Текст книги "Десять «за»… (ЛП)"

Автор книги: Джулия Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 25

– Что здесь, черт побери, происходит?

Аннабель замерла. Не от ужаса. Ужас – ерунда по сравнению с тем, что она ощутила.

– Аннабель? – Бабушка решительно вошла в дверь, соединяющую их спальни. – Ты грохочешь, как стадо слонов! Как ты думаешь, пожилая женщина может хоть минутку спокойно поспать, когда… Ох. – Бабушка заметила Себастьяна и остановилась. Потом посмотрела вниз и увидела графа. – Тысяча чертей!

Она издала какой-то нечленораздельный звук. Не вздох, скорее нечто похожее на стон. Полный, между прочим, крайнего раздражения.

– Ну и кто из вас его убил? – требовательно спросила она.

– Никто, – быстро ответила Аннабель. – Он просто… умер.

– У тебя в комнате?

– Я его не приглашала, – возмутилась Аннабель.

– Да я и не сомневаюсь. – Господи, в голосе бабушки слышалось сожаление! Аннабель только и оставалось, что потрясенно на нее уставиться. Потрясенно и чуточку восторженно.

– А ты что здесь делаешь? – Тут леди Викерс обратила ледяной взгляд на Себастьяна.

– Именно то, что вы подумали, миледи, – ответил тот. – К сожалению, я не очень удачно рассчитал время. – И Себ посмотрел на пол. – Когда я появился, он уже лежал.

– Оно и к лучшему, – пробормотала леди Викерс. – Если бы он пришел и застал тебя у нее между ног… Святые небеса, я даже подумать боюсь о последствиях.

«Самое время покраснеть», – подумала Аннабель. Но у нее ничегошеньки не получилось. Она вообще сомневалась, что теперь ее может хоть что-нибудь смутить.

– Ладно, нам следует от него избавиться, – сказала бабушка тем же тоном, каким, по мнению Аннабель, говорила бы, что пора выбросить старый диван. Леди Викерс тем временем кивнула на внучку: – Надо сказать, для тебя все довольно удачно обернулось.

– Что вы имеете в виду? – в ужасе спросила Аннабель.

– Теперь граф – он, – ответила леди Викерс, ткнув пальцем в направлении Себастьяна. – И в этом качестве он гораздо лучше Роберта.

«Роберт», – подумала Аннабель, глядя на лорда Ньюбури. А она даже и не знала, как его зовут. Почему-то это показалось ей странным. Этот человек хотел на ней жениться, он на нее напал, буквально умер у ее ног. А она даже имени его не знала.

Несколько секунд они все молча смотрели на тело. Наконец леди Викерс произнесла:

– Черт, какой же он жирный.

Аннабель прихлопнула рот ладонью, лишь бы не рассмеяться. Поскольку разве же это смешно? Ни капли не смешно.

Но ее распирало от смеха.

– Не думаю, что нам удастся перетащить его в буфетную, не разбудив полдома, – заметил Себастьян. А потом посмотрел на леди Викерс: – Конечно же, вам неизвестно, где его комната.

– Еще дальше, чем буфетная. И как раз рядом со спальней Чаллисов. Уж они-то обязательно проснутся.

– Я собирался будить кузена, – сообщил Себ. – С его помощью у нас, возможно, получится это сделать.

– Мы не перенесем его, даже если помогать станут еще пятеро, – возразила леди Викерс. – Без шума, во всяком случае.

Аннабель шагнула вперед.

– Может, если мы…

Но бабушка, жестом, достойным сцены Ковент Гарден, заставила ее замолчать.

– Давайте-ка, – сказала она, махнув в сторону своей комнаты, – кладите его ко мне в постель.

– Что? – ахнула Аннабель.

– Пусть все подумают, что он умер, развлекаясь со мной.

– Но… но… – промямлила Аннабель, потом посмотрела на лорда Ньюбури, а после перевела взгляд на явно потерявшего дар речи Себастьяна.

Себастьян. Потерял. Дар речи. Вот что, оказывается, для этого требуется.

– О Боже, – леди Викерс явно раздражало их бездействие. – Будто мы раньше с ним этим не занимались.

Аннабель так яростно втянула воздух, что закашлялась.

– Вы… что?..

– Много лет назад, – уточнила бабушка, дернув рукой, словно отмахиваясь от мухи. – Но об этом все знали.

