Текст книги "Непостоянное сердце"
Автор книги: Джули Гаррат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
– В жизни не чувствовал себя так хорошо, – лучезарно улыбнулся он. – Много гуляю, знакомлюсь с местными жителями. Они все охотно со мной болтают. Наверное, впервые встретили настоящего австралийца. Я им, похоже, в диковинку.
– Берегись, – предупредила девушка. – А то чего доброго посадят тебя в клетку и станут кормить эвкалиптовыми листьями.
Он выпрямился за кухонным столом, отодвинув газету.
– Если серьезно, мне здесь нравится, Серена.
– Но навсегда ты тут не останешься. – Она улыбнулась ему, усаживаясь за столом напротив. – Мы с тобой не можем избрать это место своим постоянным домом, верно?
– Почему же? Ты можешь остаться здесь, – серьезно сказал Райан. – У тебя английское подданство, а я так, на экскурсию приехал.
– Неужели ты думаешь, я отпущу тебя назад одного? – Она накрыла своей рукой его сцепленные ладони, которые он держал на столе. – Мы теперь с тобой одно целое, любовь моя. Со смертью Дона только я у тебя и осталась, а у меня – только ты. Нам следует держаться друг друга.
– Твоя жизнь – здесь, Серена, – тихо произнес он, глядя на девушку. – Ты отвечаешь за благополучие живущих здесь людей. Я не могу просить тебя вернуться со мной в Австралию, если и когда пробьет мой час.
– В таком случае мы остаемся здесь до тех пор, когда нельзя будет иначе, хорошо?
– Как скажешь, детка. Только не порти себе жизнь из-за меня.
– Прости, но я вынуждена на время тебя покинуть. – Она отняла свою руку и взглянула на часы, обвивавшие ее запястье.
– Вообще-то я не страдаю от одиночества. Честно. Люди охотно беседуют со мной. Мне не бывает скучно. – Он криво усмехнулся. – Правда, женское общество иногда для разнообразия не помешало бы, но здесь, насколько я успел заметить, почти все девушки уже заняты.
– Скучаешь по ней, да?
– Ты о Кирсти?
Серена кивнула.
– Конечно, скучаю. Очень! Но что я ей могу предложить? Она так молода. В ней столько жизни. Она, наверно, уже забыла обо мне. – Он хмуро улыбнулся.
Серена, вспомнив про звонок Мари на днях, раздумывала, сообщить ли Райану о том, что Кирстен в Англии. Нет, пожалуй, не стоит, решила девушка. Сначала она попытается сама отыскать Кирстен и расскажет ей, что стряслось с ее возлюбленным.
Райан пристально наблюдал за ее лицом.
– Не вздумай писать ей и сообщать, что жить мне осталось недолго, – предупредил он. – Я этого не потерплю, Сера.
– Неужели ты не понимаешь, Райан, что впустую тратишь свое драгоценное время? – раздраженно ответила она. – Вы с Кирстен могли бы быть счастливы вместе. Вы же любили друг друга, и ты ведь не стал любить ее меньше, не так ли?
Он отодвинулся от стола и, откинувшись на спинку стула, устремил взгляд в потолок.
– Так, по крайней мере, я могу без горечи вспоминать прошлое, зная, что не был ей обузой.
– Не думаю, что она сочла бы тебя обузой, если бы ты решился допустить ее к себе.
Райан вновь перевел взгляд на девушку.
– Не строй из себя тетушку-наставницу, Сера. У меня все нормально. Кирсти давно забыла меня, начала новую жизнь...
– А если не забыла? Что тогда? Если бы ты точно знал, что ей так же плохо без тебя, как и тебе без нее?..
– Откуда мне это знать? – цинично заметил он.
– Мы могли бы навести справки. – Она невозмутимо пожала плечами. – Как-нибудь всегда можно узнать.
– Не надо!
– Райан, я только пытаюсь помочь.
– Не надо! – повторил он. – В такой помощи я не нуждаюсь.
– Давай я попробую раза два уйти с работы после обеда. Поездим куда-нибудь вдвоем, ради развлечения. А то все торчим в Кейндейле.
– Я же сказал: мне здесь нравится. Я могу бродить в свое удовольствие по холмам, по побережью. Правда, есть у меня к тебе просьба, Сера...
– Какая?
– Пойдем со мной на берег утром в следующий понедельник? Хочу заснять ритуал благословения, о котором сейчас только и говорят в поселке.
– Ритуал освящения коблей? – Ее лицо озарила счастливо-грустная улыбка. – Воспоминания моего детства. Отец каждую весну приводил меня на берег, чтобы вместе со всеми петь хвалебные гимны и читать молитвы во славу рыбаков.
