Текст книги "Гримниры (ЛП)"
Автор книги: Эдна Уолтерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Эдна Уолтерс
Гримниры
Переведено специально для группы
«*°†Мир фэнтез膕°*"˜
http://vk.com/club43447162
Оригинальное название: Grimnirs
Автор: Эдна Уолтерс / Ednah Walters
Серия: Руны #3 / Runes #3
Перевод: BitterWaffle, ksyu_ta, pikapee, anna_golantseva
Редактор: Евгения Волкова, L0VEly_Girl
Словарь
Асы – группа скандинавских богов.
Асгард – место жительства Асов.
Один – отец и правитель всех богов и людей. Он один из Асов. Половина погибших солдат, воинов и спортсменов отправляется жить в его зал Вальхаллу.
Ваны – другая группа скандинавских богов.
Ванахейм – место жительства Ванов.
Фрейя – любящая поэзию богиня любви и плодородия. Она – Ван. Другая половина погибших воинов, солдат и спортсменов отправляется в ее зал в Фолькванге.
Фригг – супруга Одина, покровительница брака и материнства.
Норны – богини определяющие судьбы людей и богов.
Вёльва – могущественная провидица.
Вёлур – группа провидиц.
Бессмертные – люди, которые перестают стареть и самоисцеляются из-за магических рун, начертанных на коже.
Валькирии – бессмертные, которые подбирают павших воинов, солдат, бойцов и спортсменов и относят их в Вальхаллу и Фолькванг.
Бифрост – радужный мост, который соединяет Асгард и Землю.
Рагнарёк – конец мира, война между богами и злобными гигантами.
Артавус – магический нож или клинок для нанесения рун.
Артаво – ритуал артавуса.
Стилло – вид артавуса.
Гримниры – жнецы Хель.
Хель – владычица царства мертвых.
Хельхейм – царство богини Хель, куда попадали те, кто умер от болезней и старости и мертвые преступники.
Настраад – остров для преступников в Хельхейме.
ПРОЛОГ
Эрик
Я не смог двигаться, если даже попытался бы. Я объелся и очень устал. Быть почётным гостем – это ужасно выматывает. Прошла неделя с тех пор, как я прибыл в Асгард, и боги всё ещё праздновали. Я был польщён, но, пожалуй, пора прекращать, достаточно. Они использовали все предлоги, чтобы продолжать вечеринку.
День и ночь, молодые боги пили и соревновались во всех мыслимых играх. Когда не играли, Бессмертные развлекали нас танцами, обеспечивали бесконечным запасом продовольствия и несли напитки. Поскольку мы были в доме моего деда или в зале, как они это называли, старшие боги и их слуги смотрели игры, а затем возвращались в свои залы каждую ночь, только чтобы вернуться на следующий день. Их дети, похоже, не уставали или не имели обязанностей. Они каждый день пропадали, исчезали с разными женщинами, спали, вставали и возвращались.
Кто-то сильно ударил меня по спине.
– Эй, дядя Эрик.
– Хватит, называть меня дядя, что за хрень, – пробормотал я и посмотрел на Вигго, сына Форсети Бога справедливости. Он был моей тенью, как только я прибыл в Асгард. Его отец и я были сводными братьями, и он получал удовольствие, называя меня дядей, хотя мы были примерно одного возраста.
Вигго засмеялся, сел и снова ударил меня по плечу. Это задело. Он был на несколько дюймов ниже, чем я, но был сложен как бульдог.
– Я просил называть меня Эриком, – добавил я.
– Эй, я просто выказываю тебе такое же уважение, как и другим моим дядям.
Кроме того, что они были старше и могущественнее. Вигго не шлёпал их по спинам и не приводил женщин к ним.
– Да, я заметил.
Он усмехнулся и провёл пальцами по волосам, находившимся в таком беспорядке, как будто только что проснулся. Вероятно, так оно и было. Прошлой ночью он исчез с Бессмертным, представив меня своей подруге.
– Итак, ты окрутил Лэй или как? – спросил он.
– Не-а.
– Почему нет? Она думала, что ты… красивый. Чёрт, почти все женщины хотят кусочек тебя. Может быть, тебе нравятся парни, – он не удосужился понизить голос, и несколько молодых богов обернулись, чтобы посмотреть на нас.
