Текст книги "Повелители утренней звезды"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА IX

ЗАСТИГНУТЫЙ ВРАСПЛОХ ТАКИМ поворотом и окончательно сбитый с толку, Фаррел уставился на собеседника немигающим взглядом.

– Что вы имеете в виду? – хрипло спросил он.

– Твое физическое тело, Бэйрд, секрет в нем, – произнес Нарамор. – Ты отличаешься от других людей, от всех людей, которые когда-либо жили на Земле. – Он внимательно посмотрел юноше в глаза. – Ты сам никогда не подозревал этого? А твой отец ничего тебе не говорил?

Бэйрд уставился на него неподвижным бездумным взглядом, словно его оглушили.

– Отличаюсь? – проговорил он медленно, пытаясь вникнуть в смысл этих слов. – Но чем же?

Нарамор вздохнул.

– Вижу, отец никогда и ничего тебе не рассказывал. Невероятно!

Он убрал пистолет в карман и положил руку на плечо Фаррела, а затем потянул его прочь от большого металлического здания штаб-квартиры. Бэйрд, изумленный и сбитый с толку, совершенно не сопротивляясь, пошел с ним, как идет послушная собака рядом с хозяином.

– Твой отец, он убит? – участливо спросил Нарамор и, не дожидаясь ответа, продолжил: – То, как ты говорил о нем, заставило меня задуматься…

Вся затухшая было ярость снова поднялась в молодом человеке.

– Вы знаете, что его убили! – резко выпалил он. – Вы должны знать, что убийцы, нанятые Шерриффом, нашли нас и убили его!

– Нанятые Шерриффом? – Врач резко втянул воздух, а потом остановился, заглянул Бэйрду в глаза и уверенно произнес: – Послушай, мальчик. Я не знал, что Джон Бэйрд был убит. Но если это так, будь уверен в одном – Шеррифф никогда бы этого не делал. Он не такой человек. Я хорошо его знаю.

Фаррел при этих словах только горько усмехнулся.

– Да, я понимаю, ничего другого вы сказать не можете, – обреченно вздохнул он. – Вы ведь тоже его человек.

Бэйрд умолк, мысленно повторяя эти слова – снова и снова.

Затем он посмотрел на Нарамора и вновь вернулся к вопросу, который теперь интересовал его сильнее всего.

– Что вы имели в виду, говоря, что мое тело отличается от тела других людей?

Нарамор ответил не сразу. Казалось, он долго о чем-то раздумывал, но, в конце концов, видимо, приняв окончательное решение, серьезно и размеренно произнес:

– Ты первый неземной человек.

– Что? Первый… неземной? С чего вы это взяли?

– Ты сильный, не так ли, Бэйрд? Во всяком случае, сильнее других людей. И крепче. Ты можешь выдержать огромное давление, вызванное гравитацией или резким ускорением и торможением, ты не подвержен шоку любых видов, я прав?

Нарамор говорил очень рассудительно и по– деловому убедительно, и Бэйрду нечего было ему возразить.

– Да, – медленно кивнул молодой человек. – Похоже, что да. Но…

– На самом деле, – прервал его доктор, – ты лучше всех людей приспособлен к условиям больших внешних планет – холоду, сильному притяжению, огромному атмосферному давлению и так далее. И как ты думаешь, что сделало тебя таким?

Фаррелу этот вопрос показался странным.

– Я вырос таким, – удивленно ответил он. – Если вы помните, в Антарктике очень тяжелые условия жизни, а я жил там с детства – вот и натренировался, стал более выносливым.

Нарамор с сомнением покачал головой.

– Никакая окружающая среда не смогла бы сделать человеческое тело таким сильным. Твое тело иное. Все его ткани, каждая клетка, отличаются от тканей и клеток остальных людей. Это скрытые, едва уловимые отличия, но они позволяют тебе ходить по внешним планетам там, где другие люди не смогут. '

– Вы хотите сказать, что мой организм подвергся мутации?

– Нет, – помотал головой Нарамор. – Ты родился нормальным младенцем, сыном Джона Бэйрда. Я очень хорошо помню тебя маленьким. – Он немного помолчал, размышляя. – Это было двадцать лет назад. Шеррифф только что основал Бюро внешних планет, разрабатывал долгосрочные планы по их завоеванию. Все говорили, что это никогда не осуществится. На Шерриффа оказывалось давление, волокита зашкаливала, но он верил, что это станет возможным и делал для этого все, что было в его силах.

