит горит?!

Я сорвалась вниз, запыхавшись, почти бегом.

На пороге стоял стражник – молодой, побледневший до синевы.

– Как... как Кристина? – едва выговорила я. Ведь сына там могло не быть, а вот невестка точно была там.

– Мне ничего, к сожалению, неизвестно, леди. Как только инцидент был замечен, глава городской стражи приказал немедленно сообщить вам.

Я схватила Гарольда за руку.

– Гарольд, скорее! Нужно ехать! – он уже отдавал распоряжения, приказывал подать экипаж.

Боги, лишь бы никто не пострадал.

Мы одевались наспех. Волосы я заплела прямо на бегу, пальцы дрожали. Когда карета тронулась, я едва не потеряла сознание.

А потом мы почувствовали запах гари.

Когда мы подъехали, от особняка остались лишь обугленные руины. Мы вышли из кареты. Воздух был густым, горячим, тяжёлым. Вокруг сновали люди – не только городская стража, но и имперская гвардия.

– Анна, – Гарольд придержал меня за талию. – Ты можешь стоять?

– Да! – сорвалось с губ, хотя слабость в ногах был нешуточной. – Скорее, найди Кристину! Найди Ардена!

Я должна была быть сильной.

Гарольд ушёл, а я шептала молитвы – всем богам, которых помнила, всем, что могли услышать. Хоть бы дети... хоть бы живы...

Я обошла часть развалин, приподняв юбку. Под ногами была зола, от газона осталась одно название, повсюду корни, вырванные из земли. Свет луны едва касался этого ужаса, и вдруг... я увидела его.

Своего сына.

Он сидел на коленях, запрокинув голову к небу, неподвижный, словно выжженный изнутри.

Я бросилась к нему, упала на колени рядом, схватила его за руки... и отшатнулась.

Руки были... не руки – живое мясо, обугленные полоски кожи. Он разгребал завалы руками!

– Арден... Боги... что... – я трясла его за плечи, пытаясь вернуть к жизни. – Арден, только не говори, что...

Я подняла его лицо, взяла за щеки. Он наконец, посмотрел на меня. Только взгляд его был безумный, пустой.

– Арден! – я ударила его по щеке, потом ещё раз. – Очнись, сын! Что произошло?!

Он вздрогнул, взгляд стал живым, но тусклым.

– Кристина... сгорела.

Всё внутри меня осыпалось пеплом.

– Нет... – я покачала головой. – Зачем ты мне лжёшь, сынок? Зачем?!

– Я сам видел... тела. Одно из них было её.

– Нет... нет! – я закричала, не узнавая собственного голоса. – Этого не может быть! Наша девочка не могла погибнуть! Не могла!

Вопросы рвались из меня:

– Откуда пожар? Кто был в доме? Почему? Как?!

Но Арден молчал. Внутри него зияла пустота.

Я любила Кристину, как родную дочь. Пусть боги не дали нам с Гарольдом ещё одного ребёнка, но она стала нашей. Дочь моей лучшей подруги... была нам как родная.

А теперь... теперь я должна была смириться с мыслью, что её нет.

Нет. Нет. Нет!

Я почувствовала, как Гарольд подошёл со спины. Хотела, чтобы он сказал – всё ложь. Что Кристина жива. Что это ошибка. Но он лишь молча подтвердил слова сына.

И тогда всё рухнуло.

Я заплакала.

Слёзы текли, не переставая, сотрясая всё тело. Это было как потерять ещё одного ребёнка.

Боги... за что?

Гарольд подхватил Ардена под руку, другой рукой поддержал меня и помог подняться.

– Пойдём, тебе нужно обработать руки, – сказала я, вытирая слезы с лица и смотря на руки сына.

Мы дошли до кареты.

Арден сел на ступеньку, опустив голову. Я сама взяла аптечку стражи, стала обрабатывать ожоги.

– Как это произошло? – спросила я, глядя на сына.

– Не знаю. Когда прилетел – от дома остались только руины.

– Кто мог это сделать? – хрипло спросил Гарольд, стоявший рядом.

– Не знаю, отец...

– Что тут делают имперцы?

Я увидела по лицу сыну, что тот точно знает причину.

