Текст книги "Непостоянное сердце"
Автор книги: Джули Гаррат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Серена, нахмурившись, взглянула на часы.
– Мне пора. Приятно было увидеться.
– Приятно? И только? – В голосе Холта больше не слышалось игривых ноток. – Десять лет назад ушла от меня, теперь вернулась, ворвалась в мою жизнь, и, оказывается, тебе всего лишь приятно было увидеться. Это все, что ты можешь сказать?
– Что-то не припомню, чтобы я уходила от тебя, – сдержанно возразила Серена.
– Ох и стерва же ты тогда была!.. – сказал Холт. – Когда я узнал о твоем вредительстве, ты мне сразу стала нравиться меньше.
– Да, я помню. Ты говорил, – надменно проронила девушка.
– Мы нашли бы с тобой общий язык, – заметил он. – А ты ретировалась после первой же крупной ссоры.
– Мне тогда было восемнадцать, – объяснила Серена. – С отцом отношения не клеились. Он собирался поселить в Уинтерсгилле твою тетю Мари, а я не могла такое стерпеть. – Она передернула плечами. – А тут ты еще набросился на меня – обозвал избалованной соплячкой, стал говорить, что мне давно следовало бы повзрослеть...
– Ты и была избалованной соплячкой. Но я мог бы изменить твою жизнь, будь у меня такая возможность.
– И что бы ты сделал? Увез меня от всего этого? – Серена невесело рассмеялась. – Ты тогда не тянул на рыцаря в сияющих доспехах, Холт. Насколько я помню, мы с тобой оба были изгоями.
Холт не смел смотреть ей в лицо. Уткнувшись взглядом в носки своих ботинок, он стоял, раскачиваясь на каблуках взад-вперед, потом наконец поднял голову.
– Ладно! – произнес он. – Ты права. Мне не следовало упускать свой шанс. Супружество пошло бы тебе на пользу. И мне тоже. Но я тогда был оболтус. Сам не знал, чего хотел. Да и Макс ни за что не согласился бы на наш брак, хотя, правда, и взял меня на работу в заводскую лабораторию.
Серена улыбнулась.
– Он всегда кричал на меня, когда узнавал, что я вновь виделась с тобой в выходные.
– Что ж, я его за это не виню. Разве у двадцатичетырехлетнего парня без гроша в кармане могли быть честные намерения?
– И что же заставило тебя измениться?
Серена была заинтригована. В прежние времена, до того, как Макс взял его на завод, у Холта не было никаких перспектив. Он немного рыбачил, выполнял работу, какая подвернется, но о том, чтобы остепениться, как-то не думал.
– Макс меня изменил.
– Мой отец? – нахмурилась Серена.
– Когда я не сумел проявить себя должным образом на заводской работе, Макс сказал, что ему нужен надежный транспорт для перевозки железа и предложил мне заняться перевозками заводской продукции по стране, – при условии, что я открою собственное дело и постараюсь наладить свою жизнь.
– И что потом?
– Потом он одолжил мне денег на приобретение моего первого грузовика.
– Неужели мы говорим о том самом Максе Кордере, который был моим отцом? – с нескрываемым сарказмом в голосе спросила Серена. – Ты утверждаешь, что он помог тебе?
Она не хотела в это верить. Макс, сколько она его помнила, никогда никому не протягивал руку помощи.
– Мы стали добрыми приятелями. Поэтому я и пришел сегодня проводить его в последний путь.
– Значит, тобой двигало не только желание оказать моральную поддержку тете Мари?
Девушка вскинула брови.
– И это тоже, – признался Холт, – хотя она не нуждалась в моей поддержке. За ее спиной стояли все жители долины – и мужчины, и женщины, все явились в крематорий. Жаль, что тебя там не было, Серена. Тогда у тебя наверно, раскрылись бы глаза. Народ горько опечален смертью твоего отца.
Серена тряхнула головой, откидывая назад упавшие на лоб волосы, которые растрепал гуляющий по долине ветерок.
– Ничего не изменилось, – решительно заявила она.
– Да, только Макса больше нет, – тихо произнес он.
– От этого он не стал святым.
– Все такая же стерва!.. Я надеялся, что ты, возможно, пересмотрела свое отношение.
– Мне пора, – повторила Серена. – Если это все, что ты хотел сказать, тогда я поехала.