– И вы хотели, чтобы он на мне женился?!

Леди Викерс уперла руки в боки и смерила Аннабель сердитым взглядом.

– Ты уверена, что сейчас самое подходящее время для упреков? Кстати, не так уж он был и плох, если ты понимаешь, о чем я. И твой дядя Персиваль, между прочим, получился вполне ничего.

– Боже! – простонала Аннабель. – Дядя Перси.

– Похоже, это и мой дядя Перси тоже, – покачал головой Себастьян.

– Скорее, кузен, – раздраженно поправила его леди Викерс. – Так мы собираемся его переносить, или нет?! И кстати, никто из вас до сих пор не догадался поблагодарить меня за то, что я, так сказать, добровольно бросаюсь грудью на штыки.

А ведь верно. Правда, сначала бабушка сама втянула Аннабель во все эти неприятности, настаивая на ее свадьбе с лордом Ньюбури, зато теперь делала все, что от нее зависело, чтобы помочь внучке выкарабкаться. Скандал обещал разразиться грандиозный, и Аннабель даже думать не хотелось, какими ужасными карикатурами запестрят все бульварные листки и колонки светской хроники. Хотя… Аннабель подозревала, что бабушка в своем преклонном возрасте только порадуется некоторой известности.

– Спасибо, – произнес Себастьян, к которому, похоже, наконец вернулась способность говорить. – Мы необычайно ценим ваш поступок, уверяю вас.

– Давайте, давайте, – леди Викерс подкрепила свои слова нетерпеливым жестом. – Сам он ко мне в кровать не ляжет.

Себастьян снова подхватил дядю за подмышки, а Аннабель подошла к его ногам. Но едва она взялась за щиколотки графа и начала его поднимать, как услышала странный звук. И она посмотрела вверх, в ужасе от того, что этот звук может означать…

И вдруг Ньюбури открыл глаза.

Аннабель взвизгнула и разжала пальцы.

– Боже всемогущий! – воскликнула бабушка. – Это что же, ни один из вас не догадался проверить, жив ли он?!

– Он не двигался, вот я и подумала… – начала оправдываться Аннабель. Сердце у нее отчаянно билось и ей никак не удавалось совладать с дыханием. Пришлось прислониться к спинке кровати. Все как в детстве, когда братья набрасывали себе на головы простыни и с криками выскакивали из-за угла в ночь Всех Святых… Так же, только в тысячу раз хуже. В тысячу тысяч раз.

Леди Викерс обратила возмущенный взгляд на Себастьяна.

– Я ей поверил, – отозвался тот, аккуратно кладя голову лорда Ньюбури на ковер.

И все они внимательно уставились на графа. Глаза его вновь были закрыты.

– Он что, опять умер? – спросила Аннабель.

– Только если тебе очень повезло, – едко заметила бабушка.

Аннабель бросила дикий взгляд на Себастьяна. В его глазах явно читался вопрос: «Ты что же, не проверила?!»

Она попыталась ответить, с помощью взглядов и жестов, однако ей, похоже, не удалось ясно донести свою мысль, поскольку Себ наконец спросил:

– Что ты хочешь сказать?

– Не знаю, – простонала в ответ Аннабель.

– Бестолочи! Вы оба, – проворчала леди Викерс. Потом опустилась на колени. – Ньюбури, просыпайся!

Аннабель прикусила губу и нервно поглядела на дверь. Они давно уже перестали соблюдать тишину.

– Да вставай же!

Лорд Ньюбури застонал.

– Роберт, просыпайся, – снова позвала леди Викерс. И отвесила ему полновесную оплеуху.

Аннабель посмотрела на Себастьяна. Судя по всему, он был поражен не меньше ее и только радовался, что бабушка взяла бразды правления в свои руки.

Веки Ньюбури снова неуверенно распахнулись – нечто среднее между трепетанием крыльев бабочки и дрожанием медузы. Он закашлялся, хватая ртом воздух и пытаясь подняться на локтях. Потом поглядел на леди Викерс и несколько раз изумленно моргнул.

– Маргарет?

Она ответила еще одной пощечиной.

– Идиот!

Граф снова рухнул на ковер.

– Какого черта?

– Она моя внучка, Роберт! – прошипела леди Викерс. – Моя родная внучка! Как ты посмел!

