Текст книги "Гримниры (ЛП)"

Автор книги: Эдна Уолтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Папа все еще работал, когда я вошла.

– Ты рано.

– Скучный клуб, – я закрыла за собой дверь и пошла на кухню, включая по дороге свет. Я отрезала себе большой кусок яблочного пирога и налила стакан молока. Теперь, немного успокоившись, мне было сложно представить, что я была готова согласиться запивать пирог сидром. И я никогда не смогу полюбить лазанью со шпинатом. Жаловаться на это – было частью нормальной жизни. Моей жизни.

– Отрежь и мне кусочек, дочь, – выкрикнул папа, когда увидел, что я собираюсь наверх.

Улыбаясь, я отложила свою тарелку со стаканом в сторону и наложила ему. Я обняла его и поцеловала в висок.

– Спокойной ночи, пап.

Он похлопал меня по руке.

– Спокойной, милая.

Я надеялась, что он тоже обнимет меня, но папа был таким папой, когда писал. Поднявшись наверх, я начала искать маму. Она читала в постели. Она любила читать книги и журналы по органическому земледелию вперемешку со случайными историческими любовными романами.

– Зашла сказать спокойной ночи, – сказала я, поставив на столик у двери свой перекус.

Она отложила журнал и похлопала рядом с собой по кровати. Как только я села, она взяла мои руки в свои и заглянула мне в лицо.

– У тебя все хорошо?

Мне хотелось заплакать.

– Да.

Мама крепче сжала мои руки.

– Милая, я тебя знаю. Что происходит? Ты рано пришла домой.

– Мне не понравилось в клубе.

Она кивнула, но я знала, что она заметила ложь.

– А на прошлых выходных? У тебя был ужасный голос, когда ты звонила нам от Рейн. А теперь это, – добавила она, поворачивая мою правую руку с заживающим порезом.

Я вздохнула.

– Я в порядке, мам. Я уже говорила, что порезалась случайно. Должно пройти время, чтобы я вернулась к прежней жизни.

Она вздрогнула.

– Вот уж не надо. Твоя прежняя жизнь потрепала нам нервы. Все эти вечеринки, интернет и мальчики.

Я закатила глаза.

Мама рассмеялась.

– Иди сюда.

Я крепко обняла ее, пытаясь не расплакаться.

– Спокойной ночи, милая, – сказала она и поцеловала меня в щеку.

Я оставила ее и поспешила к себе в комнату, однако, Эхо там не оказалось. Час спустя, съев свой пирог, я забралась в постель. От него по-прежнему ни слуху, ни духу.

В глазах начало жечь от слез. Я даже толком не знала, что оплакивала. Свою потерянную прежнюю жизнь? Вряд ли. Я потеряла ее, когда приняла тот факт, что теперь могу видеть души и что я не умалишенная.

Может из-за чувства одиночества. Потери связи со всем, что мне было знакомо. Объятия родителей и их любовь часто облегчали эту боль и приносили в мой мир равновесие, когда все, казалось, рушилось. Теперь я принадлежу другому миру, о котором они не знают. Они не могут прогнать всех моих демонов.

Я почувствовала на щеках теплый воздух, и сердце пропустило удар. Я посмотрела через плечо и улыбнулась. Эхо стоял у зеркала, через которое только что прошел. Тепло означало, что он не был у Хель. Не то чтобы это меня волновало. Сейчас он здесь.

Я ничего не сказала и не стала включать свет. Просто смотрела, как он идет к моей кровати. Он, как всегда, одетый в свой плащ и ботинки, лег и обнял меня, крепко прижимая к себе. Его опьяняющий запах был таким знакомым, внушающим безопасность. Теперь он – моя нормальная жизнь.

Я вдохнула его запах.

Он нежными касаниями стер с моих щек дорожки слез. Он не спрашивал, почему я плакала, просто держал в своих руках, пока я не успокоилась. Я закрыла глаза, приютившись у него на груди, и слушала его сердцебиение, наслаждаясь этим чувством. И неважно, что нас разделяло одеяло. Он был здесь.

ГЛАВА

15. ФАНТАЗИИ

– Знаю, тебе сегодня было сложно, – прошептал Эхо. – Наш мир может быть жестоким.

У меня не было ответа. Меня больше заботило, что теперь будет с ним.

