Текст книги "Повелители утренней звезды"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА X

СЛОВА, ТЕМНОТА, СНОВА какие-то слова…

«… больше жизней, чем одна…»

Что это за смутная мысль? Что это за слова, которые терзали его в окутывающей воющей черноте и раз за разом возвращались в его угасающее сознание, пока он падал и погружался в бездонную пропасть?

«…больше жизней, чем одна…»

Неожиданно Эдвард услышал еще один странный, но знакомый голос, говоривший что-то на непривычном, но знакомом языке.

– Эд! – позвал этот голос. – Эд Мартин!

Археолог почувствовал, что задыхается, но стал бороться с темнотой и попытался открыть глаза. Он ощутил запах древесного дыма и чьи-то руки, поддерживавшие его. А потом ему в ноздри ударил резкий, едкий химический пар. Его веки распахнулись, как раскрывается окно от резкого порыва ветра, и он увидел невзрачное, обеспокоенное лицо – лицо, которое он знал много веков назад. Лицо Фарриса.

– Слава Богу, ты наконец-то выбрался из этого! – пролепетал его коллега. – Все эти дни – абсолютная глубокая кома…

«Фаррис!» – подумал Мартин и посмотрел по сторонам.

Палатка. Маленький аккуратный археологический лагерь. Значит, он вернулся из темноты. Ну конечно же, он вернулся! Когда тело Педро Яньеса умерло, разум Эдварда Мартина, до тех пор запертый в клетках мозга Яньеса, вырвался на свободу и непонятным образом оказался в своей собственной матрице.

И внезапно Мартин понял смысл тех слов, которые преследовали его в темноте и звучали в его голове, когда он, будучи Яньесом, умирал: «…тот, кто проживает больше жизней, чем одна, и больше смертей, чем одна, должен умереть».

Воспоминание об Арилл пронзило его, как острая боль, и он почувствовал горькую печаль от того, что вернулся в свой век. Он вдруг четко осознал, что потерял больше, чем жизнь, даже если эта жизнь была в чужом теле и в чужом времени. Лучше было бы спать вечным сном там, на равнине, рядом с Манрике и остальными, чем сейчас проснуться и вспомнить все пережитое.

Фаррис стоял перед ним в состоянии, близком к истерике от нахлынувшего на него облегчения.

– Я думал, с ума сойду, – прошептал он дрожащими губами. – Ты лежишь, ни на что не реагируешь, а врача нет на сотни миль!

– Все в порядке, – глухо произнес Эдвард. – Теперь со мной все хорошо.

Фаррис посмотрел на него, и в его взгляде явно читалось сомнение.

– Эд, это было то, о чем ты рассказывал? – осторожно спросил он. – Твой разум…

– Возможно, – медленно ответил Мартин. – Возможно, это было именно оно, а может быть, просто лихорадка, вызвавшая кому и сны. Я не знаю, да и никто не знает.

Однако на самом деле кое-что он знал. Ведь был же какой-то смысл во всем, через что ему пришлось пройти? Но сейчас Эд не хотел об этом говорить. Мало того, он был почти уверен, что ему никогда и ни с кем не захочется обсуждать это. Во всяком случае, пока ему это точно было не нужно…

– Ну, конечно, это лихорадка, – нервно сказал Фаррис, ухватившись за утешительное повседневное объяснение. – Лихорадка, что же еще? Ты теперь лежи и отдыхай, Эд.

И Мартин последовал его совету: он тихо лежал и смотрел через открытую дверь палатки на темное, усыпанное звездами небо. Внезапно у него мелькнула смутная мысль, что еще может увидеть последний проблеск огромного венерианского корабля, направляющегося домой и оставляющего на фоне звезд свой огненный след.

«Наверное, я сумасшедший, если надеюсь увидеть то, что было сотни лет назад, – подумал он. – Корабль давно улетел, люди с Венеры оставили Землю и все связанные с ней надежды». А потом он вспомнил о мрачном пророчестве Арилл, когда она сказала, что, в конце концов, жители Земли сами уничтожат себя. Насколько она была права?

