Текст книги "Смех мертвых (Сборник романов и рассказов в жанре ужасов, написанных известными фантастами)"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

Соавторы: Генри Каттнер,Роберт Сильверберг,Джон Браннер,Джек Уильямсон,Сибари Куин,Кларк Смит,Бретрам Чандлер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 53 страниц)

Я отскочил назад, когда часть плит, составляющих стену, не выдержала и начала медленно рушиться. Взметнулось облако пыли. Монстр, очевидно, осознал опасность, потому что кинул испуганный взгляд на рушившуюся стену и попытался откатиться в сторону, но опоздал.

Упавшая громадная плита ударилась об пол, расколовшись по всей длине. Разлетающиеся осколки ударили мне в лицо.

Я уставился на тварь, у которой только голова высовывалась из-под края рухнувшей на нее плиты.

Что-то странное было в этой голове. Лицо-череп неестественно перекосилось. В голове у меня мелькнуло дикое предположение, я наклонился и прикоснулся к высохшему, коричневому черепу.

Это была маска. И, держа ее в руках, я увидел измазанное кровью лицо моего дяди Адама Бернарда.

– Разумеется, это гипноз, – сказал Пек, попыхивая трубкой.

Мы сидели возле электрообогревателя в комнате наверху. За окнами чуть брезжил серый рассвет.

– Мне следовало раньше заподозрить это. Когда вы рассказали о детстве, которое провели со своим дядей. Это же было очевидно после того, как вы сказали, что он сидел рядом с вами и разговаривал, пока вы не засыпали! А вещество в курильнице было гашишем. Он ослабляет волю. Очевидно, дядя не был уверен, что у него еще сохранилась гипнотическая власть над вами. И если бы вам в последний момент не удалось обрести свободу…

Изабель прижалась ко мне, и я обнял ее.

– Значит, все-таки он послал мне телеграмму? – спросил я, и Пек кивнул.

– Ну да, а затем отрицал, когда я спросил его. О, это был чертовски умный план. Когда он оглушил нас, видимо, дубинкой, то отнес Изабель в храм, привязал на алтаре, затем вернулся по туннелю и приоткрыл потайной ход, чтобы вы наверняка обнаружили его. Затем порвал на себе одежду, расцарапал лицо и, прибежав к нам, когда мы были уже в туннеле, рассказал слезливую сказочку о том, как был прикован цепью в плену у мертвеца. А обвал в туннеле… Я подозреваю, что он сам устроил его. Вероятно, потянул какую-то скрытую веревку, чтобы ловушка сработала. Естественно, он не хотел, чтобы мы обнаружили, что его рассказ – просто куча лжи.

– Как же он схватил вас? – покачал головой я.

– Довольно легко, – криво усмехнулся Пек. – Он ждал меня в конце прохода, выбил из руки фонарь и снова пустил в ход дубинку. Когда я очнулся, то уже лежал в храме с мешком на голове, а вы собирались зарезать свою жену ритуальным ножом.

Я вздрогнул, словно от боли, пронзившей грудь. Изабель нежно поправила мне повязку и сказала:

– Этот ужасный старик! Тела, что мы нашли за алтарем…

– Да, они открывают тайну, что произошло с пятью исчезнувшими девушками, – вздохнул я.

Пек согласно кивнул и сказал:

– Он хотел обвинить вас в своих преступлениях. Безумный выродок! Он съехал с ума на почве поклонения дьяволу и старому Йохану Бернарду. Адам убил девушек, а затем решил принять меры предосторожности. Может, думал, что полиция подозревает его. Во всяком случае, он послал вам телеграмму, чтобы заманить сюда. Был уверен, что, как только вы окажетесь в этом доме, он сможет использовать свою гипнотическую власть над вами и спасти себя. Вероятно, хотел заставить вас под гипнозом совершить преступление, которое приведет к вашему аресту, или, возможно, намеревался заставить вас самого признаться в убийствах, которые совершил он. Но когда увидел, что вместе с Изабель приехал я, то изменил планы. И почти преуспел в этом. Он планировал снять маскировку и появиться на сцене после того, как вы убьете свою жену. Тогда он застрелил бы вас в целях самообороны, а мой рассказ подтвердил бы это.

