Текст книги "История Таиланда (краткий очерк)"

Автор книги: Эдуард Берзин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

В 1370 г. Аютия принимала первого китайского посла Люй Цзун-цзюня, а на следующий год в китайскую столицу Нанкин прибыло ответное посольство Бороморачи I с богатыми дарами-данью и признанием Чжу Юань-чжана сюзереном Сиама. В 1373 г. в Китай приехали одно за другим два сиамских посольства. В 1377 г. китайский император пожаловал Боромораче I почетный титул и серебряную печать вассального короля. В 1380 г. Чжу Юань-чжан при посредничестве Сиама пытался оказать дипломатическое давление на Яву, не желавшую признавать верховенство Китая. В 1380—1390 гг. в Китай ежегодно прибывало одно, а зачастую и два сиамских посольства. Этот поток посольств, почти не ослабевая, продолжался до 1436 г.

Дань императору, которую привозили сиамские суда, имела внушительные размеры. Так, в 1387 г. из Сиама было прислано 10 тыс. цзиней (около 5970 кг) черного перца и 10 тыс. цзиней сапановой древесины. В 1390 г. Сиам прислал 17 тыс. цзиней (примерно 10 149 кг) ароматного осветительного масла. Подобные подношения носили систематический характер.

Секрет такой «верноподданности» сиамских королей объясняется просто. Минское правительство из престижных соображений отдаривало правителей, принесших дань, более ценными дарами. Помимо этой выгоды послы, прибывавшие, как правило, на нескольких крупных судах, пользовались в Китае правом беспошлинной торговли. Таким образом, под видом дипломатических отношений велась активная внешняя торговля, в первые десятилетия весьма выгодная Сиаму.

Из Сиама в Китай ввозились преимущественно предметы местного производства: сапан, слоновая кость, черный перец, камедь и др. В некоторых случаях имел место реэкспорт из Индии.

Ответные дары китайских императоров состояли прежде всего из знаменитых китайских тканей – шелка, атласа и др. Иногда императоры отдаривали сиамских королей китайской медной монетой (в связках) или бумажными ассигнациями, имевшими хождение на рынках Юго-Восточной Азии.

По ассортименту товаров, импортируемых из Китая, Сиам в XV—XVI вв. стоял на первом месте в регионе. Если, согласно китайским источникам, Камбоджа ввозила 13 видов китайских товаров, Палембанг (государство на Суматре) – 17, Тампа – 32, Малакка – 44, Ява – 54, то Сиам – 65 видов. Сюда входили до 12 сортов шелка, два сорта атласа, парча, полотно, холст, газ и тюль, ситец и другие ткани, готовая одежда, фарфоровая посуда, изделия из бронзы, железа, ювелирные изделия, предметы художественного ремесла, бумага, некоторые продовольственные продукты (зерно, ревень и пр.).

Китайские купцы специально изучали рынок в Сиаме и пришли к выводу, что в этой стране пользуются особым спросом белый фарфор с синей росписью, ситец, разноцветные шелка, атлас, золото, серебро, медь, железо, стекло, ртуть и зонтики.

В целом Китай ввозил из Сиама главным образом сырье для своего ремесла и мануфактуры, а вывозил туда готовые изделия и медную монету.

Развитие торговли с Китаем имело свои сложности, отливы и приливы в зависимости от перемен внешней и внутренней политики китайских императоров.

Уже в 1374 г. минское правительство, добившись международного признания, попыталось ограничить приток торговых посольств в Китай, наносивших ущерб китайской казне. В изданном тогда указе Корее разрешалось присылать дань раз в три года, «прочим же далеким странам, как Тямпа, Дайвьет, Ява, Палембанг, Сиам и Камбоджа», запрещалось «так поступать».

Однако Сиам, как и другие страны Южный морей, находил способы пренебрегать этим указом. Более того, среди купцов-авантюристов появилось большое число самозванцев, выдававших себя за послов, с тем чтобы пользоваться их торговыми привилегиями. Для борьбы с этими злоупотреблениями китайское правительство в 1383 г. отправило в Сиам так называемые половинные или разрезные печати. Одна часть такой разломленной пополам печати оставалась при китайском дворе. Другая часть служила как бы верительной грамотой сиамского посла. Если по предъявлении ее обе половинки сходились, правомочность посла считалась установленной.