«Возможно, мы и правда себя уничтожим, – размышлял Мартин. – Но пока мы еще этого не сделали. И если разум сможет победить…»

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО, увидев Фарриса, Эд посмотрел на него спокойным и уверенным взглядом, и произнес:

– Я покончил с археологией. Навсегда.

Фаррис замахал руками и начал было протестовать, но, взглянув Мартину в глаза, осекся и замолчал. Какое-то время он находился в растерянности. Его взгляд блуждал, и он никак не мог собраться с мыслями, но длилось это недолго.

– Может быть, тебе и стоит это сделать, – сказал он, наконец. – Я имею в виду, эта твоя странная одержимость… – Он не закончил, но в этом и не было необходимости.

Чуть позже Фаррис посмотрел на лежащего с открытыми глазами Мартина и спросил:

– Чем теперь займешься?

– Думаю, ракетостроением, – медленно ответил его друг.

При этих словах у Фарриса отвисла челюсть. Такого поворота он явно не ожидал.

– Ракеты? Но Эд, это не в твоих силах! Я имею в виду, что потребуются годы обучения…

– У меня есть эти годы, – невозмутимо произнес Мартин.

– Конечно, всему можно выучиться, но почему ракеты?

– У меня появилась… – начал Эд, но запнулся. – У меня недавно возникла идея о том, что я мог бы немного помочь в проекте постройки корабля для достижения других планет.

Он говорил, и его голос был наполнен надеждой на то, что он еще молод и у него есть горячее желание добиться результата. А значит, не исключено, что он окажется одним из первых сынов Земли, достигших Венеры. Мартин понимал, что только тогда найдутся те, кто поверит в историю пришедших на Землю тысячелетия назад повелителей утренней звезды! Только тогда земляне смогут узнать тайну своего прошлого, многовековых эпических усилий венерианцев и их окончательного и, видимо, неминуемого провала.

Да, это был провал! Мартин подумал о городе, который находился недалеко отсюда, в джунглях у реки. Подумал о его разрушении, о том трагическом последнем дне, когда венерианцы покинули его.

Но действительно ли это был провал? Неужели?

Арилл как-то с горечью сказала, что семена, которые они посеяли, так и не пустили корни. Но все же эти семена… стали частью наследия Земли. И если когда-нибудь посеянное сможет вырасти и полностью расцвести, тогда корабли с Земли пересекут миллионы миль пространства и направятся к Венере – и самим этим фактом докажут, что усилия венерианцев не были напрасными.

Мартин снова посмотрел в звездное небо и мысленно обратился к навсегда потерянной во тьме прошедших лет женщине: «Я думаю, Арилл, я надеюсь, что это возможно и вы не зря прилетали на Землю!»

КОРОЛИ КОСМОСА

ГЛАВА I

СГОРБЛЕННЫЙ И ОШЕЛОМЛЕННЫЙ от усталости Хью Брайант сидел за штурвалом скоростного разведывательного корабля. Он с мрачной усмешкой взглянул на талисман, который носил с детства и держал теперь в руке. «Сколько раз он приносил мне удачу… – с горечью подумал Хью. – Все эти годы… А теперь все заканчивается вот так…»

Его корабль работал на пределе возможностей с явной перегрузкой. Брайант посмотрел на мониторы сканирующего устройства, на которые передавалось визуальное изображение окружающего пространства. По обоим флангам ничего не было. Позади, подобно занавесу в туманном сиянии на фоне межгалактической пустоты, висело Большое Магелланово облако. Впереди край Галактики рассекал тьму, словно пылающий меч.

Хью еще раз взглянул на фигурку талисмана и попытался сосредоточиться. Но это ему не удалось – он слишком устал. Он даже не смог понять, был ли Джим Фелтри, лежащий на узкой койке позади него, мертв или только спал. Все его мысли сконцентрировались на преследователях, которые были где-то совсем рядом.

