Текст книги "Новая русская сказка"
Автор книги: Екатерина Квашнина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Я поманил Волка рукой, приглашая войти внутрь.
– Взгляни, – я показал ему на кровати. – Мы можем заночевать здесь со всеми – ну, или почти всеми – удобствами.
– А я что говорил? Дом заброшен! – торжествующе воскликнул Серый Волк.
Мы прошли внутрь и расположились. Я на кровати – той, что ближе к окну, как ни странно, не выбитому, Волк предпочел на полу. За стенами дома сгущалась ночная тьма. Я улегся поудобнее, отвернулся от окна: жутковато что-то было туда смотреть, и тут… у меня схватило живот! Я почувствовал, как боль растекается по всему телу, словно вода или кровь. Кольнуло в спине, затем разболелась голова… и самое отвратительное – меня затошнило. Ненавижу тошноту, особенно такую сильную. Ух, никогда еще мне не было так плохо!
Через пять минут я уже катался по полу от боли и стонал, как привидение. Волк кинулся ко мне.
– Ваня, что с тобой?! – перепугано рявкнул он.
– Ж-желудок… р… разры… вается… – прохрипел я.
– Отчего? – спросил растерявшийся Волк. – Это что, от голода?
– Н-не знаю… – я уже не в состоянии был говорить, и мне это давалось с большим трудом. Вдруг особенно сильно резануло по животу, и я не выдержал, взвопив:
– Больно-то как!!!
Волк засуетился, не зная, что предпринять.
– Может, тебе "Но-шпы"? Или "Фестала"?
Я слабой рукой дотянулся до сумы, достал пластинку своих желудочных таблеток (бывает, что я травлюсь чем-нибудь, так что всегда ношу их с собой), вынул одну и судорожно проглотил. Минут через пятнадцать мне стало полегче, и я переполз обратно на кровать. Серый Волк ни на шаг не отходил от меня, пытаясь хоть чем-то помочь.
А потом, кажется, я начал бредить. Во всяком случае, так мне позже рассказывал Волк, немало пострадавший от моего бреда. Кажется, сперва я доставал его, называя Людмилой и спрашивая, где его Руслан. Это изрядно действовало Волку на нервы, но он сдерживал себя. Тогда вредный я (хотя чего вредный-то, по-моему, у меня просто был сильный жар) пополз кое-как к Волку и пристал к нему, заявляя, что я – хитрый Черномор. Волк совсем взбесился, и неизвестно еще, чем бы дело кончилось, если бы меня не привело в себя какое-то белесое сияние посреди темного терема. Мы с Волком повернули головы и увидели, как на нас движется привидение!
Во многих эпосах супергерои не боятся таких мелочей. Но я все-таки не супергерой, поэтому, думаю, мне простится мой страх. Не просто страх: когда я увидел привидение, моя душа ушла в пятки, ничего не сказав по поводу своего возвращения. К тому же, я прекрасно понимал, что с больным желудком сильно уязвим. А от этого "чуда", по моим представлениям, можно было ждать чего угодно. Поэтому-то я благоразумно впихнул себя под кровать, оставив снаружи только голову – чтобы наблюдать за призраком и не дышать пылью.
Волк хмыкнул:
– Чего ты испугался? Всего-навсего привидение.
– А чье, ты заметил? – сквозь рези в животе возразил я.
– Мариино. Сестры боярина Покрышкина. Ну и что? – не понял он.
– Да ты знаешь, что за убийство святого ее призрак демоны Ада могли наделить любым умением? Любым!
– То есть? – недоумевал Волк.
Я простонал сквозь зубы.
– Она убила, во-первых, своего брата, во-вторых, причисленного позже к лику святых. Преступление, так? За это отправляют в Ад. Но ее дух неупокоен, то есть, ее почти наверняка не хоронили. А это значит, она разрывается между Адом и землей. Часто в таких случаях демоны вербуют подобных… эээ… ну, и взамен дают им какие-нибудь разрушительные спосо-о-о-о-у-у…
У меня снова схватило живот, и я прервался. Волк же судорожно сглотнул.
– Может, правда, я ошибаюсь, – рассудил я, когда вновь стало легче.
Однако, на беду, похоже, я не ошибался. Мара застыла около кровати и спросила:
– Вы пришли меня убить?..
– Ить… ить… ить… – отозвалось странное эхо.
