Текст книги "Десять «за»… (ЛП)"

Автор книги: Джулия Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 8

Аннабель понадобился один-единственный взгляд, чтобы понять: Луиза вовсе не шутила относительно леди Оливии Валентайн и ее сногсшибательной красоты. Когда та обернулась к ним и улыбнулась, Аннабель едва не ослепла. Эта молодая женщина была ошеломительно прекрасна: блондинка с молочно-белой кожей, высокими скулами и изумительными синими глазами.

Только из принципа Аннабель не возненавидела новую знакомую в ту же секунду.

А потом, когда казалось, что хуже и быть не может (тот факт, что они с мистером Греем встретились, уже был плох сам по себе!), ему вдруг понадобилось поцеловать ей руку.

Катастрофа!

Аннабель так разволновалась, что едва смогла пробормотать нечто, способное сойти за приветствие только в обществе, еще не знающем человеческой речи. Она на на мгновение подняла глаза, поскольку даже ей было известно, что невозможно разглядывать землю под ногами все то время, когда тебя с кем-то знакомят. И это оказалось ошибкой. Огромной ошибкой. Мистер Грей, который и при лунном свете смотрелся довольно привлекательно, при свете дня оказался прямо-таки душераздирающе красив.

Великий Боже, да ему строго-настрого следует запретить гулять вместе с леди Оливией! Своей двойной красотой эта пара вполне способна ослепить добропорядочных жителей Лондона.

Вот именно, либо ослепить, либо заставить безутешно рыдать в подушку, поскольку, право же, ну кто может с ними сравниться?!

Аннабель пыталась следить за разговором, но ей мешала сосредоточиться паника. А еще правая рука мистера Грея, свободно касавшаяся его бедра. А еще легкий изгиб его губ, на который она изо всех сил старалась не смотреть, но почему-то все время видела краем взгляда. Не говоря уже о звуке его голоса, когда он рассуждал о… в общем… о чем-то там.

О книгах! Они говорят о книгах.

Аннабель молчала. Книг, о которых шла речь, она не читала, да и вообще считала, что лучше ей поменьше вмешиваться в разговор. Мистер Грей все еще украдкой посматривал на нее, и казалось чистым безумием давать ему повод делать это открыто.

И конечно же, именно в этот самый момент он посмотрел прямо на нее своими дьявольскими серыми глазами и спросил:

– А вы, мисс Уинслоу? Вы читали книги Горли?

– Боюсь, что нет.

– Да ты что, Аннабель! – горячо воскликнула Луиза. – Тебе очень понравится. Сегодня же мы отправимся в книжную лавку! Я дала бы тебе почитать свои, но они все дома, в Фенвике.

– Так у вас полное собрание, леди Луиза? – поинтересовался мистер Грей.

– О, да! Кроме «Мисс Трусдейл и молчаливого джентльмена», конечно. Но это упущение будет исправлено незамедлительно. – Она обернулась к Аннабель. – Что у нас запланировано на вечер? Надеюсь, мы сможем это отложить. Хочу провести вечер за чашкой чая и новой книгой.

– Кажется, мы собирались в оперу, – ответила Аннабель. Семейство Луизы владело одной из лучших лож в театре, и Аннабель уже несколько недель ждала этого представления.

– Правда? – безо всякого энтузиазма переспросила Луиза.

– А вы предпочитаете провести вечер дома за чтением? – осведомился мистер Грей.

– Безусловно. А разве вы поступили бы иначе?

Аннабель смотрела на кузину со смесью удивления и недоверия. Луиза, обычно такая стеснительная, и вот, пожалуйста, стоит и оживленно обсуждает литературные новинки с одним из самых знаменитых лондонских холостяков!

– Думаю, это зависело бы от оперы, – задумчиво ответил мистер Грей. – И от книги.

– «Волшебная флейта», – проинформировала его Луиза. – Против «Мисс Трусдейл».

– «Волшебная флейта»?! – воскликнула Оливия. – В прошлом году я ее пропустила. Это следует исправить!

