Текст книги "Испорченная (ЛП)"

Автор книги: Джулия Кеннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Но, да поможет мне Господь, я ее все же видела. И именно из-за увиденного я вырвалась из его хватки и побежала. Даже тогда в голове звучал его зов, но я не оглянулась. Вместо этого, я рывком открыла входную дверь и ввалилась внутрь. Резко захлопнула ее и водрузила тяжелый засов на место.

Я откинулась на холодный металл двери, нервно заглатывала воздух, а сердце выпрыгивало из груди.

Адская Тварь может быть офигенно страшной, но она просто белая и пушистая по сравнению с тем, что я увидела в сознании Дьякона, с тем, что звало меня только что. Темная дрянь. Пугающая дрянь.

Из вида тех дряней, которые могут заставить увидеть Лукаса Джонсона (1) в ангельском сиянии.

В Дьяконе сидит зло – неоспоримый факт. Но, черт, я видела не только эту пугающую фиговину. Я видела, что он борется с этим, причем до сих пор довольно успешно.

И по моему, в этой борьбе он побеждал… Ну, до сегодняшнего дня.

И, исходя из его слов, можно утверждать, что Алиса тоже видела осевший на нем мрак. И то, что она увидела его сущность, испугало его до дрожи. И, наверное, ужаснуло ее. Хотя, она все равно попросила о помощи именно его.

И она не показала страха, желая получить помощь.

Но ее убили.

Алиса считала, что Дьякон сможет ей помочь, и сейчас я думала о том, сможет ли он помочь мне. Может быть, она что-то рассказала Дьякону. Дала ему хоть какую-то подсказку, которая сможет вывести на убийцу. И я хотела это знать, не смотря на все предостережения Кларенса. Я должна это узнать. Мне это необходимо как для того что бы обезопасить свое новое тело, так и для того, что бы отомстить за девушку, тело которой мне ныне принадлежит. Кларенс хотел, что бы я оставила все это в прошлом, но я знаю, что просто так это все не разрешится. Я найду убийцу Алисы. И сейчас Дьякон был моим единственным шансом это осуществить.

А это, в свою очередь, означало, что мне необходимо перестать от него убегать и поговорить лицом к лицу. Этот вывод, честно говоря, пугал меня до смерти. Но так нужно.

Дьякон не оставлял мне выбора. Он заинтересовал меня. Он знал, что такое демоны и при этом умудрялся сдерживать бушующую ярость в хрупких рамках. И этот человек мог заставить пылать мое тело всего парой прикосновений.

Он пообещал помочь маленькой испуганной девочке, а потом волновался о ней, когда она не показалась.

Да, в нем живет зло, но он держит его в узде с помощью внутреннего света.

И еще он чертовски чувственный.

Мне не в первой испытывать такое влечение – бабочки, парящие в животе от присутствия горячего парня на темном, тесном танцполе. Ощущение, которое появляется в его присутствии, было другим. Оно было глубоким, сбивающим с ног, почти пугающим.

Я хотела ощутить тепло его прикосновений и соленый вкус его кожи. Я хотела соблазнить его и быть соблазненной.

Даже сейчас эхо его голоса звучало в моей голове: «Ты моя»,– сказал он.– «Ты моя».

Что-то вспыхнуло, что-то между мной и Дьяконом. Но было ли это между Дьяконом и Алисой или это вспыхнуло между Дьяконом и Лили, я пока не знала.

И честно говоря, мне было все равно.

«Нет».– Я закрыла глаза, мысленно ругая себя.– «Не заморачивайся». Это был второй шанс, буквально, ответ на мои молитвы. У меня был реальный шанс сделать что-то хорошее, искупить прошлую жизнь, в которой я свернула на кривую дорожку дерьмовой работы и сомнительных сделок. И я была готова раскрутить Дьякона, что бы использовать эту возможность по полной.

Я взялась за эту работу, я собиралась задать все необходимые вопросы, и я собиралась стать цыпочкой-которая-спасет-мир.

Просто сейчас я еще не знаю как.

– Алиса! – тяжелый голос Игана отразился от стен, вырывая меня из пучины мыслей.– Что за херня, девочка? Ты воскресла и опять пустилась во все тяжкие?

Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и попыталась собрать мысли в кучу. С некоторым облегчением, меня отпустило, и я поняла, что я впервые расслабилась с тех пор как убила демона.

Я оттолкнулась от стены, мысленно отстраняя Дьякона подальше. У меня еще будет время разобраться с этим человеком и моим к нему отношением, а сейчас время обеспокоится более насущной проблемой – без сучка и задоринки проникнуть в жизнь Алисы.

Я надела толстовку, что бы скрыть рану на руке. Потом я отчиталась Игану, что я на месте и со всеми своими обязанностями справилась, и быстренько помогла ему закрыть паб. Он уже отослал всех домой, и мы занимались стандартными делами в полной тишине. Если он и заметил, что у меня часто возникали проблемы с заданиями, то не подал вида.

Я неуверенно встала, когда мы закончили. Будет ли он как-то проявлять свою родственную привязанность ко мне? Он поцелует меня в щеку или просто похлопает по плечу?

Когда я раньше принимала заказы, все шло гладко. Или, по крайней мере, достаточно гладко, и мне показалось, что я вжилась в образ Алисы. И не было ни просроченных заказов, ни пролитых напитков. Но сейчас остались только я и этот человек – теперь мой дядя. Человек, который знал Алису с рождения. Увидит ли он? Скажет ли?

Как будто почувствовав мой страх, он поднял на меня взгляд из-за стойки бара, где до этого занимался уборкой. Он оперся мускулистыми руками на полированную дубовую столешницу и поймал мой взгляд.

– У тебя какие-то проблемы, девочка?

– У меня – нет. Никаких.

Он потер мозолистой рукой щетину на подбородке, его глаза все еще были сосредоточены на моем лице, и я постаралась ничем себя не выдать.

– Странно,– Наконец сказал он.

– Прости?

– Всю ночь. Ты вела себя странно. И почему ты выбежала отсюда в субботу, я может и не смогу помочь, но ты должна знать, что можешь рассказать мне все, что хочешь. Может ты заболела? Ты можешь рассказать мне о том, что с тобой случилось в субботу.

Я сглотнула, а потом потрясла головой.

Он громко выдохнул через нос.

– У тебя свой путь. Но я не допущу, что бы у дочери моей сестры были проблемы. Так что если тебя что-то беспокоит…

Я колебалась, борясь с желанием найти в этом человеке неожиданного союзника. Все-таки, он дядя Алисы. Кто лучше сможет помочь мне стать Алисой? Тем не менее, слова не желали слетать с языка и таяли вместе с доверием. Я не Алиса; и он не мой дядя. И моя нынешняя работа предполагает одиночество.

Я пожала плечами, стараясь выглядеть скучающей и не показать свою взволнованность.

– Ничего. Честно. Я очень сильно заболела. Все выходные прошли одним пятном, ничего не помню. Я с трудом ела, только спала, но теперь я абсолютно здорова. Я устала, дядя Иган. Мы закончили?

– Потерянный уик-энд, ха?

Я сжала губы и кивнула.

Он прищурил глаза.

–У тебя опять был взгляд в прошлое?

–Что? – Я сглотнула, надеясь, что шок на моем лице не отразился.

– Последний раз у тебя было видение, когда ты была ребенком, еще перед смертью твоей матери. Если ты опять начала видеть, ты должна кому-то рассказать. Не старайся справиться с этим в одиночку.

– Не буду,– ответила я.– У меня нет видений.

Но мои мысли метались. Наверное, видения Алисы вернулись, и Дьякон об этом знал. Но она держала факт возвращения видений в тайне от своей семьи. Почему? И рассказала ли Алиса Дьякону? Или он сам обо всем догадался? Вполне возможно, что это произошло, когда Алиса проникла в его мысли.

У меня не было ответа ни на один из этих вопросов, так что я вернулась к старой модели поведения. Отрицанию.

–Я ничего не видела,– сказала я, встречаясь взглядом с Иганом.– Я клянусь. Если что-то случиться, я тебе точно скажу.

На секунду мне показалось, что он собирается спорить. Но он в ответ лишь коротко кивнул.

– Тогда почему ты все еще торчишь тут? Вперед. Я собираюсь пойти наверх и расслабиться,– сказал он, имея в виду свою квартиру над пабом.– Иди домой. И завтра не опаздывай.

