Текст книги "Земля Без Короля"
Автор книги: Эд Гринвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)
Латник с бесконечной осторожностью нагнулся над измученной, бледной женщиной и крепко поцеловал ее в губы. Несколько мгновений она лежала безучастно, а затем ее губы медленно раздвинулись, прижались к его рту, и она всем телом подалась вперед, будто готова была ответить на поцелуй.
Изящная рука поднялась, прикоснулась к заросшему жесткой щетиной подбородку, погладила щеку, а затем мягко оттолкнула лицо мужчины. Приоткрытые губы Эмбры Серебряное Древо шире раздвинулись в улыбке, голова немного повернулась набок, и девушка уснула. Но теперь это был мирный спокойный сон, она продолжала улыбаться, и ее руки больше не напрягались, стискивая круглый камень, который был в состоянии изменить весь мир.
Внезапно вспомнив о мощи, лежавшей у него на коленях, Хоукрил Анхару осторожно прикоснулся к Камню, подавил мощный порыв зашвырнуть его подальше в мчавшиеся мимо воды реки и задумчиво взвесил на ладони. Ему показалось, что в серо-буром булыжнике что-то пробуждается и бьется, шепотом призывая его, заманивая его нарастающим беспредельным могуществом…
– Нет! – прошипел он, обращаясь к Камню, и, будто говорил с непослушным ребенком, взял его обеими руками и встряхнул. – У меня есть мой меч и моя сила, и с меня этого довольно. Пусть с тобой играют всякие умники и пусть все они сгорят в синем пламени за те беды, которые натворят.
Камень, казалось, отвечал ему каким-то ропотом, сначала спокойным и убедительным, а потом настойчивым и повторяющимся, похожим на отдаленный грохот боевых барабанов, и Хоукрил слышал этот звук все время, пока сидел, склонившись и напрягая слух.
– Ястреб! Ястреб, что ты делаешь? – резко окликнул его Краер.
Он легким, изящным движением поднялся на ноги и начал прохаживаться по пещере. Сараспер тоже уставился на Хоукрила. Вид у него был такой, словно он что-то предчувствовал.
Латник посмотрел на друзей, как ребенок, пойманный за воровством конфет, и негромко пробасил:
– Ничего. Да, ничего.
А в следующее мгновение, когда Краера Делнбона все еще отделяло от него целых шесть шагов и он мог лишь следить за его действиями, Хоукрил, словно маленький ребенок, забавляющийся с новой игрушкой, наклонился и прикоснулся Камнем, который держал в руке, ко второму Дваеру, Камню Войны, лежавшему на одеяле, с которого несколько часов назад встал Сараспер.
Дваеры внезапно запели и окутались сиянием.
– Ястреб! – хриплым от испуга голосом выкрикнул Краер.
Латник поспешно убрал Камень, который так долго охраняла Эмбра, от его собрата и прижал к груди.
Сияние не исчезло, а растянулось между двумя Камнями, выгнулось и начало подниматься, образовывая подобие призрачной арки…
– Сараспер! – бросил через плечо квартирмейстер. – Нам может понадобиться заклинание!
Светящаяся арка достигла высоты человеческого роста и обрела цвета со множеством оттенков, которые переливались будто муаровый узор на дорогой ткани и то тускнели, то становились ярче. Эмбра, не просыпаясь, издала негромкий тревожный звук.
И вдруг цветная завеса словно раскрылась, и на ее месте в воздухе развернулось изображение, похожее на те движущиеся и звучащие картины, которые Эмбра вызывала при помощи Камня. Ничего подобного никто из них еще не видел.
В зале со сводчатым потолком на троне, казалось сделанном из огня, сидел, уронив на грудь голову в дремоте, человек в блестящих черных доспехах изумительной работы, щедро украшенных серебром.
– Спящий король! – выдохнул Сараспер.
– О боги, это он! – эхом отозвался Краер хриплым от волнения голосом. – Король!
