Текст книги "Смех мертвых (Сборник романов и рассказов в жанре ужасов, написанных известными фантастами)"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

Соавторы: Генри Каттнер,Роберт Сильверберг,Джон Браннер,Джек Уильямсон,Сибари Куин,Кларк Смит,Бретрам Чандлер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 53 страниц)

Глава IV
Пещера змей

Когда я открыл глаза, то увидел черный от копоти свод пещеры. Мгновение я лежал тихо, стараясь собраться с мыслями. В голове пульсировала боль, меня всего пробирал холод. Где-то поблизости мерцали отблески костра, но, кроме треска дров в огне, стояла полная тишина. Я посмотрел на свои ноги и увидел, что ботинки и носки с них сняты. Камень подо мной казался ледяным.

Я находился в пещере не менее сотни футов в длину, с высоким сводом, освещенной дюжиной факелов, воткнутых в специальные гнезда на стенах. Также видны были три узких входа в туннели, темные и загадочные. Камни отсвечивали странным серебристым сиянием, и первое время я даже думал, что это всего лишь игра воображения. Но время шло, а жуткое сияние продолжало мерцать на стенах.

Я решил, что это не та пещера, в которую я упал, где видел Барбару и гигантского индейца. Эта пещера казалась больше, и в прежней я не помнил никаких туннелей. Вонь мускуса была так сильна, что я закашлялся. Нервы были натянуты до предела.

Пещера оказалась пуста. Я с трудом поднялся на закоченевшие ноги, взял со стены факел и направился в один из туннелей.

Он был узким и низким. Несколько раз мне пришлось нагибать голову, чтобы не удариться о выступ скалы. Ступать было больно, поскольку пол был скалистым и неровным. Я поспешно шел несколько минут, пока не заметил, что коридор начинает круто спускаться вниз.

Внезапно моя босая нога наступила на что-то, что было явно не скалой, что-то мягкое и холодное, которое тут же принялось извиваться подо мной, а сердце мое сжалось от ужаса, когда я услышал знакомый сухой треск. Я всхлипнул и мгновенно метнулся назад. Лишь это быстрое движение и спасло меня от гибели.

Голова гремучей змеи в форме лопатки метнулась мимо моей ноги и с глухими стуком ударилась в камень. Тут же змея отпрянула и свернулась в клубок, а ее яркие ледяные глаза смотрели на меня, пока я отступал, держа перед собой факел в качестве защиты. Потом я пошарил в кармане в поисках револьвера. Разумеется, его не было.

Дрожа, я замер, наблюдая за змеей.

Она не двигалась. Ее тело толщиной с человеческое запястье свернулось клубком, и трещотка на конце вибрирующего хвоста предупреждающе гудела. Я осторожно шагнул вперед, толкая факел в сторону змеи. Она подняла голову еще выше, затем медленно уползла в темноту.

Но мое облегчение было недолгим. Немного дальше я наткнулся на дюжину рептилий, перекрывающих проход. Пока я смотрел на них, они заскользили ко мне, их крошечные глазки блестели в свете факела странным разумом.

Секунду я стоял на месте, затем не выдержал и бросился назад. Я читал много раз, что гремучая змея не станет нападать на человека, если ее не спровоцировать, но не осмелился рисковать, босой и безоружный. Кроме того, оставалось еще два прохода.

Я вышел в темно-красный, мерцающий свет пещеры и заколебался, выбирая одно из двух чернеющих в стене отверстий. Затем наугад выбрал ближайшее.

Через некоторое время странное предчувствие заставило меня замедлить шаг и опустить пониже факел. Но я все равно наткнулся на змей, прежде чем увидел их.

Сначала я заметил красные и желтые полосы и пятна, появившиеся в темноте. Затем уловил движение этих цветов, неторопливое, ритмичное движение рептилий. Коралловые змеи!

Их оказалось всего лишь три, но и этого было достаточно. Со странной, навевающей ужас красой, они ползли вперед, издавая слабое шуршание при передвижении по камням.

Они были еще хуже гремучих змей – те, по крайней мере, хотя бы предупреждали о себе треском. Я вспотел, несмотря на холод, и поспешно отступил обратно в пещеру, чувствуя, как живот стянуло судорогой страха. Если последний оставшийся проход тоже заблокирован или не ведет к свободе… Я постарался выбросить эти мысли из головы.