– Обещаю.– Я поспешила к двери, с огромным желанием наконец-то выбраться отсюда, Даже если мне придется пройти пять кварталов, что бы словить такси.

Я пошла, греясь в кожаной красной Алисиной куртке, которую я еле нашла среди розового безумия, творящегося в шкафу. Я внимательно осматривалась, вглядываясь в тени, потому что теперь я знала, что может таиться в темноте.

Бархатистая тьма, казалось, мерцала по мере моего движения, и я представляла дюжину желтых глаз следящих за мной, замерших в ожидании. Я ускорила шаг, звук моих шагов разносился над тротуаром. Мое воображение рисовало гоблинов сотканных из тумана, выползающих из канализации, камнем падающих вниз на спинах стервятников. Они шли за мной, а я была не готова. Господи помоги, я не готова.

Вдали такси повернуло на улицу и я сошла с тротуара, сигналя водителю. Я стояла там, мечтая, что бы таксист меня заметил, чувствуя себя голой и беззащитной, как будто сам дьявол наблюдал за мной из темноты.

К счастью, такси затормозило, и я забралась внутрь, создавая вокруг себя иллюзию безопасности.

На самом же деле я никогда снова не буду в безопасности.

ГЛАВА 9

Переводчик: Alina_B

Бета-ридер: allacrimo

Машина остановилась перед домом Алисы, но я не вышла. Там была новая жизнь. Новое имя, новые друзья, и новые правила, которые надо соблюдать.

По правде говоря, я никогда не была сильна в следующем правиле.

– Мисс?

– Извините,– сказала я, скользнув от двери, обратно на середину сиденья.– Мне нужно… я имею в виду, вы можете подвезти меня до Флэтс?

Он повернулся на своем сиденье и, нахмурился, старик с кожей цвета чая с ромашкой.

– Я заплачу,– заверила я его, потом выпалила знакомый адрес.– Когда доедем до дома,– добавила я зачем то.

Он наморщил лоб, прежде чем повернулся к рулю и включил счетчик. Город сам по себе к Бостону присоединил Борхарст – местные называли его «Кабан» – который находится на южной окраине Бостона в области метро.

Флэтс находился на северо-востоке с низкой арендной платой недалеко от судоходных каналов. Промышленный, наполненный «синими воротничками», абсолютно лишенными обаяния. В течение дня, монотонность унылых фасадов нарушалась всплесками размытых цветов – в прачечной развешивались для просушки детские игрушки, треснутые и брошенные цветы в горшках, пробирающиеся к солнцу. Ночью, вся территория была однотонной. Я села в такси, и наблюдала за черно-белом пятном.

Поездка была в значительной степени монотонной, и в десять пятнадцать в понедельник вечером движение было свободным. Я прислонилась к обивке, стараясь не обращать внимания на ад и проклятие засевшей занозы в моей ноге. В конце концов, я не нарушила обещания не ездить в Флэтс, верно? Все о чем я говорила было то, что я не буду говорить Роуз, что произошло со мной.

Я ни разу не сказала, что даже не взгляну на нее.

– Сюда,– сказала я, наклоняясь вперед, указав на следующий выход с шоссе.– Потом налево и направо на свет.– Я указывала дорогу и такси неслось по темным улицам к жалкому району, который был моим домом в течение многих лет.– Все спокойно,– сказала я, когда мои глаза посмотрели на серые двери, прикрывающие невзрачный дом.

Когда-то давно серый был отделан ярко-синим, и двор был переполнен цветами. Но это было давно, когда моя мать была еще жива. Теперь двор за забором был пыльным. Две урны стояли, как часовые, один по обе стороны крыльца, переполненные бутылками из-под виски и банками пива. Единственный плантатор – теперь ржавый и сломанный – стоял тут как доказательства того, что жители не пытались вдохнуть жизнь в мрачный двор.

Я ухаживала за лилиями и пыльными розовыми розами сама. Не типичная плата для контейнерного сада, но я не стремилась к эстетике. Растения были моими и моей сестры, и Роза могла смотреть за ними даже тогда, когда меня не было дома. Это то, что напомнит нам обоим, что даже если я была далеко, мы всегда будем вместе.

Я не могла предложить доказательств больше. По крайней мере, у меня была уверенность, что я закончила с Лукасом Джонсоном, и это меня успокаивало. Но у Роуз, моей сестры, ничего не было.

