Текст книги "Новая русская сказка"

Автор книги: Екатерина Квашнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Ой! – вдруг вскрикнула она, прополов грядку до конца и оказавшись у забора. – Череп!!!

Мы с Волком недовольно подняли взгляд и тоже увидели череп, повернутый затылком к нам.

– И чего? – не поняли мы.

– Он настоящий! – взвизгнула царевна, попятившись.

– Он декоративный, – усмехнулся Серый агент, возвращаясь к делу.

– И к тому же, он ведь даже не в фас к нам повернут, – насмешливо добавил я. И тут все недоверие к Василисиным словам испарилось: услышав слово "фас", черепушка снялась со своего колышка и повернулась к нам, светя глазницами.

– М-мама! – выдохнула Василиса и побежала ко мне, потому что черепушка, голодно клацая зубами, направилась в ее сторону.

Увидев летящий на него череп, Волк тоже снялся с места и понесся вслед за Васей. Когда череп долетел до меня и принялся хватать клыками одежду, я тоже похолодел и дернул вместе со своими друзьями за дом. Череп не отставал. Успокоились мы лишь после того, как намотали вокруг дома немало кругов, а череп погас и повалился на землю. Рассмотрев его поближе, мы с удивлением обнаружили, что имеем дело с… фонарем! Из-под низа черепа торчало несколько небольших солнечных батареек.

Вечером старушка-ученая уложила нас спать. Волк перед этим еще поинтересовался:

– Бабушка, у вас странный вкус… зачем вам такие жуткие фонари? Да еще со стороны Польско-русской границы?

– Глупый вопрос. Затем, что, коли супостат придет, эти черепа его отпугивать будут! Сорвутся со своих мест и станут зубами клацать, врагу одежду рвать!

После этого подобных вопросов у нас не возникало.

Заснули быстро. Хотя я еще ворочался и даже пытался приставать к Премудрой с вопросами, но та сказала: "М-м… ы… хрр", – и отмахнулась.

Наутро Баба Яга позвала нас в кабинет и включила компьютер.

– Та-ак…. Вам, наверно, нужна информация?

Мы дружно кивнули: нельзя упускать такой шанс!

– Что искать?

– Найдите, пожалуйста, какие-нибудь новости о Кощее, – попросил Волк.

Бабушка быстро забегала пальцами по клавиатуре, нажала курсором на кнопку "Найти". "Пентиум-7" гыкнул и выдал целую страничку со ссылками. Щелкнули по первой же. Открылась страничка с крупным заголовком: "Новости онлайн". Василиса вслух прочитала:

– "Сегодня всемирно известный террорист Кощей Бессмертный дал интервью "Би Би Си". Как утверждает ученый, его цель состоит не в запугивании людей, а в получении денег на исследования в области квантовой и фотонной физики и нанохимии…" Так, это не то. Следующая ссылка… "Кощей Бессмертный разработал новый вид бомб…" Опять не то.

За час мы перебрали все ссылки, но нужной зацепки не нашли.

– Чем же я могу еще вам помочь… ладно, пойду поищу кое-чего, а вы пока посмотрите беспроводной телевизор… хотите – берите с собой.

И Баба Яга удалилась на чердак.

Беспроводной телевизор напоминал по виду расписное блюдце. Как объяснила Яга, чтобы его включить, нужно покатать по нему магнитное "яблочко". Телевизор включился. По первому каналу была реклама. "Вы все еще не в белых тапочках? Тогда мы идем к вам!" – вещала надоевшая рожа. Я переключил на СТС. Там шли "Зачарованные". Я сморщился – терпеть их не могу, но Василиса, которая не хотела смотреть "Она написала убийство" по НТВ, настояла на просмотре "Зачарованных". Волк не возражал.

Вскоре Баба Яга вернулась, неся в руках какие-то предметы. Положила их перед нами на стол. Сапоги, батон "Нарезного", клубок красных шерстяных ниток.

– Это зачем? – не понял я.

Яга принялась объяснять:

– Сапоги – бронированные. Батон – самовоспроизводящийся. Только не забывайте оставлять от него горбушку! А клубок ниток – навигатор, запрограммированный на определенное лицо и маршрут. Идите туда, куда он катится, и он приведет вас к заданной вами цели. Сама изобрела! – похвасталась бабка.

Мы, не сговариваясь, отвесили ей поясной поклон.

