Текст книги "Непостоянное сердце"

Автор книги: Джули Гаррат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Ты, я вижу, Холт, как всегда в своем амплуа, – промолвила Серена, мучительно сглотнув комок в горле. – Не утруждаешь себя любезностями. Если уж бьешь, так обязательно ниже пояса.

Холт, задрав голову, несколько секунд смотрел на хмурое небо, затем перевел взгляд на ее лицо.

– Ладно! – проговорил он. – Допустим, я верю, что ты изменилась. Допустим, верю, что домой вернулась другая Серена. Серена, сумевшая наконец-то по достоинству оценить своего отца. Но какой теперь смысл устраивать разбирательства? Что это даст тебе? И, если уж на то пошло, чем поможет ему? Макс сорвался! Было произведено вскрытие, полиция провела расследование. Подозрительные обстоятельства никак не остались бы без внимания.

Серена сморгнула с ресниц снежинки.

– Я просто не смогла бы примириться с тем, что он решился на какую-нибудь... глупость... из-за меня, – сказала она.

– Значит, ты совсем не знала своего отца, если допускаешь подобное.

– А я и не знала его. – Серена повернулась боком. – Потому и не нахожу себе места. Мне давно следовало повзрослеть, – пробормотала она. – Только теперь начинаю понимать, что все эти десять лет вела себя, как самая последняя эгоистка, хотя признаваться в этом горько и стыдно. – Она надменно взглянула на него. – Я поднимусь на скалы. Хочу своими глазами увидеть это место...

Девушка бегом бросилась назад к тропинке, потом повернула к скалам. Сразу надо было идти туда, ругала она себя. Столько времени зря потеряла у «скверного дома».

Услышав за спиной топот бегущих ног, Серена замедлила шаг и обернулась. Ее нагонял Холт, надевая на бегу теплую кожаную куртку.

– Одну тебя туда не пущу, – заявил он, поравнявшись с ней.

– Чего это вдруг тебе вздумалось тратить на меня время? – спросила она, пожимая плечами, и, повернувшись к нему спиной, зашагала через открытое пространство.

Валил густой снег. Холт шел рядом, застегивая куртку. Девушка искоса глянула на него. Ворот он оставил открытым.

– Я задала вопрос. Что это тебе вздумалось тратить на меня время?

– Я не желаю еще одного несчастного случая на своей земле, – отрезал он.

– Со мной это исключено. Ты же меня хорошо знаешь.

– Думаешь, знаю?

Его голос потонул в завывании ветра.

Серена несколько мгновений смотрела на него, потом пошла дальше. Когда они поднялись на скалы, нависавшие над Кейндейлской бухтой, Холт неожиданно схватил ее за руку.

– Не подходи близко к краю, – предупредил он. – Земля скользкая.

– Я хочу пройти на выступ над Кейндейлским ручьем. Отца ведь там нашли?

Холт наклонил голову, пряча лицо от снега.

– Да, – буркнул он. – Только не знаю, что ты надеешься оттуда увидеть.

Серена резко обернулась, обратив к нему свое окоченевшее и мокрое от снега лицо, и, стряхнув его руку, яростно проговорила:

– Я должна это сделать. Как ты не понимаешь? Я больше не могу дотронуться до него, не могу сказать «прости»... Я просто хочу побыть там... постоять на том месте, где он стоял в последние минуты своей жизни...

Его широкие плечи внезапно опустились. Сунув руки в карманы, он застыл на месте, глядя на нее. Серена отступила на несколько шагов.

– Ладно! Я понял тебя. Я остаюсь здесь. Только, ради бога, прекрати пятиться.

– До обрыва далеко. Ты забыл, Холт, что я тоже знаю эти скалы, как свои пять пальцев. Знаю так же хорошо, как их знал отец.

Холт кивнул. Серена развернулась и пошла вперед. Она была рада остаться одна. Холодная неприветливая погода, отражавшая состояние ее давно обледеневшего сердца, не доставляла ей дискомфорта. Ничто не шевельнулось в ее душе, когда она добралась до того места, откуда сорвался в пропасть ее отец. А что она ожидала почувствовать? Думала, что услышит в завываниях ветра голос отца, дарующего ей прощение, посылающего дочери прощальный привет и утешение?