– Н-нет, – промямлил напуганный Волк.
– Врешь!.. – отрезала Мара, точнее, ее призрак.
– Ешь!.. ешь!.. ешь… – снова повторило эхо.
– Н-не в-вру, – выдавил Волк.
– Врешь!.. ешь… ешь… ешь… – ее глаза засветились багровым, от нее в стороны пошли лучи такого же мрачного багрового света, она раскинула руки. На непонятном ветре заколыхались ее призрачные одежды, и, повинуясь ее зову, в дом начали через дверь и окно влезать люди… или – не люди?! Их лица были разворочены, цвет кожи напоминал плесень, и так далее… зрелище не из приятных, так что дальше воздержусь от описаний.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – не своим голосом заорал я и сжался в комок, отодвинувшись в угол: мой самый большой страх в жизни с самого детства был – повстречать живого мертвеца. – Зо-о-омби-и-и!!!
Мара еще сильнее засветилась багровым, с трудом двигаясь, повернула свою призрачную руку в нашу сторону и показала на нас пальцем:
– Убить… ить… ить… их!.. их… их…
Зомби обрадовано потерли полуразложившиеся ручонки и с отвратительными воплями кинулись исполнять ее приказ. Мне не повезло: я как раз сидел у окна, через которое в теремок втягивалось все больше вышепоименованных существ. Окинув глазами комнату, я зацепился взглядом за топор, висевший на стене. Ну что ж; ржавый, конечно, но полагаю, для зомби сойдет. Точнее, против них. Согнувшись пополам от боли в желудке, я все же кое-как всполз на кровать к стенке и, дотянувшись до заветного оружия, стянул его с крючка. Ну все, держитесь, паразиты!..
* * *
Зомби сомкнули вокруг нас плотное кольцо. Мы с Волком затаили дыхание. Может быть, еще обойдется? Но нет. Передний ряд трупов сдвинулся еще ближе и неожиданно бросился на нас. На Волка наседали трое, и он успешно с ними расправлялся. Зато я оказался не столь силен, как предполагал: четырех я успел изрубить в капусту, а пятый, воспользовавшись моим минутным замешательством (опять разболелся живот. Но мы уже успели разобраться: Волк сказал, что я отравился водой из Кладези), полоснул по правой руке. Надо сказать, даже ржавый, его меч резал идеально. Поэтому дальнейшее сражение мне пришлось вести левой рукой, а это достаточно неудобно и трудоемко. Короче, наши шансы уменьшились еще на десять процентов.
Около часа мы удерживали натиск злобных мертвяков. Потом и я, и Серый Волк – оба выдохлись, устали, хотели спать, были изранены, голодны, в общем, сражаться уже не могли. Я пытался продержаться еще хоть сколько-то, но тут действие моего желудочного лекарства закончилось, и я со стоном накренился, изо всех сил стараясь не упасть. И в этот-то момент какой-то полумертвый подлый трус проткнул меня насквозь вдрызг ржавым копьем где-то в области легкого. Я лишь хрипнул и вместе с копьем повалился на пол. Все поплыло перед глазами, звуки словно затихли, и нежный голос старушки в черном балахоне и с косой звал меня в негу вечного покоя…
Я еще никогда не умирал. И, наверное, поэтому не представлял себе, что буду так хорошо себя чувствовать: желудок болеть перестал совсем, раны болели все меньше, зрение потихоньку прояснялось… стоп! Это уже не симптом смерти! А мне становилось все комфортнее. Я почувствовал, как все мышцы переполняются той молодой здоровой богатырской силушкой, которая играла во мне пару-тройку дней назад. Я взревел, вскочил на ноги (отметив про себя, что все раны затянулись) и принялся оказывать обнаглевшим трупам утроенное сопротивление. Плохо было одно: зомби все прибывали. Мара, стоя в стороне, лишь зловеще хохотала и подбадривала своих слуг. Я оглянулся и понял, откуда прибывают эти твари: только что убитые мною зомби поднимались, прикручивали на место головы, руки, ноги и снова набрасывались. Я даже ахнул от такой наглости:
– Ну вы, это, совсем того… очумели…
Так… спокойно. Что делать? Что?
Дубина я стоеросовая! На что же Горох дал мне лазерные очки! Я залез в суму и достал их оттуда, нацепил себе на нос:
– Ну все, теперь вам, уроды прогнившие, совсем хана!
