Текст книги "Непостоянное сердце"
Автор книги: Джули Гаррат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Она взглянула на него. Его темные волосы, мокрые от дождя, липли к голове, колечками топорщась у ушей, в лице неистовая решимость защитить ее ото всех невзгод, глаза наполнены глубоким пониманием.
– Мари... – прохрипела она. – Мне нужно вернуться к Мари...
– Нет! – возразил он, медленно качая головой. – Ты едешь домой.
– В Уинтерсгилл...
Щеки горели от слез и обжигающих капель холодного дождя. Как она возвратится туда в таком состоянии?
– Нет, – повторил он, крепче прижимая к себе девушку. – Ты принадлежишь мне. – В его голосе сквозила свирепая отчаянность. – Твое место, Серена, в «скверном доме». Туда ты и поедешь. И отныне будешь жить там – до нашей свадьбы и после.
ГЛАВА 26
Они проговорили далеко за полночь. Он, разумеется, знал про ее мать.
– Ты должен был мне рассказать!
– Ты бы меня возненавидела.
Они сидели друг против друга у камина – рядом и в то же время будто на разных концах света.
– Но узнать так, как узнала я...
Она внезапно сникла, сообразив, что от взаимных упреков легче не станет.
– А ты бы мне поверила?
Он поднял голову и посмотрел ей в лицо. Его большие ладони, стиснутые вместе, беспомощно свисали меж колен.
Поразмыслив с минуту над его вопросом, она со вздохом призналась в обратном, и оба надолго замолчали.
Теперь она была одна. В окно спальни – эту комнату она до минувшей ночи не видела – вползал слепящий утренний свет. Серена прислушалась: издалека доносился размеренный рокот моря, бьющегося у подножий скал. На потолке играли холодные блики отражающегося от воды прозрачно чистого неба, но окрашенные в желтый цвет стены источали тепло, как, впрочем, и мягкое пуховое одеяло, в которое она куталась.
Этой ночью они спали в разных комнатах. Интимная близость казалась непозволительной сразу после того, что она пережила. Ей требовалось время, чтобы собрать обломки своей жизни, прийти в согласие с собой, простить себя, но в данный момент для нее это было сверхусилие.
Холт ушел рано. Она слышала, как он возился в ванной, топал по лестнице, бродил по кухне. О кафельный пол звякнула миска, – очевидно, Холт приготовил еду для Грей.
После этого Серена вновь погрузилась в беспокойный сон и теперь, пробудившись, взяла с тумбочки у кровати свои часы. Почти девять.
Она приняла душ, оделась, заправила кровать, прибралась в спальне и спустилась вниз. Сунув в тостер два ломтика хлеба, девушка заметила на столе конверт, прислоненный к коробочке с чаем. На белой бумаге чернело ее имя. Она заварила в кружке чай в пакетике и села завтракать в одиночестве, бездумно глядя на конверт, но не касаясь его.
Грей, с закрытыми глазами, блаженно урчала, развалившись на мягком стуле в теплой кухне. За ночь на улице подморозило, хотя апрель уже был на исходе, – должно быть, природа забыла как нужно вести себя весной. Неприветливая погода грустью отзывалась в ее сердце, заставляя усомниться в том, что в ее окоченевшей душе когда-нибудь наступит лето.
Дожевав бутерброд, она взяла конверт и неторопливо вскрыла, оттягивая момент ознакомления с его содержимым. Что за сообщение ее ожидает? Может, Холт изменил свое решение относительно нее? Или, наоборот, клянется ей в вечной любви? Скорей всего, ни то, ни другое. Она развернула листок.
«Приезжай на станцию. Хочу показать тебе кое-что».
Под загадочным приглашением нацарапано его имя, а ниже сделана приписка:
«Старая железнодорожная грузовая станция Райвлин».
Холт порывисто развернулся, услышав похрустывание шин автомобиля, затормозившего в нескольких футах от него. Его лицо осветилось в улыбке.
– Что так долго?
– Я была без машины, если помнишь, – рассмеялась Серена. – Оставила ее на берегу в Кейндейле.
Он хлопнул себя по лбу.
– Черт! Совсем забыл про твою машину.
– Не волнуйся. Я с удовольствием прогулялась до пристани. Заодно развеялась.
На его лице мгновенно отразилась тревога.
– Как ты?