Серена смотрела на Кейнделский ручей, гнавший в море свои пенящиеся воды, которые взбалтывал восточный ветер. Бурое дно пряталось под накипью ледяных брызг и вихрем снежных хлопьев, оседавших на его берегах и камнях бухты белым пухом.

Колючий восточный ветер разъедал глаза. Щеки оросили горячие капли, но она знала, что это не слезы по отцу. Жившее в глубине души чувство вины перед Максом не позволяло оплакивать его смерть как подобает любящей дочери. Опечаленная, унылая, она медленно повернулась и пошла прочь от обрыва. Холт все еще ждал ее на том месте, где они расстались.

– Ответа нет, – безучастно сказала она, подходя к нему.

– Нет, – отозвался он. – Его там и не может быть.

– Ты будешь на заупокойной службе, которую организовала Мари?

– Да... – Холт угрюмо кивнул. – А ты?

– Мари хотела бы меня там видеть.

– Этого уже вполне достаточно, чтобы не идти, – язвительно заметил он.

– Не умничай, ради Бога. Ведь наверняка знаешь, что между нами установилось определенное взаимопонимание.

Избегая его взгляда, девушка зашагала назад, стараясь ступать в свои следы, оставленные в снегу по дороге на скалы. Она знала, что он думает, но винить его за это не могла. Он помнил ее избалованной девчонкой, стервой, и, судя по всему, не допускал мысли, что она могла измениться за годы разлуки.

У подъездной аллеи, ведущей к «скверному дому», Холт опять предложил ей зайти к нему на чашку горячего кофе.

– Извини, не могу, – поспешно отказалась Серена. – Времени нет. Мне нужно в Райвлин. Я обещала Райану, что пообедаю с ним. А во второй половине дня у меня дела на заводе.

– Значит, ты остаешься? – Его губы изогнулись в скептической усмешке. – Надолго ли? – небрежным тоном поинтересовался он. – Когда планируешь опять сбежать?

– Да уж, везет мне в жизни на мужчин. Один другого лучше в своем мнении обо мне.

– Я и не догадывался, что все еще вхожу в число мужчин, занимающих место в твоей жизни, – протянул Холт, сощурившись, глядя на девушку.

– Теперь нет. Но раньше-то занимал... – Серена чувствовала, что ее щеки заливает румянец. Ей было неловко в его компании, так как она знала, что он не мог простить ей того, что она натворила в юности. Она была бы рада с ним объясниться, но понимала, что слишком поздно искать примирения по прошествии стольких лет. Возможно, у него кто-то есть. – Послушай, – обратилась Серена к нему, сменив тон на более ласковый. – Мне правда пора идти. Я просто проезжала мимо переулка и... и вдруг мне захотелось увидеть то место, откуда... упал отец...

Улыбка на его лице погасла.

– А не лучше ли попытаться забыть то, что случилось с Максом?

– Забыть, что он погиб? – сердито уточнила она. – А ты тоже забыл о своих родителях через две недели после их гибели?

– Ну, ты и стерва! – смущенно проворчал он. – Другого от тебя и не следовало ожидать...

– Сам напросился.

– Ладно. Раз не хочешь воспользоваться моим гостеприимством, я пошел.

Его холодный непрощающий взгляд леденил душу.

– Я же сказала, что не могу остаться. Да и потом, этот дом мне все равно никогда не нравился. Жуткий он какой-то.

– А мы ведь иногда встречались тут неподалеку. Помнишь?

– В том числе и в последний раз...

– Зря ты тогда так повела себя, – упрекнул он. – Ни словом не намекнула, что собираешься вечером удрать из дома.

– Ты попытался бы меня удержать, – бесстрастно ответила она. – А положение у меня было безвыходное. Мари переселялась к нам. Отец выставил мне ультиматум, требуя, чтобы я была с ней приветлива.

– В тете Мари нет ничего зловредного.

– Теперь я и сама это понимаю! – усмехнулась Серена. – А в восемнадцать лет у меня было другое представление. Выхода я не видела, потому и ушла. От меня были одни неприятности.

– Это уж точно. – Холт наконец улыбнулся и дружелюбно добавил: – Хотя, надо признать, я очень обрадовался твоему возвращению, когда встретил тебя в тот вечер в Кейндейле, две недели назад.