Я расплатилась с водителем и вышла из машины, потом, стояла на тротуаре, пока он не уехал. В доме было темно, и я не была уверена, что намеревалась сделать. Моя гордыня и решительность отступили, оставив меня наедине с чувством вины.

– Ну хватит, Лил,– прошептала я.

Затем я сделала глубокий вдох, открыла ворота и двинулась к двери. Почти в одиннадцать, вокруг было тихо. Поздно, но не достаточно, чтобы я ушла, особенно потому, что увидела отсвет и тени от телевизора, играющие за матовым стеклом входной двери.

Я подняла руку, глубоко вздохнула, и постучала четыре раза в дверь. Нет смысла звонить в звонок – он был сломан много лет назад.

Сначала я ничего не услышала. Потом кто-то пересек телевизор, временно интерьер дома и крыльцо погрузились в темноту. Я вздрогнула, мою кожу покалывало, когда развернулась спиной к улице, и я была уверена, что за мной наблюдают. Ничего не выскочило из темноты и жуткие золотистые глаза не смотрели из-за кустов. Если кто-то ждал там, чтобы затащить меня вниз, в ад, по крайней мере, он был достаточно вежлив, чтобы позволить мне закончить свое дело.

По-прежнему невозмутимая, я повернулась спиной к двери, затем выдохнула, когда она распахнулась, и обветренное лицо моего отчима посмотрело на меня.

– Кто? – Спросил Джо, купая меня в аромате бурбона.

Я сглотнула и сжала кулаки, решив, что не дотянусь до него.

– Я… я… Роуз дома?

Его глаза сузились, потом он отошел, позвал мою сестру из коридора, сделав шаг назад к углу, ни разу не обернувшись, чтобы взглянуть на меня снова.

Я переминалась в дверях, не зная, что делать. Мое сердце съежилось и затихло. Я хотела уйти, боясь, что сделала ошибку, приехав сюда, потом остановилась, когда моя сестра появилась в поле зрения. В четырнадцать лет ее кожа выглядела настолько болезненной, что можно было дать ей пятьдесят. Темные круги окружали ее глаза, и двигалась она с жуткой настороженностью. Синяки оставленные Джонсоном на ее хрупкой коже исчезли, но моя сестра была еще порченым товаром, и это знание сидело, как свинец в моем желудке. Она не исцелилась и не стала счастливее. Джо еще не дотягивал до стереотипа отца года.

Моя жертва не сотворила чуда в ее жизни.

Я сказала себе, что прошло только сорок восемь часов, с тех пор как я ушла, чтобы убить Джонсона, и что ничего бы не изменилось за столь короткое время. Я сказала себе, что Роуз нужно время смириться с моей смертью, и что Джо нужно время приблизиться к стереотипу. Через месяц или два все наладится.

Я сказала себе, что чушь это все.

– Кто вы?

– Я… Алиса,– сказала я, засовывая руки в карманы джинсов, чтобы не броситься обнимать ее. Я подождала, пока не уверилась, что смогу сдержать слезы, а потом добавила: – Я была подругой вашей сестры.

Она склонила голову. Это знак того, что ей нужно подумать.

– Я почти не встречала друзей Лили.

Я съежилась, услышав этот упрек, желая вернуться и изменить все, что я сделала неправильно – в том числе тот факт, что большинству из моих так называемых друзей, было плевать на меня. Им нужны были только деньги.

– Она говорила о вас все время,– сказала я правдиво.– И я хотела прийти, чтобы убедиться, что ты в порядке. Она хотела бы знать, что у тебя все хорошо. Как ты?

Ее большие глаза мигнули, и мое сердце отчаянно замерло в груди, в ожидании хороших новостей. Хотелось быть уверенной, что моя смерть сделала этот мир лучше для нее, что мне каким-то образом удалось сдержать свое обещание.

Вместо этого она только пожала плечами, ее глаза были мертвы. Я хотела положить сказке конец, но как бы я ни желала, этого не происходило. Джонсон оставил шрамы, и его отсутствие не стерло их с души моей сестры. Во всяком случае, моя смерть навалилась и сделала их глубже.

Из своей норы Джо крикнул Роуз, чтобы закрыла дверь. Она закрыла, не потрудившись даже попрощаться.

