Текст книги "Десять «за»… (ЛП)"

Автор книги: Джулия Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Случись со мной нечто подобное, – продолжила леди Туомбли, – я бы слегла.

Аннабель перевела взгляд на мистера Гримстона – а вдруг он соизволит все же объяснить ей, о чем это толкует леди Туомбли? Но тот самозабвенно изображал, как ему скучно.

– Такое оскорбление! – пропела леди Туомбли. – Такое оскорбление!

«Меня оскорбили?» – хотела спросить Аннабель. Но не отважилась.

– Безил все видел собственными глазами, – тут леди Туомбли махнула рукой в сторону своего друга.

Аннабель с нарастающей паникой повернулась к гостю. Тот кивнул и произнес:

– Да, было на что посмотреть.

– Что произошло?! – не выдержав, вскричала Аннабель.

Тут леди Туомбли наконец удовлетворилась степенью смятения собеседницы и соизволила пояснить:

– Лорд Ньюбури напал на мистера Грея.

Аннабель почувствовала, как от лица отливает кровь.

– Что? Нет, это невозможно. – Мистер Грей молод, он в отменной физической форме, а лорд Ньюбури… наоборот.

– Ударил прямо по лицу, – сказал мистер Гримстон совершенно будничным тоном.

– О, Господи! – воскликнула Аннабель, прикрыв рот рукой. – С ним все в порядке?

– По всей вероятности, – ответил мистер Гримстон.

Аннабель переводила взгляд с леди Туомбли на мистера Гримстона и обратно. Черт и дьявол, они хотят вынудить ее задавать вопросы!

– И что же случилось потом? – спросила она не без раздражения.

– Они обменялись парой ласковых слов, – прикрывая зевок, сообщил мистер Гримстон, – а после лорд Ньюбури выплеснул в лицо мистеру Грею содержимое своего бокала.

– Хотела бы я на это посмотреть, – промурлыкала леди Туомбли. Аннабель с ужасом воззрилась на гостью, а та лишь пожала плечами: – Если не можешь предотвратить что-нибудь, стоит хотя бы этим полюбоваться.

– И мистер Грей ударил в ответ? – спросила Аннабель у мистера Гримстона. К своему ужасу она почувствовала, что внутри у нее зарождается надежда. Негоже желать, чтобы один человек делал больно другому и все же…

Мысль о том, как лорд Ньюбури растянулся на полу… после всего, что он пытался с ней сотворить…

Ей пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы стереть с лица выражение радостной надежды.

– Нет, – ответил мистер Гримстон. – Многих подобное самообладание удивило, но только не меня.

– Он, несомненно, повеса, – вставила леди Туомбли, со знающим блеском в глазах наклоняясь вперед, – но не из грубиянов, – если вы понимаете, о чем я.

– Нет, – рявкнула Аннабель, которую все эти околичности давно уже вывели из терпения. – Понятия не имею.

– Он ударил его словом, – выдал мистер Гримстон. – Не напрямую, конечно. Думаю, на это даже он бы не отважился. Но, по-моему, он подверг сомнению мужское достоинство его сиятельства.

Аннабель ахнула.

Леди Туомбли засмеялась.

– Теперь, как я понимаю, – продолжал разглагольствовать мистер Гримстон, – скорее всего, произойдет одно из двух.

«Ну наконец-то тебя не придется понукать», – подумала Аннабель. Судя по хищному выражению глаз мистера Гримстона, он не собирался держать свои умозаключения при себе.

– С одной стороны, возможно, – продолжил он, явно довольной воцарившейся в комнате напряженной тишиной, – что лорд Ньюбури немедленно женится на вас. Ему необходимо защитить свою честь, а самый быстрый способ это сделать – поскорее вспахать и засеять ваше поле.

Аннабель отшатнулась. Ее буквально затошнило от оценивающего взгляда мистера Гримстона.

– Вы как раз из тех женщин, что беременеют быстро, – заключил он.

– Он прав, – согласилась леди Туомбли, изящно взмахнув ручкой.

– Прошу прощения? – натянуто произнесла Аннабель.

– Или же… – добавил мистер Гримстон, – вас соблазнит мистер Грей.

– Что?!

Это немедленно заинтересовало леди Туомбли.

