Текст книги "Парадокс Prada"

Автор книги: Джулия Кеннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 15

Меня трясет, и я ничего не могу с собой поделать. Руки. Плечи. Зубы.

У меня такое ощущение, что все мое тело дрожит изнутри, и единственное, на что я способна, это смять письмо, которое держу в руке, и без сил повалиться на диван.

Господи, все по-настоящему. Кто-то на меня охотится. Снова.

Эта мысль кажется мне невыносимой, я подтягиваю колени к груди и прижимаюсь к ним лбом. Я чувствую спиной плюшевые подушки, и у меня вдруг возникает ощущение, что я могу сделаться совсем-совсем маленькой и попросту исчезнуть – нужно только хорошенько постараться.

И тогда никто не сможет меня найти. Я просто перестану существовать.

Пропаду, и все.

Сейчас мне ничего другого не хочется.

Проходит целая вечность, и вдруг я слышу жалобное хныканье. Я заблудилась в каком-то потаенном уголке своего сознания, и мне требуется некоторое время, чтобы понять, что этот звук исходит от меня. Я знаю, что должна прекратить это, должна встать, гордо вскинуть голову и сказать: «Да пошел ты!» всему миру и тому плохому парню (или тому придурку), который решил так со мной пошутить.

Однако я не могу этого сделать. Я слишком хорошо помню ощущение металла, прижатого к моей шее. Помню, с каким звуком отскакивали от моей рубашки пуговицы, когда Янус одним движением ножа перерезал тонкие нитки. Помню острую боль, когда он колол ножом мои груди.

И всеобъемлющий ужас, порожденный прикосновением его рук к моему телу.

Я снова чувствую эти руки и начинаю отбиваться и кричать, хотя часть меня знает, что Януса здесь нет. Это Блейк пытается меня удержать. И успокоить.

Но ничто не помогает.

Наконец в голове у меня немного проясняется. Судьба не может быть настолько жестока, чтобы снова сбить меня с ног.

Только не это. Боже милостивый, только не это!

Мое тело напрягается, наполняется отчаянным желанием провалиться в сладостное забвение. Мне кажется, я ощущаю легкое прикосновение таблеток к ладони, таких невесомых и таких могущественных. Как же легко обрести утешение с их помощью!

Нет, нет, нет!

Много месяцев назад я спустила в унитаз все до единой таблетки валиума, викодана, ксанакса и перкосета. Я чиста и такой останусь.

Только вот…

Я не смогу с этим справиться. Не смогу пережить это без таблеток… и в то же время я знаю, что стоит мне принять хотя бы одну, и пути назад уже не будет. Один раз я сумела справиться с привыканием. Не думаю, что мне удастся это повторить.

Истерическое бульканье срывается с моих губ, и я плотно закрываю глаза. Я терплю поражение, но это не входит в мои планы. Я сильная. Мой психотерапевт постоянно это повторяет. Мне удалось справиться с последствиями нападения Януса. И с наркотиками. Я. Очень. Сильная.

Но всего несколько слов заставили меня упасть без сил на диван и жалобно скулить.

Очевидно, психотерапевт ошиблась. И у меня появляется вопрос: за что я плачу ей такие огромные деньги?

Ну вот, снова мое извращенное чувство юмора. Я убеждаю себя, что начинаю успокаиваться. Юмор поможет мне взять себя в руки. Но я не верю в это.

Я не контролирую ситуацию. Ни в коей мере.

Я закрываю глаза и опять пытаюсь спрятаться внутри себя. Потому что это пугает меня больше всего.

ГЛАВА 16

Блейк еще никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным.

Он наблюдал за Деви, когда она читала сообщение. Видел, как она побледнела и ее глаза наполнились ужасом. Видел, как она свернулась калачиком на диване, всхлипывая, точно испуганный ребенок.