Я обнял Изабель и прижал к себе. Кошмарный ужас, угрожавший всем нам, был навсегда похоронен в подземелье под домом, и первые лучи солнца позолотившие волосы Изабель, возвестили начало нового дня!

Опоздавшие души

В Бель Ярнаке рассказывают, разумеется, не на языках Земли, что ужасное зло обитало когда-то в пропасти под названием Серая Пропасть Ярнака. Этот город находится не на Земле и не на любой планете, вращающейся вокруг любой звезды в небесах, которые нам известны. Он расположен дальше Бетельгейзе, дальше Гигантских Звезд, в зеленом, радостном мире, где вечно молоды башни и серебряные минареты. В Бель Ярнаке не обитают люди и похожие на них существа, но долгими ночами там так же, как и на Земле, горит огонь в очагах, а везде во Вселенной, где есть очаг или костер, найдутся слушатели, внимающие, затаив дыхание, странным и удивительным рассказам.

Синдара благосклонно правил Бель Ярнаком, но все же страх гибельных былых времен лежал, точно саван, на этой земле, а в Серой Пропасти клубился отвратительный ужас. И покров тьмы скрыл сияние небес и три луны зеленого мира.

Это существо вечно страдало от неутолимого голода. Обитатели Бель Ярнака звали его Пожирателем Душ. Никто не мог его описать, поскольку любой, кто встретился с ним, уже не мог вернуться и рассказать о том, что он увидел. Веками сидело оно в пропасти, и голод то и дело заставлял его испускать беззвучный призыв. И в пещерах или храмах, перед домашним очагом или в ночной темноте поднимался кто-то из обитателей Бель Ярнака и, невзирая на ждущую их смерть, уходил из Бель Ярнака к Серой Пропасти. И никто уже не возвращался оттуда. Поговаривали, что тварь из пропасти была то ли полудемоном, то ли полубогом, и что души тех, кого она убила, вечно служили ему, выполняя странные обязанности в ледяной пустоте между звездами. Властители Вод рассказывали, что тварь прибыла с темного солнца, и что появилась она в результате ужасного союза, заключенного между собой невообразимо Древними, которые странствуют между Вселенными. Некроманты говорили иное, но они ненавидели Властителей Вод, которые всячески дискредитировали рунную магию некромантов. Синдара выслушал представителей обеих школ, обдумал все, сидя на троне из халцедона, и решил добровольно отправиться к Серой Пропасти Ярнака, которая, как считалось, была бездонной.

Некроманты вручили Синдаре странные инструменты, созданные из костей мертвецов, а Властители Вод дали ему сложно закрученные прозрачные хрустальные трубки, способные помочь в борьбе против Пожирателя Душ. После того как некроманты и Властители Вод опустились на корточки у городских ворот и мрачно завыли, Синдара сел на своего горлака, быстроходную, но с отвратительной внешностью рептилию, и двинулся на запад. Немного отъехав от города, Синдара выбросил все врученное как некромантами, так и Властителями Вод, поскольку поклонялся Форвардосу, как и все Синдары того времени. Никто больше не мог поклоняться Форвардосу, кроме Синдары Бель Ярнака, потому что такова воля богов. Синдара слез с горлака и принялся горячо молиться Форвардосу.

Какое-то время ответа не было. Затем окружающие пески начали волноваться, закружились смерчиками, и танец туманных пятнышек ослепил Синдару. Когда они слились в единый смерч, из него раздался тоненький голос бога, походивший на звон бесчисленных крошечных хрустальных кубков.

– Ты обречен, – зловеще заявил Форвардос. – Но в Бель Ярнаке остался твой сын, так что у меня будет приверженец, когда тебя не станет. Поэтому иди без страха, так как бог не может победить бога, а лишь человека, которого он создал.

Сказав это, Форвардос исчез, а Синдара, обдумав его слова, поехал дальше. Когда он приблизился к невероятной пропасти, о которой говорили люди, поднялась ближняя луна. Синдара рухнул у края пропасти и, дрожа, всмотрелся в туманную пустоту. Оттуда дул холодный, пронизывающий ветер, и пропасть казалась бездонной. Вдалеке с трудом можно было различить ее противоположный край.

