Текст книги "Дом с белыми клибисами (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бунькова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
– Не хочу вас огорчать, но вам бы стоило сначала думать, а потом уже делать, – спокойно сказала ей Сайка, спускаясь с подставочки для примерок, и направляясь к понравившемуся ей платью. – Это было крайне непредусмотрительно: напасть на носителя монастырских браслетов. Похоже, этим устройствам наплевать, с какой стороны в них входит магия: изнутри или снаружи. Они не дают ей действовать в любом случае. Так что вы зря потратили на меня этот заряд. Приятного вечера в компании с вашими браслетами для уголовников.
– Что? Откуда… – начала было леди Сельвия, но тут же умолкла, мельком покосившись на присутствующих.
– Паразитировать на преступниках… – задумчиво протянула Сайка, прикладывая к груди новое платье. – Это так символично. Леди блоха. Нет. Леди Вошь. Да, точно! Я буду звать вас леди Вошь. Вошенька, доченька моя, иди сюда, мама тебя пожалеет!
Леди Сайка вдруг отбросила платье в сторону, на руки шарахнувшихся швей и пошла вперед, словно бы намереваясь заключить леди Сельвию в объятия.
– Не подходи ко мне! Ненормальная, – Сельвия попятилась.
– Ну что же ты? – снисходительно улыбнулась ей леди Сайка, не прекращая наступления. – Я же скоро стану твоей мачехой. Правда, здорово? Мы будем одной семьей – большой и любящей. Я буду плести косички на твоих седеющих волосах. Мы будем болтать с тобой о своем, о женском. Ты ведь расскажешь мне все, правда? Хочу увидеть твоих дочек. Они такие милые, мои внученьки…
– Нет… Замолчи… – Сельвия побледнела, как полотно.
– И папа у них – просто красавчик, – мечтательно улыбнулась леди Сайка. – Неудивительно, что ты ему двоих родила, а остальным – только по одному. Ты не бойся: он хороший человек, хоть ты и вызвала его из другого мира, подобно прочим тварям, которыми ты балуешься в постели. Он не даст девочкам пойти по стопам матери. А вот с остальными твоими отпрысками… Хм… Надо бы передавить этих гадов, пока не выросли: человеческого в них ни на грошь. Знаешь, тебе нужно быть разборчивее в связях, доченька. Остановилась бы ты уже, а? Вон у тебя Тэш какой красавец. Зря ты ему не сказала, что у него сын есть. У парня бы хоть смысл в жизни появился. А то все о себе, да о себе думает…
Тэш вздрогнул, медленно перевел взгляд на леди Сельвию.
– Н-н-ет… Нет! Не верь ей, она сумасшедшая! Она просто сумасшедшая! – леди Сельвия шарахнулась, налетела на косяк, споткнулась о юбку, с грохотом упала на пол и сначала на четвереньках, скользя коленями по паркету, а потом и просто бегом помчалась прочь. По коридорам снова раскатился дробный топот каблуков. Леди Сайка потерла лоб. Выражение ее лица почти сразу перестало быть жутковато просветленным, как у блаженных. Она спокойно повернулась к Тэшу и спросила:
– Так что сказал герцог? Я могу забрать это платье?
– Да, госпожа, – Тэш отмер, вернул на лицо невозмутимое выражение, коротко поклонился и вышел.
Ночь медленно опускалась на Город. Дом Санвай тихонько гудел: несмотря на поздний час, слуги все еще шныряли туда-сюда, готовясь к весеннему балу. Сайку никто не трогал. Двери ее покоев больше не запирали, но она не стремилась убежать: знала, что это бесполезно.
Широко распахнув окно, она высунулась в него по пояс. Принюхалась. Пахло сыростью от реки и всякими вкусностями: прямо под ее комнатой располагалась кухня. Сайка подумала, не отправить ли кого-нибудь за ночным перекусом: на балу-то вряд ли наешься со всеми этими условностями. Но по здравом размышлении пришла к выводу, что наедаться на ночь не стоит.