Краска залила моё лицо.
– Мне нравятся женщины, чувак. Мои комнаты рядом с Альфадиром, – сказал я, используя привилегированное имя Одина в Асгарде. Это означало «всему отец», поскольку он был самым старым и предводителем богов. – Мне не нравится целоваться с девушкой, живя так близко с ним.
Я взглянул на стол, где Один спокойно наблюдал за гостями в зале и артистами здоровым глазом. Жена, или бабушка Фригга, сидела справа, а богиня Фрейя сидела слева от него.
– Он не будет возражать, – сказал Вигго. – Он знает, что заниматься любовью – наше любимое времяпровождение.
– Мне понадобится больше времени, чтобы вернуться в игру. Я оставил Кайвилль, потерял моих друзей, даже моих родителей. Независимо от того, что говорили все, Земля всегда будет моим домом.
– Ты до сих пор сохнешь по Смертной, которая осталась в прошлом?
– Её зовут Кора, – медленно ответил я, стараясь не сорваться. Мне не нравилось, когда он унижал людей.
– Хочешь её увидеть?
– Конечно, но мне сказали, что я не могу использовать Бифрост без разрешения Хеймдалла, а он всегда занят.
– Я не имел в виду встречу, – глаза Вигго устремились туда, где двенадцать высших богов были заняты горячим обсуждением. – С высокого места Альфадира в тронном зале мы можем видеть все сферы, – сказал Вигго. – Так как он здесь, он не узнает.
Заманчивая идея.
– Всё нормально. Я увижу её, когда отправлюсь домой.
– Асгард теперь твой дом, мой друг. Следуй за мной, если хочешь увидеть её, – он встал, и я знал, что он направляется в тронный зал.
Я огляделся, потом вскочил и последовал за ним. Никто не подумал как странно, что мы уходим вместе. Вигго был моим гидом с тех пор, как я приехал сюда. Когда я взглянул на высокий стол, взгляд Одина остановился на мне. Он погладил свою длинную бороду и кивнул. Я понятия не имел, что это значит, поэтому я кивнул и выбежал из зала, где Вигго ждал с ухмылкой.
– Я знал, что ты не будешь против, – сказал он и пошёл по широкому коридору.
– Что, если вороны вернутся? – спросил я. Вороны Одина были умны и наблюдательны и никогда ничего не пропускали.
– Они заняты сбором информации для Альфадира и не вернутся до наступления темноты, – уверенно сказал Вигго.
Прихожая была бесконечной и изогнутой. Через дверной проём я заметил, как Валькирии обслуживают солдат. Мы пропустили залы маленьких богов, имена на дверях, написанные в рунической форме. У главных богов и богинь были большие залы в разных частях Асгарда. Наконец, мы подошли к массивному входу в тронный зал, и дерзость Вигго истощилась. Он замедлил ход.
– Что это? – спросил я.
Он кивнул на дверь.
– Ты первый. Она признает сущность и откроется.
– Я же сказал, что я не особенный.
Он положил руку мне на плечо и ухмыльнулся.
– Ты тот самый, Эрик, нравится тебе это или нет. Я слышал, как мои родители обсуждают тебя. Почему ты думаешь, что Альфадир держит тебя близко к себе и всегда смотрит на тебя?
– Потому что я здесь новенький, – и Локи был моим дедом по материнской линии, так что я мог легко становиться таким злым, как он. Кроме того, у меня были злые руны на теле, любезно предоставленные моей матерью. У всех богов была причина опасаться меня. Просто потому, что они меня приветствовали, это не значит, что они были счастливы, что я здесь.
Вигго хлопнул меня по спине. И ещё раз.
– Нет, мой друг. Ты тот, как сказала Вёльва, кто наследует престол Альфадира после Рагнарёка.
– Я не куплюсь на это, – сказал я.
– Тогда докажи это. Пройди к двери. Если она не признает твою сущность и не откроется, я расскажу всем своим друзьям, что старые девицы ошибались, и ты похож на всех нас, таких как я, несовершеннолетних богов.