«Пожалуй, они уже не только сзади, – пронеслось у него в голове. – Они повсюду!» Он взглянул на ультраскоп, который, казалось, решил подтвердить его догадки и четко показывал в трехмерном узоре вокруг корабля-разведчика быстро приближающиеся маленькие красные точки. Это были варконидские скоростные корабли-захватчики под командованием известного захватчика планет Грейса Чая, и они несли с собой смерть.

Брайанту так хотелось забыть все годы тяжелого и опасного труда здесь, на границе Галактики… Не думать о Грейсе Чае или о других варконидах. Он мечтал снова стать маленьким мальчиком, вернуться в пустой город, в то волшебное место, где он нашел этот талисман. «Город, – подумал Хью, – мой город. Если бы я мог никогда не покидать его…»

Однако надо было возвращаться к реальности.

Ультраскоп ясно показывал, что красные точки двигались с огромной скоростью и приближались, да и предупреждающий об этом сигнал уже звучал непрерывно. А Фелтри, который в этот момент, вероятно, был самым важным человеком во всем звездном пространстве, спал на узкой койке или даже уже умер.

Брайант вновь провалился в воспоминания. Двадцать один год назад, когда он был еще совсем юным четырнадцатилетним парнем, его семья покинула родную планету, вращающуюся вокруг Красной звезды. В те времена множащиеся набеги варконидов привели к остановке торговли во всем этом секторе Кольца, и дальнейшее пребывание там стало невозможным.

Хью попытался вспомнить, каково это – быть молодым, но не смог. В памяти всплывало только то чудесное место на его родной планете, о котором знал только он один. Погребенный под землей город, о существовании которого больше никому не было известно, волшебное убежище, где он мог избежать любых ограничений, включая бдительность родителей. А главное, этот город принадлежал только ему, он стал реальным миром мальчика. Все остальное было всего лишь чем-то, что нужно терпеть, как боль, которую причиняет врач пациенту, чтобы тот мог жить.

Брайант ясно вспомнил, как ему не хотелось покидать тот мир. Как он в последний раз спустился в свой город, как бродил по улицам, прикасаясь к стенам домов, прислушиваясь к приглушенному эху собственных шагов, глядя на все прекрасные вещи, которые ему предстояло оставить. И как звук его голоса эхом прокатился по всему городу, словно осколки разбитого стекла, когда он во весь голос закричал: «Я не уйду! Не уйду!» Но даже будучи еще ребенком, Хью понимал, что это бесполезно, хотя бы потому, что в его заветном месте не было еды. В конце концов, ему пришлось встать и уйти из города, взяв с собой только одну маленькую вещицу. Теперь она была у него в руке. Кусочек изогнутого кристалла в круглой металлической оправе, окруженный трубчатой рамкой из того же белого металла, казалось бы, бессмысленный и бесполезный, но напоминающий об утраченной магии его города.

Предупреждающий сигнал ультраскопа звучал все громче и громче, но беглец не обращал на него внимания. Внезапно преследователи показались ему чем-то неважным, не стоящим внимания. Брайант, не отрываясь, смотрел на талисман, утонув в своих воспоминаниях. У него вдруг возникло странное ощущение, что, когда он видит это ясное пятнышко мягкого света у себя на ладони, его разум, опустошенный усталостью, сможет найти решение его, казалось бы, неразрешимой проблемы и оно будет в высшей степени простым.

– Город, – прошептал он. – Там я был в безопасности, и я вернусь туда.

Надо было только добраться до подземного города и переждать, пока его не перестанут искать. Так просто…

Часто моргая покрасневшими глазами, Хью попробовал сконцентрироваться. Сейчас ему так нужен был Уоллес, его второй пилот, астронавигатор и помощник в этой безумной миссии, но он был мертв. А значит, Брайанту предстояло сделать все самому. Первым делом он ввел в вычислительную машину координаты Красной звезды. Он сделал это по памяти, будучи почти уверенным, что запомнил их правильно. Ожидая прокладки курса в эту систему, он внимательно следил за красными точками на экране ультраскопа. Корабли варконидов окружили его и полностью заперли, как птицу в клетке. Что ж, пусть так, подумал он. Они не знают, что ему есть куда уйти, и теперь его не остановить. Брайант уже почти не волновался. Он смотрел на движения преследователей с какой-то дьявольской ухмылкой и ждал ответа на введенные координаты.

