Текст книги "Гримниры (ЛП)"

Автор книги: Эдна Уолтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

На протяжении двух дней я исследовала паранормальные явления. Среди возможных объяснений была астральная проекция. Я могу видеть души, в это несложно поверить. У Эхо светились татуировки, и он становился невидимым, поэтому мой астральный образ мог привязаться к нему.

Точно. Это звучало, как что-то вырванное из фантастики. Я бы запомнила Эхо. Что переспала с ним. Меня просто бесила мысль, что у меня был с ним секс. Как я могла забыть свой первый раз?

Папа остановился у знака «стоп», и я подъехала к нему. Я настояла на том, чтобы взять свою Элантру, несмотря на то, какой шум они с мамой подняли. Как, черт возьми, я вернусь к нормальной жизни, если даже не могу сама в школу приехать? После того как вчера я покупала одежду с мамой, и за нами повсюду следовали, словно зомби, души, я поняла, что не могу позволить ей быть моим личным водителем. Она чуть не поймала меня, когда я глазела на душу.

Внезапно в машине стало холодно, и я надавила на газ. Я сдержала крик и нажала на тормоз, когда в зеркале заднего вида встретилась взглядом с Эхо.

– Откуда ты взялся? – проскрежетала я.

Эхо улыбался мне с заднего сиденья машины.

– И тебе доброе утро, куколка.

– Как ты…? Неважно. Наверное, ты и через металл проходить можешь, – его татуировки снова светились.

– Да, могу, – похвастался он.

– Что ты здесь делаешь? Разве я не говорила тебе оставить меня в покое?

– А я не говорил тебе, что не могу? Я скучаю по тебе, – он обхватил руками подголовник моего сиденья и приблизился.

К лицу подкатил жар. От мысли, что он был моим любовником, живот заполнили бабочки. Меня злило, что это была не тошнота. Он был тёмным жнецом, чёрт возьми. Существом, которое я должна бояться или оскорблять, а не… Я не знала наверняка, что чувствовала, когда он был рядом. Первым пунктом в списке было раздражение.

– Я говорила тебе, я не знаю тебя, и мы не…

– Любовники? Знаю. Это что-то новое?

– Что?

– Румянец. Ты никогда не краснеешь, даже когда я делаю самые порочные…

– Ох, заткнись, извращенец. У тебя все мысли только об одном.

– Это не моя вина. Ты не была настроена на разговоры. Не то чтобы я возражал. Мне нравилось, когда ты срывала с меня одежду.

– Не волнуйся; это не повторится, – съязвила я, когда моё тело наполнилось жаром от образов, которые пробудили его слова.

– Хочешь, поспорим?

Другая машина просигналила, и я поняла, что стояла на месте с тех пор, как он появился в моей машине. За мной образовалась большая очередь машин.

– Видишь, что я из-за тебя натворила? – я ослабила тормоза. Папин грузовик находился вне видимости.

– Прости, – сказал Эхо, но, судя по его голосу и виду, жаль ему не было. Он потянулся и убрал с моего правого плеча волосы.

Я хлопнула его по руке.

– Прекрати.

– Не могу удержаться, – он поцеловал меня в шею. Машина вильнула, как только я потеряла контроль.

– Я серьезно. Хватит играть со мной, Эхо.

– Ты замечательно пахнешь, – он проложил дорожку из поцелуев к моему уху и глубоко вдохнул.

Чувства, что появились в моём теле, откровенно пугали. Даже Эрик не пробуждал во мне такого. Если бы я забыла, что Эхо сумасшедший, и я сама схожу с ума, я бы насладилась этими ощущениями.

Я попыталась отстранить рукой его голову, но это было, как двигать булыжник. Хуже того, моя рука запуталась в его волосах. Они были шелковистыми, и на короткий момент, мне захотелось пустить их сквозь свои пальцы и, возможно, не отталкивать его, а насладиться моментом.

Он укусил меня за ухо. Я взвизгнула и, в очередной раз, потеряла управление.

– Черт, Эхо. Мы могли врезаться.

– Но мы можем исцеляться.

Я тоже умею самоисцеляться? Мило. Нет, совсем не мило. Я не куплюсь на его безумные слова.

– Я могла поранить кого-нибудь.