– Выживу.
Она поморщилась.
Он протянул руку, и Серена вложила в нее свою ладонь. Холт сомкнул пальцы, как всегда восхищаясь ее нежной шелковистой кожей, блаженствуя от ощущения ее близости. Ему с ней очень хорошо. Теперь, когда она вновь вернулась в его жизнь, он с трудом представлял, как вообще мог смотреть на других женщин.
Он всегда мечтал только о ней.
Серена источает изумительный аромат. Лимонное мыло!.. Холт сразу вспомнил, как мылил ее под душем, и тут же почувствовал, что возбуждается. Минувшая ночь была тяжелая. Ему потребовалось призвать на помощь всю силу воли, какая у него есть, чтобы не ворваться в ту комнату, где она спала.
Холт показал девушке свое хозяйство – не задействованные на данный момент грузовики, тягачи, трейлеры – и наконец подвел к длинному фургону кремового цвета. Серена вопросительно смотрела на него.
– Я жил в нем полгода, – пока ремонтировал «скверный дом». Вот и подумал, что, может, он и молодым – Райану с Кирсти – тоже подойдет? – Холт взглянул на обращенное к нему лицо девушки и пожал плечами. – Ну, им же нужно где-то жить, когда его выпишут из больницы.
– Ты предлагаешь, чтобы они здесь поселились? – недоверчиво поинтересовалась Серена.
– Да нет, что ты. – Холт потер подбородок свободной рукой. – Я мог бы убрать развалины сгоревшего дома. В Кейндейле. И думал поставить его там.
Девушка просияла.
– Замечательная идея, Холт!
– Одобряешь? – Он широко улыбнулся. – Правда?
– Да, но только на расчистку уйдет много времени, сил и средств. Там такая огромная куча.
– Два дня.
Холт передернул широкими плечами.
– Всего-то?
– Плюс-минус один день. Потом, разумеется, нужно будет провести водопровод, канализацию, электричество, а также взять разрешение в местном совете, но это уже пустяки.
Серена расхохоталась.
– И давно ты вынашиваешь этот план?
– С тех пор как ты рассказала мне о ребятах, упомянув, что Кирсти в целях экономии переселилась в меньший номер в гостинице.
– Я... я собиралась уступить им свой дом.
– Свой дом? Тот, что над рудником!
– Ммм.
– Так оттуда же моря не видно. Думаешь, им приятно будет изо дня в день любоваться старым грязным заводом?
Она поразмыслила над его словами и покачала головой.
– Ты, конечно, прав. Райану нравился вид на пристань. Завод его будет удручать.
– Значит, я этим займусь? А ты передай молодым, что они могут заселяться в любое время после следующих выходных.
Серена нерешительно кусала губу.
– Это ж, наверно, будет трудно... такой большой фургон – футов тридцать, не меньше.
Холт, откинув голову, разразился хохотом.
– С размером ты почти угадала. Там две спальни, душевая, кухня и гостиная. Но это же моя работа, Серена. Я зарабатываю на жизнь перевозкой негабаритных объектов. И уверяю тебя, передвинуть этот фургон – пара пустяков.
– Везти его в гору по дороге с крутыми поворотами – пара пустяков? – Она подозрительно взглянула на него. – Ты шутишь?
– Приходи смотреть. Сама убедишься, что это не займет много времени.
– Но ведь убрать завал...
– Тоже плевое дело, любовь моя. Пойдем. – Он взял ее за руку и повел со двора. – Пойдем в контору. Теперь, получив твое одобрение, я должен сделать пару звонков.
– Все-таки мне кажется, провезти фургон по той дороге будет не так-то просто.
– Я разработаю процедуру. – Он сжал ее ладонь. – Это просто дело техники – жесткое соединение или шарнирное!
– Совсем сбил меня с толку.
Серена покачала головой.
Он с восхищением смотрел, как переливаются в лучах неяркого солнца ее короткие белокурые волосы.
– Я говорю о прицепах! С жестким соединением – это те, которые не изгибаются, с шарнирным – изгибаются. Высчитаю углы подъема, поворотов и все. До сих пор я успешно справлялся с подобными трудностями.
Ее губы медленно раздвинулись в улыбке.
– Теперь я понимаю, почему ты сказал тогда, что по-прежнему работаешь с компьютерами. Поэтому, да?
