Текст книги "Десять «за»… (ЛП)"
Автор книги: Джулия Куин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Глава 13
– Бренди? – спросила леди Викерс, приподняв бокал.
Аннабель покачала головой. После двух дней непрерывного приема утренних визитеров в компании бабушки (которая с утра нуждалась в ежечасных обильных возлияниях) она твердо усвоила, что до ужина ей лучше держаться чая и лимонада.
– У меня от него живот болит, – пожаловалась Аннабель.
– От бренди? – переспросила леди Викерс, с подозрением разглядывая бокал. – Как странно! А меня он отлично успокаивает.
Аннабель кивнула. А что ей оставалось делать? За последние несколько дней она провела с бабушкой больше времени, чем за весь прошлый месяц. Когда леди Викерс приказала ей справляться с последствиями скандала, как подобает леди, она, оказывается, имела в виду что тоже примет в этом участие. Последнее, похоже, выражалось в том, чтобы намертво приклеиться к внучке.
Аннабель подумалось, что это самое явное за всю ее жизнь проявление бабушкиной любви.
– Ну что же, одно я могу сказать точно, – заявила леди Викерс. – Благодаря этому скандалу я за два дня увидела больше своих друзей, чем за прошедшие несколько лет.
Друзей? Аннабель вяло улыбнулась.
– Однако, похоже, шум вокруг тебя начинает стихать, – продолжила леди Викерс. – В первый день нас посетило тридцать три человека, во второй – пришло тридцать девять, а вчера – каких-то двадцать шесть.
Аннабель застыла с открытым ртом.
– Вы считали?
– Ну конечно, считала! А ты чем занималась?
– Ну… сидела и пыталась принять этот удар, как подобает истинной леди?
Бабушка прыснула.
– А, да ты же, наверное, и не подозревала, что я умею считать больше чем до десяти!
Аннабель залепетала нечто невразумительное, отчаянно жалея, что отказалась от бренди.
– Пффф! – леди Викерс только отмахнулась от ее смущения. – У меня множество скрытых талантов.
Аннабель кивнула, хотя, по правде говоря, отнюдь не была уверена, что хочет наблюдать за проявлением остальных бабушкиных талантов. Наоборот, она точно знала, что ей этого не хочется.
– Леди просто необходимо обладать запасом сил и разнообразных умений, – заверила ее бабушка. – Уж ты поверь.
Она отпила глоток, удовлетворенно выдохнула и снова отпила.
– Ты поймешь, что я имею в виду, как только сама выйдешь замуж.
«Девяносто восемь посетителей, – подумала Аннабель, проделав мысленные вычисления. – Девяносто восемь человек поспешили явиться в дом Викерсов, чтобы приобщиться к последнему скандалу. Или раздуть его. Или рассказать ей, насколько он раздут».
Это ужасно!
Девяносто восемь человек. Она сгорбилась.
– Сядь прямо! – немедленно рявкнула леди Викерс.
Аннабель послушалась. Наверное, все же не девяносто восемь. Ведь многие приезжали не по одному разу. Например, леди Туомбли посещала их дом ежедневно.
А где все это время находился мистер Грей? Никто не знал. С той памятной ночи в клубе его никто не видел. Аннабель точно знала, что это правда, поскольку слышала об этом по меньшей мере девяносто восемь раз.
Но Аннабель не сердилась на мистера Грея. Он был совершенно невиновен в случившемся. Она должна была сообщить ему, что за ней ухаживает его дядя. Она могла предотвратить этот скандал. Вот что было самое ужасное! Она уже три дня подряд чувствовала себя смущенной, злой и униженной, а винить в этом могла только себя. Скажи она ему правду… пусть не во время их первой встречи а позже, в Гайд-парке…
– Посетители, миледи, – объявил дворецкий.
– Первая пара за день, – сухо отметила леди Викерс… Или насмешливо? – Кто это, Джедкинс?
– Леди Оливия Валентайн и мистер Грей.
– Самое время, черт побери, – пробурчала старая дама. А потом, когда Джедкинс ввел гостей в комнату, снова повторила: – Самое время, черт побери. Что это вас так задержало?
Аннабель от унижения захотелось умереть.
– Я неважно себя чувствовал, – мягко ответил мистер Грей и криво усмехнулся, указывая на больной глаз.
Его глаз. Выглядел он жутковато. Красный, опухший, с огромным черно-зеленым синяком. Увидев его, Аннабель невольно вскрикнула.
