Текст книги "Похищенный шедевр, или В поисках “КРИКА”"

Автор книги: Эдвард Долник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– С меня хватит! – крикнул посредник. – Не знаю, во что вы меня втягиваете! Я ухожу.

– Сидеть! – рявкнул Психопат, схватил Ульвинга за руку и буквально силой усадил на место.

Тот затих. Незнакомец поднялся и многозначительно посмотрел на «покупателей»:

– Если мы не совершим сделку, я порву картину на кусочки, съем их, а то, что получится потом, отправлю министру культуры. – Даже Йонсену не пришлись по душе слова компаньона.

Неожиданно Уокер вывел переговоры из тупика.

– Почему бы нам не поступить следующим образом? Я еду с вами в отель. – Громила указал на Йонсена и незнакомца. – А Крис поедет с вами и посмотрит картину, – продолжал он, глядя на Ульвинга. – Если с товаром все в порядке, Крис позвонит мне и я передам деньги, а сам он вернется с картиной на такси.

Простой план устроил обе стороны. Йонсен и Психопат буквально ухватились за идею. Они знали, что за деньги отвечает Уокер, и последовали бы за ним куда угодно. Бедняга Ульвинг тоже обрадовался, поскольку наконец мог избавиться от Йонсена и незнакомца. Хилла устраивал любой план, который помог бы вернуть «Крик».

Определенному риску подвергался Уокер. Ему пришлось бы находиться в обществе двух головорезов, но он успокаивал себя мыслью, что на помощь придет Джон Батлер или норвежская полиция. Вдобавок в таком случае удалось бы избавить Хилла от Йонсена и Психопата. А если картина окажется подделкой или с ней что-то не так? На этот случай запасного плана не было, но агенту задумка понравилась, к тому же Чарльз не сомневался, что Сид справится.

Договорившись, пятеро мужчин отправились на стоянку. Психопат на несколько шагов опережал остальных, словно показывая, что он в этом деле главный. Хилл сразу обратил на это внимание и воспользовался случаем поговорить с Уокером.

– Срочно сообщи обо всем Батлеру.

– Как только смогу.

На автостоянке партнеры разделились. Уокер, Йонсен и Психопат сели в арендованную машину и поехали в Осло. Хилл вместе с Ульвингом в его спортивном «мерседесе» – артдилер оставил универсал дома – направились на юг. Детектив понятия не имел, куда они едут.

Наконец они вышли на след картины «Крик». Забрезжила надежда вернуть шедевр. Хилл знал, что серьезно рискует, отправляясь неизвестно куда с человеком сомнительной репутации. Не исключено, что к затылку в одночасье приставят пистолет.

Глава 36

В ПОДВАЛЕ

7 мая 1994 года

Полдень

«Мерседес» летел с бешеной скоростью. Хилл и сам любил погонять, но ему всегда становилось не по себе, когда он сидел при этом на пассажирском сиденье. Галерейщика будто подменили, казалось, он с трудом себя контролирует: то и дело «рыскал» на дороге и без умолку болтал. Детектив стал опасаться, что из-за безумца, который в любой момент может врезаться во встречную машину, ему так и не посчастливится увидеть «Крик».

– Что с вами, черт побери?

Ульвинг не заметил ноток антипатии в словах «Гетти» и воспринял вопрос как призыв к откровенности. Он устал. Всю ночь пришлось провести за рулем в компании незнакомца, который угрожал и действовал на нервы. А как напугалась жена, увидев рано утром в доме чужого человека!

Чарльз расхохотался, ему и в голову не пришло, что посредник такой впечатлительный.

– Куда мы едем?

Ульвинг продолжал свой рассказ – пустынная дорога, человек, передавший картину на безлюдной стоянке, решение спрятать ее в летнем домике.

Сыщик забеспокоился, упоминание о третьем человеке насторожило его.

– Сколько человек вы видели?

– Только одного. Чокнутого в черном.

– Куда мы едем? Чего нам ждать? Мне приставят к голове пистолет?

– Нет, нет. Ничего подобного. О том, где находится картина, знают два человека на всем белом свете: я и этот тип в бейсболке.

