Текст книги "Смех мертвых (Сборник романов и рассказов в жанре ужасов, написанных известными фантастами)"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

Соавторы: Генри Каттнер,Роберт Сильверберг,Джон Браннер,Джек Уильямсон,Сибари Куин,Кларк Смит,Бретрам Чандлер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 53 страниц)

Глава 3

Шесть дней спустя «Катана», судно Баррета, шла из Ньюкасла на юг и уже миновала изрядный отрезок пути. Вдали показался мыс Хоув, южная оконечность Австралии. Теперь они держали курс из Габо к острову Диэл. Вечер выдался на редкость приятный: ясная погода, легкий северный ветер, спокойное море. Со стороны пролива Басс, как обычно, шла волна, но она не могла помешать движению судна.

В восемь вечера Баррет сдал вахту третьему помощнику – объявил курс, выверив его по компасу, сообщил координаты, полученные при помощи радара и приборов визуального наблюдения и прочие привязки к северу. С формальностями было покончено, и он направился прямо в буфет.

Он успел как раз к ужину. Свободные от дежурства офицеры делали сандвичи на тостах, разливали чай, растворимый кофе, какао.

Капитан Холл изучал содержимое холодильника и огорченно вздыхал:

– Неужели на этом корабле не найдется куска приличного сыра? Эту дрянь даже уважающая себя крыса есть не станет. Эрзац-резина, да и только!

– Если верить таксисту, что подвозил меня на днях, крысы с удовольствием жуют резину, – заметил Баррет. – Он жаловался, что у него шины погрызли.

– Небось, были повкуснее, чем это, – промычал Холл, набивая рот сандвичем.

Напитки были разлиты по чашкам, на тарелках громоздились сандвичи самого разного вида, и офицеры расселись вокруг стола. На какое-то время разговоры прекратились: все сосредоточенно поглощали пишу. Осушив вторую чашку крепкого чаю, капитан возобновил беседу:

– Слышали о крушении самолета в Эссендоне? Жуть какая!

– Сегодня я пропустил выпуск новостей, – ответил старпом. – Приемник барахлил.

– В Электре, – поправил Старик. – Не успел набрать высоту, как рухнул на жилой квартал. Весь экипаж погиб – да еще двадцать человек на улице.

– Аэрофлот Австралии всегда был самым безопасным и мире, – бросил второй механик.

– Между прочим, раньше так и было, – возразил капитан Холл, – но не сейчас. За последние пару месяцев самолеты падают один за другим.

– Террористы, – резюмировал главный механик. – Это повсюду, по всему миру. Самолеты падают. Пожары. Если у правительства еще остались мозги, им пора взяться за коммунистов – всех поставить к стенке. Это же по всему миру. В Штатах. На материке. Уверен, эпидемия чумы в Индонезии – это их рук дело. Ублюдки…

– Я всегда считал, что Россия в дружеских отношениях с Индонезией, – удивился Баррет. – Между прочим, на прошлой неделе в «Таймс» писали, что Кремль обеспокоен катастрофами в Советском Союзе.

– Нельзя верить всему, что пишет «Таймс», – возразил главный механик.

– Может, оно и так, Кен, но какой стиль! – Баррет сделал большой глоток кофе, потом вернулся к своей любимой теме. – Беда в том, что в наши дни любую небрежность в работе или преступную халатность списывают на террористов.

– У русских своих проблем хватает, – заметил Билл Малони. – Прошлой ночью приняли сигнал SOS с русского корабля в Тихом океане. У них случился пожар.

– Это они сообщили, что там был пожар, Билл, – усмехнулся главный механик.

– Раз сказали, что там пожар, значит, он там был, – настаивал радио-офицер. – Люди не посылают сигнал тревоги просто так. Русские и правда горели. Я получил сигнал с корабля, который послал им помощь.

– Наверное, красные сами подожгли корабль, – заявил главный механик с улыбкой превосходства. – Эти ублюдки на любые жертвы пойдут, лишь бы обелить себя в глазах Запада.

Баррет и остальные офицеры еще обсуждали эту тему, когда в дверь салона постучали. Он поднял голову и посмотрел на часы. Вахта с восьми до двенадцати еще не закончилась.

– В чем дело? – спросил он.