От его слов на сердце потеплело, что ее крайне раздосадовало: она меньше всего желала терять из-за него душевный покой. Серена глубоко вздохнула и перехватила взгляд Холта. В глазах обоих на мгновение отразилась былая зачарованность друг другом.

– Может, как-нибудь еще увидимся. – Издалека донесся бой церковных часов. Девушка, насчитав двенадцать ударов, воскликнула: – Черт! Опоздала.

– Пока, Серена. – Холт поднял руку в знак прощания. – Будь осторожна!..

Он резко развернулся на каблуках и зашагал между деревьев к «скверному дому». Она смотрела ему вслед, отказываясь верить в то, что он действительно избрал своим жилищем это ужасный дом.

Бегом вернувшись к своей машине, Серена рывком распахнула дверцу и села за руль. Окна мгновенно запотели от начавшего таять на ее одежде и волосах снега. По шее потекли холодные ручейки.

– Райан! – твердо напомнила себе девушка, заводя мотор. – Пока я должна думать только о Райане. – Сжав в суровой решимости губы, она выехала на середину дороги и помчалась в Райвлин.

– Я поднималась на скалы, – объяснила Серена, когда Райан поинтересовался, почему она задержалась. – Хотела видеть то место, откуда сорвался отец.

– Ну, ты и садистка!

Райан, взглянув на нее через стол (они обедали в столовой гостиницы), отпил из бокала глоток красного вина.

– Нет, ты не то подумал, – возразила она. – Мне просто интересно знать, что произошло в тот день. И я горько сожалею, что не успела помириться с отцом.

– Понятно, – уже менее шутливым тоном протянул он. – Но нельзя же теперь всю жизнь корить себя за это.

– Нет, конечно, – согласилась она и, отодвинув тарелку, взяла со стола бокал с апельсиновым соком. – Но я могу, раз уж выдалась такая возможность, хотя бы попытаться загладить свою вину перед Мари.

– Ты действительно хочешь остаться в Англии? В Кейндейле? Мне казалось, ты ненавидишь свою долину.

– Я... ненавидела... – неуверенно проговорила она и тут же поправилась: – И сейчас ненавижу!..

– Однако уверенности в ее голосе не было.

– Значит, что-то изменилось, – тихо заметил Райан. – Ты изменилась, Сера. – Он положил на стол руки, пытаясь поймать ее взгляд. – Что случилось?

– Ничего! – Она подняла голову и посмотрела ему в лицо. – Ничего не случилось, ничего не изменилось.

– Тебя что-то гложет. Что?

– Ничего, – как можно беззаботнее повторила она и, широко улыбнувшись ему, залпом осушила бокал с апельсиновым соком. – Ладно. Больше у меня нет времени болтать с тобой. Я обещала Мари вернуться к часу на завод.

– Лучше бы оставила долину Мари, – проворчал он. – Знаешь ведь, что у тебя все равно ни черта не выйдет. Ты даже ехать сюда не хотела. Так почему сразу не признать поражение и...

– Я остаюсь, Райан. – Серена прямо смотрела ему в лицо. – Никто больше не посмеет обвинить меня в том, что я опять струсила и убежала.

Райан помрачнел.

– Две недели назад у тебя в голове сидела только одна мысль: как бы уничтожить это место. Что же заставило тебя изменить свое отношение?

– Я должна вернуть долг, – ответила Серена, поднимаясь из-за стола. – И к тому же мне хотелось бы получить ответы на некоторые вопросы относительно гибели моего отца.

– Господи, это же был несчастный случай, – рассердился Райан. – Мари объяснила, как все случилось. Он поднялся на скалы в такой же холодный день, как сегодня. Земля была скользкая. Он поскользнулся и сорвался вниз.

– Отец был не дурак, – возразила Серена. – Он не стал бы, рискуя жизнью, гулять по краю обрыва. – Она раздраженно вскинула руки. – Ну почему, почему все пытаются уверить меня, что это был несчастный случай?

– Все? – сдвинул брови Райан.

– Мари и... и...

– И кто еще, Сера?

Серена с глубоким вздохом вновь тяжело опустилась в кресло и несколько секунд сидела молча.

– Ты его не знаешь, – наконец ответила она. – Я никогда о нем не упоминала. Его зовут Холт Блэквуд. Думаю, пришло время рассказать тебе о нем.