– Пойдем в контору. Посмотришь, как это делается, угу? – Он неожиданно нагнулся и поцеловал ее в кончик носа. – Могу позволить тебе даже самой позвонить и заказать бульдозер для расчистки развалин.
Райан был в восторге от нового дома.
Из больницы его привез Холт. Серена встречала австралийцев у фургона. Первой из машины вышла Кирсти с малышкой, потом появился Райан, бледный и исхудавший. При виде фургона он тихо присвистнул.
Серена, спустившись со ступенек, крепко обняла его, стараясь не показывать, как сильно она обеспокоена его катастрофическим похуданием.
– Откармливать его нужно, – сипло проговорила Кирсти.
Серена наконец разжала объятия. Райан отступил на шаг и произнес:
– Вот это да! Классный домик. Ты не боишься доверить мне такое чудо?
– Здесь нет газа. Все работает на электричестве, – дрожащими губами промолвила она.
Он взял ее руки и сжал в своих костлявых ладонях.
– Сера, ты – прелесть!
– Не я. Вот кто... – Ее взгляд вознесся над его плечом к Холту. Тот стоял в ленивой позе, прислонившись к машине, и с интересом наблюдал за разворачивающейся на его глазах сценой.
Райан выпустил ее руки и обернулся.
– Спасибо, приятель! – поблагодарил он с теплотой и волнением в голосе. – А то я уж приготовился жить на другом конце улицы. Приучал себя к мысли, что буду постоянно видеть перед собой нечто вроде картины Лоури.
Представляешь, да? Дохлые, как палки, мужчины, идущие на завод и обратно, маленькие грузовички, маленькие домики – наподобие спичечных коробков...
– Слишком много болтаешь. – Кирсти положила ладонь ему на руку. – Тебе нужно отдохнуть, набраться сил.
– И отрастить волосы. – Райан поморщился, глядя на Серену. – Как тебе нравится мой новый имидж каторжника, Сера? Меня заверили, что они отрастут, но пока никаких признаков.
Вид у него, действительно, был ужасный. Серена почувствовала, как защипало в глазах. На обоженной стороне его головы пучки волос перемежались лысыми пятнами; остальная часть была коротко острижена, почти под ежик.
– Ты выглядишь нормально, – тихо сказала она. – Входи в дом.
– Я попросил, чтобы мне сделали трансплантацию головы, – сострил Райан. – Но они, похоже, это не практикуют.
Серена взяла его за руку и повела в фургон. Кирсти с девочкой и Холт задержались на несколько минут на улице.
– Как ты себя чувствуешь? – серьезно спросила она.
– Вполне. – Он поджал губы. – На полгодика хватит.
– Райан... не...
– Ничего не изменилось, Сера.
В его глазах застыла безнадежность.
Девушка смахнула слезы.
– Эй, не плачь. – Он улыбнулся. – Я того не стою. Подрывник – да и только. Натворил вам тут делов, да?
– Какие у тебя планы, любовь моя?
– Перво-наперво женюсь на Кирсти, – тихо ответил он, уже без тени усмешки. – Для меня сейчас это самое главное.
– А потом?
– Потом мы вернемся в Австралию, Сера. Кирсти лучше быть там, когда произойдет неизбежное. По крайней мере, рядом ее сестра...
Серена плотно сжала губы и, призвав на помощь все свое самообладание, промолвила:
– Я буду скучать по тебе.
– Я тоже, Сера.
До них донеслись голоса Кирсти и Холта, приблизившихся к фургону.
– Сера, – быстро проговорил Райан, – помнишь, что я тебе говорил? О фигуре в капюшоне?
Она выставила вперед ладонь.
– Я не буду ничего предпринимать, Райан. Отца ведь все равно не вернешь, верно?
Он тряхнул головой.
– Я как раз это и хотел сказать. Может, лучше предать все забвению?
– Абсолютно с тобой согласна.
Он вздохнул с видимым облегчением.
– Незачем копаться в том, что мы никогда не сможем понять. Ничего хорошего из этого не выйдет.
– Ты прав, – улыбнулась девушка.
Однако в душе она знала, что странные обстоятельства гибели отца всегда будут тревожить ее покой.
ГЛАВА 27
– Значит, ты согласна не тянуть со свадьбой до июня?