– Он существует! – дрожащим голосом добавил Хоукрил. Он почувствовал, что его сердце забилось быстрее, а в груди потеплело от подступившей надежды: будто все те розовые сказки о Троих, неусыпно заботящихся о Дарсаре, которые он слышал, когда был ребенком, могли оказаться правдой.
– Шаэрит мелбраса иммуаэ кронтор, – вдруг произнесла Эмбра Серебряное Древо, неподвижно лежавшая на своем месте. Ее слова долго гудели в крошечной пещерке, будто подхваченные мощным эхом, – Восстань, Келграэль! Пробудись, Сноусар! Вернись на свой трон, ибо ты нужен Аглирте! Шаэрит мелбраса иммуаэ кронтор!
Ее слова отдавались от стен и раскатывались вокруг, как близкий гром. И глаза сидевшего на троне вдруг открылись. Его зрачки блеснули огнем, точь-в-точь так, как говорилось во всех сказках.
– Король! Король! – дружно закричали Четверо.
Пробудившийся, казалось, увидел их, улыбнулся, а затем его фигура начала быстро таять.
– Он исчезает! – отчаянным шепотом воскликнул Хоукрил, – Что делать?
– Преклонить перед ним колени, – сонным голосом пробормотала Эмбра, – а затем пойти и найти его.
– Но где искать-то? – выкрикнул Краер, когда король и окружавшее его сияние полностью исчезли.
– Я знаю это место, – чуть слышно прошептал Сараспер, почему-то побелев как мел. – Это в Доме Серебряного Древа. Эмбра не должна идти туда, иначе она наверняка погибнет: проклятие Дома Безмолвия существует.
– Ну, а этоты откуда знаешь? – в изумлении прогремел Хоукрил.
– Когда-то давным-давно слышал от барона Черных Земель, – с недоуменным видом объяснил старый целитель. – Я и сам до сих пор не понимал, что это могло означать.
Они услышали, что Эмбра за их спинами ойкнула, и молниеносно обернулись, схватившись за оружие.
Волшебница протягивала руку к Камню Войны. Ее пальцы проходили сквозь него, как будто это был всего лишь мираж. Дваер горел слабым пульсирующим светом, и каждая следующая вспышка была слабее предыдущей, а сам Камень терял материальность, становился призрачным и прозрачным…
– Что происходит? – рявкнул Краер, выхватывая кинжал, – Эмбра?!
– Он уходит, – медленно произнесла Владычица Самоцветов. – Письмена предсказывали, что это произойдет, если его используют таким образом. Перемещается в какое-то иное место.
– Письмена? Какие письмена? – Казалось, что квартирмейстер внезапно пришел в бешенство, – Похоже, что всем, кроме меня, известны все тайны Аглирты!
Когда Камень Войны полностью исчез, Хоукрил положил свою огромную руку на плечо друга. Мужчины смотрели на Камень Жизни, а Эмбра прижимала его к груди обеими руками, как будто боялась лишиться заодно и его.
– Каждому порой приходится испытывать такое, Длиннопалый, – грубо сказал латник, – Сейчас мы должны встать и идти. Прямо сейчас, не мешкая. Неподалеку отсюда есть король, который ждет нас. Подумай об этом! Не каждому жителю Аглирты удается первым пожелать доброго утра королю, проспавшему тысячу лет!
Краер, моргая, уставился на него. Его лицо вдруг обрело непривычно смущенное выражение.
– Ты что, хочешь сказать, что ядолжен предстать перед ним?
– Я просто подумал, что ты не захочешь упустить случай как следует потрясти его карманы и кошелек, – сухо ответил Хоукрил. – Не забывай, что ты – квартирмейстер, интендант… и к тому же самый отчаянный из нас двоих!
И на сей раз – пожалуй, впервые за всю свою богатую событиями жизнь – Краер Делнбон не смог найти ответа.