«Вот когда воссияла истинным светом бабушкина любовь, – подумала Аннабель. – Как всегда, самым прихотливым образом».

– Она должна была за меня выйти! – пробормотал Ньюбури.

– А теперь не выйдет. И это не дает тебе права ее насиловать.

Аннабель почувствовала, как Себастьян взял ее за руку. Она ответила пожатием.

– Она пыталась меня убить, – заявил Ньюбури.

– Неправда! – Аннабель рванулась вперед, но Себ сжал руку и не пустил ее.

– Пусть твоя бабушка сама с ним разберется, – прошептал он.

Но Аннабель не собиралась спускать оскорбления.

– Я защищалась, – горячо проговорила она.

– Кочергой? – спросил Ньюбури.

Аннабель в отчаянии повернулась к бабушке:

– А чем еще мне было защищаться?

– Вот именно, Роберт, – буквально сочась сарказмом, заметила леди Викерс.

Тому наконец удалось с кряхтением и стонами усесться.

– Во имя всевышнего, – рявкнул он. – Может кто-нибудь подойдет и поможет мне встать?

Никто не двинулся.

– Я не настолько сильна, – пожала плечами леди Викерс.

– А он что здесь делает? – лорд Ньюбури мотнул головой в сторону Себастьяна.

Себастьян в ответ скрестил на груди руки и сверкнул на дядю глазами:

– Думаю, вы не в том положении, чтобы задавать вопросы.

– Мне явно придется взять все в свои руки, – объявила леди Викерс, будто до этого дело обстояло как-то иначе. – Ньюбури, – гаркнула она, – ты сейчас же отправишься к себе в спальню и рано поутру уедешь из этого дома.

– И не подумаю, – фыркнул граф.

– Боишься, все решат, что ты удрал, поджав хвост, да? – осведомилась леди Викерс. – Тогда обдумай и другую возможность. Если, когда я проснусь, ты все еще будешь здесь, я всем расскажу, что ты провел ночь со мной.

Ньюбури побелел.

– Она обычно спит допоздна, – вставила Аннабель. К ней начало возвращаться хорошее настроение, и она не смогла удержаться от легкого «пинка». Потом услышала, как Себастьян рядом с ней давится от смеха и добавила: – А вот я встаю довольно рано.

– Кроме того, – с нажимом продолжила леди Викерс, бросив сердитый взгляд на непрошенную помощницу, – ты немедленно прекратишь эту нелепую охоту на невест. Моя внучка выходит замуж за твоего племянника, и ты без звука позволишь им унаследовать титул.

– Ни за что! – возмутился лорд Ньюбури.

– Тихо! – рявкнула леди Викерс. – Роберт, ты же старше меня. Это просто неприлично!

– Ты сама собиралась выдать ее за меня замуж, – запротестовал он.

– Только потому, что думала, что ты скоро отдашь богу душу.

Граф даже отшатнулся.

– Умей достойно проигрывать, – добавила леди Викерс. – Ты сам на себя посмотри, прости Господи! Если ты возьмешь себе жену, то, скорее всего, своими попытками только покалечишь бедняжку. Или умрешь прямо на ней. А вы двое… – леди Викерс обернулась к Себастьяну с Аннабель, изо всех сил старавшимся не расхохотаться в голос. – И ни капли не смешно!

– Еще как смешно, – прошептал Себастьян.

Леди Викерс покачала головой. Надо полагать, ей безумно хотелось наконец-то избавиться от них от всех.

– Иди отсюда, – приказала она лорду Ньюбури.

И тот послушался, по дороге всячески ворча и кряхтя. Но все понимали, что утром граф уедет. Хотя, скорее всего, потом он продолжит поиски невесты – все же леди Викерс не настолько его пугала. Но для Аннабель с Себастьяном он больше не представляет ни малейшей опасности.

– А ты… – тоном трагической актрисы воскликнула леди Викерс. Она смотрела на Аннабель с Себастьяном, и было непонятно, кого именно она имеет в виду. – Ты!

– Я? – переспросила Аннабель.

– Оба! – И леди Викерс театрально вздохнула, после чего обратилась к Себастьяну: – Ты и в самом деле собираешься на ней жениться?

– Обязательно, – серьезно ответил Себ.

