Текст книги "Краути (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Как, совсем ничего?

– Только то, что относится к Кетлии.

Заметив, что Фодэ смотрит на нее любопытствующим взглядом, Аурин продолжила:

– Меня нашла Иоти, женщина из рыбацкой деревни. Она рассказывала, что я ничего не помнила и ничего не могла сказать, только плакала. И еще что-то, – девушка нахмурилась, припоминая, – словно она нашла меня в каком-то таком месте, которое… Ну, не знаю. О котором она почему-то не хотела распространяться.

– Что же это было за место?

Аурин пожала плечами.

– Иоти не говорит.

– А вам бы не хотелось узнать хоть что-нибудь о вашей родине, гимин?

– Хотелось бы. Но мне все твердят, что люди с такими волосами, как у меня, не существуют в природе.

– А я так не думаю. Раз у вас они есть, стало быть, где-то есть такое место, где и живут такие люди.

Кие скромно стояла в сторонке, не вмешиваясь в их беседу и делая вид, что ее нет. Но это продолжалось недолго. Вспомнив о чем-то, она дождалась паузы в беседе и сказала:

– Госпожа, вам лучше вернуться. Вы можете простыть, если будете так долго сидеть на холодном камне.

– Глупости. Я хочу подышать свежим воздухом, – возразила Аурин, – у меня долго не было такой возможности. Я целый месяц провалялась в постели.

– Я все скажу доктору Илли, – пригрозила Кие.

– Ябеда, – отреагировала Аурин.

– Лучше принеси госпоже полушку, – вмешалась Фодэ со смешком, – и поторопись. Госпожа не любит ждать.

Этот вариант понравился служанке больше, чем фырканье Аурин и она поклонившись, убежала.

– Противная девчонка, – заметила Аурин, – она так носится со мной, словно я ее любимая тетушка.

– Все правильно, – отозвалась Фодэ, – за вами велено внимательно следить. Но я всегда была глубоко убеждена, что нет ничего лучше свежего воздуха. Он быстро приведет вас в чувство. А сегодня прекрасная погода, нет ветра и очень тепло, но не душно.

– Да, я и сама чувствую себя гораздо лучше, – признала девушка.

– Выздоровление пойдет гораздо быстрее, если вы будете чаще гулять, гимин, – наставительно сказала Фодэ, – свежий воздух – лучшее лекарство. Уверена, именно так и сказал бы доктор Илли.

Аурин кивнула. В обществе Фодэ она чувствовала себя свободно и уютно, не приходилось напрягаться, кланяться и опасаться, как бы не сказать чего такого, что могло бы ее оскорбить. С Фодэ она была на равных, хотя сама наложница считала иначе. Но видимо, чувствовала себя также.

– Я рада, что здесь появился кто-то, с кем я могла бы поговорить, – заметила Фодэ, словно читая ее мысли, – когда-то, очень давно я пыталась подружиться с Рэкти. Ужасно, что я была так глупа и эта мысль вообще пришла мне в голову. Нужно было сообразить, что Рэкти вовсе не требуется с кем-то дружить, с кем-то общаться, кого-то любить. Она любит только себя и, конечно, власть, ради которой сделает все, что угодно.

Фодэ вздохнула и вдруг едва не подпрыгнула на месте.

– О, Боги, неужели, я накликала своими дурными словами?!.. Нет, это не она, слава Богам. О, Аурин, это князь и госпожа Томин!

Она произнесла это таким тоном, словно их приход был немногим лучше, чем визит Рэкти, а может быть и гораздо хуже. Обе девушки встали и склонились в поклоне. Процессия подошла ближе. Она состояла из князя, его матери и троих слуг, несших над ними огромные опахала, прикрывающие от солнца и покачивающиеся.

Госпожа Томин покачала головой:

– Аурин, зачем ты это сделала? Тебя ни на минуту нельзя оставлять одну, тут же выкинешь что-нибудь в этом духе. Тебе не следует выходить на улицу.

Аурин возвела глаза к небу:

– А мне казалось, госпожа, что это пойдет мне на пользу.

– Судя по всему, матушка, так и есть, – кивнул князь, – гимин, сегодня вы выглядите гораздо лучше.

Взгляд госпожи стал из укоризненного настороженным: она увидела волосы Аурин и изумленно приподняла брови. Но задавать вопросов не стала.