А потом из пропасти, цепляясь за неровности стен, появился тот, кого хотел найти Синдара. Полудемон стремительно поднимался, помогая себе многочисленными щупальцами. Он был белым, волосатым и отвратительным, но деформированная голова едва достигала Синдаре до пояса, хотя разбросанные в стороны конечности создавали иллюзию, что полудемон огромен. Следом за ним летели души, которые он захватил с собой. Они жалобно перешептывались, наполняя воздух стенаниями и тоской по утраченной Нирване. Синдара выхватил клинок и напал на врага.

О том сражении до сих пор слагают и поют саги, ибо бушевало оно на краю вечности. В конце концов Синдара был изранен, истекал кровью и выбился из сил, а его противник оставался целым и невредимым и отвратительно хихикал. Затем демон приготовился к трапезе.

Но тут в голове Синдары раздался тоненький шепот Форвардоса:

– Во Вселенной есть много видов плоти и другой материи, которая не является плотью. Ими и кормится Пожиратель Душ.

И рассказал Синдаре о странном способе питания, когда два существа сплавляются воедино, и меньшее поглощается, идя на усиление полубога-полудемона, а освобожденная душа, стеная, присоединяется к тем, кто уже служит этой твари. Синдара получил некое знание, а вместе с ним возникло и решение. Широко раскинув руки, он бросился в ужасные объятия, поскольку Форвардос сказал, как можно избавиться от чудовища.

Тварь прыгнула ему навстречу, невероятная боль пронзила тело Синдары, а цитадель души сжалась, вопя от ужаса. И на краю Серой Пропасти Ярнака возник чудовищный сплав двух сущностей, богохульный и ужасный. Тварь и Синдара тонули друг в друге…

И даже несмотря на ослепляющие мучения, более острая боль пронзила душу Синдары, поскольку он вспомнил красоту мира, которым правил. Он подумал, что не знал ничего прекраснее зеленой и радостной земли своей, и боль сверлила его сердце, боль от потери и пустоты, которую ничем уже не заполнить. Тогда он взглянул прямо в черные злые глаза Пожирателя Душ, находящиеся всего лишь в нескольких дюймах от его собственных, и отвел взгляд на пропасть, холодную, серую и ужасную. Слезы потекли по щекам, и горло перехватило от отчаяния, ибо не увидеть ему уже никогда серебряные минареты и башни Бель Ярнака, невыразимо прекрасные в свете трех лун.

Затем Синдара вновь повернул к твари ослепшие от слез глаза и прыгнул вперед. Раздался ужасный, отчаянный вопль, а затем человек и полудемон, вращаясь, полетели вниз, в пропасть, глядя на проносившуюся мимо стену. Как сказал Форвардос, таким, и только таким способом можно было избавить мир от ужасного рока.

Стена утеса, несущаяся мимо, изогнулась и исчезла, остался лишь тускло-серый туман, и Синдара падал в этом тумане, пока не наступили вечные темнота и тишина.

Злодей без лица

Харви замедлил шаг. Туман странно искажал все ближайшие предметы. Он мог бы поклясться, что по другой стороне улицы движется какая-то смутная фигура. Но, когда повернулся в ее сторону, в бледном круге света, льющегося из дуговой лампы ближайшего фонаря, ничего не было.

Откуда-то – было трудно определить направление во влажном воздухе – донесся странный запах. Он походил… Да, все верно! Вонь гниющего мяса, резкая, густая. Внезапно Харви почувствовал страх. Он снова взглянул на другую сторону улицы и замер на месте. Там стоял человек, наблюдая за ним. Просто неясная, бесформенная фигура. Но, возможно, он тоже остановился лишь для того, чтобы поломать голову над источником странного запаха.

Туман был слишком густым, чтобы Харви мог как следует разглядеть эту темную фигуру, но ему показалось в ней нечто странное, зловещее и угрожающее. Он не смог бы сказать, что именно, но кожу на голове почему-то стало покалывать.

«Нервы», – сказал Харви сам себе.

Бросив искоса на фигуру еще один взгляд, он пошел дальше, но прогулка не сумела развеять беспокойства. Было в этой ночи нечто… чуждое.