– Ты все еще любишь его? – спросил Райан, когда она закончила свой рассказ.

– Не думаю, чтобы в восемнадцать лет я могла любить, – сказала она. – В восемнадцать у меня в голове была сплошная путаница. Просто мимолетное увлечение приняла за любовь.

– Я не о том спрашиваю...

Райан, откинувшись на спинку, сидел в кресле с подавленным видом.

– Я не люблю Холта, – твердо заявила Серена.

– Что он собой представляет?

– Я же сказала, он открыл свое дело. Занимается грузовыми перевозками. И живет в том ужасном доме на скалах.

– Я имел в виду внешне.

– Неотесанный мужлан, – отрывисто бросила она.

– Мужлан?

– Возможно, я грубо выразилась, – смягчилась девушка, – но он теперь совсем другой. Раньше он был гораздо симпатичнее и приятнее. Хорошо одевался, мог похвастать приличными манерами. Знакомил меня с жизнью морского побережья – рассказывал о птицах, о ракушках, которые приносил прибой. Его интересовали разные окаменелости, которые мы находили на скалах, компьютеры и вообще все. А теперь он законченный циник, носит безобразные джинсы и рубашки, да еще и волосы отрастил...

– Из твоих слов, любовь моя, следует, что за время твоего отсутствия он из юноши превратился в мужчину.

Серена, хмурясь, размышляла над его заключением.

– Возможно, – согласилась она наконец. – Но, пожалуй, прежний Холт мне нравился больше.

– Когда ты меня познакомишь с ним?

– Ты хочешь с ним познакомиться? Зачем тебе это?

– Да так, – пожал плечами Райан. – Судя по всему, одно время он много значил для тебя.

– Мы были просто друзьями.

– Не спорю.

– О, черт! – Она вскочила с кресла и, глядя на него сверху вниз, ласково пожурила: – Ты прямо как мой отец.

– Нужно же, чтоб кто-нибудь тебя опекал.

Серена коротко рассмеялась.

– Мне никто не нужен, Райан. Так что не забивай себе голову всякими глупыми мыслями о том, будто Холт вновь вошел в мою жизнь.

Райан демонстративно взглянул на часы, висевшие на стене у двери.

– Ты точно опоздаешь на свой завод, Сера.

– Черт! Почти два. Почему ты не напомнил мне? Я, наверно, уже больше часа проболтала.

– Так и есть, – подтвердил он. – Странно, да? Столько времени взахлеб рассказывать о мужчине, до которого тебе нет никакого дела!

ГЛАВА 8

Маленький домик, восседавший на склоне холма в самом сердце Кейндейла, готовился вскоре принять обитателей.

Райан всю неделю красил и отделывал комнаты, и к выходным уже можно было настилать в доме джутовые ковры.

– Помоги, пожалуйста, повесить занавески на кухне, – крикнула Серена, подойдя к лестнице.

Райан, высунув голову из ванной, прокричал в ответ:

– А шкафчик для ванной пусть на полу, что ли, стоит?

– Повесишь, когда с занавесками разберемся.

– Мне казалось, мы договорились, что каждый будет выполнять свою работу и не мешать другому, – сердито сказал Райан, появляясь на лестнице.

– Но я не могу дотянуться до карниза, а единственная стремянка у тебя, – отозвалась Серена.

Райан наконец спустился вниз и с лязгом поставил на кухне стремянку.

– Ну? – Он стоял посреди комнаты в воинственной позе, сложив на груди руки. – Вот твоя стремянка. Чего же ты ждешь?

Девушка схватила лестницу, подтащила ее к окну и залезла наверх.

– Подай мне занавеску, – скомандовала она, упираясь коленкой в верхнюю ступеньку.

– Проклятье! – Райан подошел к стопке занавесей, аккуратно сложенных на полу, и спросил:

– Какую?

– Верхнюю.

Он подал ей занавеску.

– Будь в тебе хоть капля благородства, ты не стал бы бездеятельно наблюдать, как я мучаюсь. Сам бы за меня все повесил, – упрекнула девушка.

– По-моему, мы собирались после обеда сходить в магазин за кастрюлями и горшками. И электрический чайник желательно приобрести. Ведь пока мы даже чаю не можем согреть.