Раурдро Мустатен всегда не слишком жаловал этот болотистый клочок в нижней части своего приречного пастбища. Он никак не мог понять, почему там всегда так сыро, хотя река протекает вдоль дальней стороны поля, при том что там не росло никаких деревьев, корни которых могли бы удерживать влагу. Вот и сейчас на лице у него было мрачное выражение, потому что он точно знал, что совершенно зря возится там, подрубая широкой мотыгой корни разросшихся, несъедобных для скотины сорняков.
И вдруг он изумленно выпятил глаза: в воздухе прямо перед ним с беззвучной короткой вспышкой возник камень величиной с кулак и с громким «плоп» упал в грязь рядом с мотыгой.
Раурдро набрался мужества, нагнулся и взял камень, чтобы швырнуть его в кучу других камней, находившуюся – ему не нужно было оглядываться – у него за левым плечом. Взглянув в небо, он не увидел никакой игривой птицы или еще какой-нибудь летучей твари, которая могла бы уронить или бросить свою ношу. Поэтому он недоверчиво уставился на камень, который держал в руке.
Странно теплый камень, казалось, покалывал ладонь невидимыми иголочками, словно был живым и вибрировал от переполнявшей его энергии. Удивленный фермер нахмурился; что-то подсказывало ему, что хорошо бы поскорее бросить его куда-нибудь, да подальше, пока…
Воздух за его спиной замерцал, уплотнился, и на лугу появилась одетая в темно-вишневую мантию женщина с лицом, покрытым серой чешуей. Ее раздвоенный язык быстро трепетал в воздухе, а руки она выставила перед собой, нацелив их в спину фермера.
Услышав громкое шипение внезапно материализовавшегося видения, Раурдро обернулся, и как раз в этот момент змея, взметнувшаяся с левой руки жрицы, широко разинув пасть, вонзила ему в нос и щеку ядовитые зубы. Вторая змея резко извернулась и укусила несчастного крестьянина за запястье руки, державшей странный камень.
И когда Раурдро захрипел, почувствовав, что его тело начало цепенеть, и сделал шаг назад – последний шаг в его жизни, – жрица с быстротой нападающей змеи выхватила Камень Войны из его руки.
– Прош-ш-шу принять благодарнос-с-сть, мертвец-с-с, – прошипела она, снова окутываясь в мерцающее марево. Ее змеи торопливо метнулись в светящееся облако, чтобы не остаться в чужом неприветливом месте.
Неведомо откуда сорвался холодный ветер, пронесся по пастбищу, расположенному в дальнем углу баронства Орнентар, и растрепал волосы некстати взявшегося за работу фермера, который лежал на спине с посиневшим лицом и пеной на губах и смотрел неподвижными глазами в синее безоблачное небо.
Эпилог
СОЛНЕЧНЫЙ СВЕТ играл на плаще, на котором сияло свое собственное маленькое солнце – символ пробудившегося ото сна короля Аглирты. Владелец плаща, стоя на земле, оказался бы шести футов ростом. А сейчас он сидел в седле почти на такой же высоте; лошадь его могла считаться самой крупной и великолепной из всех, которые появлялись на кладбище на протяжении многих столетий. На голове у всадника была шляпа с большим плюмажем, на руках – боевые перчатки, столь же тяжелые и внушительные, как у любого барона-вояки, а на лице – подобающее сану холодное выражение. Только глаза выдавали нарастающий гнев. Они горели словно два крошечных солнца, присоединившиеся к состязанию между настоящим и вышитым ярким золотом светилами.
– Никому не подобает, – строго сказал сидевший на лошади герольд, – игнорировать призыв Пробужденного короля Аглирты.
Старик, стоявший перед входом в Дом Безмолвия, прищурившись, глянул на гонца.
– Я не игнорирую его. Я его не принимаю. – Он отвернулся было от своего собеседника, но передумал, посмотрел ему в глаза и добавил: – Вы, наверно, еще слишком молоды для того, чтобы правильно истолковать различие.
