Текст книги "Новая русская сказка"

Автор книги: Екатерина Квашнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Али точно не за кого? – задумчиво, но с хитринкой сощурилась цыганка. – Нешто никто не люб?

У меня возникло такое ощущение, что бабка на Василису досье собирала и знает о ней даже такие подробности.

Голос Василисы чуть дрогнул:

– Точно, бабушка, никто.

– Уверена, деточка? Ты повнимательнее смотри, как в Америку поедете; авось и увидишь?

– Что увижу? – не поняла та.

– А кто тебе люб! Главное, не прогляди, а не то всю жизнь маяться будешь одна-одинешенька! И смотри, от друзей сердце не закрывай, не таи, что думаешь, друзья-то всегда поддержат!

Василиса рассеянно окинула взглядом сначала Волка, затем меня. Сердце заколотилось, я занервничал под пристальным взглядом. Чего это она так смотрит, думает, я ее сердечные тайны слушать буду? Зря, я все равно в этом ничерта не понимаю, к тому же, в душе заранее зародилась злоба на будущего хуан-карлоса моей Премудрой спутницы; я опасался, что если она хоть слово про него скажет, я сорвусь. А я знал, что это причинит ей боль. Чего не хотелось. К горлу поднялся комок различных чувств, и я отвернулся.

Серый Волк слабо улыбнулся в ответ на взгляд Василисы. Улыбка его говорила: "Я, конечно же, всегда на твоей стороне!"

– Спасибо, бабушка, – поблагодарила царевна. – Так мы пойдем?

– Идите с богом, брильянтовые, и будьте счастливы! – тепло ответила цыганка.

И тут меня стукнуло.

Я схватил кошелек, отсыпал пять золотых, поспешно вручил их недоумевающей бабке и выпалил:

– А вы не могли бы погадать нам на пропажу?

Волк и Вася с изумлением и надеждой посмотрели на меня.

– Отчего же нет? – криво улыбнулась гадалка, спешно прикарманивая деньги. – Только нужны мне будут: ценник от пропавшей вещи, трава-голова, мышиная косточка и волчий волос.

Ценник?! Какое-то новомодное гадание…

Я тайком поинтересовался у Премудрой:

– А что за трава-голова такая? Про мяун-траву слышал, про разрыв-траву, про плакун-траву, про червец-траву… даже про сон-траву слышал, а чтоб была трава-голова – ни разу не слышал!

– Трава-голова – новый сорт томатов, у которых плоды похожи на человеческую голову, – так же шепотом пояснила она. – Неудачный генный эксперимент печально известного нам Добронравова…

– Уу, – я сделал вид, что все понял, и уже вслух спросил ее:

– А что из перечисленного у тебя есть?

– Почти все, – царевна скосилась на Серого Волка; тот, в свою очередь, поглядел на нее с опаской и отошел под защиту цыганки.

– Скажите, а порошок из листьев травы-головы подойдет? – вежливо спросила Вася у цыганки.

– Конечно, яхонтовая! – ответила она.

– А мышиная косточка у тебя есть? – осторожно вылезая из своего "убежища", поинтересовался Волк.

– Конечно! – Василиса с гордостью продемонстрировала маленькую костяшку. – Без нее же не обходится ни один мало-мальски серьезный способ одурманивания! И ценник тоже есть, – она достала и его. Я присвистнул: вот это цена!

– Дело осталось за малым.

Все трое одновременно выжидающе уставились на Волка.

– А я что? Я ничего, – не к месту пробормотал тот и ретировался.

Ну что ты с ним будешь делать?!

Минут так через пять Волчик все-таки согласился, скрепя сердце, отдать волосок. Гадалка долго варила зелье из добытых нами ингредиентов, куриного бульона и еще какой-то гадости (при одной только мысли, что ЭТО напоминает человеческие мозги, меня начинало здорово мутить); потом, к общему немалому удивлению, прочитала над ним что-то на латыни. А потом – я поежился – выпила на наших глазах три стакана этой гадости… судя по всему, зелье было мощным галлюциногеном, потому что после этого цыганка впала в глубокий транс и забормотала:

– Вижу… вижу… стены… богато украшенные… здание. Я вхожу в него… коридоры… похоже на дворец… дверь открывается… выходит звероголовый человек… я вхожу в дверь. За компьютером сидит спиной ко мне какой-то человек… рядом с ним стоят охранники… они меня не видят… человек встает… идет к выходу… я иду вслед за ним… бронированная дверь… он набирает код. Не вижу, не могу его запомнить… входит… я тоже.