– Подожди! – Вскрикнула я. Она остановилась, и я продолжила.– Я… я была на похоронах.

Она посмотрела на меня, потом кивнула. Затем дверь захлопнулась, оставив меня стоять как идиотку на моем собственном крыльце.

– Ладно,– сказала я, но на этот раз только для себя. Я прижала пальцы к стеклу и быстро прошептала: – Я люблю тебя.– Потом я расправила плечи, подняла подбородок и пошла по двору мимо урны заваленной пивом на улицу.

Я знала, что мне стоит вернуться в квартиру Алисы, но прежде, чем я смогла бы это сделать, у меня было еще одно поручение. Я повернула направо и пошла вниз по тротуару, по-прежнему ощущая, что за мной наблюдают. Я тихо прислушивалась к звуку шагов позади меня. И услышала, но когда повернулась, заметила, как тени заскользили по тротуару, исчезая среди деревьев и стекая в канализацию. К тому времени, когда я достигла видео магазина, я вспотела, и мое сердце застучало в незнакомом ритме.

Слишком яркие лампы дневного света обожгли мне глаза, когда я вошла внутрь, плакаты с десятками фильмов смотрели на меня.

– Помочь? – Джереми поплелся за прилавок, незажженная сигарета свисала с его губ. Я не была уверена, был ли это способ отказом от курения, или был ли это его способ сказать, чтоб ты сдох. С Джереми лучше не вступать в диалог.

– Я подруга Лили,– сказала я, взяв конфету «Кит-Кат», лежащую на прилавке.– Была, я имею в виду.

Его глаза сузились, и я увидела, как заработала его грязная голова. Джереми сделал хороший бизнес на незаконном копировании DVD-дисков, и у меня сократились клиенты.

Я стояла там, когда он оценивал меня. Что более важно, позволила ему задаться вопросом, был ли этот новый птенец его крысой. Поверьте мне, получить то, что вы хотите намного проще, если ваша жертва думает, что избегает чего-то худшего, признавая вас.

– Ну что? – спросил он, наконец, перенося свой вес с одной ноги на другую, пока стоял за прилавком.

Я осторожно приподняла плечо, когда открыла конфету.

– Не слишком близкая. Я надеялась, что ты мог бы сделать мне одолжение.

– Да? Что за одолжение?

– Ты получил кое-какие деньги за книги, которые должен Лили, верно?

– Ты кто? Ее бухгалтер?

– Если это сделает тебя счастливым.

– Мне не нужно ее говно. Я просто работаю здесь. Вам нужно поговорить с Шоном.

– Я поговорю с тобой,– сказала я.– Потому что я не говорила о минимальной зарплате. Я говорю о комиссионных. И она получила бы приблизительно триста семьдесят пять долларов с прибылью.

Он колебался, и я видела сомнение на его лице. К счастью, он сделал правильный выбор и не пытался идти в отказ. Вместо этого, он попытался отвлечься.

– Она мертва. Мертвой девушке не нужны деньги.

– Ее сестре нужны,– сказала я.

– Вот как? Теперь ты социальный работник?

– Если это сделает тебя счастливым. Но, вероятно, ты должен думать обо мне как о проблеме, которая будет постоянно занозой в твоей заднице. Потому что я знаю, где ты делаешь видео для копирования, и я думаю, что Шон не имеет ни малейшего понятия об этом.– Я сделала один большой шаг в его сторону, так чтобы тонкая фанера счетчика была единственной вещью, отделяющей нас.– И я знаю о твоих клиентах.

– Чушь собачья,– сказал он, но лоб уже покрылся потом.

– Она рассказала мне, чувак. Она рассказала мне многое.– Я положил руку на стол, ладонью вверх.– Раскошеливайся, давай.

– Ну, пойдем,– сказал он, и это было все, что он успел, когда я двинулась вперед и схватила его за тощую шею. Притянула к себе, пока мое лицо не оказалось прямо напротив его.

– Слушай меня, ты, маленький засранец. Ты откроешь свой кошелек и отдашь мне что есть. И если это не триста семьдесят пять баксов, тогда вернешь остаток денежных средств мне или Роуз в конце недели. В противном случае, у нас бкдет еще один разговор. А мне, честно говоря, не очень нравится говорить с тобой.