А потом, охваченный ужасом, он смотрел, как Деви уходила в себя. Он чувствовал себя потерянным и бессильным, и ему хотелось только одного – найти и прикончить ублюдка, который сделал это с ней. Но поскольку в данный момент это вряд ли было возможно, Блейк хотел удержать саму Деви. Обнять ее, и утешить, и сказать, что все будет хорошо, что он не позволит, чтобы с ней что-то случилось. Что он любит ее и будет защищать и что, если бы он мог прогнать все дурное, что произошло между ними, он сделал бы это не задумываясь.

Однако он не мог произнести эти слова, как не мог и свернуть шею уроду, втянувшему ее в игру. Он пытался. Пытался обнять ее и прижать к себе. Деви оттолкнула его, и в ее глазах полыхал такой первобытный ужас, что он понял: нельзя настаивать. Она сражалась с воспоминаниями и реальностью, и ее тело и мозг находились в одинаковой опасности. Блейк готов был защищать ее тело ценой собственной жизни. А вот мозг… он не имел ни малейшего представления о том, как ей помочь.

Она была в ужасе. И по правде говоря, у нее имелись на это все основания. А он мог только любить ее, но он уже понял, что просто любить Деви недостаточно.

Блейк опустился перед ней на колени и прошептал:

– Деви.

Никакой реакции. Он сделал глубокий вдох, взял ее за руки и почувствовал, какие они безжизненные. И стал ждать. Потом медленно, нежно провел указательным пальцем по коже, и она сжала его пальцы. Блейк был уверен, что у него разорвется от счастья сердце. Он сможет с этим справиться, сможет ее защитить.

Но тут она подняла голову и посмотрела на него с мольбой в глазах, и Блейк снова будто заблудился в густом лесу. Заблудился и начал задыхаться.

– Деви, милая, я… – начал он.

– Нет.

Ее шепот был еле слышен, но Блейк уловил его и почувствовал боль в этом единственном слове.

– Милая, мы справимся. Мы сможем…

– Что? – сердито спросила она, и хотя страх в ее глазах рвал ему сердце, ярость в голосе давала надежду. – Что мы можем сделать?

– Мы можем сражаться. Деви, мы сумеем победить.

Она покачала головой и посмотрела на него почти с жалостью.

– Блейк, кто-то пытается убить меня. Кто-то меня отравил. Это не кино. И даже не игра. Здесь все по-настоящему. И мне безумно страшно.

Он беспомощно смотрел, как у нее задрожали плечи и по щекам потекли слезы. Она истратила все мужество, какое ей удалось собрать, и снова погрузилась в кошмар, так неожиданно на нее свалившийся. Блейку хотелось верить, что колодец снова наполнится, что она вспомнит, как сильно любит жизнь и как отчаянно стремится за нее сражаться.

Ему хотелось в это верить, но он не знал, может ли позволить себе такую веру. Деви достаточно страдала, и он не был уверен, что она захочет снова броситься в сражение, в котором однажды уже победила.

Но что бы ни случилось, он будет бороться рядом с ней. Он поможет ей пройти это испытание, и не важно, согласится она принять его помощь или нет.

Он хотел сказать ей все это. Проклятье, он просто хотел сказать, что любит ее. Но слова почему-то отказывались повиноваться. Блейк молча подошел к дивану и притянул Деви к себе. На этот раз она не пыталась сопротивляться, и ему стало еще страшнее. Потому что сильная женщина, которую он полюбил, – женщина, без колебаний выставившая его за дверь, – теряла свою силу, распадалась на части прямо у него на глазах.

У него разрывалось сердце, и в то же время им овладевала ярость.

Когда ему удастся найти ублюдка, стоящего за всем этим, тот пожалеет, что родился на свет.

Впрочем, пока что бить было некого. Рядом была только Деви, испуганная и уязвимая Деви в его объятиях. И если он все будет делать правильно, он ее защитит. По крайней мере, попытается.

Блейк погладил ее по волосам, тихонько бормоча ласковые слова. Он понимал, что она напугана, но не ожидал увидеть в ее глазах этот бездонный ужас.

– Я не могу пережить это снова. – Она едва заметно покачала головой. – Не могу снова стать жертвой.

– Ты не жертва, – сказал Блейк, положив руки ей на плечи и заглянув в глаза.