– Отлично.

Воцарилось минутное молчание. Ульвинг всецело отдался дороге, а Хилл попытался представить, как будут разворачиваться события. А что, если его, британского полицейского, возьмут в заложники в Норвегии? Разразится нешуточный скандал.

– Пока не увижу картину собственными глазами, ничему не поверю, – усмехнулся агент. – Если собираетесь получить выкуп, взяв меня в заложники, то серьезно рискуете.

– Нет, клянусь. Поверьте мне, там никого, кроме нас, не будет.

Хилл поверил лишь отчасти. Ульвинга самого могли провести вокруг пальца.

Однако беспокойство не уходило.

– Остановите машину.

Ульвинг повиновался. Детектив решил проверить, нет ли за ними слежки. Спустя несколько минут вновь отправились в путь.

– Я за вас не волнуюсь. Меня интересует, сколько головорезов ждут на месте.

Проехав еще несколько километров, вновь остановились и подождали некоторое время.

Наконец они добрались до летнего дома Ульвинга в Осгорстранне. По странному стечению обстоятельств великий художник и продавец его шедевра могли бы стать соседями – Мунк жил и работал в этой небольшой деревушке на берегу фьорда. Хилл воспользовался случаем, чтобы поговорить об искусстве. Мунк создал серию картин, на которых изображены три девушки на мосту. Они написаны в Осгорстранне? Ульвинг кивнул. Да, совершенно верно, в Осгорстранне. Белое здание на заднем плане – единственная местная гостиница, и Ульвинг один из ее владельцев. Его летний дом расположен в каких-нибудь сотнях метров от гостиницы и домика живописца.

Галерейщик подъехал к аккуратному коттеджу и остановился напротив гаража. Хиллу понравился открывающийся вид – милая «хижина», расположенная в живописном месте, кругом березы и белые цветы, похожие на снежные россыпи.

– Это, должно быть, скандинавские эдельвейсы? – поинтересовался он у артдилера.

Весна приходит в Норвегию поздно, поэтому в начале мая дом все еще оставался закрыт.

– Вы уверены, что заходить не опасно? – уточнил детектив.

– Уверен. Мы в безопасности.

Хозяин отпер дверь, но прежде чем оба успели войти, внимание сыщика привлек блеск разбитого стекла.

– Что это? – нахмурился Хилл.

У самого порога в осколках лежало большое зеркало.

– Ночью это уже было?

– Нет.

– Как же это случилось?

– Не знаю. Дом закрыт до лета.

Чарльз неуверенно постоял в дверях, но все же вошел. В непротопленном доме царил мрак, мебель покоилась под чехлами.

Хилл, а следом за ним Ульвинг прошли сначала в одну комнату, затем в другую. Никого. Через несколько минут дом полностью осмотрели.

– Где картина? – Детектив перешел к делу.

– Там, на кухне.

Хозяин поднял единственный во всем доме коврик, и сыщик увидел дощатый люк, ведущий в подвал. Норвежец открыл его и уступил гостю дорогу.

– После вас, – рассмеялся Хилл. – Я туда не пойду. В мои планы не входит провести следующие три месяца запертым в подвале.

– Ладно. Пойду один.

Ульвинг спустился вниз, в темноту, и через мгновение в подвале стало светло. Хилл услышал шаги, затем свет погас, и галерейщик поднялся наверх с квадратным свертком, завернутым в голубую простыню.

Агент почувствовал волнение, заполучив сверток в руки.

Прошли в столовую, и «Гетти» положил странную вещь на стол. Ульвинг вынул из кармана два фрагмента рамы с надписями: «Эдвард Мунк, 1893» и название картины по-норвежски.

Чарльз осторожно развернул ткань, и перед ним открылся лист картона. Общеизвестно, что «Крик» написан весьма необычно – на картоне, а не на холсте, здесь же… да, картон, только не предмет поиска.

Набросок, очень похожий на «Крик». Мнимый американец всматривался в центральную фигуру, обведенную углем, слегка намеченные перила моста, грязное небо.