Я вытирала его руки от сажи, но кожа не восстанавливалась. Виднелись кости, сухожилия, кожа вся почернела.

Регенерация не работала.

– Что с твоим драконом? – спросил Гарольд, видя тоже, что и я.

– Радуется... тварь, – процедил Арден.

Мы с мужем переглянулись.

Сердце сжалось: даже зверь радовался смерти той, кого мы любили.

– Так что здесь произошло? – тихо спросила я. – Откуда взялся имперский эмиссар? – я осмотрелась, чтобы нас никто не слышал.

Гарольд сжал кулаки.

– Накануне ночью был зафиксирован выброс неизвестной магии. Ни драконьей, ни человеческой, – пояснил сын.

– Какой выброс? – я едва стояла на ногах, только помощь сыну помогала держаться мне, – Откуда он здесь?

– Это Кристина устроила.

– Какой выброс? – ахнула я. – Она же человек, и магии в ней не так много.

– Думаю, магии в ней предостаточно – просто её природу никто не смог определить, – ответил я. – Эмиссар поставил под вопрос нашу верность короне.

– Не хочешь же ты сказать, что он подумал о магии василисков? – выдохнула я, едва сдержав панический холодок.

– Ничего такого он прямо не говорил. Но намек был прозрачен. Я успел скрыть очаг, – вздохнул Арден и поморщился оттого как я продолжала вычищать его раны. – Я просто не знаю, что здесь могло произойти. Возможно, вторая вспышка…

– Ты сказал, здесь были несколько тел… кто же это тогда? – спросил Гарольд, осматриваясь вокруг.

– Возможно кто-то из слуг, – ответил сын.

– Нужно это выяснить наверняка. И что за магия была тоже. Нельзя допустить, чтобы нас обвинил в связи с василисками, – твердо сказал муж. – Нельзя давать Чарльзу такой козырь.

Я закончила обрабатывать руки и замотала их бинтами.

– Кристины больше нет, – покачал головой Арден.

Он был потерян, раздавлен, опустошён.

Взгляд снова стал отсутствующим, словно он был где-то далеко, не здесь.

Даже нависшая опасность со стороны бывшего императора – хотя, какой он, по сути, «бывший» – казалась теперь ничтожной. Племянник, что сейчас на престоле, лишь его марионетка, и это знали все высшие аристократы.

Он действительно мог обвинить нас в предательстве. Но сейчас всё это меркло.

Единственное, о чём мы могли думать – это о Кристине.

– Тише, тише, сынок… – я обняла его, прижала его голову к своей груди. От него пахло гарью и отчаянием.

Гарольд обнял меня со спины. У меня самой текли слёзы, не переставая.

Таким потерянным Ардена я не видела никогда.

– Поехали к нам домой, – предложил муж наконец.

– Я никуда не поеду, – упрямо произнёс Арден, не сдвинувшись с места. – Останусь тут.

– Ты сейчас ничем никому не поможешь, – твердо сказала я. – Пойдём, потом во всём разберёмся.

Приехали в особняк, но сын отказался спать. Пришлось подсыпать снотворное, и не маленькое, а драконью дозу, чтобы он отключился всерьёз. Когда Арден задремал, мы с Гарольдом перенесли его в спальню. Я посмотрела на мужа.

– Гарольд, – сказала я, – едем к моей матери.

Он замер, в глазах промелькнуло подозрение.

– Она умерла, дорогая… – тихо проговорил он и обнял меня. погладил по голове.

Но я уже подняла руки, выпуталась из его объятий.

– Я знаю. – Я сжала зубы. – Мы едем – немедля. На могилу моей матери.

– Что мы там будем делать, дорогая? – удивился муж. – Ты совсем не в себе. Как мы оставим сына в таком состоянии? Я вызову тебе лекаря.

– Нет, – отрезала я. – Я подсыпала лошадиную дозу, так что он не проснётся в ближайшие сутки. Ты сделаешь, как я скажу, Гарольд. Мы едем на могилу моей матери.

Он возразил, подняв руки:

– Да что мы там будем делать, Анна? Ты свихнулась?

– И захвати с собой лопату и топор, – произнесла я тихо, и в голосе моём не было шутки.

– Точно свихнулась, Анна! – воскликнул он.

– Мы будем рубить рябину.