– Я бы предпочел «Мисс Трусдейл» «Женитьбе Фигаро», – произнес мистер Грей. – А вот «Волшебной флейте», наверное, нет. В «жаждущем ужасной мести сердце» есть нечто оптимистичное.

– Что и говорить, просто душу греет, – пробормотала мисс Уинслоу.

– Что вы сказали, мисс Уинслоу? – переспросил он.

Аннабель сглотнула. Он безмятежно улыбался, но в его голосе ей послышалась короткая резкая нотка, и, честно говоря, она страшно испугалась. Ей не удастся выйти победительницей из битвы с этим мужчиной. Уж в этом-то не было никаких сомнений.

– Мне еще не доводилось видеть «Волшебной Флейты», ни разу, – заявила она.

– Ни разу? – удивилась леди Оливия – Как же так вышло?

– Боюсь, в Глочестершире редко дают оперные спектакли.

– Тогда вы обязательно должны ее посмотреть, – сказала леди Оливия. – Просто обязаны.

– Я как раз собиралась поехать сегодня, – сказала Аннабель. – Меня пригласила семья леди Луизы.

– Но вы не сможете поехать, если сама она останется дома с книжкой, – проницательно закончила леди Оливия. Она повернулась к Луизе: – Вам придется отложить мисс Трусдейл вместе с ее молчаливым джентльменом до завтра. Нельзя же допустить, чтобы мисс Уинслоу пропустила оперу.

– А почему бы вам не поехать вместе с нами? – спросила Луиза.

Аннабель почувствовала горячее желание ее убить.

– Вы сказали, что в прошлом году ее пропустили, – продолжила Луиза, – а у нас очень большая ложа, там всегда остаются места.

Леди Оливия расцвела от удовольствия.

– Как это мило с вашей стороны! С удовольствием к вам присоединюсь.

– Мое приглашение касается и вас, мистер Грей, – добавила Луиза.

Нет, Аннабель точно ее убьет. И выберет какой-нибудь очень болезненный способ.

– Буду безмерно рад, – сказал он. – Но взамен вы должны позволить подарить вам «Мисс Трусдейл и молчаливого джентльмена», в благодарность за оказанную честь.

– Спасибо, – сказала Луиза, но Аннабель могла поклясться, что голос ее звучит разочарованно. – Это было бы…

– Ее доставят вам сегодня же, – продолжил он, – чтобы вы немедленно могли приступить к чтению.

– Вы необычайно предупредительны, мистер Грей, – пробормотала Луиза. И покраснела. Она. Покраснела!

Аннабель была поражена.

И ревновала, но предпочитала об этом не задумываться.

– А найдется ли там место и для моего мужа? – спросила Оливия. – В последнее время он превратился в настоящего отшельника, но, думаю, в оперу я сумею его вытащить. Насколько я знаю, он без ума от арии Царицы Ночи[10]10
  Der Hölle Rache kocht in meinem Herzen (В моей душе пылает жажда мести) – вторая ария Царицы ночи (Die Königin der Nacht), из второго акта, одного из главных персонажей оперы Вольфганга Амадея Моцарта «Волшебная флейта» (Die Zauberflöte). Входит в число самых популярных арий.
Ужасной мести жаждет моё сердце!Я беспощадна!Я беспощадна… Жажду мести я!Должен узнатьЗарастро ужас смерти,Зарастро ужас смерти,А если нет, так ты не дочь моя!Не дочь моя!Больше ты не дочь моя!Больше ты не дочь моя!Так знай, что больше ты не дочь моя!Навек тебя оставлю,Живи одна в позоре!Из сердца вырву с корнемДаже память о тебе.Оставлю! Забуду! Вырву с корнемДаже память о тебе.Даже память,Даже память о тебе!И ты однаПогибнешь в униженье!Вам… вам… вам, боги мщенья,Вам даю обет!  http://www.youtube.com/watch?v=rtk0fKP9y1E – ария (на русском в исполнении Антонины Неждановой) http://www.youtube.com/watch?v=ZNEOl4bcfkc – ария (на немецком в исполнении Эдды (Элизабет) Мозер)


[Закрыть].