– Мы прекрасно обходимся баночными шипучками, – отозвалась Серена. – А в магазин мы пойдем, но только после того, как я повешу эти занавески, а ты – шкафчик в ванной.

– Ты превращаешься в безжалостную эксплуататоршу, Сера. Неужели нельзя чуть сбавить темп? Ты и того парня, что менял нам проводку, пока мы сдирали старые обои в спальнях, так уморила, что он, бедняга, наверно, целую неделю потом отсыпался.

– Уже сожалеешь, что ввязался в эту авантюру? – рассмеялась девушка. – Не улыбается жить под одной крышей с эксплуататоршей?

– А я-то думал, что знаю тебя, – пробурчал Райан. – За два года, что ты жила с отцом и со мной в Квинсленде, я тебя ни разу такой не видел.

Серена повесила занавеску и протянула руку за другой, весело улыбаясь Райану.

– В Квинсленде обо мне заботился Дон. Теперь же мне приходится рассчитывать только на себя.

Он вручил ей вторую занавеску и спросил:

– Ты все еще горюешь о нем? Об отце?

Ее черты смягчились.

– Конечно.

– Ты никогда о нем не говоришь.

– Но это не значит, что он был мне безразличен.

– Хотелось бы надеяться...

– К чему ты клонишь, Райан?

Она застыла на стремянке, растерянно глядя на него.

– Он тебя обожал.

– Я знаю, – ответила девушка. – Но Дон умер мгновенно. А ты нуждался во мне, Райан. Мне некогда было оплакивать его, ведь твоя жизнь висела на волоске.

– Я благодарен тебе, Сера.

Она отвернулась и стала цеплять на крючки вторую занавеску.

– Ты уверен, что поступил правильно... бросив Кирстен?

– Абсолютно. Мне не нужна ничья жалость.

– Ты не прав, Райан. Кирстен любит тебя. Она, должно быть, очень страдает с тех пор, как получила твое письмо...

– Пусть лучше страдает, чем мучается с немощным инвалидом.

– Никакой ты не инвалид. – Серена кончила вешать занавеску и, удовлетворенная своей работой, осторожно спустилась со стремянки. – Райан, только ты один и жалеешь себя. Неужели ты этого не видишь?

– Но у меня ведь все шансы стать немощным инвалидом, – проговорил он, уткнувшись взглядом в пол, в то время как Серена, убрав стремянку, расправляла на окне шторы. – Разве ты, окажись в моем положении, не думала бы этом постоянно?

Она с мольбой протянула к нему руки.

– Райан, я могу оказаться в твоем положении – в любое время, в любом месте. Кирпич неожиданно свалится на голову или на машине разобьюсь, и привет: я – инвалид. Но почему я должна заранее тревожиться об этом? Тем более что, может быть, ничего подобного не случится.

– Но я могу просто умереть в любую минуту, – пробормотал он.

– О, ради Бога! – вскричала Серена. – Не строй из себя мученика, ладно?

Увидев его затравленный взгляд, она тотчас же пожалела о своих словах. Однако заботиться о нем не так-то просто. За последние месяцы она порядком с ним намучилась. А когда он впадал в уныние, сочувствие – она знала это по собственному опыту – ему только вредило.

– Прости, – промолвила Серена, стараясь не терять самообладание. – Прости, Райан. Но ты ведь то орешь, что не нуждаешься ни в чьей жалости, а в следующую минуту буквально упиваешься своими страданиями.

– А тебе приятно было бы знать, что твое время истекло и ты живешь взаймы? – запальчиво крикнул он.

– Нет! Конечно, нет...

Райан выскочил из кухни. Серена услышала, как громыхнула входная дверь. Она неторопливо проследовала за ним на улицу. Он стоял у машины, припаркованной через дорогу, и, положив голову на руки, которые держал на крыше автомобиля, смотрел на маленькую гавань далеко внизу.

– Райан! Ну что я должна говорить? – спросила она, останавливаясь у него за спиной. – Что я, по-твоему, должна делать?

– Ничего! – бросил он не оборачиваясь.

– Опять голова начинает болеть?

– Нет!

– Тогда пойдем в дом, – в смятении проговорила она. – Здесь холодно.

Он не отвечал.

– Не дуйся, любовь моя. Жить же как-то надо.

Он вытянул вперед голову, заметив что-то на дороге внизу.