Он снова отвернулся и добавил, не глядя на королевского посланца:
– У вас на плаще справа дыра. Вы этого не замечали?
Лицо герольда пошло алыми пятнами.
– Я… э-э-э… господин! Почтенный Сараспер! Король призывает вас к своему двору!
Старик снова повернулся к нему, уже с более суровым выражением лица.
– Может быть, я стар, но пока еще, спасибо Троим, не оглох. Я и в первый раз ясно слышал ваши слова, и теперь тоже слышу. Вы сделали свое дело и получили мое позволение отбыть. Или вы слишком молоды и для того, чтобы понимать намеки?
Воздух перед Сараспером замерцал, преградив старику путь назад в Дом Безмолвия. Пустота расцвела мириадами мигающих огней, рассыпающихся и гаснущих наподобие крошечных падающих звезд; эти огни постепенно складывались в высокую стройную фигуру, облаченную в черное, – появились плечи с большими буфами, бесчисленное множество оправленных в серебро драгоценных камней, и…
Герольд с разинутым рот застыл, сидя в седле, а перед старым целителем появилась собственной персоной чуть заметно улыбающаяся Владычица Самоцветов. Она взглянула на герольда, улыбнулась ему чуть пошире, а затем жестом указала на ту дорогу, по которой он прибыл.
Не говоря ни слова, он поклонился, повернул лошадь и отправился в путь. Не дело герольда – пусть даже он представляет собой особу Пробужденного короля – спорить с волшебницей, явившейся во всем своем могуществе.
– Эмбра, – пробурчал целитель, глядя на девушку с обожанием и преданностью, которых до сей поры еще никому не выказывал, – неужели ты тоже, как и я, отказываешься предстать перед Речным Троном?
– Конечно, – ответила глава Дома Серебряное Древо. – Именно поэтому мы идем туда все вместе: каждый тянет за собой другого. Я не хочу быть баронессой Серебряное Древо, не хочу, чтобы мне никто не доверял, не хочу, чтобы меня называли предательницей всякий раз, когда речь зайдет о моем отце и его магах. Бароны, купцы и множество всяких других стервятников сидят как на иголках, мечтая приехать сюда и свести счеты с любым, кто носит имя Серебряное Древо… а ведь они будут сводить счеты мечами.
Она нежно улыбнулась старику, взъерошила его волосы и спросила:
– А почему ты так упорно отказываешься принять королевский призыв?
Сараспер поднял на нее мрачный взгляд.
– Слишком уж там много солдат. Большинство баронов хочет держать целителей в цепях и делать из них свои собственные потаенные излечивающие машины. Кто знает, вдруг у этого короля такие же планы.
Госпожа Серебряное Древо сжала губы и медленно кивнула.
– Я не думаю, что он из таких, но понимаю, чего ты боишься. А кто может сказать точно, правда это или нет, пока не станет слишком поздно?
Сараспер уныло кивнул и хлопнул ладонью по увитой виноградом стене Дома Безмолвия.
– Здесь, по крайней мере, у меня есть различные ходы, по которым я могу скрыться, и темные закоулки, в которых можно отсидеться, – сердито сказал он, – А там…
Он резко кивнул головой в сторону реки и лежавшего посреди нее острова. На протяжении всех лет, которые старик прожил на свете, этот клочок суши назывался островом Серебряного Древа, но много раньше, когда в Аглирте еще был король, его именовали островом Плывущей Пены, и теперь к нему вновь вернулось это название. Там находился двор Пробужденного короля. Остров всю ночь светился множеством разноцветных огней, а на Серебряной круглосуточно теснились десятки лодок. Сараспер пожал плечами, не желая вслух говорить о том, насколько низко он оценивает свои шансы ускользнуть в том случае, если король Сноусар пожелает заполучить его. Девушка поняла это и коротко кивнула.