При виде знакомой медной таблички на воротах он немного расслабился. Через две двери был дом Изабель Сэндор, его невесты. Перед глазами возникло ее лицо, большие карие глаза и пикантные губы. Сейчас он увидит ее…

Внезапно в ноздри ударило чье-то дыхание, ужасно зловонное дыхание. За спиной поспешно зашлепали босые ноги. Харви быстро повернулся.

Что-то неслось к нему из тумана, что-то приземистое, громадное, целеустремленно волочащее вперед ноги. Сначала Харви подумал, что это человек… но тогда он еще не видел его лица.

Скорее, того места, где должно быть лицо!

Тварь была без лица! На гладкой белой маске был виден лишь один налитый кровью глаз. Только это была не маска! Харви понял это, когда заметил, как работают мышцы под матово-белой кожей. Голая рука потянулась к Харви. Белый шар, который был у существа вместо головы, подался вперед. Мужчине стало плохо при виде единственного глаза, сверкавшего с этого богохульного лица. Хрипло вскрикнув от ужаса, он повернулся и побежал. Позади раздался низкий свистящий звук и шлепанье босых ног. Шлепки становились все громче, и также громче становился странный свист. Внезапно мускулистая рука схватила Харви за шею, и что-то попыталось навалиться на него всем весом.

Харви отчаянно вскрикнул и изо всех сил ударил по чудовищной голове, чуть ли не ткнувшейся носом в его щеку. В затуманенном страхом мозгу всплыл рисунок Циклопа, одноглазого, гигантского Циклопа, который швырял валуны вслед убегающему Одиссею. Так вот, это и был Циклоп!

Мускулистая рука держала его за шею, и Харви чувствовал, как хрустят позвонки. В глазах все стремительно чернело. В тумане возникали и кривлялись какие-то угрожающие фигуры с отвратительными одноглазыми мордами, скачущие вокруг…

До ушей Харви донесся чей-то крик. В глазах просветлело. Он услышал чьи-то шаги и смутно понял, что ужасная рука отпустила его шею. Над ним навис было кошмарный облик Циклопа, но тут же исчез.

В поле зрения, совсем близко, непонятно откуда появилась Изабель. В глазах ее был страх, губы казались кровавой раной на смертельно-бледном лице.

– Джордж! – она прижалась губами к его щеке. – Что случилось? С тобой все в порядке?..

Затем подошел какой-то человек с фонарем в руке. Это оказался Расс Сэндор, брат Изабель. Он вглядывался в туман, светя фонарем в разные стороны.

– Не знаю, что это было! – выдохнул Харви, с трудом поднимаясь на ноги и осторожно массируя шею. – Это… Я думаю, это… не человек.

– Чепуха! – резко возразил Расс, тощий, как борзая, человек с короткими толстыми усами и глазами, подслеповато моргающими за толстыми линзами очков. – Это было обычное ограбление. Не будьте…

– А вы его видели? – спросил Харви, с трудом подавляя дрожь.

– Что-то я видел. Человека в какой-то белой маске… Пойдемте в дом, вам надо выпить.

Когда Харви направился за Сэндором, он почувствовал, как Изабель прижалась к нему, и обнял ее за талию.

– Я видела его, – прошептала Изабель. – У него не было… вообще не было лица, Джордж!

Харви ничего не ответил, но губы его крепко сжались. Так или иначе, в нем росло предчувствие, что это только начало, что безликая тварь, скрывшаяся в тумане, нападет снова. И он снова содрогнулся.

Налив по стаканчику бренди, Сэндор вопросительно поглядел на Харви сквозь толстые очки и поинтересовался.

– У вас есть враги?

Харви отрицательно покачал головой.

– Вряд ли. Говорю же вам, Сэндор, у этой твари не было лица. И это была не маска. Это была живая плоть, но на лице – только единственный ужасный глаз. И это не грабеж. Тварь хотела убить меня.

– И все же это, наверное, был грабеж, – не согласился Сэндор. – За последнее время произошло несколько таинственных грабежей, и свидетели упоминали, что заметили нечто странное в лице вора. Но, насколько я знаю, не было никаких убийств. И если это – тот же самый человек…

– Это был не человек, – сказала вдруг Изабель. – Я не уверена, что это вообще было… живое существо.