Нарамор говорил эмоционально, и в каждом его слове чувствовалось уважение к своему патрону – к Меридену Шерриффу.

– Доктор Джон Бэйрд, твой отец, был тогда главой отдела космической медицины проекта «Внешней планеты», – продолжил он. А я был младшим медицинским ассистентом, юнцом едва ли старше, чем ты сейчас. Я хорошо знал твоего отца и знал, что он развивает свою идею о человеке будущего. Твой отец верил, что человеческое существо, если оно достаточно молодо, можно физиологически изменить, чтобы оно могло переносить условия планет-гигантов. Это был вопрос цитологии. Если бы на ткани тела можно было повлиять, чтобы они стали сильнее, выносливее и прочнее, жестче, чем у остальных людей, обладатель такого тела в зрелом возрасте смог бы противостоять самым тяжелым условиям. Когда Джон Бэйрд предложил это, Шеррифф пришел в восторг. Мы понимали, что со взрослыми людьми сделать уже ничего нельзя, но из маленьких детей можно было бы создавать людей более сильных, и в ближайшие годы мы смогли бы сформировать группу мужчин и женщин, способных покорить внешние миры.

– Но кто бы согласился подвергать своих детей таким испытаниям? – с жаром воскликнул Бэйрд. – Кто бы это позволил?!

– А кто бы не захотел, чтобы его дети были сильными? – возразил Нарамор.

БЭЙРД НЕ НАШЕЛ, что ответить медику.

– Жизненной целью Шерриффа были завоевание и колонизация внешних миров, – спокойно продолжил тот. – Ик тому времени, когда на этом поприще были бы достигнуты первые успехи, процесс, запущенный твоим отцом, дал бы ему группу колонистов, которые могли бы жить в этих мирах. – Доктор поднял глаза к небу. – Великая и долгосрочная мечта…

– И получается, что мой отец опробовал этот процесс на мне? – с некоторым ехидством спросил Фаррел.

– Ну да, – спокойно ответил Нарамор. – Когда ты был двухлетним ребенком, твоя мать уже умерла, а Джон был уверен в разработанной им формуле, уверен, что она сделает тебя намного сильнее любого человека. И он ввел тебе вещество, запускающее такие изменения.

Сделав небольшую паузу, Нарамор с досадой покачал головой.

– А потом случилось непредвиденное, – вновь заговорил он. – То вещество оказалось слишком сильным и вызвало неожиданную реакцию. Твой отец был в ужасе, он думал, что ты умрешь, что он убил собственного сына! Но ты не умер… Тогда Джон заявил, что выведенная им формула слишком опасна, чтобы можно было повторить опыт, и отказался работать дальше в этом направлении. А когда Шеррифф стал давить на него – он исчез вместе с тобой. Мы долго вас искали, но это было сложно, он не оставил никаких следов и хотел, чтобы его никогда не нашли.

– Но на меня его формула подействовала! – воскликнул Бэйрд.

– Да, это так. Электрофизические тесты, которые ты прошел, доказали это. Твое тело по своим свойствам – иное. Стенки твоих клеток представляют собой полутвердые матрицы, если использовать физиологические термины. Это означает, что клеточные оболочки твоего тела такие же прочные, как хрящи. Но Джон Бэйрд, напуганный тем фактом, что процесс чуть не убил тебя, был полон решимости никогда больше не использовать формулу. А больше никто об этом не знал. Когда он исчез, формула исчезла вместе с ним.

Слушая этот так до конца и не осознанный им рассказ, Бэйрд мысленно перенесся в те долгие годы, проведенные в дебрях далекой и неприветливой Антарктики. Он помнил многое, что тогда происходило, помнил и некоторые высказывания отца.

– Однажды отец сказал, что не осмеливается вернуться во внешний мир, потому что это означало бы смерть для многих людей, – поделился юноша своими воспоминаниями.

Нарамор с пониманием кивнул.

– Он боялся, что формула будет использована снова.