– Сядь, – велела она, подходя ближе, – и не вставай без толку. Эй, – махнула госпожа слуге, – опахало сюда.

Аурин вытаращила глаза. С ума сойти! Никак, она вдруг стала принцессой крови! С нее только мух и не сгоняют.

– Гимин, – это относилось к Фодэ, которой никто не предложил сесть и не стал обмахивать опахалом от излишней жары, – вы могли бы заметить, что Аурин нельзя сидеть на холодном камне. Принесите подушку.

– Кие пошла за ней, – внесла Аурин долю ясности, заметив, что лицо Фодэ стало виноватым, – побежала, – поправилась она, видя нахмуренные брови госпожи, – и совсем скоро должна прийти.

– Это уже лучше, – величаво кивнула госпожа Томин, – мы вышли полюбоваться, как цветет фенхия, – она указала на цветы, которые были у нее в руке, – они только что распустились. Не правда ли, какая красота!

– Мило, – признала Аурин, – это и есть фенхия?

– Да. Это очень редкие цветы, их не везде можно увидеть.

"Явно, не в рыбацкой деревеньке", – дерзко подумала про себя девушка.

– Фенхия ценится за восхитительный аромат, – продолжала госпожа Томин, – вот, понюхай, гимин. И ты никогда не захочешь смотреть ни на что другое.

Аурин с любопытством посмотрела на букет в руках своей наставницы. Ничего особенно интересного она не обнаружила. Цветы как цветы, кстати, довольно невзрачные. Но если они так исключительно пахнут…

Госпожа Томин с улыбкой приблизила цветы к ее лицу. Аромат фенхии коснулся ноздрей Аурин. Он был приятным, чуть сладковатым и приторным, почти одуряющим. Девушка открыла рот, чтобы сказать, что ей очень понравилось, но нельзя ли все-таки это убрать куда-нибудь подальше, но внезапно произошло нечто странное. Она вдруг увидела небо совсем не там, где ему полагалось быть. Кто-то подхватил ее, не давая упасть и над ней склонилось взволнованное лицо князя.

– Боги, что с ней?

– Мама, – едва слышно пискнула Фодэ.

– Все в порядке, – сказала Аурин, пытаясь встать, но ей не позволили этого.

Госпожа Томин посмотрела на нее, а потом на цветы, которые до сих пор держала в руках.

– Аурин, ты уловила их аромат?

– Н..немного, – выдавила из себя девушка, отвернувшись в сторону и дыша ртом, чтобы не уловить его снова.

– Прости, пожалуйста, – госпожа поднесла фенхию к лицу подопечной, но в следующее мгновение князь выхватил цветы из ее рук и выбросил в бассейн.

– Не стоит этого делать, – отрезал он.

– Аромат фенхии указывает на то, что…, – начала госпожа Томин и осеклась, с ужасом смотря на Аурин.

– Что случилось?

Девушке стало легче, она выпрямилась, непонимающе смотря на нее. Что это все так переполошились? Что такого произошло? Ну да, ей стало плохо, но ведь это вполне понятно. Она недавно оправилась от укуса.

– На что указывает аромат фенхии? – повторила она свой вопрос.

Женщина покачала головой.

– Ни на что, Аурин. Успокойся. Ее нужно отнести в комнату, – повернулась она к слугам.

– Никуда меня нести не нужно. Я сама дойду.

– Ты еле стоишь на ногах.

– Да говорю же, все в порядке, госпожа. Мне уже лучше и я сама дойду.

– Хорошо, – это сказал князь, – вы пойдете сами, но я вам помогу.

Аурин помотала головой, это было ничем не лучше, чем если бы ее несли, но поймала требовательный взгляд госпожи Томин и поняла, что перегибать палку не стоит. Проще покориться.

Фодэ смотрела не нее со страхом, смешанным с жалостью, слуги были явно испуганы. Что происходит? Они смотрят так, словно… словно…

– Пойдемте, гимин, – повторил князь.

Девушка повернулась к остальным спиной.

– Да, господин.

Удалившись от госпожи Томин на безопасное расстояние, она спросила:

– На что указывает аромат фенхии, господин? Вы ведь знаете?

– О, но это… не думаю, что вам стоит это знать, гимин.