– Эй, да там через мост ползет грузовик с мебелью, – объявил он. – А я думал, что нам ее доставят не раньше следующего понедельника.

Серена, тяжело вздохнув, подошла и встала рядом.

– Так сказала миссис Крэбтри, – недовольно проворчала она. – Уверяла, что ее сын раньше понедельника привезти не сможет. Черт, – воскликнула девушка приглядевшись, – смотри, как плохо уложили. Вот-вот все развалится.

– Подумаешь. Это же старье, – выдавил улыбку Райан. – А ты ожидала, что мебель, которая стоит каких-то несколько сот долларов, будут перевозить в подушках?

– Ну, во-первых, несколько сот фунтов, а не долларов, – поправила его Серена. – А во-вторых, это все, что я могла себе позволить.

– Надо было покопаться в бухгалтерских книгах. Позаимствовала бы денег из прибыли, которую дает завод, были бы у нас тогда роскошные гарнитуры.

– Мебель вполне приличная, прочная. Во всяком случае, из натурального дерева.

Небольшой грузовик исчез за холмом. Серена со вздохом прислонилась к капоту.

– Ладно, пойду уберу шторы с пола на кухне, – сказала она через несколько минут, услышав скрежет грузовика, взбирающегося на крутой склон. – А я-то думала, что успею их все развесить до понедельника.

– Сера! Подожди! – окликнул ее Райан, когда она была уже на середине дороги.

Девушка обернулась.

– Послушай, у меня нет времени любоваться морем, Райан...

– Прости, Сера. За то, что я наговорил тебе.

Она обрадовалась, заметив, что он воспрянул духом, хотя знала, его хорошее настроение продлится недолго. Депрессии посещали его все чаще и чаще, и она порой спрашивала себя, что будет делать, когда он станет совсем невыносим. Будет терпеть и продолжать заботиться о нем, поклялась себе девушка. Это ее долг перед Доном. Она не бросит в беде его сына и вообще больше не будет бегать ни от каких проблем.

– Иди сюда.

– Нет, – стояла на своем Серена. – Я иду в дом и буду думать, как расставить мебель. Эту миссис Крэбтри удушить мало! Я-то надеялась, что за выходные приведу дом в порядок.

Райан, подбежав к девушке, схватил ее за руку и тихо сказал:

– Прости, Сера. Ну, прости, ладно?

– Дура я, конечно, что не могу устоять перед тобой, но куда ж деваться.

Она улыбнулась ему во весь рот.

– Не знаю, что бы я делал без тебя, любовь моя, – хрипло произнес он, обнимая ее за плечи. – Ты во всем такая практичная, деловая. Вытаскиваешь меня из хандры и всегда проявляешь столько терпения, как святая...

– Сумасброд, – сказала Серена, глядя ему в лицо. – Так у нас называют чудаков вроде тебя.

Райан рассмеялся, и они, увидев приближающийся грузовик с надписью «Крэбтри» на кабине, в обнимку двинулись к дому.

Грузовик затормозил возле них, дверца кабины распахнулась, и на землю спрыгнул мужчина с лицом мрачнее тучи.

К неописуемому изумлению Серены, это был Холт Блэквуд!

– Нам удалось сегодня все загрузить, миссис, – радостно сообщил ей сын миссис Крэбтри, Марк, спрыгнувший с другой стороны кабины. – Спасибо вот товарищ согласился помочь. – Он добродушно хлопнул Холта по плечу. Тот едва сдержался, чтобы не сорвать на своем напарнике душившую его злость.

Сердито глянув на Серену, Холт смерил взглядом молодого мужчину, стоявшего рядом с ней. Хорошо смотрятся, вынужден был признать он. Парень смуглый, темноволосый, а она вся такая беленькая. Однако, судя по всему, его приезд явился для нее неожиданностью. Холт был доволен, что смутил ее покой. Демонстративно отвернувшись от Серены, он принялся отвязывать веревку, державшую в вертикальном положении откидной борт.

– Между прочим, они не женаты, – сообщил ему хриплым шепотом Марк Крэбтри, помогавший опустить борт. Мотнув головой в сторону дома, он добавил: – А жить собираются под одной крышей.

– Давай разгружать...