Какое-то время все молчали. Наконец Сэндор сказал, явно желая сменить тему:

– У меня завтра в музее намечена каталогизация, Харви. Придет Изабель, чтобы помочь писать примечания. Хотите присоединиться к нам?

Харви знал, что Изабель действительно писала для музея примечания. Он часто сопровождал ее туда, чтобы погулять с невестой по мрачным пустым коридорам, пока Сэндор был поглощен своими археологическими исследованиями.

– Наверное, – коротко кивнул он. – Но сначала я собираюсь пойти в полицию, чтобы сообщить о нападении.

– Вам никто не поверит, – пессимистично заметил Сэндор. – Они не будут искать убийцу без лица, и я не стал бы винить их в этом. Этак они тратили бы все свое время на заскоки и глюки всяких психов.

Харви почувствовал, что лицо его вспыхнуло, но ничего не сказал. В Сэндоре было много того, что ему не нравилось, но в конце концов он – брат Изабель. Так что Харви просто пожал плечами и поднес к губам стаканчик бренди. Взглянув над краем стакана, он встретился глазами с любимой и увидел необъяснимый страх в ее глазах.

– Что касается человека без лица, – усмехнувшись, сказал Сэндор, – то мне интересно, как он ест?

– Я… Я тоже подумал об этом, – медленно произнес Харви.

Музей располагался в мрачном кирпичном здании, построенном еще до войны, и отчаянно нуждался в ремонте. Воздух в темных коридорах неприятным пах плесенью. Несмотря на сокровища, хранившиеся здесь, отталкивающая атмосфера сделала его не слишком популярным местом, и посетителей было мало. Доктор Джером Пэйн, хранитель музея, имел поразительное сходство с бюстом Юлия Цезаря, стоявшим в нише в его офисе. Тот же широкий, открытый лоб, сильный, выступающий подбородок, проницательные глаза. Харви подозревал, что Пэйн, как и Цезарь, был лысым, только скрывал свою лысину под париком, а не под лавровым венком.

– Я ожидаю вас, – сказал он, официально поклонившись Изабель. – Мистер Сэндор, вы будете сегодня работать в левом крыле? Прекрасно, вот ключи.

Левое крыло, где размещались особо редкие сокровища, обычно было запертым. Пробормотав благодарность, Сэндор взял ключи и торопливо ушел.

– А вы будете, предполагаю, бродить по всему музею, – с улыбкой сказал Пэйн. – Ну, молодость там, любовь… – он с показной покорностью поднял брови. – Тем не менее мне кажется, вам не захочется идти туда, где был убит Джексон.

– Полиция все еще никого не арестовала? – спросил Харви, хотя знал, что никто не станет усердно искать убийцу старого вахтера, задушенного месяц назад в пустом коридоре музея.

Пэйн покачал головой.

– Мне было бы действительно не по себе, – слегка нахмурилась Изабель, – если бы со мной не было Джорджа. Не раз возникало странное чувство, словно за мной кто-то наблюдает.

– Призрак Джексона? – с тихим смешком спросил Пэйн. – Ну, он же не станет делать вам плохо. Бедный старик… раньше мы часто беседовали здесь по ночам, когда я работал допоздна. Нет, он уж, скорее, охранял бы вас, если бы смог вернуться, – он на мгновение замолчал, о чем-то задумавшись. – Иногда мне кажется, будто все избегают меня. Раньше вы приходили и беседовали со мной, Изабель, пока ваш брат работал. Но теперь вы так не делаете.

Изабель импульсивно шагнула вперед и положила руку на рукав Пэйна.

– Мне очень жаль, доктор Пэйн, – тихонько сказала она. – Я и не думала…

– Ну, это неважно! – воскликнул тот. – У вас теперь другие дела. Только приходите время от времени. А то, знаете ли, иногда я тоже чувствую одиночество.

Несколько смущенный, Харви коснулся руки Изабель, и она вышла вслед за ним. В зале он чуть не столкнулся с человеком, спешащим мимо с рулоном папируса под мышкой.

– Простите, профессор Шлаг, – сказал Харви.

Тот что-то шепотом пробормотал и хотел было поспешно удалиться.

– Профессор! – окликнула его Изабель. – Подождите минутку. У вас появилось что-нибудь новенькое в египетском зале?