Она замолчала на несколько секунд. Мы напряженно молчали, Волк нервно мотал хвостом.

– Вижу… помещение… вещи… – продолжила бабка, раскачиваясь вперед-назад с остекленевшим взглядом. – Что искать?

– Ковер-самолет, – осторожно, тихо подсказал я. – С выдвижным бронированным куполом, царский.

– Вижу… он лежит в открытом сейфе… огромном сейфе. Человек закрывает сейф, набирает код, читает заклинание… выходит. Он поворачивается ко мне лицом… я его узнаю… это Кощей! Он увидел меня! Он что-то говорит… ааршш! – пожилая гадалка зашипела, словно от боли. – Темнота! Ничего не вижу!!! Мои глаза!

Гадалка схватилась за глаза, крича от боли, по пальцам потекла кровь; только представив, что произошло с бедной женщиной, я едва не заорал от ужаса; шерсть у Волчика на загривке встала дыбом, глаза округлились от испуга; Василиса закричала и отшатнулась. Паника охватила всех. Ни я, ни Волк, ни даже Василиса не могли от шока и дикого страха сообразить, чем помочь цыганке; заметвашись по помещению, мы хватались то за одно, то за другое, пока Волк, наконец, не взял себя в руки и не додумался достать бинты. Временно забинтовав гадалке пострадавшие глаза дрожащими от страха и напряжения руками, я бросился к суме и, резким жестом притянув Василису, принялся перебирать все зелья подряд, попутно допытываясь, от чего каждое из них.

– Это от гриппа… это от чумы… это от проказы… это от язвы желудка… это от головной боли… – слабым голосом комментировала она. – Это для удаления волос… это для наращения утерянных органов, на основе Живой воды…

– О!!! То, что нужно! – Серый Волк мигом схватил флакончик и подскочил к вопящей от боли женщине. Спустя некоторое время мы с Васей смогли ему помочь в этом; в итоге глаза вместе со зрением ей все-таки вернули.

Но факт, что дверь в дом именно ЭТОЙ цыганки отныне была для нас закрыта. Навсегда.

«Итак, ковер у Кощея, – думал я, пока мы втроем развозили дорожную слякоть по направлению к дому Ганса Вильгельма. – Значит, теперь не остается никаких сомнений в том, что мы должны двигаться именно в Тридевятое. А если нам там не помогут, то и прямиком на Аляску, в Кощеево царство…» Делиться своими мыслями с друзьями не хотелось. Почему-то после страшного случая с цыганкой я сильно замкнулся в себе и не имел охоты ни с кем разговаривать. Это, конечно, пройдет; у меня так уже бывало. Но сейчас душа требовала покоя и отдыха. Отдохнуть физически возможным пока не представлялось, поэтому я отдыхал душевно, растворяясь в негромком (для привычных ушей) городском шуме, прохладном вечернем воздухе и по-сентябрьски рыжем закатном солнце, оттенявшем облака в небе и серые громады европейских домов. Чуть тронутая желтизной листва деревьев словно звенела при каждом порыве ветра, а порывов было много – погодка не для бадминтона… тьфу, о чем это я? Какой бадминтон?! Тревога и страх снова опутали сердце: Русь в опасности, а нас преследуют неприятности и – что самое жуткое – случаются они почему-то не только с нами, а со всеми, кто нам помогал… дело в том, что, когда мы вышли, вернее, вылетели от цыганки, позвонил царь; выяснилось, что Подпокрыши сожжены до тла, князь Мстислав слег с холерой (хотя был ничтожный шанс его вылечить), Родион Тараканов попал в реанимацию из-за «случайно» упавшего на него бетонного блока… Бабу Ягу подвергали пыткам подозрительные типы в масках, но теперь, славу богу, она в порядке, жива-здорова и передает нам привет. Словом, наша компания была явным «антиталисманом» для всех, кто стал нашими друзьями. Это тяжелым камнем легло на сердце и занимало все мысли…

– Похолодало, – поежилась царевна; лицо ее побледнело от холода.

А я-то уже решил, что ничто не вытеснит моих мрачных мыслей. Я поспешно снял с себя куртку и накинул на нее, получив в ответ благодарный взгляд.