– Они всего лишь Смертные. Если им пришло время уйти, значит, их время пришло. Никакие силы природы не могут этому помешать. Нет, лгу. Норны могут. Ты выглядишь сегодня завораживающе. Мне нравится этот оттенок красного на тебе. Очень соблазнительно. Как ты мне однажды сказала? Красный дает тебе дополнительную энергию, когда у тебя паршивый день.

Единственным человеком, кто знал это, была Рейн.

– Кто тебе это сказал?

– Ты, куколка. Почему у тебя паршивый день?

Я оглянулась.

– Потому что ты лезешь в мою голову. Почему ты, вообще, продолжаешь говорить вещи, о которых я не помню?

– Я говорил тебе. Норны сглазили тебя.

– Норны?

– Божества судьбы. Злобные, мерзкие ведьмы. Они контролируют судьбы всех существ: Смертных, Бессмертных, даже богов. Что интересно, я недавно узнал, почему они сделали тебя своей жертвой и стерли воспоминания.

– Зачем? – не то чтобы я верила в этот бред.

– Скажи «пожалуйста».

Мне хотелось проигнорировать его, нечто странное произошло со мной, и мне были нужны ответы. Я припарковала машину на парковке перед школой, выключила двигатель и повернулась лицом к Эхо. Сегодня он снова был одет в кожу. Я заметила, что кожаная рубашка, как я раньше думала, на самом деле была чем-то вроде жилета. В этот раз на нем также были перчатки без пальцев и серебряные готические кольца со странными знаками.

– Пожалуйста, – сказала я сквозь сжатые зубы.

Он дотронулся до своих губ.

– Ещё я хочу поцелуй.

Я сузила глаза.

– Почему ты всегда такой мудак? Думаешь, мне смешно? Из-за того, что я ничего не помню? Что однажды проснулась и начала видеть души? Что все закончилось психпалатой, где меня накачали лекарствами, а потом я возвращаюсь домой, чтобы встретить здесь тебя, жнец?

– Гримнир, – поправил он и нахмурился. – Это фальшивые воспоминания, которые тебе дали Норны? Психпалата? Это странно.

– Я была в психушке, – процедила я.

Он поднял руки.

– Хорошо. Не надо быть такой грубой.

– Я не…

Он закрыл мне рот и ухмыльнулся, когда я укусила его за руку. И не отпускала, пока не почувствовала кровь. Он даже не поморщился. Только шире ухмыльнулся.

– Выпей моей крови, куколка. Свяжи себя со мной на вечность.

Это меня испугало. Я оттолкнула его руку и вытерла губы.

– Иу, твоя кровь так может?

Он засмеялся.

– Ты можешь быть серьезным хоть на секунду? – спросила я.

– Разве ты не хочешь стать моей навсегда?

– Иу, нет, – скорчила я лицо. – Ты мне даже не нравишься.

– Причем здесь нравишься? Мне достаточно, что ты хочешь меня.

– Я не хочу тебя.

Его губы медленно растянулись в игривой улыбке.

– Хочешь, чтобы я тебе доказал?

Последовало молчание, я чувствовала, как к лицу поднимается жар. Он потянулся, чтобы коснуться моего лица, но я увернулась от его руки.

– Ладно, я пошутил насчет крови, – сказал он. – Но ты можешь кусать меня, когда угодно, – он с гордостью показал след от укуса, который я оставила на его руке. Руны засияли ярче, и рана закрылась, кровь тоже исчезла. – Мои руны все залечат. Чтобы мы были связаны, сладкая, мне придется нанести на тебя руны.

– Нанести руны?

– Вытравить их, – он указал на свои татуировки, – на тебе с помощью моего клинка. Ничего не говори. Твой отец здесь. Я расскажу про Норн позже. А сейчас мне надо идти. Души не будут ждать вечно, знаешь ли. Они убегают, а счастливчики идут за таким горячими Гримнирами, как ты.

Я обернулась и увидела у дверцы папу.

– Я не грим, – сказала я через сжатые зубы.

– Гримнир, куколка. Перестань называть нас гримами. Это оскорбительно. Я получу поцелуй, прежде чем уйду?

– Нет.

– Ох, да ладно.

Игнорируя его, я открыла дверь и забрала свой рюкзак. Эхо уже был снаружи, в своей черной одежде и в плаще он выглядел как ангел смерти, выделялась только его золотистая кожа со светящимися татуировками. Нет, не татуировками. Рунами.