От Бабы Яги мы выходили с самыми что ни на есть теплыми воспоминаниями. И кто придумал, что она страшная и злая? Разве что фонариков ее насмотрелись… зубами клацающих. БРР!!!

Клубок уже через день вывел нас к границе. Пограничники не стояли, однако на каждом столбе висели скрытые камеры, следившие за каждым нашим движением.

– Что будем делать? – потерянно спросил я.

– Вань, поищи чего-нибудь в суме, – попросил Волчик. – Может, найдется что-нибудь этакое.

Я высыпал содержимое сумы на траву. Внимательнейшим образом изучил его. Трижды перебрали мы с Волком эту кучу и трижды "выудили тину морскую".

– Ничего нет подходящего, – виновато пожал я плечами, вертя в руках бензиновую земледробилку.

– Совсем ничего? – удивилась Василиса.

– Совсем, – подтвердили мы с Волком.

Царевна перерыла все вещи и заявила:

– Как – нет?! А что, по-твоему, у тебя в руках?

– Земледробилка. Профессиональная, подкопы рыть.

– Заправленная?

– Ну конечно.

– Тогда о чем мы думаем?! Чтоб спрятаться от камер, которые наверняка просматриваются в том числе и кощеевцами, подкоп – это просто идеально! Эх, вы, мужчины…

В конце концов мы перешли границу. В Царстве Польском сразу же отыскался приличный вокзал с поездом до Царства Фрицева (в самом Фрицевом принципиально предпочитали ковролайны). Там мы сели на поезд и… чуть не попали в катастрофу той же ночью, так что пришлось ждать следующего рейса дальнего следования, который почему-то назначили только через неделю. Уж сентябрь на носу, а мы даже до Фрицева не добрались! В общем, когда через неделю администрация заявила, что поезд отменяется, мы долго трясли администратора и, наконец, именем Царя Гороха стребовали всего лишь отсрочки на пять дней, которые совершенно спокойно провели в гостинице славного Варшавы-града. Казалось, Кощей вовсе позабыл про нас…

Наступил сентябрь. И, может быть, ничего не изменилось в природе, но только воздух стал немножечко другим, чуть-чуть запах осенью, и на душе стояло по-осеннему легкое, чуть печальное настроение. С этим настроением мы садились в поезд Варшава-Берлин, без грима, совершенно не таясь. Не сочтите нас троих циниками, мы, конечно же, не упустили возможности посмотреть достопримечательности города и даже познакомились с той самой царевной Агнешкой. Она, правда, целиком была на стороне Тридевятого и почти даже Кощея, но нам явно симпатизировала.

Двери захлопнулись, мы расположились в отличном купе.

– Надеюсь, на этот раз никаких приключений не ожидается? – вопросительно посмотрела в купе Прекрасная, прежде чем зайти. – А то умаялась я что-то от них…

Я сел. Мои друзья тут же начали устраиваться поудобнее на своих полках. Василиса полулежа сидела на полке и с непонятной грустью глядела куда-то вдаль. Необыкновенное чувство охватило мою душу. Я не поэт и не знаю точно, но, должно быть, именно это и называется вдохновением! Я попробовал написать что-нибудь. Вышло корявенько:

Гляди ты в поезда окно,

Увидишь то, что оставляем,

Что будет скоро спасено,

За чужедальними полями…

Нет, чушь какая-то! Зато строчки сами собой ложились на лист и становились все «чище» и правильней.

Оставим все, что позади.

Не знаю, что нас ожидает,

Но вера в нас не пропадает,

Что будет счастье впереди!

Я знаю, будет много зла.

Еще прольется много крови.

И пусть судьба сдвигает брови!

Она удачу принесла.

Нелегок этот страшный путь.

Его проходим мы с улыбкой.

Злодеев главная ошибка —

Проблемы в смех не обернуть!

И я писал, писал… не знаю, что вдруг случилось с бесталанным юношей с тройкой в аттестате по литературе, но я – вы не поверите! – писал стихи.

– Эй! Ты что там, стихи пишешь? – беспардонно вторгся в мои творческие потуги царевнин насмешливый голос. – О любви с картинками?

– Отвянь, – слабо посоветовал я, дописывая последнюю строчку. – А то в глаз получишь.

– Ох-ох-ох! Нашелся тут Пушкин. Дату, дату поставить не забудь.

– Это еще зачем? – не понял я.