– Спасибо, – горячо поблагодарила она. – Ну и день! Я, наверное, сойду с ума от всех этих ужасов…

– Не переживай, – ободрил ее Волк – похоже, самый стойкий из всей нашей троицы. – Все пройдет. Вот прибьем Кощея…

– Или он нас прибьет… – мрачно отозвался я с нервной ухмылкой.

– … вот тогда все вновь будет хорошо! – не обращая внимания на мои пессимистичные выпады, докончил Волк.

– Ваня прав, – возразила ему Василиса. – Еще не факт, что это МЫ прибьем Кощея, а не он нас. В конце концов, на его стороне куча террористов, сообщников, слуг; в его распоряжении небывалое множество шпионов и гениальных изобретений, включая магию, дворец-лабораторию и климатические условия Аляски, зимой практически невыносимые для непривычного человека… а у нас – только жалкая горстка "секретного" оружия, твоя телепатия, везение Ивана да мои куцые мозги.

Мы с Волком скептически воззрились на нее.

– Ну, по сравнению с гением Бессмертного. Иначе бы я была Василиса Бессмертная… – она печально улыбнулась.

– Василиса Бессмертная ты будешь в случае близкого родства с ним, – с ехидным намеком поддел Волк.

– Прибью за такие намеки, – раздраженно буркнула царевна. – Я ни за что не соглашусь стать его женой!

– Ну почему обязательно женой? – Серый паршивец (я уже готов был его придушить) сделал невинные глазки. – Может быть, дочерью? Возьмет он тебя и удочерит…

– Нет уж, спасибо, мне мой батюшка куда больше нравится, – тут же парировала Вася. Разговор начал приобретать комический оттенок.

Ох… кажется мое настроение – всегда веселое и неунывающее (хотя разве настроение может унывать?) – ко мне возвращается…

– Тогда усыновит, – внес я свою лепту.

Оба уставились на меня так, будто я заявил о том, что директор Кащенки покачал головой насчет моего случая, сказав: "Очень, очень тяжелый!" Так… кажется, я сморозил глупость. Ничего не оставалось делать, кроме как беззаботно пожать плечами и добродушно до нельзя улыбнуться во все 32… а это значит, жизнь продолжается!

* * *

К семи вечера мы вернулись. Я принялся умолять Премудрую о посещении званого вечера. Волк скептически смотрел на мои потуги; как ни крути, а вопрос о званом вечере его не касался, поскольку волков, равно как и собак, там видеть вряд ли захотят. Хотя в какой-то мере он был на моей стороне: давно облизывался в одиночку сбегать в какой-нибудь местный лес и познакомиться там с немецкой красавицей-волчицей (как волку Серому Волчику было примерно столько же, как человеку – 25, короче говоря, он был стройный обаятельный холостяк средних лет – мечта любой волчицы), а мы с Васей – уж не знаю, каким боком – ему в этом мешали. Вот если бы мы отправились этим вечером на какое-нибудь мероприятие… и Волк мечтательно закатил глаза.

– Ну ладно, так и быть, – процедила царевна, изрядно помрачнев. – Мы пойдем на этот разнесчастный банкет. Только оденься поприличнее, – она окинула меня насмешливым взглядом. – Если ты появишься на приеме в рубахе и портах, то я не с тобой.

– Ладно-ладно, – я поспешно выставил перед собой ладони, словно пытаясь остановить Васину нарастающую мрачность. – Я улажу этот вопрос… мигом… так мы пойдем?

– Да, – зло и хмуро ответила Василиса тоном "что угодно, только отвяжись!"

Я обрадованно схватил кошелек и помчался в магазин. Интересно, на какой костюм мне хватит? На Дольче Кабана китайского производства или на поддельного Диора?..

Ну, я, мягко говоря, не поскупился (только Васе не говорите!). И поэтому мне хватило на настоящего Диора. Пятнадцать минут в примерочной с использованием расчески, геля для волос и хорошего (но, стыдно признаться, "плохо лежавшего") одеколона – и к дому министра иностранных дел шагал вполне приличный джентльмен…

Я постучал в дверь. Василиса открыла, выражение ее лица стало удивленно-смешным:

– Здравствуйте, кого вам?