В 1394 г. в китайском правительстве берут верх сторонники курса на прекращение внешних, морских сношений. В этом году объявляется строгий запрет китайцам выходить в море и заниматься морской торговлей. Ход рассуждений был примерно таков: развитие торгового флота ведет к росту пиратства, а оно – к усилению повстанческих движений и подрыву государственных основ.

В том же, 1394 г. был издан императорский указ о прекращении посольского обмена с заморскими странами. Привозить дань отныне было разрешено только Рюкю, Камбодже и Сиаму. Исключение, сделанное для Сиама, показывает, какую важную роль он успел завоевать в торговле Китая к концу XIV в.

Период замораживания морских сношений, впрочем, длился недолго. В 1402 г. на престол взошел император Чжу Ди, при котором морские плавания приняли неслыханный прежде размах. Именно при нем начались знаменитые морские походы Чжэн Хэ от Японии до Африки (1405—1433).

Уже в 1403 г. в Сиам прибыл китайский посол Ли Син. Всего в этом году в Сиаме побывало четыре китайских посольства, которые, в частности, привезли королю Раме Раче государственную печать и титул вана. (Соответственно участились сиамские посольства в Китай.) В 1416 г. Сиам посетил китайский посол, видный царедворец Го Вэнь. Вероятно, обсуждался вопрос о гегемонии над новым торговым центром – Малаккой. Китайцы, очевидно, вынуждены были дать обещание компенсировать сиамские потери при переходе Малакки под эгиду Китая. В 1417 г. в Китае была установлена твердая норма подарков послам из Сиама (богатая одежда, регалии китайских чиновников, ткани, бумажные ассигнации и др.).

В 1426 г. в связи с новым курсом Китая на прекращение морских связей норма подарков сиамским послам была урезана вдвое.

В первой половине 30-х годов XV в. сторонники морской политики Китая последний раз взяли верх, и Чжэн Хэ осуществил свои последние плавания.

В 1436 г. китайское правительство окончательно запрещает морские походы и строительство морских кораблей. Из Пекина высылают послов 11 стран. Но в том же году восстанавливают прежнюю норму подарков послам из Сиама. И в этом не было противоречия.

В результате изменений в китайской экономике китайское правительство утратило в значительной степени интерес к государственной внешней торговле. Это, однако, стимулировало развитие частной торговли, которая велась китайскими купцами официально на берегу, а неофициально и в море (причем они часто маскировались под сиамцев или иных иностранных подданных).

Иностранным торговым посольствам (по соображениям меньшего зла) дозволили посещать Китай, но их торговые доходы уже не могли быть такими, как прежде, и на подачки им можно было не скупиться.

Во второй половине XV и в XVI в. торговая инициатива и в Сиаме все более переходит в руки частных купцов. Если в 1436—1449 гг. Сиам посылал в Китай по одному посольству раз в несколько лет, то к концу XV в. посольства стали еще более редкими, а за весь XVI век в Китай прибыло из Сиама только девять посольств.

В XIV—XVI вв. Сиам вел оживленную торговлю и с Индией, занимаясь часто реэкспортом китайских товаров.

По отношению к другим странам Юго-Восточной Азии Сиам обычно придерживался политики торгового соперничества (что не исключало, конечно, товарообмена с ними). Нередко это соперничество принимало крайние формы. Так, в 1405 г. Тямпа жалуется императору на то, что сиамцы ограбили ее посольство, плывшее в Китай. В 30-х годах XV в. сиамское посольство в Китай, в свою очередь, было арестовано и ограблено в Тямпе. При разбирательстве дела в Пекине представители Тямпы вспомнили еще, что сиамцы когда-то ограбили посла их страны в государстве Самудра (в Индонезии). Трения подобного рода существовали и в отношениях Сиама с Дайвьетом.