– За вами послал третий помощник, сэр. Впереди корабль, весь в огне.

Они поспешили на палубу. Горел кеч – небольшое парусное суденышко с дизельным двигателем, одно из тех, что снуют между мелкими портами, раскиданными вдоль всего Австралийского побережья. В первый момент показалось, что судно полностью охвачено пламенем – от носа до кормы.

«Пожалуй, еще не полностью», – поправил себя Баррет, настраивая бинокль.

Корабль стоял носом к ветру, и до верхней части кубрика пламя еще не добралось. Там можно было различить темные силуэты людей, двое балансировали прямо на бушприте. Кто-то размахивал факелом, пытаясь подавать сигналы SOS. Зачем из кожи вон лезть, все и так ясно.

– Вы только полюбуйтесь, мистер Баррет, – произнес Старик.

Баррет спустился на шлюпочную палубу. Боцман с помощниками уже расчистили подходы к спасательной шлюпке и вытаскивали ее наружу. Ручки были повернуты, шлюпбалки в полном порядке, двигатель завелся. Завращались барабаны, лодка отъехала на шлюпбалках и, наконец, повисла над черной водой.

Все готово к спуску, с удовлетворением заметил Баррет. Он махнул рукой боцману, сжимавшему рукоятку лебедки, тот поднял рычаг. Взвизгнули фалы. Баррет поднял руку, и боцман отпустил рычаг.

– Спускаемся, шеф? – спросил он.

– Нет. Пока не надо. Отправьте кого-нибудь, чтобы следили за приборами и управлением. И удостоверьтесь, что все будут в спасательных жилетах, – он сделал паузу. – На весла пусть сядет Сторз. И Вудли с Грантом. И Брандт с Молуккой.

Он отправился в свою каюту, снял с вешалки спасательный жилет и надел его. Потом вернулся на мостик. Третий помощник уже передавал машинным телеграфом «Самый тихий ход».

– Все готово, – сообщил Баррет.

– Хорошо, – пропыхтел Старик. – Подойдите к кечу так близко, как только сможем. Как только мы увеличим расстояние, бегите на нижнюю палубу и спасайте этих ребят. Только про себя не забудьте.

На шлюпочной палубе Баррета уже поджидал второй помощник, готовый руководить спуском. Баррет дал ему кое-какие необходимые инструкции. Горящая палуба кеча приближалась. Он услышал голос Старика: «Полный вперед!», стук телеграфного аппарата, тяжелый чих дизелей. Приблизившись к самому борту, Баррет встал на выступающую шлюпбалку и смотрел, как вдоль обшивки стелется густой дым.

– Стоп обе машины! – скомандовал Холл. – Все в темпе, мистер Баррет, как заказывали.

Вместе с матросами Баррет забрался в шлюпку и занял место на носу. По жесту старпома второй помощник передал боцману приказ тормозить. Лодка упала в воду, и толстые тросы на катушках жалобно зазвенели. Навстречу поднялась большая волна, провода провисли, лишь нижние блоки звякали о крючья. Баррет сам отцепил часть крючьев, а Сторз повторил его действия с другой стороны. Баррет велел ему травить фалинь, а остальным – бросить управляющие канаты. Теперь настала очередь потрудиться флеминговскому двигателю.

– Лево руля! – крикнул он.

Спины людей качались взад-вперед, слаженно и ритмично. Баррет крепко держал румпель, отрываясь от корабля. Далеко плыть не пришлось. Он уже ощущал жар от горящего кеча. «Бедняги, небось, ужин готовили», – подумалось ему.

Он вел лодку к наклонившейся палубе, чтобы забрать выживших, которые, как он видел, пытались сражаться с пламенем при помощи морской воды.

Нос кеча был задран, крепкий бушприт поднимался над водой. Баррет решил подобраться к нему: под короткой перекладиной может быть хорошо видно. Заведующий складом, склонившись, держал крюк наготове. Окликнув его, Баррет поделился своим планом.

Жара стала невыносимой, сияние огня ослепляло, но лодка не двигалась с места.

– Вперед, – скомандовал Баррет, потом повернул рычаг обратного хода. – Сдать назад.

Он чувствовал, как команде, наконец, удалось оседлать волну. Заведующий складом забросил крюк – как раз в тот момент, когда Баррет приказал остановиться.