– Хорошо, – проворчала леди Викерс. – Не думаю, что смогла бы выдержать еще одну катастрофу. – Тут старая леди похлопала себя по груди. – У меня, знаете ли, сердце слабое.

Аннабель подумалось, что бабушкино сердце куда здоровее ее собственного.

– Я иду спать, – провозгласила леди Викерс. – И не желаю, чтобы меня беспокоили.

– Вне всякого сомнения, – пробормотал Себастьян.

А Аннабель, почувствовав, что пора бы проявить хоть какую-то заботу, добавила:

– Может, вам что-нибудь нужно?

– Тишина. Мне нужна тишина. – После чего леди Викерс снова обратилась к Себастьяну, на этот раз прищурив глаза: – Ты меня понял?

Он улыбнулся и кивнул.

– Я направляюсь к себе в комнату, – заявила леди Викерс. – А вы здесь делайте что хотите. Но не вздумайте меня будить.

И с этими словами она захлопнула за собой дверь, соединяющую их спальни.

Аннабель молча уставилась на дверь, потом обернулась к Себастьяну. У нее кружилась голова.

– Похоже, бабушка только что дала мне разрешение погубить свою честь.

– Я с радостью займусь этим лично, – подмигнул Себ. – Если ты не против, конечно.

Она снова посмотрела на дверь, а потом с открытым от удивления ртом обернулась к Себастьяну.

– Она, наверное, с ума сошла, – наконец заключила Аннабель.

– Au contraire [18]18
  наоборот (фр).


[Закрыть], – ответил он, становясь у Аннабель за спиной. – Она неопровержимо доказала, что является самой здравомыслящей из нас из всех. – Он наклонился и поцеловал ее в шею. – Мне кажется, мы наконец остались наедине.

Аннабель повернула к нему голову.

– Я не чувствую, что мы наедине, – возразила она, мотнув головой в сторону бабушкиных покоев.

Себ обнял ее и погладил губами ключицу. Секунду Аннабель казалось, что он хочет просто отмахнуться от ее сомнений и приступить к ласкам, но тут она поняла, что Себ смеется. Или старается сдержать смех.

– Что? – требовательно спросила она.

– Никак не могу избавиться от мысли, что она подслушивает, – приглушенно ответил Себ.

– И это смешно?

– Очень. – Похоже, он и сам не понимал, почему.

– У нее была интрижка с твоим дядей, – заметила Аннабель.

Себастьян внезапно замер.

– Если ты хочешь затушить во мне все искры страсти до единой, то учти, эта картинка сработает безотказно.

– Я и раньше знала, что дядя Томас и дядя Артур на самом деле не дедушкины сыновья. Но Перси… – Аннабель покачала головой, все еще не веря. – Я и не догадывалась. – Она начала было опираться на Себа, прижимаясь спиной к его груди, но вдруг застыла и выпрямилась.

– В чем дело?

– А как же мама? Я понятия не имею…

– Она точно Викерс, – тихо и уверенно заявил Себ. – У тебя те же глаза, что у дедушки.

– Правда?

– Не цвет, а форма. – Он развернул Аннабель к себе лицом, положив ей руки на плечи. – Вот здесь, – он нежно провел пальцем по ее векам, – тот же изгиб.

Себастьян слегка склонил голову набок, нежно и внимательно разглядывая девушку.

– И скулы тоже, – прошептал он.

– Я очень похожа на маму, – сказала Аннабель, не в силах оторвать от него взгляд.

– Так что ты – Викерс, – заключил Себ с улыбкой.

– Что бы это ни означало, – она постаралась подавить смешок.

– Думаю, ничего плохого, – заявил он, наклоняясь и целуя Аннабель в уголок рта. – Как ты думаешь, она уже заснула?

Аннабель помотала головой.

Себ поцеловал ее в другой уголок рта.

– А теперь?

Она снова помотала головой.

Себ отстранился и она едва не рассмеялась, когда он молча, одними губами выговаривая слова, начал считать до десяти, сосредоточенно глядя в потолок.

Аннабель наблюдала за Себастьяном, и в ней бурлил смех. Досчитав, Себастьян снова посмотрел на нее. Глаза у него блестели, как у мальчишки перед рождественской елкой.

– А теперь?