Облокотившись о подоконник, девочка с интересом осмотрелась. Слуги бегали туда-сюда. В погреб заносили какие-то бочки: видно, доставка запоздала. Трое охранников раскуривали трубку – одну на всех – смеялись и рассказывали сплетни о чьей-то жене. Мимо них вальяжно совершал променад жирный кот. Она представила, как было бы приятно потискать этого пушистого зверя, но тут ее мечты прервал стук в дверь.
– Войдите, – сказала Сайка, отходя от окна и оправляя одежду.
Дверь открылась. В комнату вошел герцог.
– Добрый вечер, леди Сайка – вас ведь так зовут?
– Да, – Сайка кивнула, стараясь не подавать вида, как не по себе от этого визита.
Герцог словно бы с интересом осмотрелся, задумчиво походил по комнате, заложив руки за спину. Сайка следила за ним, не шевелясь. Не проявлять эмоций ни при каких условиях – к такому выводу она пришла совсем недавно. Чему бы ни учила ее наставница, все сводилось к этому. Какая бы беда ни случалась, ее причиной всегда было недовольство Сайки, которое попалось кому-то на глаза. Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее затягивалась петля на ее шее. Когда Сайка это поняла, она вспомнила, с каким лицом леди Ветта разговаривает с преступниками и стала вести себя так же. И это сработало: наставница сразу перестала на нее кричать и размахивать розгами, господин Тэш больше не глядел на нее свысока, а слуги начали побаиваться. Впрочем, вполне возможно, страх вызывали ее странные озарения: с тех пор, как браслеты надежно запечатали ее магию, Сайка стала чувствовать, как та прямо-таки кипит внутри.
Всякий раз, как Сайка злилась, тосковала или была обижена, у нее перед глазами темнело, мир терял свои краски, зато человеческая суть раскрывалась, как книга. Девочка смотрела на наставницу и видела, как ее мать возвращается домой навеселе, в разорванном до колена платье и бранится грязными словами, затем жизнь несчастной женщины словно проматывалась перед ее глазами. Сайка видела, как ее мать постепенно теряет человеческий облик, опускаясь все ниже и ниже. Видела, как отец выгоняет развратницу из дому. Видела черную карету с зарешеченным окошком, в которую сажают худую и напуганную девочку и увозят в пансионат, где сухие и безжизненные классные дамы начинают учить ее этикету.
Она смотрела на Тэша и видела его боль и обиду: как он оказался в этом мире, как стал игрушкой в чужих руках. Как снова и снова убеждался в собственной беспомощности, злился, клялся отомстить. Как в конце концов сломался и решил просто жить для себя, ни о чем не жалея и ни о ком не заботясь, предавая и обманывая тех, кто предал и обманул его.
Она глядела на слуг и видела их жизни: такие простые и незамысловатые и в то же время такие заманчивые. У каждого из них были свои проблемы и трудности, но они продолжали жить, надеясь на счастливый исход, прекрасно зная, что жизнь каждого из них закончится самой обычной, никого не щадящей смертью. Их души были шершавыми, растрепанными. У некоторых они были липкими, с гадким привкусом. Но душа их хозяина…
О, это было нечто особенное. Даже сейчас, пребывая во вполне спокойном состоянии, Сайка видела, что душа герцога словно бы изъедена. Точь-в-точь сыр с дырками, который сегодня привезли. Сквозь эти дыры сквозило что-то темное и смрадное. И оно тянулось к ней, заставляя содрогаться.
– Слышал, ты сегодня повздорила с моей дочерью? – заметил герцог, остановившись и уже с искренним интересом разглядывая Сайку. – Ну что ты, не бойся. Я не буду тебя ругать. Просто в следующий раз все-таки обратись сначала ко мне. Впрочем, если она опять поднимет на тебя руку, на нее я тоже надену браслеты. По-хорошему, давно пора, но в ней и так почти ничего не осталось… М-да.
Герцог отвернулся от Сайки, подошел к окну, полюбовался темнеющим небом.
– Красиво, не правда ли? – сказал он. – Я специально отвел для тебя эти покои: окна здесь выходят на лес, а не на город. Нравится?
Сайка посмотрела в окно. Кивнула. Герцог улыбнулся.
– А ты изменилась, – сказал он, подходя ближе и разглядывая ее. – Похорошела, что ли. Дорогая одежда и умело сделанная прическа – что еще нужно женщине, чтобы быть красивой? Разве что немного драгоценностей.