Один из моряков, спасавшихся на бушприте, сорвался вниз тяжело и неуклюже, крича от боли. Второй ждал, пока лодка не поднимется на волне. Остальные – всего их было четверо – уже барахтались в воде и по одному забирались в лодку. Баррет полагал, что последний из них – капитан, но все же счел своим долгом спросить:

– Это все?

– Да, – слабо простонал человек. – Да… Больше никого. Билл сгорел. И Блуи тоже.

И Баррет с ужасом осознал, что этот покрытый ожогами человек и есть капитан кеча.

– Уходим, Сторз! – скомандовал он.

Тот не подчинился.

– Но на борту остался кот, шеф. Нельзя допустить, чтобы бедняга зажарился.

– Да отправляйтесь вы, болван! – прошептал изувеченный капитан. – Нет там никаких котов. Давайте! Полный вперед!

– Но я его видел! – настаивал тот.

Сзади раздался негромкий взрыв, похожий на глухой хлопок. Столб оранжевого огня лениво взмыл в небеса и почти мгновенно превратился в полусферу. Гребцов подгонять не пришлось: не дожидаясь приказа Баррета, они сдали назад, и шлюпка рванула прочь.

Когда они уже отошли и видимость улучшилась, Баррет увидел на пылающей палубе кошек… Нет, никакие это не кошки, хотя две из этих тварей – размером с хорошего кота. Всего же их было около десятка: метались взад и вперед, жалобно пища от страха. Крысы. И среди них – две невероятно крупные твари, которые стояли на задних лапах почти прямо. Они скорее напоминали кенгуру.

Потом Баррет увидел, как они бегут по бушприту и прыгают в воду. Что с ними случилось дальше, было непонятно: пламя слепило глаза. Повернув лодку к ожидавшему их судну, он услышал, как Сторз распекает людей с кеча:

– У вас что, зверинец был на корабле? Валлаби или как их там? И какого черта вы позволили бедным тварям сгореть?

– Никого там не было, кроме крыс, – простонал раненый. – Одни треклятые крысы.

Баррет сидел в каюте у капитана Холла и беседовал со Стариком. Вахтенный журнал на столе Холла был открыт. Нужно сделать записи, прежде чем судно прибудет в Эдем, где пострадавших высадят.

Холл вертел в толстых пальцах автоматическую ручку, словно собирался ее сломать.

– Какого черта я буду что-то писать? – ворчал он. – Вы же знаете, что за люди плавают на кечах – горькие пьяницы, все до одного. И кто поверит в их историю? Крысы, похожие на кенгуру, заполонили корабль, убили кота и играли со спичками. На самом деле, их видел один шкипер, но я сомневаюсь, что он выживет. Вот вы – вы что-нибудь видели? – он почти кричал.

– Я… Не уверен… – медленно пробормотал Баррет.

Он вспомнил, как в ту злосчастную ночь видел возле дома Пурдомов тварь, похожую на кенгуру. Вспомнил пропажу спичек со стола Джейн. Вспомнил пожар, из-за которого проснулся.

Все это было лишено смысла.

Или, напротив, имело какой-то чудовищный смысл.

Он вздрогнул, хотя в каюте было тепло.

Глава 4

Спасенных с кеча высадили в Эдеме, на берегу пролива Туфолд, и «Катана» продолжила прерванное путешествие в Бурни, на северный берег Тасмании – первый порт разгрузки. Обычно после Бурни жизнь на борту становилась скучной и рутинной – но не тут-то было.

Сначала в течение недели на них чередой обрушивались штормы и ливни. Вдоль всего побережья Давенпорта было сильное волнение. В Лонсестоне пожар повредил причал и склады. «Катана» находилась вблизи порта и двигалась вверх по реке Тамар, когда все началось. Оставалось только вернуться в пролив Бэй, в устье реки. Там они оставили лонсестонский груз, загрузили несколько тонн алюминия и глинозема и вернулись в Бурни, чтобы завершить погрузку.

В Бурни пришло письмо от Джейн. Один кусок Баррет читал и перечитывал, потому что она писала о крысах:

…Миссис Пурдом уверяет меня, что малыш быстро поправляется. Я очень рада это слышать. Бедной женщине пришлось несладко. Все только и говорят, что о петиции Совету и Парламенту по поводу крыс – настало время действовать. Иначе эта напасть охватит весь Сидней.