– Что ты делаешь?!! – не своим голосом возопила Мара, когда первая жертва моего жестокого террора рухнула на пол с обугленной головой. – Ты что, совсем дурак?!
– Да! – не без удовольствия ответил я.
С этого момента дело пошло на лад. Схватив лазером по шее, зомби падали и уже не поднимались. Таким макаром я перебил около сотни трупов, вернув их в законное состояние. Оставшиеся трое корчились на полу, провинившись перед Марой и теперь получая свое наказание. Я повернулся к Маре.
– Ну что, подлая, сгинешь добровольно или тоже хочешь лазеру отведать?
– Дур-рак! – буркнула Покрышкина сварливым тоном. От сценического "эха" и следа не осталось.
– Ты мне это уже говорила, – широко улыбнулся я.
– Идиот!
– Ну и хорошо. И чего дальше?
Она начала выходить из себя.
– Ты убил моих мертвячков!
– Поделом тебе.
– Ты… ты… ах, ты… – похоже, она полезла за словом в карман.
– А ты карга старая, – поддел я. Вид у нее и вправду был лет на четыреста, не меньше.
– Что-о?! – обиженно надулась Мара. – Вовсе я не старая, тупица!
– Так ты мне наконец ответишь, будешь ты еще промышлять своими злодеяниями?
– Козел! Урод!
– А? Я не слышу!
– Какого черта ты тут развоевался?!
– Так будешь или нет?
– Безмозглый болван!
– Та-ак… молчание – знак согласия, – нажал я. – Смотри ведь, прикончу!
Нервы бедной женщины сдали.
– Эй, вы, трое, ребята! Взять его!
Я включил лазер, собираясь разрезать им оставшихся зомби и совершенно не претендуя на смерть Мары (демон демоном, а все же женщина), но поскользнулся и выронил очки. Они заскакали по полу, предохранитель разбился, и мощная лазерная струя ударила прямо в центр призрака. Мара бешено завопила, схватилась за пораженный живот и… сгинула. Совсем. Рассыпалась белым прахом. Я устало прислонился к стене, не дожидаясь, пока зомби подползут, и перевел дух:
– Ну наконец-то… эй, а вы-то трое чего лезете? Я вас убивать не буду, у меня лазер сломался…
Услышав приятную новость, один из трупов, похоже, решил "избавить" меня еще и от инфракрасной камеры, со всей дури наступив на мои очки. Те с жалобным писком треснули и раскололись. Я только раздраженно простонал: биться с этими несчастными сил уже не было. Волк же, утомившись в бою, теперь мирно посапывал в углу.
В комнате начало светать; логично, что и за пределами теремка тоже. Должно быть, солнце уже начало подниматься из-за горизонта. Где-то вдалеке слабо прокукарекал деревенский петя, и я вяло обрадовался: значит, конец леса не так далеко, как я ожидал. Однако, зомби не разделили моих светлых чувств от этого милого сердцу звука: заслышав хриплое кукареканье, они скорчили жуткие рожи и дружно грохнулись на пол, одновременно решив, что в родной могилке было уютнее. Радость наполнила мою душу еще больше, и я, повернувшись на бок, заснул, даже не утруждая себя заползанием на кровать. Ну хоть часок этой бешеной ночи можно поспать…
* * *
Проснулся я поздно, часов в одиннадцать. Волк громко возмутился этим, но я резонно заметил, что сражался и мучился в эту ночь гораздо больше. Поэтому мы быстро помирились – и снова в путь, уже в ускоренном темпе: я рассказал Волку свои соображения насчет жилища. Он, правда, предположил, что там может быть домик лесника или, на худой конец, хутор. Но я захотел посмотреть лично. «Знаем мы ваши „лично“: сунешься, глядишь, уже влип», – недовольно проворчал Серый Волк, несмотря на то, что именно он затащил меня в дом Покрышкина; но все же пошел.