Шлаг остановился и повернулся. Это был низенький человек средних лет с короткой, растрепанной бородкой и какими-то вороватыми глазками.

– Новенькое? Нет, не думаю. Разве что парочка скарабеев – только и всего.

– Мы давно уже не были в египетском зале, – произнес Харви. – Ничего, если мы пойдем за вами?

Шлаг нелюбезно пожал плечами и двинулся дальше. Изабель и Харви не спеша последовали за ним.

– Странный типчик, – сказал Харви. – Думает только о своих экспонатах. Но зато знает о Египте все, что следует.

Египетский зал располагался наполовину под землей, в конце длинного темного коридора. Шлаг уже возился с микроскопом и сосудами с дурно пахнущими жидкостями. Душные, экзотические запахи, как дыхание самого Египта, исходили от черепков, украшений и саркофагов, которыми был уставлен зал. Посетители редко заходили сюда, и Шлаг не пытался держать выставленное в порядке. Два прислоненных к стене саркофага были открыты, но остальные плотно закрыты. На столе лежала частично развернутая мумия. Харви зачарованно уставился на нее. Почему-то показалось, что она тоже украдкой наблюдает за ним ввалившимися глазами. Обесцвеченные зубы были обнажены в широкой усмешке, словно мумия сардонически усмехалась глядевшим на нее.

Харви повернулся, принюхиваясь. В воздухе он уловил странный, тревожно знакомый запах, напомнивший о той вони вчера вечером – зловонии гниющего мяса, предупредившем его о нападении безликого ужаса. Харви попытался определить направление, но запах исчез, теперь он ощущал лишь пряный аромат от развернутой мумии. Возможно, он ошибся. Внезапно раздался чей-то далекий крик. Он дернулся, повернулся. Изабель глядела на него, губы ее дрожали.

– Джордж! Похоже на его голос, – напряженно прошептала она.

– Все крики похожи друг на друга, – рассеянно ответил Харви и принялся напряженно прислушиваться, но крик не повторился.

Шлаг шагнул вперед, качая головой.

– Нужно узнать, что там, – сказал он, направляясь к двери.

Харви его опередил. Пока он торопливо шел по коридору, в голове метались самые безумные мысли. Запах гниющей плоти, как от мертвеца, – и сразу же крик безумного ужаса! Что все это значит? И как связано со странной тварью, напавшей на него предыдущей ночью? Казалось безумием связывать два столь отдаленных события, но какой-то странный инстинкт настойчиво твердил, что связь здесь есть.

Пока Харви бежал по коридору, ему показалось, будто что-то отпрыгнуло назад и исчезло, когда он остановился. Харви сделал шаг в том направлении, но тут раздался крик из офиса хранителя.

– Харви! – послышался голос Сэндора. – Харви, быстрее сюда!

Сэндор стоял на коленях возле Пэйна, пытаясь всунуть горлышко фляжки между плотно стиснутыми бледными губами хранителя. На горле того был виден тусклый синяк.

– Я нашел его здесь, – объяснил Сэндор, оглянувшись. – Здесь… Он собирался начать обход.

Подошла Изабель, тяжело дыша. И тут Пэйн закашлялся и оттолкнул фляжку. Он попытался сесть, в расширенных глазах его сверкал безумный ужас.

– …тварь без лица… – с трудом проговорил он и замолчал, худое лицо бледнело прямо на глазах.

Ледяной холод стиснул грудь Харви. Он принюхался. Да, в воздухе висел отвратительный запах мертвечины…

– Что за тварь? – спросил Сэндор потрясенного хранителя, голос его явственно дрожал.

Пэйн не ответил. Он медленно поднялся на ноги, опустился на стул и спрятал лицо в руках.

– Послушайте, Сэндор, – резко сказал Харви. – Что-то прячется в музее… что-то смертельно опасное. В здешних залах и коридорах есть много мест, где можно укрыться. Уведите отсюда Изабель.

– Но доктор Пэйн… – заспорила было Изабель.

– Я позабочусь о нем. Уведите Изабель, Сэндор. И вызовите полицию.