– Мне стоит это знать, – твердо повторила Аурин, – мне почему-то так кажется.

– Если моя мать решила, что вам не следует этого говорить, то я пожалуй промолчу.

– Это что-то плохое?

В ответ она получила лишь напряженное молчание.

– Понятно, – сказала девушка, – это что-то очень плохое. Что-то в последнее время мне везет на такие вещи.

– Не думаю, – медленно начал князь, – что следует обращать внимание на предрассудки, гимин. С вами ничего больше не случится, я об этом позабочусь.

Аурин повернулась и посмотрела на него:

– Эти цветы указывают на то, что я умру, да?

– Все это глупости, – отрезал он, – вы не умрете, гимин. Даже не думайте об этом.

Но Аурин не могла не думать. Ее реакция на запах фенхии встревожила ее не на шутку. Госпожа Томин спокойно держала эти клятые цветы в руках и наслаждалась их спорным ароматом. У каждого свой вкус. А ей от одного намека на запах стало дурно. Или это оттого, что она еще слишком слаба?

Князь довел ее до комнаты и усадил на циновку. Аурин безропотно подчинялась, но не потому, что была от природы покорной и послушной, просто ее мысли блуждали далеко и она почти не обращала внимания на внешние раздражители.

– Вам нужно лечь, гимин.

– Мне нужно подумать, – непонятно отозвалась она в задумчивости, а потом, вдруг придя в себя, добавила:

– Благодарю вас, господин, мне гораздо лучше. Вы были очень добры ко мне, недостойной такого внимания.

– Я мог бы… – начал князь, но прервал сам себя, – в любом случае, гимин, вы слишком много думаете.

Она пожала плечами:

– Нет, мало, господин. И не о том.

– Не о том? – озадаченно переспросил он, – а о чем?

– Не помню, господин. Какие-то глупости.

Дверь отворилась и в комнату вошел доктор Илли. Он низко поклонился.

– Простите, господин, я помешал.

– Нет, входи, Илли. Я уже ухожу.

Странно посмотрев на Аурин, словно сомневаясь, что правильно понял ее слова, князь вышел. Доктор подошел к девушке:

– Что на сей раз с вами стряслось, госпожа? Насколько мне кажется, свежий воздух должен был пойти вам на пользу.

– Он пошел, – согласилась Аурин, – но потом я понюхала фенхию и все пропало.

– Фенхия, – задумчиво повторил доктор Илли, – и вам стало после него дурно, госпожа?

– Немного. Скажите, доктор, что это значит? Что значит запах фенхии?

– Это значит, что вы еще слишком слабы, госпожа, чтобы нюхать всякую дрянь, – резко отозвался он, – впредь воздержитесь от этого.

– Я и не собираюсь. Этот запах мне не понравился. Он казался каким-то приторным и противным.

Доктор Илли нахмурился.

– Противен? – переспросил он, – он показался вам противен, госпожа? Странно. Многие знатные дамы отдали бы много денег, чтобы заполучить малюсенький пузырек с духами из цветов фенхии.

– Тогда я к таким явно не отношусь, – фыркнула Аурин, – я предпочла бы что-нибудь менее навязчивое.

– Аромат духов должен быть навязчивым, – наставительно заметил врач, – чтобы мужчина, уходя от женщины уносил с собой хоть немного этого запаха как напоминание о ней.

– А по-другому женщину никак нельзя запомнить? – неприкрыто рассмеялась девушка, – только по запаху?

Тут уже рассмеялся доктор Илли.

6 глава. Змея и голод

Вскоре после ухода доктора пришла госпожа Томин. Впрочем, Аурин ожидала ее прихода и не слишком удивилась. Она только сказала:

– Вы не должны так часто навещать меня, госпожа. Если я вам понадоблюсь, нужно лишь позвать.

– Прелесть высокого положения заключается в том, что я могу поступать так, как мне хочется, – усмехнулась госпожа Томин, – не всегда, конечно, но в этом случае – да. И потом, я сама знаю, как должна поступать. Очень мило, что ты решила напомнить мне об этом. Но не тебе учить меня правилам поведения. Как ты можешь это делать, если сама не имеешь о них никакого представления?

Аурин хмыкнула и низко склонила голову в знаке почтительного смирения. Этот жест, однако, никого не обманул. Госпожа фыркнула.