– Ты и правда так считаешь, Безил? – спросила она.

Он повернулся к своей спутнице, показав Аннабель спину.

– Да, без сомнения! Подумай, какая идеальная возможность отомстить дяде!

– Мне придется просить вас обоих покинуть этот дом, – не выдержала Аннабель.

– О! Я придумала третий вариант! – радостно воскликнула леди Туомбли так, будто вовсе не слышала слов Аннабель.

– Да ну? – мистер Гримстон весь обратился в слух.

– Граф просто может найти себе кого-нибудь еще, и все. Мисс Уинслоу ведь не единственная незамужняя девушка в Лондоне. И никто его не осудит, если он от нее отвернется – после того, что случилось прошлой ночью в опере.

– В опере ничего не случилось, – выдавила из себя Аннабель.

Во взгляде леди Туомбли засветилась жалость.

– А вот случилось что-нибудь или нет – совершенно неважно. Уж это-то вы должны понимать?

– Продолжай же, Крессида! – вмешался мистер Гримстон.

– Конечно, – ответила она, словно делая одолжение. – Если лорд Ньюбури выберет кого-то другого, у мистера Грея исчезнет повод интересоваться мисс Уинслоу.

– И что тогда? – спросила Аннабель, хоть и знала, что делать этого не следует.

Оба гостя окинули ее одинаково равнодушными взглядами.

– Тогда вы просто превратитесь в парию, – произнесла леди Туомбли так, будто говорила о чем-то само собой разумеющемся.

Аннабель лишилась дара речи. Не столько от самих слов, сколько от того, как они были произнесены. Эти люди явились к ней в дом… ну, то есть, к ее бабушке с дедушкой, но в данный момент это и ее дом тоже… чтобы ежеминутно оскорблять ее. А мысль, что их предсказания, скорее всего, окажутся верны, только ухудшала дело.

– Нам так жаль сообщать вам эти неприятные известия, – проворковала леди Туомбли.

– Думаю, вам стоит уйти, – сказала Аннабель, вставая. Ей бы хотелось потребовать их ухода совершенно иным тоном, но она прекрасно понимала, что ее репутация в данный момент и так висит на волоске, а у этих людей… у этих ужасных, отвратительных людей… достаточно власти, чтобы достать ножницы и щелкнуть ими.

– Конечно, – согласилась леди Туомбли, поднимаясь. – Уверена, у вас сегодня отбою не будет от визитеров.

– Похоже, вы покраснели, – добавил мистер Гримстон. – Правда, возможно, мне это кажется из-за того, что на вас лиловое платье. Вам стоило бы впредь выбирать ткань, где меньше ощущается синий цвет.

– Всенепременно последую вашему совету, – с трудом выговорила Аннабель.

– О, вам и правда стоит прислушаться, мисс Уинслоу, – произнесла леди Туомбли, плывя к выходу. – В том, что касается моды, Безил не ошибается. Уж вы мне поверьте.

И тут они наконец-то ушли.

Почти.

Они уже были у парадных дверей, когда послышался бабушкин голос. Аннабель бросила взгляд на часы: «Святые небеса, еще только полдесятого!». Что могло вытащить леди Викерс из постели в столь ранний час?

И Аннабель пришлось битых десять минут стоять у открытой двери и слушать, как бабушка внимает евангелию от Гримстона и Туомбли. «Какое счастье слышать все это снова, – думала она. – К тому же с таким обилием деталей». Наконец, входная дверь открылась, потом закрылась, а еще через минуту в гостиную влетела леди Викерс.

– Мне нужно выпить, – заявила она, – и тебе тоже.

Аннабель и не думала спорить.

– Парочка мерзких проныр, – поморщилась бабушка, одним глотком залив в себя рюмку бренди. – Но они, к сожалению, правы, будь оно неладно. Ты, деточка, вляпалась в большие неприятности.

Аннабель едва пригубила свое бренди. Пить в полдесятого утра! Что сказала бы мама?

Бабушка покачала головой.

– Глупая, безрассудная девчонка. О чем ты только думала?

Аннабель надеялась, что вопрос риторический.