Он сдержал инстинктивное стремление крепко обнять ее и утешить. Ей не требовались ласковые слова. Ей нужно было вернуть силу, которая понадобится, чтобы выжить в сложившихся обстоятельствах. А он намеревался сделать все, что сможет, чтобы она осталась в живых.

– Это твое шоу, Деви. И ты здесь главная.

Она фыркнула в ответ, и он посчитал ее реакцию хорошим знаком. Потом она чуть отодвинулась от него и махнула рукой в сторону стола и записки, которая там лежала.

– И как ты все это представляешь?

– Мы будем следовать за подсказками. И победим. Ты сможешь.

– Нет, не смогу, – возразила она. – Я не могу и не буду.

– Не будешь?

Она вскинула голову.

– Может быть, я не хочу играть.

Высокомерие, прозвучавшее в ее голосе, почти заставило его улыбнуться. Знаменитая актриса начала возвращаться. Но Блейк знал, что актриса не сможет одержать победу в этой игре, и не сомневался, что в глубине души Деви тоже все понимает.

– Ты должна играть, милая, – мягко сказал он. – Ты забыла про яд? Про выключатель смерти?

В начале предсъемочной работы всем, кто входил в группу, дали описание игры – компьютерной версии и той, в которую Мел играла в реальной жизни. Выключатель смерти имелся в обоих случаях. В компьютерной версии игрок, который не начинал играть в течение двадцати четырех часов, просто лишался права участвовать в игре. Но тот, кто вывел ИВП в реальную жизнь, видимо, понимал, что угроза лишиться права на игру не подхлестнет игрока к действию. Поэтому в реальной жизни бездействие грозило игроку смертью. Мел отравили ядом, и у нее было всего двадцать четыре часа, чтобы разгадать подсказки и найти противоядие.

Судя по всему, с Деви произошло то же самое. И это совсем не нравилось Блейку.

– Деви, – снова сказал он, – ты должна найти противоядие.

– Но в этом-то и дело, – проговорила она. – Мне кажется, я не вписываюсь в их схему.

Он озадаченно уставился на нее.

– Ты о чем?

– Ни один незнакомый мне человек не может даже близко ко мне подойти, – сказала она, и в ее глазах появилась надежда. – После истории с Янусом такое просто невозможно. Да, я выбралась из своей раковины, но вряд ли можно сказать, что я снова начала вести активную общественную жизнь, ну, ты понимаешь: танцы, выпивка, вечеринки с незнакомыми людьми до четырех утра.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что мое затворничество – это мое главное преимущество.

Блейк смог только покачать головой в ответ, понимая, как сильно ей хочется в это верить. Он крепко сжал ее руку.

– В этой игре нет места блефу. Если там сказано, что яд доставлен по назначению, значит, так и есть.

Надежда у нее на лице растаяла, точно снег весной.

– Ты действительно в это веришь? Меня чем-то отравили?

Блейк и в самом деле так считал, но не мог заставить себя произнести это вслух. Он лишь погладил ее по щеке.

– Мы должны предположить, что это так. Но даже если ты права – даже если Убийца не смог подобраться к тебе с ядом, – ты все равно должна играть. И ты это знаешь, верно?

– Почему? – с трудом выговорила Деви. – Если яда нет, почему я должна играть? – Она выпрямилась, и Блейк почувствовал исходящие от нее волны гнева и страха. – Я хочу сказать, с чего бы я стала платить огромные деньги за обеспечение своей безопасности, если бы от нее не было никакого прока? На самом деле все не так. Меня отлично охраняют. И здесь мне ничто не грозит. Ему сюда не пробраться.

– А когда ты выйдешь из дома?

– Я буду брать с собой телохранителя, – сказала она громче. – У меня есть деньги, Блейк. С их помощью я смогу защитить себя.

Он взял ее за руку, понимая, что хотя она и напугана, но все же должна увидеть реальное положение вещей.

– Телохранитель не сможет защитить тебя от снайпера. И защитить твоих друзей.