Серена чуть откинула назад голову и остановила серьезный взгляд на дорогом ей лице.
– До июня месяц. Зачем без толку терять целых четыре недели?
– Даже не верится!..
Холт тихо засмеялся и коснулся губами ее лба.
– Правда, нам еще предстоит сообщить Мари... и Вив о том, что через неделю у нас свадьба.
– Лишняя суматоха нам ни к чему, верно, любимая? Ты ведь знаешь, какая Вив... ей непременно сразу же потребуется новый наряд, новая шляпка. А это наш день.
– Значит, вообще никому не будем говорить? – спросила Серена. – Тем более что выряжаться, как рождественский пирог, я не собираюсь. Это будет самая обычная, скромная церемония в исполнении регистратора райвлинской ратуши.
– Ты точно решила отказаться от белого платья?
– В белом я похожа на чудовище. И потом, если помнишь, я же выхожу замуж во второй раз.
– А на первой свадьбе ты была в белом? – Он крепче обнял ее за талию, и они вместе направились по коридору к двери «скверного дома».
– Нет. В костюме из хлопчатобумажной ткани. Мы поженились весной, а в Австралии в это время довольно жарко и дождливо.
Они остановились у выхода.
– Я буду скучать по тебе, – сказала Серена.
– Мы расстаемся всего на четыре дня.
От улыбки в уголках его глаз собрались морщинки.
– Опять едешь в Ирландию. Для меня разлука всегда тянется дольше, когда ты отправляешься за море.
– Я позвоню. – Его голос зазвучал хрипло. – Мне будет ужасно тебя не хватать.
– Я уже вновь окунулась в водоворот дел на заводе. Буду занимать себя работой, и время пролетит быстро.
– Занимай. – Он привлек девушку к себе и приник к ее губам в долгом страстном поцелуе, а, когда наконец отстранился, пробормотал: – Я, наверно, эгоист, но мне не хотелось бы никому говорить о нашей свадьбе.
Серена сладостно поежилась под его пожирающим взглядом.
– У меня тоже такое желание. Мне все время кажется, что, если мы скажем кому-нибудь, произойдет нечто такое, от чего я перестану быть счастливой.
– Безумная мысль. – Он рассмеялся, но как-то неестественно, и добавил смущенно: – Правда, у меня такое же чувство.
– Тогда давай не будем никому говорить, – поспешила предложить девушка.
– А разве так можно?
– Ну... будем молчать, пока кто-нибудь сам не заведет об этом разговор, а?
– Например, Вив, – съязвил Холт.
Серена кивнула.
– Вив в последнее время действительно какая-то странная. Может быть, она чувствует себя ущемленной, отвергнутой, страдает от недостатка твоего внимания, поскольку я все время здесь с тобой.
– Может быть. Но ей придется к этому привыкнуть.
– Ты опаздываешь, – ласково предупредила девушка. – Посмотри, который час. Ты ведь хотел выехать на рассвете?
– Шесть часов – это и есть рассвет.
Он скорчил ей рожицу.
– Будь осторожен, Холт.
– И ты тоже, любовь моя.
Он открыл дверь, вышел в окутанный туманом сад и направился к своей машине. Прежде чем сесть за руль, Холт обернулся и помахал ей рукой.
Из окна спальни своего дома Вив наблюдала за улицей. Ровно в восемь минут седьмого мимо проехал Холт, направляясь к центральной дороге, которая, как она знала, доставит его на старую грузовую станцию Райвлина. Она загадочно улыбнулась про себя. Холт уехал на четыре дня. В эти выходные он сообщил ей о своей поездке в Ирландию.
Значит, девчонка в полном ее распоряжении. А ей нужно сказать кое-что этой даме!
Вивиан тщательно оделась, выбрав светло-серый шерстяной костюм: холодные цвета, ей к лицу. Выложив на кровать свой любимый – лиловый – плащ, она спустилась на кухню и, сварив овсянку, села завтракать. Она ела кашу медленно, вновь и вновь перебирая в голове все, что собиралась сказать Серене.
Девчонка имела обыкновение убегать от неприятностей. Вив надеялась, что на этот раз ей удастся спровадить Серену из Кейндейла навсегда.
За окном мелькнула тень. Вив вздрогнула и лишь потом сообразила, что в гости пришла кошка Холта. Она открыла дверь. Грей бочком шмыгнула в кухню и сразу же направилась к блюдцу с молоком.