– Выгляжу я несколько пугающе, – проговорил он, беря ее руку и склоняясь для поцелуя.
– Мистер Грей, – пролепетала она, – ваш глаз… мне так жаль.
Он выпрямился.
– А мне даже нравится. Из-за него все время кажется, что я подмигиваю.
Аннабель еле сдержала улыбку.
– Никогда не видела более мрачного подмигивания.
– А я-то надеялся, что лихого, – протянул он.
– Садитесь, – леди Викерс указала рядом с собой на диванчик. Аннабель пошла в указанном направлении, но бабушка остановила ее. – Нет. Он. А ты иди сюда. – Потом она подошла к дверному проему и крикнула: – Джедкинс, кто бы ни пришел, нас нет дома! – и решительно захлопнула дверь.
Закончив, наконец, рассаживать всех по местам, леди Викерс, не теряя времени, заговорила, обращаясь при этом не к мистеру Грею, а к его кузине.
– Что вы думаете предпринять? – спросила она.
Леди Оливия ничуть не удивилась. По всей видимости, она тоже не считала двух главных участников скандала способными самостоятельно все уладить.
– Именно поэтому мы и пришли, – деловито отозвалась она. – Кузен в ужасе от того, какой ущерб нанесен репутации вашей внучки, и невероятно сожалеет, что имеет к этому отношение.
– И правильно делает, – сурово заметила леди Викерс.
Аннабель искоса взглянула на мистера Грея. К ее облегчению, выражение лица у него было скорее удивленное. А может даже, и скучающее.
– Конечно, – мягко ответила леди Оливия, – он участвовал в этом деле непреднамеренно. Мы все знаем, что именно лорд Ньюбури нанес первый удар.
– Единственный удар, – вставил мистер Грей.
– Да, – кивнула леди Викерс, подтверждая согласие широким взмахом руки. – Но можно ли винить его за это? Он был вне себя. Я знаю Ньюбури всю свою сознательную жизнь. Он необыкновенно чувствительный человек.
Услышав это, Аннабель едва не расхохоталась. И снова посмотрела на мистера Грея, чтобы убедиться, что ему тоже смешно. Однако обнаружила, что глаза его тревожно расширились.
Погодите-ка… тревожно?
Мистер Грей нервно сглотнул?
– Да, – продолжала меж тем леди Викерс, сочувственно вздыхая. – Это поставило под угрозу срыва его желание жениться. А мы так хотели заполучить для Аннабель графа!
– Ооооуууу!
Аннабель и леди Оливия хором обернулись к мистеру Грею, который, если Аннабель не обманывал слух, только что завыл. Он натянуто улыбнулся. Таким смущенным она его еще не видела. Не то чтобы она так уж часто его видела, но он казался ей джентльменом, исключительно комфортно чувствующим себя едва ли ни в любой ситуации.
Он заерзал.
Аннабель опустила глаза.
И увидела на его бедре руку бабушки.
– Чай! – почти вскричала Аннабель, вскакивая с места. – Нам необходимо выпить чаю. Как вы считаете?
– Несомненно, – с чувством поддержал ее мистер Грей, пользуясь возможностью отодвинуться от леди Викерс настолько, насколько позволял диванчик. Несколько дюймов, не Бог весть что, но это расстояние не даст старой леди возможность хватать его, незаметно.
– Обожаю чай, – лепетала Аннабель, подходя к шнурку. – А вы? Матушка всегда говорила, что ни одной серьезной проблемы без полного чайника не решить.
– А обратное заявление тоже верно? – поинтересовался мистер Грей. – С полным чайником можно решить любую серьезную проблему?
– Вот скоро и узнаем, не так ли? – Аннабель с ужасом наблюдала, как бабушка пододвигается к гостю по дивану. – О Боже! – воскликнула она, пожалуй, чересчур эмоционально. – Колокольчик застрял. Мистер Грей, вы мне не поможете? – Она протянула ему шнурок, изо всех сил стараясь при этом не позвонить.
Он немедленно вскочил.
– С наслаждением. Вы же знаете. – И обернувшись к двум оставшимся дамам, заметил: – Цель моей жизни – спасать леди, попавших в беду.
– Именно поэтому мы и пришли, – добавила леди Оливия.
– Осторожно, – произнесла Аннабель, передавая ему шнурок. – Не стоит тянуть слишком сильно.
– Без сомнения, – ответил он, затем одними губами произнес: «Спасибо».