Но когда я вышел в пещеру, то увидел, что положение стало гораздо хуже. Коралловые змеи ползли за мной из туннеля, целеустремленно двигаясь на свет факела.

Я стал озираться, как попавшее в ловушку животное, в поисках какого-нибудь оружия. Но ничего не было. В пещере ничего не было, кроме факелов, а факелы гасли. Некоторые уже догорели, другие мерцали и затухали. На стенах поднялись тени и, казалось, жадно устремились ко мне.

Я быстро огляделся. Из входов в туннели выползали змеи, десятки змей, ужасных и одновременно изящных рептилий, наступление которых выглядело еще страшнее из-за полной тишины. В голове у меня вспыхнул безумный план: если бы я только смог пробежать по змеям, доверившись удаче, то мог бы спастись… Я сделал пару шагов вперед и, дрогнув, остановился. Я не мог пойти на такой риск.

И вдруг во мне шевельнулась слабенькая надежда. Змеи остановились! Ни одна не двинулась дальше, чем на несколько футов от входа в туннели. Выглядело так, словно их останавливал свет… Погас еще один факел.

Минут через пять уже все факелы, кроме того, что держал я, замерцали и погасли. Я стоял в маленьком круге света, стискивая свой факел, хотя его огонь уже жег мне руку. А в темноте на дне пещеры возникли сотни светящихся точек, похожих на крошечные драгоценные камни, которые беспокойно двигались во мраке. Странное холодное сияние мерцало на стенах, отбрасывая бледные отблески.

Наконец, мой факел выбросил последний крошечный язычок пламени и умер. Его остатки мерцали красным, пока я не уронил их, и тогда они разлетелись россыпью крошечных искр и исчезли одна за другой.

Теперь единственным светом в пещере осталось свечение со стен, холодное и блестящее, и в его свете стали видны змеи, точно черные извивающиеся тени. Послышался чудовищный шелест от орды рептилий. Где-то поблизости затрещала гремучая змея…

Во мне росла паника, тошнота подкатила к горлу. Боже! Меня ждет ужасная медленная смерть от яда, который будет течь по моим венам, пока я буду корчиться в слепых муках среди холодных змей, а когда я умру, они станут ползать по моему бесчувственному телу!

Что-то легонько коснулось моей щеки. Я отскочил и услышал сердитый треск. Внезапно сверху раздался тихий оклик.

У меня перед лицом появилась веревка. А наверху появился тусклый круг света, и на фоне его стал виден абрис человеческого лица. Я мгновенно схватил веревку и стал подниматься.

Это было не так-то легко. Я был ослаблен предыдущими событиями и с трудом удерживался, чтобы не скользнуть по веревке обратно вниз. Через несколько секунд ногти, которыми я впивался в веревку, были сломаны и начали кровоточить.

Потом я заметил, что веревку тащат вверх. Я оставил попытки подниматься по ней и сосредоточил все силы на том, чтобы не упасть. Затем чьи-то руки схватили меня за плечи и дернули вверх.

Глава V
Клыки змеи

Я оказался в пещере, небольшой, с низким сводом, освещенной светом факела. В конце ее в темноту уходили каменные ступени. Рядом было отверстие, через которое меня вытащили сюда. Грубая лебедка рядом с ним объясняла, как это произошло. К дальней стене была прикована Барбара, ее бронзовые волосы, слипшиеся во влажные локоны, падали на голые плечи. Голова свисала на грудь, глаза были закрыты.

Раздалась гортанная команда. Я ощутил, как громадные руки стиснули и поставили меня на ноги. Я начал слабо отбиваться.

Но все было напрасно. Запястья обмотали веревками, и меня подтащили к стене рядом с Барбарой. Затем руки до предела вытянули в стороны, веревки же привязали к вделанным в каменную стену кольцам. Ноги мои остались свободными, но колени подгибались, и я едва держался, чтобы не упасть.

Передо мной появился Джоэль, скривив широкий рот в сардонической усмешке. А позади него…

Позади него стояла фигура, словно вышедшая из мифов зуни. Она напоминала человека, но тело ее было покрыто перьями, а гротескно вырезанная и раскрашенная маска на голове имела чудовищное сходство с головой змеи. Чешуйчатая, обтекаемая, с плоским верхом, она ужасала. Все это выглядело так, словно некая фантастическая хищная птица имела голову гигантской змеи.