Услышав его последние слова, она подняла голову.

– Моих друзей?

– Ты же читала сценарий. Что случилось, когда Мел сказала, что не будет играть?

Он наблюдал за ее лицом, пока она вспоминала историю Мел, и уловил тот момент, когда она вдруг осознала жестокую правду происходящего.

– Они убили ее приятеля, – сказала Деви и закрыла глаза, признавая свое поражение.

Разумеется, она с самого начала знала, что ей придется играть. Но теперь наконец приняла это знание.

– Я не смогу, – хрипло прошептала она, открыла глаза и взглянула на Блейка. – В этой записке полная бессмыслица. Чушь. Я не смогу играть в эту игру. Не смогу победить. Я не Мелани. Я актриса. Ведь не просто же так у меня есть дублерша, которая выполняет за меня все трюки.

При этих словах уголок ее рта дрогнул в подобии улыбки, и Блейк обрадовался, отчаянно надеясь на возвращение той Деви, которую знал.

– Ты отлично знаешь, что сама можешь выполнять все трюки. Просто тебе не разрешают ребята со студии.

Деви искренне улыбнулась, и, хотя улыбка тут же погасла, ему стало немного легче дышать.

– С головой у тебя все в порядке. Ты справишься.

Она опустилась на дальний конец дивана, не для того, чтобы оказаться подальше от него, а скорее затем, чтобы взять себя в руки. Блейк уже видел, как она делала это раньше. Именно так она входила в роль. А эта роль была одной из важнейших.

Деви закрыла глаза и сделала три глубоких вдоха. Когда она снова их открыла, ее страх оказался спрятан. Не исчез, а скрылся под маской. И Блейку было неведомо, под какой маской.

– Деви?

– Нет. Не Деви, – возразила она. – Деви не имеет ни малейшего представления о том, как играть в эту игру. А вот Мелани… – Ее глаза широко раскрылись, словно она пыталась сдержать слезы. – Возможно, мне следует стать Мелани. Она ведь знает, как выиграть, верно?

Сердце сильно забилось у него в груди, мысли в голове путались. Да, прекрасно, что она сумела взять себя в руки. Но он хотел, чтобы сила исходила от нее, а не текла через нее.

Что ж, в штормовую погоду сгодится любой порт. И разумеется, даже если она будет играть Мелани Прескотт, в конце концов, эта история принадлежит Деви Тейлор.

А Деви Тейлор, которую он знает, обладает достаточной силой, чтобы справиться с любыми испытаниями. Только она пока этого не понимает.

– Ты сумеешь одержать победу, – сказал он. – Бери от Мел все, что тебе нужно, но, по большому счету, именно ты справишься с этим кошмаром.

– Или не справлюсь.

Блейк взял ее за плечи.

– У тебя получится. Иначе и быть не может. Я знаю.

Она едва заметно улыбнулась.

– Что ж, теперь мне стало намного лучше.

– Я не шучу, Деви. Мы сможем одержать над ними верх. И обязательно решим проклятую загадку. Мы последуем за подсказками, узнаем, кто за этим стоит, и победим.

– Вот как? – Деви стряхнула с себя его руки и встала. Она все еще была в мягком купальном халате и сейчас, обхватив себя руками, стала выглядеть беззащитной и немного потерянной. – Хочешь помочь мне? Просто возьмешься за дело и спасешь положение?

– По крайней мере, постараюсь.

– Меня не так просто завести снова, Блейк.

– Проклятье, Деви. Речь вовсе не обо мне. Я не пытаюсь заслужить твое прощение. Я лишь хочу, чтобы ты осталась жива.

– Правда?

Легкий сарказм в ее голосе скрывал всю серьезность заданного вопроса. И Блейк вынужден был признать, что она имеет право задавать такой вопрос. Потому что если он ответит честно, ему придется признаться: где-то в глубине души он действительно представлял себе, что если он найдет ублюдка, устроившего этот кошмар, и превратит его в кровавое месиво, тогда Деви поверит, что он ее любит, и вернется к нему.

Боже праведный, неужели он такой эгоист?