Мгновение они стояли неподвижно, а потом, уверившись, что бабушка поглощена беседой с леди Оливией, Аннабель повторила:
– Ваш глаз… мне так жаль.
– А, ерунда, – отмахнулся он.
Она сглотнула.
– Простите, что я ничего вам не рассказала. Мне не следовало так поступать.
Он неожиданно резко дернул плечом.
– Думаю, если бы дядюшка ухаживал за мной, я тоже не хотел бы трезвонить об этом направо и налево.
Аннабель понимала, что в ответ ей полагается рассмеяться, но вместо этого почувствовала полное отчаяние. Она выдавила из себя улыбку, бледную и дрожащую, и сказала…
Ничего. Похоже, она не смогла выдавить из себя ничего, кроме улыбки.
– Вы выйдете за него замуж? – спросил мистер Грей.
Она старательно изучала пол.
– Он еще не делал мне предложения.
– Сделает.
Аннабель не хотела отвечать. Она пыталась придумать, что бы такого сказать, чтобы как-нибудь не слишком явно изменить тему разговора. Она переступила с ноги на ногу, посмотрела на часы, после чего…
– Ему нужен наследник, – продолжал Мистер Грей.
– Я знаю, – тихо ответила она.
– Причем побыстрее.
– Я знаю.
– Большинство девушек сочли бы себя польщенными.
Она вздохнула.
– Я знаю. – Потом подняла глаза и улыбнулась. Одной из тех странных улыбок, в которых на три четверти сквозит отчаяние. – Я тоже, – добавила она. – В смысле, тоже польщена.
– Ну конечно, – кивнул он.
Аннабель замерла, с трудом удерживаясь от того, чтобы не притопывать ногой. Эту ее привычку бабушка как-то особенно не одобряла. Но она чувствовала такую неловкость, что ей было неимоверно тяжело стоять неподвижно.
– И вообще, это спорный вопрос, – поспешила сказать она. – С того дня он к нам не заезжал. Подозреваю, обратил свое внимание на кого-то другого.
– За что, надеюсь, вы благодарны судьбе, – тихо заметил мистер Грей.
Она не ответила. Не смогла. Потому что она и правда была благодарна судьбе. Более того, чувствовала неимоверное облегчение. И одновременно ощущала огромный груз вины за это свое чувство. Ее брак с графом буквально спас бы всю семью. Она не должна благодарить судьбу. Она просто обязана горько убиваться, что свадьба не состоится.
– Мистер Гре-эй! – пропела бабушка через всю комнату.
– Леди Викерс. – Он снова приблизился к диванчику, однако садиться не спешил.
– Мы считаем, что вам необходимо начать ухаживать за моей внучкой, – провозгласила старая леди.
Аннабель почувствовала, что краснеет, не хуже свеклы. Сперва ей захотелось заползти под кресло, а потом на нее накатила паника, и она бросилась к остальным с возгласом:
– О, бабушка, что за шутки?! – А потом повернулась к мистеру Грею: – Она так шутит!
– Я совершенно серьезна, – отрезала бабушка. – Это единственный выход.
– Ох нет, мистер Грей, – начала Аннабель, бесконечно униженная тем, что его заставляют за ней ухаживать. – Пожалуйста, не думайте…
– Я что, настолько отвратителен – сухо осведомился он.
– Нет-нет! То есть, я имею в виду, вы и сами знаете, что вы вовсе не такой.
– А я-то надеялся… – протянул он.
В напрасной надежде на помощь Аннабель оглянулась на сидящих дам.
– Вы ведь ни в чем не виноваты, – наконец твердо заявила она.
– И все же, – великодушно ответил он. – Я не могу оставить леди в беде. Иначе, какой из меня джентльмен?
Аннабель обернулась на леди Оливию и испугалась ее улыбки.
– Само собой, все это будет совершенно несерьезно, – заверила леди Викерс. – Исключительно напоказ. В конце месяца вы вполне можете расстаться. Друзьями, разумеется. – Она хищно усмехнулась. – Мы не можем позволить мистеру Грею чувствовать себя у нас дома нежеланным гостем.
Аннабель украдкой взглянула на означенного джентльмена. Казалось, его слегка затошнило.
– Прошу вас, садитесь, – леди Викерс похлопала по диванчику рядом с собой. – Когда вы стоите, я чувствую себя никудышной хозяйкой.