Из маски раздался глухой голос:

– Великий Змей требует жертву, – произнес нараспев он. – Джоэль, женщина вполне подходит.

Джоэль искоса взглянул на мое лицо дико сверкающими глазами.

– Серый Ястреб – великий шаман, – так же нараспев протянул он. – Боги награждают своих приверженцев!

Пернатая фигура сделала повелительный жест. Джоэль кивнул и стал возиться с веревками, которыми была привязана к стене Барбара. Я принялся проклинать его.

Я по очереди умолял и угрожал, но он не обращал на меня никакого внимания. Я заскрежетал зубами, когда увидел, как волосатые руки Джоэля хватают нагое тело Барбары и несут к краю отверстия, ведущего в змеиную пещеру внизу. Холодный ужас прокатился по жилам, когда я увидел, как Джоэль привязал веревку, идущую от лебедки, к запястьям Барбары. Я мысленно возблагодарил Бога за то, что она была без сознания.

Я отчаянно напрягал руки, пытаясь порвать связывающую их веревку, и внезапно во мне шевельнулась надежда. От движения рук путы подались. Я согнул большой палец и отчаянно дернул. И произошло невозможное. Оперенная фигура двинулась вперед, словно для того, чтобы заслонить от меня Джоэля и Барбару, и я увидел, как у нее из перьев плаща торчит рукоятка револьвера!

Отчаяние придало мне силы! Я вырвал из пут руку, срывая кожу с запястья, выбросил ее вперед, и пальцы сомкнулись на рукоятке. Левая рука все еще была привязана к металлическому кольцу, но зато теперь у меня был револьвер!

Змеиноголовый человек повернулся, почувствовав рядом с собой движение. Через его плечо я увидел, как Джоэль крутит лебедку. Барбара уже исчезла в дыре! Натянутая веревка спускалась в пещеру змей.

Я направил револьвер на Джоэля, но тут же понял, что если убью его, то он выпустит ручку лебедки, и Барбара полетит навстречу ужасной смерти. Тогда я прицелился в змеиноголового и нажал курок. Из дула револьвера вырвалось пламя…

Из змеиной маски раздался ужасный вопль. Оперенный отшатнулся назад, едва устояв на ногах, затем обернулся, что-то крикнул Джоэлю и бросился к лестнице.

Джоэль выпустил ручку лебедки и повернулся, чтобы последовать за ним. Я поспешно выстрелил ему в спину и неистово рванул веревку, все еще привязывавшую к стене мою левую руку. Лебедка вращалась, веревка стремительно уходила в темноту.

Когда я сумел освободить руку, лебедка остановилась. Стон ужаса вырвался у меня сквозь стиснутые зубы. Я понял, что случилось! Веревка запуталась в перекладинах колеса лебедки!

Джоэль тоже увидел это. Он повернулся у подножия лестницы, миг колебался, затем бросился обратно. Но я уже освободился и встретил его выстрелами. Невероятно, но он не упал, хотя на таком расстоянии я не мог промахнуться.

Сухо щелкнул курок. Револьвер был полностью разряжен. Я рванулся навстречу гиганту. Мы врезались друг в друга, и я опустил рукоятку револьвера ему на череп. Он взревел, замер, затем стиснул меня громадными ручищами.

Вспомнив старый прием, я нажал большими пальцами рук на его челюсти в определенных точках. У Джоэля выпучились от боли глаза, но он не разжал объятий. Тогда я впился пальцами в его шею с такой силой, что по ним потекла кровь.

Руки гиганта судорожно дернулись и ослабли. Я откатился в сторону и вскочил на ноги. Джоэль молотил руками по полу, но это была просто судорога. Затем он встал на колени, слепо хватая руками воздух. Сила этого человека была феноменальна!

Несколько раз дернувшись, он упал на бок, покатился к яме и без единого звука канул во тьму. Затем послышался глухой стук.

Я метнулся к брашпилю. Прошли, казалось, часы, прежде чем я сумел вытащить Барбару наверх, в безопасность. Я осмотрел ее тело в поисках змеиных укусов, но ничего не нашел. Должно быть, веревку заклинило до того, как она достигла дна.