Я поразмыслил и наплел ей буквально то же самое, что и своей невесте в день нашей встречи. В довершение скорчив мину а-ля Чеширский кот. Меня мигом узнали!

– Вот это да, ты где это взял? – подозрительно оглядывая меня, осведомилась Вася.

Я снова показал зубы мудрости в широкой улыбке и соврал:

– У одного друга позаимствовал.

– А у тебя есть друзья в Германии? – с легкой усмешкой спросила царевна.

– О, у меня много чего есть, о чем ты не знаешь, – тоном Сфинкса заявил я, поправляя галстук, мысленно поименованный мной удавкой за "повышенную комфортабельность".

– Ну-ну, – как я заметил, Вася была в банном халате. На ней он смотрелся странновато – приблизительно так, как смотрелась бы рэперская шапочка на средневековой леди: китайский узор совершенно не шел к большим зеленым очам и светлым волосам Прекрасной.

– Чего ты так меня оглядываешь? – буркнул объект моих размышлений, открывая платяной шкаф (жена Ганса позволила Васе надеть ее платья).

– Я? Да так, – спохватился я, отводя глаза. – Тебе идет.

Ну, мягко говоря, на этот раз я ей польстил… но это подействовало. Вопросов подобного содержания больше не было.

Василиса начала снимать халат, чтобы переодеться. Я не замечал: мои мысли были заняты… не угадали. Я в уме решал пример с логарифмами. Так, для разминки.

– Интересно? – Васин вопрос застал меня врасплох: я обнаружил, что, к своему дикому удивлению, нагло пялюсь на царевнину ножку.

Страшно удивившись этому факту, я выпалил:

– Ой! Прости, я не заметил! – и, вскочив, вышел из комнаты. Судя по звуку, только теперь Вася возобновила процедуру переодевания.

М-да, я от себя не ожидал. И я, Брут…

Около часа я слонялся по квартире министра. Сел, посмотрел "тарелку" – беспроводной телевизор. Но просмотр "Сабрины – маленькой ведьмы" меня не устроил, и я переключился на компьютерные игры.

Монстр-кровавый боярин почти расстрелял меня, да еще летучая мышь догрызала последнюю жизнь со спины, когда я почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Обернувшись, увидел укоризненный взгляд Премудрой.

– Уже восемь, нам пора, а ты все в "Подземелья Кремля" рубишься, – недовольно молвила она.

Именно молвила. Только то, что я знал ее скверный характер, удержало от восхищения. Неудивительно, что у Васи выигранный мировой конкурс красоты за спиной. Правда вот, хмурая ухмылка, искривившая губы, ее совсем не красила. Эх, улыбнулась бы ты, царевна, – солнца не нужно было бы!.. Тьфу, что это я, ум за разум заехал! Такую змеюку еще поискать надо.

И я тоже презрительно хмыкнул. Прозвучало, правда, не больно-то уверенно…

– Я давно готов, идем?

Она чинно кивнула. До самого конференц-зала ни она, ни я не проронили больше ни слова.

Нас приняли как очень почетных гостей. Правда, многие косились на меня: Русь в общепринятом мнении – страна дикарей, а значит, и я, выходец оттуда, – варвар. Дамы, поджав губки, с ожиданием чего-то предосудительного оглядывали меня: а ну как я прямо при них руками из миски есть начну и миску языком вылизывать?.. Я лишь демонически ухмыльнулся им в глаза, войдя, и поприветствовал присутствующих:

– Добрый вечер, э… господа и дамы.

По-немецки.

И у тех, и у других одинаково расширились глаза: они явно не ожидали подобного обращения от дикаря из русской глубинки. Хе, я еще и не так могу: даром, что ли, у тетушки в гостях в городе штаны просиживал в Интернете на культурных форумах? Только вот на селе меня почему-то за это дураком обозвали и насмеялись. Странные люди.

А вот, как видите, пригодилось.

Я на автомате, проходя мимо какой-то миловидной расфуфыренной дамочки, наклонил голову в приветственном кивке. Но девушка приняла это за легкий поклон и тут же отодвинула мне стул рядом с собой. Ну я и не стал отказываться. В конце концов, для чего я тут?

Однако, когда я поглядел на Василису, меня взяла зависть: за ней уже увивались три каких-то лоснящихся типчика, беспрестанно рассыпаясь в комплиментах. Черт бы побрал эту Прекрасную! Вот вечно она так: бросит меня черт знает с кем, а сама… ууу!