Особо важную роль в международной торговле Сиам начал приобретать после 1511 г., когда португальцы, захватив Малакку, стали контролировать кратчайший путь из Индии в Китай.

Восточные купцы, чтобы избежать беспощадного грабежа, вынуждены были искать новые пути – в обход Малаккского пролива. При этом очень значительная, если не подавляющая, часть купцов, направлявшихся из Индии на Дальний Восток (или наоборот), избирала маршрут через территорию Сиама. Они либо перетаскивали свои суда волоком через перешеек Кра, либо двигались по пути Тенассерим—Аютия. Мощный поток товаров шел от моря к верховьям р. Тенассерим. Здесь товары перегружались на повозки, запряженные волами, и доставлялись через горные перевалы к верховьям одного из притоков Меклонга. Там их вновь грузили на лодки и плыли к Сиамскому заливу и далее по Менаму в Аютию. Неудобства трехкратной перегрузки с избытком возмещались безопасностью и значительным сокращением пути (по сравнению с путем вокруг Малаккского полуострова и, тем более, вокруг Суматры).

Характерно, что большая часть индийских, китайских, индонезийских и вьетнамских купцов, достигнув Аютии, предпочитала не везти свои товары дальше, а продать их на месте, чтобы здесь же приобрести нужные им товары, всегда имевшиеся в изобилии на этом крупнейшем международном рынке Юго-Восточной Азии.

Наряду с торговлей привозными товарами Сиам в XVI в. вел значительную торговлю товарами местного производства. Из местных товаров в это время особенно высокие доходы сиамской торговле приносили олово, свинец и селитра (военные материалы), находившие сбыт во всех странах Южной и Восточной Азии, слоновая кость, ценные сорта дерева (орлиное, сапан, тик), пользовавшиеся не меньшим спросом, а также оленьи и буйволовые шкуры. В конце XVI в. сиамские суда, груженные иностранными и отечественными товарами, курсировали от Японии до Персии и Аравии.

5. Сиамо-бирманские войны и падение Аютии в 1569 г.

До 40-х годов XVI в. Бирма, раздробленная на ряд феодальных владений, не представляла серьезной угрозы для Сиама. Но после того как к 1540 г. бирманский король-полководец Табиншветхи объединил Южную и Центральную Бирму со столицей в Хантавади (Пегу), эта угроза стала вполне реальной.

Пристально наблюдая за событиями в Сиаме, Табиншветхи лишь выбирал удобный момент для нападения на эту страну. И такой момент вскоре наступил. Это было время, когда в результате дворцового переворота власть в Сиаме перешла к Маха Чакрапату.

Воспользовавшись в качестве предлога незначительным пограничным инцидентом, Табиншветхи в начале 1549 г. вторгся в Сиам с армией, которая, по сведениям летописцев, насчитывала 300 тыс. пехотинцев, 3 тыс. конников и 700 слонов. Быстро захватив юго-западные города Канчанабури и Супанбури, он в июне 1549 г. подошел к стенам Аютии.

Осада продолжалась около четырех месяцев. Несмотря на еще малый опыт правления государством, Маха Чакрапат сумел организовать упорное сопротивление. Он возглавлял вылазки, нанося внезапные удары бирманцам. В одном из таких сражений он попал в критическую ситуацию, но был спасен благодаря мужеству своей жены, королевы Сурийотаи, и ее дочери, которые погибли, прикрывая отступление короля.

Многочисленность армии вскоре стала отрицательным фактором для бирманцев, так как запасы продовольствия были исчерпаны. К тому же с севера на них надвигался вспомогательный корпус зятя короля – Маха Таммарачи. И бирманцы начали отступление.

В одном из арьергардных боев бирманцам удалось взять в плен Маха Таммарачу и старшего сына короля, принца Рамесуана. Это позволило Табиншветхи в последовавших переговорах в обмен на возвращение пленных потребовать двух белых слонов и беспрепятственного пропуска к границе. Так окончилась первая большая сиамо-бирманская война.