Между прочим, яд, который ты мне дал, бесполезен. Крысы на него внимания не обращают. Конечно, если в доме вообще есть крысы. Пока я не нашла никаких следов. А те мелкие вещицы, которые пропали, крыс обычно не интересуют: пакетик иголок, пара маникюрных ножниц, пресловутый коробок спичек. А твои ловушки! Я едва не оттяпала себе палец, когда их ставила.

В общем, Тимми, я предпочитаю считать, что это полтергейст. А может быть, привидения. Дом все-таки старый. И меня не покидает странное чувство, особенно по ночам, будто кто-то (или что-то) следит за мной. Довольно неуютно, если ты понимаешь, о чем я.

Но вернемся к крысам. Старая миссис Хант – мы с ней иногда встречаемся в зеленной лавке на углу – говорит, что у нее пропала кошка. Ты эту кошку знаешь. Такая полосатая, вечно приносила котят в чужих сараях и под домами. Спасибо, что ты огородил наше заднее крыльцо! Как бы то ни было, миссис Хант совершенно уверена, что именно эти жуткие крысы убили ее бедняжку Тибби.

Может быть, она права. Но, по-моему, у кого-то из домовладельцев просто лопнуло терпение. Например, старая мисс Уилсон из крайнего дома. Она ненавидит кошек, зато обожает свой сад. Она могла просто убить кошку и пустить на удобрение. Я где-то читала, что розы превосходно растут на мертвечине.

Кто-то стучит в дверь. Пойду взгляну.

(Позднее). Это был очаровательный молодой человек, в белом плаще, похож на доктора из одного фильма. Он представился служащим по контролю за грызунами. Заглянул в мусорное ведро. Затем, с моего разрешения, полностью обследовал дом от носа до кормы, от трака до кильсона. (Я еще помню, что такое «трак» – это маленький деревянный кругляшок на верхушке мачты, верно?) Потом он прошел к машине, осмотрел ее внутри и снаружи. Кстати, спросил меня, не было ли проблем с шинами.

Как бы то ни было, он похвалил меня за чистоту и сказал, что наша хижина – просто дворец по сравнению с остальными. Дал мне пакет с белым порошком, чтобы рассыпать вокруг, и оставил свой телефон.

Вот и все новости, Тим. Жизнь у нас тихая, скучная – не сравнить с твоей. Поэтому возвращайся поскорее, слышишь? Я знаю, что это глупо, но ты можешь подействовать на ход событий. В любом случае, мне нужен мужчина в доме…

Баррет криво усмехнулся. «И вечно-то я ей нужен, когда меня нет рядом, а стоит мне вернуться – глядит на меня, как на недоразумение какое-то. Словно я – дохлая мышь, принесенная кошкой».

Мысль его тут же зацепилась за ассоциацию.

«Забавно получается с кошкой миссис Хант. Насколько я припоминаю, она отменно ловила крыс. А на „Бетти Фурнесс“ – на этом кече – тоже был кот, который почему-то погиб, причем еще до пожара. Вопрос: что общего между этими событиями?»

Он отложил письмо и взял в руки ежедневную газету. Баррет начал с писем читателей. Большинство из них представляли собой жалобы на бессилие местных властей, которым не удавалось положить конец выходкам крыс. Впрочем, крысы упоминались не только в читательской колонке. Были еще сообщения из Перта и Брисбена, Аделаиды и Мельбурна, Канберры и Сиднея – небольшие заметки, рассказывающие о смертях и несчастных случаях, в которых были повинны крысы. Они нападали на младенцев в кроватках, на инвалидов в постели и – пару раз – на пьяных, уснувших на улице.

«Но ведь, по большому счету, это их обычная манера, – подумал Баррет. – Нападать на слабых и беспомощных. Известно, что они время от времени собираются в стаи и нападают на кошек и собак. Это всего лишь очередное нашествие крыс – не первое в истории и не последнее. Была же вся эта заварушка в славном городе Гамельне, что близ Ганновера?»

Он отшвырнул газету и пошел поглядеть, как идет погрузка.