– Нет! – воскликнула Аннабель, не задумываясь о последствиях.
– Нет? – переспросила бабушка.
– Мы должны прогуляться, – поспешно объявила Аннабель.
– Должны? – повторил мистер Грей. – О, ну да, всенепременно должны!
– Без сомнения, – подтвердила леди Оливия.
– Стоит отличная погода, – добавила Аннабель.
– И все увидят нас вместе и поймут, что я за вами ухаживаю, – закончил мистер Грей. Он проворно подхватил Аннабель под руку и провозгласил: – Вперед!
Они поспешно покинули комнату и молчали, пока не вышли на крыльцо. Тогда мистер Грей повернулся к ней и с чувством произнес:
– Спасибо вам.
– Не стоит благодарности, – ответила Аннабель, ступая на мостовую. Потом обернулась и добавила: – Цель моей жизни – спасать джентльменов, попавших в беду.
Глава 14
Не успел Себастьян найти достойный ответ, как парадная дверь особняка Викерсов распахнулась и на улицу выпорхнула леди Оливия. Он встретил ее, недоуменно приподняв одну бровь.
– Я буду вашей дуэньей, – объяснила она.
Едва он начал искать достойный ответ на это, как она добавила:
– У горничной мисс Уинслоу сегодня выходной, так что либо пойду я, либо леди Викерс.
– Мы просто счастливы, что ты решила нас сопровождать, – твердо сказал он.
– Что произошло? – спросила Оливия, ступая на мостовую.
Себастьян посмотрел на мисс Уинслоу. Мисс Уинслоу необычайно внимательно разглядывала дерево напротив.
– Мне не хотелось бы это обсуждать, – обернулся он к Оливии. – Тема слишком болезненная.
Ему показалось, что мисс Уинслоу хмыкнула. Чувством юмора она не обижена.
– Ладно, – сказала Оливия, успокаивающе взмахнув рукой. – Идите вперед. А я поплетусь сзади и стану дуэнить изо всех сил.
– А есть такое слово? – он просто не мог не спросить. После того случая с «перспективой» она не имела права на лексические ошибки.
– Если и нет, его стоит выдумать, – объявила Оливия.
Себастьян немедленно нашел невероятное количество достойных ответов, но к сожалению, все они требовали разоблачения его тайны. Однако он просто физически не мог позволить себе оставить это высказывание Оливии вовсе уж безнаказанным. Он обернулся к мисс Уинслоу.
– Это ее первый опыт.
– Ее первый?.. – мисс Уинслоу с восхитительным недоумением обернулась к Оливии.
– В качестве дуэньи, – пояснил он, беря Аннабель под руку. – Она будет пытаться произвести на вас впечатление.
– Я все слышала.
– Я и не сомневался, – кивнул он. Потом наклонился ближе к мисс Уинслоу и прошептал ей на ухо: – Нам придется приложить массу усилий, чтобы от нее избавиться.
– Себастьян!
– Сдай назад, Оливия, – крикнул он. – Отойди подальше!
– Это как-то неправильно, – произнесла мисс Уинслоу.
Она очаровательно надула губки, и Себастьян поймал себя на том, что перебирает в уме способы превратить эту недовольную гримаску во что-нибудь хоть чуточку более соблазнительное. Или соблазненное.
– М-м-м-м? – протянул он.
– Она ведь не какая-нибудь престарелая тетушка, – пояснила Аннабель и позвала: – Леди Оливия, пожалуйста! Вы должны идти рядом с нами.
– Почему-то я уверена, что Себастьяну этого совершенно не хочется, – ответила Оливия, едва не вприпрыжку поравнявшись с ними. – Не волнуйся, Себ, леди Викерс одолжила мне свою газету. Я найду себе чистенькую скамеечку, усядусь, а вы можете слоняться, где хотите.
Она протянула газету, явно надеясь, что Себастьян ее понесет. Он не возражал. Он никогда не возражал женщинам, разве что в самых крайних случаях.
Они догуляли до парка, беседуя обо всем и ни о чем, и Оливия, как и обещала, немедленно отыскала себе скамейку и принялась усиленно не замечать своих спутников. Или по крайней мере, неимоверно талантливо изображать, что не замечает.
– Сделаем круг? – спросил Себ у мисс Уинслоу. – Мы можем представить себе, что находимся в необычайно просторной гостиной, и обойти ее по периметру.
– Это было бы чудесно. – Она оглянулась на Оливию. Та читала газету.