– Что это за рисунок? – в недоумении произнес детектив. Он перевернул картон и вдруг увидел знаменитый «Крик».

Ни один из искусствоведов не упоминал в исследованиях о том, что на обороте картины имеется набросок. Вероятно, Мунку не понравился первоначальный эскиз, художник перевернул картон и начал заново. Отвергнутый художником вариант так и остался на обороте шедевра.

Англичанин стоял сам не свой. Господи! Почему никто не писал об этом раньше? Понимая, что такая возможность выпадает лишь раз в жизни, Хилл внимательно изучал творение великого норвежца. Один на один, без рамы, стекла, толпы и вездесущих охранников.

За год до описываемых событий сыщик на антверпенской стоянке держал в руках вермееровскую «Даму, пишущую письмо».

– С одного взгляда делалось понятно, что перед вами великое произведение искусства, – вспоминал он позднее.

В обычных обстоятельствах циничный «бобби»^[44] высмеивал патетические речи, но сейчас, держа в руках пропавший экспонат, испытывал благоговение.

Откуда-то взялась уверенность, что картина, лежащая на столе в летнем домике в ста километрах от Осло, подлинное произведение знаменитого художника. Хилл вновь и вновь рассматривал ее, не в силах выпустить шедевр из рук. Век назад на излете длинной ночи Мунк случайно пролил на картину свечной воск. Самые заметные следы остались на серо-синем фоне справа у левого локтя центральной фигуры.

Глава 37

ТРИУМФ

7 мая 1994 года

День

На какое-то время детектив забыл о присутствии Ульвинга. Синий цвет, который использовал художник, по сравнению с репродукциями оказался столь ярким, а манера нанесения краски на картон столь деликатной, что даже легкий кашель мог привести к утрате того, что создано мастером в девятнадцатом веке. Присмотревшись, наблюдатель мог заметить, что картон проглядывает сквозь красочный слой, а зеленые разводы и оранжевые языки на небе овладевают вниманием как по волшебству.

Внимательно изучив картину, Хилл повернулся к артдилеру, который стоял в двух шагах от него и все это время молчал.

– Что ж, все в порядке. Каковы наши дальнейшие шаги?

– В Осгорстранне есть гостиница. Можем пойти туда, – предложил Ульвинг.

– Отлично.

– Извините, не могу отвезти вас обратно в Осло. Я просто не в состоянии это сделать.

– Доберусь, не проблема. Самое главное, что картина у меня.

Гость завернул картон в голубую простыню и вместе с хозяином вышел из дома. Аккуратно положив бесценное произведение на крошечное заднее сиденье спортивного «мерседеса», Хилл сел рядом с галерейщиком. Объемный сверток пришлось опереть о подголовник переднего сиденья.

Через несколько минут подъехали к гостинице.

– Мы можем снять номер на день.

– Прекрасно. Так и сделаем.

Партнеры по сделке оставили картину в машине и вошли в гостиницу. Ни одному из них даже в голову не пришло, что машину могли украсть. В Норвегии такое почти невозможно.

Теперь необходимо позвонить Батлеру. Напротив стола регистрации находился платный телефон. В кармане полицейского глухо стучали фрагменты рамы, когда он шел по гостиничному холлу.

– Пойду позвоню Сиду.

На деле Хилл собирался звонить Джону Батлеру, сообщить о картине Уокеру он не смог бы при всем желании – забыл записать номер телефона.

Ульвинг пошел следом. Этого еще не хватало! Хилл обернулся и чертыхнулся на американский манер.

– Мне надо поговорить с Сидом.

– Извините. – Артдилер отвернулся и отошел.

– Джон, это Крис.

– Чарли, где ты, черт побери?

Батлер умел собой владеть, но его приглушенный голос выдавал волнение. Хилл тоже перешел на шепот, чтобы не мог услышать Ульвинг.

– Картина у меня. Я в гостинице в Осгорстранне в номере пятьсот двадцать пять. Высылай полицию. И еще кое-что очень важное: Сид вернулся в «Гранд-отель» с двумя головорезами – Йонсеном и еще одним.

– Черт побери! Ладно.