Он качнулся вперед, сделал несколько шагов, обходя Сайку. Комнатка была довольно тесной для человека с его комплекцией, и он почти уперся ей в спину круглым животом с торчащим на нем рядом выпуклых пуговиц.
– Не поворачивайся. Стой так, – скомандовал герцог. Пыхтя, зашуршал чем-то. Потом протянул пухлые руки над ее плечами, шурша кружевом манжет. Сайка вздрогнула. Шеи коснулось что-то тяжелое и холодное. Она подняла руку и ощупала неровные грани крупных камней. Ожерелье было большим и наверняка плохо смотрелось на ее тонкой шее. Но герцог, вернувшись обратно и полюбовавшись результатом, остался доволен.
– Я сделал его специально для тебя, – сказал он, мягко улыбаясь.
«Ложь», – подумала Сайка, глядя, как один из дымных клубов его души едко смеется над ней.
– Спасибо, – спокойно сказала она и сделала книксен. Улыбка герцога стала еще шире. Он взял ее за руку, помогая подняться, шагнул ближе, уперевшись-таки в нее животом, и сказал:
– Ты так очаровательна.
Сайка вгляделась в его душу. Как ни странно, на этот раз герцог не врал. Дымные клубы потянулись к Сайке, обшаривая ее тело со всех сторон. Они были неосязаемы, и Сайка их не чувствовала. Она просто знала, что они пытаются оплести ее со всех сторон, и с трудом сдерживалась, чтобы не отшатнуться. Вблизи герцог был еще неприятнее, чем издалека. Пухлые губы с блестящими от влаги уголками мелко подрагивали. От неровной, желтоватой кожи веяло душным теплом. Взгляд блеклых глаз, почти задавленных складками век, быстро-быстро перескакивал с одной точки ее тела на другую. Герцог сглотнул.
– Завтра будет тяжелый день и долгий вечер, – сказал он, дыша на нее устрицами. – Вы наверняка устанете. Я долго думал и пришел к выводу… нам стоит начать сегодня. Никто об этом не узнает. Свадьба – это просто традиция, красивый праздник. Он на самом деле ничего не значит. Двое становятся мужем и женой, когда делят ложе. Остальное – формальности, полная ерунда…
Пока герцог говорил, голос его звучал все более и более сбивчиво. Его пухлая ручка заскользила по ее талии. Герцог наступал. Сайка ощутила прилив дурноты.
– Извините, – сказала она, мягко отстраняясь. – Я пока не готова.
– В тебе говорит страх, – прошептал герцог. – Ты боишься, что будет больно, верно? Но это недолго. А потом тебе станет хорошо.
Сайка вовсе не была в этом так уверена. Напротив: даже сама мысль о брачной ночи заставляла все внутри нее кричать и молить о спасении.
– Вы меня не поняли, – вежливо сказала Сайка, снова отталкивая его. – Сегодня просто неудачный день. Наставница так сказала. Вот через пару дней…
– Ерунда это все, – не сдавался герцог.
– Нет, – твердо сказала Сайка. – Если вы действительно хотите здорового ребенка, стоит соблюдать традиции, сохранявшиеся на протяжении тысячелетий.
Герцог замер, обдумывая эту мысль. Душа его заметалась, раздираемая противоречивыми желаниями, а Сайка тем временем молилась всем богам. Она знала, что если не случится чуда, ей не избежать ночи с герцогом, но все равно продолжала надеяться. Хоть ненадолго, всего на пару дней, но оттянуть этот ужас.
– Да. Ты, пожалуй, права. Я поторопился, прошу прощения, – смирился, наконец, герцог, сразу отступая назад. Сайка с трудом удержалась от шумного вздоха облегчения.
– Буду рада видеть вас после нашей свадьбы. А сейчас, извините, но мне нужно хорошенько выспаться перед ответственным днем, – сказала она.
– Да, конечно. Спокойной ночи, – герцог пошел к дверям. В проеме он немного задержался, с сожалением окинул ее взглядом, но все-таки ушел, осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы та не хлопнула, потревожив едва-едва наладившиеся отношения с «невестой».