– О, не беспокойтесь, она за нами следит.
– Вы так думаете? Она выглядит такой сосредоточенной.
– Моя милая кузина, вне всякого сомнения, способна одновременно читать и шпионить за нами. Наверняка, она еще сможет одновременно рисовать акварель и дирижировать оркестром. – Он слегка поклонился мисс Уинслоу. – Женщины, как я уже понял, способны одновременно, на одном дыхании делать полдюжины дел.
– А мужчины?
– О, мы слишком глупы. Просто чудо, что нам удается говорить и двигаться одновременно.
Она рассмеялась, потом показала на его ноги.
– У вас, похоже, отменно получается.
Он изобразил крайнее удивление.
– Глядите-ка! Мои дела идут все лучше!
Она снова рассмеялась. Очаровательным, грудным смехом. Он улыбнулся ей, поскольку именно так и следовало поступать, когда леди смеется в твоем присутствии. Улыбнулся и на минуту забыл, где находится. Деревья, трава… весь мир куда-то уплыл, осталось только ее лицо, ее улыбка и ее губы, такие полные, такие розовые, так восхитительно изгибающиеся по краям.
В его теле проснулось легкое, пьянящее чувство. Не вожделение, даже не желание – их он узнавал безошибочно. Это чувство было совсем иным. Восторг? Предвкушение? Он не знал. Они всего лишь гуляли по парку. И все же, он не мог избавиться от предчувствия, что скоро случится что-то очень хорошее.
Превосходное ощущение.
– Думаю, мне нравится, когда меня спасают, – произнес он.
Они медленно двигались к Стенхопским воротам. Стояла прекрасная погода, мисс Уинслоу была очаровательна, а Оливия осталась далеко за пределами слышимости.
Чего еще мужчине ждать от летнего дня?
Кроме, разве что, собственно «дня». Себастьян взглянул на небо. На дворе явно до сих пор еще утро.
– Я должна извиниться за бабушку, – произнесла мисс Уинслоу. С большим чувством.
– Ай-ай-ай! Разве вы не знаете, что о таких вещах говорить не принято?
Она вздохнула.
– Правда? Даже извиниться нельзя?
– Ну разумеется, нет. – Он улыбнулся. – Вы должны сделать вид, будто ни о чем не подозреваете, и надеяться, что я тоже вряд ли что заметил.
Ее брови удивленно поползли вверх.
– Не заметили ее руки на своем… э-э…
Он отмахнулся, хотя по правде говоря, наслаждался ее смущением.
– Ничегошеньки не помню!
Мгновение ее лицо ровным счетом ничего не выражало, а потом она покачала головой.
– Лондонский свет ставит меня в тупик.
– В здешних обычаях и впрямь нет смысла, – согласился он.
– Взять хотя бы мой случай.
– Знаю. Просто безобразие. Но именно так здесь обстоят дела. Если мы с дядей отвернемся от вас… – тут он внимательно оглядел ее, пытаясь уловить хоть намек на разочарование на ее лице, – …никто другой вас тоже не захочет.
– Нет, это я понимаю, – ответила она. – По-моему, это чудовищная несправедливость…
– Согласен, – вставил он.
– …но я могу это понять. И все равно, мне кажется, о множестве разных нюансов я до сих пор и понятия не имею.
– О, без сомнения. Например, представление, которое мы с вами сейчас устроили здесь в парке. В нем множество моментов, которые необходимо очень достоверно сыграть…
– Не понимаю.
Он слегка повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо.
– Все дело в том, как именно я на вас смотрю.
– Прошу прощения?
Он улыбнулся и с обожанием уставился ей в лицо.
– Вот так примерно это делается, – пробормотал он.
Она на мгновение перестала дышать.
Как здорово, что он может привести ее в такое состояние! Почти так же здорово, как уверенность, что она затаила дыхание. Господи, как же прекрасно, что он так понимает женщин!
– Нет, нет, – пожурил он. – Вы не можете на меня так смотреть.
Она изумленно моргнула.
– Что?
Он наклонился к ней еще ближе и насмешливо прошептал:
– За нами наблюдают.
Она испуганно распахнула глаза. Он с точностью до секунды мог сказать, когда у нее в голове предостерегающе щелкнуло. Она попыталась незаметно оглядеться. Сперва влево, потом вправо, и наконец, медленно и неимоверно смущенно, снова посмотрела на него. По правде говоря, она понятия не имела, как это следует делать.