– Где ты жила все это время – ведь прошло больше месяца? – внезапно спросил целитель. – Может быть, от твоего собственного замка на нижнем конце острова что-нибудь осталось? Или тебя сочли слишком опасной для того, чтобы пребывать поблизости от его Высокого Могущества?
Неожиданно Эмбра широко улыбнулась.
– В садах есть множество павильонов, так что я с превеликим удовольствием забралась в один из них, самый маленький и стоящий на отшибе. А что касается королевского двора… Просто удивительно, сколько туда явилось всяких владетелей, чтобы с полным правом потребовать изгнания меня с моих земель и вообще отовсюду.
Она прислонилась к обросшему мхом надгробному камню какого-то давным-давно забытого предка и добавила беззаботным тоном:
– Я велела им всем обсуждать эти дела не со мной, а с королем, и предупредила, что если со мной что-нибудь случится, то движущиеся статуи оживут и разнесут вдребезги весь остров, самого короля и всех, кто окажется поблизости, так как остановить их будет некому.
Сухой смех Сараспера сменился надсадным хриплым кашлем. Он все еще продолжал кашлять, прислонившись к стене, с непривычно жалким выражением на лице, когда послышался до боли знакомый насмешливый голос:
– Не нарушил ли я страстного уединения? Или все же могу рассчитывать на следующий танец?
– Краер! – радостно крикнула Эмбра, а Сараспер прохрипел:
– Маленький воришка! Добро пожаловать!
– Я, между прочим, тоже здесь, – прогремел Хоукрил, выходя из-за угла Дома Безмолвия.
В следующее мгновение он стиснул госпожу Серебряное Древо в удивительно нежных медвежьих объятиях и поднял высоко над землей, издавая какое-то басистое и, как ни странно, очень музыкальное ворчание.
Эмбра с изумлением заметила, что из ее глаз потекли слезы.
– Поставь меня на место, ты, медведь с ярмарки, – крикнула девушка, скорее изумленная, чем недовольная.
Ей послышалось, что за ее спиной, где стояли квартирмейстер и целитель, раздались насмешливые восклицания и кто-то даже хлопнул в ладоши. Она несколько раз игриво стукнула латника по голове и по плечам, а затем к ее рту прижались теплые губы… и она обнаружила, что их прикосновение очень приятно.
Это продолжалось довольно долго, и Эмбра даже блаженно застонала, покорно отдавшись властности и нежности Хоукрила Анхару. Однако в конце концов она все же соизволила услышать комический хор деланных покашливаний и снова заметила Сараспера и Краера и их удивленные физиономии.
– Краер! – воскликнула девушка без всякого намека на смущение. – Ты весь в шелках и мехах. Откуда этот наряд?
Квартирмейстер ткнул пальцем в сторону реки.
– Король. Придворные. Дамы, которых нужно будет обольстить. Да и вообще, в одежде я выгляжу лучше.
– Ну что, двинемся? – прогремел басом Хоукрил, в свою очередь указав на реку. – Герольд намекнул мне, что там нас ждет лодка.
– А он случайно не намекнул, – поинтересовался с мрачным видом Сараспер, – что она будет ожидать, чтобы отвезти нас назад, когда мытого захотим?
– Нет, о Недоверчивый Пещерник, – ответил квартирмейстер, – этого он не говорил. Заклинаю тебя именами Троих, Сараспер, отбрось свою подозрительность хотя бы на одну ночь! В Аглирте снова есть король, причем возвели его на трон только мы, своими собственными руками. Неужели ты думаешь, что он в благодарность за это убьет нас?
– А ты ожидаешь, что тебе даруют дворянский титул? – сухо спросил целитель, окинув насмешливым взглядом великолепно одетого квартирмейстера. – И Хоукрилу тоже?
– А почему бы и нет? – серьезно ответил Краер. – Каждому по титулу, по собственному поместью… И прямо от ступеней трона – туда, чтобы немного развлечься охотой, попить вдоволь винца, немного, прости, Эмбра, поволочиться за девицами…
– Господин Делнбон, – мягко, но настойчиво сказал Сараспер, – не будете ли вы любезны завернуть ваш правый рукав?