– Разве их души не доложат все Хель? Что вы с Торином убили их?

Он усмехнулся, сексуальный звук вибрациями отдавался в груди, превращая мое тело в кашу.

– Нет. Те двое были древними Гримнирами и хотели вернуть себе былую славу, схватив тебя. Я бы не позволил этому случиться, как и Валькирии. Когда Валькирия или Гримнир умирают, они обречены скитаться по этому миру в виде теней. Бесцельных фантомов.

Я знала, что должна была найти сочувствие к погибшим Гримнирам, но его не было. Они бы убили Торина и Эндриса, будь у них шанс.

– Мы теряем какую-то долю нашей человечности, когда становимся жнецами. Чем дольше мы собираем чужие души, тем больше теряем свои.

В его голосе звучала грусть.

Я обняла его.

– Это ужасно.

– Всему в этом мире есть цена, Кора. За бессмертие приходится дорого платить. Поэтому мы стараемся подольше оставаться на земле. Валькирии проводят здесь больше времени и собирают меньше душ. Нам не так повезло. Нам приходится провожать много душ. Не только к Хель, но и на Берег Мертвецов. В отличие от других Гримниров, я провожу на Земле как можно больше времени. Общение со Смертными питает наши души. Мы можем любить их, не обращая, и страдать, наблюдая, как наши избранники стареют, в то время как мы навечно останемся молодыми. Это хуже, чем гнить на Берегу Мертвецов. Или мы можем обратить их, и тогда нас будет ждать наказание.

Я уловила безысходность и принятие в его голосе. Мы не будем вместе вечность. Мне хотелось спросить, влюблялся ли он когда-либо. Было ли искушение обратить Смертную, но мне стало страшно услышать ответ.

– И что ты будешь делать? Один навеки?

Он усмехнулся, обдав теплым дыханием мой лоб.

– Люби их как можно дольше, а потом уходи. Или тебе повезет как Торину, и твой избранный окажется одним из нас.

– Расскажи мне больше о Береге Мертвецов.

– У Хель есть много особняков для больных и пожилых, но на Берегу Мертвецов только один. Там большие комнаты, где держат и подвергают пытке души преступников, и так до скончания мира.

– Вы, эм, пытаете их?

– Нет. Ими кормятся змеи. Это называется второй смертью – когда змеи и драконы кусают тебя и отрывают куски плоти, а кожа горит от яда, капающего с их клыков, и крики эхом разносятся в темноте, – он вздрогнул. – Другие умирают второй смертью еще не добравшись до острова, во время пересечения реки, отделяющего его от Чертогов Хель. Река ножей, кинжалов и мечей. Гримниров отправляют на несколько лет на Берег Мертвецов в качестве наказания за что-либо. Если ты в почете у богини, то получишь пару месяцев, может год. Иначе она может оставить лет на тридцать.

– Тебе никогда не хотелось обратить кого-нибудь, не считая твоих братьев и сестер-друидов? – спросила я, не сдержавшись.

– Нет. Никогда.

Он сказал это без колебаний, значит, не лгал. Часть меня обиделась, что для него я не стою того, чтобы отправиться на Берег Мертвецов, но другая часть вздохнула от облегчения.

– До сих пор, – нежно добавил он. – До тебя.

Воздух вырвался из моих легких, и тело расслабилось.

– Эхо…

– Ты не можешь быть моей. Я не заставлю тебя ждать меня.

– И не надо, – я прижала палец к его губам, лишая возможности возразить. – Не говори, что я не могу быть твоей, когда я отдаю себя тебе.

Эхо замолчал, на его лице проявились светящиеся руны. Я не собиралась давать ему шанс оттолкнуть меня, поэтому продолжила, я говорила быстро, язык заплетался, а сердце бешено колотилось.

– И не говори, что я не могу хотеть тебя, потому что я хочу. И ничто, сказанное или сделанное, этого не изменит.

На лице появилось еще больше рун, его глаза заблестели.

– Мне не нужен кто-либо другой, чтобы убить моих драконов или преследовать моих демонов. Только ты. И я вместе с тобой. Я хочу смеяться, плакать и сражаться вместе с тобой.

Его глаза стали желтыми, вытеснив собой зеленый, из-за чего он выглядел, как дикий зверь или внеземное существо. Он взял в руки мое лицо. Я лежала у него на груди, наши лица отделяло лишь несколько сантиметров.