Я не был похож на Вигго, он не воспитывался на Земле среди людей или Смертных, как они их называли. В течение семнадцати лет ему не солгали, кто он на самом деле, только чтобы потом сказать, что он даже не человек. Ему не пришлось иметь дело с тем, что его мать была богиней Хель, правителем Подземного мира, или что его дед был знаменитым Магистром Магии Локи. Но самое главное, он не знал, что значит быть влюблённым в одного человека. Не думать ни о ком, кроме неё. Чтобы мечтать о том, чтобы быть с ней. У Вигго, как и у большинства асгардовцев, было много женщин – Бессмертных, Валькирий и даже других богинь – соперничающих за его внимание. Каждый вечер он спал с разными женщинами, а я хотел только одну девушку.
Кора Джеймисон
Я не купился на этого будущего лидера божьего дерьма, над которым Вигго продолжал рыдать, просто хотел увидеть Кору.
– Хорошо, давай посмотрим, прав ли ты.
Я шагнул вперёд, и дверь в тронный зал распахнулась
– Я же говорил, – сказал Вигго.
– И что ты ему сказал? – раздался голос из-за наших спин.
Мы замерли, посмотрели друг на друга и повернулись. Один стоял позади нас, положив руку на свой жезл, его волки сидели у ног.
– Альфадир, – пробормотал Вигго, поджав подбородок к груди.
– Какие пакости ты задумал, молодой Вигго? – прорычал Один.
– Ничего дурного, Альфадир, – снова сказал Вигго, его голос был ниже шепота.
Один сосредоточился на мне, его глаза сверкали, как солнца. Из всех богов я нашёл его самым интересным. Он был самым старым и самым мудрым из богов, искателем знаний. Он охотно получал знания, чтобы обрести большую мудрость и висел в течение девяти дней на Мировом Древе, чтобы получить знание рун. Каждое его действие заключалось в изучении новых концепций и идей, которые он передал людям.
– Эрик? – спросил он, его голос смягчился.
– Мы собирались проверить трон, – сказал я.
– Почему?
Я взглянул на Вигго, но тот смотрел в пол. Большинство молодых асгардовцев были в полном восторге от Одина. Ещё один взгляд Одина сосредоточился на мне.
– Я хочу посмотреть, как мои друзья вернулись домой.
Он взглянул на золотой трон, затем вернулся ко мне и Вигго.
– Хорошо. У вас есть моё разрешение.
Вигго и я обменялись взглядом.
– Правда? – спросил я.
Морщинки собрались в уголках глаз, когда он скривился или улыбнулся, я не мог сказать точно.
– Твоя бабушка сказала, что ты захочешь проверить в порядке ли твои друзья и захочешь вернуться, прежде чем начать своё обучение.
Я нахмурился.
– Откуда она могла знать?
– Она получает предчувствия. Пойдёмте, – он шёл впереди нас, неуклюжая фигура в сине-зеленой одежде, крылатый шлем на голове, белые волосы, спадающие по его плечам, борода доходила до груди.
Я пнул Вигго. Он очнулся и последовал за нами. Тронная комната была длинной, серебряный потолок отражал безупречный мраморный пол с золотыми столбами вокруг комнаты.
– Знает ли она, когда я вернусь? – спросил я.
– Ты никогда не вернёшься, Эрик, – твердо сказал мой дедушка. – Если ты это сделаешь, то снова будешь потерян для нас, – он поднялся по ступенькам и сел на золотой трон. Рунические письма покрывали спинку и подлокотники кресла, а меховое одеяло смягчало сиденье. Один указал на место под ногами. – Сядьте.
Мы сидели и ждали. Ничего не произошло. Я взглянул на Вигго. Он пожал плечами. Быстро посмотрев наверх, мы поняли почему. Альфадир задремал. Он должен был нажать кнопку или махнуть своим жезлом, чтобы всё наладилось?
– Он заснул? – прошептал Вигго.
– Не знаю, – я изучал лицо деда. Его здоровый глаз был закрыт. Я встал и махнул рукой перед лицом. Он не двигался. Что теперь?
– Я знаю, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – прошептал Вигго. – Никто никогда не видел царств глазами воронов. Даже мой отец, который справедлив и честен.
– Меня не волнуют другие царства. Я просто хочу увидеть Землю, – я повернулся, чтобы сесть и застыл. Зал исчез, вместе с троном и Одином. Я, казалось, парил в воздухе, но мои ноги стояли на чём-то твёрдом.