– А чтоб биографы лет через сотню не замучились с датировкой сего гениального творения.

– Слушай, а иди ты… в школу! – разразился я "страшным ругательством", чувствуя, что еще чуть-чуть, и покусаю златовласую ехидину. За уши. Больно.

– Уже была, и тебе побывать советую, – последовал ответ.

– Ну чего ты ко мне пристала?! – я поднял глаза и встретился с ней взглядом. Говорить расхотелось.

И тут я уронил ручку. Не спрашивайте – не знаю, почему! Не скажу. Итак Вася полчаса мучила меня с этим вопросом. То есть, на меня высыпался очередной шквал язвительных фразочек типа: "И ты, кажется, говорил, что не смотришь на меня?! Молчи, сама знаю: все вы, мужики, такие!" Под конец я обреченно выдавил:

– Ну что я тебе сделал? Чего ты ко мне привязалась, а?!

Честное слово, я сначала брякнул, а потом только подумал, придурок этакий. Царевна посмотрела на меня взглядом раненного в самое сердце ягненка (причем ни за что ни про что раненного!) и отвернулась. Плечики в сарафане чуть заметно вздрагивали. Каким-то шестым чувством (логикой, наверно – ее существование у меня так же загадочно) я понял: царевна плачет.

– Ну, извини, ну… – я осторожно приобнял ее за плечи, боясь опять сделать что-нибудь не так. – Ну, прости… я не то хотел сказать… ну… знаю, знаю, ну я медведь просто какой-то неуклюжий! Прости… Бога ради…

Она не ответила.

– Извини… я не это, я… не хотел тебя обидеть… что мне сделать, а? Может, чаю тебе сделать, ну? Или вот, на, хочешь конфетку? – я совсем растерялся. – Прости! Ну хочешь, я сто раз перед тобой извинюсь? Прости меня, пожалуйста, Василек…

Василиса подняла свои мокрые от слез ресницы. Тихо вымолвила:

– Ваня, я… просто… – и, обняв меня, словно батюшку родного, разрыдалась еще пуще. Сердце мое сжалось и заныло, и теперь мы рыдали уже вместе…

– Опять эта сладкая парочка… – чуть слышно пробормотал проснувшийся Волк и вслух добавил: – Эй, ревы-коровы! Кто будет кукурузные хлопья?

– Я! – в один голос всхлипнули мы с Васей и, словно дети, перестав плакать, потянулись к лакомству.

Да… даже взрослым людям до Взрослых – еще расти и расти. Хлебать и хлебать киселя.

* * *

На очередной границе таможня проверила паспорта и пропустила нас дальше (то есть, мы, конечно, продолжали ехать на поезде). Утро следующего дня «обрадовало» меня затянутым тучами небом и непрестанно моросящим осенним дождиком. Я решил проветриться, пока Василиса и Волк спят. Подошел к спящей царевне, аккуратно, так, чтобы та не проснулась, подоткнул ей одеяло, укрыл ее получше: в вагоне гулял едва ощутимый сквозняк, – полюбовался этой мирной, уютной, забивающей напрочь все мысли о героизме и Кощее картиной и отошел в конец вагона, к «титану»-водонагревателю, где было открытое окно. Высунулся туда – дождь уже прошел. И я минут двадцать стоял, наслаждаясь потоками воздуха, бьющими в лицо. Потом зазвонил мобильный, я поспешно снял трубку:

– Алло. Я слушаю.

– Иван? – недоверчиво пробубнила трубка. – Это я, царь. Новости есть? Почему не звонишь?

– Да времени нет, – ответил я, неохотно облокотившись на стенку. – Перешли границу Руси, сейчас уже пересекли границу царства Фрицева, скоро будем в Берлине… часа через два.

– Вы? Ах, ну да, там же еще вроде с тобой Серый Волк…

Интересно, откуда он это знает. Я запоздало понял, что чуть не пропалил Васю и уж точно пропалил Волка, и нервно сглотнул, поспешив перевести тему:

– А у вас что?

– Да ничего. Кощей заявил, что жениться хочет.

– ЧЕГО?! – вытаращился я. – Какой козел его по голове поленом стукнул?! Война на носу, а ему жениться.

– Ну, у террориста есть, возможно, свои на то причины, – рассудил Горох. – Свои подводные течения. Что-нибудь узнали о ковре?

– Да ровным счетом ничего. Даже рэкетиры, и те ничего не знают о похищении.