Через несколько секунд из вычислительной машины плавно вылетела лента с проложенным новым курсом. На всякий случай Брайант пересчитал все еще раз. Все. Готово. Он опять повернулся к экрану ультраскопа и, как ребенок, приложил большой палец к носу, растопырив ладонь и пошевелив пальцами. На его лице играла довольная улыбка.

Затем он сделал первый шаг к спасению, переключив тумблер на главной панели управления с разгона на торможение. Автоматические реле тут же вывели корабль из перегрузки, и Брайант едва не потерял сознание от резкой смены скорости. Конечно, существовали способы смягчить шок от таких маневров, но он не стал утруждать себя лишними действиями.

Когда беглец снова смог сфокусировать затуманенное зрение, его корабль двигался в открытом космосе с совсем небольшой скоростью – по сравнению с тем, как быстро он летел раньше, можно было сказать, что он стоит на месте.

В этот момент сзади застонал Джим Фелтри. Это был невысокий худощавый мужчина, похожий на дружелюбного хорька. Еще совсем недавно его голова была чисто выбрита, чтобы быть похожей на головы варконидов, теперь же колючие волосы с проседью вновь начали отрастать. Он с трудом приподнялся и сел на краю койки.

– Что, черт возьми, ты пытаешься сделать? – голос Фелтри звучал раздраженно. – Убить меня?

Брайант неторопливо обернулся и увидел, что из-под недавно наложенной повязки на голове его товарища стекает струйка крови.

– Посмотри туда, – спокойно сказал он, указав на ультраскоп, на экране которого слабо светились шарообразные объекты. – Они пролетели прямо над нами. Видишь?

Он даже проиллюстрировал показания прибора, держа одну руку неподвижно в воздухе и очень быстро проводя над ней другой, а также издавая при этом свистящий звук сквозь зубы.

Джим внимательно посмотрел на него.

– Ты сам-то в порядке? – спросил он настороженно.

– Да, – снова переключив внимание на приборы, ответил Брайант. – Не отвлекай меня. Подожди.

Он выполнил остальные запланированные действия и установил новый курс. Двигатели взревели один за другим, в точной последовательности, и корабль стал двигаться под прямым углом к своему прежнему направлению.

В это время Фелтри выбрался из койки и заскользил в носовую часть.

Хью был доволен. Он вновь переключил скоростной режим на ускорение и приготовился к следующему шагу.

Он понимал, что варкониды снова устремятся за ним. Даже такой блестящий стратегический ход, как трюк, который он только что разыграл, не мог сбить их с толку навсегда, особенно когда ими руководил Грейс Чай. Но Брайант точно выиграл время, чтобы успеть достичь туманного рукава Галактики, в котором было множество звездных скоплений – это должно было сбить с толку ультраскопы преследователей, по крайней мере, временно. Если повезет, он сможет даже достичь Мидуэя, планеты Красной звезды, и убраться из космоса прежде, чем его поймают. А оказавшись на Мидуэе, в своем собственном прекрасном городе, он будет в безопасности. Там его никто не сможет найти.

Мрачно улыбнувшись, Брайант с надеждой провалился в забытье. В самый последний момент тень сомнения промелькнула на его лице, и он снова попытался открыть глаза, но было уже слишком поздно.

Корабль-разведчик, управляемый автопилотом, вовсю мчался к вытянутому спиральному рукаву, в котором старая Красная звезда дрейфовала в своем бесконечном путешествии по краю Млечного Пути.

ГЛАВА II

ПОСЛЕ ДЛИТЕЛЬНОЙ РАЗЛУКИ в двадцать один год Брайант воспринял мир своей юности уже не таким огромным и прекрасным, а главное – не таким родным, каким он казался ему в те годы. Чисто физически все было по-старому, но ощущение дома исчезло.