Я уставилась на него. Он только ухмыльнулся, оперся спиной о машину и внимательно рассматривал меня тяжелым взглядом. Я вздрогнула. Ему обязательно это делать? Он, наверное, тренировал эту позу перед зеркалом, но он выглядел так сексуально. Было сложно не обращать на него внимания, но у меня получилось отвести взгляд. Парковка была практически пустая, за исключением нескольких машин, но вскоре ее заполнили машины и велосипеды. Орегон был зеленым штатом, и, пока не выпал снег, многие школьники ездили в школу и домой на велосипедах.

– Я понесу твой рюкзак, – сказал папа.

– Всё нормально, пап. Я справлюсь, – я закрыла машину. Эхо всё ещё ждал.

Папа приподнял мой рюкзак.

– Что ты там носишь? Он кажется тяжелым.

Я закатила глаза.

– Всего лишь книги, пап. И, пожалуйста, перестать относиться ко мне, как к больной. Если я сама могу ездить в школу, то и рюкзак могу носить сама.

– А если задействуешь руны, то можешь носить его даже не вспотев, – добавил Эхо.

Я не смотрела в его сторону, но отложила эту информацию на потом. Это не значит, что у меня есть руны или намерение их задействовать. Что бы это не значило. Папа по-прежнему смотрел на меня, нахмурившись.

– Ты слишком похудела, – сказал он.

– Согласен, – сказал Эхо. – Я почувствовал это вчера, когда поднял тебя. Думаю, ты скучала по мне и отказывалась есть.

Игнорировать его становилось всё труднее.

– В психбольнице порции не очень-то большие, – ответила я.

Папа поморщился, и я пожалела, что упомянула клинику. Ему было не по себе каждый раз, когда они навещали меня в ИПП. Наверное, ему было сложно принять, что его единственный ребенок оказался в психиатрической больнице.

– Я же говорил тебе, что это фальшивые воспоминания Норн, – вмешался Эхо.

Мне так хотелось сказать ему, чтобы заткнулся. Я потянулась и поцеловала папу в щеку.

– Люблю тебя, пап.

– Почему его поцеловали, а меня нет? – спросил Эхо.

– За что это? – спросил вместе с ним папа.

– За то, что ты самый лучший папа, – я переходила улицу, а он шел на шаг позади. Эхо пристроился сбоку от меня. Он что-то говорил, но я абстрагировалась от него. Он слишком много говорил. С визгом все больше машин останавливались за нами. Я посмотрела назад, узнавая некоторых. Скоро главный вход заполнят студенты, интересуясь, где я была. Будут глазеть на меня. Указывать пальцем. Мой самый худший кошмар.

– Школа, – сказал Эхо и вздрогнул. – Почему Валькирии общаются со Смертными в этой выгребной яме, уму непостижимо. Ты поклялась, что не вернешься сюда, но, так как Норны стерли тебе память, полагаю, ты этого не помнишь.

Я позволила волосам скрыть лицо, чтобы папа его не увидел, и посмотрела на Эхо.

– Просто уйди, – сказала я губами. – Пожалуйста?

Он сощурился. Затем вздохнул.

– Ладно, но ты будешь мне должна.

«За что?» – хотелось мне спросить, но не хотелось услышать ответ. Его бредовые истории становились сюжетами моих кошмаров. Я не повернулась проверить, исчез ли он, но знала точный момент, когда он ушел. Воздух был не таким заряженным. От него словно исходили импульсы, и я была настроена на них, что было безумием, так как каждый раз когда он появлялся, воздух становился холодным.

Мы прошли через двойные двери, ведущие в кабинет администрации. Секретарша указала нам рукой на кабинет директора. Мне не очень хотелось видеть мистера Эллиота. Телефонного звонка, объясняющего мое возвращение, было бы достаточно, но папа настоял на личном разговоре с ним.

– Мистер Джеймисон, – сказал директор, поднимаясь. Он пожал папину руку, кивнул мне и указал на кресла напротив него.

– Чем я могу вам помочь? – спросил он, присаживаясь.

– Моя дочь, – папа посмотрел на меня и улыбнулся, – много пропустила, и мне бы хотелось, чтобы она нагнала остальных. Мне бы не хотелось, чтобы она оставалась на еще один год, или чтобы ее оценки пострадали.