– Вот чёрт, – прошептал Вигго.
Вот чёрт? Современная фраза из уст бога звучала странно. Вигго, казалось, висел в воздухе у моих ног. Я скользнул вниз и сел рядом с ним. Хорошо, ноги были там, просто невидимы. Круто. Я посмотрел вниз и усмехнулся. Я мог видеть Землю, как будто я был птицей, но мы были слишком высоко в воздухе, чтобы ясно видеть.
Где находится Кайвилль?
Земля устремилась к нам, как будто мы увеличили масштаб.
– Ого. Как ты это сделал? – спросил Вигго.
Мне было всё равно, как это случилось. Я видел знакомые достопримечательности. Моя средняя школа. Хаб. Зона прыжков.
– Это Кайвилль, мой родной город, – сказал я, усмехаясь.
– Это деревня, – сказал Вигго.
– Заткнись.
Я толкнул его локтем. Где же ферма Коры?
Мы увеличили масштаб до фермы Коры. Её Элантра была припаркована снаружи, а в её комнате было пусто.
– Это её дом?
– Да. Она живёт на ферме вместе со своими родителями.
– Похоже, у них есть посетители, – сказал Вигго.
Знаменитый внедорожник подъехал к Елантре, это означало, что Рейн приехала к Коре. Рейн была моим другом детства, и девушкой, которую, как я считал, люблю, до Коры. Мне потребовалось много времени, чтобы увидеть, что она просто друг, почти сестра. Машина остановилась, и темноволосый парень вышел. Торин. Он был парнем Рейн.
– Я знаю его, – сказал Вигго. – Он Валькирия.
Торин обошёл джип и открыл дверь Рейн. Он поднял её, обнял за талию и сказал что-то. Они оба засмеялись. Чёрт возьми! Мне нужен был звук. Как будто мои мысли включили его, смех Рейн, смешанный с глубоким хихиканьем Торина, донёсся до меня.
Вигго наклонился вперед.
– Кто она?
– Мой лучший друг, и кто-то, на кого ты не должен так смотреть, – Торин и Рейн направились к входной двери Коры.
– Она прекрасна для Смертной, – сказал Вигго. – Когда ты используешь Бифрост для посещения, я пойду с тобой. Может быть, она и я…
– Она и Торин вместе, и она не Смертная.
– Валькирия? Я никогда раньше её не видел.
– Она намного больше, – рассеянно ответил я, сосредоточившись на двери. Давай, Кора. Открой дверь. Я хотел убедиться, что с ней всё в порядке. Вот и всё. Я видел движение в её окне.
– Я бог, – хвастался Вигго. – Нет никого более желанного, чем бог.
Я рассмеялся.
– Она более сильная, чувак. Она Вёльва.
– Не выдумывай. Вёльвы вымерли. Оставшиеся – старые и бесполезные.
– Она последняя в своём роде. Бабушка сказала мне, – дверь открылась, но вместо Коры её отец стоял в дверях. Разговор между ним и Рейн был кратким. Коры не было дома. Она поехала в магазин вместе со своей матерью, но кто-то был в её комнате.
Игнорируя Вигго, который всё ещё говорил о Вёлур, я сосредоточился на окне спальни Коры. Мне нужно было видеть внутри. В следующую секунду её крыша стала прозрачной.
Коры не было в её комнате. Но был человек. Он был одет в чёрный плащ с капюшоном, поэтому я не мог видеть его лица.
– Это…
– Гримнир, – сказал Вигго. – Знаешь, что это значит?
Кора была на грани смерти. Я не позволю этому случиться и не позволю её душе быть принятой жнецом матери.
ГЛАВА 1.
ДУШИ
Женщина потянулась, чтобы погладить волосы кассира. Её рука прошла через его голову и скользнула вниз, а слёзы наполнили глаза. Другой призрак. Я опустила глаза, прежде чем она заметила меня.
Голливуд показывал всё неправильно. Призраки не были белыми капельками, плавающими бесцельно и помогающими людям. Они также не мерцали как голограммы в поезде с наркотиками. Никаких зияющих ранений или полукопчёных конечностей. Они даже не были прозрачными. Они выглядели настоящими, прочными, как вы и я.