Холт окинул взглядом груду подержанной мебели, громоздившейся в кузове грузовика. Он весь кипел внутри. Убраться бы отсюда поскорее. Видеть рядом с ней этого наглеца, столь бесцеремонно обнимающего ее за плечи, удовольствие малоприятное. Не мебель бы сейчас разгружать, а оттащить в сторону ее красавчика и заехать ему в челюсть как следует.

Что-то внутри него визжало и вопило, заявляя, что Серена принадлежит ему. Это что-то раздирало душу, разжигая ненависть к стоявшей за его спиной паре. Как она могла устроить ему такое? Черт, да она же не знала, что он приедет, сообразил Холт. Он сам вызвался помочь, когда увидел, как мучается Марк, загружая в машину мебель, и лишь потом выяснил, куда должен доставить груз.

Холт на чем свет ругал себя за то, что ухватился за возможность еще раз встретиться с Сереной. Видеть ее рядом с темноволосым чужаком было невыносимо. А при мысли о том, что они живут вместе...

– Холт, познакомься. Это Райан.

Серена стояла сбоку от него.

Может, ей пошутить вздумалось? Как ни в чем не бывало представляет ему этого выскочку! Врага? Соперника?

– Привет, приятель. – Райан протянул обернувшемуся к ним Холту руку с длинными тонкими пальцами. – Сера говорила о вас. Рад познакомиться. Давайте помогу.

Делать нечего, решил Холт. Правила хорошего тона требуют, чтобы он пожал руку этому австралийцу с худым лицом. Однако он не обязан при этом расшаркиваться перед ним.

– Сами управимся, – буркнул Холт, смерив Райана взглядом. Ну и дохлятина: одежда болтается, руки как у скелета. Заметив, что австралиец дрожит от пробирающего до костей холодного северного ветра, он почти проникся к нему жалостью. – Идите лучше в дом, – проворчал Холт. – Будете распоряжаться, куда разносить мебель.

– Это вам Сера скажет. У нее лучше получится.

Серена отошла от грузовика. Холт, локтем отодвинув Райана в сторону, потянулся за креслом. Когда он обернулся, за спиной уже никого не было. Серена и Райан скрылись в доме.

Холт и Марк понесли наверх разобранную на части двуспальную кровать из соснового дерева. Серена стояла в спальне, находившейся в глубине дома. Окнами эта комната выходила в сад, за которым виднелись скалы и водная ширь, простирающаяся до побережья Уитби.

– Ладно, я тебя здесь оставлю, – сказал Марк, когда они внесли кровать. – Собирай пока.

Он вручил Холту отвертку.

– Я помогу, – вызвалась Серена, когда Марк, исчезнув за дверью, затопал вниз по лестнице.

Девушка подошла к кровати и, глянув на нее сверху, поморщилась.

– Она смотрится здесь гораздо объемнее, чем в магазине. Больше, пожалуй, ничего в комнату и не поставишь.

– Два гардероба, конечно, не встанут, – заметил Холт, не глядя на Серену, и, опустившись на колени, стал вворачивать увесистую деревянную ножку.

– Мне не нужны два гардероба, – отозвалась она. – Райан выбрал спальню в передней части дома. Ему нравится вид на пристань.

– И ему удобно будет спать одному?

Холт резко вскинул голову и впился в Серену недобрым взглядом. На ее щеках выступил румянец.

– Надеюсь. Он к этому привык.

– А вы тут уютно обустраиваетесь. – Холт знал, что в его словах прозвучало злобное ехидство, но ничего не мог с собой поделать. У него все клокотало внутри от одной только мысли, что она будет жить в этом доме с другим мужчиной.

– Это в основном заслуга Райана. Я только шторы на кухне успела повесить. – Серена скорчила рожицу. – Все время пропадаю на заводе.

По лестнице вновь затопал Марк. Он внес в комнату небольшой комод, нечаянно задев дверь.

– Полегче, – вспылил Холт.

– Я же не специально! – виновато проговорил Марк.

– Ничего страшного, Марк. – Серена, после того, как он опять ушел, присела на корточках возле Холта и взяла с пола другую ножку. – Подержать, пока ты будешь крепить? – Она улыбнулась ему. – Помнишь, какой смешной был Марк в детстве? У него всегда все валилось из рук.

– Ты слишком снисходительна к недостаткам Марка, – сказал он, искоса глянув на нее. – Надеюсь, обитатели Кейндейла будут и к тебе столь же снисходительны, когда узнают, что ты живешь со своим австралийцем без благословения церкви.