– Ладно, полагаю, ты просто не подумала. – Леди Викерс поставила бокал и уселась в свое любимое кресло. – Тебе повезло, что твой дед с графом такие близкие друзья. Мы еще можем спасти этот брак.

Аннабель покорно кивнула, желая…

Желая…

Просто желая. Хоть чего-нибудь. Чего-нибудь хорошего.

– Слава Богу, Джедкинс догадался сообщить мне, что у тебя гости, – продолжала бабушка. – Знаешь, что я тебе скажу, Аннабель: совершенно неважно, какого мужа пошлет тебе судьба, а вот хороший дворецкий в наши дни – на вес золота!

Аннабель даже и не пыталась думать об ответе.

Бабушка снова выпила.

– Джедкинс упомянул, что заходили также Ребекка и Уинифред?

Аннабель кивнула, угадав, что речь идет о леди Вестфилд и леди Чаллис.

– Нас скоро буквально затопят визитеры. Прямо-таки затопят. – Леди Викерс прищурившись оглядела Аннабель. – Надеюсь, ты к этому готова.

Аннабель почувствовала, что в животе у нее бурлит нечто похожее на отчаяние.

– А мы разве не можем объявить, что нас нет дома?

Леди Викерс прыснула.

– Нет, мы не можем заявить, что нас нет дома. Раз уж накликала неприятности, так справляйся с ними, как подобает леди. А это значит, держи голову высоко, принимай всех посетителей до одного и запоминай все, что скажут, чтобы потом поразмыслить над каждым словом.

Аннабель села, затем снова встала: Джедкинс объявил о приходе новой группы гостей.

– Допивай-ка ты лучше свой бренди, – посоветовала бабушка. – Он тебе скоро понадобится.

Глава 12

Через три дня.

– Если ты ничего не предпримешь, чтобы исправить все, что натворил, я перестану с тобой разговаривать.

Себастьян поднял глаза от яичницы и посмотрел в бесподобное в своем гневе лицо жены двоюродного брата. Оливия редко сердилась, и по правде говоря, этим зрелищем стоило полюбоваться.

Правда, следовало признать, что он лично предпочел бы им любоваться, зная, что гнев обращен на кого-нибудь другого.

Себ перевел взгляд на Гарри. Тот читал газету и только пожал плечами, как бы показывая, что все это не его дело.

Себастьян отпил глоток чаю, проглотил, потом снова посмотрел на Оливию, тщательно изображая на лице безмятежность.

– Прошу прощения, – произнес он приветливо, – ты ко мне обращалась?

– Гарри! – воскликнула она возмущенно. Но муж только покачал головой, не отрываясь от чтения.

Оливия угрожающе прищурилась, и Себ подумал: «Здорово, что мне не придется сегодня вечером оказаться, как говорят французы, “в ботинках Гарри”, когда придет время беседовать с женой один на один».

Хотя стоит надеяться, что Гарри к тому времени уже окажется без ботинок.

– Себастьян! – Сурово проговорила Оливия. – Ты меня слушаешь?

Он моргнул, пытаясь сосредоточиться на ее лице.

– Ловлю каждое слово, кузина, ты же знаешь.

Она с треском отодвинула стул и плюхнулась напротив Себа.

– А ты не собираешься позавтракать? – мягко осведомился он.

– После. Сперва мне надо…

– Я с удовольствием положу тебе на тарелку все, что пожелаешь, – предложил он. – В твоем положении, знаешь ли, не стоит пренебрегать правильным питанием.

– Мое положение сейчас волнует меня меньше всего, – ответила она, наставив на него изящный тонкий пальчик. – Сядь.

Себ вопросительно наклонил голову.

– Я, вообще-то, сижу.

– Ты порываешься встать.

Он повернулся к Гарри.

– Как ты ее терпишь?

Гарри впервые за утро оторвался от газеты и хитро усмехнулся.

– Есть у ее присутствия некоторые выгоды, – пробормотал он.

– Гарри! – воскликнула Оливия.

Себастьян с удовольствием смотрел, как она краснеет.

– Ну ладно, – спросил он, – что я натворил на этот раз?

– Мисс Уинслоу.

Мисс Уинслоу. При мысли о ней он постарался не нахмуриться. Какая ирония! Последние два дня, он только и делал, что хмурил брови, стараясь не думать о ней.