– Простите, а кто вы?

– А? – обернулся я на голос.

Дама, сидевшая рядом со мной, пристально на меня смотрела.

– Кто вы такой?

Не по себе мне стало от ее взгляда. Вроде бы и благожелательно смотрит, а все равно глаза равнодушные. Даже враждебные. У дамы были гладко зачесанные назад черные волосы, тонкие, но очень красные губы, строгий нос и подведенные брови. Глаза были серые, непроницаемые, лицо сухое с очень сдержанным выражением. Вообще, весь ее вид словно бы говорил: "Моя личная зона 40 сантиметров, и подходить ближе вы не имеете права. Это запрещено законом, это мое частное пространство. Не трогайте меня, и я не трону вас".

Я зябко повел плечами и ответил, в том же вежливо-теплом, но несколько отстраняющем тоне:

– Я из Сказочной Руси, Иван Васильев. А вы?

– Я Маргарита Ванд, премьер-минстр.

Я удивился, но промолчал. Да уж, ей – наверняка не слабо.

– Очень приятно.

– Что привело вас к нам? – спросила фрау Ванд. Или еще фройляйн?

– Слышали о пропаже царского ковра?

– Так, – я только обратил внимание, что она прекрасно говорит со мной на моем родном.

– Ну вот; есть версия, что международный террорист Кощей Бессмертный – похититель ковра. Мы разыскиваем ковер.

– Простите, но… чем обыкновенный ковер-самолет столь важен… Его Величеству? – заметно более мягко поинтересовалась немка.

Я посмотрел в две серых стены ее глаз. За ними, наконец, проявились эмоции: в глубине их разгорался огонек. Меня это насторожило. Лопух-то я лопух, но поостерегся, солгал:

– Царь собирался презентовать его через жениха одной из дочерей на день совершеннолетия: она так мечтала именно о таком ковре.

– Тогда я не вижу логики, – слегка растерянно возразила Маргарита. – Зачем он Кощею?

Серые непроницаемые глаза впились в мое лицо, ожидая, что я дам слабинку и растеряюсь. Я растерялся. Но вряд ли на моем лице что-то отразилось: в последние дни я только и занимался тем, что тренировался в мимике. Точнее говоря, отрабатывал непередаваемо тупую мину, по которой можно сказать одно: ее владелец – Баттхед.

И судя по разочарованному лицу премьер-министра, сейчас она видела перед собой тупого малолетнего солдафона, который просто неспособен наврать. Пока она разочаровывалась в собеседнике, я уже изобрел версию:

– Как, разве вы не в курсе, что террорист собрался жениться на одной из царевен?

Ну, я, конечно, приврал…

– Да? И… что же? При чем тут это?

– Как при чем! При том, что та царевна обещала выйти замуж за первого, кто подарит ей такой ковер. Желающих, как видите, нашлось много.

– Да, – рассеянно подтвердила Маргарита. Она начала терять ко мне интерес: информацию я предоставил, а остальное было ей не нужно.

Ужин начался. По левую руку от меня сидела хорошенькая молодая девушка в блестящем вечернем платье, по правую – госпожа Ванд, напротив – галантный джентльмен средних лет с роскошными усами и суровым взглядом. Я случайно задел ножик, лежавший возле тарелки моей соседки слева; ножик, к ее ужасу, сделал в воздухе кульбит и наметил себе цель на полу – ножку девушки. Та попыталась убрать ножку, но было поздно…

Я поймал нож на лету и протянул ей.

Восхищенная моей ловкостью, девушка горячо поблагодарила (тоже почему-то по-русски… похоже, гостей предупредили, что мы не знаем немецкого):

– Спасибо вам… спасибо…

– Не за что, это я виноват, – невпопад ответил я и вернул ей нож. – Простите меня, фройляйн… э…

– Альбина, – подсказала девица, наивно сияя всеми 36 зубами в улыбке "Дирол – белоснежная белизна!".

Я слегка поклонился:

– Иван… Васильев.

– Кто вы по профессии, Иоганн?

– М. Мм. Гм, – задумался я. – А вы?

– Я актриса, – акцент был безобразный.

– Постойте, – дошло до меня. – Вы, случайно, не Альбина Шварц?

– Я, – улыбнулась она. – А что?