Сайка, наконец, выдохнула. Ноги у нее подкосились, и она осела на пол, чувствуя себя так, словно весь день таскала мешки с картошкой: быть настоящей леди оказалось куда сложнее, чем она когда-то думала.
На Город опустилась ночь. Улицы опустели, в домах закрывали ставни и гасили свет. Улица Ключников, как обычно, замерла первой: люди, что обитали здесь, вынуждены были работать с утра до ночи и старались не терять времени на болтовню и вечерние посиделки с семьей. Вместе с темнотой по улице разлилась сонная тишина. И только в доме с белыми клибисами почему-то горел свет, а из открытого окна песней лился шумный спор.
– Я это не надену! – возмущалась миледи.
– Да всего один разочек, – уговаривал ее Кан. – Подумаешь, старое платье: они отлично сохранились. А вот это нынче как раз в моде. Никто и не поймет, что ему больше десяти лет.
– Да при чем тут мода? – миледи цыкнула, закатив глаза. – Это платье – живое напоминание о том, что было. Я не хочу иметь ничего общего с моим прошлым!
– Мы идем в гости к вашему отцу, – напомнил Кан. – Будем ходить по дому Санвай и разговаривать с людьми, которые знакомы вам с детства. Платье – далеко не самое яркое напоминание.
– Я сказала, не надену! – отрезала миледи.
– Да вы вообще женщина или нет? – не выдержал Кан, швырнув шелковый наряд на пол. – Мы на бал идем. Туда в принципе не стоит идти в костюме стражницы, не говоря уже о том, что у меня на эту юбку были большие планы.
– И какие же? – прищурилась миледи.
– А вы где собрались оружие прятать? – Кан сложил руки на груди. – Женские юбки – единственная деталь гардероба, под которой можно спрятать даже кинжал, не то что пару метательных ножей.
– А, ну да, – саркастически ответила миледи. – И я такая посреди бала – о-па! – задираю юбку, а там целый арсенал.
– Можете поддеть штаны, – пожал плечами Кан. – Да и вообще, я планировал укрепить оружие не совсем под юбкой, а между слоями – так меньше шансов, что оно начнет лязгать при ходьбе.
– Слушай, мы какой-то бред затеяли, – вздохнула леди Ветта, качая головой.
– Все будет хорошо, – Кан сжал ее плечо. – Главное – элемент неожиданности. Делаем, как договорились: я оттягиваю на себя внимание дам и, как следствие, их ревнивых кавалеров, а вы, тем временем, обходите дом якобы под предлогом ностальгии. Находите девочку, поднимаете на крышу и на этом наша миссия завершена. Авис спустит веревочную лестницу, Сайка заберется к нему, и они улетят за тридевять земель. Возможно, никто ничего даже и не заметит. И нас с вами никто не заподозрит, ведь для нас нет никакой выгоды от всей этой истории.
– Вот именно, – помрачнела Ветта. – И зачем я только ввязываюсь в эту авантюру?
– Потому что вы – чудесный человек, чья душа полна сострадания и любви к миру! – пафосно продекламировал мастер Кан, но развить тему не смог: удар в живот выбил у него дыхание.
– Миледи, вы слишком жестоки, – простонал он, согнувшись.
– А вот это уже ближе к истине, – ухмыльнулась леди Ветта. – Поднимайся. Нам всем нужно хорошенько выспаться перед балом.
Она встала и пошла наверх.
– Миледи, – окликнул ее Кан, уже прекративший свое кривляние.
– Мм? – она повернула голову. Мастер открыл было рот, но, немного подумав, смущенно покрутил головой.
– Спокойной ночи, – сказал он. – Сладких вам снов.
И все стихло. Авис сидел на кровати, уткнув лицо в ладони, и прислушивался. Вот миледи прошла к себе в комнату. Минутой позже в коридоре послышались тихие шаги мастера. Он чуть задержался у двери напротив. Раздался тяжелый вздох и шаги прошелестели дальше.