– К дружку своему торопишься? – спросил Холт, чуть наклонив голову.
Девушка вздохнула.
– До свидания, Холт, – проговорила она, с трудом сдерживая гнев.
– Я еще увижу тебя? Прежде чем ты улетишь к своим бабочкам?
– Наверно...
Серена открыла дверцу и села за руль.
Холт приблизился к окошку со стороны водителя и, пристально глядя на девушку, сказал:
– Я хочу с тобой увидеться.
– Хоть я и стерва? – усмехнулась она.
– Кое в чем ты все-таки изменилась. Стрижку сделала. А мне нравились твои длинные волосы. Они так красиво развевались.
– Зато ты свои отрастил. А ты мне нравился с короткой стрижкой, – грубо осадила его Серена.
Холт потерся рукой о подбородок.
– Нет, изменилась не только прическа.
– Это верно, – согласилась она. – Я совсем не та, что была утром, когда узнала, что вся моя жизнь, оказывается, уже распланирована. С сегодняшнего дня я отвечаю за эту проклятую долину.
– Не может быть! – воскликнул Холт и, положив руку на крышу автомобиля, уставился на Серену. – Вот это да! Не может быть, чтобы Макс так поступил.
Серена откинулась на спинку сиденья.
– Абсолютно в его духе, верно? Напоследок свел со мной счеты – оставил мне в наследство Кейндейл и все, что к нему прилагается.
Холт, тихо засмеявшись, оттолкнулся от машины и повернулся к статуе ее отца, вскидывая руку.
– Поклоняюсь тебе, Макс Кордер, – услышала Серена его клич. – Ты все-таки сделаешь человека из своей непокорной дочери.
– Вовсе не смешно, – крикнула Серена, заводя мотор.
Холт резко развернулся.
– Я смотрю со своей колокольни, моя радость.
Он откинул назад голову и разразился хохотом. Серена, изо всей силы надавив на педаль газа, рванула машину вперед и, объехав грузовик почти по краю обочины, помчалась прочь из долины.
ГЛАВА 3
Мельбурн, Австралия
Кирстен тихо засмеялась, и ребенок поворотил голубые глазенки на звук ее голоса.
– Милое дитя, – прошептала она, – как же тебя назвать?
Риторический вопрос. Имя она придумала сразу же, едва узнала, что беременна.
– Вот именно, как ты собираешься ее назвать, Кирсти? – раздался от двери спокойный голос. – И какую дашь фамилию? Ты ему сообщила?
Кирстен высвободила свой палец из кулачка ребенка и, выпрямившись, повернулась к сестре.
– Холли! Вот так сюрприз! Я и не надеялась, что тебе удастся сегодня выбраться из студии. Думала, придется скучать несколько часов, пока эта глупышка будет спать.
В палату вошла темноволосая девушка.
– Полагаю, раз малышка благополучно выпросталась из утробы, тебя скоро вышвырнут отсюда.
Глаза Кирстен светились счастьем.
– Ммм. Я стала круглосуточной мамой, – во всяком случае, на время. – По ее лицу скользнула тень. – Я ведь пока не могу вернуться в студию. Надеюсь, они поймут?
Холли вздохнула.
– Мне кажется, ты вообще не вернешься туда, сестренка. Ты уже сейчас без ума от своей малышки. Разве ты решишься доверить ее кому-нибудь на то время, что будешь вкалывать на телевидении, где порой приходится торчать сутками?
– У меня нет другого выбора. Иди сюда, сядь у окна и давай поговорим, – пригласила Кир-стен сестру. – Мне ведь пора уже подумать, как наладить свою жизнь, не так ли?
Сестры были так похожи, что могли сойти за близнецов, но на самом деле Кирстен была двумя годами младше и по характеру мягче и добрее. Она опустилась в кресло с кожаной спинкой и, глядя сверху на городской парк, промолвила:
– Сегодня, видать, совсем жарко.
– В январе всегда так, – сухо отозвалась Холли, присаживаясь на кровать. Скрестив стройные лодыжки, она внимательно посмотрела на сестру. – Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Там просто дышать нечем. И мошкары тьма-тьмущая.
– Да здравствуют кондиционеры!.. – улыбнулась Кирстен.
– Мне ли не знать! – Холли закатила глаза к потолку. – Однако, как ты понимаешь, я пришла не для того, чтобы говорить о погоде. Что ты собираешься делать, когда тебя выпишут из роддома?