Затем Барбара открыла глаза и задрожала. Я обнял ее, и страх исчез с ее лица.

И тут я услышал странный, пронзительный свист, что-то затрагивающий в самой глубине души. Это был тот же жуткий свист, которым Серый Ястреб отозвал змею, угрожавшую мне под машиной. Он доносился с лестницы.

– Барбара, – быстро сказал я. – Еще не все закончено. Мне нужно…

Она молча кивнула. Я вскочил и бросился к лестнице. В два прыжка я поднялся по ступеням и ударился головой обо что-то деревянное. Это была крышка люка. Я осторожно приподнял ее…

И оказался в хижине Серого Ястреба. Бледные лучи рассвета проникали в грязные окна, ложась пятнами на ветхие стены. Там было двое мужчин. Некто в змеиной маске и оперенной одежде склонялся над связанным человеком, лежащим в углу, – и связанным был Серый Ястреб!

Пока я смотрел, змеиноголовый склонился вперед, угрожающе поднимая револьвер. Я с криком выскочил из люка, но опоздал.

Правая рука Серого Ястреба, очевидно, освободившаяся из пут, метнулась из-за спины, и в ней висело что-то похожее на веревку. Мгновенным движением, слишком быстрым для глаз, он вскочил на ноги и, казалось, пожал руку противника. Револьвер со стуком упал на пол. Убийца с диким воплем отскочил назад, отчаянно размахивая рукой и пытаясь стряхнуть с нее что-то извивающееся и хлещущее хвостом. Он сумел освободиться и принялся топтать змею каблуком, не переставая монотонно завывать.

Маска змеи сползла ему на глаза, и он не мог ничего видеть. Он наткнулся на стену, и только после этого поднял руки и сорвал с себя маску. Показалось искаженное ужасом лицо. Он распахнул дверь и бросился из хижины.

Серый Ястреб взглянул мне в глаза и медленно кивнул, заметив на моем лице изумление.

– Да, – сказал он, – да. Это был Крамер.

Немного позже, с помощью Серого Ястреба, мы связали воедино обрывки этой странной истории. С нашим появлением Крамер увидел возможность исполнения плана, который составил уже давно. Причиной всему было то странное сияние в змеиной пещере и ожоги на коже Джоэля и его дедушки. Громадное богатство было скрыто под хижиной Серого Ястреба. И звалось это богатство радием.

Крамер пытался купить этот участок, но потерпел неудачу. Много поколений эта земля была посвящена богам зуни, а Серый Ястреб был последним шаманом своего племени и стоял на том, что ни один бледнолицый не должен завладеть священной землей.

Причина маскировки Крамера под Серого Ястреба была проста. Это было сделано для меня и Джоэля. Я должен был считать, что смертельно ранил индейского шамана, когда выстрелил в него, хотя впоследствии мы обнаружили, что патроны в револьвере, который я выхватил из-за пояса поддельного Серого Ястреба, оказались холостыми. По той же причине я так легко освободился от пут и обрел револьвер, а поскольку был бы уверен, что убил Серого Ястреба, то признался бы в этом властям, которые сочли бы, что это было сделано в целях самообороны.

Для осуществления планов Крамера было также необходимо, чтобы Джоэль аналогично полагал, что Крамер и есть Серый Ястреб. Нуждаясь в помощи того в осуществлении своих планов, Крамер надел плащ из перьев, чтобы полусумасшедший Джоэль поверил, что он и есть змеиный бог, нейтрализовал своего деда и выполнял его указания.

Я должен был, согласно этим планам, в конечном итоге освободиться. То, что веревка заклинила лебедку, только и спасло Барбару. Крамер сам выкрал мою жену из хижины и отдал ее Джоэлю, сказав гиганту, что таков приказ его деда.

Затем, по плану, пока я освобождался от веревок, Джоэль должен был броситься по лестнице следом за Крамером, думая, что это Серый Ястреб, а тот установил там ловушку. Затем он быстро добил бы внука шамана, чтобы подумали, что тот покончил с собой, увидев Серого Ястреба мертвым, – по крайней мере, власти бы так подумали, а я ничего не смог бы этому противопоставить.