Аннабель открыла было рот, готовая отчитать его, призвать к терпению… но не смогла. Она так любила этого человека, она собиралась за него замуж… И после всего произошедшего сегодня ей стало ясно, что жизнь дана, чтобы жить, что любимых надо беречь и что, если уж ей выпал шанс быть счастливой, значит, его надо хватать двумя руками и ни за что не отпускать.

– Да, – ответила Аннабель, обвивая руками его шею. – Думаю, она уже спит.

Глава 26

Если бы он писал книгу, подумал Себастьян, обнимая Аннабель, глава бы закончилась как раз на этом месте… Нет, пожалуй, она закончилась бы страницы на три раньше и не содержала бы ни единого намека на интимность, соблазнение и уж тем более на сводящее с ума вожделение, которое он испытал, стоило Аннабель обнять его за шею и слегка поднять голову.

Подобные вещи просто недопустимо доверять бумаге.

Однако в данный момент он не писал книгу, он жил. И, неся Аннабель к кровати, Себастьян подумал, что это просто замечательно.

– Я люблю тебя, – прошептал он, кладя Аннабель на постель.

Волосы ее струились по плечам восхитительной темной волной. Ему хотелось проследить изгиб каждой прядки, запутаться в них пальцами. Хотелось почувствовать, как они гладят, щекочут его плечи, скользят по коже на груди. Ему хотелось почувствовать ее всю, всем телом, и чувствовать ежедневно, до самого последнего дня своей жизни.

Он тоже лег, слегка нависая над Аннабель, и заставил себя на мгновение замереть, насладиться этим моментом, воздать ему должное. В глазах Аннабель сияла такая любовь, что Себ вдруг лишился дара речи, лишился вообще всего, кроме огромного, восхитительного чувства благоговения и ответственности.

Теперь он уже не сам по себе. Он – единое целое с другим человеком. Он принадлежит Аннабель. Его действия… теперь уже не только его. Все, что он говорит, что делает… важно не только для него. Если он вдруг сделает Аннабель больно, если разочарует ее…

– У тебя такой серьезный вид, – прошептала она, поднимая руку и гладя его по щеке.

Какие у нее холодные пальцы! Себастьян поцеловал ее в ладонь.

– У меня вечно холодные руки, – сказала она.

Себ улыбнулся.

– Ты произнесла это таким тоном, словно сообщила страшную, мрачную тайну.

– И ноги у меня тоже холодные.

Он серьезно поцеловал Аннабель в кончик носа.

– Клянусь, провести остаток дней, согревая твои руки и ноги.

Она улыбнулась своей особенной, широкой, прекрасной, несравненной улыбкой – из тех, что так часто превращались в ее особенный, прекрасный, несравненный смех.

– А я клянусь…

– Любить меня, даже когда я облысею? – предложил он.

– Договорились.

– Играть со мной в дартс, даже если я всегда буду выигрывать?

– В этом я не так уж уверена…

– А еще… – тут он на секунду задумался. – Вот, пожалуй, и все.

– Правда? И ни слова о вечной преданности?

– Это вошло в пункт об облысении.

– А о вечной дружбе?

– В пункте о дартс.

Она засмеялась.

– Как вас легко любить, мистер Себастьян Грей.

В ответ он скромно улыбнулся.

– Стараюсь изо всех сил.

– Но мне нужно сообщить тебе одну тайну.

– Правда? – Себ облизал губы. – Обожаю тайны.

– Наклонись ниже, – потребовала Аннабель.

Он послушался.

– Ближе. Еще ближе.

Себастьян приблизил ухо к самым губам Аннабель.

– Слушаюсь и повинуюсь.

– Я отменно играю в дартс.

Себастьян засмеялся. Тихо, но вздрагивая всем телом. А потом приблизил губы к ее уху. Почти коснулся его, обжег мочку горячим дыханием. И прошептал:

– А я еще лучше.

Тогда она повернула его голову так, чтобы его ухо снова оказалось у ее рта.

– А ты любишь командовать, – успел он сказать по дороге.

– Уинслоу, чаще других побеждающая в дартс, – вот и все, что она сказала.

– Да, но в будущем месяце ты ведь уже станешь Грей.

Аннабель в ответ восхищенно вздохнула. Как бы ему хотелось провести всю жизнь, слушая подобные вздохи…

– Подожди! – вдруг воскликнул он и отстранился.

Чуть не забыл! Он ведь не просто так пришел сегодня к ней в комнату.