– А Василиса, между прочим, так и не нашлась, – пожаловался царь. – "Такая-сякая, сбежала из дворца. Такая-сякая, расстроила отца". Слушай, а может, Кощей ее похитил?

Я невольно представил себя в роли Кощея, который, как Шапокляк – зонтик, несет под мышкой краденую царевну, воровато оглядываясь и двигаясь перебежками, от дерева к дереву, и, не удержавшись, прыснул.

– У меня горе, а ему все хиханьки-хаханьки! – обиделся царь. – А что, если этот мерзавец с ней там пакости всякие творит, а? Она хоть и вредная, но все-таки любимая дочь!

– Да я не смеюсь, это я чихнул неудачно, – объяснил я. – Навряд ли Кощей с нею гадости творит. На кой она ему сдалась? Жениться на ней, судя по всему, он не собирается, раз, имея намерение жениться и похищенную царевну на руках, все еще задуманного не исполнил. "Мозги красть" – так у него свои. Он пусть и злой, но гений. Но – ладно! Если дойду до Кощеева замка, обязательно спасу вашу дочь!

Царь Горох одобрительно поворчал себе под нос, а потом, прокашлявшись, сообщил:

– А Настюша-то тут совсем по тебе истосковалась. И до того замуж хотела – мочи не было, а уж как тебя встретила – вообще всех достала. Мол, подать сюда Ивана! Дай ей, горемыке, хоть пообщаться с тобой!

– Ну ладно…

Горох передал трубку дочери.

– Иванушка! – услышал я Настюшин голос. Черт, а я ведь и забыл, что жениться на ней хотел! – Ты как? Жив ли, здоров ли?

– И даже весел, – попытался усмирить ее "бурю" я.

– Киска, рыбка, зайчик! Ну ты на кого меня покинул? Я тут помираю без тебя… Даже на офицериков не гляжу!!!

Господи, да гляди себе, кто ж тебе мешает?

– Я уже и платье примерила, и рецептов к пиру набрала… ты меня не покинь, я без тебя помру. Любый мой, да что ж ты молчишь? Рыбка, пупсик, цветочек!

Она ворковала полчаса. И, если прежде это доставляло мне удовольствие, то теперь я несколько раз ловил себя на мысли о том, как утомительна эта нежная болтовня! Уж лучше бы я парой слов с Васей перекинулся да с Волком маршрут обсудил.

Отделавшись от болтливой невестушки, я, наконец, вернулся в купе. Друзья мои уже проснулись и вовсю завтракали, не дождавшись меня. Я, не говоря ни слова (чем больше тебя уматывают болтовней, тем больше хочется молчать самому), подошел к ним и тоже принялся сосредоточенно поглощать пищу.

Через два часа мы сошли с поезда. Ах, Берлин! Ну отчего так недолго приходится здесь пробыть! Уже скоро придется заказывать рейс "Берлин – Вашингтон".

Я немцев уважаю. Честно. Ну, может, они и педантичны, но это честные люди и верные друзья. И в этот раз они оставили приятное впечатление. Нас радушно встретили и сразу же сопроводили к министру иностранных дел, Гансу Вильгельму. Ганс оказался худым мужчиной средних лет с седеющей шевелюрой и очень постным лицом. Голос у него был грубый и несколько гнусавый, но зато он сносно говорил по-русски:

– Что фам нато? – отчеканил он, увидев нас.

– Ээ…

Дипломатические переговоры взяла на себя Василиса:

– Господин Ганс, я – Василиса Гороховна, царевна Сказочной Руси, а это – мой друг Иван и его ручной волк. Мы хотели бы получить от Царства Фрицева…

– Германии! – раздраженно (или мне так показалось?) поправил министр. Так вот как, выходит, называется Царство Фрицево. – Германии!

– Хорошо, от Германии… политическую поддержку в поимке международного террориста Кощея Бессмертного и предоставлении информации.

– Под-тержку? Как же мы можем фас подтержать?

– Ну-у… например, поиски… выдача преступника…

– Хорошо. Йа. Подтержка будет фам опеспечена. Фы же знаете: Германия и Русь есть союзники и трузья.

– И… вы не могли бы предоставить нам кое-какую информацию по поводу… ковра-самолета с бронированным выдвижным куполом?

– У нас такой только у президента, – с исполненным достоинства видом ответствовал Ганс.