В целом исход ее был благополучен для Сиама, несмотря на то что бирманцам помогал камбоджийский король Чандараджа, нанесший в том же, 1549 г. удар по восточным районам Сиама. В качестве репрессии Маха Чакрапат совершил в 1551 г. поход против Камбоджи.

Хотя в Бирме после смерти Табиншветхи наступил политический хаос, Маха Чакрапат не почил на лаврах. В 1550 г. началось сооружение кирпичной стены вокруг Аютии вместо земляного вала Рамы Тибоди I. В 1552 г. был значительно увеличен сиамский речной флот. Появился новый тип судов. Придавая большое значение элефантерии, Маха Чакрапат организовал отлов слонов. За 1550—1562 гг. было поймано и обучено для армии около 300 слонов.

Тем временем новый правитель Бирмы, Байиннаун, объединил к 1555 г. под своей властью все бирманские земли. Сразу же после этого он начал завоевание соседних земель. В апреле 1556 г. войска Байиннауна захватили Чиангмай. Тамошний король Мекути признал себя вассалом Бирмы. Попытка короля Лаоса в 1558 г. выбить бирманцев из Чиангмая не увенчалась успехом. Опасаясь бирманского продвижения, Сиам и Лаос заключили в 1563 г. оборонительный союз.

Осенью 1563 г. Байиннаун потребовал у Маха Чакрапата подарить ему двух белых слонов (из семи, которыми в то время владел сиамский король). Это была в сущности традиционная дань индокитайскому феодальному «этикету» ведения войн. Получив отказ, бирманский король вторгся в Сиам через чиангмайскую границу. Северные города Кампенгпет, Сукотай, Саванкалок, Пичай не могли устоять против объединенной бирмано-чиангмайской армии и капитулировали один за другим. Последний сиамский центр на севере – Питсанулок также продержался недолго из-за голода и начавшейся эпидемии. Его правитель Маха Таммарача, в свое время посадивший Маха Чакрапата на престол, теперь принес присягу бирманскому королю и вместе со своей 70-тысячной армией присоединился к войску победителя, открыв ему путь на сиамскую столицу.

Лаосский король не оказал военной помощи Сиаму, сославшись на то, что Маха Чакрапат прислал ему в жены не ту принцессу, которую он выбрал. Подкрепления сиамцам, прибывшие с юга, из княжества Патани, были ненадежны. Как показали дальнейшие события, князь Патани собирался захватить сиамский трон. Участие португальских наемников в этой войне на стороне сиамцев нейтрализовалось их участием и на другой стороне.

Оказавшись в политической изоляции, Маха Чакрапат не мог долго сопротивляться, когда артиллерия Байиннауна начала бомбардировать Аютию. В Королевском совете победили сторонники прекращения войны.

Согласно условиям заключенного в 1564 г. мира вожди оборонческой группы – наследный принц Рамесуан, первый министр Пья Чакри и генерал Пья Сунтон Сонгкрам были выданы бирманцам в качестве заложников. Сиам обязался платить Бирме ежегодную дань – 30 слонов и 300 катти (около 180 кг) серебра, бирманцы получили право собирать пошлины в Мергуи – тогда главном торговом порте Сиама на Андаманском море. Вместо двух белых слонов пришлось отдать четырех.

Главной же потерей явилось то, что Северный Сиам, бывшее королевство Сукотай, управляемый Маха Таммарачей, который был или считал себя потомком сукотайских королей, практически стал независимым от Аютии, с чем аютийское правительство никак не могло примириться.

В конце 1566 г. аютийцы в союзе с лаосцами предприняли нападение на Питсанулок, которое, однако, было отбито с помощью быстро подошедших бирманских войск. В 1568 г., когда Маха Таммарача, желая упрочить свой статус, отправился в Бирму для получения вассального титула, аютийцы напали на Кампенгпет, а также похитили жену Маха Таммарачи (дочь короля Маха Чакрапата) с детьми. Это событие послужило поводом для новой сиамо-бирманской войны.