– Перезвоню, как только войду в номер.

Сыщик вернулся к Ульвингу.

– Все в порядке. Сид передаст деньги.

– Что будем делать с картиной?

– Для начала пройдем в номер.

«Пятьсот двадцать пятый» располагался на первом этаже. Хилл поинтересовался, есть ли запасной выход, и хозяин показал пожарную лестницу. Можно спуститься вниз.

– Подгоните машину поближе, я подожду здесь.

Детектив шел на колоссальный риск. Он был уверен, что знает этого человека, и он не отважится уехать с вещью стоимостью семьдесят миллионов долларов. Показался артдилер, и Хилл осторожно вынул картину из машины.

– Все в порядке. Поезжайте домой. Я возьму такси.

Ульвинг попрощался, сел в машину и уехал.

По пожарной лестнице сыщик внес шедевр в номер. Положил на кровать, закрыл дверь на ключ, повесил цепочку и забаррикадировался комодом. Что еще можно сделать, чтобы защититься, в случае если за картиной придут преступники? Чарльз посмотрел в окно. До земли около трех метров. Если кто-то проникнет в номер, можно попытаться спасти бесценную вещь, выбросив в окно. Стоит попробовать. Кто знает о том, где он находится? Ульвинг. Пошлет ли он кого-нибудь, чтобы совершить то, на что сам не способен? Скорее всего нет. Администратор гостиницы видела нового постояльца, но без картины. С ней не будет проблем. Таинственный человек, передавший ночью Ульвингу картину.

– Черт побери! Никто не завладеет картиной! – громко сказал полицейский, разворачивая сверток.

Мунк высказывался против того, чтобы его творения оседали в частных коллекциях, где их мог увидеть ограниченный круг любителей живописи. Приятно думать, что одна из самых значительных работ мастера спасена для потомков.

Хилла мало волновала стоимость произведений. Он не смог бы заниматься следственной работой, если бы неравнодушно относился к деньгам. Но оценочная стоимость в семьдесят миллионов долларов поражала даже его воображение. Дух захватывало от мысли, что «Крик» воспроизводили, копировали, фотографировали десятки, сотни тысяч раз.

Чарльз не понимал коллекционеров наподобие доктора Но, однако подумал о том, что на несколько минут сам стал единственным в мире обладателем признанного шедевра. Немногим людям такое выпадает.

– Боже мой! Получилось!

Не терпелось поделиться с кем-нибудь триумфом. «Музейщик» решил позвонить представителю Музея Гетти, чтобы рассказать об успешно проведенной операции и поблагодарить за помощь. Который час в Калифорнии? Полночь? Дома того не оказалось – Хилл оставил сообщение на автоответчик. А в Норвегии одиннадцать утра, самое время отметить успех. Каждому постояльцу гостиница презентовала бутылку вина, и детектив налил бокал. Какая гадость! В мини-баре обнаружил бутылочку скотча. Гораздо лучше. С бокалом в руке снова сел на стул против картины, и через несколько минут мысли вернулись к реальности.

Когда полиция окажется в номере, важно, чтобы картина оказалась в целости и сохранности. Сыщик завернул ее в ткань, положил на кровать рядом с фрагментами рамы, после чего позвонил Батлеру. Несколько минут назад босс говорил по телефону шепотом, сейчас без преувеличения кричал:

– Где Сид? Чарли, я не могу найти Сида!

– Господи! Что-то произошло! Возможно, случилась авария!

Сиду предстояло вернуться в Осло, в «Гранд-отель», а учитывая тот факт, что дорога Уокеру предстояла значительно более короткая, чем Ульвингу и Хиллу, давно должен был приехать.

Где Сид?

Вскоре стал известен ответ на этот вопрос. Сид вернулся в отель вместе с Йонсеном и Психопатом, как и планировалось. Так случилось, что норвежская полиция, которая должна была предупредить Батлера о возвращении агента Скотленд-Ярда, не заметила, как он входил в отель.

Все это время Уокер находился в гостиничном номере с двумя опасными преступниками, и никто об этом не знал.