– Могу я задать вам один вопрос, госпожа?

– Только не о цветах.

– Но я хотела бы спросить именно о цветах.

– Я ничего ее могу сказать тебе, Аурин. Оставим эту тему. Я хочу, чтобы ты объяснила мне, зачем обрезала волосы.

– Пришлось, – девушка пожала плечами, – как бы вы поступили на моем месте, если бы проснулись утром, посмотрели на себя в зеркало и увидели, что на левой стороне волосы у вас до пояса, а на правой – едва закрывают ухо?

Госпожа Томин сделала большие глаза.

– Хочешь сказать, они выпадают столь затейливым образом?

– Полагаю, нет. Они были обрезаны.

– Рэкти, – вырвалось у женщины.

– У меня тоже возникла эта мысль. Ведь кроме нее никому в голову не пришло бы… Или пришло?

– Это могла сделать только Рэкти, – брови госпожи сошлись в одну прямую черту, – значит, она перешла к активным действиям. Какая гнусная месть!

– Да нет, – Аурин пожала плечами, невзирая на то, что это ей было строго запрещено делать, – самое обычное дело. И потом, я даже обрадовалась, узнав это.

– Почему? – изумленно ахнула госпожа Томин.

– Сперва я подумала, что они выпали.

– О, я понимаю тебя. Какая же дрянь! Она решила лишить тебя того, чем ты выделяешься среди других. Глупо. Рэкти следовало подумать о том, что ты выделяешься не только цветом волос.

– Ох, но она ведь не станет этого делать? – тут уже встревожилась Аурин.

Женщина посмотрела на нее с интересом:

– Что ты имеешь в виду, Аурин?

– Помимо волос, у меня есть еще и глаза.

Госпожа рассмеялась.

– Успокойся. Рэкти никогда не пойдет на это. Ведь это было бы слишком явно.

– А это не слишком явно, госпожа? – девушка указала на волосы.

– Ведь ты никому не сказала, что их отрезали, правда? Никому, кроме меня, поскольку мы уже говорили о Рэкти. Если б это было не так, ты уверила бы всех, что волосы выпали сами в следствие болезни. Либо ты сама их обрезала по собственной прихоти. Правильно?

– Да, – признала девушка, – именно так бы я и сказала. Но все равно, мне это не нравится. Что я должна делать?

– А что бы ты хотела? – госпожа Томин не сумела сдержать любопытства.

– Я бы с удовольствием обрезала бы ей волосы так, что она стала бы похожа на мокрого, взъерошенного ежа.

Женщина расхохоталась.

– Это было бы отрадное зрелище! Увы, не получится. Рэкти очень осторожна.

– Жаль.

– Я бы на твоем месте после случившегося велела служанке стеречь у двери всю ночь, Аурин.

Аурин подумала и признала, что это было, пожалуй, единственным возможным средством в ее ситуации. Месть могла и подождать, тем более, что гораздо сильнее девушка хотела убраться отсюда поскорее, чем заниматься мщением Рэкти, которая явно готова к нему.

– Я довольна, – с расстановкой произнесла госпожа Томин, – мой сын не на шутку обеспокоен твоим здоровьем, Аурин. Это говорит о многом. Особенно удачно вышло твое падение у бассейна.

– Я упала не нарочно, – пояснила девушка.

– Я этого и не говорила. Но ты не должна отказываться от помощи. Тем более, что это невежливо.

– Пять минут назад вы сами сказали, что я не имею представления о правилах поведения. Так чего же от меня ждать?

– Правда твоя, ждать от тебя нечего, – нахмурилась госпожа, – тем более, что это совершенно бессмысленно. Учить тебя – все равно, что биться лбом в дубовые ворота.

Аурин хихикнула.

– Здесь нет ничего смешного. Любая другая девушка на твоем месте давно бы запомнила, как следует себя вести.

– Тогда почему бы вам не взять эту любую другую девушку и не воспитывать ее всласть, госпожа?

Это уже была откровенная дерзость, но госпожа Томин снесла ее более чем мирно. Она даже соизволила улыбнуться.

– Поверь, я так бы и сделала. Но моему сыну нравится не любая другая девушка, а именно ты. Так что, делай то, что тебе велят. Нечего фыркать и морщиться. Ты еще слишком слаба, чтобы ходить самостоятельно. Тебя качает из стороны в сторону как былинку на ветру. И не спорь, сделай милость.