Мистер Эллиот улыбнулся и наклонился вперед.

– Это замечательно, мистер Джеймисон. Но как я вам и написал по почте, Кора превосходный студент, и у нее не возникнет проблем с отставанием.

Да, конечно. У меня не будет никакой общественной жизни до конца года.

Папа нахмурился.

– Вам не кажется, что ей нужна помощь? Ее долго не было.

Мистер Эллиот улыбнулся.

– Учителя дадут ей пропущенные задания, и она может сдать любые опросы и тесты, которые пропустила. Но не думаю, что она так много пропустила, чтобы об этом беспокоиться. У нее хорошие оценки. Я проверял. Если она чего-то не понимает, учителя поработают с ней.

Я отстранилась от них и сгорбилась в кресле. Большинство учеников, которые пропустили недели учебы, часто пытались нагнать остальных. Рейн могла бы помочь мне. Нет, я не побегу к ней за помощью. Я одна потащу на себе все задания. Когда папа и директор поднялись, я поняла, что они закончили разговор.

Снаружи кабинета, студенты пробегали мимо, но ни один не глазел и не показывал пальцем. Папа посмотрел по сторонам, потом повернулся и посмотрел на меня. Он казался обеспокоенным.

– Иди, – сказала я. – Я в порядке.

Он медлил.

– Ты уверена?

– КОРА!

Я обернулась и чуть ли не была сбита темноволосой девочкой из команды по плаванию. Ханна Дженкинс, кличка – Кикер. Мы не были друзьями и даже близко знакомы не были, поэтому этот избыток чувств удивил меня.

– Где ты была? – спросила она. Затем посмотрела на папу и улыбнулась. – Здравствуйте, мистер Джеймисон.

Папа выглядел озадаченным. Несмотря на то, что он ходил на наши соревнования, сомневаюсь, что он помнил Кикер. Мы не тусовались вне команды.

– Увидимся дома, кексик, – сказал папа.

– Хорошо, пап. Пока.

Я быстро помахала ему. Я была рада быть снова в школе и в то же время волновалась.

Кикер толкнула меня плечом.

– Серьезно, что случилось с тобой? Ты не отвечала на мои сообщения и звонки. Словно ты исчезла после игры.

– Игры? – последнее мероприятие, которые я посещала вместе с ней, были трагические соревнования по плаванию.

– Ты знаешь, домашняя игра. Ты целовалась с Дрю, – она начала обмахивать свое лицо. – Горячая штучка. Торину с Рейн, определенно, стоит посоревноваться с вами. Я в шоке, что ты ему не позвонила. Он беспокоился за тебя. Он выглядел ужасно, когда я видела его на похоронах Кейта. То есть они с Кейтом были близки, поэтому, конечно, он был расстроен его смертью, но я думаю, он также волновался из-за твоего внезапного исчезновения.

– Кейт Полсон умер?

Кикер кивнула.

– Дейдра Фуллер и Кейси Риверсайд тоже. Это была безумная ночка.

Я вспомнила Дейдру, черлидершу, которая вела себя, словно она была выше остальных. Кейси была ее противоположностью. Милая и добрая. Она ненавидела Блейна Чепмена, прошлого кватербека.

– Это ужасно, – сказала я.

– Будто наши спортивные команды преследует смерть или что-то в этом роде. Дрю говорил, что вы целовались, а потом ты просто исчезла.

Я бы ни за что не стала целоваться с Дрю Кавано. Он был красивым, популярным и при деньгах, но не в моем вкусе. Я не встречаюсь с такими прилизанными парнями.

– Кора?

Я подняла голову и поняла, что мы дошли до наших шкафчиков. К счастью, Рейн здесь не было. Ее шкафчик находился рядом с моим.

– Прости. Меня ранило тем вечером тоже, и мне на какое-то время пришлось уйти.

– Ох, почему ты мне не сказала? – она уставилась на меня, ее голос звучал смешно. – Никто не знал, где ты, кроме Рейн.

Я нахмурилась.

– Рейн?

– Я спрашивала ее в понедельник, слышала ли она что от тебя, но она странно себя вела. Потом вчера она сказала, что ты уехала и скоро вернешься. Когда я хотела узнать больше, она отшила меня.

Рейн соврала. Почему?