Я сосредоточилась на том, чтобы помочь маме с продуктами, по одному предмету за раз. Похоже, сегодня вечером у нас будет тако. Я любила тако. Может быть, я помогу ей приготовить.
Мысли о еде не помогли. Я всё ещё могла видеть кричащий призрак краем глаза. Я не хотела её жалеть, но я это сделала. Почему они не могут просто двигаться дальше? Что заставило их задержаться? Незаконченное дело? Я снова взглянула и поймала её взгляд на себе.
Пожалуйста, не подходите ко мне, не прикасайтесь ко мне или не следуйте за мной.
Призраки были настойчивыми, но я должна быть осторожной, признавая их или предлагая им оставить меня в покое. Разговор всегда был односторонним, и люди это заметили. Месяца, который я провела в психушке, было достаточно. Я никогда не вернусь туда. У психиатрической палаты были самые раздражающие призраки. Люди могли быть сумасшедшими, когда они были живы, но они были более сумасшедшими, когда были мертвы.
Моё сердце колотилось, я держала голову прямо, когда достала предметы из тележки и положила их на конвейер. Эта способность видеть призраков была проклятием. Большое, жирное, уродливое проклятие, с которым я изо всех сил пыталась справиться и терпела неудачу. Я всё ещё не знала, как и почему я могла видеть мёртвых людей. Это началось три месяца назад, ночная молния ударила по бассейну во время тренировки в местном университете и убила моих коллег-пловцов средней школы. Некоторые из нас выжили, но что-то случилось со мной в ту ночь. Я на самом деле видела призраков моих друзей и ангельских светящихся существ, которые уводили их.
Моя ошибка в том, что я сказала моим родителям. Они связались с доктором Венделлом, их убедили, чтобы я поступила в психиатрическое учреждение. Это не помогло.
Я снова вздрогнула и потерла руки.
– Холодно? – спросила мама.
Я подарила ей крошечную улыбку.
– Немного. Я должна сходить за курткой.
Мама начала снимать пальто. Мы с ней были одинакового роста, хотя она была немного полнее, поэтому я знала, что её пальто мне подойдет.
– Нет, мама. Не нужно, – стоял ноябрь, и температура в Кайвилле была прохладной. Я должна была надеть что-то теплее, чем рубашку с короткими рукавами без куртки. – Я в порядке. В самом деле, – добавила я, когда она бросила на меня скептический взгляд.
– Хорошо. Мы сегодня вечером приготовим тако? – спросила она.
Мне было всё равно. Я просто хотела поехать домой. Не то, чтобы призраки оставляли меня одну там. Но, по крайней мере, у меня были средства избавиться от них в моей спальне.
– Или, может быть, отбивные из ягненка и печёный картофель, – добавила мама, её голос звучал громче.
Я тоже любила отбивные из ягненка, и она это знала. Она пыталась отвлечь меня, прежде чем преподнести плохие новости. Я услышала её и папу, они обсуждали меня сегодня утром. Они хотели, чтобы я училась на дому. Какой подросток получает домашнее образование, учась в старшей школе? Они могли бы также вытатуировать «урод» на моём лбу.
Я имею в виду, что призраки уже сделали меня уродом. Не нужно было позволять всему миру знать, что меня перевели на домашее обучение после того, как я уже провела полтора года в старшей школе. Когда я была маленькой, я не возражала. Мне даже не казалось странным, что у моих родителей были проблемы со мной, единственным ребенком, с посещением начальной школы Кайвилла, когда они учили там.
Нет. Я планировала закончить старшую школу, как нормальный человек. Привинтите призраков. Они не остановят меня. Я не позволю им победить. Из-за них я уже пропустила шесть недель в школе, месяц в Институте Психиатрии Провиденса. Если бы кто-нибудь в школе знал о ИПП, моя социальная жизнь была бы вчерашней новостью.
Мои глаза вернулись к призраку. Она всё ещё смотрела на меня. На этот раз я посмотрела назад. Как бы я ни старалась их игнорировать, они всегда знали, что я могу их видеть. Я не знала, как.
Она улыбнулась, и я насторожилась.
– Может, приготовим сегодня лазанью, мам? – спросила я, надеясь, что она пошлёт меня, чтобы купить сыр или шпинат и даст мне шанс избавиться от призрака.