Серена от души расхохоталась.

– Боже мой, Холт. Неужели за десять лет они так и не избавились от предрассудков?

– Кое-кто не избавился, – ответил он, сверля ее суровым взглядом своих темных глаз.

– Ты о себе, что ли? – Она выпрямила спину, все еще прижимая ножку от кровати к своей голубой футболке свободного покроя с пыльными пятнами на груди. – Слушай, а ты ведь и впрямь себя имел в виду, да? – недоверчиво поинтересовалась она. – Это ты меня осуждаешь за то, что я поселилась под одной крышей с мужчиной!

– С какой стати я должен тебя осуждать? – поспешно парировал он. – Живи как знаешь.

Он выхватил из рук девушки ножку от кровати, задев костяшками пальцев мягкую ткань футболки чуть ниже груди, и стал сосредоточенно вворачивать ее в раму напротив первой.

– Помочь перевернуть кровать? – спросила Серена, опускаясь на колени.

– Сам переверну. – В пальцах ощущалось жжение от случайного прикосновения к ее футболке, а когда она чуть наклонилась вперед, он уловил тонкий аромат ее духов, смешанный с запахом ее тела.

– Тогда я пошла вниз. Извини, что не смогу напоить тебя чаем. Мы еще не обзавелись чайником.

– Серена... подожди...

Холт взял ее за плечо, внезапно осознав, что не может позволить ей просто встать и уйти.

– Да?

Девушка настороженно смотрела на него, готовая в любую минуту отпрыгнуть в сторону.

– Пожалуй, я все-таки не откажусь от твоей помощи. Не возражаешь?

– Конечно, нет!

Она поднялась с пола, и ладонь Холта соскользнула с ее плеча. Не дожидаясь, пока Серена ухватится за кровать, он с легкостью поднял раму и перевернул изголовьем вверх.

– Значит, моя помощь так и не понадобилась? – чуть задыхаясь, рассмеялась девушка.

При звуке ее низкого, чарующего голоса Холт сразу вспомнил их свидания в далекой юности, когда обоим было так хорошо вдвоем. Проклиная себя за то, что не предъявил на нее права, когда имел такую возможность, он выпрямился и посмотрел на Серену. Она стояла по другую сторону кровати. Как она может сохранять столь спокойный, невозмутимый вид, когда он весь горит от желания обладать ею?

– Пойду помогу Райану. Он сам ничего не умеет. Даже картину на стену не может повесить без...

Серена осторожно обошла кровать, направляясь к выходу. Ей предстоит пройти мимо него, осознал Холт.

Снизу донесся голос Марка. Холт, неожиданно задрав ногу, пинком захлопнул дверь и прислонился к ней спиной. Серена остановилась перед ним.

– Холт? – Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, но без испуга. Однако он видел, что она настороже.

– Серена!

– Эй, в чем дело? – спросила девушка задыхающимся голосом, будто до этого долго бежала. – Что ты задумал?

Он протянул к ней руку, но она отступила на несколько шагов.

– Серена, – повторил он тише. – Нехорошо это... ты и он...

– Холт! Замолчи! Не говори того, о чем после будешь сожалеть, – предупредила Серена.

– Тогда скажи, что я тебе безразличен.

– Нет! – выдохнула она, качая головой.

Дверь за спиной у Холта затряслась.

– Я принес плетеный стул... – послышался жалобный голос Марка.

– Оставь его на лестнице, – отозвался Холт. – Здесь кровать дверь прижимает. Пока не могу сдвинуть.

Марк опять потащился вниз. Серена пристально смотрела на Холта. Видя, что она не двигается, он оторвался от двери, подошел к ней и обнял. Она закинула назад голову, по-прежнему не сводя с него глаз.

Он внезапно нагнулся и прижался к ее губам, крепко притянув к себе, чтобы она чувствовала, как страстно он ее желает. В настоящий момент часть его тела, требовавшая удовлетворения, была ему неподвластна.

Серена не противилась. Она прильнула к нему, натянулась, как струна, покорно отвечая на его ласки. Ее губы раскрылись под натиском его жадных губ, ищущих наслаждения. Рука Холта скользнула ей на талию и нырнула под футболку, надетую на голое тело.