– А как же! Сердце, жаждущее ужасной мести! – заявил мистер Грей. – Кто же против такого устоит!

– Без сомнения, – поддакнула Луиза и повернулась к леди Оливии: – Почту за честь познакомиться с вашим мужем. Его работа кажется мне такой захватывающей.

– А я так просто с ума схожу от зависти, – пробормотал мистер Грей.

– К Гарри? – удивленно обернулась к нему Оливия.

– В мире нет ничего прекраснее, чем целыми днями валяться с книгой.

– Да еще и с хорошей книгой, – вставила Луиза.

Леди Оливия прыснула, но возразила:

– Он, знаешь ли, не просто читает. А еще и занимается такой мелочью, как перевод.

– А! – мистер Грей только отмахнулся. – Ерунда!

– Переводить на русский? – с сомнением уточнила Аннабель.

Он снисходительно обернулся к девушке.

– Я использовал гиперболу.

Он говорил тихо, и Аннабель показалось, что ни Луиза, ни леди Оливия ничего не слышали. Они как раз погрузились в какую-то оживленную беседу и слегка отошли, оставив Аннабель с мистером Греем. Не наедине, даже и близко нет! Но почему-то ощущение было именно такое.

– У вас есть имя, мисс Уинслоу? – тихо спросил он.

– Аннабель, – ее голос прозвучал сдавленно, резко и как-то неприятно.

– Аннабель, – повторил он. – Я сказал бы, оно вам очень идет, вот только… откуда бы мне это знать, не так ли?

Она плотно сжала губы, а ноги у нее стали, как ватные.

Он хищно улыбнулся.

– Мы ведь с вами никогда раньше не встречались.

Она не разжимала губ. Просто не доверяла себе.

Похоже, это его только раззадорило. Он слегка склонил голову в ее сторону, идеал джентльмена, да и только.

– Я с нетерпением буду ожидать нашей встречи сегодня вечером.

– Да ну?

Он прыснул.

– Как едко. Прямо скажем, лимонно-кислое обращение.

– Лимонно-кислое, – повторила она. – Вот как!

Он наклонился.

– Интересно, почему я вам так не нравлюсь?

Аннабель бросила безумный взгляд на Луизу.

– Она меня не слышит, – заметил он.

– Вы не можете этого знать.

Луиза с леди Оливией в этот момент как раз присели на корточки возле Фредерика.

– Они слишком заняты собакой. Хотя… – Тут он нахмурился. – Совершенно не представляю, как Оливия в ее-то положении собирается вставать.

– С ней все будет в порядке, – не раздумывая, ответила Аннабель. – Срок не такой уж и большой.

Он изумленно повернулся к собеседнице.

– В обычной ситуации я бы счел, что утверждение делается на основании личного опыта, но зная, что кроме меня опыта у вас нет никакого, я…

– Нас в семье восемь детей, и я самая старшая, – отрезала Аннабель. – Мама была беременна все мое детство.

– О таком объяснении я как-то не подумал, – признался он. – Ненавижу, когда так происходит.

Аннабель хотела бы не испытывать к нему симпатии. Честное слово. Но он, со своим неброским обаянием и привычкой улыбаться лишь одним уголком губ, чрезвычайно затруднял ей эту задачу.

– Зачем вы приняли приглашение Луизы? – спросила она.

Его лицо ничего не выражало, но она точно знала, что мысли его сейчас вертятся с утроенной скоростью.

– Из-за ложи Фенвиков, – ответил он таким тоном, словно иных объяснений и быть не могло. – Вряд ли мне еще когда-нибудь удастся сидеть на столь отменных местах.

И правда, Луизина тетя постоянно пела дифирамбы своей ложе.

– А еще ваш жалкий вид, – добавил он. – Отказаться было очень сложно.