– Мои родители решили, что мне лучше остаться на время с тетей в Портленде, – солгала я, откладывая книги и выбирая те, что понадобятся для утренних занятий. Кикер продолжала смотреть на меня. – Я довольно сильно ударилась головой, и у меня было сотрясение, поэтому воспоминания немного стерлись.

Она закрыла свой ящик и подошла ко мне. Другие студенты проходили мимо, но не обращали на нас внимания. Тем не менее, Кикер понизила голос.

– Хочешь сказать, что ты не помнишь?

Я кивнула.

– Что, например?

– Кажется, я не помню прошлый месяц, включая домашнюю игру и поцелуи с Дрю.

Кикер широко раскрыла глаза.

– Оу.

– Врачи говорят, память восстановится, но должно пройти время.

– Черт возьми! Это хреново.

– Поэтому я не звонила тебе или Дрю, – мы пошли в сторону крыла английского языка. Навстречу нам шли Рейн и ее бойфренд. Я увидела их первой. Они были погружены в свой собственный мир. Позади них шли блондинка и парень с серебристыми волосами, с этими ребятами она приходила ко мне домой.

Рейн подняла голову и увидела меня. Она улыбнулась и помахала рукой. Я проигнорировала ее, свернула за Кикер в проход и не замедлила шаг, когда Рейн выкрикнула мое имя. Между нами все давно кончено.

– Когда была игра? – спросила я.

– Эм, в пятницу, две недели назад, – сказала Кикер.

– Значит, я все время была в школе, за исключением прошлой недели? – спросила я.

Кикер засмеялась.

– Ты, правда, это серьезно? То есть ты не вешаешь мне лапшу на уши, чтобы пощадить мои чувства или что-то вроде того?

– Я серьезно. Я, эм, не помню многого.

– Ужины у меня дома?

Я покачала головой.

– Выступление на Хэллоуин, где мы с унижением проиграли «Пантерам», а потом ели холодную пиццу и смотрели «Психо» у Сондры?

Я ела холодную пиццу? Иу. Моя астральная проекция или другая я была полной неудачницей и, если верить Эхо, нимфоманкой.

– Нет, я ничего такого не помню.

Кикер вздохнула.

– Ты была в школе все это время, только после игры пропала. Мы давно начали зависать вместе. Ты, я, Ная и Сондра.

– А Рейн?

– Она больше не плавает, и все время со своим парнем. Я думала, вы двое поссорились или что-то в этом роде. Ты как-то перестала общаться с ней и не хотела, чтобы мы приглашали ее к нам.

Может, я просто не хотела быть третьим колесом, или Рейн поняла, что я другая. Но это не объясняет, как я была в двух местах одновременно, потому что ИПП не плод моего воображения. Я не была уверена насчет теории об астральной проекции, но интуиция говорила мне не доверять всему, что говорит Эхо. Богини судеб стерли мои воспоминания – как удобно для него.

– Ты часто флиртовала с Дрю и с Эриком тоже, – добавила Кикер. – Теперь его нет.

Внутри все упало.

– Эрика?

Кикер кивнула.

– Конечно, ты же не помнишь. Они с семьей переехали.

На самом деле, я почувствовала облегчение, когда услышала это. Я думала, она хотела сказать, что он умер.

– Куда?

Кикер пожала плечами.

– Не знаю. Док просто сказал команде, что он уехал. Может, Рейн знает.

Я не знала, что было более болезненным: то, что Эрик не навещал меня, или то, что он уехал, не попрощавшись. Наверное, все эти годы я для него ничего не значила.

***

– Нам не хватало вас на прошлой неделе, мисс Джеймисон, – сказал мистер Пепперидж, мой учитель английского, передавая бумаги. – Вы хорошо написали эссе. Задержитесь после урока.

Я посмотрела на лист. Высшая отметка. Текст был печатный, сверху указано мое имя, дата сдачи – две недели назад. Еще одно доказательство, что я была в двух местах одновременно. Может лечебница пошла мне на пользу, потому что высшую отметку по английскому я не получала за все время старшей школы.

Мы заканчивали проходить «Алую букву», итак, я все пропустила, и мне было скучно. Я подождала, пока все выйдут из кабинета, и подошла к учителю. Сердце бешено колотилось, я была уверена, что он собирается обвинить меня в мошенничестве. Он дал мне копию книги.