Путь занял еще полдня. Часам к шести вечера Волк и я выбрели к какому-то селу. Ну, что я говорил? Я достал карту Сказочной Руси и развернул ее. После получасового ползанья пальцем и лапой по карте и яростных споров мы сошлись во мнении, что это село Нижние Подпокрыши. Путем логических рассуждений и доводов я пришел к выводу, что, раз по данным карты в селе проживает около тысячи человек, значит, в Подпокрышах где-то должен иметься трактир, причем не один. Мой Серый друг охотно согласился со мной в том, что нам просто необходимо подкрепиться: пока мы шлялись по лесу, мы оба зверски проголодались. Деньги у меня, разумеется, были, и немаленькие, но в лесу они ничем помочь не могли. Зато теперь на два золотых рубля в любом местном трактире можно наесться до отвала так, что потом из-за стола придется выезжать на чьих-нибудь сердобольных руках.
В общем, порешили на том, что надо найти какое-нибудь заведение, в котором можно поесть. Трактир "Леший и три брата" попался нам на глаза почти сразу. Еще больше нас порадовало то, что он был практически пуст. Волк взобрался на стул возле ближайшего свободного столика и взглядом предложил мне следовать его примеру. Я тоже сел и принялся ждать, пока нас окликнет трактирщик. Он этого делать не стал, зато подослал мальчишку-помощника. Я быстро заказал у него две тарелки щей, да понаваристей, четыре порции жареной говядины и горшок пшенной каши. Мальчишка умчался, а мы продолжили разговор – обсуждали Покрышкину Кладезь.
Скоро я услышал, как третий стул возле нашего столика отъезжает. Подняв взгляд, я увидел, как рядом со мной на стул устраивается ладный сельский мужичонка с усами и в косоворотке.
– Здравия желаю, господин хороший, – в усы улыбнулся он. – Вижу, вы в нашем селе гость?
– Д-да, – неуверенно протянул я.
– О чем знать желаете? Куда направляетесь?
– Да так… – я замялся. Ну не рассказывать же ему, куда мы идем! – Гуляю по краю родному.
– Похвально, – хохотнул он. – Эй, Мишка, давай сюда три кружки "Солодова"! – обратился мужичонка к мальчишке, который как раз принес нам наш заказ. – Угощаю гостя!
– А что это я все о себе да о себе, – попытался выкрутиться я. – Давайте лучше о вас поговорим. Как у вас дела?
– А какие могут быть дела у старосты, – вздохнул он. – Вот, давеча заказ подал, мол, дороги асфальтом мостить надо, а этот, собака блохастая, и говорит, значит: "Ты три тыщи золотыми дашь, тады и делать будем". А я ему взял лист, да, эта, тыкаю: "Вишь, ты, ты обязан одну тыщу брать, на тебе иначе эта, уголованная ответственность лежит". А он, ух, ворона ощипанная, отвечает, мол, ты спопервоначалу говорить грамошно научись, а потом мне в нос статью тыкай.
Говор старосты показался каким-то фальшивым, но я не подал виду.
– И что? – вежливо поддержал я разговор. – Чем все кончилось?
– Чем-чем, – староста раздраженно отхлебнул из принесенной Мишкой кружки. – Восстанием, от.
– Как это?
– Да приказал я налог собрать, по три золотых с каждого. А у нас-то как, народ-то бедный… а я ведь о прошлом месяце с них по пол-золотых собрал, трубы чинить, значится. Дык они похватали вилы да топоры и сразу крайнего нашли. А что я? Я же как лучше хотел… Да вот еще третьего дня жена, Марфушка, двойню родила. Понесли их крестить, а поп-то и говорит – будет твой сын богатый, а твоя дочь в пятнадцать утопится. Ну, мы сразу, как да что, побежали к бабке-угадке. А она наоборот грит, мол, сын в пятнадцать утопится, а дочь за царевича заморского замуж выйдет. Не знаем, чему и верить…
– А вы ничему не верьте, – посоветовал я.
– И-и-и, и то верно, – крякнул староста, зажигая трубку. – А вы-то кто, откуда будете?
– Я Иван из села Коробейники, а это вот друг мой, пес ручной.
– Какой же это пес? То ж волк! – нахмурился староста.
– Волк по отцу, пес по матери, – соврал я. Серый приятель густо покраснел сквозь шерсть и посмотрел на меня, как Ленин на буржуазию, но смолчал.
– Ой, кстати! – хлопнул себя по лбу староста. – Тут, грят, у царя-батюшки, доброго ему здравия, ковер-самолет украли? Да, грят, еще и сам Кощей?