Она бросила на него гневный взгляд.

– Честность во всем, – усмехнулся он. – Мое новое кредо.

– Новое?

Он пожал плечами.

– По меньшей мере, кредо сегодняшнего дня.

– Включая вечер?

– Включая посещение Оперы – несомненно, – с хитрой улыбкой произнес он. Когда же она не ответила на улыбку, добавил: – Ну же, мисс Уинслоу, у вас ведь наверняка где-то завалялось чувство юмора.

Аннабель едва не застонала. Их беседа не казалась ей смешной по стольким причинам сразу, что она просто не знала с чего начать. Ей не было смешно по стольким причинам, что это само по себе могло показаться смешным.

– Вам не о чем волноваться, – тихо сказал мистер Грей.

Она подняла на него взгляд. Теперь его лицо было абсолютно серьезно. Не мрачное, не хмурое… просто серьезное.

– Я ничего не расскажу, – добавил он.

И она откуда-то знала, что он не лжет.

– Спасибо.

Он наклонился и вновь поцеловал ей руку.

– Я считаю, что сегодня, в этот вторник, просто восхитительно завязать знакомство с юной леди.

– Сегодня среда, – сообщила Аннабель.

– В самом деле? Я не в ладах с датами. Это мой единственный недостаток.

Ей безумно хотелось рассмеяться. Но она не осмелилась привлекать к себе внимание. Луиза и леди Оливия все так же увлеченно о чем-то беседовали, а чем дольше они заняты друг другом, тем лучше.

– Вы улыбаетесь, – заметил мистер Грей.

– Вовсе нет.

– Но вам хочется. У вас подрагивают уголки губ.

– Неправда!

Он усмехнулся.

– Вот теперь точно дрожат.

Вот ведь мерзавец, но он прав! Меньше чем за минуту ему как-то удалось ее рассмешить… ну, по крайней мере, заставить улыбаться и сдерживать смех.

Стоит ли удивляться, что она попросила его о поцелуе?

– Аннабель!

Она с облегчением обернулась на зов Луизы.

– Нам машет тетя, – сообщила Луиза. И впрямь леди Кросгроув уже двигалась к ним через лужайку, при этом вид у нее был весьма суровый.

– Похоже, она не одобряет вашу со мной беседу, – заметил мистер Грей. – А я-то считал, что присутствия Оливии достаточно, чтобы сделать меня вполне удобоваримым.

– Я не настолько респектабельна, – заметила Оливия.

Аннабель потрясенно приоткрыла рот.

– Она совершенно респектабельна, – торопливо прошептала Луиза Аннабель. – Просто она… а, неважно.

Ну вот, опять. Все знают всё обо всех. Кроме Аннабель.

Девушка вздохнула. То есть не совсем. Вздохнуть в столь тесной компании она не могла, ее бы сочли ужасно невоспитанной. Но вздохнуть ей хотелось. И что-то внутри нее словно вздохнуло.

Леди Кросгроув прибыла к месту событий и тут же схватила Луизу за руку.

– Леди Оливия, – сердечно кивнула она. – Мистер Грей.

Те поздоровались в ответ. Мистер Грей вежливо поклонился, а леди Оливия присела в реверансе, столь изящном, что его следовало бы объявить вне закона.

– Я пригласила леди Оливию и мистера Грея присоединиться к нам сегодня в Опере, – сказала Луиза.

– Прекрасно, – вежливо согласилась леди Кросгроув. – Леди Оливия, передайте, пожалуйста, сердечный привет вашей матушке. Я не видала ее целую вечность.

– В последнее время она слегка простужена, – ответила леди Оливия, – но уже почти поправилась. Я уверена, что она несказанно обрадуется, если вы ее навестите.

– Я, наверное, так и сделаю.

Аннабель с интересом следила за разговором. Леди Кросгроув вроде и не исключала мистера Грея из беседы, но каким-то образом умудрялась после приветствия ни разу к нему не обратиться. Однако, это любопытно. Не считает же она его персоной non grata? Вряд ли. В конце концов, он ведь наследник графа Ньюбури, пусть только предполагаемый.