В декабре 1568 г. большая бирманская армия осадила Аютию. В следующем месяце умер престарелый король Маха Чакрапат, и на сиамский трон взошел его сын Махин – бездарный дипломат и такой же военачальник. Фактически обороной столицы руководил талантливый генерал Пья Рам. Чтобы избавиться от такого противника, Байиннаун пообещал снять осаду, если Махин выдаст его. Махин тут же пожертвовал своим полководцем, а Байиннаун, вместо того чтобы казнить Пья Рама, осыпал его милостями и приобрел нового способного генерала. От Аютии он, разумеется, не отступил.

В руководстве обороной Аютии между тем наступила полная дезорганизация. В мае 1569 г. Махин казнил последнего умелого полководца – своего брата принца Си Саварачу. Город держался только стойкостью рядовых воинов и надеждой на то, что скоро начнутся летние дожди и бирманский лагерь будет затоплен в результате разлива Менама.

Байиннаун, однако, тоже не забывал об этой угрозе. Он ускорил дело не прямой атакой, а очередной хитростью. Воздействуя как личным обаянием, так и материальными посулами, он убедил Пья Чакри (взятого заложником в 1964 г.) сыграть роль «троянского коня» в аютийском лагере.

В августе Пья Чакри появился в Аютии якобы как беглец из бирманского плена и быстро взял дело обороны в свои руки. В наиболее уязвимых местах он поставил преданных ему людей, и они в день штурма пропустили бирманцев в город. 30 августа 1569 т. Аютия пала. Король Махин, вся его семья, большая часть феодальной верхушки и многие тысячи рядовых сиамцев были угнаны в плен. Стены Аютии были снесены. В городе осталось всего 10 тыс. жителей (из 100 тыс.).

В ноябре 1569 г. Байиннаун посадил на сиамский трон Маха Таммарачу, который должен был править королевством под присмотром бирманских чиновников и при помощи 10-тысячного бирманского войска. В стране был введен ряд бирманских законов и обычаев, в частности летосчисление с 638 г. (сохранилось в Сиаме до XIX в.). В качестве гарантии верности Маха Таммарачи Байиннаун держал при своем дворе заложником его сына, малолетнего принца Наресуана, будущего национального героя Сиама.

ГЛАВА V.

РАСЦВЕТ ПОЗДНЕАЮТИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА

(конец XVI – последняя четверть XVII в.) 1. Восстановление независимости при Наресуане

Закрепившись в Сиаме, Байиннаун занялся дальнейшим расширением своей империи. Здесь камнем преткновения для него стал Лаос. Бирманцы не раз захватывали столицу страны Вьентьян и даже сажали там марионеток, но король Сеттатират каждый раз уходил в джунгли и оттуда продолжал борьбу.

Между тем Маха Таммарача постепенно восстанавливал хозяйство, разрушенное войнами, одновременно защищаясь от набегов камбоджийских королей, спешивших использовать слабость соседа. В первые годы правления Таммарачи камбоджийские войска четырежды вторгались в Сиам (в 1570, 1575, 1578 и 1581—1582 гг.), причем в 1575 г. их армия и речной флот подошли к самой Аютии. Ссылаясь на камбоджийскую угрозу, Маха Таммарача добивался восстановления стен Аютии и в 1580 г. получил на это разрешение бирманских властей. Он вновь заселил столицу, переместив туда жителей своей старой вотчины – Северного Сиама. Это был первый шаг на пути к возвращению независимости.

Внешние обстоятельства благоприятствовали Сиаму. В 1580 г. умер Байиннаун, и бирманский престол занял его сын Нандабайин, которому не под силу было управлять обширной империей отца. В Бирме начали вспыхивать феодальные мятежи. В 1584 г. отделилась Северная Бирма. Во главе мятежа встал тесть Нандабайина – правитель Авы.