– Я хочу сделать это снова, – заявил Себастьян.

Аннабель вопросительно наклонила голову вбок.

– Когда я делал тебе предложение, – пояснил он, – я сделал все неправильно.

Она открыла было рот, хотела возразить, но Себ приложил палец к ее губам.

– Тс-с-с. Я понимаю, все в тебе восстает против этого, ты ведь старшая сестра и все такое, но сейчас тебе придется молчать и слушать.

Аннабель кивнула. Глаза ее сверкали как звезды.

– Я хочу снова сделать тебе предложение, – сказал он. – Я ведь делаю его лишь раз в жизни… ну хорошо, не один раз, но только одной женщине, и я хочу все сделать как надо.

…И тут Себастьян понял, что на самом деле вовсе не знает, что говорить. Он был совершенно уверен, что по пути к Аннабель составлял в голове какую-то речь, но сейчас, когда он смотрел в ее внимательные глаза, на ее подрагивавшие губы, такие красноречивые даже в молчании…

Он растерял все слова.

А ведь он живет словами! Он пишет книги, он легко и непринужденно общается с кем угодно… А вот теперь, когда это больше всего нужно, слова покинули его.

Потому, что это были не те слова, – вдруг понял он. А слов, способных выразить то, что он хочет ей сказать, просто не существует. Все, что он скажет, будет лишь бледным отражением его чувств. Карандашный набросок вместо буйства красок и миллиардов оттенков живописного полотна. Ведь Аннабель – его Аннабель – само воплощение буйства красок.

И все же нужно попытаться. Он никогда раньше не был влюблен и не собирался влюбляться в кого-то еще, а потому теперь, обнимая ее в свете свечей, твердо намеревался сделать все как полагается.

– Я прошу тебя стать моей женой, – начал он, – потому что я люблю тебя. Не знаю, как сумел влюбиться так быстро, но точно знаю, что это правда. Когда я смотрю на тебя… – Себастьяну пришлось остановиться. Голос стал хриплым, Себ закашлялся и должен был сглотнуть, после чего несколько мгновений подождать, пока не исчезнет обжигающий ком в горле. – Когда я смотрю на тебя, – прошептал он наконец, – я просто знаю.

И тут Себастьян понял, что иногда достаточно самых простых слов. Он любит ее, он это знает, а больше ничего и не нужно.

– Я люблю тебя, – повторил Себастьян. – Я люблю тебя. – Он легонько поцеловал Аннабель. – Я люблю тебя и почту за честь, если ты согласишься позволить мне провести остаток жизни, даря тебе радость.

Аннабель кивнула, чувствуя, как по щекам текут слезы.

– Только если ты позволишь мне делать то же самое, – прошептала она.

Он снова поцеловал ее, на этот раз глубже.

– С огромным удовольствием.

Время слов прошло. Себастьян встал на колени, вытащил рубашку из брюк и молниеносно скинул ее через голову. Глаза Аннабель расширились при виде его обнаженной кожи. Она медленно протянула к Себастьяну руку, и его пронзила дрожь желания.

А потом, когда она коснулась его там, где бьется сердце, он застонал, не веря, что такое простое прикосновение может зажечь в нем столько огня.

Он хотел ее. Господи, он хотел ее, как ничто и никогда в жизни!

– Я люблю тебя, – повторил он, поскольку эти слова пульсировали в нем и просились наружу. Снова. И снова. Он повторял их, снимая с нее сорочку, повторял, избавляясь от остатков собственной одежды. Он твердил их, когда наконец прижал Аннабель к себе по-настоящему, без единой преграды между ними, шептал, раздвигая ее ноги, готовясь сделать заключительное движение, войти в нее и навсегда соединить их.

Аннабель была такой горячей, такой влажной и зовущей… но он заставил себя остановиться, сдержать безумный порыв собственного желания.

– Аннабель, – хрипло прошептал он, давая ей последнюю возможность остановиться, сказать, что она не готова, или что ей сначала нужны брачные клятвы. Подобный оборот убил бы его, но он бы остановился. И еще Себастьян очень надеялся, что она все это понимает, потому что сейчас не смог бы выдавить из себя ни слова, не то что составить связное предложение.

Себастьян посмотрел в раскрасневшееся от страсти лицо Аннабель. Она тяжело дышала и каждый ее вдох, каждый выдох волной отдавались в его теле. Ему хотелось схватить ее за руки, завести ей их за голову, сделать ее своей пленницей и держать в плену целую вечность.