Квартирмейстер ответил ему короткой улыбкой и послушно поднял рукав. В закрепленных на предплечье особых чехлах блеснули два ножа, которые можно было выхватить и метнуть в любой момент.
Целитель без улыбки кивнул.
– А другой рукав?
Краер показал еще пару ножей, а затем без просьбы нагнулся и прикоснулся к рукояткам ножей, спрятанных в обоих башмаках. К тому же у него на поясе совершенно открыто висел кинжал в ножнах. Ни один из троих компаньонов не сомневался, что у него найдется и другое оружие, спрятанное получше.
– Значит, бесконечно доверяем нашему новому королю, так что ли? – с невинным видом спросил Сараспер. – Всем по дворянскому титулу и поместью?
– Сараспер, – неожиданно весело ответил ему Краер, – я сказал, что рассчитываю на дворянство. Но ведь я не говорил, что лишился рассудка.
– А-а, ладно, – воскликнул старик. – Я былтебе другом и остаюсь им.
– Ничего в наших отношениях не изменилось, – подытожил Хоукрил. – Так мы сядем в лодку?
Вся четверка без колебаний спустилась к воде.
– Оставьте нас, – приказал Пробужденный король, и его властный голос неожиданно гулко раскатился по комнате. Придворные, трубачи и гвардейцы, растерянно моргая, уставились на повелителя.
– Но, ваше величество, – запротестовал гофмейстер, обнаруживший у Краера изрядную часть ножей (разумеется, не все), – эти люди пришли вооруженными! Они владеют оружием и магией! Кто знает, что…
– Я был бы очень огорчен, если бы мне с первых дней моего возобновившегося царствования пришлось привыкать к необходимости повторять приказания, – мягко сказал король Сноусар.
Он, сверкнув глазами, шагнул вперед и глянул свысока на внезапно побледневшего царедворца.
Зал мгновенно опустел; при этом придворные проявили куда больше проворства, чем достоинства. Гофмейстер смог лишь пискнуть что-то невразумительное, прежде чем повернуться и исчезнуть.
Банда Четырех из всех сил старалась сохранять на лицах равнодушное выражение. Король молча взглянул на Краера и Хоукрила и кивнул на двери. Два воина быстро приоткрыли створки, чтобы убедиться в том, что главные коридоры, ведущие в тронный зал, свободны и никто не прижимается ухом к двери, пытаясь подслушать королевские разговоры. Эмбра бесшумно шагнула вперед и проговорила вполголоса:
– Мой господин и король, за этим гобеленом находится потайной проход, а прямо над нами – отверстие для подслушивания. Я осмелюсь предложить вам воспользоваться дверью, находящейся позади вашего трона, чтобы перейти в несколько более безопасный кабинет.
Углы королевского рта шевельнулись в слабой улыбке.
– И чтобы они разнесли замок на куски, разыскивая меня?
Сараспер пожал плечами.
– Ну что ж, по крайней мере, у придворных будет хоть какое-то полезное занятие.
Король схватился за живот и разразился громоподобным хохотом. Когда к нему вернулась способность разговаривать, он повернулся к Владычице Самоцветов.
– Я знаю, что вам можно доверять. Ведите нас в ваше тайное убежище.
Эмбра поклонилась и открыла скрытую за гобеленом незаметную дверь. Тайное убежище оказалось маленькой комнаткой, облицованной панелями из прекрасно отполированного драгоценного дерева; в ней с трудом помещались небольшой стол и несколько уютных кресел с высокими спинками. Войдя в кабинет, король широко раскрыл глаза от приятной неожиданности. Увидев это, Эмбра усмехнулась и сказала:
– Я уверена: вы уже заметили, что бароны Серебряное Древо позволили себе произвести в вашем замке кое-какие переделки. Надеюсь, что по крайней мере эта заслужит ваше одобрение.