Да, наверное. Но если забыть о фантазиях, в которых его благородство и храбрость получат достойную награду, суть не менялась.

– Деви, я хочу, чтобы ты осталась жива. Неужели мои мотивы имеют такое огромное значение?

– Для меня имеют, – ледяным тоном ответила она.

Блейк отшатнулся, словно она нанесла ему удар. В груди у него все сжалось, когда он услышал страх в ее голосе. Она такая хрупкая и уязвимая. Блейк проклинал себя за то, что тоже причинил ей боль. Ему очень хотелось обнять ее, заверить, что все будет хорошо, что все ее раны заживут и что он останется рядом и поможет ей.

Но сейчас она была не готова к таким словам, и потому он сказал ей то, что она хотела услышать.

– Можешь злиться на меня сколько угодно, – заявил он и взял со стола записку. – Мне все равно. – Он помахал запиской в воздухе. – Потому что, пока ты злишься на меня, ты не боишься этого.

ГЛАВА 17

– Не очень-то обольщайся, – отвечаю я, но на сердце у меня становится немного легче.

Я знаю, что должна быть благодарна Блейку. Он оставался здесь, со мной, когда я погрузилась в пучину ужаса, когда сражалась с водоворотом, который грозил утащить меня на «утешительный» берег наркотиков.

По правде говоря, они не дарят никакого утешения и чувства безопасности. Вовсе нет. Они приносят забвение. И я знаю это лучше многих.

Я выбралась из объятий бледно-серой смерти с дикими воплями и отчаянно лягаясь и знаю, что никогда не вернусь назад. Я настоящий боец. Проклятье, я ведь сражалась с наркотиками. И одержала победу. Доказательством тому я сегодняшняя. Я не позвонила своему психотерапевту, не позвонила никому из друзей, кто мог бы потихоньку дать мне пару таблеток валиума. Я рассчитываю только на собственную силу.

И постепенно ужас начинает отступать. Он не исчез совсем – я по-прежнему напугана до смерти, но я не позволяю страху ослабить меня, лишить способности действовать. Только не сейчас.

И никогда больше.

Я все еще с трудом верю, что это происходит со мной, но знаю, что пройду через новое испытание без помощи таблеток – или умру. В конце концов, у меня есть секретное оружие – Мелани Прескотт.

Все-таки я неплохая актриса, и я провела столько дней и ночей в образе Мелани, что она не может меня сейчас подвести. Больше того, я провела много времени с самой Мелани. Я изучала ее. То, как она двигается, как думает. Ее чувство юмора.

Я знаю Мел. И на съемочной площадке могу ею стать.

Но мне нужно стать Мелани за пределами площадки. Она сумела победить в игре. И теперь поможет победить мне.

Таков, по крайней мере, мой план. Должна признаться, что мне стало немного легче.

Да, я знаю, что Блейк искренне хочет мне помочь, но он не должен оставаться в игре. Я не могу взять на себя ответственность за его жизнь. Я не такая сильная.

– Деви?

Он смотрит на меня с таким видом, словно боится, что я брошусь бежать, словно заяц. Или сделаю еще какую-нибудь глупость.

Я отмахиваюсь от него.

– Со мной все в порядке. Мне нужно было…

И замолкаю, потому что сама не знаю, что мне нужно было. Я пыталась уйти от реальности, это точно. Но почему? И что, если я сделаю то же самое, когда ставки будут действительно высоки? Стоит только утратить чувство реальности, когда убийца где-то рядом, и я лишусь не только гордости. Я лишусь жизни.

Эти мысли мне совсем не нравятся. Я ведь Мел, помните? А Мел в сложных ситуациях остается спокойной.

Я делаю глубокий вдох и начинаю сначала:

– Мне нужно было на несколько минут впасть в истерику, но теперь все хорошо.

Когда нечего сказать, говори правду.

– Отлично. – Блейк кладет записку на стол. – Тогда давай займемся делом.

– Нет.

Я наблюдаю за его лицом и вижу, что его артистический ум пытается решить, какое выражение пристало данной минуте.