– Чувство взаимно,– сказал он, подавшись назад, когда я отпустила его. Он уставился на меня.

– Сейчас.

На мгновение я подумала, что он собирается снова заколебаться. И, честно говоря, я думаю, он почувствовал мое настроение. Потому что я действительно была в том настроении, чтобы дать кому-то по заднице. Но потом он помудрел и достал бумажник. Он положил две стодолларовых бумажки на прилавок, затем, пятьдесят, двадцать, и шесть.

– А остальные?

– Я отдам Роуз,– сказал он.– Точняк. Ребенок нуждается в перерыве.

– Ладно,– сказал я.– Продолжай распространять добрые чувства и распределять богатства.

– Да, черт возьми,– сказал он.– Не хочу, чтоб мой зад снова встретился со злобной сукой.

– Роуз,– подчеркнула я, решив игнорировать комментарий о суке, тем более, что оно казалось весьма точным.– Не ее папа.

– Я понял,– сказал он.– А теперь, убирайся отсюда.

– Приятно было пообщаться.– Я отдала ему доллар.– За конфету.

Я пошла вперед, затем остановилась.

– Заберешь ее байк?

Он колебался, и я знала, что он пытался. Я здорово его приковала, перед тем как сесть в автобус, чтобы поехать к дому Лукаса Джонсона.

– Не беспокойся,– сказала я.

– Я собираюсь пригласить кого-нибудь, чтобы сорвать цепь,– сказал он.– Сделать новый ключ. Зря пропадает. Байк стоит в той аллее, и никто не будет на нем ездить.

– Ты прав, Джереми,– сказала я.– Зря пропадает.

Я два раза откусила конфету, когда перешла магазин, зная, что он наблюдает за мной. Красные наклейки, прилепленные к задней двери, предупреждали, что сигнал тревоги сработает, если я открою. Я ее толкнула. Никакой тревоги. Так много правды в рекламе. Мой десятилетний Ягуар Триумф был еще припаркован там с тяжелой цепью вокруг него. Обычно я не привязывала цепью байк, но я также обычно не парковала его рядом с местом Джереми. Я заперла его в субботу вечером. Видимо предчувствие сработало. Сейчас я была довольна своей предусмотрительностью и полезла под козырек магнитного металлического ящика. Открыв двумя ключами замок цепь была у меня в мгновении ока.

Я села на байк, теплый и знакомый мне. Я сунула ключ в зажигание, когда Джереми выглянул в заднюю дверь в переулок.

– Он не твой,– сказал он.

– Ага. У тебя проблемы с этим?

Он подсчитывал, за сколько сможет продать байк и каковы будут убытки от контрафактных DVD операции. Я оставляю байк и дверь в его небольшой пенсионный фонд навсегда закрывается.

Джереми может быть медлительным, но он же не дурак, и через несколько мгновений он кивнул, а потом исчез внутри, дверь захлопнулась за ним.

Я прибавила обороты дроссельной заслонки, наслаждаясь сладостным мурлыканье двигателя.

– Давай, детка,– сказала я, потом нажала на газ, поехала вниз по переулку, дала крен в сторону и остановилась, поскольку кто-то знакомый вышел из тени передо мной.

Кларенс.

Ну, черт.

ГЛАВА 10

Переводчик: Alina_B

Бета-ридер: allacrimo

– Похоже, у нас возникло недопонимание,– сказал Кларенс, как только я съехала с дороги и заглушила двигатель на байке.

– Я не нарушила никаких правил.

– Ты должна держаться подальше от своей сестры.

Я покачала головой.

– Нет, не пойдет. Я сказала, что не скажу ей правду. И что, черт возьми, ты делаешь, шпионишь за мной?

– Я предпочитаю думать об этом, как о защите инвестиций. Убедившись, что соглашение, которое мы заключили, в силе.

Я подняла руки.

– Я полностью придерживаюсь буквы закона. Не сбилась с пути даже на миллиметр, и ты это знаешь.

Его губы сжались, и я смотрела, как он обдумывал мои слова, раздражение кипело в нем. Я была права – технически, я была абсолютно права. Как на духу...

Ну, может на микромиллиметр сбилась.

– Очень мило, что ты признаешь это,– сказал он.