– Ты отдаешь мне себя? – переспросил он своим низким и сексуальным голосом.

– Да, – сказала я без капли сомнения.

– Даже когда я не могу подарить тебе вечность?

– Вечность переоценивают.

Он ухмыльнулся.

– Тогда я отдаю себя тебе на столько, насколько могу, – он впился в меня губами в поцелуе.

Вкус его губ ударил мне в голову. Чувства отозвались разом, отправляя сердце в галоп. Я обняла его руками за шею, удерживая, в страхе, что он передумает и начнет говорить о вечности и пытках на Береге Мертвецов.

Зарычав, Эхо наклонил голову, углубляя поцелуй. Одной рукой он откинул одеяло, отделявшее нас, и перекинул мою ногу через себя, так что я практически оседлала его. Моя пижама представляла собой короткие шорты и топ на бретельках из такого тонкого материала, что я с таким же успехом могла быть голой. Когда я прижалась к нему, то грудью и бедрами чувствовала его твердое тело, и меня пронизывало удовольствие.

Мы застонали.

Его губы отстранились от моих, прокладывая дорожку из поцелуев и покусываний от моего подбородка к шее. Он захватил губами мочку моего уха и прикусил ее. Я вздрогнула, хотя он смягчил укус своим языком. Я схватила его за голову и притянула его губы к своим, мне было необходимо почувствовать его вкус снова.

Позволяя мне взять верх в поцелуе, он завел свои руки мне за спину, поглаживая кожу между топом и шортами, а потом переходя на бедра.

Его руки словно посылали через мою кожу электрические разряды. Чувства затопили меня. Он схватил меня за ягодицы и подтянул выше, прижимая к себе. Я чувствовала его возбуждение у себя между ног. Я опустилась, и он забормотал что-то мне в губы.

Одним плавным движением он перекатился и сел на край кровати, удерживая меня на коленях. Он оторвал свои губы от моих, его дыхание было прерывисто.

– Обхвати меня ногами, – приказал он.

Стоило мне выполнить его приказ, как он тут же поднялся и прошел к двери.

– Куда мы?

Не ответив, он перешел в режим суперскорости. Когда он замедлился, я увидела, что мою дверь покрывали руны. – Твои родители не откроют дверь, пока нас нет.

– Где мы будем?

– У меня.

– Нет. Только не Италия, – туда он отводил Малиину.

– Не туда. Я уже продал тот дом, – он захватил мои губы в страстном поцелуе и направился к зеркалу, моя комната превратилась в одно размытое пятно. В следующую секунду мы уже были в просторной спальне с большой круглой кроватью. На прикроватной тумбочке стояла только одна лампа. Я не знала, где мы, и мне было совершенно все равно. Все, что мне было нужно, было рядом.

Эхо.

Он положил меня на кровать, разрывая поцелуй, и отошел назад. Ворвался холодный воздух, заменяя собой его тепло, но я не чувствовала холод. Огонь в его глазах, когда он опустился на колени между моих ног, смог бы растопить Арктику.

– Знаешь, сколько раз я хотел принести тебя сюда? Фантазировал о тебе в моей постели? – в долю секунды он снял с себя плащ и откинул его в сторону. Далее последовали ботинки с носками. Теперь он стоял передо мной в одном темно-коричневом кожаном жилете, свободной белой рубашке, напоминавшей пиратскую, и в кожаных штанах.

– Я тоже фантазировала, – я попыталась сесть, но он не позволил.

– Нет, не двигайся. Я хочу, чтобы воспоминания о тебе, лежащей здесь, отпечатались у меня в памяти, – он начал расстегивать жилет, одна секунда – одна пуговица.

– Только воспоминания? – подразнила я.

– Одно из многих, которые последуют, – он забыл про свой жилет и провел пальцами вниз по моему животу, по полоске оголенной кожи между шортами и топом. – Расскажи о своих фантазиях, Кора.

Кровь прилила к моему лицу. Я покачала головой.

Он наклонился, перенося вес на один локоть, и поцеловал участок кожи чуть выше топа. Каждый его поцелуй оставлял горячий след, пока он прокладывал дорожку к моему плечу, одна рука забралась мне под топ, откровенно лаская. Я задрожала. Я не знала, куда деть руки, поэтому поглаживала его волосы и плечи. Его мышцы затвердели, словно через свои касания я посылала электрический ток.