Удивление мелькнуло в её медово-карих глазах. Мы обе знали, что мне не нравится лазанья. Она использовала слишком много шпината, я ненавидела шпинат.
– Конечно, дорогая, – её глаза изучили содержимое корзины. – Нам понадобится сыр рикотта…
– Я возьму его, – я сорвалась с места.
– Не забудь про шпинат, – добавила она, посмеиваясь.
В быстром темпе я поспешила к молочной секции. Когда я оглянулась, призрак последовал за мной, выражение её лица отражало надежду. Оно превратилось в разочарование, или гнев, когда она поняла, что я не могу ей помочь.
Я повернула за угол и застонала.
Призрак среднего возраста с жирными чёрными волосами и смуглым цветом лица шёл спиной назад перед молодой парой, толкавшей телегу. Он жестикулировал, открывая и закрывая рот. В один момент он щёлкнул подбородок кончиками пальцев, затем сжал руки, как бы молясь. Призрак определённо был отцом, не слишком довольным выбором супруга своим ребенком.
Это был паршивый день для меня, но опять же, с тех пор, как я начала видеть призраков, моя жизнь была спущена в унитаз. Парень, которого я любила ещё с начальной школы, в основном относился ко мне, как к раздражающей младшей сестре, забыл про меня. Я простила его за выбор моей лучшей подруги, потому что любимых не выбирают. Но бросить меня только потому, что я попала в психушку? Это было непростительно.
Чтобы добавить соль на рану, у меня есть эти долбанные призраки. Они не только в больницах и на кладбищах. Они прикреплены к людям, зданиям и объектам. И в последнее время, казалось, что они присоединены ко мне. Или их тянет ко мне.
Я взяла пинту сыра рикотта, повернулась и сдержала визг. Женский призрак был настолько близок, что я почти прошла через неё. Я сделала шаг назад. Я прошла через одного из них, поставив опыт, который никогда не повторится. Пройти сквозь них, словно окунуться в мутный, ледяной пруд. Полностью погрузившись.
Её рот раскрылся и закрылся.
– Я не слышу тебя, так что уходи, – сказала я сквозь стиснутые зубы.
Она продолжала говорить, буйно жестикулируя. Я попыталась обойти её, но она заблокировала мой путь.
– Оставь. Меня. Одну, – прорычала я, затем оглянулась, чтобы узнать, слышал ли кто-нибудь меня. Несколько покупателей не заметили моего странного поведения. – Кыш.
Я повернулась, чтобы уйти, но сердитый отец наблюдал за нами. Его глаза сузились, как будто у него только что щёлкнул его радар-люди-кто-может-видеть-призраков. Он направился к нам.
Я искала ближайший металлический предмет. Спасибо, Дин и Сэм Винчестер. Вымышленные братья использовали железо для рассеивания призраков в сериале «Сверхъестественное». На самом деле дерьмо работало. Я использовала кочергу на том, который несколько дней назад забрел в мою комнату, и это заставило его исчезнуть.
Я схватила то, что выглядело, как сырная тёрка с полки, и подняла её. Предмет был тяжёлым, а это означало, что в нём больше железа, чем всякого другого дерьма, которое они использовали для этого. Я махала сырной тёркой, как ниндзя с кинжалом, и надеялась, что никто не увидит меня и не позвонит маме.
Я вздрогнула. Больше никакой психушки. Больше никаких лекарств. Насколько я ненавидела призраков, лекарства были хуже. Они заставили меня сходить с ума.
Женский призрак осторожно наблюдал за мной. По крайней мере, она перестала открывать рот, как рыба. Да, я уверена, она знала, что такое железо для неё. Теперь сердитый чувак был ближе, и он был не один. К нему присоединилось ещё двое призраков, желающих поболтать.
Черт побери! Я ненавидела, когда они наваливались на меня. Волна холода исходила от них, и я вздрогнула. Да, ладно. Бестелесные, ледяные ублюдки, попробуйте железо.
– Эй, – раздался пронзительный голос. – Вы, ребята, со мной, а не с ней.
Различные выражения промелькнули на лицах призраков: раздражение, ужас, неповиновение. Глаза сердитого итальянца метнулись влево и вправо.