Психопат, которого звали Гритдал, похоже, хотел произвести на телохранителя американца положительное впечатление и попытался завязать разговор. Завтра ему исполнится двадцать семь лет. Когда-нибудь он приедет в Англию. Почему бы им вместе не сходить на рыбалку? Сид подыгрывал, но разговор не складывался. Время шло, преступники начали нервничать. Агент достал из минибара спиртные напитки. С минуты на минуту должен позвонить Хилл, и тогда они получат деньги. Почему же звонка нет?

Вместо звонка раздался стук в дверь. Сид открыл – перед ним стояли двое в гражданском, непринужденно болтающие. Один из них держал его спортивную сумку с деньгами и стаканчик с кофе из автомата с булочкой, второй жевал гамбургер, запивая кока-колой.

Норвежские полицейские снова все перепутали! Коллеги думали, что Сид в номере один. Их план, который не был ни с кем согласован, заключался в следующем: когда появятся преступники, англичанин продемонстрирует им деньги, а в этот момент группа полицейских из укрытия в соседнем номере ворвется в комнату и арестует бандитов.

Полицейские вошли. Йонсен поднялся с кровати посмотреть, кто пришел. Гритдал же остался лежать. Стражи порядка с недоумением воззрились на незнакомых людей – и вдруг все поняли.

– Полиция! – воскликнул один из них.

Гритдал вскочил с кровати, рванул к дверям и сбил с ног одного из полицейских. Сумка с деньгами упала на пол, кофе разлился. На помощь упавшему коллеге пришел напарник, но Гритдал словно не замечал ударов. Противники катались по полу, словно борцы. Второй полицейский напоминал судью на ковре и в любой момент мог прийти на помощь.

Не долго думая Уокер схватил кожаный пиджак Йонсена и крикнул:

– Бежим!

Побежали по коридору к пожарному выходу, чтобы спуститься по лестнице. Уокер следовал вторым, но Йонсен был моложе, поэтому вскоре агент значительно отстал.

План сорвался, но могло быть и хуже, и не осталось возможностей влиять на ситуацию. Между стуком в дверь и дракой не прошло и минуты, но Сид блестяще выкрутился, заставив Йонсена бежать. Норвежские полицейские упали как снег на голову, но можно было не Беспокоиться – в отеле полицейские повсюду, и Йонсен будет задержан. В любом случае это лучше, чем остаться в номере и ввязаться в драку. Схватка легкой не вышла бы. Уокер – сильный противник, и трое полицейских могут справиться с двумя преступниками, однако Гритдал вряд ли сдался бы скоро, а Йонсен, как ни крути, чемпион по кикбоксингу. Правильнее бежать, что Сид и сделал. Однако норвежцы, наблюдавшие за отелем, упустили Йонсена. Уокер тем временем вернулся в номер. Гритдала арестовали и препроводили в участок, сумку с деньгами также увезли.

У Йонсена появилась прекрасная возможность все обдумать. Полиция шла по следам, подельники наверняка задержаны. Лучше явиться с повинной, решил он.

Не прошло и часа после побега из «Гранд-отеля», как Йонсен позвонил норвежскому детективу Лифу Лиеру. Они давно знали друг друга, и Йонсен доверял полицейскому.

– Нам надо поговорить.

Лиер согласился встретиться с Йонсеном и даже заплатить за такси.

В дверь номера Хилла в Осгорстранне громко постучали.

– Да? – спросил Хилл.

В ответ услышал фамилию и норвежское название полиции.

– Одну секунду, – пропыхтел детектив, отодвигая комод, но не сняв цепочку.

Чарльз увидел двоих мужчин в штатском. Один из них высокий и хмурый, другой невысокого роста с кудрявыми волосами. Оба показали удостоверения. Наконец тайный агент открыл дверь, приглашая мужчин войти.

«Полицейские или хорошо разыгранный спектакль», – подумал Хилл.

– Здравствуйте, меня зовут Крис Робертс.

Увидев на кровати большой голубой сверток, один из вошедших поинтересовался:

– Это?

– Да.