Авис встал с кровати, подошел к двери и прислушался. В доме все затихло. Но это была лживая тишина – та же, что царила в его комнате и убеждала хозяев в том, что мальчик спит. На самом деле Авис не только глаз не мог сомкнуть, он даже с трудом мог усидеть на месте. В душе его бурлили противоречивые эмоции. Хотелось то забиться в угол и хныкать от страха, то куда-то бежать и бить кому-то морды. А сейчас вот вдруг захотелось, чтобы мастер не прошел мимо комнаты миледи, а зашел, наконец, внутрь и остался там до утра. Эта мысль жгла Ависа, заставляя краснеть, смущаться и… думать о Сайке.
Как она там? Цела ли? Не обижает ли ее кто? Может быть, она сейчас тоже сидит одна и ждет неизвестно чего, не имея возможности заснуть. Ничего. Завтра все решится. Завтра он увезет ее прочь от этого странного места. И даже слушать не будет всякие пустые разговоры про свой дом и свое место под солнцем. Что вообще за странная привычка у этих женщин придумывать гору всяких объяснений своим глупым желаниям? Вот если бы она…
Авис тряхнул головой, прогоняя дурные мысли. Нет, Сайка ни в чем не виновата. Просто оказалась не в том месте не в то время. Но ничего. Завтра миледи и мастер вытащат ее. Не могут не вытащить. Они же тут самые почитаемые, самые честные и справедливые. Сайка же в них так верит. И ему, Авису, тоже нужно верить.
Глава 15. Весенний бал
«Весенний бал» назывался «весенним» весьма условно: герцог организовывал его каждый год в последнюю ночь весны, и гораздо правильнее было бы называть его «летним». Но так уж повелось, и по давней традиции дом Санвай был украшен цветами, яркими флагами и зелеными полотнами того самого сочного цвета, который имеет весенняя трава. Задолго до того, как раздался звон первого вечернего колокола, по городу уже проехали дорогие кареты: вычурные, выкрашенные в белый цвет и отделанные золотом, с гордо задравшими носы лакеями, которые то и дело нелепо хватались за приделанные позади ручки, когда их подбрасывало на границах Слияний. Одна за другой, кареты въезжали в открытые настежь кованые ворота дома Санвай. Любопытные местные выстроились вдоль дороги, но близко не подходили: тут и там в толпе мелькали городские стражники. А ну как подумают, что горожане задумали навредить гостям?
Детишек подобные глупости не занимали. Они мчались за каретами шумной толпой. Иногда окна экипажей открывались, и оттуда вылетали горки сладостей, а порой и мелких монет, вызывая взрыв радости и мелкие драки. Девицы на выданье заполонили все балконы на центральной улице: одни хотели подглядеть, что нынче в моде у аристократов, другие тайно надеялись, что их заметит какой-нибудь заграничный принц. О том, что заграничные принцы в лучшем случае приезжали в столицу, а то и вовсе не покидали своих расчудесных земель, где молочные реки и кисельные берега, они старались не думать.
К вечернему колоколу толпа горожан, вышедших поглазеть, стала такой большой, что лоточники не упустили свой шанс и, бросив опустевшую торговую площадь, переместились к главной дороге. Туда же подались и бродячие артисты, и обычный вечер превратился в массовое гуляние. Развеселившаяся толпа даже стала радостно приветствовать кареты и бросать цветы под копыта лошадей. Нет, никакого особого почтения к проезжавшим мимо аристократам они не испытывали, просто людям хотелось праздника.
День медленно угасал, но веселье только нарастало: всем хотелось отпраздновать первую летнюю ночь. Подвыпивший народ уже затеял развеселую пляску посреди дороги, когда на главной улице показался последний экипаж.
Он был неказистым: выкрашенный черной масляной краской, он совсем не походил на те белые сказочные кареты, что совсем недавно стягивали на себя все внимание окружающих. Четыре невозмутимые лошадки-работяги уверенно прокладывали себе путь сквозь расступающуюся толпу. Небритый наемный кучер сгорбился на обшарпанном облучке и ежился, то и дело оглядываясь назад: а там было на что посмотреть.
Экипаж был открытым. На обитой потертым бархатом низкой скамеечке сидели двое. Их белые одежды были так чисты, что просто сияли на фоне черных досок. Красиво убранные волосы и дорогие украшения контрастировали с окружающей нищетой. Парочка выглядела так, словно два бога решили сойти с небес и поглядеть, как живут смертные. Смех и веселые окрики гуляющих сменились любопытными шепотками и тихим женским аханьем.