– Меня качало именно от ветра, – не смолчала Аурин, – я забыла положить в карманы по булыжнику.

Госпожа Томин измерила ее пристальным взглядом и покачала головой.

– Когда я говорила, что быстрый ум – украшение беседы, я не имела в виду сарказм.

– А что?

– Хватит. Ты уже бледна, как смерть. Тебе плохо?

Аурин и в самом деле неважно себя чувствовала. То есть, неважно по сравнению со своим обычным состоянием во время болезни. У нее кружилась голова. В ушах шумело и подташнивало слегка. С лица исчезли последние краски, так что неудивительно, что госпожа это заметила.

– Слегка, – отозвалась девушка.

– Я так и думала.

Она незамедлительно послала за доктором и решительной рукой толкнула Аурин на подушки.

– Лежи и не вздумай вставать. Сейчас придет Илли и осмотрит тебя. И все будет хорошо.

Госпожа оказалась права лишь в одном: доктор на самом деле пришел, но лучше Аурин не стало. Он встревожился, велел Кие принести ужин и заставил больную съесть все до кусочка, хотя она при этом кривилась и морщилась.

– Мне это не нравится, – покачал он головой, – совсем не нравится. Вы совершенно не хотите есть, госпожа, это неестественно. Неужели, яд трескучки сказался на вас таким странным образом? Одна надежда, что долго это не продлится.

Доктор принес еще своего чудодейственного настоя, проследил, чтобы Аурин его выпила, корча при этом уже совершенно немыслимые гримасы, а потом распорядился:

– Немедленно ложитесь спать, госпожа. Вам нужно больше отдыхать и меньше ходить.

– Вряд ли у меня получится отдыхать еще больше. Я и так целыми днями маюсь от безделья.

Он посмотрел на нее с таким видом, словно девушка сказала что-то совершенно немыслимое. А потом заметил:

– Вам следует серьезнее относиться к собственному здоровью, госпожа.

– Ну ладно, ладно, я уже ложусь.

И Аурин легла в постель с самым чинным видом, на который только была способна. Она долго не могла заснуть, размышляя о своем недомогании. Отсутствие аппетита ее не слишком беспокоило, в конце концов, от этого не умирают. Достаточно принимать пищу три раза в день. Точнее, давиться ею, но с другой стороны это уже нюансы. Больше ее беспокоила фенхия. Это было непонятно, а потому тревожило девушку сильнее. Почему ей вдруг стало дурно от запаха этих цветов? Только ли потому, что доктор Илли прав, она слишком слаба для столь сильных запахов? Но тогда почему все так испугались? Это что-то значит, в этом есть какой-то тайный смысл, но никто не хочет ей его разъяснять. Предрассудок? Но почему этот предрассудок сработал именно с ней?

На эти вопросы у Аурин не было ответов, одни только предположения. А на предположениях далеко не уедешь.

Утро принесло ей еще один сюрприз.

Открыв глаза, девушка повернулась на левый бок и застыла. Прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки находилась змея. Заметив ее движение, она поднялась и угрожающе зашипела.

Аурин смотрела на нее, не в силах пошевелиться и даже свободно вздохнуть. Змея была настроена агрессивно, слегка раскачивалась, предупреждая о своих намерениях, ее язык периодически высовывался из пасти. Никуда уползать она не собиралась.

Девушка лихорадочно размышляла, как ей выйти из этого ужасного положения. Положение было не просто ужасным, оно было отвратительным. Она даже не могла позвать на помощь, опасаясь разозлить змею и спровоцировать ее на нападение.

На лбу у Аурин выступил холодный пот. Сколько еще она сможет не двигаться? У нее уже начала затекать рука. Осмелившись отвести взгляд от змеи, девушка осмотрела комнату в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы ей хоть как-то помочь. Но не обнаружила ничего. Поблизости не было даже светильника, чтобы стукнуть змею по голове. Это в том случае, если она сумела бы попасть по назначению.

Аурин затрясло от страха и дурных предчувствий. Мало ей было неприятностей, теперь еще и это. Боги, за что? Что она такого сделала?

Тут отворилась дверь и в комнату вошла ничего не подозревающая Кие.