Пришлось в очередной раз распаковывать картину, чтобы показать полицейским. Затем триумфатор вновь завернул ее в простыню и отдал одному из вошедших мужчин, другому передал фрагменты рамы с названием и именем художника. Все вместе спустились вниз. Хилл попросил коллег дать ему несколько минут. Гостиница располагалась на скалистом берегу фьорда, и Чарльз вышел на пирс. Вспомнилась картина Мунка с тремя девушками на мосту, и решение прогуляться по пирсу в знак уважения к художнику, чья картина привела его в этот отдаленный городок, пришло само собой.

Один из норвежских полицейских внимательно наблюдал за человеком из Скотленд-Ярда. «Что делает этот чокнутый британец?» – пробормотал он. Хилл не услышал его – какое-то время смотрел на ровную гладь воды, потом триумфально поднял вверх кулак и стал танцевать.

Норвежцы переглянулись. Высокий, грузный человек один танцует на пирсе. Странный он какой-то.

Хилл не раз видел такую сцену в кино. Его миссия наконец выполнена.

Эпилог

Норвежская Национальная галерея устроила пресс-конференцию, на которой с помпой представили возвращенное полотно. «Крик» оказался в центре внимания средств массовой информации, его снимали десятки фотографов и телеоператоров. Директор галереи Кнут Берг позировал на фоне возвращенного шедевра, реставратор Лиф Платер не мог наглядеться на картину, которую знал как свои пять пальцев. Норвежский детектив Лиф Лиер публично выразил благодарность британским коллегам.

– Без помощи Скотленд-Ярда мы не нашли бы картину.

Джон Батлер сказал несколько слов об успехах международного сотрудничества в деле розыска похищенных произведений искусства. Главные герои операции – тайные агенты Чарльз Хилл и Сид Уокер не участвовали в пресс-конференции.

Британская пресса торжествовала. «Сотрудники Скотленд-Ярда вернули картину “Крик”» – с таким заголовком вышла газета «Дейли мейл». Более влиятельные издания тоже не обошли это событие стороной. Скотленд-Ярд отказался от комментариев. За выступление перед норвежскими телекамерами, показанное и в Великобритании, Батлер получил выговор. Что он делает на экране телевизоров? Какое отношение имеет Скотленд-Ярд к розыску пропавшей картины? О каком сотрудничестве норвежской полиции и Скотленд-Ярда идет речь?

Прошло два года, прежде чем начался судебный процесс. За это время Йонсен сделал все, чтобы Ульвинг его не забыл. Как-то раз подследственный, пьяный и злой, явился к нему в гостиницу с питбультерьером на поводке, потребовал сообщить Ульвингу о своем визите, после чего снял номер, несколько раз выстрелил в стену и упал на кровать, забывшись сном. Через месяц появился в летнем домике Ульвинга, проникнув на территорию через соседний участок. Ульвинг загорал, когда увидел старого знакомого, идущего к нему с ротвейлером.

– Что ты собираешься показать в суде? – грозно вопросил незваный гость.

Следствию удалось восстановить все детали ограбления Национальной галереи.

Идея украсть «Крик» пришла в голову футболисту Полу Энгеру, променявшему успешную спортивную карьеру на криминальную. Похищение осуществили в надежде продать украденный шедевр.

Энгеру предъявили обвинение в краже произведения искусства, а Гритдалу и Йонсену – в хранении краденого. Установили и второго участника ограбления галереи. Им оказался Уильям Аасхейм, в то время ему едва исполнилось восемнадцать лет. Согласно обвинению, Энгер и Аасхейм и есть люди с лестницей, которые, проникнув в Национальную галерею ранним февральским утром в 1994 году, вынесли «Крик». Энгер и Гритдал знали друг друга давно – вместе отбывали наказание за кражу картины Мунка «Вампир».

Ульвинг вышел сухим из воды, хотя очень боялся осуждения.

Суд проходил в Осло, но поскольку норвежское правосудие не признает анонимных показаний, одно из судебных заседаний проходило в Лондоне. Хилл и Уокер не могли выступать на слушании в Осло под настоящими фамилиями. На выездном процессе в Лондоне детективы фигурировали под именами Крис Робертс и Сид Уокер.