– Миледи, улыбнитесь, – сказал Кан, подмигивая стайке симпатичных девушек. Те тут же взорвались радостными смешками и зашушукались.
– Я не обещала тебе изображать легкомысленную любительницу балов, – отрезала леди Ветта, поправляя золоченую полумаску. Руки ее были затянуты в белые атласные перчатки, волосы впервые за десять лет собраны в высокую прическу и украшены драгоценностями.
– Сделайте это для вашего народа, – сказал Кан, любуясь ее новым образом. – Люди ошарашены. Прямо сейчас рождается новая легенда.
– Моего народа? – миледи презрительно скривилась. – Ты меня с Сельвией не перепутал?
– Миледи, – мягко сказал Кан, тронув ее за руку, так что леди Ветта вздрогнула. – Вы – единственная из дома Санвай, кто достоин уважения. Помните об этом. Каждое мгновение сегодняшнего вечера помните об этом. Пусть эта мысль будет вашим щитом. Ни один косой взгляд, ни одна фраза не смогут пробиться сквозь него. А для остального есть я.
Он сжал ее ладонь. По толпе прошлась волна взволнованных шепотков, гуляющие непроизвольно потянулись следом за экипажем, стремясь разглядеть происходящее получше, но парочка уже миновала центральную часть города, и лошади повернули на извилистую дорогу, что вела в дом герцога.
Внутренний двор был заполнен каретами, как площадь в ярмарку – лавками приезжих купцов. Их было так много, что конюхи не справились со своей работой, и скромный экипаж, въехавший в ворота последним, вынужден был остановиться у выхода, а не на кольце перед центральной лестницей, как полагается. Мужчина в белых одеждах ловко соскочил на землю, бросив кучеру крупную монету, и осторожно снял свою спутницу. Поставив ее на землю и привычно увернувшись от размашистого удара, который должен был показать ему недовольство женщины столь вольным с ней обращением, мужчина усмехнулся и выполнил шутовской поклон, пропустив ее вперед. Леди хмыкнула и быстро пошла вперед, к видневшейся за каретами мраморной лестнице.
– Пригласительный, пожалуйста, – потребовал седой мужчина с пышными бакенбардами, уткнувшись в список: судя по отметкам, все гости уже прибыли, и парочка в белых нарядах, пришедшая пешком, явно надеялась, что он, уставший и задерганный, пропустит их, не проверяя.
– С каких это пор для того, чтобы попасть домой, требуется пригласительный? – холодно спросила женщина, сверкнув на него глазами. Мужчина поднял лицо и побледнел, а его щеки покрылись темными пятнами.
– Ле… ле… леди Ветта? – пролепетал он.
– На, – она презрительно кинула ему конверт с пригласительным. Мужчина попытался его поймать, неуклюже замахал руками, как дети, раньше времени ухватившие еще не остывший печеный картофель. Список полетел вниз, глухо цокая по мраморным ступеням деревянной основой.
– П…прошу прощения, – залепетал слуга, пытаясь замять конфуз. Леди Ветта молча прошла мимо, больше не глядя на слугу дома Санвай, что когда-то мог пойти вслед за ней, но побоялся. Мастер Кан с улыбкой скользнул ей за спину. Старик был так растерян, что даже не подумал его остановить, хотя у него-то точно не было пригласительного.
– А теперь самое сладкое, – сказал Белый мастер, подводя миледи к дверям в танцевальный зал и обращаясь к церемониймейстеру, уже скатывающему список с гостями и собравшемуся зайти внутрь. – Будьте добры, объявите мою госпожу.
Мужчина крякнул, узнав женщину. Пару секунд растерянно похлопал редкими ресницами, потом спохватился, торопливо распахнул двери и поставленным голосом гаркнул:
– Леди Ветта, старшая дочь герцога Вадера!
По залу пролетела холодная волна сильного ветра, ворвавшегося через все еще не закрытые стариком-слугой двери. Свечные огоньки дрогнули, и сияющее золотом помещение на миг словно бы покосилось, дрогнуло, как потревоженная упавшей с ивы каплей вода. Лица присутствующих как по команде повернулись ко входу. Выражения, застывшие на них, были разными: кто-то был поражен, кто-то глядел с презрением, кто-то – с недоверием, кто-то – с непониманием. Неравнодушных не было.