– Если расскажешь о своих, я расскажу тебе о моих, – прошептал он мне в шею, я вздрогнула от пронзивших ощущений. – Прошу, Кора. Расскажи о своих самых потаенных и неприличных фантазиях.

Я пыталась сосредоточиться на словах, но сознание то и дело ускальзывало.

– Я хочу раздеть тебя. Медленно.

Я не могла поверить, что сказала это на самом деле. Он замер, и я была уверена, что сейчас он рассмеется.

– Хорошо, куколка. Раздень меня, – он рывком поднялся с кровати и встал в выжидающей позе, руки на бедрах, дерзкий вид и яркий блеск в глазах.

Сердце забилось быстрее, от предвкушения у меня закружилась голова. Я соскользнула с кровати и на шатающихся ногах встала перед ним. Собравшись и закусив нижнюю губу, я расстегнула пуговицу на него жилете.

– Смотри на меня, – приказал он.

Наши глаза встретились, и моя рука замерла. В его волчьих глазах пылал пожар. Он коснулся моей нижней губы, вынуждая меня поддаться. Пробормотав проклятье, он схватил меня за затылок и захватил мои губы, его язык скользнул между моих губ, сплетаясь с моим.

Я словно опьянела и уже забыла о том, что раздевала его. Поцелуй был жестким. Страстным. Я ухватила его за руки, чтобы не упасть.

Он поднял голову и прорычал:

– У тебя тридцать секунд, сладкая. Потом моя очередь.

Неуклюжими движениями я расстегнула оставшиеся пуговицы и стянула жилет с его широких плеч. Я вытянула рубашку, заправленную в штаны, и потянула ее наверх, открывая пресс и тонкую линию темных волос, тянущуюся от пупка. Эхо был совершенен.

Я исходила слюной, смотря на его шесть кубиков, широкую грудь и плечи. Его грудь так и манила поцеловать его, что я и сделала, вынуждая его застонать. Это лучше всяких фантазий. Я стянула через голову его рубашку, замедлившись, чтобы освободить его руки, и отбросила ее.

– Ты прекрасен, – прошептала я восхищенно.

Он усмехнулся.

– Еще раз так скажешь – и на этом твоя фантазия закончится.

Улыбаясь, я потянулась к пряжке его ремня, расстегнула ее и вытащила ремень, отправив его к рубашке на пол. Я расстегнула пуговицу на его штанах и потянула за молнию.

Он втянул воздух.

– Все. Я так больше не могу, – он притянул меня к себе и поцеловал. – Избавимся от этого, – он схватил край моего топа и потянул вверх. Его глаза потемнели, стоило ему взглянуть на меня. – Великолепна, – прошептал он и провел пальцами по моей груди, дразня меня, пока я стонала и вздрагивала. – От тебя я забываю, как дышать.

– С нашей самой первой встречи. Мне нужно было видеть тебя, – прошептала я.

– Правда? – он взял меня на руки и положил на кровать. – Что еще? – он опустился на колени и осыпал поцелуями мой живот, его руки, нежные как перья, ласкали мои бедра. Он поднялся выше, сводя меня с ума своими прикосновениями и поцелуями. Хуже всего было то, что он следил за каждой моей реакцией. Когда я начала хватать воздух, он ухмыльнулся.

– Тебе нравится? – спросил он хриплым голосом, голодный блеск в его глазах завораживал и возбуждал меня.

– Да.

Мое тело больше мне не принадлежало. Он контролировал его, ловя каждую мою реакцию. Я схватила его за плечи и позволила любить себя, комнату наполнили крики моего наслаждения. Не останавливаясь, он опустил руку вниз и начал ласкать мой живот, бедра. Он присел на корточки и раздел меня, оставив совершенно голой.

Я чувствовала на себе его взгляд, и мои губы растянулись в порочной улыбке.

– Куколка, если бы я был слабее, то взорвался бы только от одного твоего вида.

– Я тоже хочу тебя видеть, – и трогать, и целовать.

Он поддел пальцами пояс своих кожаных штанов и стянул их.

Этот шикарный мачо не признавал нижнего белья и… просто вау, он был превосходен в своей наготе. Я повидала достаточно парней в плавках, но он был моим первым. Первым голым парнем, которого я видела. Первым, из-за которого я потеряла дар речи.