– Понятно… значит, они не знают ничего, – еле слышно протянула Василиса.

– Спасибо вам огромное. Если вы поймаете Кощея Бессмертного или его сообщников…

– То мы передадим его фашим спецслужбам.

– Правильно. И еще, я надеюсь, это будет не слишком большая обуза для Германии… прошу вас обеспечить нам защиту от кощеевых сообщников.

– О-о, что фы! Найн! Это не есть польшая обуза! Напротиф, мы обеспечим фсе, что смошем! Тля наших русских трузей – хоть луну с неба! – гостеприимно улыбнулся министр иностранных дел. – Добро пожалофать, прошу фас ко мне домой.

У министра нас встретили более чем радушно. У него оказалась замечательная добрая жена и две очаровательные маленькие дочки. Нас вкусно накормили и уложили спать. За нашу безопасность я был спокоен на сей раз: вокруг дома дежурили парни из спецподразделений.

…Я проснулся оттого, что что-то в спальне зазвенело и разбилось. Я осторожно приоткрыл глаза и ужаснулся: окно было выбито, а к спящим Волку и Васе подкрадывались двое подозрительных типов в масках и с пистолетами. В руках у обоих блестели ножи. Меня окружало сразу три "загадочных незнакомца". Я рефлекторно заорал (разбудив очень вовремя друзей!) и перешел в атаку. Однако, когда я уложил этих пятерых, в окно ввалилось по очереди еще человек двадцать. Завязался жаркий бой. Вскоре на шум прибежали местные "омоновцы" и оказали нам поддержку. Когда с "масками" было покончено, я поинтересовался:

– И что? Это и все? Тьфу ты, разминка… кощеевцы?

Василиса приподняла рукав одного из валяющихся без сознания на полу "масок". На запястье светилась татуировка – знак Кощея.

– Угу, – кивнула она.

– Вот блин, и здесь покоя не дают!

Волк, пользуясь тем, что на нас не смотрят, проговорил:

– Ну, знаешь ли, я так полагаю, наша неуловимая троица тоже успела его достать.

– Так, ребята… – я потер лоб. – Думаю так, что сегодня обязательно появится еще кто-нибудь, так что, боюсь, спать сейчас не стоит. Что будем делать?

Василиса пожала плечами, Волк предложил:

– Как насчет того, чтобы узнать новости?

– Мысль! – я достал беспроводной телевизор. – Включать?

– Включай, – махнула рукой Премудрая.

Я включил, поставил на первый канал.

– О! Как раз ночные "новости" начинаются.

Дикторша любезно рассказала нам о нападении войска Тридевятого Царства на какой-то из эмиратов, о фестивале цветов, прошедшем в царстве Аглицком, а также о том, что неизвестным образом оказалась стерта с лица земли деревня Рыскино. Примечательно, что рядом с Рыскино находилось немаленькое кладбище, после случившегося также опустевшее.

– Ну, и что вы по этому поводу скажете? – я вырубил "тарелку".

– Тяжелый случай, – Волк пристроился рядом с Василисой, позволив ей нежно гладить его между ушей, как кота. – Я, конечно, знал, что правитель Тридевятого болен на голову, но чтоб настолько? Совершенно не скрываясь, ради природного богатства – алмазных копей – нападать на страну под видом освобождения ее от феодального строя и насаждения демократии?! И это-то тогда, когда уже все страны отказались от захватнических войн!

– Он просто идиот, – пожала плечами Вася. – Дурень круглый.

– А чего вы, собственно, хотите? Если у папаши куриные ножки, то какие могут быть у сына мозги? – рассудил я, намекая на куриные ножки, которые благодаря отцу нынешнего правителя держали всю экономику Тридевятого.

Волк и Василиса прыснули, в один голос, давясь смехом, ответив:

– Только куриные…

Всю ночь мы не спали. У меня никогда не бывало бессонницы и не приходилось бодрствовать ночами, поэтому я был очень удивлен тем, что после этой ночи я чувствовал себя в сто раз бодрее, чем если бы дрых до обеда. Василиса улыбчиво разъяснила мне причину этого на основе каких-то научных фактов и физиологических процессов, еще раз напомнив мне, кто тут Премудрая. Волк, выслушав ее трехчасовую лекцию на тему «Что лучше: спать или нет?», тихо скуля, уполз под кровать и заткнул уши ватой во избежание нового потока мудреностей: Васины гениальные мозги содержали в себе СТОЛЬКО… и ТАКОЕ… и именно биологию, химию и физику бедный Волчик с детства не переносил, а у царевны эти науки составляли основную массу знаний. Боюсь, если бы начали считать ее IQ, то попросту запутались бы в количестве цифр целого числа. Я рядом с ней чувствовал себя не то что неучем или дураком – а просто болваном безмозглым. Всякий раз, как я к ней подходил, кровь бросалась в лицо, мне даже рядом стоять с этим Эйнштейном-Менделеевым-Ковалевской стыдно было. Да не за нее, а за себя.