В полной тишине миледи сделала шаг. Каблук звонко цокнул. В свете тысячи свечей платье вспыхнуло белизной. Мастер Кан удовлетворенно кивнул: не зря он потратил на него их последние сбережения. Миледи сделала еще один шаг. Потом еще и еще. Толпа, шурша платьями, в молчании расходилась перед ней. Кан держался чуть позади, пряча в уголках губ торжествующую улыбку: именно так он и представлял себе триумфальное возвращение своей госпожи.
– Добрый вечер, отец, – спокойно сказала леди Ветта, наконец, дойдя до цели.
– Ветта… – герцог, как и все присутствующие, слегка растерялся, но быстро взял себя в руки. – Давно ты к нам не заходила.
– Не было времени, – Ветта пожала плечами. – Служба, знаешь ли, мешала. Но благодаря отставке мне удалось выкроить свободный часок. Вы разве не рады меня видеть?
– Ну что ты, – герцог улыбнулся. – Напротив. Я уже почти потерял надежду, что ты вернешься, а тут такое чудо. Конечно, я рад тебя видеть, дорогая. И буду совершенно счастлив, если ты с нами останешься.
– Не хочу вас разочаровывать, отец, но сегодня я лишь гостья в этом доме, – миледи слегка склонила голову, сверкнув фамильными драгоценностями.
– Ну, в таком случае, надеюсь, тебе будет весело сегодня, – герцог даже сделал шаг к дочери.
– О, не сомневаюсь, – усмехнулась леди Ветта.
И они завели ничего не значащую беседу о городских делах, погоде, Слияниях и «Огненных дождях». Народ понемногу отмер, зашевелился и загалдел, наперебой обсуждая увиденное. Где-то на балконе заиграли музыканты. Слуги с подносами возобновили свое движение. Кан внимательно оглядывал зал, прикидывая, с чего начать.
– Пойдем, – миледи кивнула ему на стол с угощением, когда их беседа с герцогом подошла к концу. Белая пара отошла к стене. Взгляды окружающих по-прежнему липли к ним, как мокрые осенние листья, но уже не жгли и задерживались совсем ненадолго.
– Мне приступать? – спросил Кан, уже выцепляя взглядом группу незамужних девиц, активно стреляющих глазами во все стороны в поисках кавалеров.
– Подожди, – миледи качнула головой. – Пусть к нам сначала привыкнут.
– Как скажете.
Они постояли немного, наблюдая за праздником, потом попробовали угощение. Ажиотаж, вызванный их появлением, постепенно угасал. Гости возвращались к своим обычным делам: танцевали, сплетничали, налаживали связи. Возвращение блудной дочери – это, конечно, потрясающая тема для сплетен, но ведь надо еще успеть пристроить в хорошие руки юных родственниц, испортить настроение давнему врагу и прикинуться другом тому, кто нынче ближе к королевскому двору.
– В жизни не ел ничего подобного, – признался Кан, один за другим уплетая деликатесы, пока миледи оценивала окружающих внимательным взглядом.
– Не увлекайся, – посоветовала она. – Не забывай, зачем мы здесь. К тому же, не стоит показывать столь явно свой интерес к дорогим кушаньям. Это рушит твой образ аристократа.
– Кто сказал, что я хочу быть аристократом? – с улыбкой прищурился Кан. – Я шут. Весельчак, балагур и непревзойденный мастер меча при этом. Мне нравится строить из себя необычную личность. Я в полном восторге от того, что мы с вами снова и снова становимся объектами городских сплетен. Но это вовсе не означает, что я хотел бы присоединиться к этой кучке снобов с якобы голубой кровью.
Он кивнул на группу бледных мужчин, лениво перебрасывающихся друг с другом словами с таким видом, словно подобные мероприятия – их ежедневный тяжкий труд.
– И что, действительно никогда не мечтал подняться на ступень выше? – усмехнулась леди Ветта, едва заметно пихая его в плечо и кивая на заинтересованно поглядывающую на мастера богатую вдову.