– Полагаю, ты будешь рада вновь окунуться в этот мир.
Серена прикусила губу. Будет ли она рада? В ее сознании этот ритуал всегда ассоциировался с Максом, а вспоминать радости детства, которые дарил ей отец, было мучительно. Она их упрямо изживала из памяти на протяжении последних десяти лет, специально копила в себе, разжигала ненависть к отцу с тех самых пор, как узнала, что он изменяет матери. Теперь же, вынужденная признать все то, ради чего жил Макс, вынужденная жить в долине, которая была его жизнью, его творением, она чувствовала, что постепенно, сама того не желая, избавляется от этой ненависти.
– Посмотрим, – нехотя улыбнулась она.
– Что значит посмотрим? – резко спросил Райан.
– Это значит то, что я сказала. Посмотрим. Не исключено, что у меня будет много дел на заводе, и я просто не смогу выбраться. Но тебе вовсе незачем лишать себя удовольствия из-за меня.
– Я хочу пойти с тобой, – заявил он, стукнув кулаком по столу. – Почему ты всегда пытаешься уклониться от таких сборищ? Так же было и с заупокойной службой в память о твоем отце. В какой-то момент я даже подумал, что ты откажешься пойти.
– Я пошла бы в любом случае, чтобы не расстраивать Мари.
– Одно время ты ее на дух не выносила.
– Райан!
– Райан! – передразнил он и хохотнул. – Валика ты лучше на свою работу, женщина. Кстати, давай пообедаем в пивной?
– Сегодня?
– А тебя сегодня чем-то не устраивает?
Серена поднялась, передернув плечами.
– Ты всегда готовишь для меня что-нибудь сногсшибательное в конце недели.
– Значит, встречаемся в пивной. И тебе не придется тогда бурчать из-за того, что дом опять провонял чесноком. А в «Старом холостяке» большой выбор рыбных блюд.
– Я работаю с людьми, – попыталась дипломатично объяснить Серена. – И многим не нравится, когда на них дышат чесноком.
– Тебя это не портит.
– С тобой бесполезно спорить.
Она схватила сумку и направилась к двери.
– Сера, лапочка, ну, пожалуйста! Давай встретимся в пивной.
– Хорошо! В половине первого. – Девушка нерешительно помолчала и добавила: – Закажи за меня, ладно? Это сэкономит время, а то у нас будет всего час на все про все. Я съем запеченную пикшу – главное блюдо миссис Скелтон.
– Жду тебя в двенадцать тридцать. – Райан притянул к себе газету, и Серена, выходя на улицу, услышала, как он фыркнул от смеха, рассматривая комикс.
– Они живут вместе!
– Ну и что? Они и здесь, в этом самом здании, жили вместе, как ты помнишь. Только в разных номерах. Ты сама видела их фамилии в журнале регистрации гостей. Если они живут вместе, это отнюдь не означает, что они спят вместе.
Кирстен положила на кровать пластиковые пакеты с покупками и направилась к кроватке Рин. Малышка мирно спала.
– Как она? – обернулась Кирстен к сестре, сидевшей в кресле у окна с раскрытым журналом на коленях.
– Рин умница, детка. Я ходила с ней гулять к морю. На улице, конечно, холод собачий, но я ее укутала и в коляску положила.
– Ей все равно надо привыкать. К холодной погоде. Мы еще пробудем здесь целых три недели. – Кирстен взглянула в окно. – По крайней мере, снег прекратился. И то хорошо.
– Ну и что ты там накупила?
– Да так. Взяла парочку подарков в Австралию, кое-что для Рин.
Кирстен вернулась к кровати и, выбрав самый большой пакет, вывалила на одеяло его содержимое.
– Это еще что, черт побери? – поинтересовалась Холли, подходя к сестре. – Неужели ты побывала на одной из распродаж дешевых вещей, которые неустанно рекламируют в местных газетах? – Она подняла с кровати неуклюжий балахон, встряхнула и приложила к себе. – Интересно, кто тот счастливчик, которому эта штука придется впору? Она же здоровая, сестренка. Кто станет носить куртку такого размера?
– Я! – ухмыльнулась Кирстен, выхватывая у сестры куртку. Она сунула руки в рукава синего синтетического балахона и застегнулась до подбородка.
– Если тебе сказали, что в нем ты неотразима, тебе нагло врали, – сухо прокомментировала Холли.
– Я первый раз ее меряю. На одной из улиц работает небольшой рынок, где торгуют всякой всячиной. Там я и купила, что искала.