Я кивнул. Деваться было некуда. "А, ладно, – подумалось мне. – Расскажу. Вроде, простой мужик, авось, ничего страшного и не случится-то…"
– А знаете, я иду искать этот ковер-самолет, – заявил я ему в лицо так, будто собирался этой фразой сразить его наповал.
– От царя? – ахнул он.
– От царя. Я типа его тайный агент.
– Ну даешь… – присвистнул староста. – А не боишься?
– Не-а, – хмыкнул я. – А че бояться-то? Главное, за дело взяться. А коли убьют, так другой пойдет…
– Молоде-ец парень, – протянул собеседник.
– Да ладно вам…
– Слушай… ну тады ежели чего, обращайся. Ежели вещество, травку какую разобрать – это ко мне, – и мужичок пронзительно поглядел на меня так, будто знал про Кладезь. Я подумал и рассказал ему и это. Он расхохотался:
– Ну ты, брат, даешь!.. Живой водицы испил. Оттого и в схватке с мертвецами уцелел. Но шибко-то не радуйся, запасец внутри тебя уже кончился.
Я приуныл. И тут – о, идея! – вспомнил, что в суме лежит еще непочатая бутылка живой воды. Что же, отлично… однако, мы уже поели. Пора двигать отсюда, пока не влипли в очередное приключение. Я сделал Волку знак и, расплатившись с хозяином сего славного заведения, сказал старосте:
– Ну что, спасибо за информацию. Мы пойдем, а то времени в обрез, сами понимаете… счастливо! До свидания! – и мы с Волком наконец-то вышли из трактира. Следующий остановочный пункт – город Малые Березняки…
Долго без приключений мы не прошли. Во всяком случае, скучать не пришлось: едва мы повернули за угол трактира, как чуткое ухо моего Серого напарника уловило какой-то разговор. Я прислушался и тоже его услышал. Кажется, староста говорил по мобильнику. И все бы ничего, но в его речи прозвучало: «Да какой он тайный агент!» Похоже, говорили обо мне, и не самым лучшим образом. Я прекрасно понимал, что любопытство сгубило кошку, но… я все-таки не кошка, авось обойдется! Я прислонился к стене, чтобы меня не было заметно, и принялся слушать.
– Дурак, он и есть дурак, – зло хохотнул староста. – Не понял даже, с кем говорил… все подчистую мне выложил.
– Дурак дураком, но тебе стоит держать ухо востро, – донеслось из трубки. – Во всяком случае, хорошо, что мы передали шефу о появлении объекта под кодовым названием "Дурак", который едва не улизнул прямо из-под носа. Если этот… хм, отправился искать объект "Летучий палас", да еще и напару с каким-то подозрительным волчарой, наш бессмертный шеф прихлопнет его, как комара… ну ладно, у меня денег на счету мало, блин, тариф менять надо, да и роуминг нешуточный. Так что давай, работай, ха! Агент Ильич-4S27, ха-ха…
– Отбой, – ответил староста и, судя по звуку, убрал мобильник куда подальше.
Однако!!! Ну и дела… мы многозначительно переглянулись.
– Плохо дело, – наконец, изрек Волк. – Судя по всему, Кощей только что по нашей же милости проведал, что к его резиденции движется отряд из одного хорошо оснащенного тайного агента и одного лесного зверя из семейства собачьих. Что делать будем?
– Ничего, – рассудил я. – Только мне надо быть теперь много осторожнее и не болтать на каждом шагу о нашей миссии. Прости меня.
– Да ничего, – Серый Волк двинул ухом. – Я, в принципе, и не в такие передряги влипал… а что? Разве только гадко, что теперь через каждые пять пройденных нами сантиметров придется защищаться от кощеевых "ребят".
– Но кто знает, какие козыри у Бессмертного в рукаве, – вслух подумал я. – Хотелось бы знать, что он для нас приготовил…
Волк не ответил. Какое-то время мы озабоченно молчали, шагая прочь от трактира. Потом он предложил:
– Как насчет того, чтобы обсудить дальнейший маршрут?
Я кивнул и достал карту.
– Так… – задумчиво пробормотал мой компаньон. – Нам, как понимаю, надо в Тридевятое царство, где скрывается сейчас Кощей. Оно же… да, тут написано, что между Русью и Тридевятым царством лежат царство Польское, царство Фрицево, царство Мусью и – на острове в окияне – царство Аглицкое, а за ним еще окиян-море. Как добираться будем? Напомню, царь Горох с ихним президентом, в Тридевятом, в крупной ссоре, и из Руси туда ковролайны не летают.