А еще ему хотелось целовать ее повсюду.

Хотелось ворваться в нее, самым примитивным в мире способом показав ей, что она принадлежит ему и только ему.

И одновременно хотелось встать перед ней на колени и молить о любви.

Он хотел делать с ней все.

Он хотел все что угодно – лишь бы с ней.

Он хотел услышать от нее…

– Я люблю тебя.

Этот шепот звучал из самой глубины ее существа. Три коротких слова – и Себастьян словно получил свободу.

Он со стоном рванулся в нее, чувствуя, как она задыхается, как втягивает его еще глубже.

– Ты такая… такая… – Но закончить мысль он так и не сумел. У него остались только чувства, тело победило над разум.

Он был создан для этого. Для этого самого мгновения. В ее объятиях.

– О Господи! – простонал он. – О Аннабель!

С каждым толчком она ахала, выгибалась, поднимала бедра и прижималась к нему все теснее. Он пытался замедлить движение, дать ей время привыкнуть к себе, но каждый ее стон, казалось, был молнией, зажигавшей пожар в его крови. А каждое ее движение заставляло его проникать еще глубже.

Он прикоснулся рукой к ее груди и едва не кончил от одного этого прикосновения. Грудь была идеальна – мягкая, круглая, великолепная, полностью наполнившая ладонь.

– Я хочу попробовать тебя на вкус, – прошептал он, и придвинул к Аннабель голову, прошелся языком по нежному соску и почувствовал примитивную радость, услышав ее приглушенный подушками стон.

И, конечно, вошел в нее еще глубже.

Тогда Себастьян начал сосать, думая, что Аннабель самая великолепная, самая женственная в мире, самая… Ему хотелось остаться с ней навсегда, зарыться в нее, любить ее…

Просто любить ее.

И ему хотелось, чтобы ей было хорошо. Нет. Хотелось, чтобы ей было бесподобно. Но ведь для Аннабель все было впервые, а ему говорили, что первый раз редко приносит женщинам удовольствие. А он, черт возьми, так нервничает, что в любой момент окончательно потеряет над собой контроль и кончит, так и не доведя ее до оргазма. Никогда раньше Себ так не нервничал, занимаясь любовью. Но ведь то, чем он занимался раньше… это и не было любовью. Он только сейчас это понял. Между «раньше» и «теперь» существовала огромная разница. И эта разница стонала в его объятиях.

– Аннабель, – прошептал он, едва узнавая собственный голос. – Тебе?.. Ты?.. – Он сглотнул, пытаясь сосредоточиться. – Тебе больно?

Она помотала головой.

– Не больше секунды. Теперь это…

Себастьян затаил дыхание.

– Необычно, – закончила она. – Удивительно.

– Будет только лучше, – пообещал он. И не обманул. Он начал двигаться внутри нее, не первыми, неловкими движениями, когда пытался дать ей привыкнуть к ситуации, а по-настоящему. Он двигался, как мужчина, попавший наконец домой.

Он скользнул рукой между их телами, чтобы касаться ее и одновременно двигаться в ней. Он нашел ее сокровенное местечко и начал дразнить и гладить его, наслаждаясь тем, как участилось ее дыхание, как поднимаются навстречу ее бедра. Аннабель схватила его за плечи – изо всей силы, напряженными пальцами – и с мольбой простонала его имя.

Она хотела его.

Молила об освобождении.

И он поклялся подарить его Аннабель.

Себастьян снова опустил голову к ее груди, начал лизать и посасывать. Если бы он мог, он любил бы ее повсюду одновременно, и, возможно, она чувствовала то же самое, потому что как раз тогда, когда он понял, что не в силах больше сдерживаться, она напряглась и застыла под ним. Вцепилась пальцами в его плечи, а внутри у нее все задрожало, сжимая его. Аннабель стала такой тесной, что едва не вытолкнула его из себя, но он подался внутрь и не успел опомниться, как взорвался прямо внутри нее, достигнув наслаждения одновременно с ней.

– Я люблю тебя, – прошептал он и лег рядом с Аннабель. Обнял ее, подумав, что они подходят друг другу идеально, как ложки в одном наборе.

А потом закрыл глаза и уснул.