– Я вас по телевизору видел! – радостно сообщил ей я.

– Ха-ха… еще бы, – рассмеялась она. – Я же всемирно известна.

– Ну да, – отозвался я. – Знаю. Вы еще в "Темной чаще" снимались…

Неспешно потек разговор. Слово за слово, я узнал, что Альбина – русская по матери. Видимо, этим и объяснялась ее неплохая русская речь. Я пару раз подшучивал над контрастностью ее имени, она трижды забыла мою фамилию и переспрашивала у меня, смущенно смеясь…

Скоро подошла Василиса. Смерив полупрезрительным взглядом Альбину, она ненадолго присела рядом и, когда Альбина на несколько минут отошла, шепнула мне:

– Будь осторожен с этой… нехорошей женщиной.

– Вась, она же наполовину русская, – возразил я. – Ее даже приглашали в Русь на ПМЖ. К тому же, она такая милая…

– Милая? Хм. Хм, – прозвучало это почти как "ну-ну". – Милая, говоришь… я же тебя предупреждала, что честных людей тут нет. У каждого своя интрига, и не дай бог в нее угодить!

– Вась…

– Я пойду, мне надо разобраться вон с теми типами. К тому же, твоя Альбиночка уже идет, – Василиса поспешно встала и направилась прочь.

Ох, как мне не понравился тон, которым она это сказала… и чего она так взъелась на фройляйн Шварц? Альбина и впрямь весьма хороша собой. К тому же совсем не вредная, в отличие от некоторых, которые по утрам вместо чая змеиный яд стаканами хлещут.

Альбина села на свое место.

– Это твоя жена, да? – немного расстроенно спросила она, кивнув в сторону царевны.

– Боже упаси! – горячо открестился я. – Мне такого "счастья" и даром не надо!

– Сестра?

– Не приведи господи.

– Подруга?

– Тогда я Папа Римский!

– Но кто? Сотрудник?

– Скорее надсмотрщик, – мрачно проворчал я. – Я ковер царский ищу, а она… а она…

– А что она делает?

– В том-то и дело, что я не знаю, какого вообще черта она с нами в Тридевятое поперлась!

– В смысле – с нами? Так ты не один? – удивилась актриса.

– Нет, я имел в виду себя и свою шизофрению, – нашелся я.

Шутку она не поняла, юмор у русских и немцев немного разный; перепугалась:

– Ты это всерьез?!

– Шучу я так! – напряженно пояснил я. Что-то меня здорово нервировало в окружающей обстановке, и я никак не мог понять, что.

– Не шути больше так!

– Угу.

– Ой! – Альбина вдруг уставилась на мою спину. – У тебя на пиджаке жук!

– Жук? – изумился я. – Откуда здесь жук?

– Понятия не имею… – она выглядела весьма растерянно. – Только это ядовитый жук.

– Ой… – я попытался дотянуться до жука рукой, но это не получилось. – Альбиночка, сними его, пожалуйста!

– А… э… – девушка осторожно приблизилась и накрыла насекомое рукой. – Ай! Он убегает! Не дергайся… сейчас… он пролезает под пиджак! – она начала крутить мой пиджак.

– Оставь, – попросил я. – Не смущай людей… на нас уже косятся.

– А я уже все, – радостно сообщила Альбина и продемонстрировала огромного черного жучару. Жучара до боли напоминал скарабея. Вот только вопрос: откуда скарабеи в Берлине? Не вплавь же он сюда добирался из Египта! Скорее всего, ему кто-то помог. Совершенно бесплатно. Потому что скарабей был ему нужен кое для чего…

Похоже, Вася была права.

Больше половины банкета уже прошло, когда внесли гвоздь программы – вино «Кровь демона». Его разлили по изящным бокалам и разнесли на подносах гостям. Каждый должен был отведать этого вина трехсотлетней выдержки в знак уважения к хозяевам. Мне тоже поднесли бокал с вином, но я не торопился его пить, памятуя о случае в деревне возле Чертова леса. Люди на другом конце огромного стола косились на меня, что-то бурно обсуждая. Я подозревал, что меня.

Наконец, премьер-министр предложила тост. Все встали; Альбина ласково (слишком!) заглянула мне в глаза, протягивая бокал:

– Выпей вместе со всеми. Пусть это будет знак уважения к нашей стране.