– Сегодня ты не можешь долго здесь оставаться, киска.
Вив присела на корточки и провела ладонью по холеной шерстке. Грей подняла от блюдца мордочку и уставилась на женщину своими огромными янтарными глазами. Вив выпрямилась и отошла от кошки. Она начинает слишком привязываться к животному, что вовсе не входит в ее планы. Когда привязываешься к кому-то или чему-то, результат, как правило, один: боль, страдание, обида.
Вив точно рассчитала время – вошла на кухню в доме Холта, даже не удосужившись постучать, ровно в половине девятого утра. Серена, вынимавшая из буфета банку кошачьей еды, резко обернулась и закрыла рот ладонью, явно потрясенная неожиданным появлением Вивиан.
– Вив! Как вы меня напугали...
От внимания Вив не укрылась дрожь в голосе девушке, когда та, смущенно засмеявшись, вновь отвернулась к буфету, чтобы закрыть дверцу. Вивиан с ходу бросилась в наступление.
– Никак у нас с тобой не получается поговорить, да, Серена?
Девушка, передернув плечами, отошла к рабочему столу и стала открывать банку. Вив понимала, что Серена тянет время, пытаясь вернуть себе самообладание, утраченное в тот момент, когда она обнаружила, что не одна на кухне.
Вивиан проследовала за девушкой, с секунду постояла возле нее, затем взяла чайник, наполнила его водой и включила.
– Ты не возражаешь? – обратилась она к Серене с лучезарной улыбкой. – Я привыкла быть у Холта, как у себя дома. Приходится ведь Грей кормить, да и вообще присматривать, когда он надолго уезжает.
Конечно же, она возражает. Вив это было ясно как божий день. Но Серена уклонилась от ответа, сосредоточенно выкладывая содержимое банки в миску Грей.
– Вы хотели что-то обсудить, Вив? Дело в том, что через десять минут я ухожу на завод, а Холта дома нет. Он уехал рано утром.
– Опять в Ирландию. Да, он мне говорил. – Вив насыпала ложечкой чай в заварочный чайник. Глаза ее заблестели. – Думаю, нам необходимо поговорить, как ты считаешь?
– Сейчас не время, Вив. Мне действительно пора на работу.
– Ты не против, что я хожу сюда?
– Если Холт не против, я тем более.
– Я люблю иногда прогуляться к скалам. А через сад Холта путь значительно короче. Я начинаю задыхаться, если иду в обход... – Вив вытащила из буфета чашки с блюдцами и, расставив их на столе, взглянула на Серену: в глазах девушки читалось искреннее участие. Вив разозлилась: еще не хватало, чтоб девчонка жалела ее. – Я не нуждаюсь в сочувствии...
– Нет. Конечно, нет. – Серена, взглянув на настенные часы, забеспокоилась. – Вив, мне правда пора.
– Для меня это был большой удар, когда он переселился сюда, – хотя его дом всего в нескольких шагах от моего.
Серена посмотрела на свои руки, потом вновь обратила взгляд на Вив.
– Я ведь не пытаюсь отнять его у вас.
Вода закипела. Вив залила кипятком заварку и отнесла чайник на стол, поставив его на самую середину.
– Как продвигается ремонт в твоем доме? – поинтересовалась она, усаживаясь за стол. – В том, что возле завода? Когда собираешься въезжать?
– Там еще много работы, – помедлив ответила Серена. – Гораздо больше, чем я предполагала. А когда его приведут в порядок...
– Ты будешь жить там?
Серена подошла к столу, выдвинула стул и, посмотрев на Вив несколько секунд, села.
– Думаю, после ремонта тот дом, скорей всего, вновь будет выставлен на продажу.
– Значит, Холт мне сказал правду? Ты останешься у него? Будете жить с ним в грехе... как сейчас?
Кровь прилила к лицу Серены.
– Такое случается, Вив. Теперь многие так живут.
– «Многие живут» вовсе не означает, что это не безнравственно, верно?
– Значит, по-вашему, любовь – это грех? – спросила девушка ровным голосом.
Вив передернула плечами.
– Разумеется, нет, если отношения узаконены.