– Я должна была увидеть ее,– просто сказала я. Это было правдой, и я надеялась, что она сгодится как оправдание.

Кларенс потер подбородок и посмотрел на меня так долго, что я стала себя чувствовать как на иголках. Наконец, он покачал головой.

– Ты должна быть умнее, чем животное. Ты – наш козырь в рукаве, помнишь?

Я кивнула, гадая, что имело к этому отношение.

Он выпустил многострадальный вздох.

– Ты думаешь, что будет дальше с маленькой Роуз там, если злобный демон выяснит, кто вы? Ты думаешь, он собирается попытаться убить тебя?

– Может быть,– сказала я, но мой голос, несколько потерял свою остроту. Я чувствовала, что знаю свою правду.

– Да, наверное, права. Но если он умный демон, и если он знает, что у тебя есть маленькая сестра там, и что ты тоскуешь по тому, кого любишь, ну и что ты думаешь, он собирается делать потом?

Я покачала головой, не желая идти туда, куда он меня ведет.

Он изобразил ножом по горлу.

– И не тебя, животное. Ее. Ты придешь к ней. Вы поговорите. Втянешь девочку во все это и поставишь ее жизнь в опасность.– Он развел руками, потом пожал плечами.– Это просто так, если у тебя самой на это мозгов не хватает, и ты знаешь, что я прав.– Он постучал себя по виску, посмотрел на меня торжественно.

Помедлив, я кивнула, потому что, черт возьми, я не могла спорить. Роуз прошла через ад раз. Я бы не вынесла ответственности за то, что заставила пройти ее через это снова.

Но это ведь не навсегда. Я бы сражалась с демонами. Я бы убедилась, что ворота остаются закрытыми. И тогда, клянусь Богом, я бы получила свою сестру обратно.

Однако, сейчас я стою перед недовольной лягушкой, глядящей на меня сверху вниз.

– У меня неприятности?

Он еле улыбнулся.

– Нет, малыш. Думаю, я должен был догадаться, что ты не останешься в стороне. Ты ведь такая пушистая.

Я подняла брови.

– Да. Я пушистая.

Он фыркнул, потом засунул руку глубоко в пальто.

– Дам тебе кое-что. Думаю, что это может помочь.

– Да?

Он передал мне небольшой завернутый пакет.

– Открой его,– проворчал он.

Я отогнула бумагу, и показалась простая белая коробка, как будто там ожерелье на Рождество. Я с любопытством посмотрел на него, затем подняла крышку и охнула, когда увидела золотую цепочку и медальон в форме сердца.

– Взял его с твоего тела,– сказал он.– Подумал, может, ты захочешь его обратно.

Я кивнула, не в силах сказать и слова, так как пересохло во рту и горле. Я надела медальон в субботу, когда шла убивать Лукаса Джонсона. Это был кусочек моего прошлого, часть моей личной истории, и то, чего я никогда не ожидала снова увидеть.

Я открыла его ногтем и нашла знакомую малюсенькую картинку меня и Роуз, рука в руке, сидя на качелях у нас на крыльце.

– Спасибо,– сказала я, надев цепочку на шею и убрав медальон под рубашку, поближе к сердцу.– Это значит для меня... все.

– Вот и славно.

– Разве полиция не заметит пропажу? Я имею в виду, я – жертва убийства, верно?

– Они могут,– сказал Кларенс.– Но это не наша проблема, не так ли?

Я не смогла сдержать улыбку.

– Кларенс, ты дьявол. Ты что-то вроде нарушителя правил.

Он фыркнул, потом, пошаркал ногами.

– Давай сохраним это между нами, ладно? – Но то ли он имел в виду плохого мальчика или медальон, я не успела спросить, потому что он подтянулся во весь рост, затем прочистил горло.– Есть несколько правил, которые являются несгибаемыми. Но так как ты о них еще не знаешь, дам тебе поблажку. В настоящее время.

– И о чем мы говорим? – Спросила я, стараясь выглядеть невинно. Потому что я нарушила около двух правил в эту ночь, и я хотела сказать Дьякону, что Алиса исправно будет убивать демонов и не приблизится к сестре.

– О демоне,– сказал он.– Меня осведомили, малыш, и они сказали мне, что ты убрала Грукона красиво и опрятно.