Кирстен, сидевшая в непринужденной позе, мечтательно глянула на детскую кроватку.
– Пока буду просто жить, приспосабливаться к своему новому состоянию. Все еще никак не привыкну к тому, что у меня нет этого огромного живота. Ты даже не представляешь, какое это счастье вновь залезть в обычную одежду. Кстати, спасибо, что привезла вчера платья.
– Мне сказали, ты принимаешь душ, и я оставила их в приемной. Ты уж извини, что не дождалась тебя. В студии была запарка. – Холли поморщилась. – Мне пришлось интервьюировать такую темпераментную примадонну, что не дай Бог. Ну и намучилась же я!..
Кирстен нежно рассмеялась.
– Держу пари, она нашла в тебе достойного противника, сестренка.
Холли, глянув на кроватку, перевела разговор на другое.
– Ты сообщила ему о ребенке? Ты должна сказать!.. Он имеет право...
– Эй! Не отравляй удовольствие. Давай еще немного повитаем в облаках, ладно?
– Нет, Кирсти. – Холли покачала головой. – Ты обязана смотреть в лицо реальности. И он тоже. В конце концов, это его ребенок. Он должен помогать тебе. Если ты сама ему не скажешь, это сделаю я.
– Ничего у тебя не выйдет. – Кирстен решительно настроилась не позволять сестре смущать свой покой. Она села поудобнее, вытянув вперед свои длинные ноги. – Он уехал. С той девушкой. В Англию.
– Боже! И ты его отпустила? Знала, что он собирается уехать, и ни словом не попыталась остановить?
– Когда мы расстались, он еще был в Квинсленде, любовь моя. Я ни сном ни духом не ведала о том, что беременна, когда приехала в Мельбурн устраиваться на работу в телекомпанию.
Холли сдвинула брови.
– Так откуда ты узнала, что он уехал?
Кирстен постучала пальцами по телефонному аппарату, стоявшему на маленьком столике возле ее кресла.
– Я пыталась дозвониться ему вчера вечером. Во мне проснулась совесть, и я просто хотела посмотреть, станет ли он со мной говорить. Ты же помнишь, как он вел себя все время с тех пор, как бросил меня. Каждый раз, когда я набирала его номер, ответом мне было глухое молчание на другом конце провода. Честно говоря, сестренка, я глубоко сожалею, что не оказалась там с ним, когда убили Дона. Иногда мне кажется, он клянет меня за это. Во всяком случае, как тебе известно, сразу же после убийства он позвонил мне и сказал, что больше не желает меня видеть.
– Не говори глупостей, Кирсти. За это он тебя не может винить. Черт, да этот наркоман-грабитель, искавший денег на удовлетворение своего порочного пристрастия, мог бы и в тебя пулю выпустить, будь ты вместе с ними в доме.
Кирстен какое-то время сидела молча, размышляя над словами сестры, затем сказала:
– Сначала мне Сера позвонила, спустя несколько дней. Сообщила, что Райан ранен; пуля поцарапала ему голову, когда он пытался вырвать оружие у грабителя, застрелившего Дона. Она сказала, что рана несерьезная и мне вовсе незачем ехать в Квинсленд.
– Ну и что? – пожала плечами Холли. – Что это доказывает?
– Не знаю. – Кирстен нахмурилась. – Зря я не поехала. Прошло более двух недель, прежде чем мне удалось связаться по телефону с Райаном и поговорить о его отце. Я должна была поехать, Холли. Я это чувствовала...
– Но я тебя отговорила. Да! Я понимаю, это моя вина, но откуда ж мне было знать, что он разрушит твою жизнь? И, кроме того, тебя взяли на телевидение. Разве можно было все бросить, когда ты только что устроилась?
Кирстен поморщилась.
– Нет, конечно. Ты ведь с таким трудом добилась для меня места. Конечно, я не могла уехать. Мне эта работа нужна была как воздух. Я ведь уже начала подумывать, что напрасно потратила столько времени на учебу, что так и буду всю жизнь перебиваться сезонной работой на курортах.
– Ты уверена, что Райан уехал... из Квинсленда?
Кирстен развела руками.