Потом Крамер застрелил бы Серого Ястреба, одел на него плащ из перьев и змеиную маску, а сам бы сбежал, оставив меня считать, что это я убил индейца, и я бы даже не знал, что это не так. Власти, естественно, предположили бы, что моей первой реакцией было броситься вверх по лестнице, чтобы отомстить человеку, который принес мою жену в жертву. Я должен был рассказать властям историю о смерти Серого Ястреба, и кто бы стал подозревать после этого Крамера?

Барбара погибла бы в змеиной пещере, а к тому времени, когда я вырвался бы на свободу, Крамер спокойно успел бы совершить убийство в лачуге, вернуться в свою хижину и нанести себе легкую рану, чтобы было ясно, почему я нашел его стонущим у ручья. А обезглавленная тушка цыпленка объяснила бы кровь, которая запятнала его рубашку.

Впоследствии Крамер предоставил бы поддельную купчую, по которой земля Серого Ястреба отходила к нему. Позже этот документ нашли в его хижине.

Мы поняли, что Серый Ястреб не знал о богатстве, лежащем прямо под его лачугой, – радии, который смертельной радиацией искалечил тело и ум его внука. Немного позже Серый Ястреб тоже умер, отравленный им.

Тело Крамера было найдено у дороги, раздувшееся и белое от яда змеи, которую Серый Ястреб вызвал своим странным свистом.

У нас с Барбарой есть причина быть благодарными старому шаману. Когда он умер год спустя, мы узнали, что он сделал нас наследниками своего участка и, следовательно, громадного богатства. Было неловко принимать его, хотя Серый Ястреб никогда не винил меня в смерти своего внука. Во всяком случае, мы с Барбарой решили, что половина этого наследства должна быть пожертвована больнице.

Но что у нас точно осталось, так это закоренелый ужас перед змеями. Когда наша собака находит иногда мертвую змею и гордо приносит ее нам, я вижу, как в глазах Барбары вспыхивает страх, и ужасные воспоминания ледяной рукой хватают за сердце. И хотя мы научились, пока бодрствуем, не вспоминать о кошмарах, с которыми встретились в радиевой пещере, во сне они будут возвращаться к нам до самой смерти.

Кто приходит по ночам

Йохан прислонился к высокому обелиску из белого мрамора, его ослабленное лихорадкой тело дрожало от утомления. Кладбище казалось тусклым морем тьмы с бледными пятнами плит и надгробий, стоящих неровными рядами. Йохан достал фонарик, и яркий луч вырвал из темноты изможденную фигуру человека.

Глубокие тени лежали во впадинах его щек и под широко распахнутыми горящими глазами. Лицо покраснело от гнева, выдававшего пылающий в голове огонь – огонь, который сжег все барьеры страха и привел человека к древнему захоронению, где мало кто рисковал появляться после заката. Все знали, что среди этих могил живет ужас, переживший немало поколений. Рассказывали о твари, которая бродит ночью среди могил, а потом, когда днем приходят люди, обнаруживают, что свежие могилы разрыты, гробы взломаны, а покойники бесследно исчезли.

Иногда какой-нибудь крестьянин предпочитал хоронить своих родных на кладбище в Крущене в двадцати милях севернее. Но это бывало редко, и ужас жил на кладбище дольше, чем помнили деды и прадеды, а деревню мрачным покровом накрывала апатия. Кроме того, рассказывали, что давно, в год Великой чумы, когда все тела сжигали из страха распространения мора, нечто приходило с кладбища и врывалось ночью в дома на окраине деревни. Человек десять бесследно исчезли, и тогда зараженные чумой трупы снова начали предавать земле на старом месте погребения. После этого деревню оставили в покое, хотя временами одинокий путник или странствующий коробейник пропадали. Однако старики шептались между собой, что это даже к лучшему, поскольку иначе могло бы произойти нечто более ужасное. Но теперь Йохана вела нужда, заставившая наплевать на древнюю угрозу, скрывающуюся среди могил. Он пришел сюда за женой.

Эльза, на которой он женился всего лишь год назад, была похоронена здесь, в то время как сам Йохан лежал без памяти в лихорадке, сведшей в могилу его любимую. Считая, что он спит, жена кузена громко рассказала об этом соседкам, и Йохан узнал, что Эльза была предана земле на кладбище за деревней, где царствует нечистая сила. Его любимая, дочь древнего клана Обера, ведущего свой род от Турна и Таксиса, станет добычей вурдалака!