Все. После дела о ковре-самолете поступаю на платное обучение… что значит "куда"? А куда примут! С пятью тройками ("3" пишем, а "2" в уме) в аттестате, из которых три – по алгебре, геометрии и русскому, на МГУ рассчитывать сложно. Но сантехником?! После того, что я за это время узнал от Васи? Стыдно, юноша, стыдно, как говорила Марь Васильна.

В нашем распоряжении имелось два дня. За эти два дня надо было: а) наладить все контакты – это легло на царевну, б) затариться необходимым (это на мне), в) узнать расписание ковролайновых рейсов (это на Волчике) г) поболтать с министром Гансом (это на всех нас) и д) если успеем, посмотреть достопримечательности. Это тоже на всех нас.

Первым со своим заданием справился Серый Волк, за что и был приставлен к награде – гигантскому куску баранины (вознаграждение было уничтожено в тридцать раз быстрее, чем заработано!). Мы успевали на завтрашний рейс в шесть часов вечера. За-ме-ча-тель-но! Следующей подоспела Василиса. Она у нас просто умница: за четыре часа договорилась со всеми, с кем нужно. Я провозился дольше всех: ну откуда мне было знать, что в этом Царстве Фри… тьфу, Германии вместо нормальных денег расплачиваются кредитными карточками? Я до сего дня вообще старался с этой бякой – находкой для мошенников никаких дел не иметь: обманут, как раз плюнуть!

К вечеру собрались у Ганса Вильгельма. Первым делом решили обсудить с ним наиболее выгодные варианты маршрутов.

Ганс снял со стены карту.

– Фот. Смотрите. Я предлагайт… фам… сначала сесть на мини-кофролайн здесь, в Германии, потом долететь до…

– До Царства Мусью? – подсказал я.

– До какой еще тцарстфо мусью?! – вытаращился на меня немец. – До Франции!

– А Франсии – это где? – поинтересовался я.

– Не Франсии, а Фран-Ц-ия! – поправил меня Ганс. – Франсэ! Франс! Понимайт? По-вашему – Франция… через "ТЦЭ"! Цвайн! Понимайт, Иван?

– Франция? – я присмотрелся к карте. – Та-а-ак… постойте-ка… выходит, все государства зовутся на самом деле не так, как у нас их называют?

Василиса, казалось, была озадачена не меньше моего. Волк так вообще глаз не спускал с карты.

– Значит… если Царство Фрицево – Германия, Царство Мусью – Франция, то тогда Царство Аглицкое – это что?

– Англия.

– А Царство Римское?!

– Италия.

– Ну хоть какая-нибудь страна-то не имеет эквивалентного названия?! Ну Тридевятое-то?! Хотя бы?

– А Тридевятое ист Америка, – вяло пояснил министр. – Юнайтед Стэйтс оф Америка, как они себя называйт.

– Так… и Голливуд, выходит, там? – дошло до меня.

Господи, какой идиот на Руси все государства переназвал?! Голыми руками б его удушил!

– Ладно, – Волк еще раз обежал взглядом карту. – Выходит, в Америке Кощей и скрывается… Верно?

– М-м-м… не совсем, – протянул Ганс. – Лет семь назад Косчей вы… вы… выкупил у, как фы его называйт, Тридефятого полуостров Аляска…

– Коляска? – прыснул я, чем заслужил неодобрительный взгляд Волка и Василисы.

– Не Коляска, а Аляска, – поправила царевна к моему удивлению. – Много лет назад Тридевятое приобрело этот полуостров у Руси. Вот уж не думала, что они продадут Аляску Кощею! Хотелось бы знать, на какие деньги?!

– На награбленные, – не задумываясь, ответил Волк. – На какие же еще?

– Так фот, теперь у террориста сфой тцарстфо. Там он сидит… сидит… – немец замялся, подбирая слово.