– Доброе утро, госпожа, – сказала она, улыбаясь, – как вы себя чувствуете?

Аурин попыталась подать ей хоть какой-то знак глазами, но либо взгляд ее был недостаточно выразителен, либо Кие была слишком непонятливой.

– Что? – недоумевающее спросила она, делая шаг по направлению к госпоже.

– Чшш-ш, – прошипела Аурин, кося глазом на змею.

Та, было, качнулась в сторону служанки, но другая жертва была ближе и угрожала ей больше, судя по звукам, которые издавала.

Аурин видела до мельчайших деталей, как змея распрямляет кольца, совершая прыжок в ее сторону. Он был молниеносным, но ее руки действовали быстрее разума. Не понимая еще, зачем она это делает, девушка рванула с себя одеяло и накрыла змею, не успевшую сообразить, в чем дело и изменить траекторию своего прыжка.

Подскочив так, словно в ней распрямилась какая-то пружина, Аурин скрутила одеяло в жгут и схватив светильник, с размаху опустила его сверху несколько раз.

Только тогда до Кие начал доходить смысл происшедшего. До того она стояла, вытаращив глаза и раскрыв от изумления рот.

– Боги! – взвизгнула она, – это кобра!

Потом служанка издала дикий вопль и вылетела за дверь с такой скоростью, словно ей прижгли пятки.

Аурин, не реагируя на это, взгромоздила на скрученное одеяло маленький столик и села на него сверху. Сейчас бы ей копье, то самое, с которым охотятся на трескучек. Но поблизости не было даже кинжала, а оставлять свою добычу на произвол судьбы девушка опасалась.

Но помощь подоспела быстро. Кие вернулась не одна, а с двумя слугами, дюжими молодцами, которые не теряя времени даром, выхватили боевые ножи и в одно мгновение располосовали одеяло в клочья, а вместе с ним и то, что было там завернуто.

Аурин кинула взгляд на то, что осталось и ее затошнило. Она увидела останки змеи, теперь не оставалось никаких сомнений в том, что она уже не сможет никого ужалить. И более того.

Отвернувшись в сторону, девушка зажала рот рукой.

– Уберите это, – прошипела Кие не хуже кобры, – быстро. Не видите, госпоже плохо.

Глубоко вздохнув несколько раз, Аурин сумела прогнать тошноту, но не слишком далеко.

– Какая гадость, – выдавила она, скривившись.

Служанка подала ей стакан воды и усадила ее на циновку.

– Госпожа, успокойтесь, все уже позади, – увещевала она ее, – змея сдохла, все в порядке.

При упоминании о змее, проглоченная вода полезла обратно и Аурин вновь пришлось бороться с тошнотой.

– Доктор сейчас подойдет, – торопливо добавила Кие.

– Мне не нужен доктор, – девушка скорчила гримасу, – мне нужно, чтобы это дрянь убрали.

– Эту дрянь уже почти убрали, – отозвалась служанка, – потерпите еще пару минут. Эй, вы, поживее! – повысила она голос на слуг, – заснули там, что ли? Вот болваны! Не нервничайте, госпожа.

– Я не нервничаю. Со мной все в порядке.

– Конечно, госпожа, конечно, – согласилась Кие, – но он все равно придет, чтобы убедиться в этом. Вон, кажется, он уже идет.

– Я с вами спячу, – проворчала Аурин.

В самом деле, дверь отворилась и вошел доктор Илли, заранее нахмурившись и качая головой.

– Госпожа, ай, ай, ай, – выдал он, подходя ближе, – надеюсь, она не укусила вас? Ай, какое ужасное происшествие!

– Конечно, она меня не укусила, – подтвердила немного раздраженная Аурин, – не успела.

– Не понимаю, как сюда могла заползти кобра? – тут доктор уставился на Кие, сдвинув брови, – ты должна следить за порядком в этой комнате.

– Да, господин, – поклонилась Кие, – вечером я тщательно осмотрела всю комнату, господин. Никакой змеи и в помине не было.

– Тогда откуда она взялась?

– Не знаю, господин. Я смотрела, клянусь богиней Манн! И дверь была закрыта, – она вытаращила от страха глаза, всерьез начиная опасаться, что ей достанется за нерадивость.