– Моя госпожа, вы совершенно правы, – ответил король.
Волшебница шагнула вперед и прикоснулась к чему-то на стене. Одна из панелей отъехала в сторону, открыв окно, выходящее на длинную, широкую аллею в прекрасном зеленом саду. Четверо услышали, как король всей Аглирты ахнул от удовольствия.
Опершись обеими руками на стол, он наклонился к окну, восхищенно глядя на открывшийся вид, а Эмбра преспокойно села в ближайшее кресло, закинула ногу на ногу и принялась покачивать изящной туфелькой. Три ее спутника посмотрели на нее, переглянулись между собой, пожали плечами и тоже опустились в кресла, не дожидаясь высочайшего приглашения. Когда король, обернувшись, увидел своих гостей сидящими, он, казалось, совершенно не удивился.
Он пристально посмотрел им в лица, встретившись взглядом с каждым.
– Примите мою благодарность, – просто сказал он. – Ни я, ни вся Аглирта никогда не сможем в полной мере воздать вам по заслугам. Я рассчитывал осыпать вас дарами, наделить обширными владениями, откупорить лучшее вино, хранящееся в погребах Серебряного Древа, и провести месяц в разговорах с вами, чтобы таким образом заново познакомиться со своим королевством. Но этому не суждено сбыться: ни вы, ни я не располагаем этим месяцем.
– Значит, нас ждет дело, а не пирушка, – негромко произнес Краер.
Король кивнул.
– Да, сейчас неподходящее время для праздников, – спокойно добавил он.
Он несколько раз беспокойно прошелся по крошечной комнатушке, глядя в потолок, но видя не полумрак и тени, а что-то в глубинах своей памяти.
– Две ночи назад я думал о недостающих Камнях.
– Вы хотите, чтобы мы отправились в путь и разыскали их для вас? – спросил Краер. – Великие странствия королевских витязей?
Восставший король покачал головой; его глаза вдруг сделались очень большими и темными.
– Краер, теперь я думаю об ином. – Он, казалось, стал выше и теперь, стоя на фоне окна, грозным силуэтом возвышался над Бандой Четырех. – Люди радостно кричат оттого, что на трон вернулся их король – по крайней мере, пока еще они этому радуются, – и бароны кричат вместе с ними. Но все же ни у кого из моих верных баронов, спешащих предстать передо мною, нет радости в глазах. У каждого из них есть тайные шпионы, работающие только на них, и они заняты одним: высматривают, вынюхивают и подслушивают, пытаясь найти пути пошатнуть Речной Трон или даже сбросить меня с него, чтобы расчистить место для своих господ. Я заперт здесь среди шелков и золота – одинокий человек, окруженный волками. Если я позволю Речному Трону опустеть хотя бы на двадцать дней, он падет, а ведь у меня нет армии, которая была бы предана в первую очередь мне, а не тому или иному барону. Как вы сами только что видели, меня с первого же дня со всех сторон окружили бойкие краснобаи, которых я, естественно, совершенно не знаю. Они стремятся возвыситься, цепляясь за меня и говоря от моего имени… Я же не смею покинуть этот остров, чтобы заняться тем, что должен сделать.
Квартирмейстер вопросительно вскинул брови.
– И что же это за дела?
– Найти недругов, которые не спешат попасться на глаза, – пробормотала Эмбра Серебряное Древо. – Тех, кто укрылся в тени, выжидая, когда наступит их час, и накапливают силы, так как именно они владеют остальными Дваерами.
Король медленно кивнул.
– Вы никогда не стали бы освобождать меня, если бы знали, почему я спал. – Он наклонился вперед и спросил приглушенным голосом: – Что, по вашему мнению, должно было случиться после того, как я проснусь?
– Король пробудится, – прогнусавил Сараспер, издевательски пародируя голос храмового наставника, – чтобы вернуть земле мир и процветание.