– Прочтите и выберите двух героев или два события в истории и покажите, как Готорн описывает их с различных точек зрения, и как это влияет на ваши впечатления о них. Ничего сложного, просто короткое эссе.

– Спасибо, мистер П., – я положила книгу поверх папки.

Он улыбнулся.

– Я думаю, вам следует серьезно подумать над тем, чтобы взять в следующем году английскую литературу и сочинение. За последний месяц ваш навык письма невероятно улучшился.

– Хорошо, я подумаю, – солгала я и поспешила выйти из класса.

Каждый следующий урок был похож на предыдущий. Я стала образцовым учеником. Гением. Даже в математике, которую всей душой ненавидела. Я получила высшие баллы по всем опросам, тестам и домашним заданиям. Почерк на письменных тестах был моим, даже то, как я писала заглавную «Л», которая у меня всегда криво выходила.

Либо Эхо был все это время прав, и я была в школе, исключая прошлую неделю, либо моя астральная проекция посещала уроки, в то время как я была заперта в палате ИПП. Я предпочитала второй вариант, так как, в таком случае этот приставучий жнец не мог бы стать моим любовником.

После того, что рассказала Кикер, я стала более милосердна к Рейн, но еще не была готова снова стать с ней друзьями. Я видела ее дважды во время перерывов, и каждый раз она улыбалась. Я игнорировала ее или пыталась игнорировать. Мы были друзьями с младшей школы, и у нас было много общего.

Я складывала книги, перед тем как уйти на ланч, когда она со своим парнем подошли ко мне. Вблизи он был еще более красивым, чем на фотографиях, у него были удивительные голубые глаза, и все же что-то в нем напоминало мне Эхо. Может, настороженность или обеспокоенность, исходящая от него.

– Привет, – сказала Рейн.

Мне хотелось промолчать, и я даже попыталась уйти, но ее парень преградил мне дорогу. Я окинула его взглядом. Вздохнув, повернулась лицом к Рейн. Нет смысла показывать ей, как она ранила меня, и ее взгляд побитого щенка начал раздражать. У нее никогда не получалось скрывать свои эмоции.

– Привет, – сказала я. – Мне нравится твоя прическа.

Она заморгала, словно удивилась.

– Спасибо. Я знаю, что ты думаешь об этом. Я пользуюсь плойкой.

Я не была готова становиться настолько дружелюбной с ней. Если она хочет испортить себе волосы, ее дело.

– Эм, это Торин Сент-Джеймс, – сказала она, когда поняла, что я не собираюсь продолжать разговор. – Торин, Кора Джеймисон, моя лучшая подруга.

Ну да, конечно. Уже лучшая подруга.

Торин улыбнулся и кивнул, но продолжал смотреть на меня, словно ожидал чего-то, не знаю, что я скажу Рейн что-нибудь неприятное. Что он тогда сделает?

Я с вызовом посмотрела на него и сказала.

– Я видела твои фото в сети.

– Смешно, что он все время появляется на странице какой-нибудь девушки, – сказала Рейн. – Один. Без рубашки.

– Вообще-то, на тех, что я видела, были вы вдвоем, – поправила я.

– Ох, – она посмотрела на него и пихнула локтем, когда тот ухмыльнулся. Она оперлась о него спиной и перевела взгляд на меня. – Эм, я рада, что ты вернулась, Кора.

Я пожала плечами.

– Странно.

Она обменялась взглядом с Торином и нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Все так, словно я никуда не пропадала, – я ожидала, что она что-нибудь скажет о моем пребывании в психбольнице, или даст подсказку о том, что она знает. Я не знала, что она сказала моей маме неделю назад, или что та ей ответила. Тогда меня это не волновало.

Последовало неловкое молчание.

– Мы приезжали к тебе домой в пятницу после школы, – сказала Рейн. – Не знаю, говорил ли тебе твой папа.

– Говорил. Я хотела позвонить тебе, – я не стала объяснять, почему этого не сделала.

– Хочешь пообедать с нами? – неуверенно спросила она.

Я пожала плечами.

– Я обещала Кикер, что сяду рядом с ней и остальными.

Рейн состроила мину, не скрывая своего разочарования.

– Вообще-то, мы думали поехать в город, – она посмотрела на Торина, и между ними словно состоялся немой диалог. – Но я присоединюсь к вам. Торин ненавидит школьную еду.