– Она не могла с потолка свалиться! – разозлился доктор Илли, – откуда-то ведь она взялась! Ты плохо закрыла дверь, ленивая чертовка!

Кие заревела.

Аурин покачала головой, стараясь не морщиться от громких звуков. У нее началась головная боль.

– Ее нужно велеть выпороть, госпожа, – заявил врач, – чтоб впредь неповадно было.

– Дверь была закрыта, – отозвалась девушка, – я видела.

– Это еще ни о чем не говорит. Она могла выйти, потом зайти, а кобра тем временем, не теряя времени даром, заползла сюда. Хватит реветь, дура, – дернул он Кие за руку, – в следующий раз будешь умнее.

– Я не выходила, – провсхлипывала та, – не выходила. Не выходи-и-и-ла!

– Да перестань ты выть! – не выдержала Аурин, – у меня от твоих воплей голова раскалывается.

При этих словах доктор Илли вспомнил о своих обязанностях и занялся осмотром.

– Вам обязательно нужен свежий воздух, госпожа, – заключил он, закончив пичкать ее лекарствами, – пусть эта нерадивая гусыня сводит вас прогуляться и не отходит ни на шаг, – доктор мотнул головой в сторону расстроенной, все еще всхлипывающей служанки, – и не нюхайте никаких цветов, во имя богини!

Больше книг на сайте – Knigoed.net

– Хорошо, доктор Илли, – кивнула Аурин, – я и не собиралась этого делать. А вы, пожалуйста, не говорите никому о кобре. С меня хватит всеобщего внимания и без того.

– Разумеется, госпожа, разумеется, – закивал он согласно, – у меня и в мыслях не было делать это. Вам нужен покой и полной спокойствие. Полежите немного, придите в себя, а потом – на прогулку.

Аурин выполнила его предписания в точности. Правда, полежала она подольше, так как совершенно выдохлась после сражения со змеей. Но ее меры предосторожности против излишних разговоров были бесполезны. Слуги разнесли эту весть по дому со скоростью ветра. Вскоре в доме не было ни одного человека, кто бы не слышал об этом происшествии хоть краем уха. И что самое интересное, оно обрастало все новыми и новыми подробностями. Скоро Аурин пришлось узнать о некоторых версиях. Первой была Фодэ.

Забыв даже поздороваться, что было удивительно для столь вежливой девушки, она подхватила Аурин под локоть и зачастила:

– Боги, где вы могли этому научиться, гимин? Я слышала, что этому искусству учат лишь жрецов бога Ши-и. Но я никогда не думала, что там есть еще и жрицы.

Ничего не понимающая Аурин остановилась и приподняв брови, спросила:

– О чем это вы? Я что-то не пойму, что случилось?

Фодэ перевела дух и пояснила:

– Лишь жрец бога Ши-и может это сделать. Но для этого нужно пройти несколько ступеней мастерства.

– Жрец какого бога? – спросила девушка, не зная, о чем спросить еще.

Она не понимала решительно ничего.

– Ши-и, – гораздо тише повторила Фодэ, глядя на нее немигающими глазами.

– Что это за бог?

– Повелитель змей, – теперь недоумевала наложница.

– Никогда о таком не слышала.

– Но как же? Вы ведь поймали ее в точности так, как…

– Кого "ее"?

Аурин по-прежнему ничего не понимала, но уже начинала догадываться, что каким-то боком это касается утреннего происшествия.

– Как это, кого? Змею. Вы поймали ее в тот момент, когда она прыгнула на вас, сдавили ей шею и открутили голову. Умоляю вас, скажите мне, где вы этому научились? Я никому не скажу, обещаю.

– Как это, я поймала змею и открутила ей голову? – изумилась девушка, – чем это?

– Рукой, – удивилась ее непонятливости Фодэ.

– С ума сойти, – отозвалась Аурин, – да, я ее поймала, но это было одеяло, а не рука. Я успела выставить вперед одеяло и замотала змею в него. Но поймать змею рукой? Надо же придумать! Никогда не стала бы даже пробовать. Что я, спятила? Кто это вам сказал?

– Моя служанка, – ответила наложница, начиная понимать ситуацию и фыркнув, – значит, она приврала немного.

– "Немного", – проворчала ее собеседница.

– Но все равно, остановить змею одеялом… Как вы успели это сделать, гимин?