Она обязательно расспросит об этом Луизу. Сразу после того, как убьет ее за это приглашение в Оперу.

Обмен любезностями продолжался, но было очевидно, что леди Кросгроув собирается откланяться. Да и Фредерик, похоже, горячо стремился по своим делам в ближайшие кусты.

– До вечера, мисс Уинслоу, – произнес мистер Грей, снова склоняясь над рукой Аннабель.

Она изо всех сил попыталась скрыть, что от прикосновения его губ у нее дрожит рука.

– До вечера, – эхом отозвалась она.

Аннабель смотрела мистеру Грею в спину и думала, что еще ничего в своей жизни не ждала с таким нетерпением.

Глава 9

Себастьян с некоторым удивлением обнаружил, что ему не терпится отправиться в Оперу. То есть, он, несомненно, любил оперу. А Волшебную Флейту смотрел так часто, что уже наизусть знал обе арии Царицы Ночи.

Еще один пункт в длиннющем списке его бесполезных талантов.

Себастьян не вполне понимал, почему театральные труппы Великобритании упорно продолжают исполнять одни и те же произведения. Похоже, это лишний раз доказывает, что англичане слишком упрямы, чтобы учить чужие языки. А за ходом комедии, по мнению Себа, следить гораздо проще, чем за развитием трагедии. По крайней мере, понятно, в каких местах следует смеяться.

Но как бы ему ни хотелось увидеть представление из великолепной ложи Фенвиков, с гораздо большим нетерпением он ждал встречи с ней.

С Мисс Уинслоу.

С Мисс Аннабель Уинслоу.

С Аннабель.

Ему нравилось это имя. В нем слышалось нечто пасторальное, оно словно бы благоухало чем-то чистым и свежим, как трава.

Немногие знакомые ему дамы сочли бы подобное сравнение лестным, но Себу почему-то казалось, что мисс Уинслоу оно бы понравилось.

Не считая этого, он знал о ней очень мало. Разве что то, что она дружит с дочкой герцога. Практичный поступок для любой юной леди, желающей повысить свою популярность в обществе, но мисс Уинслоу и леди Луиза, похоже, искренне симпатизировали друг другу.

Еще одно очко в пользу мисс Уинслоу. Себастьян терпеть не мог тех, кто дружит в корыстных целях.

Еще ему было известно, что у мисс Уинслоу имеется нежеланный поклонник. В этом не было ничего необычного. Практически за любой девушкой приемлемой наружности и/или состояния увивается какой-нибудь нежеланный воздыхатель, а то и парочка.

Интересно однако, что она, в сущности, удрала с бала, лишь бы избежать его общества. Возможно, этот тип как-то уж особенно невыносимо отвратителен.

Либо она питает склонность к эксцентричным выходкам.

Либо поклонник повел себя чересчур нескромно.

Или же она слишком остро отреагировала на его авансы.

Себастьян ехал в Оперу и размышлял. Если бы он описывал все это в книге (а он вовсе не исключал такой возможности, уж очень удачно данная ситуация вписывалась в общий дух новелл Горли), как бы он это сделал?

Воздыхатель у него оказался бы прямо-таки монстром. Очень богатым, возможно, даже титулованным – короче, способным оказать давление на бедную, несчастную, оставшуюся без пенни в кармане семью девушки. Не то чтобы он уловил хоть малейший намек на то, что семья мисс Уинслоу бедна или несчастна, просто это оживляло сюжет.

В его новелле поклонник напал бы на нее в темном углу, подальше от толпы… Нет, не пойдет. Для такой драматической сцены еще слишком рано, а для его читателей, пожалуй, слишком «горячо». Публике вовсе не хочется лично следить за тем, как женщина отбивается от нежелательных ухаживаний. Публика, скорее, желает читать чужие сплетни о подобных происшествиях.