Они с Фелтри присели на корточки на вершине невысокого хребта и стали вглядываться в открывшийся перед ними пейзаж сквозь багровые полуденные сумерки.

– Ну, думаю, в любом случае, это лучше, чем – хмыкнул Джим.

Брайант вопросительно посмотрел на своего товарища.

– Лучше, чем быть отправленным обратно на Новый Варкон, – продолжил Фелтри, как бы отвечая на его вопрос. – Но ненамного.

Он поежился, пытаясь потуже застегнуть молнию на своем термокомбинезоне.

– Ладно-ладно, – сердито сказал Хью. – Можешь вернуться на корабль и подать им сигнал, если хочешь. Но меня в это не вмешивай.

Сомнения грызли его с возрастающей силой, и это добавляло в его речь металлические нотки.

– Я останусь в своем городе и буду в целости и сохранности, а тебя мне будет очень жаль, – добавил он.

Фелтри, видимо, понимая состояние друга, не стал отвечать не его выпады и лишь примирительно произнес:

– Не лучше ли нам пойти в этот твой город?

Брайант оглянулся на окруженную скалами долину внизу и подумал, что их корабль-разведчик спрятан достаточно хорошо, но что если кто-нибудь задастся целью его найти, ему это, пожалуй, удастся. Он, конечно, мог бы поместить корабль в один из ангаров старого космопорта, которые были лишь частично разрушены, но если варкониды прилетят сюда, это будет первое место, куда они заглянут.

Вглядываясь прищуренными глазами в темное небо, на котором в вечернем сиянии заходящего солнца уже виднелись звезды, Хью не увидел кораблей преследователей, и это его немного успокоило. Однако той уверенности в гениальности своего плана, как в первый момент, он уже не чувствовал.

Брайант посадил корабль еще вчера, незадолго до захода солнца. И поскольку на этой планете ничто живое не могло пережить ночь под открытым небом без специальной защиты, они с Фелтри оставались на корабле до следующего утра. После восхода им пришлось потратить некоторое время, ожидая, пока воздух прогреется настолько, чтобы можно было дышать, а затем долго взбирались на гребень. Мидуэй был крупной планетой, с большей силой тяжести, чем та, к которой они привыкли, а потому каждая унция взятых с собой пайков, сильно давила им на плечи.

Хью прикинул, что с тех пор, как они приземлились, прошло уже около сорока трех часов. При межзвездных скоростях это была почти вечность, но проверить, нет ли преследователей где-то рядом, он не мог. Ультраскоп остался на корабле.

Джим прав, лучше поторопиться, подумал Брайант.

– Пошли, – сказал он вслух. – В городе есть вода, и ее предостаточно – во всяком случае, так было двадцать один год назад.

Конечно, они все равно взяли с собой все, что могли унести, но даже при условии жесткой экономии припасов хватило бы им дня на три, не больше. Да к тому же, даже эта поклажа оказалась очень тяжелой.

Они начали спускаться по склону хребта, направляясь к огромной равнине цвета застарелой ржавчины, простиравшейся, насколько хватало глаз, к северу, югу и западу от разрушенной горной цепи, которая теперь представляла собой лишь ряд голых каменных выступов. Если бы в эти часы кто-то наблюдал за ними, он увидел бы, как два человека из последних сил шли неведомым и тяжелым маршрутом, как вялы были их движения и как с каждым шагом их ноги проваливались по щиколотку в рыхлую землю, и их приходилось вытаскивать. Они вместе, как два альпиниста, скользили и спотыкались, спускаясь по длинному желобу, заполненному щебнем и грязными камнями, за ними тяжелым облаком поднималась красная пыль, но они все шли, шли и шли.

– Здесь везде так? – спросил Фелтри задыхающимся голосом.

– Почти, – ответил его спутник. – Есть еще несколько невысоких твердых скал, оставшихся от старых гор, но в основном тут все примерно так, как в этом месте.