– Хм, – я призадумался. – Да-а… а мне кажется, нам стоит сперва на Березняковском вокзале сесть на скорый поезд и доехать на нем до царства Фрицева, потом сойти и пересесть на ковролайн. И уже на ковролайне лететь в Тридевятое, просить помощи у их спецслужб. А коли откажутся, и ца… пардон, президент их откажется, тогда уже своими силами.
– Неплохо, – одобрил Волк. – Очень неплохо. А до Березняков-то как добираться будем? Пешком?
– Н-да, наверное… ладно. До этого как-то шли, и дальше нормально пойдем, – ободрил я напарника. – А пока… сыграем, что ли, в карты? Чур, не жульничать!..
* * *
Мы еще несколько дней шли до Малых Березняков: город оказался достаточно неблизок от Подпокрыш.
На второй день пути у меня в суме совершенно неожиданно заверещало что-то, напевая гнусавым "мобильным" голосом песню мушкетеров. Я аж подскочил, когда услышал, и до смерти перепуганный тем, что сел на эту явно драгоценную вещицу, бросился откапывать ее из сумы.
Да-а… Горох снабдил меня многим. Я выудил из сумы некий аппарат, с виду – обычный мобильник-смартфон, однако на панели находилось несколько "лишних" кнопок, как, например, "кодировка-расшифровка", "прослушивание", "локатор". Черт, похоже, это даже лучше обычной рации!
На дисплее высветилась надпись "Горох" рядом с изображением звонящей трубки. Все ясно. Царь звонит узнать, как дела. Я снял трубку нажатием зеленой кнопки и поприветствовал свою "крышу":
– Здравствуй, царь.
– Привет, Иван! – гаркнула трубка голосом царя. – Как успехи в поисках?
– Да так, – потупился я и, подумав, не стал выкладывать ему недавнее происшествие, сам не зная, почему. – Пока еще на территории Руси. А надо в Тридевятое. Ну ничего, завтра отправлюсь уже. А у вас как дела?
Рапорт стал похож на обычный разговор двух приятелей. Впрочем, неплохо для маскировки.
– У нас все хорошо, только одно очень плохо, – ответил Горох. – Теракт во славном Владимире-граде.
– Какой? – встрепенулся я.
– Какое-то чудовище, Змей Горыныч, кажется, пролетел над городом и все, что мог, пожег, урод чешуйчатый! За год едва ли отстроимся…
– Ох! – выдохнули мы с Волком в один голос. Ну все, вот только выполню миссию, и отправлюсь "вершить возмездие во имя Луны" этому фашисту огнедышащему! Он у меня узнает, как людей невинных жечь!
В трубке послышалась короткая перебранка с участием женских голосов, и я услышал сдавленный голос Гороха:
– Ну ладно, удачи, звони мне. А пока поговори, тут тебя Анастасия, Ярослава и Алена слышать хотят!
– Привет, котик! – тут же впилась в трубку Анастасия, и у меня чуть потеплело на душе. Хорошо, когда невеста так тебе рада. – Я надеюсь, ты там покажешь всем этим поганым злодеям, где раки зимуют? Правда ведь, задашь им кузькину мать? А как задашь, возвращайся! Мы сразу поженимся… Аленушка нам поможет пир на весь мир устроить, Яра платья шить будет! Возвращайся скорее!
Я расцвел. Какая она прелесть, эта Настенька! Нет, верно я решил жениться именно на ней. О строптивой Василисе я старался даже не вспоминать.
Тут трубку перехватили другие царевны и принялись наперебой улещать меня всяческими ласковыми прозвищами вроде "рыбки" и "зайчика". Я вовсе разомлел от такого обилия женского внимания. Конечно, я и прежде отнюдь не был им обделен, скорее, наоборот. Но сейчас я просто чувствовал себя бабочкой в цветнике!
Потом разговор резко оборвался, и я убрал телефон в карман. Пора нам двигать дальше: что-то Кощей развоевался. Насколько знаю, в прошлом году именно по его наущению Горыныч попортил посевы под городом Федоровым. Не исключено, что огнедышащий змей и в этот раз действовал не совсем самостоятельно…
Так что следующий день мы мало что не неслись галопом, боясь, что Кощей еще что-нибудь натворит перед тем, как бросит основные силы на нас.