Мысли Фаррела вернулись к нему, точнее к его организму. С удивлением он посмотрел на свои руки и на все тело, и уверенность в том, что источником его силы, твердости и способности так много вытерпеть была суровая Антарктика, начали таять, как воск под огнем. Значит, причина этого в научных способностях его отца…

Воспоминания нахлынули на него, и теперь все – и то, как он смог выдержать полярный холод, и его невосприимчивость к ударам и падениям, и то, как на него не повлияли изнурительные испытания космического полета, и, прежде всего, то, как его тело одержало победу даже над гравитацией и атмосферным давлением Юпитера – получило такое четкое, очевидное и простое объяснение, что он даже проникся пониманием Шерриффа, который хотел получить секрет ученого Бэйрда и применить его на практике.

– И все эти годы Шеррифф пыталась найти моего отца? – мрачно спросил он.

– Конечно, – уверенно ответил Нарамор. – Он даже предложил крупное вознаграждение тому, кто сможет найти Джона Бэйрда. При этом он продолжил свои собственные планы покорения Юпитера с помощью машин и разных приспособлений типа ходоков. Но он все равно упорно продолжал цепляться за мечту о сверхчеловеке в будущем, о людях, способных эксплуатировать новые миры, которые обязательно будут открыты.

– И ради этой мечты, ради своих амбиций он послал Реймана и Вейла убить нас! – свирепо отрезал Бэйрд, чувствуя, как напряглись все его «сверхчеловеческие» мышцы.

Нарамор схватил его за руку и заговорил настолько быстро, что, казалось, слова слетали с его губ, как заученный текст:

– Нет, Бэйрд! Рейман сделал это исключительно по собственной инициативе, а Шеррифф даже не знает, что твой отец был убит! Когда Рейман вернулся, он сказал ему, что нашел вас с отцом мертвыми в вашем антарктическом убежище и что он забрал документы Джона и уничтожил ваш дом и ваши тела. Тогда Шеррифф очень разозлился на него и из-за вашей смерти, и из-за того, что в привезенных бумагах не было формулы.

– О, нет! – недоверчиво отмахнулся Фаррел с кривой ухмылкой. – Вы просто прикрываете Шерриффа. Вы же, конечно, догадались, что я собираюсь с ним сделать, вот и выгораживаете его.

– Послушай, я понимаю тебя, – примирительно, но настойчиво произнес медик. – Пойми, если Рейман совершил убийство, закон в состоянии разобраться с ним, но у Шерриффа руки чисты! И он уже серьезно болен. Ты же только что видел его. Слишком много космических полетов, слишком много лет тяжелого труда на пути к своей большой мечте. Я предупреждал его, что приземление на Юпитер для него не безопасно, но он не послушал.

– Вы просите меня посочувствовать человеку, который убил моего отца? – резко спросил Бэйрд, и его глаза загорелись дьявольским огнем.

Услышав эти слова, Нарамор опустил глаза и отступил назад.

– Ты не хочешь слушать. В тебе сидит навязчивая идея ненависти к тому, кто ни в чем не виноват, и эта идея слишком сильна. Ты не хочешь или не готов от нее избавиться.

Врач ненадолго замолчал. А потом посмотрел Фаррелу прямо в глаза и тихо произнес:

– Я могу тебя понять и очень тебе сочувствую, Бэйрд. И поскольку ты, очевидно, не хотел, чтобы тебя узнали, я никогда никому не рассказывал о том, что понял о тебе из тех тестов. Решил подождать и посмотреть, что ты будешь делать.

И вновь Бэйрд уставился на него ничего не понимающим взглядом.

– Вы имеете в виду – Шеррифф и Рейман не подозревают, кто я такой?

– Шеррифф не знает. Откуда ему это знать? Он уверен, что ты мертв. Тот факт, что ты немного прогулялся по Юпитеру без ходока, еще ни о чем не говорит, возможно, ты просо оказался необычайно выносливым человеком. Нет, он не знает, кто ты. А вот Рейман… не уверен. Он что– то заподозрил, когда услышал о смерти Вейла, и возможно, он узнал тебя, несмотря на прошедшие месяцы.

Медик еще немного поразмышлял, после чего уверенно добавил:

– Если то, что ты говоришь – правда, то Рейман – убийца. А потому он, не задумываясь, убьет снова хотя бы для того, чтобы его не разоблачили. Не давай ему такого шанса, не лети на Юпитер.