Ужас придал Йохану силы, чтобы подняться с постели и выйти незамеченным из дома кузена, прихватив с собой лишь пистолет и фонарь. Теперь он достал оружие из-под рубашки, так как услышал чьи-то шаги неподалеку. Облитая звездным светом, появилась человеческая фигура, осторожно пробирающаяся среди могил. Узнав своего кузена Карла, Йохан спрятал пистолет обратно под рубашку и выкрутил фитиль фонаря, чтобы стало светлее. Незнакомец испуганно вскрикнул, но тут же замолк. В тусклом круге света появился Карл с побледневшим лицом.

– Йохан! Я думал… А что ты тут делаешь? Эльзе теперь уже все равно не поможешь…

Йохан отвел взгляд, стиснув зубы. Карл положил руку кузену на плечо, но тот нетерпеливо стряхнул ее.

– Это твоя вина, Карл, – сказал он с потемневшими от гнева глазами. – Это ты позволил похоронить Эльзу здесь, где властвует дьявол.

Тот сделал успокаивающий жест.

– А что я мог поделать? Я сказал, что тебе не понравится…

– Я знаю… – негодование исчезло из голоса Йохана, теперь в нем слышалась лишь печаль и горечь. – Мы слишком долго склоняли шеи под этим хомутом. Слишком долго. Эльза не должна стать…

– Она похоронена неделю назад. А ты… У тебя даже лопаты нет.

Это было верно. У Йохана не было времени искать лопату.

– Во всяком случае, я стану охранять ее могилу, – медленно проговорил он. – А ты можешь вернуться в деревню за лопатами.

Карл долго молчал. Наконец Йохан невесело рассмеялся.

– Принеси лопаты завтра утром. Ты же не побоишься прийти сюда при дневном свете?

– Но сейчас же я пришел, – сказал уязвленный Карл. – Пойдем домой. Завтра мы сможем вернуться за Эльзой. Еще одна ночь ничего не решит… И это может быть опасно. Говорят… Говорят, оно появилось снова.

Йохан пожал плечами с беспечностью, которой вовсе не ощущал. Он дрожал на холодном ветру, проносившемся над заброшенными могилами. Страхи, о которых он забыл во время лихорадки, теперь медленно возвращались, чтобы вцепиться в него, но парень решительно отбросил их в сторону.

– Я не боюсь, – проворчал он и двинулся среди могил, освещая фонарем покрытые лишайником надгробные камни и изъеденные червями деревянные кресты. Затем споткнулся об упавшую надгробную плиту и упал бы, если бы его не подхватил Карл. Тот снова начал протестовать, приводить какие-то доводы, но кузен, казалось, ничего не слышал. Йохан пристально уставился во мрак, потом сделал несколько торопливых шагов, и у его ног появилась черная разинутая пасть разрытой могилы.

Он осветил фонарем яму и увидел, что крышка гроба сломана и раскрыта, а сам гроб пуст. И еще не успев осветить надпись на деревянной табличке в изголовье могилы, уже понял, что там будет написано. Стоящий рядом Карл едва мог вздохнуть от страха. Но Йохан просто стоял, молча, чуть дрожа от сырого ветра, обдувающего покрытое потом лицо, и мысли его проносились в хаотическом водовороте, в котором были перемешаны ужас, горе и гнев. Ярость багровой пеленой застилала глаза. Под рубашкой он чувствовал холодную сталь пистолета и в отчаянии стиснул его рукоятку. Эльза! Ее стройное белое тело стало добычей вурдалака! Под воздействием ослепляющего, сокрушительного гнева Йохан забыл обо всех своих страхах. Карл дернул его за рукав. Йохан обернулся и встретил испуганный взгляд своего кузена.

– Йохан! Чего ты ждешь? Мы не можем здесь оставаться. Это… Это пришло снова!

– Нет! – рявкнул Йохан, сверкая глазами. – Эльза…

– Слишком поздно! Эльзы больше нет.

– Слишком поздно для мести? – внезапно спокойно спросил Йохан, и от этих слов Карл сжался с изумлением на лице.

– Для мести?