– Даже не думай об этом, Морелло, – голос сорвался. – Если ты заставишь меня снова выслеживать тебя, я сделаю остаток твоего существования настолько убогим, что ты будешь умолять о второй смерти. Усёк?
Я повернулась, чтобы посмотреть на говорящего, но единственным человеком, там была старая женщина, которая, казалось, окаменела. Я не виню её. Этот голос был ужасен и раздражал. Я ненавидела тех, кто командует людьми.
– Салли, у тебя было двадцать четыре часа. Время уходить, – продолжал голос, а затем он шагнул из-за стойки.
Ого. Кожа, кожа, и даже больше кожи, слишком много, чтобы быть модным. Если это не стало трендом, пока меня не было. Его голос говорил о том, что он не прогибается и не приклоняется ни перед кем или чем, поэтому я сомневалась, что он заботится о тенденциях моды.
Чёрный кожаный плащ с капюшоном доходил до лодыжек и был подогнан под его высокий рост и широкие плечи. Он обтягивал верхнюю часть туловища, прежде чем спадать на пол. Татуированные пальцы выглядывали из перчаток, но, когда я смотрела, тату исчезали, как будто впитывались в его кожу. Странно. Кожаные штаны и сапоги заканчивали его наряд.
Я подняла глаза. Даже рубашка была сделана из кожи. Я посмотрела на его лицо и моргнула. Или, может быть, я должна сказать, что достигла того места, где должно было быть его лицо. Под капюшоном не было ничего, кроме темноты, но магазин был хорошо освещен. Я посмотрела на него, но ничего не увидела. Его шею покрывал какой-то шарф. Наверняка, было слишком рано одеваться, как эскимос. Кроме того, это был Кайвилль, штат Орегон. Мы не видели снега до поздней зимы.
Затем начались странные вещи. Что-то засветилось под его капюшоном. Я ожидала увидеть череп или большую зияющую дыру. Вместо этого я заметила кожу. Свечение не продержалось достаточно долго, чтобы я увидела всё его лицо.
Были ли татуировки? Трудно было сказать. Они продолжали появляться и исчезать, когда он отдавал приказы призракам. Я заметила проблеск чувственных губ и сильную линию челюсти. Я была близка к тому, чтобы сдаться, когда больше тату осветило всё его лицо.
У меня отвисла челюсть.
Добрый Господь, он был великолепен. Вырезанные скулы с тенью, арочные брови и эти полностью сжатые губы. Но самыми необычными чертами были его глаза: золотые с зелёными прожилками. Как у знаменитой афганской девушки на обложке «Нэшнл Джиографик».
Светящиеся тату добавились к его поразительным чертам вместо того, чтобы отвлекать от них. Мне показалось, что я видела на лбу завитки тёмных волос, прежде чем тату потускнели, но я могла ошибаться.
Кто он? Призрачный охотник? Те, кто забрал моих мёртвых друзей во время встречи, тоже светились, как лампочки, но свечение покрыло их тела. И они не одевались, как он.
– Пойдём, прежде чем ты меня разозлишь, – приказал он. -
Джонас, тебя даже не должно быть здесь. Нет, большой парень, она не может тебе помочь. Время пришло.
Покупатели в секции свежих продуктов не смотрели на него, когда он говорил, а это означало, что они не могли его услышать. Он посмотрел на меня, затем на тёрку в руке и усмехнулся.
Звук вызвал тёплое покалывание по моему позвоночнику, и моё дыхание замерло. Так нечестно. Мало того, что он был горяч, у него была захватывающая улыбка. Я хотела усмехнуться, но стояла, как идиот, и пялилась на него.
– Выбрось эту штуку, пока ты не навредила себе, сладкие щечки, сказал он снисходительным тоном. – Никто, даже ты, не справится с моей работой. На самом деле, если я поймаю тебя снова, я сам доставлю твою симпатичную задницу в чертоги Хель.
В течение нескольких секунд мой ум тупил, но затем меня охватил гнев. Сладкие щечки? Как же мне не нравились высокомерные, умные мутные парни. Они должны держать рот закрытым и просто… просто выглядеть красиво. Этот держался, как будто он командовал армией.
Да, армией призраков.