– Это невозможно, – возразил Фаррел неожиданно спокойно, как будто все напряжение, накопившееся в нем за долгие месяцы поисков, несколько спало. – Я уже договорился с Рейманом и Шерриффом.

Нарамор обеими руками взял его за плечи.

– Послушай, Бэйрд, я тоже отправляюсь в это путешествие. И я друг Шерриффа. Я знаю, что он невиновен, а потому не заставляй меня защищать его от тебя.

С этими словами доктор резко отвернулся и ушел, оставив молодого человека стоять в тени. Немного подождав, Бэйрд встряхнулся, словно отгоняя сон, и зашагал к возвышающимся ракетам. Ему не хотелось идти в казарму – сейчас, когда все его прошлое открылось с другой стороны, да еще так внезапно, он был не готов оказаться среди других людей.

Молодой человек шел сквозь тени ракет, и ему казалось, что слабый холодный ветер что-то ему нашептывает, то ли успокаивающее, то ли наоборот, тревожное. Он, не останавливаясь, покинул территорию базы и продолжил идти куда-то вперед, где под звездным небом не было ничего, кроме одиноких, безжизненных утесов Ганимеда, таких суровых и задумчивых. На гребне одного из них Бэйрд остановился и оглянулся на серебристый лес ракет. Ледяной ветер усилился и жалобно завывал в безжизненных ущельях, но юноша не чувствовал его дуновения. Он поднял глаза к небу. Над ним, среди сонма звезд, ослепительно сиял Сатурн.

Внезапно у него разыгралось воображение.

«Я – неземной человек! Я – первый, – вертелось у него в голове. – Первый из всех людей, кто может жить в этих холодных и ужасных внешних мирах. Другим людям приходится мучительно ползать по ним в защитных машинах, а я могу пройти по этим враждебным местам победителем. Если я захочу, то буду стоять под кольцами Сатурна или смотреть на спутники Урана…»

Бэйрд тряхнул головой и выбросил из нее это внезапно возникшее видение. Конечно, все это могло произойти, но позже, если вообще когда-нибудь произойдет. Не сейчас – потому что сейчас подо льдом далекой земной Антарктики лежал мертвый человек, его отец, и справедливость должна была быть восстановлена. И он сделает это.

Неистовый триумф охватил Фаррела. Он отправится во второй полет на Юпитер с теми, кто убил его отца. И там, на ядре планеты-гиганта, он будет сильнее их всех. Сила, которую давным-давно дал ему отец, Джон Бэйрд, станет немезидой для тех, кто виновен в его смерти.

Он долго стоял так на утесе. Звезды над ним бледнели, над горизонтом поднимался сияющий белый изгиб огромного диска. А в какой-то момент его слуха Фаррела донесся серебристый рычащий звук, отдающийся тонким эхом и повторяющийся еще более пронзительно. Это внизу, на базе, зазвучала сигнализация, призывающая к сбору тех, кто должен был отправиться завоевывать Юпитер.

ГЛАВА X

ПЛАМЯ И ДЫМ ИЗ тысячи извергающихся вулканов взвились вверх и своими огненными пальцами вцепились в туманное небо. В ответ, принимая вызов, разорванный и пронизанный молниями туман взревел с усиленной яростью. Казалось, измученное небо отчаянно сражается с поднимающимися снизу столбами огней.

Какое незначительное место занимали крошечные человечки здесь, на Юпитере, когда на огромной планете бушевали такие яростные и бесконечные междоусобные войны?

Даже внутри ходока Бэйрда ошеломлял оглушительный грохот этого великого сражения природных сил. С того места на краю плато, где он стоял, были смутно видны пожары, бушевавшие внизу, и бури, разыгравшиеся в небе, где теперь не прекращался танец молний. Их вспышки позволяли ему мельком видеть раскаленную лаву, которая подползала все ближе к плато, где суетились люди, и активность этих маленьких «пигмейских» фигур разительно контрастировала с тем, что происходило вдалеке, на востоке.