– Безвылазно? – предположил Волк.

– Йа! Бесфылазно.

Немец даже не обращал внимания на то, кто говорит, погрузившись в свои мысли.

Мы огорченно переглянулись. М-да… тут уж Тридевятое поможет лишь немногим. Влипли мы. Как кур в ощип.

– Так…. – я склонился над картой. – Ладно, а в царстве Му… тьфу, во Франции что?

– Пересядете на кофролайн. Так получится дешевле. Потом долетите на нем до Америка и сойдете ф Нью-Йорке.

– Здорово, – обрадовался я. – Статую Свободы увидим… она ведь там?

Немец кивнул.

– А в Америка фам помогайт американские спецслужбы. Фы можете опратиться в ФБР!

– Мысль, – Волк тоже склонился над картой. Я прикинул:

– Д-да, так получается короче всего. А по деньгам сколько выйдет?

Ганс Вильгельм смешно прикрыл глаза и принялся в уме высчитывать. У Василисы уже и тут был готов ответ:

– Сто марок. Это триста пятьдесят три золотых, сорок копеек. И еще пять золотых за мини-ковролайн до аэродрома.

И Ганс, и Волк, и я уставились на нее, как на пришельца с далекой галактики, у которого микрочип в мозгу.

– Что? – не поняла она.

Я додумался махнуть рукой:

– Забей.

– Но так и вправду дешевле всего!

– Вот и хорошо, – в один голос заверили мы с Волчиком. Министр иностранных дел все еще растерянно хлопал ресницами.

– Отлично, – царевна откинула прядь роскошных волос со лба. – Значит, так и сделаем.

Ганс, наконец-то, очнулся от ступора и по-немецки сухо кивнул.

– Гут. Майн фройнд, не желаете ли фы пожалофать сегодня на званый ужин?

– Н-нет, спасибо, – Вася отшатнулась, натянуто-вежливо улыбаясь. – У н-нас д-дела, д-да…

– Изфините. Тогда я пойду?

– Конечно-конечно! – улыбнулась царевна во все 32 зуба (хотя у меня давно было впечатление, что у нее их 64!).

Как только Ганс вышел, улыбка провинившейся акулы сошла с лица Василисы. Она пробурчала в адрес министра что-то очень нелестное и заперла дверь изнутри на ключ.

– Что? – не понял Волк. – Васьк, ты чего?

– "Званый вечер"! – передразнила она, подражая скрипуче-сухому голосу пожилого немца. – Век бы не видать все эти сливки общества! Да боже меня упаси от этих ваших званых вечеров!

Волк и я озадаченно переглянулись. Он шепотом спросил меня:

– Что это с ней? Не хочет на званый вечер… по-моему, это такая честь!

– Да она просто не понимает, от чего отказывается, – буркнул я тихо и, забывшись, в голос сказал:

– Ну как можно отказаться? Там же будет столько всего замечательного! Напитки…

Вася скосилась на меня.

– … Изысканные блюда…

Она только фыркнула в ответ.

– … Прекрасные дамы…

Василиса слегка позеленела, приобретя сходство с купюрой достоинством в миллион долларов. И с этим достоинством она повернулась ко мне и тихо ответила:

– Ты хоть раз САМ бывал на подобных мероприятиях?

Я пристыженно замолк, выдавив из себя только:

– Ну… а банкет в мэрии считается?

Царевна с презрением бросила:

– Банкет в мэрии?.. Его можно сравнить с вольером с шакалами. А званый ужин в компании сливок общества – только с серпентарием.

– Но, Василис, но… – жалобно выдавил я.

Она не догадывалась, КАК мне хотелось побывать на этом ужине. Немного попредставлять себя VIP, поувиваться за известными дамами… глупо, да. Сам знаю. По-детски. Ну ничего я не мог поделать со своим любопытстсвом! Нет, я вовсе не страдаю им хронически. Оно так, волнами накатывает. Но уж если накатит, то не отобьешься. И я стал ее упрашивать:

– Ну Вася… ну пожалуйста…

– Дался тебе этот ужин, – зло проворчала она, давая понять, что никуда не пойдет.

– Ну Вась… ну хочешь, я тебе твой любимый фильм на DVD подарю, а? – мне и самому смешно было от собственных аргументов, но я продолжал.

– Нет, и не проси!

– Ну, Василечек! Ну пожалуйста!