Выступая «на подавление восстания, Нандабайин потребовал от Сиама выставить вспомогательную армию. Во исполнение приказа принц Наресуан (за несколько лет до того он был отпущен к отцу и успел проявить себя как искусный военачальник в войнах с Камбоджей) в мае 1584 г. прибыл с войском на бирманскую границу. Здесь, по летописным данным, двое наемных убийц открылись ему в том, что бирманский король приказал им его уничтожить. Так ли это было на самом деле, неясно. Во всяком случае, Наресуан, трезво оценив ситуацию: король и большая часть бирманской армии сражаются, а столица империи Хантавади почти не защищена, – провозгласил независимость Сиама и начал военные действия против бирманцев. Захватить Хантавади внезапным ударом ему, однако, не удалось. Узнав о подавлении мятежа в Аве и возвращении бирманской армии, Наресуан двинулся обратно к границе, по дороге собирая многочисленных сиамских военнопленных, угнанных сюда в 1569 г. К нему присоединилась также часть южнобирманских монов, недовольных правлением Нандабайина.

В погоню за «изменником» была послана армия во главе с наследником бирманского престола. Наресуан был настигнут у р. Ситаун, но решительной контратакой, в которой он застрелил бирманского генерала Суракамму, отбил у бирманцев охоту его преследовать.

После этого к Наресуану присоединилось большое число шанов, бежавших из мест, куда они были переселены бирманскими правителями. На требование Нандабайина вернуть этих шанов в Бирму последовал отказ.

Обе стороны начали готовиться к решительной схватке. Резонно опасаясь, что главный удар бирманцев будет нанесен с севера – по равнине, Наресуан стянул все население Северного Сиама в район Аютии. Весь рис на вражеском пути был собран или уничтожен. Для охраны горных проходов на западе и в полуостровной части Сиама были созданы две новые армии. Общая численность всех сиамских войск составляла 50 тыс. человек.

В декабре 1584 г. началось бирманское вторжение. Западная бирманская армия (30 тыс. человек) сумела прорваться через перевал Трех Пагод, дошла до Супанбури, но здесь была разбита. Основные силы бирманцев (100 тыс.) под командованием Таравади Мина, тогдашнего короля Чиангмая, сына Байиннауна, к февралю 1585 г. достигли г. Чайнат на среднем Менаме. Однако вскоре они были вынуждены отступить до Кампенгпета, неся большие потери от сиамских партизан.

Узнав об этих поражениях, Нандабайин послал в помощь Таравади Мину новую, 50-тысячную армию во главе с наследным принцем Мин Чит Сва и приказал беспощадно разорять сельское хозяйство в Центральном Сиаме и в то же время организовать сев риса в обезлюдевшем Северном Сиаме. Около года борьба шла с переменным успехом. Наконец, в апреле 1586 г. в битве под Ангтонгом Наресуану удалось, инсценировав бегство, заманить армию Таравади Мина и Мин Чит Сва в засаду и нанести ей сокрушительное поражение. Сам Таравади Мин едва избежал плена.

В ноябре 1586 г., собрав три армии общей численностью 250 тыс. человек, Нандабайин лично возглавил вторжение в Сиам. Не имея возможности устоять против таких сил в открытом бою, Наресуан снова укрыл все небоеспособное население за стенами Аютии, собрав или уничтожив весь урожай, и развернул против бирманцев широкую партизанскую войну.

В январе 1587 т. бирманские армии с севера, запада и востока подошли к Аютии. Началась осада, в ходе которой, делая частые вылазки, Наресуан не раз сражался не только на слоне, как было положено принцу, но и в пешем строю. Ему удалось продержаться до начала дождей, после чего бирманцы были вынуждены снять осаду и уйти.

Сразу же после этого Наресуан совершил стремительный поход в Камбоджу (в отместку за набег камбоджийского короля Сатты на Восточный Сиам во время осады Аютии) и захватил там ряд городов. Затем наступила трехлетняя мирная пауза, которой Наресуан воспользовался для укрепления своей армии и консолидации страны.

В июле 1590 г. умер Маха Таммарача, и 35-летний Наресуан, уже шесть лет фактически правивший государством, официально стал королем (1590—1605). Своим заместителем и наследником он назначил младшего брата, Экатотсарота, с которым его всю жизнь связывала самая тесная дружба (случай, редкий в королевских семьях).