– У вас получается отвратительно, – сообщил он ей.
– Хуже некуда, – согласилась она.
– Наверное, все дело в том, что вы не вполне понимаете, что делаете, – мягко предположил он. – Позвольте мне просветить вас. Мы находимся в парке.
– Я в курсе. – Аннабель приподняла одну бровь.
– И вокруг – около сотни ваших близких знакомых.
Она снова повернула голову, на этот раз к Роттен-Роу, где несколько небольших групп дам старательно делали вид, что не смотрят в их сторону.
– Не оглядывайтесь так явно, – произнес он, кивком приветствуя миссис Бромптон и ее дочь Камиллу, чьи улыбки как бы говорили «мы знакомы, но беседовать нам сегодня не стоит».
Аннабель хотелось почувствовать раздражение. Нет, правда, ну кто так смотрит? Но ее слишком радовало, что она смогла верно прочесть столь сложную мимику.
Сколь бы невежливой она ни была.
– Похоже, вы раздражены, – заметил мистер Грей.
– Нет. – А может, и да.
– Вы понимаете, что мы сейчас делаем? – спросил он.
– Мне казалось, что да.
– Возможно, вы заметили, что стали объектом ряда домыслов, – подсказал он.
Аннабель едва не прыснула.
– И впрямь.
– Скажите, мисс Уинслоу, мне кажется, или я слышу в вашем голосе некоторые нотки сарказма?
– Ну, разве что некоторые.
Казалось, он вот-вот рассмеется, но этого не произошло. «А ведь это его обычное выражение лица», – поняла она. Он замечал смешное повсюду. Редкий дар. Наверное, потому-то все и стремились к этому мужчине. Он излучал радость, возможно, люди надеялись, что если подольше находиться рядом со столь радостным человеком, то радостью можно заразиться. Подхватить способность быть счастливым, как простуду. Или холеру.
Заразиться. Ей понравилась эта идея. Заразиться счастьем.
Она улыбнулась. Невольно. Подняла на него глаза, тоже невольно, а он с любопытством посмотрел на нее. Он, наверное, хотел задать ей вопрос, что-нибудь о причинах столь дурацкой улыбки, когда…
Аннабель подпрыгнула.
– Это что, выстрел?
Он ничего не ответил, она пригляделась и заметила, что он смертельно побледнел.
– Мистер Грей? – Она положила ладонь ему на рукав. – Мистер Грей? С вами все в порядке?
Он не ответил. Аннабель почувствовала холодок. Она прекрасно понимала, что в него попасть не могли, и все же оглядела его с головы до ног, отчасти ожидая увидеть кровь.
– Мистер Грей? – снова позвала Аннабель. Она никогда раньше не видела его таким. И пусть она не могла назвать себя его давней знакомой, ей все равно стало ясно: что-то не так. У него было неподвижное, напряженное лицо и совершенно отсутствующие глаза.
То есть, они, конечно, присутствовали у него на лице и даже смотрели куда-то поверх ее плеча… и все равно, казалось, что сам он где-то далеко.
– Мистер Грей? – повторила она. И на этот раз слегка сжала его руку, словно пыталась разбудить.
Он подпрыгнул, у него дернулась голова. Он несколько секунд смотрел ей в лицо невидящим взглядом, потом пару раз моргнул и наконец произнес:
– Мои извинения.
Она не знала, что ответить. Ему совершенно не за что было извиняться.
– Все эти чертовы соревнования, – проворчал он.
У нее хватило сообразительности не выговаривать ему за грубость выражений.
– Какие соревнования?
– Какой-то дурацкий турнир стрелков. Прямо посреди Гайд-парка, – процедил он. – Шайка идиотов. Кто это вообще затеял?
Аннабель начала отвечать. Она почувствовала, как у нее открывается рот, но не смогла издать ни звука. Рот пришлось закрыть. Уж лучше молчать, чем говорить глупости.
– На прошлой неделе они делали тоже самое.
– Думаю, они как раз за тем холмом, – сказала Аннабель, мотнув головой назад. Выстрел прозвучал довольно близко. Не то чтобы она испугалась его до бледности и дрожи. Девушка, выросшая в деревне, постоянно слышит стрельбу. Но звук был очень громкий, и она подумала, что человеку, вернувшемуся с войны…
Война. Именно в ней все дело. Ее дед по отцу воевал в колониях, так он до самой смерти буквально подпрыгивал от любых громких звуков. И никто этого, казалось, не замечал. Беседа на секунду приостанавливалась, а потом продолжалась, как ни в чем не бывало. В семье Уинслоу это было неписаным законом. И всех он устраивал.