– Ни за что!

– Ну, Ваше Высочество!

– Да иди ты!..

– Пли-и-з!!!

– Ни за что, я же сказала!

Так мы препирались двадцать минут. Потом Серому Волку это надоело, и он рыкнул:

– Замолчали, оба! Мы, кажется, еще хотели посмотреть город! Если вы так до вечера будете спорить, то мы даже этого не успеем! Не говоря уже о поисках ковра-самолета. Между прочим, министр иностранных дел – не единственный источник информации. Необходимо поискать и в других местах. Начнем осмотр города прямо сейчас. Порыщем на предмет царева ковра, а заодно и достопримечательности посмотрим. Как вам?

Мы с Прекрасной растерянно кивнули.

– Тогда что вы стоите? Собирайтесь!

Я принялся собираться. Собирался я как вор на ярмарку; но зато Василиса собиралась, как ярмарка на вора, и моя лень так и не получила необходимого простора для развития. Собравшись, мы вышли из дома министра и двинулись в первом попавшемся направлении.

* * *

Бродили достаточно долго. Где только мы не побывали: и в музеях, и в компьютерных клубах, и в притонах наркоманов… Волк как-то раз сунулся к одному частному детективу и, улыбнувшись во все клыки, поинтересовался насчет ковра. Беднягу хватил кондратий; повезло, что врач, увозивший сыщика, попался выходящий из запоя алкоголик и без вопросов принял говорящего Волка за свою белую горячку, потому пугаться не стал. В Василису влюбился наркоман под кайфом; пришлось срочно разыскивать нарколога. Я тоже чуть не влип в историю, но чудом удержался. Информации было ноль. В притонах даже не знали, что такое Русь и кто такой царь Горох. В Интернете по-прежнему один мусор; да Интернет, похоже, и есть один большой мусорный мешок. В музеях о коврах знали все, но именно с этим ковром – посылали нас… не, не угадали. К Кощею. Но примерно с тем же смыслом. Даже спецслужбы были не в курсе дела. Нет, о пропаже-то они, конечно, знали; но версий почти не было. Если не считать официальную: царь сам его куда-то запихнул и забыл напрочь.

Солнце уже опускалось к горизонту, когда в одном из темных тупичков на нас напала цыганка. И не спрашивайте, откуда она взялась, я сам по этому поводу в большом недоумении; но факт оставался фактом… цыганка, на вид старая бабка, подкатила к Василисе и проскрипела:

– Деточка, позолоти ручку! Судьбу расскажу: вай, красавица какая? Небось хочешь будущее-то узнать?

Все это было сказано на чистейшем русском, причем с такой железной уверенностью, что здесь, в центре Берлина, мы ее поймем, будто это был не Берлин, а Суздаль. Мы слегка обалдели; Вася, никогда прежде с гадалками не знавшаяся, растерялась. Цыганка, наоборот, набралась откуда-то хамства схватить царевну за руку.

– Деточка, позолоти ручку! Дело доброе сделаешь! А я за то вознагражу тебя щедро.

Волк попытался отстоять свободу Василисы:

– Слушай, бабка, отпустила бы ты Василису свет Прекрасную!

Но серое говорящее чудо не поразило бабку.

– Так это сама Василисушка? Тем более, ей ведь не трудно помочь бедной, старой, больной женщине деньгами! – неожиданно возразила она. – Но не за так, а за правду-матушку обо всем, что ее ожидает!

И цыганка пристально поглядела Васе прямо в глаза. То ли она ей что-то телепатировала (?!), то ли Премудрая в гадалкиных глазах что-то для себя новое увидела, но, во всяком случае, девушка, к моему удивлению, остановилась и, достав кошелек, отсчитала три монеты:

– Гадайте, бабушка.

– Благодарю тебя, деточка, – кивнула гадалка и взяла Васину руку. – Так… ждет тебя, яхонтовая, преграда; да не одна. Ой-ой-ой, одни беды тебя ждут! Черный человек на твоем пути, черный, дурной человек сердца твоего взыскивает… Зато потом счастливая будешь! Мужа хорошего себе найдешь, замуж выйдешь скоро, вместе будете жить-не тужить…

– Стойте, бабушка, – ошарашенно перебила Василиса. – Как это – замуж выйду скоро? Мне ж выходить не за кого!

Что-то неприятно кольнуло в груди; я убедил себя, что просто переживаю за напарницу.