Во всяком случае, именно это втолковывал ему издатель.

Ладно, раз на нее не нападали, очень может быть, что ее шантажировали. Себастьян почувствовал прилив воодушевления. Шантаж – отличный элемент для истории. Он использует его чуть ли не постоянно.

– Приехали!

Себастьян моргнул и поднял голову. Оказывается, он уже доехал до самой Оперы. Пришлось взять наемный экипаж, хоть это и неприятно. Собственного выезда он не держал, а Оливии заявил, что им с Гарри нет нужды заезжать за ним. Пусть эти не-то-чтобы-молодожены побудут наедине.

Позже Гарри скажет ему спасибо, Себ был в этом уверен.

Себастьян выпрыгнул из экипажа, расплатился и прошел в здание Оперы. Он приехал немного раньше, чем нужно, но в фойе уже толпились люди. Смотрели на других и показывали себя, во всей своей ослепительной красе.

Он медленно шел сквозь толпу, останавливался поболтать с приятелями, как всегда улыбался тем дебютанткам, которые меньше всего этого ожидали. Грядущий вечер обещал череду всевозможных наслаждений, и тут, когда он уже почти добрался до лестницы…

Дядюшка.

Себастьян напрягся и едва не застонал. Непонятно, чему тут удивляться: совершенно нормально, что граф Ньюбури посещает оперу, особенно принимая во внимание, что он как раз охотится за новой невестой. И все же… у Себа сегодня такое хорошее настроение! Со стороны дяди просто преступление объявиться здесь и все испортить.

Обычно Себ в таких случаях изменял курс, чтобы избежать нежеланной встречи. Он, разумеется, не был трусом, но право же, стоит ли специально рыскать в поисках неприятных ощущений?

Однако сегодня избежать столкновения явно не удастся. Ньюбури уже увидел Себастьяна, и наверняка понял, что Себ его тоже заметил. Хуже того, еще, по меньшей мере, четыре джентльмена заметили, что они видели друг друга. Себ не считал, что избегать Ньюбури – значит проявлять трусость, но понимал, что другие могут трактовать это именно так.

А мнение общества Себастьяну небезразлично, на этот счет он не обманывался. Будь он проклят, если позволит, чтобы половина Лондона судачила о том, что он боится собственного дяди.

И вот, поскольку встреча оказалась неизбежной, он решительно сменил тактику и направился прямо к Ньюбури.

– Дядя, – произнес он, на секунду останавливаясь для приветствия.

Дядюшка нахмурился, но явно был до того изумлен этим выпадом, что не смог вовремя найти подходящей колкости для ответа. Вместо этого он коротко кивнул и что-то промычал, явно не в силах назвать Себастьяна по имени.

– Какое счастье видеть вас снова, – с широкой улыбкой продолжил Себастьян. – Не знал, что вы любите музыку. – А потом, не дожидаясь, пока Ньюбури закончит скрипеть зубами, кивком попрощался и отошел.

В конечном итоге, удачная встреча. Когда же дядюшка поймет, что племянник сидит в ложе Фенвиков, станет еще лучше. Ньюбури всегда был ужасным снобом, он, вне сомнения, придет в бешенство поняв, что Себастьян занимает лучшее место.

Безусловно, он принял приглашение леди Луизы вовсе не ради этого, но кто же отказывается от неожиданных маленьких радостей?

Добравшись до ложи, Себастьян увидел, что леди Луиза и мисс Уинслоу уже приехали, равно как и леди Косгроу с леди Уимблдон, которые, если ему не изменяла память, доводились сестрами герцогу Фенвику. Последний отсутствовал, несмотря на то, что ложа носила именно его имя.

Себастьян заметил, что Луиза сидит между тетушками. А вот мисс Уинслоу оставили на произвол судьбы одну в первом ряду. Без сомнения, леди К. и леди У. пытаются защитить свою любимицу от коварного влияния повесы.

Он улыбнулся. Тем лучше, он будет влиять на мисс Уинслоу, совершенно очаровательную в своем яблочно-зеленом платье.