Фаррел оглянулся. Десятки ракет возвышались над поверхностью Юпитера, слегка вздрагивая при каждом новом толчке, и молнии беспрерывно играли своим ярким блеском на их серебристых корпусах. Уже несколько часов продолжалась интенсивная разгрузка, и хотя работа была тяжелой, ее быстрый темп пока не замедлялся.

Поворачивая ходока из стороны в сторону, Бэйрд напряженно следил за разгрузкой, но ходока с номером Реймана нигде не было видно, и это приводило молодого человека в отчаяние. Неужели он потерял своего врага из виду?

«Он должен быть где-то здесь, – подумал Фаррел. – Но если он узнал меня, то может прятаться… Ничего, я найду его, и он заговорит – так, чтобы все могли его услышать, чтобы весь мир мог узнать, что сделал Шеррифф!»

В первые часы после приземления на ядро Юпитера, в эти безумные часы, у Бэйрда была своя работа, а потому уследить за Рейманом оказалось практически невозможно. Активность вулканов все время росла, и теперь она была даже сильнее, чем предвидел Кэрью. Но у исследователей был приказ, а значит, ракеты необходимо было разгрузить, прежде чем их могли разрушить более сильные толчки.

И вот теперь, в этой дикой суматохе, Рейману, похоже, удалось ускользнуть. Бэйрд решительно направил своего ходока вперед, на плато. Ему хотелось покинуть неуклюжую машину и сделать то, что было не под силы ни одному из людей – пойти по Юпитеру своими ногами и найти убийцу. Но это означало бы бесповоротно заранее выдать себя Шерриффу, а время для этого еще не пришло.

В поисках Реймана Фаррел стал рассматривать группу людей, сбившихся в кучу и передвигающихся гротескной походкой, и в какой-то момент один из них направился прямо к нему. Потное, изможденное лицо Уиллиса, заместителя командира, зло уставилось на него сквозь лицевую пластину, а в коммутаторе послышался его полный гнева голос:

– Фаррел, где, черт возьми, ты был?! Предполагалось, что ты должен быть здесь в качестве санитара, чтобы в любой момент прийти на помощь, а не блуждать где попало!

Бэйрд промолчал, как будто ничего страшного не произошло – не мог же он сказать, что искал Реймана. Возникшую паузу заполнил еще один толчок, совпавший с мощными тройными раскатами грома в клубящемся небе, который сильно сотряс ходоки обоих мужчин и заставил возвышающуюся рядом с ними ракету величественно покачнуться.

– Иди в командный пункт, к Шерриффу! – крикнул Уиллис, так и не дождавшись ответа. – Скажи ему, что он должен выйти и сам оценить ситуацию. Мы не можем продолжать здесь работу и должны убраться отсюда как можно быстрее!

– Хорошо, я скажу ему, – ответил Бэйрд.

Внезапно в нем шевельнулась новая надежда. Может быть, именно там, в командном пункте, был сейчас Рейман…

– Если бы он вышел и увидел все сам, он бы понял, в какую передрягу мы попали, – продолжил Уиллис. – Почему, черт возьми, он не выходит?

Скажи ему, что я, в конце концов, требую его немедленного присутствия здесь!

Фаррел кивнул, насколько это было возможно в ходоке, и зашагал к командному пункту – большому низкому металлическому зданию, которое он помогал возводить при первой высадке. Широкая дверь автоматически распахнулась, и, оказавшись внутри шлюзового тамбура, он выбрался из ходока. Ему не понадобились для этого поручни, протянутые вдоль стены специально для поддержки, и вскоре он уже заходил внутрь главного помещения.

Там были Шеррифф, его дочь Эльда и доктор Нарамор, но Реймана не было.

МЕРИДЕН ШЕРРИФФ СИДЕЛ за раскладным полевым столом, положив руки на его поверхность ладонями вниз, и смотрел прямо перед собой. Несмотря на то, что он держал голову прямо, лицо покорителя Юпитера как будто бы разваливалось на части. Кожа на его скулах обвисла, и его некогда каменный профиль теперь напоминал обтянутый кожей череп. Увидев вошедшего Бэйрда, он уставился на него затуманенным взглядом.

Эльда, в глазах которой стояли слезы, и Нарамор сидели рядом с Шерриффом и что-то ему тихо говорили, но было видно, что он совсем их не слушает.