От этого слова ему стало жутко, и он опять задрожал. Потом бросил испуганный взгляд в окружающую темноту и прошептал:

– Да ты просто безумец…

Йохан вытащил пистолет.

– Хорошо, я безумец. Но… Карл, если бы это была твоя жена… – он замолчал, потому что губы свела судорога, а когда смог продолжать, то голос его звучал холодно и непреклонно. – Послушай меня! Я собираюсь заставить любого – бога, человека или дьявола – ответить за эти преступления! – Он бросил взгляд в черный зев опустошенной могилы. – Возвращайся домой, Карл. Теперь ты не сможешь мне помочь.

Тот открыл было рот, но слова застряли у него в горле. Он бросил взгляд за плечо Йохана, и в них появился панический страх. С придушенным криком Карл повернулся и бросился бежать, его шаги громко звучали в холодной, пустой тишине.

Йохан быстро повернулся. Сначала он ничего не увидел при слабом свете звезд. Затем вдалеке заметил слабое движение среди могил, где на небольшом пригорке в полном одиночестве стоял древний склеп.

Вдовец какое-то время ждал, затаив дыхание, но больше не уловил ни единого движения.

Шаги Карла смолкли в отдалении, наступила полная тишина. Йохан нерешительно крутил в руках пистолет. Затем сунул его обратно под рубашку и торопливо пошел между могилами к склепу, тусклому и зловещему в свете звезд. Тот был невероятно стар и порос толстым ковром лишайника. Над дверью была высечена надпись, совершенно неразборчивая кроме одного непонятного слова: maranatha. Йохан не остановился рассмотреть ее получше, так как увидел, что большая каменная дверь открыта. С холодным гневом, разраставшимся в груди, вдовец перешагнул порог и быстро окинул склеп взглядом.

Тот был пуст. Он увидел лишь голые гранитные стены, но в дальней стене виднелась полуоткрытая дверь из проржавевшего металла. Йохан протиснулся в нее, высоко подняв фонарь.

Он оказался в пустом проходе со стенами из больших каменных плит, спускавшемся куда-то вниз. Откуда-то доносился слабый шепчущий звук, словно журчание ручейка среди камней. Йохан осторожно двинулся вперед. Проход извивался в скале, но продолжал круто спускаться, по сторонам дважды попались черные входы в туннели. Слабый шепот становился все громче. Он уже различал человеческие голоса, но его озадачивало странное рычание и писк, которое можно было услышать в волчьем логове и крысином гнезде одновременно.

Холодный здравый смысл стал возвращаться к Йохану, его стали одолевать нехорошие предчувствия, но мысль об опустошенный могиле Эльзы заставила двигаться дальше. Он прикрутил фитиль, чтобы фонарь светил совсем слабо, и дальше двигался почти в полной темноте, нащупывая ногой дорогу и напрягая слух, чтобы различить хоть какие-то понятные слова. Внезапно непонятное перешептывание перекрыл другой голос.

Он был резкий и звучал, как из бочки, словно шел из какого-то далекого подземелья.

– …ушел уже давно.

Волна страха прокатилась в груди Йохана, и он отчаянно вцепился в мысли об Эльзе и мести. Борясь с ужасом, он двинулся вперед. И, словно по сигналу, наступила полная тишина.

В этой тишине Йохан уловил чуть слышный шепот:

– …вернется. И принесет нам еду.

Сзади раздался шелест, становясь все громче. В темноте ничего не было видно, но Йохан припал к стене. Шелест пронесся мимо, на мгновение ужасное зловоние ударило в нос. В темноте он ничего не мог разглядеть, просто на миг ему стало нехорошо. Йохан прислонился к стене, благодарный ей за поддержку, и снова услышал шепот и голоса, и на этот раз наполненные жутким разочарованием.

Потом раздался новый голос, тихий, безэмоциональный голос с ужасным кошачьим мурлыканьем:

– Я не смогла найти никакой еды, предки мои. Ни еды, ни напитков.

– Значит, мы должны голодать? – заскулил другой голос, и хор жалобных криков раздался из темноты, внезапно запульсировавшей невидимой, ужасной жизнью:

– Ты должна кормить нас!