– Мистер Грей! – приветственно воскликнула леди Луиза.

Он поклонился.

– Леди Луиза, леди Косгроу, леди Уимблдон. – А потом слегка повернулся и улыбнулся: – Мисс Уинслоу.

– Мистер Грей, – ответила та. Щеки ее порозовели. Слегка, в свете свечей почти незаметно. Но он довольно улыбнулся про себя.

Себастьян оглядел свободные места и тут же порадовался, что решил приехать пораньше и без компании. Он мог сесть в первом ряду рядом с мисс Уинслоу, на крайнее место во втором ряду рядом с хмурой леди Уимблдон или выбрать место в задних рядах и ждать, не приедет ли еще кто-нибудь.

– Не могу позволить мисс Уинслоу сидеть в одиночестве! – заявил он и уселся рядом с ней.

– Мистер Грей, – повторила она. – Я думала, ваш кузен тоже приедет.

– Без сомнения. Но им было неудобно заезжать за мной. – Он слегка повернулся в кресле, чтобы включить в беседу и леди Луизу. – Поскольку мой дом не совсем по пути.

– Как любезно с вашей стороны не настаивать на этом, – произнесла леди Луиза.

– Любезность тут совершенно ни при чем, – солгал он. – Они сперва послали бы экипаж за мной, и лишь после этого тронулись бы в путь сами, так что мне пришлось бы выехать на целый час раньше.

Луиза фыркнула, а потом, будто эта мысль только что пришла ей на ум, произнесла:

– О! Я должна поблагодарить вас за книгу!

– Не стоит благодарности, – проговорил он.

– За какую книгу? – спросила одна из тетушек Луизы.

– Я бы послал экземпляр и вам, – обратился Себастьян к мисс Уинслоу, пока леди Луиза давала объяснения своей тете, – но я не знаю вашего адреса.

Мисс Уинслоу напряженно сглотнула и ответила:

– Э-э-э, ничего страшного. Уверена, Луиза даст мне на время свою, как только дочитает.

– О, нет! – наклонилась вперед леди Луиза. – Эту книгу я не дам никому! Она подписана автором.

– Книга с автографом?! – воскликнула леди Косгроу. – Как вам удалось ее достать?

Себ пожал плечами.

– Я случайно купил ее в прошлом году. Мне показалось, леди Луизе она доставит удовольствие.

– Так и вышло, – с жаром подтвердила девушка. – Я в жизни так не радовалась ни одному подарку.

– Ты просто обязана мне ее показать, – заявила леди Уимблдон. – Я просто обожаю мисс Горли. У нее такое воображение!

Себ задумался. Интересно, на сколько книжек с автографом мисс Горли он мог наткнуться, не вызвав ничьих подозрений? Явно, это лучший подарок из тех, что ему по средствам. Поразмыслив, он решил положить начало своей легенде, не откладывая:

– Прошлой осенью я наткнулся в лавке на полное собрание сочинений Горли с автографами, – произнес он, радуясь собственной изобретательности. Теперь у него появилось гораздо больше возможностей дарить подписанные книги. Кто знает, когда это может пригодиться.

– Право же, с моей стороны было бы недопустимо просить вас ради меня жертвовать полнотой комплекта, – проворковала Луиза, явно надеясь в ответ услышать, что это неважно.

– Это неважно, – откликнулся он. – Такая малость лишь отчасти позволит мне расплатиться за столь дивное место в Опере. – Он решил воспользоваться случаем и вовлечь в разговор мисс Уинслоу: – Вам необыкновенно повезло, что при первом же посещении оперы вы сидите именно здесь.

– Я с нетерпением жду начала, – ответила она.

– И ради этого даже готовы мириться с таким соседом, как я? – спросил он, понизив голос.

Он увидел, что она изо всех сил старается не улыбнуться.

– Вот именно.

– А мне-то постоянно твердят, какой я обаятельный! – посетовал он.