– Не смотри на меня так, – подразнил он, опускаясь на колени между моих ног.

Я захихикала.

– Как так?

Эхо поднял мою ногу и поцеловал лодыжку. Он пошел дальше и оставил еще один поцелуй на внутренней стороне бедра.

– Словно не можешь дождаться, чтобы творить с моим телом всякие порочные вещи.

Я покраснела всем телом. Не было смысла отрицать. Его тело заставляло меня думать о действительно неприличных вещах.

– Да, не могу.

– Например? – он поцеловал мой живот и посмотрел на меня. – Что ты хочешь сделать? – снова спросил он, пытая меня своими пальцами.

– Неприличные вещи, – я притянула его к себе, получая удовольствие от чувства его веса, его горячего тела на мне.

Эхо поцеловал мою шею, потом губы, наши языки ласкали друг друга, его пальцы поднимали меня до небес. Удовольствие было таким сильным, что с каждой лаской я немного сходила с ума. Я покрыла поцелуями все его лицо, мои руки гладили его плечи и руки, и везде, куда я могла дотянуться.

Я переступила за край, когда весь мой мир распался на части. Я пыталась поймать дыхание, когда он, перейдя на гиперскорость, исчез. Я не успела осознать, что он уже вернулся, до того как холод заменил его тепло. Он принес защиту. Забавно, я об этом даже не подумала. Жар прилил к моему лицу.

Эхо расположился между моих ног.

– Посмотри на меня.

Я напряглась. Стоит ли напоминать ему, что это мой первый раз?

– Кора, посмотри на меня. Пожалуйста.

Я посмотрела ему в глаза и вспомнила, что это был Эхо. Человек, который мог быть грубым и жестоким в одну секунду и нежным и милым в другую. Человек, которого я полюбила.

Он притянул меня ближе, его тело было напряжено, словно он сдерживаться.

Я взяла в руки его лицо, поцеловала и толкнулась в его сторону, желая, чтобы болезненная часть закончилась, но он замер и начал отступать.

– Не останавливайся, – взмолилась я, обхватывая его ногами.

Его руки схватились за мои бедра.

– Ты, правда, девственница.

Лицо снова залилось краской.

– Пусть это не останавливает тебя. Я готова. Прошу, сделай меня своей, Эхо, – я умоляла, и мне было все равно.

– Почему? – он переменился, разбивая хрупкую связь, и погладил меня по щеке.

На глаза набежали слезы. Он остановился.

– Что почему?

– Почему я первый? – он поцеловал меня в губы и затем опустился к шее.

– Не знаю.

– Знаешь. Расскажи мне, – попросил он, лаская теплым дыханием мою кожу.

Я, наконец-то, поняла, что он не останавливался. Он начинал заново, его движения стали нежнее.

– Я ждала нужного человека, – я ждала его. Он опустился, дразня меня своими зубами, губами и языком. Я начала хватать воздух и выгнулась дугой.

– Твой день рождения в следующем месяце, – прошептал он.

– Да, – ответила я, путаясь пальцами в его волосах и желая, чтобы он не останавливался.

– Тебе будет восемнадцать.

Мне не нравилось, куда он ведет.

– Мы можем подождать, пока ты официально не станешь взрослой, куколка. Я не против.

– Я против.

Он поднял голову и посмотрел на меня глазами с тяжелыми веками.

– Ты уверена?

Я кивнула.

Он усмехнулся и поцеловал меня, наклоняясь ближе и открывая для меня совершенно другой вид близости. Мне оставалось только держаться, когда он взял контроль на себя и полностью изменил мое представление о самой себе. Мой мир взорвался, он начал двигаться быстрее, и мы стали одни целым. Боль тоже присутствовала, но стоило посмотреть в его глаза, как она сразу забывалась.

– Ты в порядке? – прошептал он.

– Да, – мне не хотелось двигаться.

Но потом я заметила, что он напрягся, словно боялся сделать движение.

– А ты? – прошептала я.

– Да. Просто не двигайся. Туманы Хель, ты идеальна, – он накрыл мой рот поцелуем и начал двигаться.

Ничто раньше меня не готовило к такому. Сила. Чувства. Ощущение полноты. Его руны светились, а поцелуи становились интенсивнее, наше единение было таким прекрасным и потрясающим душу, я знала, что нашла человека, которого мне было предназначено полюбить – мою родственную душу.