Король Келграэль кивнул.
– Это вовсе не было моей задачей. В давние времена, когда королевство процветало и не нуждалось в короле, я согласился отойти ко сну, чтобы дождаться времени, когда нужно будет вступить в бой с величайшим из врагов Аглирты. Освободив меня, вы…
– О нет! – испуганно выдохнула Эмбра, – Да уберегут нас Трое, только не это!
Король Аглирты с мрачным видом кивнул.
– Вместе со мной вы пробудили и этого врага. И прочие недруги Аглирты тоже встрепенулись. Часть Камней попала в недобрые руки.
Не успел он договорить эти слова, как камень, спрятанный у Эмбры за пазухой, вдруг засветился, озарив шею и подбородок девушки зловещим сиянием. Мужчины нахмурились, и Сараспер, напрягшись заметил:
– Кто-то пытается разыскать этот Камень при помощи другого Дваера.
Владычица Самоцветов кивнула и провела ладонью над Камнем. Сияние сразу померкло, и в комнате снова стало полутемно.
– Я уверена, что мой отец жив, – сквозь зубы пробормотала Эмбра. – И совершенно не удивлюсь, если нам придется снова встретиться с одним, а может быть, и не с одним из его магов.
Король кивнул.
– Я вовсе не хочу в чем-то обвинять вас, госпожа, или же подвергать сомнению ваши благие помыслы. У Аглирты много врагов. Далеко не все они проявили себя за время, минувшее с тех пор, как я оставил трон, но все они успели полюбить беззаконие. И сейчас они собираются, как волки, сбивающиеся в стаю.
Нечто темное стремительно пронеслось, размахивая крыльями, перед окном, и воины почему-то вскочили и схватились за оружие. Летучая мышь на мгновение зависла в воздухе, заглянула в окно кроваво-красными глазами и скрылась из виду.
– Она слишком мала для того, чтобы быть настоящей, – протянул Хоукрил.
Четверо с мрачным видом переглянулись.
– Хоть кто-нибудь из вас замечал, – с неподдельной горечью спросил Краер, – что работа героев никогдане заканчивается?
– Пока смерть не положит ей конец, – спокойно возразил ему старый целитель. – Хотелось бы знать, сколько баронских шпионов прямо сейчас ожидают, когда мы выйдем из этой комнаты?
Король угрюмо кивнул и расстегнул расшитый золотом кошель, висевший на его поясе.
– Госпожа Эмбра, это будет вам необходимо после того, как вы сотворите заклинание, которое унесет всех вас от опасности, упомянутой только что почтенным Сараспером.
– Вы, ваше величество, слишком догадливы, – негромко сказала Эмбра, не поднимая глаз.
Келграэль Сноусар вздохнул.
– Вы тоже, Эмбра Серебряное Древо. Неужели у меня совсемнет друзей во всей Долине?
– Я вовсе не хотела, чтобы у вас сложилось такое мнение, – быстро возразила волшебница, подняв голову, и с непривычным для нее просительным выражением посмотрела ему в глаза. – Я надеюсь, что у повелителя Аглирты никогда не будет повода усомниться в нас.
– Меня зовут Келграэль, – спокойно сказал король. – И я надеюсь, что наступит время, когда все вы тоже станете правителями и повелителями в Аглирте. Я желаю этого почти так же сильно, как жажду, чтобы боги продолжали печься об Аглирте и хранить нас своей милостью, чтобы мы могли на старости лет порадоваться, глядя на содеянное.
– Звучит так, словно я мальчишка, сижу у очага и слушаю страшную детскую сказку, – задумчиво пробасил латник, и король мрачно кивнул в ответ.
– Да, – сказал он, выкладывая на ладони Четверым увесистые кошельки, туго набитые золотыми монетами, – боюсь, что эта сказка как раз из таких. Ну так пойдите и сочините для меня другую, подобрее и с хорошим концом.