– Правда?

– Что я обаятельный?

– Нет. – Она снова боролась с улыбкой. – Вы правда часто об этом слышали?

– А, это! Да, случалось. Не от родственников, конечно.

На сей раз она улыбнулась. Себастьян почувствовал необъяснимое удовольствие.

– Ну да, я живу единственно для того, чтобы их раздражать, – добавил он.

Она рассмеялась.

– Вы явно не старший ребенок в семье.

– Почему вы так решили?

– Потому что мы ненавидим раздражать кого бы то ни было.

– Мы и, правда, это ненавидим?

– Ох, так значит, вы все-таки старший? – она взмахнула ресницами от удивления.

– Боюсь, я – единственный. Такое разочарование для родителей.

– А, тогда все ясно!

Этот выпад просто не мог остаться без ответа.

– Объяснитесь.

Она живо обернулась. Со слегка надменным выражением лица, но зато и с очаровательной хитринкой в глубине глаз.

– Ну что же, – произнесла она так чопорно, что не знай он, что она старшая в семье, то понял бы это сейчас. – Как единственный ребенок, вы были лишены детского общества, и таким образом, не смогли научиться общаться со сверстниками.

– А школа? – вяло попробовал защититься он.

Она лишь отмахнулась:

– Не имеет значения.

Он секунду помедлил, а потом повторил:

– Не имеет значения?

Она моргнула.

– У вас, безусловно, есть более весомые аргументы.

Она на секунду задумалась.

– Нет.

Он снова некоторое время подождал, и тут она добавила:

– А разве они нужны?

– Видимо, нет, если вы – старший ребенок и достаточно сильны, чтобы размазать остальных об стенку.

Сперва у нее округлились глаза, а потом она расхохоталась. Восхитительным, низким, абсолютно немузыкальным смехом. Мисс Уинслоу смеялась отнюдь не деликатно.

Ему неимоверно понравилось.

– Я била только тех, кто этого заслуживал, – заявила она, отсмеявшись.

Он почувствовал, что сам вот-вот расхохочется.

– Но мисс Уинслоу, – сказал он с напускной серьезностью, – мы же с вами только что познакомились! Как я могу доверять вашим суждениям по данному вопросу?

Она хитро улыбнулась:

– А вы и не можете.

Сердце Себастьяна опасно подскочило в груди. Он не мог оторвать глаз от уголка ее губ, от той точки, где они изгибались и ползли вверх. Какие у нее восхитительные губы, полные, розовые… Ему вдруг подумалось, что хорошо бы поцеловать ее снова, сейчас, после того, как он смог разглядеть ее при свете дня. Наверное, поцелуй будет совсем иным, теперь, когда ее лицо будет стоять у него перед глазами.

Наверное, он будет иным, теперь, когда он знает ее имя.

Он наклонил голову, словно хотел рассмотреть ее получше. Странно, но каким-то образом ему это удалось, и он тут же понял: да, поцелуй будет иным.

Лучше.

От дальнейших размышлений на эту тему его оторвало появление кузена с женой. Разрумянившиеся и слегка растрепанные Гарри и Оливия вошли в ложу. После взаимных приветствий эти не-то-чтобы-молодожены уселись в заднем ряду.

Себастьян довольно откинулся на кресле. Он, конечно, не был с мисс Уинслоу наедине – в ложе присутствовало еще шесть человек, не говоря уже о сотнях других посетителей Оперы, – но в своем ряду они сидели одни, и на данный момент ему этого было достаточно.

Он повернулся к девушке. Она с восхищением смотрела на сцену. Себастьян постарался вспомнить, когда он сам в последний раз ощущал подобное нетерпение. Вернувшись с войны, он все время жил в Лондоне, и все это – балы, опера, любовные похождения – превратилось в привычку. Они доставляли Себу удовольствие, но в его жизни не было ничего такого, чего он действительно ждал бы с нетерпением…

И тут она обернулась. И улыбнулась ему.

…до этой самой минуты.