– Я не против потерпеть ее иногда, – сказал он с британским акцентом, у него был глубокий и бархатный голос. Ясно, почему в комментариях так восторженно отзывались о его акценте. Он был едва различимым, красивым.

– Нет, езжай в город, – прошептала она ему.

– Пытаешься избавиться от меня, Веснушка? – подразнил он ее, гладя по щеке.

– Да. Поэтому веди себя хорошо и иди.

– Я не веду себя хорошо, дорогуша, – он посмотрел на меня и улыбнулся. – Увидимся, Кора. А ты, – он коснулся носа Рейн, – не думай, что можешь так легко от меня отделаться, – он медленно ее поцеловал и прогулочным шагом направился к выходу. Подруга смотрела ему в спину. Словно зная, что она следит, он обернулся и подмигнул.

– Позер, – пробормотала Рейн.

– Вау, сложно поверить, что ты встречаешься с кватербеком, – сказала я с сарказмом, когда мы пошли в кафетерий. – Ты же ненавидишь футбол.

Рейн улыбнулась.

– Знаю.

– Ты ходишь на его тренировки?

– Да, – ее щеки покраснели. – Ему нравится.

Я засмеялась.

– Что ты сделала с Рейн, которую я знаю? Ну, той, которая смеялась над девушками, которые все делают для своих парней, и которая никогда в жизни не стала бы наряжаться в школу.

– Не начинай. Как проходит твой первый день?

Я пожала плечами.

– Нормально, я думаю.

– Ты помнишь соревнования, которые были месяц назад? Тогда еще молния ударила в бассейн и нескольких пловцов убило?

Да, день когда начались мои кошмары. Он отпечатался у меня в голове. Она просила людей уйти из бассейна. Затем начался хаос, когда заряды молнии дождем посыпались на бассейн. Тот, кто сказал, что молния не бьет дважды в одно место, солгал. Я не помню, что тогда случилось с Рейн, но я видела светящихся существ, которые провожали души умерших в туннель, сияющий разными цветами. Трое таких существ пытались приманить к себе Рейн.

Я не знала, зачем она спрашивает, поэтому решила действовать осторожно.

– Смутно.

Она нахмурилась.

– Это как?

– Я помню только, как ты просила людей покинуть бассейн как раз перед тем, как ударила молния.

Рейн нахмурилась.

– Ты не помнишь следующие шесть недель?

Я покачала головой, хотя мне до смерти хотелось спросить ее, как я вела себя все это время.

– Все пусто. Словно меня никогда здесь не было. Откуда ты узнала, что что-то случится? Что было потом?

Она побледнела.

– Я не могу объяснить, откуда узнала. Просто знала. После этого я уехала на две недели, а когда вернулась, было сложно привыкнуть. Все меня сторонились, словно у меня завелись вши.

– Это ужасно. Почему?

– В школе все только и говорили о тех сборах. Меня обозвали ведьмой. Если бы не Торин с Эриком, не знаю, как бы я прожила эти недели.

Поэтому она не навещала меня? Нет, она не приходила ко мне, потому что я была здесь. Все ужасно запутано.

– Сейчас, кажется, всем все равно, – пробормотала я.

– Я начала встречаться с Торином, и сплетни прекратились.

Как же Эрик? Они начали встречаться как раз перед кошмарными сборами. Она променяла его на Торина? Он ушел до или после того, как она начала встречаться с Торином?

Не успела я спросить ее об Эрике, как мы завернули за угол, и я еле сдержала стон. У входа в кафетерий стояли Дрю и пара футболистов вместе с черлидершами. Он был последним, кого я хотела видеть.

– Что такое? – спросила Рейн, когда я притормозила.

– Эм, ничего, – первым нас заметил Джейден Грейнджер. Я терпеть его не могла.

– Смотрите, кто вернулся, – сказал он. – Мисс Неженка Джеймисон. Ты должна мне свидание, Кора.

Мечтай. На лице Дрю появилась злость, но он быстро ее скрыл улыбкой. Он выглядел мило со своими русыми волосами и топазовыми глазами, и я не переставала спрашивать себя, что он такого сделал, что я поцеловала его. Он был не в моем вкусе.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – я не знала, как вести себя, поэтому просто легко обняла его. С гипсом на ноге и костылем это было меганеловко. – Как твоя нога?

– Чешется. Можешь подписать ее?