Всех ли?
Он устраивал всех остальных членов семьи. А дедушку? В его глазах до конца жизни сквозила пустота. И он не любил выезжать из дома после наступления темноты. Никто этого не любит, но все, если необходимо, едут в ночь. Все, кроме деда. Ночь он всегда проводил в доме. В любом. Он частенько неожиданно оставался на ночь у соседей.
Сейчас Аннабель задумалась – хоть кто-нибудь его об этом расспрашивал?
Она подняла глаза на мистера Грея и почувствовала, что знает его гораздо лучше, чем минуту назад.
Правда, наверное, все же не настолько хорошо, чтобы лезть с замечаниями.
Он с усилием обратил свой взгляд на нее, оторвавшись от созерцания чего-то неизвестного в глубинах своей памяти и открыл было рот, когда…
Новый выстрел.
– Черт побери!
У Аннабель от удивления приоткрылся рот. Она огляделась по сторонам, надеясь, что никто не услышал его ругани. Ей-то, разумеется, все равно, сама она никогда особо не обращала на подобные вещи внимания, но…
– Прошу прощения, – процедил он, и решительным шагом направился в сторону выстрелов.
Аннабель сперва растерялась, а потом помчалась за ним.
– Куда вы?
Он не ответил, а если и ответил, то она не расслышала, поскольку он не оглянулся. Да и вопрос все равно был глупый, ведь и так было ясно, куда он идет: к месту стрелкового турнира! Правда, непонятно зачем. Неужели собирается их отругать? Попросит прекратить? Он что, и на это способен? Раз эти люди стреляют в парке, они наверняка заручились разрешением? Или нет?
– Мистер Грей! – крикнула она, пытаясь нагнать своего спутника. Но у него были длинные ноги и ей приходилось делать вдвое больше шагов, чтобы пройти то же расстояние. Аннабель начала задыхаться и вся вспотела под своим корсетом, пока добежала до стрельбища.
Но не сдавалась, и постепенно ей удалось сократить расстояние между ними до нескольких шагов. Он уверенно рассек толпу участников – с полдесятка юношей не старше двадцати, если Аннабель не обманывало зрение.
– Что, черт возьми, у вас тут происходит?! – спросил он. Правда, совершенно не повышая голоса. Аннабель это показалось странным, ведь он явно был в ярости.
– Соревнование, – ответил один из юных джентльменов с той раздражающе развязной улыбкой, от которой Аннабель всегда хотелось закатить глаза. – Мы уже неделю назад начали.
– Я слышал, – ответил мистер Грей.
– Мы перекрыли доступ к тому участку, – продолжил юноша, махнув рукой в сторону мишени. – Так что не волнуйтесь.
– И когда же вы закончите? – хмуро поинтересовался мистер Грей.
– Когда кто-нибудь попадет в яблочко.
Аннабель посмотрела на мишень. Она видела на своем веку довольно соревнований по стрельбе и могла с уверенностью сказать, что мишень установлена слишком далеко. И еще ей показалось, что по меньшей мере трое из участников пьяны. Так они до вечера не закончат.
– Хотите попытаться? – спросил другой юноша, протягивая мистеру Грею пистолет.
Тот сухо улыбнулся и взял оружие.
– Спасибо.
А потом, прямо перед широко распахнутыми глазами Аннабель, поднял пистолет, нажал на курок и протянул оружие обратно владельцу.
– Ну, вот вы и закончили.
– Но…
– Соревнование окончено, – повторил мистер Грей, потом повернулся к Аннабель и совершенно бесстрастно произнес: – Продолжим прогулку?
Аннабель выдавила из себя согласие, но не знала, понял ли он ее, поскольку она постоянно вертела головой, переводя взгляд с мистера Грея на мишень и обратно. Один из соревнующихся уже добежал до мишени, проверил результат и как раз сейчас что-то орал, удивленно и неразборчиво.
– Прямо в яблочко! – послышалось наконец, когда он подбежал поближе. – В десятку!
У Аннабель от восхищения приоткрылся рот. Мистер Грей даже не прицелился! По крайней мере, ей не показалось, что он делал нечто подобное.
– Как вы это делаете? – приступили с вопросами юные джентльмены. А один добавил: – А можно еще раз?