– Вив... – Серена запнулась, затем продолжала: – Теперь все по-другому – не так, как в пору вашей молодости. Меняются понятия. Меняются люди. Вполне естественно, что многие, прежде чем связать себя узами на всю жизнь, хотят удостовериться, что они подходят друг другу.
– Я воспитана на иных принципах. И Холта я воспитывала так, как воспитывали меня. – Вив стала с невозмутимым видом разливать чай. – Я всегда говорила Мари, что мать с отцом перевернулись бы в своих могилах, если бы узнали про ее греховную связь с твоим отцом.
– В итоге они никому не причинили вреда, – спокойно заметила Серена.
– Вот как ты теперь запела. – Вив пододвинула ей чашку с чаем. – Разве сейчас ты делаешь не то же самое, из-за чего в свое время сбежала из дома? Если верить молве, ты не желала жить под одной крышей с содержанкой Макса.
Серена судорожно вздохнула.
– Как вы можете так жестоко отзываться о собственной сестре?
– Ты знаешь только то, что Мари соизволила тебе рассказать.
Вив взяла свою чашку и мило улыбнулась девушке, очевидно желая приветливым выражением скрасить язвительность своих слов.
– Я знаю, что несправедливо осуждала отца и Мари, – настаивала Серена.
– Моя дорогая, ты совершенно не знала своего отца. – Вив единым глотком осушила свою чашку. – А я знала его. Уверяю тебя, я его знала хорошо. Он через кого угодно мог переступить, чтобы добиться желаемого.
– Я отказываюсь выслушивать ваши откровения.
Серена начала подниматься из-за стола, но Вив ее осадила:
– Сядь. Тебе придется выслушать все, что я намерена сказать, хочешь ты того или нет.
Серена со вздохом тяжело опустилась на стул.
– Хорошо. Говорите.
– Я первая с ним познакомилась.
– Первая?
Вив кивнула.
– Я встретила Макса, когда мне было шестнадцать.
Вив с удовлетворением отметила, что своим заявлением мгновенно обеспечила себе внимание аудитории.
– Я этого не знала. Думала, вы познакомились с отцом через Мари.
– Нет. Это я познакомила Мари с Максом. Он часто приходил на обрыв – прогуливал свою собаку, полукровку по кличке Пиппин, и я обычно встречала его там. Он жил в Кейндейле. Отец его был рыбаком. Тебе это известно?
– Да, я знаю, что отец жил в Кейндейле, до того, как женился на моей матери. Он любил долину.
– И меня он любил.
– Не может быть... – Серена нахмурилась, явно не желая верить в то, что говорила Вив.
– Любил, – повторила та, медленно кивая своей золотистой головой. – Но у меня не было денег, в отличие от сучки Кэтрин. Поэтому он женился на ней.
Серена, сглотнув комок в горле, встала и проговорила сердито:
– Я не намерена сидеть и слушать, как вы порочите мою семью, Вив.
– Но это правда. У твоего родного папочки и пенса за душой не было, когда он женился на этой... этой...
– Достаточно... – оборвала ее девушка.
– Замолчи и сядь.
– Нет... Послушайте, Вив, я не хочу пререкаться с вами, но...
– Дочь вся в отца. Я это и раньше говорила, и опять повторю: яблоко от яблони недалеко падает. Вы, Кордеры, хватаете все, что плохо лежит. Сначала он, теперь ты. Предупреждаю: оставь в покое моего племянника.
– Холта?
Вив порывисто вскочила на ноги; стул с отвратительным визгом заскользил по голому кафельному полу.
– Оставь его в покое, – зло повторила она, впившись в девушку пылающим взглядом. – Иначе будет плохо.
– Плохо? – едва слышно переспросила Серена, чувствуя себя так, будто из нее выбили дух. – Чего вы добиваетесь, Вив?
– Того, что сказала.
Вивиан обошла стол и остановилась рядом с девушкой.
– В таком случае хочу сообщить вам, что мы с Холтом решили пожениться на следующей неделе.
Вив опешила. Так скоро? Они собираются пожениться, а Холт даже не поставил ее в известность? Но затем возобладал здравый смысл. Эта стерва лжет. Конечно, лжет.
Она тихо рассмеялась.
– Прекрасный ход, но меня не проведешь. Холт сообщил бы мне...
– Мы решили пока никому не говорить. Хотели избежать лишней суеты, ажиотажа.
– Я тебе не верю.