В январе 1996 года судья огласил свой вердикт:

– Виновен! Виновен! Виновен! Виновен!

Энгера, организатора и участника кражи, приговорили к шести годам и трем месяцам тюрьмы, Гритдала – к четырем годам и девяти месяцам, Аасхейма – к трем годам и девяти месяцам, а Йонсена – к двум годам и восьми месяцам заключения.

Преступники подали на апелляцию. Норвежский апелляционный суд вынес оправдательный приговор всем, кроме Энгера. Судья признал недействительными свидетельские показания Хилла и Уокера, прибывших в Норвегию под вымышленными именами.

Ни одно из судебных решений не вызывало у англичан такого возмущения. Несправедливость норвежского суда задела сыщиков за живое.

– Я считаю это чудовищной глупостью, но решение норвежского суда мы обязаны уважать, – заявил Хилл.

Энгер в настоящее время живет в Норвегии и не прекращает попытки реабилитироваться. Последний раз его имя упоминалось в прессе в связи с покупкой на аукционе литографии Мунка за три тысячи долларов. По слухам, Гритдал подвизается в Осло сутенером, а Йонсен умер от передозировки героина. В феврале 2004 года Аасхейма убили на одной из улиц Осло.

Артдилер Ульвинг без потерь вышел из неприглядной истории с шедевром. Это обстоятельство дает Чарльзу Хиллу, беспристрастному в оценках, возможность еще раз заявить о несовершенстве норвежской правовой системы. Он отказывается верить в невиновность Ульвинга, считая, что тот находился в связи с преступниками с самого начала. По словам Хилла, Ульвинг играет в прятки с правоохранительными органами и не прекратит участвовать в сбыте похищенных произведений до тех пор, пока это будет приносить доход. Но как только на горячий след выйдут стражи порядка, нечистый на руку делец от искусства заявит, что его использовали, и постарается представить себя патриотом, спасающим национальное достояние.

Норвежские власти не разделяют мнения Хилла.

– Я не думаю, что Ульвинг состоял в сговоре с похитителями, – выразил сомнение детектив Лиф Лиер. – Беднягу просто использовали.

Полиция арестовала галерейщика в день, когда нашли «Крик», но отпустила через несколько часов. Бизнесмен от прекрасного подал в суд и получил за неправомерный арест пять тысяч долларов компенсации.

Чарльз Хилл до сих пор занимается розыском украденных произведений искусства, однако роли тайных агентов сыщик больше не играет. В его работе почти ничего не изменилось.

– Я стал охотником-собирателем. Моя семья питается тем, что я добуду, – шутит детектив.

Несмотря на то что Хилл не единственный детектив, занятый раскрытием преступлений, связанных с искусством, пожалуй, он единственный сосредоточен на розыске поистине великих произведений. К примеру, в 2002 году Чарльз нашел полотно Тициана «Отдых Святого семейства на пути в Египет», исчезнувшее семь лет назад. Картину стоимостью около десяти миллионов долларов выкрали из имения семидесятилетнего маркиза Бата. Бывший хиппи, автор шеститомной автобиографии, опубликованной под названием «Исключительно личное», маркиз Бат владеет замком, в котором насчитывается более ста комнат. На протяжении четырехсот лет величественное творение зодчих и земельные угодья площадью три с половиной гектара принадлежали его предкам. Лорд Бат – удивительный человек. Он собирает волосы в хвост, любит бархатные пиджаки, ювелирные украшения и необыкновенных женщин. Портреты семидесяти дам, с которыми он находился в близких отношениях, выставлены в поместье Лонглит. Несколько красавиц и сейчас живут в домах на землях маркиза неподалеку от замка.

– Кстати, я был первым, кто установил в этой стране многобрачие, – вскользь роняет вельможный любитель прекрасного.

Страховая компания лорда Бата объявила о готовности выплатить вознаграждение в размере ста тысяч фунтов за возвращение картины Тициана. Мошенники, желая заработать, звонили каждый день. На протяжении долгих семи лет сыщик занимался расследованием этого ограбления. В конце концов удалось выйти на след исчезнувшей картины, на которой Тициан изобразил Марию, младенца Иисуса и смотрящего на них Иосифа. В 2002 году информатор сообщил детективу о том, что ему известно местонахождение картины.