– Послушай, я разговаривала с женщиной, которая убирает в бунгало Фарраров. Она не стала бы мне лгать. Она сказала, что англичанка получила какие-то тревожные известия и отправилась домой, забрав с собой Райана. Это, на мой взгляд, может означать только то, что между ними завязались какие-то отношения. Иначе зачем бы он поехал с ней?
– У него есть обязательства перед тобой...
– Но он же не знает о ребенке, – перебила сестру Кирстен. – Я в Мельбурне уже более семи месяцев.
– В общем, ты осталась на бобах. Ты это хочешь сказать?
– Похоже так.
– Твой Райан – трусливая крыса.
– Ты еще мягко выразилась. Слышала бы, как я его обзывала на прошлой неделе, когда рожала, – усмехнулась Кирсти.
– Нечего было упрямиться. Рожала бы под наркозом, как тебе предложили, не пришлось бы мучиться.
– Я хотела родить сама.
– Сумасшедшая. – Холли содрогнулась. – Я бы не задумываясь дала себя усыпить и разрезать.
– И лишила бы себя огромного удовольствия.
Кирстен подмигнула сестре и расхохоталась.
– Точно сумасшедшая! Как ты могла отпустить его безнаказанно?
Кирстен пожала плечами.
– Ну и что? Пусть я сумасшедшая. Зато посмотри, какая восхитительная крошка лежит в кроватке. Да и кому они нужны, эти мужчины?
– Так как ты ее назовешь?
– Есть только одно имя. Рин! Более близкого к имени Райан я ничего не смогла придумать.
Старшая сестра резко поднялась и решительно направилась к кроватке.
– Вот именно! – вскричала она. – Девочка похожа на него, значит, и имя должно быть созвучно. Ты так рассуждаешь, да?
– Я просто хочу помнить о нем. Всегда. Я ведь любила его, сестренка. И сейчас люблю. Всегда буду любить.
Холли порывисто развернулась лицом к сестре и, всплеснув руками, воскликнула:
– Он же заявил – и по телефону, и в письме, – что не желает больше тебя видеть. А в чем ты провинилась? Ни в чем! Абсолютно ни в чем! Он просто трусливая крыса, Кирсти. Мерзкая ничтожная тварь. Получил, что хотел, и смылся...
– Нет, – спокойно возразила Кирсти. – Ты не права. Я ему не безразлична. Почему он так поступил, не знаю. У него не было причины. Если бы я была рядом, когда убили Дона, возможно, я поняла бы, почему вдруг он отвернулся от меня.
– Но тебя там не было. Ты была здесь, в Мельбурне, со мной. А он спутался с ней. С этой стервой из Англии. Она, должно быть, воспользовалась тем, что он убит горем. Она была там, с ним, и, видя, что он пал духом, сразу же прибрала его к рукам. Это единственная причина, дорогая ты моя глупая сестричка.
– Нет, – не уступала Кирсти. – Он рассказывал мне о ней, и я сама видела, как Серена относится к его отцу. У Райана с ней никогда ничего не было. И потом, это же противоестественно. В такой ситуации.
– И чем же в таком случае ты объясняешь его неожиданное охлаждение?
Холли медленно приблизилась к окну.
– Что-то случилось, – задумчиво промолвила Кирстен. – Наверно, произошло что-то такое, о чем я не ведаю.
Холли в отчаянии развела руками.
– Ты просто отказываешься верить в то, что он мерзавец, верно?
– Верно, – ровно ответила Кирстен. – Но я докопаюсь до правды, когда у меня появится время.
– Каким же образом? – Холли, отвернувшись от окна, насмешливо смотрела на сестру. – Ты вела и ведешь себя, как первоклассная дура. Но ты это и без меня знаешь, не так ли?
– Райан не мерзавец, любовь моя...
– О господи боже мой! – раздраженно бросила Холли.
– Я отыщу его. – Кирстен, услышав писк ребенка, поднялась с кресла и подошла к кроватке. – Если мне удастся найти его, встретиться лицом к лицу и поговорить...
– Каким образом? Объясни, как ты найдешь его?
Кирстен, взяв ребенка на руки, посмотрела на сестру.
– Поеду в Англию и найду.
– Только через мой труп!
Кирстен улыбнулась.
– Поехали вместе, – предложила она. – Ты всегда говорила, что хочешь попутешествовать. Я уверена, мельбурнское телевидение не развалится из-за того, что ты временно перестанешь обхаживать их примадонн.