Сэндор молча кивнул и взял Изабель за руку. Когда они выходили, девушка повернулась и попыталась храбро улыбнуться Харви. Тот успокаивающе кивнул ей. Затем он вернулся к Пэйну. Но лишь на мгновение. В коридоре резко вскрикнула Изабель. Харви услышал ругательства Сэндора. Затем раздались звуки борьбы.

Харви почувствовал, как ледяная рука сжала ему сердце. Он выскочил из комнаты в неосвещенный коридор. В отдалении дрались неясные фигуры. В темноте Харви не мог разглядеть деталей, но похожая на луковицу голова одной из фигур показалась ему очень знакомой. Затем что-то тихонько треснуло, одна из фигур пошатнулась и упала. Вторая наклонилась и подняла с пола тонкое обмякшее тело. Изабель, казалось, пришла в себя от ее прикосновений и стала биться в объятиях чудовища. Громадная рука одним движением разорвала ее тонкое платье от шеи до талии. В полумраке появились белые плечи.

Все это Харви увидел, пока бежал по коридору. Неясная фигура легко вскинула Изабель на плечо, повернулась и бросилась в темноту. Мужчина с проклятиями ринулся за ней.

Харви так и не понял, как ему удавалось не упускать из поля зрения во время этого кошмарного преследования широкоплечую, приземистую фигуру. Если бы у бегущего не было на плече Изабель, то он легко скрылся бы в темноте. Но Харви подстегивал страх за девушку, особенно после того, как, пробегая, он увидел на полу Расса Сэндора, остекленевшими глазами уставившегося в потолок. Его голова была вывернута под невозможным для живого человека утлом. Неужели такая же участь ждет Изабель?

Монстр бежал по узкому коридору, затем свернул за угол и через проход с аркой оказался в зале с низким потолком, полном реликтов давно исчезнувших цивилизаций. Тут Харви на что-то наткнулся, раздался звон стекла, и его ногу пронзила острая боль. Не обращая на нее внимания, он продолжал упорно бежать.

В конце следующего коридора погоня закончилась. Похититель Изабель остановился в дверном проеме, небрежно бросил девушку на пол и развернулся. Харви застыл на месте. Они находились у входа в египетский зал. Аромат мертвечины стал еще сильнее, жуткий и отвратительный. И теперь, в беспощадно ярком свете электрических ламп, Харви понял, что гнался за существом, которое напало на него прошлым вечером. Увидел его со всеми ужасными подробностями.

Тело твари было человеческим, по крайней мере, казалось таковым. Приземистая, с белой кожей, фигура была голой, за исключением куска заплесневелой ткани, обернутой вокруг бедер. Ноги были короткими и кривыми, с громадными ступнями. В сочетании с квадратными плечами и бычьей шеей они производили впечатление огромной силы и проворства. Но хуже всего оказалась голова. Она представляла собой мясистый, гладкий белый шар с единственным тусклым глазом, приводившим Харви в замешательство. Из основания горла высовывалась серебристая трубка, испускающая слабый свист. Очевидно, через нее тварь кормили. Она двинулась вперед.

Харви не осмелился дать себе время на размышление. Он бросился вперед, навстречу монстру. Его кулак врезался твари прямо в живот. Безликая тварь едва вздрогнула. Громадные руки взметнулись и заключили Харви в объятия. Он почувствовал, как его стискивают и прижимают к бочкообразной грудной клетке, и не мог вздохнуть. Раз за разом Харви бил короткими ударами в толстое тело, но все было безнадежно! Чувствовала ли вообще эта тварь боль? Руки со стальными мускулами лишь сжались еще сильнее. Он невольно застонал.

– Стоять!

Знакомый голос проник сквозь туман, окутывавший сознание Харви. Стальной захват разжался. Он снова мог дышать и рухнул на пол, жадно вдыхая живительный воздух. А в дверях стоял… Шлаг. В руке египтолога был пистолет, и он шевельнул им. Безликое чудовище отступило.

– Не надо больше убийств, Адам, – тихо сказал Шлаг. – Теперь это бесполезно.

Харви с трудом привстал на одно колено.

– Шлаг! – выпалил он. – Вы… Черт, это вы стоите за всем этим!

Тот не обратил на него внимания.