Хилл встретился с осведомителем в жаркий августовский день.

– Бедный Чарльз рисковал закончить свою жизнь в Темзе, получив удар ножом в спину, но у нас появился шанс продвинуться в этом деле, – вспоминает Тим Мур, управляющий поместьем Лонглит, помогавший сыщику.

Следуя указаниям информатора, Хилл приехал на автобусную остановку.

– Вы на правильном пути. Ищите сумку.

На месте детектив нашел потрепанный сине-белый пакет, внутри – картонную упаковку. Осторожно развернув сверток, Хилл увидел голову Иосифа. Несомненно, работа кисти Тициана!

За возвращение картины бывший «бобби» получил вознаграждение в размере пятидесяти тысяч фунтов. Половина суммы, обещанной страховой компанией, досталась информатору.

Лорда Бата спросили, что он чувствует, держа в руках возвращенный шедевр.

– Чувствую себя богаче на несколько миллионов фунтов стерлингов.

Решению покинуть полицию предшествовали долгие раздумья. Руководство Скотленд-Ярда всегда прохладно относилось к расследованию преступлений в области искусства. Тайные операции требуют участия большого количества людей и крупных финансовых затрат. Возвращение картины «Крик» стало одной из последних успешных тайных операций Чарльза за время работы в полиции. В июне 2002 года он участвовал в совместной операции испанской полиции и ФБР по возвращению произведений искусства общей стоимостью пятьдесят миллионов долларов, украденных из дома миллиардерши Эстер Копловиц.

Сейчас Хилл специализируется на сборе информации об украденных произведениях искусства и ведении переговоров по их возвращению. Ему известно, кто на какой территории работает, кто совершает кражу «по старинке», используя лестницу, а кто прибегает к современным методам, пробивая стену или дверь автомобилем.

Конкурентами Хилла являются небольшие компании «Трейс» и «Арт Лосс Реджистер». Обе обладают обширными электронными базами данных украденных картин, предметов мебели и других ценных предметов, составленными на основе сведений, полученных в полиции и страховых компаниях. Принцип один – база автоматически сверяет список украденных произведений со списком предметов искусства, выставленных на аукционах и в галереях по всему миру. «Трейс» пользуется услугами операторов с острова Уайт (известного низкими ставками заработной платы), которые вносят информацию из каталогов и брошюр. Когда база устанавливает совпадение данных двух списков, начинается расследование.

Имея различный подход к ведению дел, обе компании получают доход от размещения информации об украденных произведениях искусства и предоставления доступа к своим информационным ресурсам (обычно к этой услуге прибегают артдилеры, вынужденные быть очень внимательными, чтобы не выставить на продажу краденое произведение).

Проекты еще не окупились. «Трейс» основал английский миллиардер и коллекционер, который может позволить себе небольшой убыточный бизнес. «Арт Лосс Реджистер» имеет хорошие перспективы в скором времени выйти на прибыль.

Эти небольшие компании по сравнению с фирмой Хилла можно назвать мегакорпорациями. В самом начале частной деятельности Чарльз работал с партнером, бывшим детективом. Сотрудничество продолжалось недолго и видимых результатов не принесло. О нем напоминает лишь табличка «Чарльз Хилл и партнеры. Переговорная», которую он повесил на двери ванной комнаты в своем доме.

Теперь экс-полицейский свободен в принятии решений, что для него важнее финансовых рисков. Но обратная сторона свободы – изоляция. Его избегают грабители, полиция считает конкурентом. Сколько бессонных ночей проведено в размышлениях…

– Несколько лет назад полиция безуспешно искала картину Тициана, а я вышел на след грабителей и вернул ее.

Частный сыщик должен платить информаторам. Деньги, которыми он, как правило, располагает, поступают от страховых компаний или жертв ограбления. Речь идет о вознаграждении за правдивую информацию, а не о выкупе за возвращение произведения.