– Сообщение от вице-коммандера Уиллиса, – доложил Фаррел.

– Да? – хрипло отозвался Мериден.

Бэйрд почти дословно повторил слова Уиллиса, но тот, кому они были адресованы, даже не подал виду, что услышал их.

Зато Эльда поняла все и с ненавистью посмотрела на Фаррела.

– Выйти?! – закричала она. – Да он не может даже встать! Разве ты не видишь, что он медленно умирает? Ему нельзя было прилетать сюда, нужно срочно возвращаться!

– Она права, – сказал Нарамор и перевел взгляд на Шерриффа. – Тебе следует прислушаться…

Густым и несколько невнятным голосом, который, казалось, исходил откуда-то из глубины его горла, Мериден прервал его:

– Мне потребовалась целая жизнь, чтобы добраться до Юпитера. Я остаюсь.

– Но ты слышал, что сказал Уиллис! – воскликнул врач. – Здесь нельзя оставаться! Мы все должны вернуться, а затем построить другую базу в другом месте.

В запавших глазах Шерриффа вспыхнул тусклый огонек.

– Нет. Вы с Эльдой возвращаетесь, а я остаюсь, – Он медленно перевел свой взгляд на Бэйрда. – Передайте это Уиллису. Он должен закончить разгрузку, а затем убраться обратно на Ганимед. Мы же, те, кто здесь останется, погрузим все на трейлеры и отправим караван на запад, к горам, подальше от этого района.

– Но ты не можешь возглавить этот караван! – уже совсем резким тоном возразил Нарамор. – Ты должен лететь с нами. Я настаиваю…

Шеррифф проигнорировал его слова и вновь обратился к Фаррелу:

– Передайте то, что я сказал!

Бэйрд кивнул и поспешил обратно, но в шлюзе наткнулся на самого Уиллиса, вылезавшего из ходока.

Заместитель командира, с лица которого капал пот, выслушал сообщение Фаррела и буквально взорвался.

– Нет, это безумие! – заорал он. – Я сам поговорю с ним.

Держась за поручень, он решительно направился в кабинет, и Бэйрд последовал за ним.

Оказавшись напротив Меридена, Уиллис без лишних разговоров сразу приступил к делу.

– Мы не можем отправиться караваном на запад, это слишком рискованно, особенно без хороших карт! – запротестовал он. – Мы должны загрузить обратно все, что сможем, и убираться отсюда.

Шеррифф презрительно посмотрел на него, а затем демонстративно полез в свой походный стол, достал маленький лучевой пистолет и положил его на столешницы.

– Послушай меня, Уиллис, – его голос звучал еще более уверенно, чем раньше. – Я добирался сюда двадцать лет. Теперь я здесь, и я командую. Я отдаю приказы, и если кто-нибудь попытается их нарушить…

– Хорошо, – Уиллис сердито взмахнул рукой. – Я передам ваши приказы. Но не вините меня, если люди им не подчинятся!

Сказав это, он резко развернулся и вышел.

Бэйрд тоже повернулся к выходу, собираясь последовать на ним и отчаянно желая возобновить поиски Реймана, но голос Шерриффа остановил его:

– Фаррел, подожди минутку.

Теперь глаза главы экспедиции смотрели на него со странным блеском.

– Фаррел, когда ты только что в спешке выходил из этого кабинета, ты шел так, как шел бы человек по Земле. Как тебе это удалось?

Бэйрд замялся, не зная, что ответить, и несколько мгновений в комнате не было слышно ни звука, кроме нескончаемых раскатов грома, барабанящих по металлической крыше.

– Я могу рассказать вам, как он это делает! – словно взрыв, из-за спины Фаррела раздался голос Реймана.

Молодой человек замахнулся на него, торопясь нанести удар, но было уже слишком поздно. Рейман стоял позади него, одной рукой держась за поручень, а другой крепко сжимая лучевой пистолет, дуло которого упиралось в спину Бэйрда.

– Это удалось ему точно таким же образом, как удалось вернуться целым и невредимым после того, как он убил Вейла, – невозмутимо произнес Рейман.

– О чем ты говоришь? – непонимающим голосом произнес Шеррифф.