Осенью 1590 г. Нандабайин снова предпринял попытку покорить Сиам. На этот раз Наресуан встретил бирманскую армию близ границы и, разгромив авангард, ворвался в расположение главной армии и принудил командующего принца Мин Чит Сва бежать.

Но и эта катастрофа не остановила Нандабайина. К концу 1592 г. он собрал новое войско, насчитывающее 250 тыс. человек, и, разделив его на две армии, двинулся против Сиама с двух сторон.

Наресуан направил свой первый удар против армии, которой командовал уже не раз битый им наследник бирманского престола. В феврале 1593 г. при деревне Нонгсарай (Юго-Западный Сиам) произошло генеральное сражение. В ходе его, согласно бирманской версии, принц Мин Чит Сва был убит пушечным ядром. Сиамские летописи дают гораздо более драматическое описание этого эпизода. Наресуан так увлекся боем, что прорвался до самой ставки Мин Чит Сва, не заметив, что за ним следует только Экатотсарот. Плен или смерть сиамского короля казались неизбежными. Но Наресуан, не утратив присутствия духа, обратился к бирманскому главнокомандующему: «Брат мой принц! Выходи из тени дерева. Сразимся ради чести наших имен и на удивление будущим векам». Понятия рыцарского кодекса не позволили Мин Чит Сва уклониться от вызова. Он вступил в поединок с Наресуаном и был им убит. В последовавшей свалке сам Наресуан был ранен, его слоновожатый погиб, но время было выиграно. Сиамские воины подоспели на помощь своему королю. Лишившись командующего, деморализованная бирманская армия не сумела противостоять сиамцам и начала отступление.

Вторая армия, под командой правителя Прома (совр. Пьи), покинула территорию Сиама, даже не вступив в сражение. С этого момента Сиам из обороняющейся стороны превратился в наступающую.

Весной 1593 г. сиамские войска захватили Тавой и Тенассерим, потерянные в 1568 г. В 1593—1594 гг. на юге Бирмы вспыхивают одно за другим монские восстания, которым Наресуан оказывает энергичную поддержку. В 1595 г. войска Наресуана начинают осаду бирманской столицы. Вовремя подошедшие подкрепления из Прома, Таунгу и Чиангмая сумели отбить осаждавших, но это было последним успехом единой бирманской державы в этой войне.

Король Нандабайин, у которого в результате всех его несчастий началась мания преследования, стал терроризировать своих вельмож. В короткое время все крупные феодалы Бирмы объявили себя независимыми. В 1599 г. войска Таунгу в союзе с армией Аракана (Ракхайн) взяли штурмом Хантавади. Город был сожжен, а Нандабайин увезен в Таунгу, где его вскоре отравили. Наресуан, также вторгшийся в это время в Южную Бирму, опоздал и пришел только к дымящимся развалинам бирманской столицы.

Попытка Наресуана в 1599—1600 гг. завоевать Таунгу не увенчалась успехом. Зато северный сосед Сиама, Чиангмай, где правил бирманский принц Таравади Мин, в 1599 г. признал вассальную зависимость от Сиама (Чиангмай оставался вассалом Сиама до 1615 г.).

Одновременно с наступательной борьбой в Бирме Наресуан развертывает энергичное наступление на Камбоджу. Вторжение, начавшееся в мае 1593 г., завершилось в июле 1594 г. взятием камбоджийской столицы Ловека. Король Сатта с двумя сыновьями бежал в Лаос. В Ловеке обосновался сиамский губернатор с гарнизоном. Сиамские военнопленные были возвращены на родину. В свою очередь, в Сиам было угнано много кхмеров.

В 1603 г. Наресуан посадил на камбоджийский трон своего ставленника Си Супанма, который сохранял вассальную зависимость от Сиама до 1618 г.