Наконец «Катану» загрузили рулонами бумаги, ящиками с овощными консервами, древесиной и мешками с картофелем. Теперь она была почти готова к отплытию в Сидней. Баррет наблюдал, как члены команды закрывают клапаны и прибивают на место скобы и пересекающиеся клинья стальных перекрытий, и ни о чем не жалел. Ему хотелось домой; пожалуй, каждый из команды, от капитана до юнги, испытывал те же чувства. И все работали на совесть, не желая зря тянуть время.

Прохаживаясь взад-вперед по причалу, откуда их корабль был отлично виден, Баррет пытался разобраться, что его беспокоит. Беспокойством были пронизаны и все последние письма Джейн. Особенно остро Баррет ощутил это, когда позвонил домой, и трубку не снимали очень-очень долго. На такое же беспокойство жаловались все его товарищи по кораблю. И, разумеется, оно сквозило в каждой газетной колонке, в каждой строке журнала, в каждом слове радиовыпуска новостей.

Это было похоже – и при этом совершенно непохоже – на период напряженности, который обычно предшествует мировым войнам. Похоже – потому что множество людей с тревогой смотрели в небо и на море, собирались вокруг радиоприемников и напряженно слушали новости. Непохоже – потому что не собирались армии, мир не делился на своих и чужих, и вообще причин для военных действий не было. Как выразился третий помощник – подлинный фанат научной фантастики – все это напоминало канун Вторжения Извне.

Как бы то ни было, Баррет хотел вернуться домой до того, как приземлится первая тарелка. «Если приземлится», – поправил он себя. Он посмотрел на нижний уровень пристани, где уже начали собираться рабочие с небольшими передвижными кранами. Баррет огляделся в поисках боцмана и увидел его на палубе: тот накрепко заколачивал скобы на люке первого трюма.

– Только появится минутка – и вы тут же находите себе дело, – сказал старший помощник.

– Что поделать, сэр! – отозвался боцман.

Баррет взглянул на часы и тяжело вздохнул. «Похоже, конец света и впрямь не за горами, – подумал он. – Прежде ребята попросили бы сделать перекур, а потом взялись за якоря».

Начальник береговой команды подошел к Баррету.

– Если ваши ребята будут продолжать в том же духе, Тим, вы на час опередите график, – заметил он. – Тогда и мы освободимся пораньше.

– Вы же знаете правила, – ответил Баррет. – Мы должны выйти строго по расписанию.

– Но если все будет готово?..

– Посмотрим.

Один из матросов «Катаны» сворачивал канаты возле фальшборта.

– Вудли, – окликнул его Баррет, – похоже, в двадцать один ноль-ноль мы закончим. Парни согласятся отплыть пораньше?

– Готов поклясться, согласятся. Груз уже весь на борту, я проверял.

– Вот и отлично.

Баррет вернулся на корабль и переговорил с капитаном Холлом, который решил немного вздремнуть перед отплытием, потом передал необходимые распоряжения инженерам и прочим.

«Катана» отделилась от причала и легко скользнула в воды залива Эму. С высоты полубака Баррет слышал стук телеграфного аппарата на мостике, наблюдал, как маневрирует по палубе капитан Холл, и представлял, как сам будет вести судно, если когда-либо станет капитаном. «Право руля полный вперед! Полборта лево руля. Право руля – поворачивай, не обращать внимания на ветер с берега! Самый полный вперед!»

Впереди показались огни волнореза. Боцман получил приказ следить за якорями и спускаться с полубака, если компрессоры и абордажные крюки наткнутся на цепи. Сам же Баррет отправился на корму, осветил створки клапанов и шлюзовые двери, дабы удостовериться, что они задраены на совесть. Взобравшись по лесенке, он нашел в рулевой рубке Холла: Старик глядел на экран радара, точно гипнотизер.

– Все в порядке, сэр, – сообщил старпом.

– Спасибо, мистер Баррет, – капитан оторвался от экрана. – Собираетесь лечь?

– Только душ приму.

– Может, пропустим по стаканчику? Я сейчас подойду.

Холл жевал сандвич с сыром, прихлебывая бренди со льдом. Его круглое, румяное лицо было непривычно серьезным.

– Вы помните кубинский кризис? – спросил он неожиданно.

– Еще бы не помнить, – отозвался старпом.