Я дёрнула подбородком так, как это сделал призрак Морелло. Я знала, что жест был неуважительным, и была вознаграждена, когда глаза Призрачного Охотника сузились, жёлтые прожилки увеличились, как у волка. Думаю, я его разозлила. Хорошо. Я рассмеялась.
Из моих лёгких вырвался смешок. Женщина, выбиравшая фрукты из стойки, бросила на меня насмешливый взгляд и покачала головой. Да, я могла только представить, как я выглядела стоящей там с теркой для сыра, размахивая руками и смеясь, как сумасшедшая идиотка. Вероятно, она думала, что я под наркотиками или чем-то ещё. Настало время уходить.
Я развернулась.
– Что это было? – спросил Призрачный Охотник. – Надеюсь, это была благодарность за то, что не рассказал всем, где ты, Кора Джеймисон. Назад к родителями так скоро? Ты не станешь лучше делать свою работу, если будешь сидеть дома.
Я замерла. Работу? Какую работу? Откуда он узнал мое имя? И почему он вел себя так, как если бы он меня знал? Нахмурившись, я продолжила идти.
– Итак, ты снова ледяная принцесса? Отлично. Посмотрим, как долго ты продержишься на этот раз.
Я оглянулась, собираясь что-нибудь сказать. Он ухмыльнулся, как будто ожидая, когда я заговорю. Я не была настолько глупа, чтобы попробовать.
– Не знаешь, как призвать руны и стать невидимой? Ну, продолжай работать над ними, кукольное личико, – он подмигнул. – Если тебе нужны подсказки, постарайся быть приятной со мной. Действительно приятной и милой.
Его голос был манящим и сексуальным. На этот раз я почти сдалась.
– О, и перестань причинять боль моим душам, – продолжил он этим раздражающим голосом. – Я не шутил о том, что затащу твою симпатичную задницу в чертоги Хель. И это о многом говорит, потому что я люблю твою задницу, сладкие щечки. Если ты захочешь привлечь моё внимание, ты знаешь, где меня найти.
Любит мою задницу? Хорошей и милой для него? Было очевидно, что он спутал меня с кем-то другим. С кем? Грязным жнецом? Ангелом смерти? Или охотником за призраками?
Он потянулся под балахоном, и моя рука сильнее сжалась на терке, мои глаза не отрывались от него. Я приготовилась к худшему, но все, что он вытащил, было палкой. Нет, не палка. Коса. Это было так жалко, что я хотела засмеяться.
Затем тату на пальцах вернулись, а коса вытянулась, на его костяшках появились одинаковые отметки.
Хорошо, он определенно был мрачным жнецом.
Призрак Морелло взглянул на косу и побежал. Жнец указал лезвием на него.
– Стой!
Бежавший призрак застыл, ужас отразился в его глазах.
– Разве я не говорил, хватит бегать, ты кусок грязи? Хочешь, чтобы я использовал это на тебе? – жнец двинулся к нему, схватил его за воротник, и полоснул воздух косой.
Из воздуха вышла серая масса. Это было похоже на густой дым или темное облако. Оно начало двигаться по кругу, взбираясь все быстрее и быстрее, пока не сформировался туннель. Я не могла видеть, что было на другом конце туннеля, но было темно, и холодный сквозняк, который я чувствовала раньше, снова прокатился по магазину.
Я вздрогнула.
Он бросил Морелло в туннель. Один за другим, другие призраки – нет, он назвал их душами – следовали, исчезая внутри тёмного туннеля. Последней была женщина, Салли. Она что-то сказала жнецу, но тот покачал головой. Она указала на меня, её рот открывался и закрывался.
– Я ничего не обещаю, – сказал он, его голос потерял свою назойливую спесь. Он посмотрел в мою сторону и добавил: – Позже, красавица.
Туннель закрылся за ним, и я выдохнула. Рука опустилась мне на плечо, и я подскочила.
– Мам, ты меня напугала.
Она улыбнулась. В её руке было два мешка с замороженным шпинатом.
– Я знала, что ты забудешь это. Что ты с этим делаешь? – она указала на сырную тёрку.
Мое лицо горело.
– Я подумала, что нам может понадобиться новая.
– Нет, та, что дома всё ещё работает, – твердо сказала моя вечно бережливая мать.