– Нет?

– Нет, – повторяю я.

– Деви, ты что…

– Я в полном порядке. И со мной все будет прекрасно. – Я снова встаю и засовываю руки в карманы халата. – Но я разберусь с этим сама.

– Как же! В этой игре тебе потребуется чертов Защитник.

В его голосе звучат резкие нотки. Разочарование и страх, и все из-за меня. Конечно же, мне хочется броситься к нему, позволить обнять себя и прижаться к его груди. Потому что, если честно, я очень нуждаюсь в его тепле и утешении. Если честно, я его люблю.

Впрочем, сейчас это не имеет значения. Точнее, имеет огромное значение.

– Ты же знаешь, что не можешь быть моим Защитником, Блейк. Игра должна назначить тебя на эту роль.

– А может, это уже сделано, – говорит он. – Может быть, я твой Защитник.

Он срывается с места, подбегает к моему компьютеру и подключается к игре. Всего через пару секунд появляется нужный ему экран, он вводит свое имя и пароль.

– Ты что, тоже играл?

– Один раз, – отвечает он. – Сразу после того, как получил свою роль.

Я задерживаю дыхание. А вдруг я ошиблась? Вдруг он действительно мой Защитник и поможет мне справиться с этим ужасом?

Но тут загружается его Центр сообщений, я вижу, что там пусто, и мне приходится признать то, что я и без того знала: я совершенно одна.

Я делаю глубокий вдох и кладу руку ему на плечо.

– Блейк, ты должен уйти.

– Нет, – упрямо говорит он. – Я тебя не оставлю.

– Принимать помощь от людей, не участвующих в игре, запрещено. Ты читал про Мел и Дженн и знаешь правила. Если я вовлеку в игру кого-то постороннего, ему будет угрожать опасность. Вспомни Энди.

Блейк кивает, и я знаю, что не должна ничего объяснять. Ему не хуже моего известно, что в Энди выстрелили отравленной стрелой после того, как он предложил Дженн свою помощь. Он чудом остался в живых. Но где гарантия, что Блейку так же повезет? А я не хочу рисковать его жизнью. И жизнью Мел тоже. Несмотря на то что я могу стать Мел, я не имею права ей звонить. Один раз она уже выжила в этой игре. Если из-за меня в нее угодит пуля снайпера, я не смогу жить дальше.

Никакой полиции, никакого Блейка. Никого.

Иными словами, пока я не узнаю, кто мой Защитник, я остаюсь одна, и мне с трудом удается удержаться от того, чтобы не потянуться к Блейку, ища утешения там, где я не должна его искать.

Он пристально смотрит на меня и, конечно же, видит меня насквозь.

– Ты хочешь, чтобы я ушел, потому что тебе на меня не наплевать.

Я вздрагиваю.

– Да, – говорю я, и это гораздо больше, чем я хотела бы сказать. – Именно так.

На его лице одно выражение сменяет другое – игровой автомат, который наконец замирает на жалости и ненависти к себе.

– Деви, мне очень жаль, – хрипло говорит он.

Я моргаю, и по моим щекам текут слезы.

– Проклятье, я не хотел…

– Нет, – говорю я, когда он начинает нежно вытирать мои слезы. – Все нормально. Просто мне нужно…

Теперь пришла моя очередь замолчать на полуслове. Потому что я знаю, что мне нужно. То, что было нужно всегда. Он. Вот только я не знаю, возможно ли это.

Но тут Блейк притягивает меня к себе. Мое тело, обнаженное под халатом, словно пронизано электричеством, когда он снова стирает мои слезы подушечкой большого пальца.

– Я тебя не оставлю.

– Оставишь, – шепчу я осипшим от слез голосом. – Ты обязан это сделать. Если из-за меня с тобой что-нибудь случится, не думаю, что я смогу…

Он заставляет меня замолчать поцелуем, нежным, эротичным и таким сладким. В нем все, что я помню, и даже больше. В этом поцелуе его сила. Я обнимаю его за шею и чувствую, что слабею. Мне нужна помощь. А он хочет мне помочь.