Я не мог ей отказать. Это было бы элементарно невежливо… И уже собрался принять бокал, когда подошла Василиса:

– Извините, пожалуйста, фройляйн Альбина… Вас просят подойти к телефону.

– Кто? – насторожилась актриса.

– Не представились, но сказали, что это срочно.

– А голос был мужской?

– Да. Чуть хриплый такой.

– Ох, это, кажется, режиссер наш! – заволновалась Альбина. – Извините меня, пожалуйста, я сейчас приду.

Она поставила бокал на место и поспешно выбежала из конференц-зала.

Вася осторожно поставила свой бокал рядом с моим и, убедившись, что все отвернулись, поменяла их местами. Снова подняла бокал, тот, что стоял ближе к ней – на сей раз это уже был мой (бывший!) бокал. Улыбнулась мне и отошла… я недоумевал.

В этот момент вернулась Альбина. Она была запыхавшаяся и взволнованная.

– Кто это был? – поинтересовался я. Из вежливости.

– Не знаю, маньяк какой-то.

– Что он говорил?

– Сказал, что знает все тайны моего порочного сердца, потом – что будет жить вечно, а я буду писать про него, потом – что мир в его руках… потом вообще объявил себя покойной сестрой какого-то там Покрышкина… – актриса звонко рассмеялась. – Смешной, правда?

Ну, Волк, ну, удумал!

Наконец, тост был произнесен. Мы выпили. Вино и впрямь было чудесным на вкус. Краем глаза я видел, как царевна украдкой вылила свой бокал на пол под столом. На том месте, куда попало вино, образовалось большое прожженное пятно.

Вспомнив, что чуть не выпил ЭТО, я судорожно сглотнул…

* * *

После банкета мы с Васей вернулись в дом министра никакущие. Потому что потом было еще три часа скучнейшего застолья, от одного воспоминания о котором я был готов взяться за мыло и веревку; что уж говорить о Прекрасной, на дух не переносившей подобные вечеринки. Едва ввалившись в дом, я отыскал отведенную мне комнату и буквально рухнул, не раздеваясь, на кровать. Сновидения уже закружились перед глазами, когда в мой покой бесцеремонно ворвался Василисин крик.

Сердце захолонуло. Что могло произойти? Я подскочил как ужаленный и понесся в ее комнату. Выбил дверь, влетел внутрь и замер. Вася сидела на кровати, вжавшись в спинку, белая как мел, а из кровати торчали острые, как бритва, ножи. Шириной с мою ладонь. Окажись Васина, гм, спина хотя бы на десять сантиметров ниже, эти ножи были бы… от этой мысли зашумело в ушах.

– Что произошло? – вырвалось у меня.

– Я… л-легла… х-хотела лечь… – дрожа от пережитого ужаса, пробормотала Премудрая. – И в-вдруг… выскочили эти ножи! Я чуть от страха не умерла.

Она даже вылезти не могла, потому что ножи преграждали проход. Я осторожно подал ей руку.

– Давай… пошли ко мне… у меня все нормально с кроватью.

– А ты? – растерялась царевна.

– А я на полу… – беззаботно отмахнулся я. – А лучше вообще на стреме постою. Мало ли что еще!

Мы прошли в мою комнату. Я помог Василисе разобрать постель, а сам отошел проверить, вернулся ли Серый Волк.

Открыв входную дверь, я услышлал громкий неприятный щелчок, и ногу пронзила острая боль. Я опустил взгляд. Капкан. Ну конечно же, что еще? Волка, само собой, не было – иначе бы этот капкан пришлось бы снимать с его лапы. Замаскирован он был превосходно и даже железом не пах. Кое-как доковыляв до своей комнаты, я ввалился и сел прямо на полу. Попытался раздраконить зловредное устройство. Ха-ха, так все и получилось, ага… только кожу зря содрал.

– Что у тебя с ногой? – обеспокоилась Вася.

– Ты чего не спишь? – мрачно отозвался я, возобновляя попытки развинтить капкан на кусочки.

– Не хочется, – ответила она. – Ты что там делаешь?

– К-капкан с ноги снимаю, – провыл я: железячка никак не хотела поддаваться.

– Помочь?

– Черта с два что-либо получится…

– Давай помогу, – предложила Вася.

– Ну хорошо, – нехотя согласился я и пересел на кровать, подтянув с собой и вещи из сумы.