– Я продюсер одной из самых продолжительных дневных программ, – со вздохом напомнила Холли сестре. – Я не могу взять и уехать просто потому, что мне захотелось отдохнуть. Кстати... – Она подошла к Кирсти и, ласково коснувшись пальцем щечки новорожденной, поинтересовалась: – Почему с малышки до сих пор не сняли эту глупую круглую шапочку?
– Потому что недоношенные дети теряют тепло через голову. Однако ты, как я понимаю, пытаешься уйти от разговора об Англии?
– Но она ведь набирает вес? – демонстративно проигнорировала Холли реплику сестры.
Кирстен прижалась лицом к дочке.
– Она – умничка. Все делает, как надо.
– Надеюсь, тебе нужен здоровый ребенок? Ее нельзя везти в Англию. В Англии холодно. Это всем известно. И потом, где ты возьмешь деньги?
– В Англии холодно только зимой. Мы можем отправиться в марте, когда там потеплеет. – Кирстен встретилась взглядом с сестрой. – А что касается денег, в банке ведь лежат еще те пять тысяч долларов, которые оставила нам мама. Помнишь?
– Ты с ума сошла!
Глаза Кирстен загорелись.
– Давай истратим их на путешествие в Англию?
– Я же сказала, ты сумасшедшая! Что с тобой? Не слышишь, что я тебе толкую?
– Мы получим огромное удовольствие, сестренка.
– Или впустую истратим деньги, – резонно заметила всегда и во всем практичная Холли.
– Ты же сто лет не была в отпуске. Оттого и раздражаешься по любому поводу. Ты слишком много работаешь. Тебе необходимо отдохнуть – и от своей студии, и от Австралии.
– Я не раздражаюсь...
– Помоги мне, – тихо попросила Кирстен. – Помоги, Холли. Я чувствую, что мне нужно поехать в Англию. Чувствую, что это жизненно важно для меня.
– Деньги отложены на черный день. Ты же знаешь, что мама наказывала.
– Говорят, в Англии случаются черные дни, когда из-за дождя носа не высунешь, – пошутила Кирстен, хотя в данный момент ей было не до смеха. Она даже затаила дыхание, ожидая ответа сестры.
Холли бросила на нее сердитый взгляд, но Кирстен видела, что ее уговоры возымели действие.
– Ладно! – небрежно произнесла Холли. – На досуге подумаем, как нам быть. Но пока тебя не выпишут отсюда в нормальном состоянии, чтоб ни словом не заикалась об Англии и о Райане Фарраре тоже. Договорились?
Англия
Серена провела беспокойную ночь, и во сне, и в моменты бодрствования преследуемая образом Холта Блэквуда, но наутро, не теряя времени, прямиком отправилась в Мидлсбро на встречу с поверенным отца. Возвращаясь в Райвлин по прибрежной дороге, она уже точно знала, чему отныне должна посвятить себя.
– Вам чрезвычайно повезло, юная леди, – поздравил ее старый мистер Эндрюз. – Вы унаследовали прибыльный завод с процветающим поселком, где люди живут как одна семья. В наше смутное время такие благополучные предприятия – большая редкость.
– А я могу от них избавиться? Если не желаю брать на себя ответственность? – поинтересовалась Серена, напуганная мыслью о том, что она до конца дней своих будет привязана к Кейндейлу.
– О нет, моя дорогая. – Мистер Эндрюз стал читать ей завещание, из которого следовало, что, если Серена откажется заботиться о Кейндейле, все владения ее отца отойдут его любовнице, Мари.
Серена была потрясена. Мало того что Мари достался восхитительный старинный дом на вересковой пустоши, ее Уинтерсгилл, так она еще может стать и хозяйкой всего остального наследства Макса, если Серена признает свое поражение. Стоит ли идти на попятную при первом же затруднении?
Что касается намека Холта о том, чтобы изменить свое отношение... это, пожалуй, так же вероятно, как слетать на луну!
Раздосадованная, обескураженная, вся в растрепанных чувствах, Серена свернула в центр Райвлина и поехала к гостинице, где, она знала, ее ждал Райан.
Он сидел один в баре перед пылающим камином. Серена скинула с себя пальто, бросив его на стоявший рядом стул, и, приблизившись к камину, протянула к огню озябшие руки.
– Боже, ну и холодрыга сегодня.