– Сама не знаю, – Аурин пожала плечами, – это было единственное, что оказалось у меня под рукой. Тем более, что вошла Кие и спугнула ее, а она на меня бросилась.

Фодэ посмотрела на девушку уважительным взглядом.

– Все равно, это очень сложно, вот так поймать змею.

– Мне очень не хотелось, чтобы она меня укусила, – начала оправдываться Аурин, почему-то посчитав себя виноватой, что не открутила кобре голову.

– Как вам повезло! Поверить не могу, вам уже второй раз крупно повезло. Вы не умерли от укуса трескучки и спаслись от змеи. Сами боги хранят вас, гимин.

– Ну, я не знаю. Лучше бы они хранили меня не от смерти, а от причин.

Она ничего не могла сказать относительно богов, все же, укус трескучки трудно объяснить, но уж змею-то она сама остановила. Своими собственными руками, то есть, не руками, а одеялом. Но суть от этого не меняется.

– Вам нужно завести мангуста, – посоветовала ей наложница, – и в этом я могу вам помочь. Я знаю человека, который может доставить сюда мангуста, конечно, за определенную плату.

– Сколько? – поинтересовалась Аурин из чистого любопытства.

Денег у нее до сих пор не было. Госпожа Томин не спешила с ней расплачиваться, и у девушки было подозрение, что этого никогда не случится. Как только девушка выполняла условие договора, выяснялось, что это было вовсе не условием, а лишь вступлением к настоящему делу.

Фодэ назвала цену. Аурин присвистнула, за что была вознаграждена восхищенным и одновременно упрекающим взглядом новой подруги.

– Никогда больше так не делайте, гимин. Для девушки тонкого воспитания это неприлично. Хотя, – тут она понизали голос, – я тоже умею свистеть. Тори учил меня для одного из номеров. Помню, мы насвистывали песенку. Но теперь, – она вздохнула, – теперь приходится забыть об этом.

– Случайно вырвалось, – усмехнулась Аурин, – когда я услышала цену, то не могла сдержаться. Неужели, мангуст стоит так дорого?

– Маленький мангуст, – уточнила Фодэ, – детеныш.

– А большой?

– Два посвистывания.

Аурин посмотрела на нее, широко раскрыв глаза, а потом расхохоталась. Фодэ не долго колебалась и присоединилась к ней. Кие лишь недоуменно переводила взгляд с одной на другую, но не решалась вмешиваться. Тем более, обе девушки прекрасно знали о том, что даме тонкого воспитания и столь высокого положения очень неприлично сотрясать воздух столь громким хохотом. Их смех должен напоминать журчание воды в ручейке или звон колокольчика, Ну, на худой конец, перестук маленьких камешков, но никак не гусиный гогот.

Впрочем, девушки скоро успокоились и весело переглянулись.

– Отличная шутка, – выдохнула Аурин, – очень хорошая. Давно я так не смеялась.

– Я привыкла, – пояснила Фодэ, – у меня была такая работа. Ведь бродячим артистам приходится не только ходить по канату и метать ножи, но и развлекать публику.

– Вы скучаете по всему этому, Фодэ?

Та вздохнула:

– Иногда. Правда, тогда я была очень часто голодной, грязной и дрожащей от холода. Но я была свободна. Может быть, вы меня не поймете, но это очень много значит.

– Я очень хорошо вас понимаю. Ведь я тоже не вышивала картины, а ловила рыбу. Никто не делал мне замечаний, что я слишком громко хохочу или свищу в неподобающее время. Правда, Иоти частенько меня колотила.

Фодэ философски заметила:

– Кого не колотили! У меня на спине рубцы, которые до сих пор не сходят. Мой папочка обожал воспитывать меня с помощью палки. Разумеется, до того, как горячительные напитки свели его в могилу.

– Госпожа, – не на шутку встревожилась Кие, – вам пора возвращаться, госпожа. Вы совсем продрогли.

Ей очень не нравилось, куда зашла беседа девушек и куда она еще может зайти, если это не остановить.

– В самом деле, – неожиданно поддержала служанку Фодэ, – вы еще не совсем здоровы, гимин. Нужно беречь свое здоровье. Идите в дом. Я не хочу, чтобы госпожа Томин подумала, что я не слежу за вашим самочувствием.