Я моргнула, ошарашенная.

– «Грукон»? Ты имеешь в виду, черт возьми, зверя в переулке? Я нарушила правило? Ты шизик? Сам же мне велел! Убей, мол, его, избавь от головной боли. Это то, что ты сказал, верно?

– Убийство Грукона большой плюс. Несомненно. Из-за этого обстоятельства у нас некоторые проблемы.

– О.– Видимо, я не увернулась от пули Дьякона.

– Ты должна была работать в одиночку, малыш. Так я услышу, кто был с тобой, когда ты убила эту тварь? – Он сделал паузу, и, хотя был на целую голову ниже, смотрел на меня, как на блоху.– Кто это был? Кто был с тобой?

– Ты не знаешь? – Было так жутко, что я попыталась уйти от ответа, но мой лягушенок был сильно зол. – Разве ты не следил за мной? Как Бог смотрит на нас с небес? Немного портативных видео устройств, настроенных на меня? Все время?

Он фыркнул.

– Было бы неплохо. Но нет. Ты бы устроила целый скандал.

– Но ты только что сказал...

– Стукачи, малыш. Я сказал, что на тебя настучали. И они рассказали мне общее положение вещей, теперь я хочу услышать всю грязь. Итак, вернемся к теме.

– Может быть, я одна это сделала.

Он покачал головой.

– Нет.

Не могла с этим спорить.

– Кто-то еще был в переулке,– сказала я, стараясь думать тихо.– Но я не раскрывалась. У меня еще есть суперсекретное декодер кольцо.– Мое лицо оставалось невозмутимым и жужжало «Греби, греби, греби своими веслами» в моей голове, надеясь заглушить любые перепутанные мысли. Дьякон дернул меня за пуговицу.

Песня была уловкой. Я учила ее с моим отчимом. Потому что Джо был экспертом читать по лицам. Он всегда догадывался по моему лицу, что я куда-то вляпалась. И неизбежно я оказывалась прямо в заднице.

Но как только я научилась заполнять голову мирскими вещами – детскими песнями, глупыми стишками, частушками – залеты были реже и реже. Я посмотрела на себя в зеркало после и поняла почему: даже когда моя голова плохо соображала, с бездумными песенками мое лицо становилось пустым.

Если повезет, мой маленький трюк сработает на небесных посланников тоже.

– Лили…

– А что мне было делать? – Сказала я.– То, что было на мне, он стянул, и тогда пришлось воевать вместе. Я ударила его, и подумала, что убила демона. Затем он ударил снова, и пуф, появилась огромная лужа демона.

– Он, кто?

– Дьякон Кипер.

Его глаза сузились, и я клянусь, если б это было кино, то зазвучала бы загробная музыка. Я сглотнула, и невольно сделала шаг назад, в тень.

– Он помог мне, Кларенс. Что в этом плохого? Почему это плохо? – Я слышала собственный писк и ненавидела себя за это.

– Помогли? О, нет, животное. Дьякон Кипер был там не для помощи. Я не знаю, что он там делал, но чертовски уверен, что он не союзник.

– Что ты имеешь в виду? – Спросила я, боясь, что уже догадалась о чем он.– Что не так с Дьяконом?

Он посмотрел на меня, выражение его лица было любопытное.

– Черт возьми, Кларенс,– я сжалась, когда его губы были упрямо закрыты.– Скажи уже. Что не так с Дьяконом?

– Все,– объявил он решительно.– Он демон, Лили. Грязный, лживый, вонючий демон. Он купался в адском огне, и запах зла льнет к нему. Демон,– повторил он.– Именно то существо, которое ты призвана уничтожить.

ГЛАВА 11

Переводчик: Alina_B

Бета-ридер: allacrimo

– Демон, – повторила я, разочарование бушевало во мне.

Я подавила дрожь и заставила себя переключиться на детские песни, потому что мои мысли в данный момент походили на радиовещание, громкое и ясное. Дьякон демон. Я не хочу в это верить, эта мысль никак не укладывается в голове, но в то же время я была совершенно уверена, что это правда. Вспышка ярости. По мне побежали мурашки как от чего-то темного и зловещего. Чего-то вполне осязаемого, но совершенно не опасного.

– В чем дело? Не ожидала, что услада для глаз будет одним из плохих?