– И что «Мисс Уинслоу»?

– Ты и словом не обмолвился, что за ней ухаживает твой дядя.

– Я не знал, что за ней ухаживает мой дядя. – Неужели его голос действительно звучит так напряженно? Это не дело. Необходимо немедленно взять себя в руки.

На секунду воцарилась тишина. А потом:

– Ты, наверное, ужасно зол на нее.

– Наоборот, – небрежно ответил Себастьян.

Хорошенькие губки Оливии удивленно приоткрылись.

– Ты на нее не сердишься?

Себ пожал плечами.

– Злость требует слишком больших усилий. – Он поднял глаза от тарелки и вкрадчиво улыбнулся. – Я знаю лучшие способы проводить время.

– Знаешь? Ну то есть, да, конечно же, знаешь. Но не кажется ли тебе…

Себастьян подумал, что необходимо немедленно что-нибудь сделать с той крошечной частичкой раздражения, которая, казалось, жалит его под ребра. Ужасно неприятное ощущение, обычно он предпочитал идти по жизни, позволяя обвинениям и оскорблениям безвредно ударять его в спину. Нет, ну правда, Оливия что, считает, что он последние дни только розы нюхал?

– Себастьян! Ты слушаешь?

Он улыбнулся и солгал:

– Я весь внимание!

Оливия издала нечто среднее между стоном и рыком. Но не успокоилась.

– Ладно, ты на нее не сердишься, хотя, по-моему, вполне имеешь на это право. Однако…

– Если бы мой дядюшка преследовал тебя, – отрезал Себастьян, – разве тебе бы не захотелось урвать хотя бы несколько последних мгновений радости? Я не то чтобы хвастаюсь… хотя осмелюсь заявить, что я действительно приятный собеседник… но тут вряд ли есть о чем спорить. В общем, мое общество приятнее общества Ньюбури.

– Он прав, – заметил Гарри.

Оливия скорчила гримасу:

– Я думала, ты не слушаешь.

– Я и не слушаю, – ответил тот. – Просто сижу и выдерживаю яростную атаку на мои бедные уши.

– И как ты с ним живешь? – спросил Себастьян.

– Есть у его присутствия некоторые выгоды, – пробурчала она.

«Вот только сегодня, – подумал Себастьян, – Гарри, похоже, никакие выгоды не светят».

– В общем, – подытожил Себастьян, – я на нее не в обиде. Конечно, она могла бы хоть что-то сказать, но я прекрасно понимаю, почему она этого не сделала, и подозреваю, что любой из нас на ее месте поступил бы так же.

Оливия помолчала, а потом произнесла:

– Это очень великодушно с твоей стороны.

Он пожал плечами.

– Держать камень за пазухой вредно для здоровья. Ты только погляди на Ньюбури. Наверняка он не был бы так толст и красен, если бы перестал столь сильно меня ненавидеть. – Он вернулся к завтраку, размышляя, как Оливия отреагирует на эти логические измышления.

А она подождала секунд десять и продолжила:

– Для меня огромное облегчение, что ты не держишь на нее зла. Как я уже сказала, девушка отчаянно нуждается в твоей помощи. После твоего маленького представления в «Уайтс»…

– Что?! – Себастьян, едва удержался, чтобы не стукнуть кулаком по столу. – А ну-ка постой! В этом «маленьком представлении» не было ничего «моего». Если тебе так уж необходимо найти виноватого, обратись к дядюшке.

– Хорошо, хорошо, не сердись, – торопливо согласилась Оливия. – Вся вина полностью лежит на твоем дяде, я прекрасно это понимаю, но конечный результат от этого ничуть не меняется. Мисс Уинслоу попала в ужасное положение, и спасти ее можешь только ты.

Себастьян проглотил еще один кусок, потом аккуратно вытер губы. Он мог бы привести по меньшей мере десять причин, по которым был не согласен со словами Оливии… если бы он в принципе являлся джентльменом, способным возражать леди, находящейся в столь сильном раздражении.

Итак:

Во-первых, положение мисс Уинслоу не так уж и ужасно, поскольку (во-вторых) она, по всей видимости, скоро станет графиней Ньюбури, а этот титул (в-третьих) сопровождается неимоверными почестями и богатством, правда, одновременно и самим лордом Ньюбури, которого никто в здравом уме не назовет ценным приобретением.