Я усмехнулась.

– Конечно, но у меня нет с собой маркера.

– Тогда потом. Что с тобой случилось? – спросил он.

Рейн в это время перебрасывалась словами с другими игроками по поводу прошлой игры, поэтому никто не слышал нашего разговора с Дрю.

– Мне надо было уехать. Сожалею о Кейте. Я не знала, иначе бы позвонила.

– Да, отстой, – сказал он. – Он был хорошим парнем.

– Ты, наверное, жила в пещере, раз не слышала, – сказал Джейден, встревая в наш разговор. – Его сделали героем. Бред. Он был идиотом, раз прыгнул в середину дурацкой драки ради какой-то телки, которая даже была не его.

– Ты мудак, Грейнджер, – сказал один из игроков.

– Как угодно, чувак, – ответил Джейден. – Просто говорю. Мне пора.

– Нам надо идти, Дрю, – сказала я, делая знак Рейн. – Увидимся.

– Напиши мне, – сказал он.

Как только они скрылись из виду, я с облегчением вздохнула.

– Джейден настоящий придурок.

Рейн засмеялась.

– И любит лапать девушек.

– Не может быть.

– Еще как может. Ты, эм, одна знакомая ходила с ним на свидание, и он пытался полапать ее под столом. Она сбежала от этого жалкого ублюдка.

– Только идиотка пойдет с ним на свидание, – Кикер, Ная и Сондра увидели нас и помахали руками; неожиданно я поняла, что не хочу сидеть с ними. Они только и говорили, что о книжках и влюбленных героях. У каждой был блог, и они делали обзоры. – Лучше бы мы пошли с Торином.

– Я могу написать ему, – Рейн достала свой телефон.

– Нет, все нормально, – мне не хотелось быть третьей лишней.

Мы встали в очередь за едой. И уже направлялись к Кикер и остальным, когда я увидела отца Рейн. Что он делает в кафетерии? Он выглядел тонким и бледным. Последний раз, когда я его видела, он вернулся из мертвых. Все думали, что он умер в авиакатастрофе, но капитан какого-то судна выловил его из моря и отвез в безопасное место. Я никогда не слышала целую историю его спасения, но он вернулся домой в тот же день, когда молния убила членов нашей сборной.

Я следила, как он оглядывается по сторонам, и ждала, когда Рейн скажет что-нибудь. Она смотрела прямо на него. Он прошел сквозь стол, и тогда я все поняла. Это был не мистер Купер. Это была его душа. Мне никто не говорил, что он умер. Он всегда был добр ко мне и относился, как к своей дочери.

Он остановился прямо передо мной. Как и большинство душ, он пытался говорить со мной, но я ничего не слышала. Я покачала головой. Он продолжал говорить. Все стало расплываться перед глазами, когда у меня потекли слезы. Когда я сморгнула их, его уже не было.

ГЛАВА 4. ПЕЧАЛЬНЫЕ НОВОСТИ

– Ты в порядке? – спросила Рейн.

– Да, – мне хотелось обнять ее и попросить прощения за то, что отказалась с ней разговаривать, когда она приезжала ко мне домой. Рейн была очень близка со своим отцом. Ее мама замечательная, но она словно не отсюда, из времен Вудстока и хиппи. Ее отец, напротив, был приземленным парнем, и Рейн обожала его. Сейчас он был мертв.

Я не знала, как затронуть тему ее отца, не открывая при этом то, что я могу видеть души, я сосредоточилась на еде, даже не пытаясь участвовать в беседе за столом. Кикер и остальные обсуждали какую-то популярную книгу. Рейн очень много читала, но она не была так озабочена героями, как они.

Я не могла есть. Мыслями я все время возвращалась к мистеру Куперу. Я ожидала, что в любую секунду кто-то из администрации подойдет к ней, или голос по громкой связи вызовет ее в офис.

Ни то, ни другое не произошло

– Придешь сегодня на тренировку? – спросила Сондра. Она была со-капитаном команды по плаванию.

Я покачала головой.

– Не знаю. Я, на самом деле, еще не думала об этом.

– У нас соревнования на следующей неделе, и Док хотел тебя на них увидеть, – продолжила она.

Я нахмурилась.

– Я уже давно не плавала.

Они уставились на меня, словно чушь сморозила. Но потом я поняла, что только что сказала.