– Вы же тогда были в море, верно? Не в отпуске, не в отгуле?

– Именно. На «Канаве».

– Значит, вы должны помнить, что творилось перед всей этой катавасией. Так называемые маневры, причем с участием торговых судов. Если видишь перископ или что-нибудь подозрительное, должен немедленно посылать громкие сигналы на той или иной частоте. Это был прекрасный способ держать нас всех в состоянии боевой готовности.

– К чему вы клоните?

– К тому, что нынче ничего такого не происходит. Если верить тому, что я чувствую – и все остальные тоже – что-то вот-вот должно начаться. Но не начинается.

– Что бы там ни говорил главный механик, я не верю, что это дело рук Кремля. Не будете же вы утверждать, что они пожертвуют своим последним атомным ледоколом.

– Если не русские – тогда кто? – спросил Холл.

– Или что?

Старик резко рассмеялся.

– Почитайте на досуге писанину третьего помощника. Господи, как все это… гм… странно. Развал всего. Транспорта, коммуникаций… – Он бросил в стаканы новую пригоршню льда и подлил бренди. – Что вы об этом думаете?

– Что-то вроде восстания четвероногих. Они устали от наших преследований и решили нанести ответный удар. Они перегрызают контрольные кабели в пассажирских лайнерах, дырявят шланги в противопожарной системе небоскребов… Ну, на худой конец – портят покрышки у машин на пожарных станциях.

– Фантастика, – произнес Холл, но убежденности в его голосе не было.

– Да, пожалуй. Но сейчас время такое. Время теории вероятности. На прошлой неделе произошли крушения – в Электре и в Нью-Йорке. Вероятная причина – попадание птиц в мотор. «Вискаунт» на Орлиной Ферме. Вероятная причина – ошибка пилота. Еще «вискаунт» над Ботани-Бэй: ошибка пилота и – или – неполадки в атмосфере. «Боинг» между Калькуттой и Карачи… Продолжать? По меньшей мере, восемь аварий.

Эксперты пытаются выяснить причины – для каждого случая свои. Может, лучше попробовать найти общий фактор?

– Саботаж, – с сомнением промолвил Старик.

– Да. Но вы уверены? У китайцев проблемы с «вискаунтами» начались давно, а у русских всегда что-нибудь происходит… Посмотрим же правде в глаза, – полушутя-полусерьезно провозгласил Баррет. – Они вышли на тропу войны!

– Да черт побери! – в сердцах воскликнул капитан. – Что еще за «они»? Все, кто был на борту, погибали. А сколько пожаров в море?!

– Это напоминает мне Уэллса. Герберта Уэллса – был такой писатель. Незадолго до смерти он произнес странную фразу, она звучала примерно так: «К нам подкрадывается нечто жуткое и непонятное…»

– Хм… Может, к нему и впрямь что-то подкрадывалось. Я скажу вам кое-что, мистер Баррет, а вы уж поступайте, как знаете. Если что-то жуткое подкрадется, дай мне бог оказаться в кругу семьи. Главное для меня – мамочка и ребятки, на втором месте – я сам и корабль в придачу. Но ничего не случится.

– Надеюсь, – отозвался Баррет.

– Все пройдет, как кубинский кризис.

– Дай бог.

– Выше нос, парень! Ладно, хлебнем на дорожку – и на боковую.

– С удовольствием. Денек нынче выдался долгий.

День и впрямь выдался долгим. Но следующие три дня пути – от Тасмании до Сиднея – показались и вовсе бесконечными. Команда полагала, что уже на рассвете в воскресенье «Катана» пришвартуется в порту. Но справиться с крепкими ветрами, которые дули то с юга, то с севера, маленькому и не слишком мощному суденышку оказалось не под силу. Когда миновали Габо, «Катана» совсем потеряла ход.

Корабль полз на север. Днем берега были окутаны дымкой лесных пожаров, а к ночи над ними полыхало яркое зарево. Встретившись на мостике с капитаном Холлом, который нес вахту вечером в воскресенье, Баррет заметил:

– Лесные пожары нынче жуткие, сэр.

– Видал я и похуже, – прогудел Холл, но это прозвучало не слишком убедительно. Немного помолчав, капитан добавил:

– Я слышал в новостях, будто из пары небольших городков, где-то в глубине материка, ушли все жители.