– Идем, Адам, – резко сказал он. – Нужно уходить. Быстро! – он мельком взглянул на Харви. – Да, я планировал убить всех вас, – продолжил он. – Вас, Изабель, ее брата и Пэйна. Пэйн, видите ли, знал правду, и я не сомневался, что он раскроет ее после того, как Адам не сумел его убить. Но… Теперь это уже неважно. Пэйн исчез. Я не сумел найти его. Адам, идем же!

Тварь без лица подалась вперед, уставившись своим единственным глазом на египтолога.

– Бросьте оружие, Шлаг! – прорычал из глубины коридора чей-то голос.

Тот мгновенно обернулся, поднимая пистолет. Грянул выстрел. Пистолет Шлага упал на пол. Он замер, с удивлением глядя на руку, с которой капала кровь.

– Пэйн, – прошептал он, – вы обманули меня…

В поле зрения появился упомянутый с мрачным лицом.

– Заткнись! – рявкнул он.

– И не подумаю! – срывающимся голосом закричал в ответ Шлаг. – Изабель… Харви… Не верьте ему! Он заставил меня сделать это – убить сторожа, попытаться убить вас… Совершить десятки краж…

– Заткнись! – заорал Пэйн.

Услышав угрозу в его голосе, Шлаг замолчал.

– Надеюсь, теперь ты доволен, – проворчал хранитель. – Теперь мне придется убить и этих двоих… помимо тебя самого… Шлаг, назад!

Пэйн взмахнул пистолетом, и Шлаг отступил, скривив губы. Харви медленно поднялся на ноги и подошел к Изабель. Она зашевелилась. Взглянув на Пэйна, Харви опустился на колени возле полуобнаженной девушки и стал растирать ей запястья.

– Это был просто эксперимент… – забормотал Шлаг. – Я не хотел никому причинить вреда…

– Продолжай, – прошипел хранитель. – Почему бы тебе не рассказать им все? Расскажи им, какой ты дурак, Шлаг!

– Еще какой! – простонал египтолог. – Харви… Изабель… Я не хотел втягивать вас во все это. Все начиналось вполне безобидно… – он замолчал.

– Продолжай, – насмешливо приказал Пэйн. – Объясни им, почему они должны умереть.

– Это был просто эксперимент, – повторил Шлаг. – И ничего больше. Я нашел Адама, умиравшего в переулке. Во время войны лицо у него срезал осколок, и хирург во время операции сделал ошибку. Пластическая хирургия была тогда еще не развита. Адам сказал мне, что сбежал из больницы прежде, чем хирург исправил свою ошибку. Видите ли, мозг его был поврежден. Пятнадцать лет прожил он в страхе и стыде, питаясь чем попало, не осмеливаясь показать лицо при свете дня, и все боялся, что французский хирург разыщет его и опять будет мучить. Осколок, уничтоживший его лицо, превратил разум бедняги в разум ребенка. Да, он силен. Только огромное стремление жить помогало ему, когда он лишился лица…

– Продолжай, – сказал Пэйн, когда Шлаг замолчал. – И ты сыграл роль доброго самаритянина…

– Да, – медленно кивнул египтолог. – Но как бы я хотел, чтобы этого не произошло. Я попытался помочь бедняге и обнаружил, что он живет в постоянных мучениях, на грани помешательства. Я использовал наркотики и гипноз, чтобы заглушить его боль. Затем…

– Затем его обнаружил я, – прервал его Пэйн, с неприкрытым торжеством в голосе. – Я сразу увидел, что ты слишком глуп, Шлаг, чтобы понять, какое из него может получиться великолепное орудие. Можно совершать преступления, грабить и убивать, не подвергаясь никакому риску. Ты уже сделал Адама послушным орудием своими наркотиками и гипнозом. Я натер его тело дурно пахнущей жидкостью, помогавшей создавать впечатление, что это сверхъестественное чудовище. Человек будет бороться с напавшим на него другим человеком, но если подумает, что противник – не человек, то сопротивление его ослабеет.

– Грабежи! – взорвался Харви. – Так это вы в них замешаны?!

– Да… Через Адама. Зарплата хранителя музея маленькая, слишком маленькая за такую сложную работу, – нахмурился Пэйн. – Сторож Джексон узнал слишком много, и я вынужден был убить его. И почти убил вас, Харви… руками Адама.