БЭЙРД ОГЛЯНУЛСЯ И посмотрел Рейману в глаза – и ему показалось, что страха в них было больше, чем ненависти.

– Я прошел вдоль края плато, чтобы выяснить, что именно случилось с Вейлом, – стал рассказывать Рейман, не опуская пистолета. – И я понял, у ходока Вейла была отключена антенна связи, а идти им нужно было более двух миль.

– Двух миль?! – воскликнул Шеррифф. – Ни один человек не смог бы пройти так далеко, если только он не был…

Он осекся и внезапно замолчал, уставившись на Фаррела со странной догадкой в глазах.

– Да. Это сын Джона Бэйрда. Он не умер, и он здесь перед вами, – сказал Нарамор, понимая, что скрывать уже нечего.

С Бэйрда как будто свалилась огромная тяжесть. Он распрямил плечи и гордо произнес, глядя в глаза Меридена:

– Да, я жив, но мой отец мертв. Мой отец мертв, Шеррифф, и ваши люди убили его.

Шеррифф перевел взгляд на Реймана. Хриплый голос покорителя Юпитера прозвучал, как обвинение:

– Ты уверил меня, что нашел их обоих уже мертвыми. Ты обманул меня…

– Вам нужны были документы Джона Бэйрда, не так ли? – раздался из-за спины Фаррела угрюмый голос Реймана. – Я достал их для вас, и я не виноват, что в них не было формулы. И не моя вина, что старик Бэйрд затеял драку и был убит.

И вы думаете, что после этого я должен был оставить его сына в качестве свидетеля?

Фаррел резко развернулся. Лицо Реймана было белым и неподвижным, а его губы слегка скривились. Обращаясь к Меридену, он не посмотрел на него, его глаза уставились на Бэйрда.

– Черт бы вас побрал, Шеррифф! Чем вы не довольны? – ухмыльнулся Рейман. – Вы получили документы, а этот, – он глазами указал на Фаррела, – заполучил Вейла. Но меня он не получит.

Пистолет в его руке слегка приподнялся. Бэйрд понял, что ему нужно сгруппироваться и сделать выпад – но не успел этого сделать. Раздался звук выстрела. Лицо Реймана потемнело, и он рухнул на пол. Так и не использованный пистолет выпал из его руки.

Медленно, не в силах поверить собственным глазам, Фаррел оглянулся. Бластер в руке Шерриффа все еще был направлен туда, где только что стоял Рейман.

– Я в долгу перед тобой, Бэйрд, – резко сказал Мериден. – И даже если бы это было не так, я бы не позволил ему убить тебя. Только не тебя, не первого неземного человека!

Эльда и Нарамор уставились на них, как завороженные. Фаррел медленно подошел к Шерриффу. Юношу трясло, гнев к уже мертвому Рейману не находил выхода.

– Значит, напрямую вы не приказывали убить моего отца, – выпалил Бэйрд. – Но его убили ваши амбиции. И вы думаете, я должен быть вам за это благодарен?

Казалось, Меридену стало еще труднее говорить. Он тщательно подбирал слова, но его речь звучала совсем невнятно:

– Лично на тебя мне наплевать, Бэйрд. Но ты первый человек из тех, о ком я мечтал. Если ты останешься жив, ученые, изучая тебя, смогут восстановить тайную формулу твоего отца. Вот почему ты важен для меня.

Фаррела затрясло еще больше.

– Только не для тебя, Шеррифф! Не для тебя и твоих планов я буду жить.

– Ты потерял отца, и ты ненавидишь меня и проект «Внешние планеты», – устало вздохнул Мериден. – Хорошо. Я потерял всю свою жизнь, Бэйрд. Я умру прямо здесь. Но то, что я начал, будет продолжаться.

Он с огромным усилием повернул голову.

– Нарамор. Приведи сюда Уиллиса еще раз.

Медик поспешно вышел.

Шеррифф снова повернулся к Фаррелу и почти шепотом произнес:

– Я назначаю тебя заместителем Уиллиса. Ты – единственный, кто может повести караван на запад. Ты сможешь идти без ходока, найти дорогу и доставить груз по назначению.

– Я не буду этого делать! – воскликнул юноша.