– Как тебя угораздило-то? – поинтересовалась царевна, ловко орудуя отверткой и напильником, выуженными из вещей.

– Волка искать пошел, за входную дверь на улицу выйти собрался и… наступил.

– Ничего себе капканчик, – присвистнула Премудрая, оставив бесплодные попытки разобрать устройство на части. – Я таких еще ни разу не видела. Как он хоть работает-то?

– Думаешь, я знаю? – огрызнулся я, помогая ей найти среди вещей и инструментов пузырек с универсальным растворителем. – Знал бы – не мучился… уже бы разобрал…

– Весело…

Наконец, Василиса откупорила пузырек с растворителем и сбрызнула несколько перемычек. Капкан распался. Нога ныла и просила пощады.

– Уфф, – с облегчением выдохнул я. – Спасибо тебе, Василек…

– Еще раз назовешь меня Васильком, и я этот капкан тебе обратно надену, – немедленно вспыхнула она.

– А чего я сказал-то?

– Сколько можно повторять, что я на дух не переношу васильки!!!

– Ну хорошо, будешь Ромашкой…

За что, собственно, и схлопотал тапком в лоб.

Вдруг Вася посерьезнела.

– Что у тебя за шкиркой? – сухо поинтересовалась она.

– А что там? – я поспешно снял пиджак. К "шкирке", как эту часть пиджака любезно обозвала Прекрасная, был прицеплен крошечный черный предмет.

– Жучок, – сняв его, прошептала Василиса и отбросила пиджак в сторону. – Жучок. Кому ты давал свой пиджак?

Я напряг память.

– Да никому вроде.

– Точно?

– Точно…

– Точно-точно? И не обнимался ни с кем?

– Нет вроде… хотя… постой! – я хлопнул себя по лбу. – Идиот! Эта актриса, Альбина… она нашла у меня под пиджаком скарабея!

– Так я и знала, что не просто так вокруг тебя эта актрисулька увивается, – фыркнула Василиса. – Я же предупреждала, что надо быть поосторожнее!

– Та-ак… – я напрягся и принялся загибать пальцы. – Отравленное вино – раз. Жучок – два. Ножи в кровати – три. Капкан – четыре. На нас организована целая серия покушений, причем половина из них – прямо в доме министра, что не могло быть без его на то согласия. Так?

– Так, – согласилась Вася.

– О чем это говорит? Правильно, о том, что Германии вообще и ее министру в частности необходимо от нас избавиться. Так?

– Так…

– Вопрос только в том, зачем и почему? Есть какие-нибудь версии?

– Во-первых, царство Фри… Германия может быть в сговоре с Кощеем, – рассудила Василиса.

– Но Германия сейчас в большой дружбе с Русью, и не только формально! – возразил я.

– Тогда, возможно, мы кому-то мешаем?

– Навряд ли, мы вообще тут проездом. А вот простейшая версия – что и министра, и мамзель Шварц проплатили "кощеевцы" – вполне может иметь место. А значит?..

– Значит, нам пора убираться отсюда, и как можно быстрее… я бы даже сказала, немедленно, – продолжила за меня Василиса.

– Точно. Молодец, Васек…

– В глаз получишь!

– Хорошо, Василиса!

– Так-то лучше… что будем делать?

– Это я у тебя хотел спросить, – парировал я.

Она призадумалась.

– Можно… точно! Можно нанять ковролайнера!

– Черта с два, – фыркнул я. – Какое рогатое парнокопытное повезет тебя в пять утра – и раньше я выходить не намерен – аж до самого Тридевятого? Я уж не говорю о дворце-лаборатории на Аляске, куда без поддержки и прикрытия американских спецслужб соваться вообще чистой воды самоубийство!

– А мы ему предложим очень много, – возразил "светоч мудрости", теребя край одеяла.

– Ну, и что мы ему предлагать будем? Тысячу марок? Смешно! Да наши рубли раза в три меньше стоят!

– Зато золотые!

– Ну ладно, с этим я соглашусь… черт с тобой, царевна, попытаем счастья, пока оно не попытало нас. А, кстати, кто все-таки звонил Альбине? – решил рассеять я последние сомнения.

Василиса хитро улыбнулась.

– Ты?

Она помотала головой в знак отрицания.

– Волк?

– Ну а кто же еще!