Они продолжали путь, ориентируясь на высокий сигнальный пилон космодрома.

– Я полагаю, была веская причина для размещения здесь космопорта? – снова подал голос Джим.

Он был родом из Среднего сектора и не был знаком с этой частью Кольца.

– Конечно, – ответил Брайант. – Это промежуточная точка – то есть, она была таковой – на четырех основных маршрутах галактической торговли. Эта область космоса не богата звездами, и так случилось, что наша наиболее удобно расположенная система имеет планету, пригодную для жизни людей.

– Пригодную для жизни… – повторил Фелтри и грустно усмехнулся, натягивая капюшон комбинезона так низко на лицо, что из-под него почти ничего не было видно. – Я полагаю, все дело в том, что конкретно вкладывается в слово «пригодная».

Его замечание ничуть не смутило Хью – лишь немного рассердило.

– Воздух не ядовит, гравитация терпимая, и под куполами можно жить очень даже комфортно.

Тон Брайанта был резким, но его больше интересовало другое. Он все чаще вглядывался в небо, но все, что ему удавалось разглядеть – это огромное Красное солнце и холодные звезды, которые мерцали во тьме, на небе цвета синих чернил.

– Послушай, – внезапно сказал он, – если что-нибудь случится и мы разделимся, помни, что вход находится точно к северо-востоку от пилона в двух с четвертью милях. Понял?

– Понял. Но что…

Хью не дал другу договорить.

– Возможно, вход сразу найти не удастся, поверхность за двадцать лет могла измениться, а потому, ищи, пока не найдешь.

Он так часто делал это в детстве, что эти слова казались ему простыми и понятными. Фелтри же посмотрел на него долгим взглядом и тихо произнес:

– Нам просто лучше не разделяться.

Наконец, мужчины достигли подножия склона и тяжело зашагали по равнине, постоянно увязая в оседающей пыли. Время от времени Фелтри прикладывал руку в перчатке к передней части своего комбинезона и ощупывал небольшую выпуклость от спрятанного под ним футляра с катушками микрофильмов, которые и составляли цель их экспедиции. Брайант же все продолжал поглядывать на небо, где уже начало клониться к закату миновавшее зенит Красное солнце. Под ногами у них, в углублениях, которые ветер проделал в пыли, виднелись черные сгустки тьмы с полосками малинового света на гребнях.

Они уже очень устали, и каждый шаг давался им с огромным трудом. Их подталкивало вперед только одно: до конца пути оставалось всего около трех миль.

– Ложись! – скомандовал внезапно Фелтри. Его крик был похож на пистолетный выстрел.

Путники рухнули на землю и замерли. Затем Брайант немного повернул голову, чтобы видеть происходящее. К планете приближались два крейсера варконидов. Они были еще высоко и достаточно далеко, но их корпуса уже были хорошо видны – на них красиво играли блики красного солнечного света.

– Думаешь, они нас заметили? – почти прошептал Джим, тоже немного развернув голову.

– Вряд ли, на таком расстоянии…

Двое мужчин были сейчас крошечными, практически невидимыми пылинками в огромной пустыне. И все же Хью стал еще глубже зарываться в пыль. Он чувствовал себя огромным и голым, как одиночно стоящая гора. Фелтри, ощутив его движения, прижал его к себе, заставив затихнуть.

– Если будем лежать неподвижно, они нас заметят, – сказал он.

Далеко над горами два крейсера разделились: один повернул на север вдоль линии утесов, где они соединялись с пустыней, а другой направился в сторону космопорта.

– Один из них может обнаружить наш корабль, – заметил Брайант.

– Возможно, но тогда они будут искать нас где– то рядом ним. А если никаких признаков нашего присутствия не обнаружится, начнут прочесывать холмы, – ответил его друг. – Затем он задумался и как-то обреченно добавил: – Если только они не знают о твоем городе.

– Никто! – выпалил Брайант. – Никто не знает о нем, кроме меня!