***

Когда я проснулась, то обнаружила, что одна в постели. Подушка рядом со мной еще хранила отпечаток головы Эхо. Я поднесла ее к лицу, вдохнула ее запах и улыбнулась. Потом я заметила солнечный свет, проникающий из-за уголков тяжелых золотистых штор. Сколько сейчас времени?

Я осмотрела комнату в поисках часов. Комната была оформлена в темно-зеленых и золотистых цветах, и все вокруг – начиная с толстого ковра до люстры – выглядело дорогим.

Где я?

Дверь распахнулась, и вошел Эхо. Без рубашки. Босиком. Кожаные штаны и эта сексуальная улыбка, которой невозможно противостоять. Я когда-нибудь перестану так на него пялиться? Желать дотронуться до него, поцеловать, любить его?

Вспомнив прошлую ночь и это утро, я покраснела.

– Если продолжишь так на меня смотреть, мы не выйдем из этой комнаты, – предупредил он.

Я ухмыльнулась.

– Который час?

– Почти десять.

– Ох, нет, – я переместилась на край кровати и начала искать свою одежду, которая, видимо, испарилась. – Мне надо домой. Родители, наверное, вынесли дверь, увидели, что меня нет, и позвонили в полицию, – я скрестила руки на груди и смотрела куда угодно, только не на Эхо. – Где моя одежда?

Он остановился передо мной, взял в руки мое лицо и заставил посмотреть на него. В его глазах плясали искры.

– Моя тигрица засмущалась?

– Нет, – ответила я, но все еще не могла посмотреть на него, не вспомнив прошлую ночь и утро.

Он опустил мои руки и сел на колени передо мной. Его рука поднялась и нежно коснулась моей нижней губы.

– Твоя одежда прямо за твоей спиной.

Конечно же, моя пижама и трусики были аккуратно сложены и лежали на спинке кровати.

– Где мы?

– Ла Горс, Майами-Бич. Если здесь десять, то в Кейвилле сейчас должно быть семь, – он поцеловал меня.

Ммм, я могу целовать его часы напролет. От него пахло кофе, мятой и его особенным пьянящим запахом.

– Твои родители еще спят. Я покажу тебе, – он выпрямился и отошел назад. На его коже появились руны, и он повернулся к зеркалу. Он был настоящим идеалом. Хорошая задница, узкая талия, широкая…

Мои глаза широко распахнулись. Его спину пересекали шрамы, некоторые были тонкими и продолговатыми, словно от плети. Другие были короткими и рваными. Скорее всего, от глубоких порезов или колотых ран. Я не могла поверить, что раньше не замечала их. Я чувствовала его неровную кожу, когда мы целовались в машине на прошлой неделе, но на этом все. Кто посмел так его ранить?

Я поймала его ухмылку и поняла, что он видел мой взгляд через зеркало.

– Я не возражаю, – сказал он игриво, в его глазах были искры веселья. – Мне нравится, как ты на меня смотришь.

– Ты красивый.

– Нет, но я рад, что ты так думаешь, – зеркало откликнулось на его близость, и открылся портал. Я могла видеть часть моей комнаты, предрассветные лучи проникали внутрь из-за краев штор.

Я натянула белье и топ и пошла за ним. Он стоял у моего окна, и я не могла отвести от него взгляд. Тишина в доме означала, что родители все еще спали. Они часто просыпались поздно по воскресеньям, и я, когда получалось, готовила им завтрак. Быстрый взгляд в окно дал понять, что скоро будет рассвет.

Вблизи старые шрамы на спине Эхо были едва видны. Если бы не руны, освещающие его кожу, я бы никогда их не заметила.

Я остановилась за ним и накрыла рукой его спину.

– Кто сделал это с тобой?

Он напрягся.

– Неважно.

Мое горло сдавило от эмоций, я была в ярости и один за одним начала целовать его рваные шрамы. Его грудь была безупречна, что значило, кто-то намеренно делал это с ним, в то время как он прикрывался спереди. Кто? Я поцеловала еще один шрам.

– Я уже говорил тебе, что не красив, – сказал он тихим голосом, в котором чувствовалась боль, словно моя реакция каким-то образом тронула его.

– Нет. Ты более чем красив. Ты совершенен.