А еще не забудем в-четвертых: это у Себастьяна на глазу фингал, и (в-пятых) это ему в лицо выплеснули бокал вина и все только оттого, что (в-шестых) она не посчитала нужным сообщить ему, что за ней ухаживает его дядя, несмотря на то что (в-седьмых) она отлично знала об их родстве, поскольку (в-восьмых) она только что в обморок не хлопнулась, когда он назвал себя той ночью на пустоши.

Но ему, наверное, стоит больше внимания уделить второй части высказывания Оливии, той, где она утверждала, что никто кроме него не в силах спасти мисс Уинслоу. Ибо (в-девятых) он совершенно не понимает, почему это так, и (в-десятых) не видит, почему это должно его хоть сколько-нибудь беспокоить.

– Ну? – требовательно осведомилась Оливия. – У тебя имеются какие-либо мысли по этому поводу?

– Имеются, и не одна, – спокойно ответил он. Потом снова принялся за еду. Через некоторое время поднял глаза от тарелки. Оливия сжимала столешницу так сильно, что у нее побелели костяшки пальцев, а ее взгляд…

– Эй, осторожнее, – проговорил он. – Не ровен час, молоко свернется.

– Гарри!!! – заорала она.

Гарри опустил газету.

– Я, конечно, ценю, что ты интересуешься моим мнением, но сомневаюсь, что смогу хоть как-то помочь беседе. Думаю, мне не удастся узнать мисс Уинслоу, даже если я нос к носу столкнусь с ней на улице.

– Но ты же провел с ней в одной ложе целый вечер, – недоверчиво воскликнула Оливия.

Гарри на секунду задумался.

– Думаю, я смог бы узнать ее затылок, именно этот вид открывался с моего места.

Себастьян прыснул, но быстро взял себя в руки. Оливия и не думала смеяться.

– Ну ладно, – смирился он, умоляюще протягивая к ней руки. – Скажи мне, почему именно я во всем этом виноват, и как я могу все исправить.

Мгновение, показавшееся ему вечностью, Оливия сверлила его взглядом, после чего чопорно произнесла:

– Рада, что ты спросил.

На другом конце стола Гарри явно чем-то подавился. Возможно, смехом. Себ надеялся, что языком.

– Ты хоть представляешь себе, что говорят о мисс Уинслоу? – поинтересовалась Оливия.

Поскольку последние два дня Себастьян провел у себя, пытаясь вытащить выдуманную мисс Спенсер из-под выдуманной кровати ее выдуманного шотландца, он, по правде говоря, понятия не имел, что там болтают о мисс Уинслоу.

– Ну? – поторопила Оливия.

– Не представляю, – признался он.

– Поговаривают, – тут она подалась вперед, да с таким выражением лица, что Себастьян едва подавил желание отклониться, – что ты не сегодня-завтра соблазнишь ее.

– Ну, она не первая, о ком так говорят, – заметил Себ.

– Это совсем другое дело, – процедила Оливия. – И ты прекрасно это знаешь. Мисс Уинслоу вовсе не одна из твоих веселых вдовушек.

– А я, знаешь ли, люблю славненьких веселых вдовушек, – пробормотал он, просто чтобы позлить ее.

– Люди говорят, – зарычала она, – что ты обесчестишь ее, только чтобы досадить своему дяде.

– Я совершенно уверен, что не замышлял ничего подобного, – ответил Себастьян, – и надеюсь, что весь остальной свет придет к такому же выводу, узнав, что я даже ни разу не приходил к ней с визитом.

Он, кстати, и не намеревался. Да, мисс Уинслоу ему нравилась, и да, он слишком много времени провел без сна, придумывая все новые и новые способы удерживать ее в постели, но осуществлять эти свои фантазии он совершенно не собирался. Возможно, он ее и простил, но общаться с ней больше не хотел. По его скромному мнению, раз она интересует Ньюбури, пусть он ее и забирает.

Именно так он и заявил Оливии, правда, несколько более деликатно. Однако это объяснение стоило ему еще одного сердитого взгляда и сообщения:

– Ньюбури она больше не интересует, в том-то и беда.