– Нет, – коротко ответил он. – И не забудьте навести за собой порядок.
– Так мы же еще не закончили! – произнес один из соревнующихся. Полный кретинизм, решила Аннабель. Пусть мистер Грей и говорил спокойно, но только идиот не уловил бы в его глазах опасного блеска. – Мы повесим другую мишень, – не унимался тот. – У нас до полвторого еще есть время. А ваш результат не считается, вы же не из наших.
– Простите, – кивнул мистер Грей в сторону Аннабель. Потом отпустил ее руку и вернулся к джентльменам. – Будьте любезны, дайте мне пистолет, – попросил он.
Получив желаемое, мистер Грей поднял руку и снова, явно не целясь, нажал на курок.
Один из деревянных брусьев, державших мишень, раскололся… нет, просто разлетелся в щепки. Вся конструкция обрушилась на землю.
– Вот теперь вы и правда закончили, – проговорил мистер Грей, протягивая пистолет владельцу. – Всего наилучшего.
Он вернулся к Аннабель, взял ее под руку и, предвосхищая вопрос, объяснил:
– Я был снайпером. На войне.
Она кивнула, уверенная, что теперь-то точно знает, почему разбили французов. Она обернулась на мишень, вокруг которой толпились молодые люди, затем посмотрела на абсолютно спокойное лицо мистера Грея. Потом не смогла удержаться и снова повернулась к мишени, краем сознания отмечая, что он тянет ее за руку, пытаясь утащить со стрельбища.
– Это было… это было…
– Пустое, – закончил он. – Ничего особенного.
– Не могу с вами согласиться, – робко возразила она. Он, похоже, не желал комплиментов, но она все же не могла удержаться и не сказать хоть что-нибудь.
Он пожал плечами.
– Это просто талант.
– Э-э-э… полезный талант, надо думать. – Ей хотелось еще раз оглянуться, но она бы уже все равно ничего не увидела, да и вообще… он-то не обернулся ни разу!
– Хотите мороженого? – спросил он.
– Прошу прощения?
– Мороженного. Становится жарко. Мы могли бы отправиться к Гюнтеру [14]14
Магазин чая Гюнтера на Беркли-сквер в Лондоне был основан в 1757 итальянцем Домеником Негри. В нем продавались различные английские, французские и итальянские конфеты. В 1777 году деловым партнером Негри стал Джеймс Гюнтер, а к 1799 году он уже стал единоличным владельцем. В XIX–XX веках заведение Гюнтера являлось фешенебельным местом в Мейфере, известным своим мороженным и щербетом.
С сайта Анны Грейси картинки с историческим мороженным:
[Закрыть].
Аннабель не ответила, ошеломленная столь резкой сменой темы разговора.
– Нам, правда, придется захватить с собой Оливию, но в ее компании нет ничего плохого. – Тут он задумчиво сдвинул брови. – И она уже, наверное, проголодалась. Не уверен, что она сегодня завтракала.
– О, конечно… – произнесла Аннабель, но отнюдь не потому, что понимала, о чем идет речь. Просто он выжидательно смотрел ей в лицо, и надо было как-то ответить.
– Великолепно. Значит, к Гюнтеру. – Он подмигнул ей с хорошо знакомым блеском в глазах, и Аннабель захотелось схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть. Казалось, недавнего эпизода с пистолетами и мишенью вовсе и не было!
– Вы любите апельсиновое? – спросил он. – Апельсиновое у них особенно удачное, оно лишь немногим хуже лимонного, правда, его не всегда подают.
– Мне нравится апельсиновое, – ответила Аннабель, поскольку такой ответ казался вполне уместным.
– И шоколадное там тоже отменное.
– Мне нравится и шоколадное.
И так до самого заведения Гюнтера они продолжали беседовать ни о чем. А у Гюнтера… Аннабель стыдно было признаться, но там она совершенно забыла о происшествии в парке. Мистер Грей счел, что необходимо заказать по шарику каждого сорта, и Аннабель согласилась, что будет очень невежливо, если они не попробуют их все (Кроме розового, она его терпеть не могла. Ради всего святого! Это ведь цвет, а не вкус!). Потом леди Оливия заявила, что ей делается дурно от запаха бергамотового мороженого, и мистер Грей незамедлительно помахал им у нее прямо перед носом… Аннабель не могла припомнить, когда в последний раз ей было так весело.