Эхо обернулся и притянул меня к себе в руки. Он не поцеловал меня, а просто крепко держал. Я обернула руки вокруг его талии, удивляясь, что не почувствовала края некоторых рваных шрамов, когда мы занимались любовью. Наверное, мне было не до этого.

– Кто ранил тебя, Эхо? – чтобы я могла надрать ублюдку зад.

Он усмехнулся и погладил мою щеку тыльной стороной руки.

– Ты сказала так, словно готова начать войну.

– Если они живы…

Он поднял меня так высоко, что мне пришлось схватиться за его плечи. Всматриваясь в мое лицо с выражением, которое я не могла объяснить, он сказал:

– У меня нет свежих шрамов, куколка. Эти старые. Они больше не имеют значения, потому что я простил им.

– Ну, а я нет. Когда будешь готов, расскажи мне.

– Уже рассказал, – он повел меня обратно к себе в спальню, портал закрылся за нашими спинами. Он положил меня на постель, так что я обвила его талию, и наши губы теперь были близко друг к другу. – Я просто упустил пару деталей.

Он говорит о римлянах, которые охотились за такими, как он? Он снова меня поцеловал, медленно, но так чувственно, что я откинула мысли о шрамах в сторону.

– Я хотел разбудить тебя поцелуем, – сказал он хриплым голосом.

Я обвила руками его шею.

– В следующий раз.

– Обязательно.

На этот раз его поцеловала я, мои пальцы зарылись в его волосы и не отпускали его. Его лохматые волосы были мягкими на ощупь.

– Ты вкусный.

Он усмехнулся.

– Ты тоже. Каждый дюйм твоего тела.

Краска залила мое лицо, и воспоминания вернулись.

– Так нечестно. Я не могу сказать того же. В следующий раз.

Эхо застонал.

– Теперь я не смогу думать о чем-либо другом, – он опустил меня на пол, наши тела касались друг друга. Я заерзала, дразня его. Он застонал и обнял меня за талию. – Веди себя красиво, или мы вернемся в кровать, а это плохая идея, тебе еще больно.

Да, но мне было все равно.

– Я в порядке.

Он усмехнулся.

– Что ты хочешь первым? Душ или завтрак?

– Душ. У меня дома.

Он нахмурился.

– Но у тебя мало места.

– Скоро проснется мама, а по воскресеньям завтраки обычно готовлю я. Она будет искать меня.

– Подожди, – он исчез в портале в мою комнату, потом вошел в мою ванную. Через секунду я услышала, как льется вода. Он шел обратно.

– Теперь она услышит, как льется вода, и подумает, что ты в душе. Давай избавимся от этого, – он снял с себя штаны, стянул мой топ и перекинул меня через плечо, словно пещерный человек.

Я засмеялась. У него лучшая задница в мире. Я хотела его.

– Слушайся, женщина, или последствия тебе не понравятся.

– Обещаешь?

Он рассмеялся.

Ванна была огромной, она была сделана из черного мрамора. Через окно я могла видеть беседку и за ней пристань с лодкой и пальмовыми деревьями. Душевая кабинка была просторной, с двумя душевыми головками.

Я потеряла всякий интерес к интерьеру. Он выглядел так восхитительно с мокрыми волосами, прилипшими к голове. Мы намылили друг другу волосы.

– Повернись, – приказал он. Он поцеловал мое плечо, вода стекала с его головы. – Я так рад, что был у тебя первым, Кора-мио.

– Я тоже, – мне хотелось, чтобы он был моим последним, а я его. Но сейчас я наслаждаюсь моментом. Он повернул меня и поцеловал долгим и жестким поцелуем.

– Твоя очередь, – сказала я.

Он покачал головой.

– Ни за что.

– Повернись.

Он заколебался.

– Я не сделаю тебе больно, Эхо.

Он рассмеялся, словно я сказала что-то невообразимое, но повернулся, оперевшись о стену и уткнувшись головой в скрещенные руки.

Я намылила мочалку и провела по его плечам. Не удержавшись, я поцеловала его шрамы.

– Повернись.

– Эммм, не думаю, что это хорошая идея.

– Трусишка, – подразнила я.

Он обернулся через плечо и состроил мину.

– Знала ли ты, что каждый раз, когда я смотрю на тебя, слышу твой голос или просто думаю о тебе, во мне просыпается желание?