– А здесь так замечательно. – Райан улыбнулся девушке и похлопал себя по животу. – Ну и налопался же я за завтраком! Наверно, теперь неделю не смогу передвигаться.
– Тебе нужно побольше есть. – Она бросила на него угрюмый взгляд. – Посмотри, какой ты худой.
– Лишний вес вредит здоровью. – Он криво усмехнулся. – Сказал умирающий.
– Не смей так говорить, – налетела на него Серена. – Не смей! Разве можно над этим смеяться?
– Но ведь я говорю то, что есть, моя милая Сера, не так ли? От фактов не убежишь.
– Убежишь. Нужно бороться. – Она присела перед ним на корточки. – Нельзя сдаваться, Райан. Даже не думай.
– Тебе легко говорить. Не ты ведь сражаешься с костлявой старухой, – шутливо произнес Райан.
– Райан... не надо, – попросила Серена, накрыв ладонью его руку.
– Тогда расскажи, как ты общалась с этим чванливым ничтожеством, – беспечным тоном предложил он. – И встань, ради Бога. У меня сердце разрывается, когда ты делаешь такие большие грустные глаза.
– Мистер Эндрюз вовсе не чванливое ничтожество, – возразила Серена поднимаясь во весь рост.
– Адвокаты все такие, – поддразнивал ее Райан.
Серена отошла к креслу, стоявшему у камина напротив, и села, протянув к огню ноги. Под элегантные черные брюки, в которые она нарядилась утром, сразу проникло тепло.
– Он сказал, что у меня потрясающий выбор, – как можно беззаботнее произнесла она. – Либо я взваливаю на себя Кейндейл, либо умываю руки и дарю его Мари.
Райан расхохотался.
– А твой старик был с юмором, любовь моя. Жаль, что мне не довелось с ним познакомиться.
– Да, у него, надо признать, весьма своеобразное чувство юмора. – Серена со вздохом откинулась на мягкие подушки кресла. Закрыть бы глаза и прямо на этих уютных подушках унестись в Австралию, в нормальный, разумный мир! – Зачем только я приехала в Англию? – пробормотала девушка. – Должно быть, умом тронулась, не иначе.
– Благословенная долина все равно отошла бы к тебе, – заметил Райан. – В данном случае расстояние не могло повлиять на исход, верно? Твой отец умер, оставив тебе в наследство именно то, что ты всегда мечтала уничтожить. В общем-то, справедливость, хотя это и жестокая справедливость, восторжествовала, не так ли? Пусть ты и заставляла его мучиться, страдать, приводила в отчаяние, но последним посмеялся он.
– Ну, конечно, тебе все это кажется чертовски забавным, да? – промолвила девушка, глядя на Райана сквозь полуприкрытые веки.
– Вовсе нет! – возразил он. – Но, признаюсь, сегодня утром я впервые за многие месяцы проснулся с надеждой и желанием дожить до следующего дня.
– Чтобы иметь возможность полюбоваться, как летит к чертям моя жизнь? – с ожесточенностью в голосе спросила Серена, не разрешая себе думать о том, что наступит день, когда Райан уже ни на что не сможет полюбоваться.
– Чтобы увидеть тебя образумившейся, – уже более серьезно сказал он. – Под давлением обстоятельств к тебе рано или поздно вернется здравый смысл. Ты ведь теперь не можешь уйти от отца, отвернуться от того, что он сделал?
Серена медленно выпрямилась в кресле, качая головой.
– С мертвыми не воюют, потому что воевать не с кем, да? Почему, черт побери, он не оставил все Мари? Она знает, что делать с Кейндейлом, потому что работала у отца секретаршей на протяжении многих лет. Она знает, как управлять заводом. А я не знаю!
– Однако ж не долго я тешил себя мечтой, что ты наконец-то станешь хозяйкой собственной судьбы, – промолвил Райан. – Так когда мы возвращаемся в Квинсленд? – Он задумчиво покусал губу. – Может быть, в середине следующей недели?
– Не гони лошадей, – вспылила Серена. – Кто сказал, что я готова умыть руки?
Райан лениво пожал плечами.
– Ты, по-моему, не была настроена на борьбу, когда вошла сюда несколько минут назад. Напротив. Дала понять, что отказываешься...
– Я не отказываюсь! – Серена бросила на него гневный взгляд.