– Для кого? – подозрительно спросил Себ. – Будь я мисс Уинслоу, то решил бы, что это, скорее, избавление.

– Ты не мисс Уинслоу! Более того, ты даже не леди.

– И слава Богу, – с чувством ответил Себастьян.

Гарри рядом с ним трижды хлопнул по столу.

Оливия наградила обоих негодующим взглядом.

– Будь ты леди, понимал бы, какая это катастрофа. Лорд Ньюбури не нанес ей ни единого визита со дня вашей перепалки.

Брови Себа поползли вверх:

– Правда?

– Правда. А знаешь, кто нанес ей визит?

– Не знаю, – ответил он, поскольку все равно было непохоже, что она собирается утаить от него эту информацию.

– Все. Весь город!

– Ну и толпа собралась у них в гостиной, – пробормотал он.

– Себастьян! Ты хоть знаешь, кого включали в себя эти «все»?

Сперва он хотел ввернуть нечто язвительное, но потом, из чистого чувства самосохранения, решил, что лучше попридержать язык.

– Крессида Туомбли! – прошипела Оливия. – И Безил Гримстон. Они приезжали туда трижды.

– Триж… а откуда ты знаешь?

– Я все знаю, – решительно заявила Оливия.

Вот в это он верил. Если бы Оливия приехала в город хотя бы за день до их встречи с мисс Уинслоу в парке, все было бы в порядке. Она бы знала, что Аннабель Уинслоу приходится кузиной леди Луизе. Она бы наверняка так же знала, когда Аннабель родилась и какой цвет предпочитает. И уж точно знала бы, что мисс Уинслоу является той самой внучкой Викерсов, которую избрал своей жертвой его дядюшка.

И тогда бы Себастьян держался от нее как можно дальше. И тот поцелуй на пустоши превратился бы в туманное (хоть и восхитительное) воспоминание. Он бы, вне всякого сомнения, отклонил приглашение в оперу, не сидел бы с ней рядом и не узнал бы, что ее глаза – столь чистого серого цвета – приобретают зеленоватый оттенок, когда на ней зеленое платье. Он не знал бы, что у них похожие вкусы, и что она, задумываясь, прикусывает нижнюю губу. И что ей с трудом удается сидеть неподвижно.

И что от нее исходит слабый аромат фиалок.

Имей он представление о том, кто она такая, ни одна из этих назойливых подробностей не вертелась бы у него в голове, отнимая место у чего-нибудь более важного. Например, у сравнения преимуществ верхней и нижней подач при крикете. Или у попыток точно вспомнить сто третий сонет Шекспира: «Увы, нам с Музой изменили силы…» [13]13
  Сонет 103
  Увы! Нам с Музой изменили силы,
  И я талант свой рано исчерпал:
  Как ни стараюсь, без прикрас мой милый
  Красивее, чем в бархате похвал.
  Не мудрено, что мой талант зачах –
  Уж чересчур твое лицо прелестно:
  Оно приветливо, умно, открыто, честно –
  Ну, как все это выразить в стихах?
  Зачем пытаться улучшать, скажи,
  То, что и раньше совершенным было?
  Пытался я о том стихи сложить,
  Как ты естественно прекрасен, милый,
  Но лучше, много лучше, чем пиит,
  Твою красу зерцало отразит.
  (пер. Турухтанова)


[Закрыть], слова которого он путает уже около года.

– Мисс Уинслоу превратилась во всеобщее посмешище, – доложила Оливия. – А это нечестно. Она ничего не сделала.

– Я тоже, – заметил Себастьян.

– Но в твоей власти все исправить. Она же этого сделать не в силах.

– «Увы, нам с Властью изменили силы», – пробормотал он.

– Что? – раздраженно переспросила Оливия.

Он только отмахнулся. Объяснять не имело смысла. Вместо этого он посмотрел невестке прямо в глаза и спросил:

– Что ты предлагаешь?

– Поезжай к ней с визитом.

Себастьян повернулся к Гарри, который все еще изображал, что читает газету.

– Разве она не сказала минуту назад, что весь Лондон считает, будто я собираюсь ее соблазнить?