– Это твоя обязанность…

– Мы не можем сами…

– Ты должна исполнить свой долг, – прозвучал глубокий голос. – Каждый из нас кормил предков, которые уже не могли сами добывать себе пропитание. Сейчас твоя обязанность снабжать нас едой. Когда в свое время ты станешь такой же, как мы, неспособной отыскивать свежие могилы, то появится новый наследник, который станет выполнять этот долг после тебя.

– Я нашла для вас еду две ночи назад, – замурлыкал тихий голос, и у Йохана перехватило дыхание, он задрожал в темноте.

– Это твой долг и твоя привилегия, – вмешался новый голос, низкий и резкий. – Это проклятие и благословение нашего рода. Никто из нас не знает упокоения после смерти…

– Слишком много остается следов! – воскликнул мурлыкающий голос, и Йохану пришлось до боли стиснуть зубы, чтобы подавить очередной приступ страха. В наступившей напряженной тишине он весь превратился в ледышку.

Что-то опять тихо прошелестело мимо, чуть не задев его оцепеневшее тело, и стремительно замерло. Больше не было ни звука, только гробовая тишина и темнота. А потом сзади раздался тяжелый, глухой стук…

Оцепенение спало, Йохан резко повернулся и, подгоняемый ужасом, ринулся по извилистому коридору назад, на открытый воздух, под свет чистых звезд.

Внезапно он ощутил сокрушительный удар в грудь и, отшатнувшись назад, чуть было не упал, выронив едва теплившийся фонарь, который покатился куда-то в темноту. И когда Йохан, шатаясь, схватился за стену, что-то опять прошелестело мимо него в темноте, и снова все стало тихо. Задыхаясь, всхлипывая, вдовец упал на четвереньки и принялся судорожно шарить руками в поисках фонаря.

Несколько секунд казалось, что он так и останется в этой тьме. Всей кожей спины Йохан чувствовал, как что-то подползает к нему, готовясь напасть. Затем, с рыданием облегчения, он нащупал фонарь и резко вывернул фитиль на полную длину, моля Бога, чтобы он не погас.

Фонарь не погас. Желтый свет безжалостно осветил то, на что налетел Йохан во время бега в темноте, – большую дверь склепа, через которую он вошел в эту киммерийскую пещеру мрака и ужаса. Но теперь дверь не была приоткрытой.

Йохан понял, что произошло. Шелест, пронесшийся мимо него, глухой стук! Существо… Вдовец не осмеливался назвать его по имени – проскочило мимо него и отрезало путь к спасению.

Тяжело дыша, Йохан поставил фонарь на землю и исследовал дверь. Не было ни ручки, ни кнопок – просто голая, с заклепками, плита из ржавого металла. Он ударил в нее плечом, потом напрягся так, что в голове помутилось, но дверь даже не шелохнулась.

И снова в душе появился гнев, а мысли об Эльзе послужили искрой, упавшей на трут ярости. С борющимися внутри него гневом и страхом, Йохан достал пистолет, проверил магазин, и, подхватив фонарь, пошел назад той же дорогой. Иногда он останавливался, чтобы посветить себе за спину, но ничего не скрывалось позади, только безмолвно разевали черные рты боковые туннели, казалось, зловеще следившие за ним. Потом Йохан понял, что стоит на пороге у сводчатой арки, ведущей в тихую, зловещую темноту.

Дважды он порывался шагнуть вперед и дважды в страхе отступал. Наконец Йохан поднял пистолет и переступил порог, стремительно освещая разные концы большого хранилища, в котором оказался.

На мгновение он подумал, что видит множество мумий, костлявых и иссушенных. Они лежали у стен в гротескных позах, десятки коричневых, сморщенных тел или просто скелетов, обтянутых темной кожей. На полу был ковер из костей, от искрошившихся черных до ярких белых, на которых были отчетливо видны следы зубов. Лежащий у самых ног Йохана череп ухмылялся в мрачном веселье. Когда фонарь осветил эти ужасные катакомбы, шелест и движение пробежали по иссохшим телам. Они зашевелились, принялись корчиться, Йохан видел движения тех, кто никогда уже не должен был двигаться, а должен был спокойно спать мертвым сном под тяжелой крышкой гроба. Тела, словно чудовищные личинки, пытались уползти от света, а Йохан, стискивая в одной руке фонарь, а в другой пистолет, уставился на ужасную картину перед собой. Свет отражался от холодных, остекленевших глаз, невидяще уставившихся на него.