– Хорошо, – примирительно сказал Фелтри. – Но если его нашел один человек, то может найти и другой.

– Послушай, – не унимался Хью. – Я, одиннадцатилетний мальчик, наткнулся не него абсолютно случайно. Это стало моей тайной, о которой я никогда и никому не рассказывал.

Фелтри удивленно посмотрел на него.

– Почему?

– Потому, что я знал – если проболтаюсь, мне ни за что не позволят оставить его себе, – просто сказал Брайант.

В этот миг второй крейсер пролетел у них над головами и совершил посадку, сопровождаемую раскатами грома и взрывающимся пламенем, на занесенный песком и землей, но все еще твердый асфальт космопорта.

Хью невольно улыбнулся, вспомнив своего отца.

«Надо отдать должное старику, – подумал он. – Возможно, это был человек эмоционально и умственно негибкий, а также явный подкаблучник, но строить космодромы и поддерживать их в рабочем состоянии он умел хорошо». В результате, даже после двух десятилетий забвения космопорт был полностью в исправном состоянии.

Приглядевшись, Брайант узнал в приземлившимся крейсере командирский корабль, принадлежащий Грейсу Чаю. Из него вышли маленькие черные фигурки, которые быстро рассредоточились по территории космодрома.

Ветер подул сильнее. Красная пыль окутала двух распластанных на земле мужчин, помогая их серым комбинезонам еще больше слиться с пейзажем. Несмотря на костюм с подогревом, Брайант начал ощущать холод и вскоре уже мелко задрожал.

– Неужели эти мерзавцы никогда не уйдут? – прорычал Фелтри сквозь стук зубов, явно сигнализирующий о том, что холод добрался и до него.

– Чай привык делать все основательно, – философски ответил его товарищ. – Очень основательно.

– А если они решат остаться там? – с тревогой продолжил Фелтри.

– И почему они должны остаться? – огрызнулся Брайант, хотя сам с замиранием сердца смотрел на постепенно становящее все краснее заходящее солнце.

Пыль заставляла его глаза слезиться и скрипела у него на зубах. Он начал вычислять направление и точное расстояние от пилона до входа в город. У них не было права на ошибку. Они должны были найти вход быстро и с первой попытки или не находить его вообще.

В это время темные фигуры варконидов деловито передвигались по обширным сооружениям космопорта. Хью наблюдал за ними внимательным взглядом, полным горькой и неприкрытой ненависти. Он подумал, что сейчас такие антисоциальные элементы, как варкониды, могут процветать только в пограничных секторах вдоль Кольца. Но какими бы страшными и невероятными они ни казались обитателям Внутреннего сектора и чрезвычайно далекому Галактическому совету, они были постоянной, ежедневной и болезненно реальной угрозой для всех людей Кольца.

Варконидов нельзя было назвать пиратами, потому что акты насилия против собственности других народов были частью их культурного уклада и предписанием их религии. Их также нельзя было назвать воинственными сплоченными агрессорами и сообщить силам Объединенного военно-космического флота, чтобы те их попросту уничтожили, потому что они не нападали большими группами и не имели цели завоевать кого-либо. Они просто были мастерами рейдерского захвата. Какой-то дурак в забытом прошлом научил их строить космические корабли, и они вышли в космос, как вылетают из гнезда молодые орлята. И они прекрасно проводили время, нападая на всех подряд, пока наступающая волна цивилизации не начала доставлять им неприятности.

Семьдесят или около того лет назад варкониды столкнулись лоб в лоб с Пограничным комитетом гражданской обороны, действовавшим решительно, но без официальной санкции, в результате чего их изгнали с родной планеты Варкон, находящейся на самом краю Галактики. Через несколько десятилетий люди совсем забыли о них, и торговля по всему этому краю начала процветать. Но затем варкониды вернулись, обновленные и окрепшие, вылетели с Нового Варкона, планеты, расположенной где-то в Большом Магеллановом облаке. Они начали охоту на людей, как голодные волки, размеренно и почти безошибочно. Грейс Чай был одним из их самых известных капитанов, и Брайанту уже доводилось сталкиваться с ним раньше.