Вив быстро соображала. Нужно убедить девчонку в том, что она не должна выходить замуж за Холта. Даже подумать страшно, что она завладеет им целиком. Сначала после смерти Кэтрин Мари увела у нее из-под носа Макса, а теперь эта мерзавка, отродье Кордеров, отбирает у нее Холта.
– Ты не можешь выйти за него замуж, – ледяным тоном произнесла Вивиан.
– Могу и выйду.
Вив покачала головой.
– Значит, ты хочешь стать женой человека, который убил твоего отца?
Ложь легко слетела с ее уст.
Девушка беззвучно охнула, побледнела как полотно. Вив внутренне расслабилась. Выходит, у мерзавки уже были подозрения в этом направлении? Она поздравила себя за предусмотрительность: хорошо, что сообразила в прошлый отъезд Холта заманить Серену в чулан под лестницей. Девчонка наверняка заметила куртку с капюшоном. Теперь самое время подлить масла в огонь.
– Загляни в чулан... под лестницей, – услышала Вивиан свой голос.
Серена покачнулась.
– Я... я уже заглядывала...
– Значит, видела? Куртку? Ту, что с капюшоном?
– Но это был не Холт! Я знаю, что это не Холт...
Заслышав предательскую дрожь в голосе девушки, Вивиан поняла, что пришла пора окончательно убедить ее в виновности Холта. Девчонка должна поверить в то, что Холт убил Макса.
– Я все видела, – медленно отчеканила она. – Видела ужас на лице Макса, когда он опрокинулся с выступа.
– Нет... о нет... Не верю!..
Серена, как безумная, замотала головой. Вив остановилась прямо перед ней и спросила:
– Так что ты на это скажешь? Что ты можешь с этим поделать, Серена Кордер? Неужели совесть позволит тебе выйти замуж за человека, который убил твоего отца?
ГЛАВА 28
Вив вернулась домой и трясущимися руками стала срывать с себя перчатки, плащ, сдернула с шеи шарф. Одежда водопадом низвергалась к ее ногам, а она стояла, отдуваясь, тяжело дыша, потом, по привычке прижав руку к сердцу, начала втягивать ртом маленькие глоточки воздуха. Почему, ну почему она позволила этой мерзавке так расстроить себя?
Однако предаваться сожалениям было поздно. Вив понимала, что наговорила и сделала гораздо больше, чем следовало. Она действовала в порыве гнева, обиды, – а все оттого, что Холт не сообщил ей о свадьбе. Вивиан убеждала себя, что, возможно, ей удалось бы отговорить Холта от брака с Сереной, если бы он был откровенным с ней.
Однако Серена, похоже, глубоко зацепила его. Так же, как Мари Макса. Какая кощунственная несправедливость. Вивиан, почувствовав, что сердце немного успокоилось, прошла в гостиную и встала перед зеркалом. Она и сейчас еще привлекательна, а в шестнадцать лет была просто красавицей. Макс волочился за ней, пока не узнал, что у нее больное сердце.
В ней до сих пор кипела ненависть к нему за то, что он связался с Мари, хотя это произошло много лет спустя, на протяжении которых он успел жениться на богатой распутнице Кэтрин, родить дочь и стать свидетелем горького конца своего брака. В общем-то она не винила надменную Кэтрин за то, что та искала радостей на стороне. Макс, по сути, был женат на своем заводе и на долине. Его сердце было отдано Кейндейлу. Сильнее он любил только свою дочь. Серену он просто обожал.
Но еще большей ненависти заслуживала Мари. Мари уже однажды была замужем, за Гарри Уайаттом. Так нет, ей этого оказалось мало. Еще одного мужика отхватила. Несправедливо устроена жизнь. Жизнь вырывает из твоих рук счастье и отдает другому, а тебя оставляет с больным сердцем и лекарствами.
– Несправедливо, несправедливо, – бормотала Вив сквозь стиснутые зубы.
А теперь вот Серена вцепилась в Холта, стремится и его отнять у нее. А она, видите ли, должна отойти в сторону и молча наблюдать, как ее в очередной раз обкрадывают. Такого допустить Вив не могла... Холт никогда не простит ей того, что она сделала с Сереной. Она не посмеет посмотреть ему в глаза. Сейчас Вив сознавала, что поступила глупо.
Выход один.