– Строптивая женщина, – язвительно хмыкнул Райан. – А главное, в башке у тебя одно: лишь бы наперекор Мари. Но полагаю, тебя уже ничто не изменит. Упрямство и бунтарство у тебя в крови.
– Ты хочешь, чтобы я осталась, да? – спросила Серена, подаваясь вперед. – Осталась и превратилась в посмешище, потому что понятия не имею, как управлять Кейндейлом?
– Я хочу, чтобы ты обрела это понятие и добилась успеха, идиотка, – запальчиво воскликнул Райан, тоже подавшись вперед. – У тебя получится. Ты это прекрасно знаешь.
– Чего не знаю, того не знаю, – покачала головой Серена.
– Так узнай, – заорал Райан. – Узнай! Только, ради Бога, не иди по пути наименьшего сопротивления, как ты это сделала когда-то.
– Райан!..
Серена вскочила с кресла и, упершись ладонями в бедра, в изумлении уставилась на Райана. В ней закипал гнев. Он не имеет права так разговаривать с ней, злилась девушка.
– Не смей со мной так разговаривать, – тихо предупредила она, угрожающе сощурив глаза. – Не смей говорить, что я всегда выбираю легкий путь.
Райан медленно поднялся с кресла и встал перед ней во весь рост, долговязый и прямой, как жердь.
– Ну, ударь меня, – предложил он, выпячивая подбородок. – Давай, ударь, если считаешь, что я тебя оболгал.
Серена беспомощно опустила руки. Глаза ее по-прежнему метали искры, но поддаваться на провокацию она не собиралась.
– Сядь, – выговорила она наконец.
Райан остался стоять.
– Подумай сама, – стал убеждать он. – Не удалось одержать верх над Максом – ушла из дома. Легкий выход номер один! Макс, устроившись с любовницей, нанял детектива и с его помощью разузнал, где ты скрываешься, – ты опять сбежала, на этот раз в Австралию. Легкий выход номер два! Там твоя жизнь потекла как по маслу. Ты делала, что тебе говорили, живя с отцом и со мной, и, хотя Кейп-Йорк едва ли можно назвать райским уголком, ты мирилась и с наводнениями, и со змеями, и с муссонами. Тебя подстерегала куча опасностей – нестерпимая жара, ядовитые пауки, пожары, тем не менее это было надежное убежище, верно? Твой отец не мог тебя там достать. Ты наконец-то обрела покой – нашла свое последнее пристанище...
На глаза Серены навернулись слезы, но она сердито смахнула их рукой.
– Так было, пока мы не вернулись в бунгало Дона на восточном берегу большого водораздела...
– Ты смелая женщина, Сера, – ласково промолвил Райан. – И не раз это доказывала. Не побоялась даже вцепиться в негодяя, который убил моего отца, – в негодяя, который и меня бы убил, если бы ты не обрушилась на него, как дубина, и не выбила оружия из его руки. Так не выказывай трусость и теперь, любовь моя, – взмолился он. – Не увиливай от этой последней проблемы, хоть она и вправду очень сложная. Я хочу видеть тебя победительницей. Хочу, чтоб ты изгнала демонов, отравляющих тебе душу, и усмирила призрак отца до того, как я отправлюсь...
Она набросилась на него, стиснутыми кулаками колотя по плечам, и, дрожа от гнева, заливаясь слезами, прорыдала:
– Ты никуда не отправишься. Я не допущу...
Задыхаясь, она схватила его за свитер и стала трясти изо всех сил.
Райан дождался, пока гнев Серены поутихнет, затем разжал ее ладони и высвободился. Она стояла перед ним понурясь, тщетно пытаясь подавить душившие ее рыдания. Он привлек девушку к себе. Она уткнулась головой ему в грудь, слезами смачивая его рубашку.
– Сера! Сера! Сера! – нежно бормотал он.
– Я... не... хочу... чтобы ты... умирал, – хрипло произнесла она.
– Я тоже не в восторге от такой перспективы, – услышала Серена над головой его бесстрастную реплику. – Но надо смотреть в лицо реальности, Сера.
Она отодвинулась от Райана, чтобы видеть его глаза.
– Мне казалось, я уже осознала это, – ответила девушка. – Но я не могу...
– От этого не скроешься, – грустно улыбнулся Райан. – Мне некуда бежать, любовь моя.
Серена, вздохнув полной грудью, оттолкнула Райана от себя и спросила:
– Хочешь вернуться в Австралию?