Естественно, перед отъездом из Березняков в царство Фрицево нам потребовалось плотно пообедать. И мы, понятное дело, зашли в трактир, ибо драгоценную скатерть-самобранку я потерял, увы, сразу же, как вышел из дома в путь.
Сперва все шло нормально. Для всех окружающих нас типов, подозрительно похожих на лихих разбойников, в том числе и хозяйки трактира, я был самый обычный Ванька-дурачок, который со своим ручным полупсом-полуволком решил дернуть за границу, чтобы попытать счастья, спасая Фрицевых царевен. И никто не обращал на нас внимания. Но, к сожалению, мой вспыльчивый характер не дал пройти делу спокойно. Когда ко мне подошел один из местных "фраеров" и спросил, баю ли я по фене и в какой "зоне" числюсь, я, теша самолюбие, решил покорчить из себя крутого и ответил:
– Отвянь, редиска, пасть порву, моргалы выколю!
Позже я готов был проклинать эту свою выходку. "Фраер" взвился и кинулся на меня с кулаками, вопя:
– Че ты сказал, козел?!
Надо сказать, кулаки у него были сла-авненькие. Вскоре к нему подоспела подмога, и они принялись мутузить меня, словно боксерскую грушу перед чемпионатом мира. Серый Волк кинулся мне помогать, но в тот же миг его бесцеремонно толкнули в сторону, где ему самому пришлось защищаться от сидевших дотоле в углу четырех дюжих охотников, сразу опытным глазом опознавших в нем волка.
Признаться, мне только дважды пока сходило с рук подобное, когда я ввязывался в драку не один на один, и даже не один к десяти, а один к двадцати. И потому меня достаточно быстро оттеснили к дальней стенке, позволив защищаться одним лишь полуразломанным стулом. И продолжали наседать, оставляя на моем уже измотанном этой дракой теле все больше синяков и шишек. В общем, милая трактирная драчка – а куда ж в подобном заведении без нее?
Это верно, куда ж без нее. Но мне от этого легче не стало: похоже эту драку я почти проиграл, поскольку какой это победитель – с расквашенным носом, содранной в кровь кожей на кулаках и как следует развороченной щекой? Особенно если он, истекая кровью, валяется на полу у стенки, по-прежнему избиваемый толпой крепких мужиков. Защищаться я уже не мог, если только не вспоминать о секретном оружии, врученном мне Горохом. Но ведь не буду же я выдавать им подобные тайны. Об этом оружии не должен пока знать никто.
Однако эти ребята, если их не остановить, вполне могут меня сейчас прикончить. А остановить их некому. Значит… нет. Я не хочу умирать. И хотя я уже был на грани потери сознания, все же последним отчаянным движением потянулся к суме, в которой лежал карманный пулемет. Это единственный мой шанс на спасение. Спасать меня некому. Я сжал в руке гладкий черный корпус, отыскивая кнопку спуска, и…
Бах!
Дверь попросту влетела внутрь трактира, заставив стоявшие рядом с ней столики подскочить в воздух. В проеме стоял человек в черном кожаном плаще до пят и с капюшоном. Он гаркнул, видимо, привычным для него командирским тоном:
– Эй, вы, зеки обнаглевшие! А ну оставьте его! Вон! Вы не слышали меня? Во-он!
Бандиты обернулись и ошалело смотрели на него, очевидно, и не думая выполнять приказ незнакомца. Это дало мне время подняться и сесть с большим трудом на стул. Я до боли напряг сознание, пытаясь вспомнить, кому же принадлежит этот остро знакомый мне голос. Человек же тем временем, увидев, что братки по-прежнему не двигаются с места, а кое-кто даже подумывает взять меня в заложники, приближаясь ко мне с кривым ножом, молниеносным прыжком подлетел к ним и… я глазам своим не верил! Вот это да! Как он гибко прыгает, как резко и точно бьет, как легко ударяет каблуком черного сапога в кадык гадам! По сравнению с мощными, словно культуристы, и тяжелыми, неповоротливыми зеками человек в плаще казался легким, воздушным, как ангел небесный, и порхал меж грозными бандитами, как мотылек. Стиль ведения боя его напоминал танец, так просто и без труда он одолевал противников. Просто и легко, не утруждая себя ничем, кроме боевого клича. "Ки-й-й-я!" – кричал он высоким голосом, чем-то до ужаса знакомым. "Ки-й-й-я!" – и я вздрагивал, точно человек в плаще бил меня. Да кто же это?! Вопрос оставался без ответа.