– Лучше бы передали что-нибудь радостное, – отозвался Баррет. Он взял из ящика бинокль, поднес к глазам и стал рассматривать линию горизонта впереди, в направлении порта.

– Видите мыс Бейли? – спросил Холл.

– Нет. Еще недостаточно стемнело. Даже если бы видимость была получше, огней не разглядеть. Но, если я не ошибаюсь, нефтяной завод весь в дыму.

– У нас же есть радар.

– Конечно, сэр, но я подумал, что ему лучше отдохнуть. Во внутренней гавани он нам понадобится.

Холл облокотился на поручни в передней части мостика, попыхивая сигаретой.

– Чувствуете? – внезапно спросил он. – Как перед грозой. Что-то должно произойти, нутром чую.

Баррет взглянул на небо. Звезды, обычно яркие, едва виднелись сквозь туман.

– С чего вы взяли, что кто-то что-то замышляет? Думаете, какая-нибудь поганая ракета с ядерной боеголовкой собирается упасть на Сидней?

Капитан выбросил сигарету за борт и закурил следующую.

– Нет. Совсем другое. Вам не доводилось оказаться на корабле, где назревает бунт? Вот мне довелось. Я был совсем зеленым юнцом, служил у китайцев, третьим помощником маленького грузопассажирского судна, и в команде у нас были китайцы. На корабле было несколько сотен пассажиров. Пожалуй, это правильнее назвать пиратством, нежели бунтом – большинство пассажиров были из числа пиратских банд. Но к ним присоединились почти все китайцы из команды, так что это все-таки был мятеж. Задолго до того, как началась заварушка, мы, офицеры, знали: что-то будет. Можете себе представить, как это выглядело: на вахту заступаешь только с сорокапяткой на поясе… ложишься вздремнуть – клади карманную артиллерию под подушку, – он умолк, потом добавил: – И даже это не всегда помогало.

– Были случаи? – вежливо спросил Баррет.

– Капитан и главный механик. Они слишком заботились об интересах компании. Это научило меня вещам, которые я не забуду. Как говорят иные моряки: кусок себе, кусок компании, а себе – лучший кусок.

– С таких мыслей и начинается… – начал Баррет, по-прежнему вглядываясь в горизонт – и воскликнул: – Вот он! Похоже, войдем четко. Сейчас справа по борту…

Он подошел к компасу, чтобы снять данные, а затем, бегло записав их в блокнот для схем, вернулся в рулевую рубку настроить радар. Ожидая, пока прибор нагреется, Баррет отдал приказ рулевому изменить курс – так, чтобы красноватый огонек на причале замерцал прямо впереди.

Шум приборов внезапно сменился писком – это заработал радар. Баррет нанес отметку, обозначив основное положение корабля, прибавил резкость и яркость. Теперь ему была видна знакомая линия берега. Но на той же линии, что и красный огонек причала, он увидел мигающие вспышки.

– Это не нефтяной завод, – сообщил он капитану. – Похоже на небольшое судно. Примерно в трех милях отсюда.

– И оно горит, – откликнулся Холл, разглядывая в бинокль яркое световое пятно. – Или терпит бедствие. Лучше поспешить на помощь.

Но к тому времени, как «Катана» приблизилась к месту аварии, судно уже затонуло. Лишь масляное пятно пузырилось на воде, медленно расползаясь во все стороны. Однако было решено спустить шлюпку, и Баррет встал у руля. Может быть, удастся обнаружить какие-нибудь следы, которые могут привести к разгадке? Но он так ничего и не обнаружил. Он уже собирался вернуться на корабль, когда услышал слабый крик.

Кричал человек – он был едва жив, но каким-то чудом держался на воде. Очень бережно его подняли на борт. Баррет понял, что ему уже ничем не помочь – бедняга был совсем плох – но матросы налегли на весла, и шлюпка понеслась к «Катане» с максимальной скоростью. Лодку втянули на борт, спасенного уложили на носилки и унесли в лазарет для офицеров. Пока второй помощник, выполнявший обязанности корабельного врача, занимался им, Баррет следил, чтобы лодка была убрана на место, а потом вернулся на мостик. Он беседовал с капитаном Холлом, когда появился второй помощник.