– Не могу, – просто ответил он. – Как, черт побери, я явлюсь на глаза Кирсти, зная, что меня ожидает?
– Она не откажется от тебя. Ты же знаешь. Ты не имеешь права внушать ей, что она тебе больше не нужна.
Райан горько рассмеялся.
– Так она меня забудет. Мне было бы тяжело выносить ее сочувствие.
– Ты будешь жалеть об этом, Райан. И она, когда узнает правду, не простит себе...
– У нее появился шанс начать новую жизнь, она нашла новую работу в Мельбурне. – Он беспомощно развел руками. – Какое у меня право вешаться на нее тяжким грузом? Кто знает, сколько я еще протяну? Работать нормально я теперь не могу. Не исключено, что я ослепну или даже буду парализован. Тебе известно, что меня подстерегает. Какой девушке захочется взваливать на себя такое бремя?
– Кирсти, – невозмутимо сказала Серена. – И ты знаешь это не хуже меня. Я в жизни не встречала более подходящей пары. Вы так любите друг друга.
– Опять ты за свое!.. – Райан повернулся и направился к выходу. – Я предупреждал тебя, – бросил он от двери, – что если ты начнешь надоедать уговорами, я просто встану и уйду.
– Хорошо! Больше не буду! – крикнула Серена, не давая ему покинуть зал.
– Обещаешь?
– Обещаю! – кивнула девушка. – Не уходи. Мне нужно поговорить с тобой. Хочу показать тебе Кейндейл.
– В такую погоду? – Райан поежился.
– Сейчас январь, – объяснила Серена. – Холода до марта не отступят, а у нас не так уж много денег, чтобы торчать в этой гостинице вечно.
– И что ты предлагаешь?
– Переселиться в Кейндейл, – сказала она, опуская плечи. – Наверняка там можно где-нибудь устроиться. Это единственно разумное решение.
– Ты же говоришь, это дыра несусветная.
– Дыра.
– Тогда поедем смотреть, – согласился Райан – Прямо сейчас. Зачем тянуть?
ГЛАВА 4
Они медленно шагали по пустынному берегу. Рядом высился зазубренный северный утес.
– Потрясающее место, – промолвил Райан. – Не понимаю, как ты можешь говорить, что это дыра. Мне оно нравится. Соответствует моему настроению. Такое же грустное и унылое.
– Да уж, курортом не назовешь, – весело отозвалась Серена.
– Это гораздо интереснее и восхитительнее, чем курорт, – с жаром произнес Райан. Он, казалось, вовсе не замечал холодного ветра и моросящего дождя. – Ты только взгляни вон на то чудовище. – Райан восторженно указал на огромную каменную пристань, напоминавшую две гигантские руки, тянувшиеся от подножия утеса.
– Мы, дети, называли это пристанью. Хотя в общем-то это скорее гавань, где лет сто назад грузили на корабли железную руду. Когда-то там была железнодорожная ветка.
– Потрясающе!..
Райан, широко улыбнувшись девушке, кинулся вперед, перепрыгивая через разбросанные по берегу глыбы бурого железняка. Серена наблюдала, как он карабкается на пристань, остановившись у рыжевато-красной воды Кейндейлского ручья.
Райан, развернувшись, сложил рупором ладони у губ и закричал:
– Вот она! Вот... железнодорожная ветка, о которой ты говорила.
Серена рассмеялась, но ветер отнес ее смех в сторону. Довольная, что Райан наконец-то почувствовал интерес к жизни, она тоже зашагала к пристани.
– Мне та сторона всегда больше нравилась, – сказала девушка. – Там обычно швартовались кобли[1] после ночного промысла.
– Вон те лодки? – Райан мотнул головой в том направлении, откуда они только что пришли. – Как ты их назвала?
– Кобли, – повторила девушка.
– Мне бы тоже хотелось иметь кобль. – Неожиданно посерьезнев, он повернулся к ней и спросил: – Ты когда-нибудь выходила в море на такой лодке?
Серена покачала головой.
– Я же тогда была маленькая. Мы, дети, просто играли возле лодок, воображая, будто плывем по морям-океанам, но в открытое море с рыбаками никогда не выходили. Это очень опасно, – во всяком случае, так заявлял мой отец. – Она поморщилась. – Он меня очень опекал, даже, пожалуй, слишком.