– Нет, не знала, – я наклонилась к его спине и намылила его грудь. – Но я рада, слышать это.

К тому времени как с душем мы закончили, вода была едва теплой.

ГЛАВА

16. ДУШИ

«Днем собираюсь помогать душам. Ты за?» – написала я Рейн, прежде чем начать готовить завтрак. Я должна была завтракать с Эхо, а не готовить его.

Раздался сигнал звонка. Рейн.

– Конечно. Во сколько?

– После обеда. Я заеду за тобой.

– Я буду в старом доме Эрика.

Мама зашла на кухню и улыбнулась. На ней все еще была пижама и халат, а волосы торчали в разные стороны. Я налила ей кофе.

– Спасибо, милая. Что ты сделала с горячей водой? Я хотела принять душ, но вода была едва теплой.

Мое лицо покраснело.

– Я, эмм, прости. Я помыла голову, потом набрала себе горячую ванну.

– Тогда ладно. Я могу подождать, – она медленно пила кофе и бросила краткий взгляд на вафельницу. – Что-то вкусно пахнет. Что у нас сегодня?

– Картофельные оладьи с сосисками.

– Отлично. Твоему папе понравится, – она поцеловала меня в висок. – Он допоздна вчера засиделся, поэтому мы должны привести его в норму.

После завтрака я забрала постиранное белье в комнату и отложила его в сторону. Надо еще что-то сделать с волосами. До обеда еще тьма времени.

Ворота к старому дома Эрика, или лучше говорить к новому дому Валькирий, были открыты, когда я подъехала. Внутри заметила некоторые перемены. На стенах висело больше ярких картин. Горшки с цветами. Никаких свидетельств вчерашнего хаоса. Никаких трещин, разбитых стен, ни одного осколка стекла.

Даже в бассейне была вода. Ингрид пригласила пару новых друзей, черлидерш и их парней в основном. Ее парень с прошлого вечера тоже был здесь.

– Как? – спросила я Рейн.

– Сильные руны. Пойдем, – она повела меня наверх, в кабинет, откуда мы вчера наблюдали, как Эхо и Торин убивают двух Гримниров. Как и внизу, здесь все было в идеальном порядке.

– Кора! Рада снова тебя видеть, – сказала Лавания, проходя в комнату. Она завернула меня в свои объятия и поцеловала в щеку. – Присядем.

Я посмотрела на Рейн, но она лишь развела руками.

– Я буду внизу, когда вы закончите.

Я последовала за Лаванией к дивану. Она сидела с прямой спиной, ноги скрещены. Сегодня на ней были леггинсы и длинная рубашка, волосы высоко собраны. Она могла одеваться, во что угодно, и при этом выглядеть по-королевски, словно вышла из времен принцесс и фрейлин. Я не знала, чего она хочет, и подозревала, что ничего хорошего. Улыбка на ее лице пропала.

– Итак… – сказала она, изучая меня взглядом прищуренных глаз. – Рейн рассказала мне, что ты собираешься помогать потерянным душам.

В ее голосе не было одобрения.

– Да. Это ведь хорошо, да?

– Только если это не навредит тебе. Рейн рассказала о том, что случилось, когда один вселился в тебя. Разве тебе не было страшно?

Я кивнула.

– Еще как.

– Тогда почему ты делаешь это снова?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Это стоит того, – я вздохнула. – Нет, не так. Мне жаль их, и если я могу помочь им обрести покой, то почему бы и нет? Тогда я смогу превратить то, что Малиина сделала со мной, во что-то хорошее.

Лавания удивила меня, когда одобрительно улыбнулась.

– Теперь я понимаю, почему Рейн так ценит вашу дружбу. Ты сильная и сострадательная, – она откинулась на спинку дивана. – Когда я встретила Малиину, после того как она забрала твою внешность и личность, я знала, что в ней есть какое-то зло. Она не нравилась мне, и я говорила Рейн, что она не должна поддерживать их отношения с Эриком. Конечно, ты знаешь Рейн, и какой упрямой она бывает. Она настаивала, что у Эрика есть право встречаться с тобой. Ты была ее лучшей подругой, а значит, не могла быть злой. Теперь, когда я встретила настоящую тебя, – она коснулась моей щеки, – я согласна с ней. Ты станешь прекрасной супругой юному богу.