Фелтри вместе с Брайантом и покойным Бэдом Уоллесом несколько месяцев совершали полеты в поисках Нового Варкона. Когда стало известно, что Джиму удалось сфотографировать оборонительные сооружения варконидов, нынешний Пограничный комитет заявил, что готов заплатить ему за это очень крупную сумму, чтобы иметь больше информации о рейдерах, и в ближайшем будущем преподать им еще один, теперь уже решающий урок и, возможно, окончательно выгнать их из Облака прямо к Туманности Андромеды.

Хью понимал, что Фелтри совсем не хочет попадать в их руки, хотя бы потому, что он знал, как они с ним поступят, если поймают. Но в то же время оба они не сомневались, что варкониды не успокоятся, пока не добьются своего. Если эти захватчики хотели продолжать жить на широкую ногу, никогда не получая ответных ударов, им просто нельзя было отступить.

Краешек солнца коснулся горизонта. Стало ужасно холодно. Воздух был совершенно сух, он врезался в нос, горло и легкие, как острый нож. От нестерпимой боли на глазах у Брайанта непроизвольно выступили слезы – они не успевали скатываться по его щекам и просто замерзали на запыленном лице.

Наконец, поисковые группы начали возвращаться на корабль. Мучаясь от холода и нетерпения, двое беглецов еще сильнее напряглись в ожидании. В скором времени крейсер плавно взлетел в раскатах грома и вспышках пламени и устремился на север, к горам.

Хью и Джим с трудом поднялись на ноги и бросились бежать.

Солнце опустилось еще ниже, и свет почти померк. Брайант на бегу пытался одновременно следить и за пилоном, почти неразличимым теперь в красной дымке, и за компасом в собственной руке. Он очень устал и замерз, и теперь к его горлу подбирался страх. Бескрайняя, темнеющая на глазах равнина расстилалась вокруг него и казалась бесконечной, и на ней обязательно нужно было найти определенную точку – вход в город. Найти, не имея ни света, ни времени на поиски. Рядом несся Фелтри. Он бежал тихо, не задавая никаких вопросов – возможно, просто не хотел слышать ответы…

Напрягая зрение из-за ветра и почти полной темноты, Брайант в последний раз посмотрел на пилон и убрал компас.

– Это должно быть здесь, – вымолвил он, показывая куда-то себе под ноги.

Джим посмотрел на поднимающуюся пыль и на свои ноги, которые, казалось, вязли в темной крови, и ничего не увидел.

– Разойдемся немного, – по-деловому сказал его спутник. – Ищи вход. Возможно, придется копать!

Как две неуклюжие собаки, ищущие некогда закопанную добычу, они опустились на четвереньки и принялись торопливо рыться в пыли. Солнце полностью скрылось за горизонтом, и равнина почернела. Даже последние неясные отблески света исчезли без следа. Однако им все-таки сопутствовала удача. Замерзшие руки Брайанта нащупали под слоем пыли что-то твердое.

– Вот, – прохрипел он, делая каждый вдох со все более серьезным усилием. – Вот оно, копай!

Фелтри заработал руками, как заведенный, яростно отшвыривая в разные стороны пыль и мелкие осколки камня.

– Достаточно… – выдохнул Брайант, показывая на появившийся из-под земли стержень. – Здесь. Рычаги расставлены по кругy, чтобы вход легче было найти.

Он с силой надавил на стержень, и чернота на земле зашевелилась. Послышался приглушенный звук, и в глаза беглецам ударил свет. От поверхности отделилась круглая металлическая секция, с краев которой сыпалась пыль, и в лицо Хью подул порыв теплого воздуха. Он посмотрел на Фелтри в мягком белом свете, рассмеялся и крепко обнял его за плечи.

– Давай, заходи, – сказал он, сделав приглашающий жест.

Они пролезли в металлический люк и оказались на полу, тоже металлическом, перед толстой колонной с панелью управления.