– Конечно, ты не сделаешь этого для меня, – согласился Мериден. – И для моего проекта тоже. Я понимаю это. Но ради людей? – в его глазах опять мелькнул огонек. – Ради тех, кто рискуют жизнью прямо сейчас? К ним же у тебя нет никаких счетов, Бэйрд?

Молодой человек попытался найти слова, чтобы выразить свое яростное неприятие… и не смог этого сделать. Он вдруг почувствовал себя разочарованным, избитым и загнанным в ловушку, из которой нет выхода.

Тем временем, вошел Уиллис, и Шеррифф отдал соответствующее распоряжение, услышав которое, тот вздрогнул.

– Вы хотите сказать, что он может передвигаться без ходока? Но даже если так, и он найдет дорогу на запад, это огромный риск…

– Просто займись этим, – тихо хриплым шепотом потребовал Мериден.

Его голова поникла, и он уже не смотрел ни на кого из присутствующих.

Бэйрд колебался. Он посмотрел на Шерриффа – дряхлого старика – и на девушку, которая вместе с Нарамором склонилась над ним. Молодой человек чувствовал, что должен что-то сказать, но слова не шли у него с языка. Горькая жажда мести, которая так долго вела его вперед, уткнулась в эту картину, и сказать ему было совершенно нечего.

Он вышел из командного пункта. Из ракет уже было выгружено последнее необходимое оборудование, и его укладывали на борт низких тяжелых трейлеров.

Гром по-прежнему еще бушевал над красным заревом, которое все наползало и наползало с востока, и теперь каменное плато непрерывно содрогалось, но люди продолжали работать. Бэйрд вышел с базы без ходока, прошел мимо ракет и поднялся к первому каменному гребню на западе.

Горячие порывы ветра снова и снова проносились мимо него, разгоняя туман, от чего его глаза постоянно слезились. Он всматривался вперед, на запад, туда, где вдалеке возвышались ледяные хребты, и ему показалось, что он видит, куда можно вести караван. Если бы он пошел впереди, легко ступая по земле, не обремененный ходоком, он мог бы справиться с поставленной задачей и увести машины с оборудованием в безопасное место.

Приняв такое решение, Бэйрд вернулся на базу в командный пункт. Шеррифф все еще сидел за полевым столом, но теперь его голова, обхваченная руками, бессильно лежала на столешнице. Эльда была рядом с ним – она посмотрела на Бэйрда блестящим от слез глазами и тихо произнесла:

– Он мертв. Он медленно умирал все время, пока был здесь.

Снаружи сквозь раскаты грома тонко завыли сигналы тревоги. Это означало, что ракеты были готовы запустить свои двигатели.

– А как же его тело? – спросил Фаррел. – Вы хотите, чтобы мы забрали его с собой? Или…

– Оставьте его там, – девушка указала глазами на выход из здания. – На плато. Все говорят, что это место обречено, что его зальет лавой. Оставьте его там.

Молодой человек помог ей выйти в шлюз, где стоял наготове ее ходок. Там он впервые, даже до конца не понимая, почему, вдруг прошептал:

– Простите…

Эльда внимательно посмотрела на него долгим взглядом.

– Это не ваша вина. Но я рада, что вы оказались таким… – Она запнулась. – Если вы вернетесь из похода с караваном, мы еще встретимся.

Забравшись в ходока, она вышла наружу и присоединилась к тем, кто уже поднимался по трапу в одну из ракет. Через несколько минут люки всех ракет закрылись, и они, одна за другой, с какой– то безумной поспешностью взмыли в небо на вертикальных столбах пламени. Те же, кто остался на Юпитере, продолжали заниматься своими делами вокруг машин, даже не обращая на это внимания. Караван из гусеничных вездеходов был уже почти сформирован и готовился к движению.

– Быстрее! – раздался голос Уиллиса. – Лава смоет все это плато через час!

Караван с грохотом тронулся, и люди в ходоках неуклюже зашагали рядом с машинами на запад. Бэйрд, не отягощенный «доспехами», свободно шагал впереди. Сквозь сотрясаемый громом туман он вел караван вверх по самому пологому склону к наиболее низкому месту на гребне. По дороге юноша задавался вопросом, будет ли он когда-нибудь так же ходить по другим планетам, по Сатурну, Урану и по невообразимым холодным пустошам Нептуна…