С тихим стоном я прижимаюсь к нему, и мое тело говорит «да», хотя я еще не убедила свой рот в необходимости сотрудничества.

Он такой теплый и знакомый, и мне нужна его сила. Я нуждаюсь в нем гораздо больше, чем когда-то нуждалась в наркотиках. И хотя я знаю, что должна отбиваться, лягаться и вопить, чтобы не подпускать его к себе, мне невыносима мысль о том, чтобы пройти через этот кошмар в одиночку. Прогони его, думаю я, и ты тут же помчишься открывать пузырек с белыми таблетками.

Я отодвигаюсь, вглядываюсь в его лицо и нахожу в нем отвагу.

– Блейк, – начинаю я неуверенно, – я хочу…

И закрываю рот, потому что на самом деле я не знаю, чего хочу. Ну, не совсем так. Кроме всего прочего, я хочу, чтобы этот ужас закончился.

– Все хорошо, – говорит Блейк. – Я понимаю.

– Правда? Удивительно, потому что я сама ничего не понимаю и…

Я не успеваю договорить, потому что он снова целует меня, только теперь его губы совсем не мягкие и нежные. На сей раз они страстные и дикие, и все мое тело горит от жара, который исходит от его тела.

Неожиданно я понимаю, что его руки пробрались под мой халат. И честное слово, я хочу, чтобы они там остались. Хочу, чтобы они касались моего тела. Я хочу потерять себя в сексе и забыть о кошмаре, ворвавшемся в мою жизнь. Я хочу улететь в небеса. Я хочу Блейка. Так сильно хочу, что мне кажется, я ощущаю вкус своего желания. Его вкус.

– Блейк, – шепчу я. – Пожалуйста.

Мои руки опускаются к его ремню, мы начинаем сражаться с одеждой, и…

– Мисс Тейлор? – доносится с кухонной консоли голос Лукаса.

Я бросаюсь к панели, чтобы отключить интерком, но Лукас оказывается быстрее.

– К вам мужчина. Некто мистер Гаррисон. Он говорит, что пришел поработать со сценарием.

Проклятье.

Интерком на кухне оборудован видеомонитором, и мы видим у ворот Энди, который стоит в напряженной позе. Я его не виню. Проверка службы безопасности, как правило, предназначена для аэропортов и федеральных зданий, а не для друзей и коллег.

– Скажи ему, что сама справишься, – говорит Блейк, держа руку на моем обнаженном бедре.

Я опускаю глаза и вижу, что халат распахнулся. Я делаю шаг назад и завязываю кушак. Глаза Блейка темнеют, но я отвожу взгляд, боясь признать очевидное.

– Не из-за нас, – говорит Блейк грустно и в то же время сурово. – Ты теперь представляешь опасность. Мы оба стали опасны.

Игра.

Я киваю, и мне снова становится не по себе.

– Ты прав. Конечно. Я не подумала. – Я наклоняюсь вперед и нажимаю на кнопку интеркома. – Лукас, дай Энди наушник на минутку. – Я наблюдаю за тем, как он передает наушник, и, когда Энди прижимает его к уху, говорю: – Послушай, я очень ценю то, что ты проделал такую дорогу, но кое-что произошло, и сейчас не самое подходящее время для сценария.

Высший класс! Мой голос звучит нормально, учитывая совершенно ненормальные обстоятельства. Не зря я была номинирована на «Оскар». Все-таки я отличная актриса.

А может, и нет, потому что Энди продолжает стоять спиной к домику охраны, повернувшись лицом к камере и прижав наушник к уху.

– Это очень важно, Деви. Позволь мне войти.

– Я все прочитаю сама, Энди. Я благодарна тебе за помощь, но, честное слово, я справлюсь.

– Твоя роль тут ни при чем, – рявкает он и поднимает листок бумаги.

Я не вижу, что на нем написано, но внутри у меня все обрывается. Каким-то образом я понимаю, что произошло.

– Это игра, Деви. А я – твой чертов Защитник.