– Сказала, – подтвердил Гарри.

– Черт возьми, – выругалась Оливия, да с такой страстью, что мужчины моргнули. – Какие же вы оба тупые!

Они уставились на нее, самим своим молчанием доказывая ее правоту.

– Сейчас все выглядит так, будто вы оба от нее отвернулись. Граф, по всей видимости, раздумал на ней жениться, тебя, похоже, она тоже не интересует. Одному богу известно, как светские кумушки хихикают над ней в кулачок.

Себ отлично мог это представить. Скорее всего, будут говорить, что мисс Уинслоу слишком высоко занеслась, а обществу ничто не доставляет такого удовольствия, как макнуть в грязь амбициозную женщину, когда ту постигла неудача.

– Сейчас ей наносят визиты из любопытства, – продолжала Оливия. – И еще из жестокости, – добавила она, со значением сузив глаза. – Но не обольщайся, Себастьян. Когда вся эта суета закончится, никто не захочет с ней общаться. Ни за что, если ты сейчас же не сделаешь то, что должен.

– Пожалуйста, успокой меня: «то, что должен» не включает в себя предложения руки и сердца? – спросил он. Право же, как ни восхитительна мисс Уинслоу, ничто в его поведении не могло настолько обнадежить ее.

– Ну разумеется, нет, – ответила Оливия. – Тебе всего лишь нужно нанести ей визит. Покажи свету, что все еще находишь ее восхитительной. Но при этом все должно быть предельно прилично. Сейчас ее репутацию способен разрушить любой намек на соблазнение.

Себастьян хотел по обыкновению отпустить какое-нибудь легкомысленное замечание, но внезапно почувствовал, что в нем стремительно растет раздражение:

– Ну вот почему? – спросил он. – Почему люди… причем, осмелюсь добавить, люди, знающие меня не один год, а некоторые так даже не один десяток лет… как они могут допустить, что я способен соблазнить девушку из мести?!

Он подождал, но Оливия, похоже, отвечать не собиралась. И Гарри, давно прекративший изображать, что погружен в газету, по всей видимости, тоже.

– Это не риторический вопрос! – сердито воскликнул Себ. – Я что, хоть когда-либо давал окружающим повод так о себе судить? Объясните мне, что я такого совершил, что обо мне думают, как о каком-то саблезубом негодяе? Поскольку, честно признаюсь, я в полном недоумении! Вы хоть знаете, что я никогда, ни разу в жизни, не спал с девственницей? – Он обращался непосредственно к Оливии, в основном потому, что хотел сорвать на ком-то свое раздражение, оскорбить и шокировать. – Никогда, даже когда сам был девственником!

– Себ, довольно, – тихо произнес Гарри.

– Нет, не довольно! И что, по мнению «всех», я стану делать с мисс Уинслоу, после того, как ее соблазню? Брошу на произвол судьбы? Зарежу и кину тело в Темзу?

На мгновение родственники замерли, открыв рты. Себастьян не был так близок к тому, чтобы повысить голос, с самого…

С самого…

С самого рождения. Даже Гарри – а он прошел с ним и школу, и армию, – не слышал, чтобы Себастьян кричал.

– Себастьян, – ласково произнесла Оливия. Она потянулась через стол и накрыла ладонью его руку, но он стряхнул ее.

– Так вот как вы обо мне думаете? – спросил он.

– Нет! – воскликнула она в ужасе. – Конечно же, нет. Но я знаю тебя. И… Ты куда?

Он уже вскочил и быстро направился к двери.

– С визитом к мисс Уинслоу, – отрезал он.

– Но не в таком же состоянии! – Оливия поспешно вскочила с кресла.

Себастьян резко остановился и смерил Оливию взглядом.

– Я… ну… – она обернулась на Гарри, который тоже успел подняться на ноги. Он ответил на ее немой вопрос, слегка двинув бровью и склонив голову в сторону двери.

– Наверное, лучше мне поехать с тобой, – сказала Оливия. Она сглотнула, потом быстро взяла Себастьяна под руку. – Так твой визит будет выглядеть гораздо приличнее, ты не находишь?

Себастьян вежливо кивнул, но, по правде говоря, не знал, что и думать. А возможно, это просто не имело значения.