В Бирме к 1604 г. Наресуан подчинил себе все королевство Пегу и три из 19 шанских княжеств. Таким образом, ко времени своей смерти (16 мая 1605 г.) Наресуан стоял во главе обширной позднеаютийской державы, более чем вдвое превышавшей по размерам Сиам до бирманского завоевания.

2. Приход к власти Прасат Тонгов

После освобождения из-под власти Бирмы вплоть до конца XVII в. в Сиаме непрерывно возрастала роль внешней торговли. Международная торговля развивалась по линиям, наметившимся еще в первой половине XVI в., но в еще больших размерах. Так, только в Японию в первой половине XVII в. в отдельные годы вывозилось по нескольку сотен тысяч оленьих и буйволовых шкур и редко когда менее 100 тыс. С неменьшим размахом велась торговля с Китаем и Индией. Оживленную торговлю в XVII в. Сиам вел с Лаосом, Камбоджей, Северным и Южным Вьетнамом, с Индонезией и даже с Филиппинами. На западе сиамские суда доходили до порта Мокка на Красном море.

Уже в первой половине XVII в. в Сиаме существовала и довольно обширная внутренняя торговля. Наряду с давно обосновавшимися в стране китайскими и индийскими купцами, связанными в основном с внешней торговлей, появились и местные купцы, занятые преимущественно во внутренней торговле. «...Купцы, торгующие съестными припасами и одеждой... – писал голландский путешественник Ян Стрейс, – странствуют из города в город, из деревни в деревню. Этой торговлей кормятся тысячи и живут все время в своих лодках или торговых судах».

В начале XVII в. отдельные районы Сиама стали специализироваться на производстве определенных продуктов. Так, центральный район (долина нижнего и среднего Менама) поставлял рис; район Бангкока – фрукты; северный район – оленьи шкуры, сахар и воск; западный район (долина р. Меклонг) – сапановое дерево и соль; южный район (Малаккский полуостров) – олово, свинец, перец; юго-восточный район (у границы с Камбоджей) – корабельный лес, орлиное дерево, оленьи шкуры, благовонные смолы; плато Корат – железо.

Столица Сиама – Аютия в XVII в., как свидетельствуют современники, по своим размерам превосходила Париж. Считалось, что в Аютии проживают представители 43 народов (точнее – подданные 43 государств). Подданным каждого иностранного государства предоставлялся особый квартал, или слобода, где они могли жить, следуя законам и обычаям своей страны, под управлением старшины, выбранного из их числа и ведшего дела с сиамскими чиновниками.

В крупные торговые центры выросли такие портовые города, как Мергуи, Тенассерим, Джанк-Сейлон (совр. Пукет), Патани, Лигор, Сингора (совр. Сонкла), Чайя, а также города, лежавшие на внутренних торговых путях, – Ратбури, Петбури, Питсанулок.

Подобные изменения в сфере экономики Сиама должны были неизбежно повлечь за собой изменения и в политической области. Интересы страны требовали жесткой централизации власти, образования прочного центрального правительства, которое могло бы ограничить произвол местных феодалов, снять межрайонные таможенные барьеры и обеспечить внутренний и внешний мир, необходимый для нормального хозяйственного развития.

Борьба за создание такой власти началась еще при Наресуане. Однако ни Наресуану, ни его преемникам Экатотсароту (1605—1620) и Сонгтаму (1620—1628) не удалось до конца сломить могущество феодальной знати.

Основными двумя группами, на которые распадался класс феодалов, в это время «были чиновники, служившие в центральном аппарате («внутренние»), и провинциальные чиновники («внешние»). В основе такого разделения лежало сохранившееся от первых веков существования Сиамского королевства деление страны на центральный королевский домен и окраинные уделы принцев. К XVII в. королевский домен занимал уже всю долину нижнего Менам а (т. е. самую плодородную область Сиама с наиболее густым населением), а уделы были превращены в провинции во главе с назначаемыми губернаторами. Тем не менее различие между королевским доменом и провинциями, в которых губернаторы, пользуясь удаленностью от столицы, стремились закрепить наследственно свою власть и вести независимую политику, сохранялось еще и в XVII в.