– Зачем? – пожал плечами Кан, принимаясь за фрукты. – Я и так знаю, что куда умнее и сильнее подавляющего большинства здешних гостей. Если не всех. А титул – это такая штука, которая мешает людям свободно общаться. Вот нужно тебе заработать побольше денег, а твой клиент – обнищавший герцог: и настоящую сумму не потребовать, и не отказаться – общественность заклюет. Захотелось тебе нагрубить нахалу, а он – чертов виконт. Положил глаз на красивую девушку, а она – надменная баронесса. И наоборот: понравилась тебе красавица-цыганка, а ты – принц, которому положено жениться на глупенькой и страшненькой принцессе соседнего королевства. Захотелось тебе попить пивка в дешевой забегаловке, матерясь и рыгая на соседа чесноком, а ты – чертов король, который, по устоявшемуся мнению общества, разговаривает исключительно высокой речью и не может благоухать ничем, кроме как розами. Ну и зачем мне титул? Что с ним, что без него – одна беда.
Миледи задумчиво окинула мастера взглядом. Кан вопросительно глянул на нее, замерев с недонесенной до рта вилкой.
– Что-то не так? – спросил он.
– Да нет, – миледи пожала плечами. – Просто я думала, что в высшем обществе ты будешь вести себя как-то иначе.
– Пфф! – фыркнул Белый мастер. – Какая разница, где я: среди нищих или богатых? Главное, чтобы девушки мною восхищались. Кстати, не хотите ли потанцевать?
– Мы же не хотели привлекать внимание, – напомнила миледи.
– Стараясь не привлекать внимания, мы привлекаем еще больше внимания, – усмехнулся Кан, подавая ей руку. Миледи хмыкнула и вложила в нее свою затянутую в шелк ладонь. Собирая на себе множество взглядов, они вышли на середину зала, дождались нового музыкального квадрата и закружились в танце. Белые их наряды расправились и засверкали.
– Ты ужасно танцуешь, – призналась леди Ветта минуту спустя, пытаясь поправить дело привитыми с детства грацией и изяществом, которые сами проснулись в ней, стоило только надеть бальное платье.
– Ну и что, – беспечно отозвался Кан. – Зато вы наконец-то улыбаетесь.
– Не прижимай так сильно, это некультурно, – заметила леди Ветта, тем не менее не пытаясь вырваться из его рук.
– Зато приятно, – с хищной улыбкой прошептал ей на ухо Кан.
– Хорошо хоть, на ноги не наступаешь, – миледи дернула плечом, намекая, что он переходит некие границы.
– Э… как бы сказать… Наступаю, но не вам, – Кан сверкнул зубами. Миледи фыркнула и окинула ехидным взглядом окружавшие их пары, упорно пытавшиеся сохранить невозмутимое выражение лица.
– Знаешь, а мне начинает нравиться, – призналась миледи.
– Что на вас смотрят?
– Нет. Танцевать, – пояснила она. – Давно этим не занималась. Забыла, как это приятно.
– Только скажите, я к вашим услугам, – Кан крутанул ее и ловко приник губами к пальцам в атласной перчатке. – Кстати, вы знали, что Авис здорово играет на губной гармошке.
– Знаю. Он мне показывал, пока ты пропадал у Калеба.
– Интересно, они со стариком уже прогрели шар? – Кан тревожно глянул на темные окна.
– Наверняка, – отозвалась миледи. – Этот мальчик такой вспыльчивый. Не удивлюсь, если он уже давно с нетерпением нарезает круги над городом.
– Да, это вполне в его стиле, – сказал Кан. – Жаль, что он улетает. Знаете, мне будет его не хватать.
– Мне тоже, – тихо, почти неслышно сказала Ветта, а потом встряхнулась и спросила: – А не пора ли нам начинать наше маленькое представление? Вон смотри, сколько девиц уже положило на тебя глаз. Только подойди – все твои будут.
– Это все белые одежды, – улыбнулся Кан. – Вы не представляете себе, как легко вскружить голову обычной девчонке. Достаточно выглядеть чуть симпатичнее окружающих мужчин и проявить к ней хоть капельку внимания, и все: девушка твоя.