Более собранная, чем в последние полчаса, она вернулась на кухню, которую содержала в безукоризненной чистоте, и вынула из выдвижного ящика сначала блокнот с ручкой, затем бутылочку с таблетками – новое лекарство, которое ей прописали; Джилли принесла его только на прошлой неделе.
Вивиан высыпала таблетки на кухонный стол – более ста пятидесяти штук. Трехмесячная доза, если принимать по две таблетки в день. Ну а если выпить все сразу...
При этой мысли желудок спазматически сжался. А разве у нее есть выбор?
Все рухнуло, полетело кувырком. От досады и раздражения на глаза навернулись слезы. Вив уставилась на разбросанные по столу таблетки. Она терпеть не может глотать таблетки. Она ими подавится.
Внезапно ее осенило. Что доктор Грейс сказал ей, когда она, во время последнего визита в больницу, выразила протест против таблеток, объявив, что сыта ими по горло? Вив нахмурилась, вспоминая слова врача.
«Принимайте их строго по назначению, мисс Блэквуд. Два раза в день. И будете чувствовать себя великолепно. Стоит внезапно прекратить их принимать, давление резко подскочит и в результате – сердечный приступ с фатальным исходом или инфаркт...»
Тогда это ее напугало. Но теперь все изменилось. Она не хочет больше жить. Не вынесет отвращения на лице Холта, когда он узнает, что она наговорила про него. И как только у нее язык повернулся назвать убийцей его, самого нежного, ласкового, доброго человека на всем белом свете? Глаза Вив опять наполнились слезами. Он и видеть ее не пожелает. Холт – парень гордый. И Серену любит, это ясно. Ее захлестнула волна гнева.
– Мерзавка! Ненавижу ее. Всех Кордеров ненавижу...
В порыве ярости она сгребла со стола все таблетки на газету, отнесла в туалет и смыла. Самый лучший выход. Кровяное давление резко поднимется... и все будет кончено. Другого все равно не дано. Холт вернется через четыре дня, но к тому времени все будет кончено.
Вивиан села за кухонный стол и начала писать. Нужно изложить все как есть, рассказать всю правду. Она думала, что сумеет ужиться с совестью, но теперь понимала, что это исключено. Письмо она адресовала Холту. Холт сообразит, что делать. Мерзавке Кордер она не доверится. Кордер! От одной фамилии уже тошнит.
Свою исповедь Вивиан начала с того, что четыре месяца назад она позвонила Максу. Описывая случившееся, она вновь, словно наяву, переживала события того трагического январского дня.
«– Макс! Мне нужно увидеться с тобой. Приходи ко мне домой...
– Черт, Вив, я занят. Что у тебя опять?
Он, как всегда, был раздражен на меня. Я разозлилась.
– Мари сообщила мне. О вашей свадьбе. Как ты можешь жениться на ней? Я этого не потерплю, Макс. Предупреждаю: я ей все расскажу про нас с тобой.
– А что ты можешь рассказать? Между нами давно все кончено. Да Мари тебе так и так не поверит.
– Желаешь удостовериться? Что ж, давай позвоню ей. Расскажу, как ты обманул меня и бросил, получив, что хотел.
– Все было не так, Вив. – Он вздохнул. – Ты прекрасно знаешь, что все было совсем иначе. Я тогда не подозревал о том, что у тебя больное сердце. Замужество ставило под угрозу твою жизнь. Теперь твое здоровье поправилось...
– Так женись на мне, а не на ней, – взмолилась я.
Он был непреклонен.
– Я люблю Мари.
Я разыграла козырную карту.
– Интересно, что ты будешь чувствовать, когда я брошусь со скалы?
– Не глупи, Вив... – встревожился он.
– Я это сделаю. Отправляюсь туда сейчас же. И если ты не придешь поговорить со мной, я покончу счеты с жизнью. Приходи туда. На выступ над Кейндейлским ручьем. Жду тебя через час.
– Вив...
– Если не придешь, я брошусь в пропасть.
– Вив...
Я положила трубку...»
Вивиан с горечью перечитала написанное. Внезапно почувствовав себя усталой и разбитой, она уперлась локтями в стол и опустила голову в ладони. В окно лился солнечный свет, омывая ее сидящую за столом фигурку золотистым сиянием. В тот январский день солнце не светило...