– Ничего не вышло, – пожаловался молодой человек. Голос его звенел от напряжения. – Мы ничего не могли сделать. Он умер, и ему еще повезло.

– О чем вы? – резко спросил Холл.

– Это выглядело так, будто на него напали акулы. Но акулы ни при чем. Их здесь не бывает. И трусы оставались на нем. Я увидел там кровь – ну, и сдернул их. Там все откушено – просто гладкое место. А он еще был жив, опустил глаза и увидел, что с ним произошло – и начал кричать. А потом затих – видно, понял, что отходит, только прошептал: «Но мы достали этих мелких ублюдков. Они изжарились, и в аду будут жариться – оттуда они пришли, туда им и дорога».

– Что же он имел в виду? – тихо спросил Холл.

Никто не мог ответить.

Баррет отправился взглянуть на умершего. Как и говорил второй помощник, его раны просто ужасали. Старпом попытался обнаружить какие-то приметы, по которым несчастного можно было бы опознать, но не сумел. Трусы – его единственная одежда – были из непромокаемого материала, без пометок прачечной. В них обнаружился раскисший коробок спичек. Баррет сообщил это Холлу, который составлял рапорт в Службу Контроля гавани Сиднея – а также время и место обнаружения потерпевшего и описанием тела. Труп перенесли в офицерскую курилку и накрыли простыней. Вахта Баррета заканчивалась, до прибытия можно было вздремнуть. Но заснуть он не мог. Должна существовать какая-то зацепка, он знал. За всеми несчастными случаями и катастрофами последних недель что-то стояло. Но что?

Он все еще не спал, когда третий помощник спустился к нему и сообщил: до прибытия осталось пятнадцать минут.

Стоя на мостике, Баррет наблюдал за фонарем боцмана: тот высвобождал якоря. Старик не велел ему спускаться, пока судно не пришвартуется. Баррет готов был поклясться, что Холл сильно напряжен и волнуется, а потому хочет, чтобы рядом был опытный офицер.

«Катана» все еще не сбросила ход и входила в гавань на двенадцати узлах. Для столь позднего часа здесь было на удивление пусто: только грузовоз да пара баркасов. Ни одной яхты. Ночь стояла ясная, ни малейшего тумана. Полная луна висела в зените. Ветер совсем стих.

Оба дизеля работали без устали. На юге, на крыше высотного дома мигал красный огонек – этот небоскреб стоял рядом с коттеджем Баррета. Интересно, спит ли сейчас Джейн. Справа по борту горел зеленый прожектор на Брэдли-Хэд, рядом с ним – тусклая россыпь бортовых огней стоящих на якоре судов. Далекие белые вспышки – Форт Денисон.

– Что-то тихо, – проворчал Холл. – Затишье перед бурей.

– Я уже вижу маяк на метеостанции, сэр, – вмешался третий помощник. – Ровные белые огни. Отличная погода.

– Я не это имел в виду, – пробормотал капитан.

«А что ты имел в виду, Старик? – мысленно спросил Баррет. – Что? Или ты тоже находишь тишину зловещей? Что держит нас всех в таком напряжении? Мертвые собаки и кошки, искалеченное дитя, обезображенный мужчина, серия необъяснимых пожаров – корабли, здания, леса, нефть?..»

Вот уже показался мост – массивный, но грациозный, с гирляндами ярких фонарей. Значит, Брэдли-Хэд остается справа по борту.

– Может, нам заканчивать проход, сэр? – спросил Баррет. – И сбрасывать скорость?

– Рано.

– Но…

– Вы что, домой не хотите?

– Портовые предписания…

– К черту предписания!

Мост сверкал неоном. А под ним, к востоку – восхитительная череда прибрежных отелей и многоквартирных домов Киррибилли, и в некоторых окнах еще горит свет. «Неужели мы их разбудили?» – подумал Баррет.

Но в окнах зажигались все новые огоньки… вспыхивали и плясали, становясь то красно-оранжевыми, то желто-синими. Вскоре с берега донесся рев пламени. С треском рушились стены, звенели, лопаясь, стекла. Но страшнее всего были крики. Жуткое зарево отражалось в воде, плясало на фантастических башнях и огромном смеющемся лице над входом в Луна-Парк, что к западу от моста.