Вскоре незнакомец довольно оглядел свою работу: и охотники, наседавшие на Волка, и "фраера" лежали эдаким стройным блоком. "А мужики-то, а мужики-то от нее – падают и сами в штабеля складываются!" – ни с того ни с сего вспомнилась мне странная фраза. Насмотревшись вдоволь на бессознательных противников, человек подошел ко мне.
– Ну что? – хриплым от усталости голосом спросил он. – Не будешь больше в трактирные драки ввязываться с кощеевыми служками, а?
Я поглядел и увидел, что у всех поверженных на левом плече татуировка: инициалы "К. Б." в стилизованном кружке – знак Кощея.
– Ого… ничего себе… ну они тебя отделали…
Человек присвистнул, увидев мою развороченную щеку.
– Будем лечить, – серьезно сказал он.
Я через силу пробулькал:
– Скажите, добрый человек (хотя вправе ли я называть этого человека добрым, если он так славно отколошматил двадцать четыре человека, пусть это и бандюки?)… Скажите… а я умираю?
– С чего ты взял? – удивился незнакомец.
– Значит, я умираю… – непререкаемым тоном хлюпнул я, почувствовав, как перед глазами все плывет. – Я перед смертью хочу попросить вас об одном…
– Ну? – человек явно не верил, что я умираю, но, видно, интересовался, какой будет моя "последняя" просьба. Потому с готовностью подался вперед, приготовившись слушать.
– Покажите мне свое лицо, – попросил я.
– А ты точно этого хочешь?.. – он явно лукавил.
– Да!
– Ну что ж, смотри.
Я даже перестал терять сознание от любопытства. Он взялся рукой в кожаной перчатке за капюшон, откинул его и…
Я, икнув от избытка чувств, окончательно погрузился в обморок. Это ОНА…
* * *
Я не знаю, сколько я пролежал в обмороке. А очнувшись, почти сразу открыл один глаз. И увидел ее. Василиса стояла ко мне спиной и, тихонько переговариваясь с Волком, переливала из склянки в склянку какие-то снадобья.
– И потребовалось же ему ввязываться в эту кутерьму, – услышал я. – Как вот мне теперь ему эту щеку лечить?..
Василиса начала оборачиваться, и я поспешно закрыл глаз, притворяясь бессознательным. Однако разговор продолжал слушать.
– Ну ладно, – примиряюще сказал мой верный Серый защитник. – Он ведь не предполагал у них такой бурной реакции…
– "Не предполагал"! – передразнила Василиса. – Ха! Как же. Небось пощеголять молодцем решил.
Я вскипел. Как она может так говорить?! Но смолчал.
– Особенно если трактирщица на него смотрела… – продолжила царевна и фыркнула. – Нашел, с кем заигрывать.
В моей душе поднялось нечто злобное и клокочущее, и я понял: сейчас я разорву ее на части, если она скажет еще хоть слово по этому поводу. Как она могла такое подумать?! Нет, ну как?! Ни в жисть не стал бы даже глядеть на эту уродину – хозяйку трактира, лысую, с зеленым ирокезом и наколкой во всю руку.
Волк, спасибо ему большое, попытался попридержать Василису, но бесполезно: эта фурия зеленоглазая вслух представила, пока делала мне на лоб примочку, как бы я катал трактирщицу на мотоцикле, дарил ей цветы и водил купаться на речку.
И это было последней каплей!
– Да я… да я тебя по стенке размажу, если ты еще хоть слово скажешь! – зарычал я и, соскочив, кинулся на нее.
– Меня? Свою спасительницу? – хитро поддела она, но меня было уже не остановить. С ревом раненого медведя я гнался за ней по всей поликлинике (как оказалось, эти двое напару притащили меня в поликлинику и, заплатив моими же деньгами, на время арендовали кабинет хирурга), отчаянно размахивая прихваченной по пути банкеткой и непрестанно вопя угрозы. Хотя вообще-то я и не собирался причинять ей вред.