Холли тяжело опустилась на кровать.
– Понятно! Теперь объясни, что все это значит. Не станешь же ты с серьезным видом уверять меня, что в Англии это сейчас писк моды.
– Это камуфляж! – Кирстен покрутилась перед сестрой. – Я всю неделю ездила в Кейндейл на автобусе и постоянно оглядывалась, опасаясь, что Райан или Серена заметят меня. А в этой штуковине они не обратят на меня внимания. Смотри, тут даже капюшон есть. Я могу натянуть его, и лица не видно.
Холли в отчаянии покачала головой.
– Бог мой, ты же не шпионка.
– А кто же? – Кирстен удрученно высвободилась из балахона. – Самая настоящая шпионка. Вынюхивать и подглядывать исподтишка – занятие, конечно, малоприятное, но что делать?
– Могла бы просто в открытую подойти к Райану... или к Серене. Она наверняка догадывается, что ты где-то рядом. Та женщина, с которой ты разговаривала по телефону, конечно же, сообщила, что ты пытаешься отыскать их.
– А что она могла сказать Серене? Я даже имени своего не назвала, если помнишь.
Холли нерешительно кивнула.
– Пожалуй, тут ты права. Но та женщина знает, что ты из Австралии. А дальше сообразить не сложно.
– Серена пробыла в Квинсленде два года и, уж конечно, завела там немало знакомых. Ей мог звонить кто угодно.
– Все равно она что-то подозревает. Друзья обычно не скрывают своих имен, когда звонят.
– О, ты, как всегда, права, – сердито отозвалась Кирстен швырнув на кровать куртку.
Холли, поймав сестру за руку, усадила подле себя.
– Послушай, любовь моя, – ласково сказала она. – Я действительно, считаю, что ты избрала неверный путь.
– Я узнала, где они живут и понаблюдала за домом. Серена каждое утро в половине девятого уходит на какое-то предприятие, которое находится в Кейндейле, и проводит там много времени. Это что-то вроде завода, откуда постоянно выезжают или наоборот въезжают огромные грузовики со странными железяками в кузове.
– Ей, наверно, пришлось устроиться на работу. Они же должны на что-то жить. Да и за дом, думаю, надо платить...
– Нет. Слушай. Я поспрашивала там людей.
– Идиотка! Сама лезешь на глаза.
– Нет. Я действовала очень осторожно. Там есть статуя, понимаешь? Памятник человеку по имени Кордер. Он установлен возле небольшого медицинского центра, недалеко от побережья.
– И что же?
– Оказалось, что это отец Серены. Макс Кордер. Похоже, ему-то как раз и принадлежало это предприятие, куда каждое утро отправляется Серена. И это он выстроил медицинский центр для жителей долины.
– Как мило!
– Не будь такой циничной, – вспылила Кирстен, окончательно рассердившись на сестру.
– Ну, хорошо, хорошо, радость моя! – Холли выставила вперед ладонь. – Но ты только подумай. Мы здесь уже неделю, а что толку? Я надеялась, мы с твоим Райаном Фарраром разберемся за пару дней. Мы проживаем попусту не только твои деньги, но и мои, как тебе известно. А мне бы хотелось увидеть в Англии еще кое-что, кроме этой проклятой пивной на набережной, которая торчит в нашем окне. Я хочу посмотреть, где родился Шекспир, где сложила голову Анна Болейн. Хочу поехать в Йорк, в Эдинбург, на Норфолкские озера.
– Черт! Прости меня. – Кирстен приуныла. – Тебе такая поездка совсем не в удовольствие.
– Нисколечко, детка! И вот что я скажу тебе: мы пробудем здесь до конца недели, а потом двинем дальше. Как ты на это смотришь?
– Я... да, наверное.
– Ничего не наверное. Будто я предложила тебе слетать на луну, черт возьми!..
– Я... я могла бы остаться здесь, а ты поезди по стране, – хриплым голосом проговорила Кирстен. – Если ты не против.
– А ребенок как же?
– Рин! – Кирстен прикусила губу и кивнула. – Да, все упирается в нее.
– Вот именно! Все в нее упирается. Даже поверить трудно, что такая крошка способна перевернуть вверх дном всю мою жизнь.
– Холли, милая, прости... – Кирстен со слезами на глазах повернулась к сестре.
– О Боже! Ну не плачь, детка. Она настоящая лапочка. Я ее очень люблю. Правда. Но время-то идет. Мы не можем торчать тут вечно.
– В понедельник в Кейндейле намечается большое мероприятие. Дай мне время до понедельника, ладно? Может быть, мне удастся подобраться поближе к Райану и встретиться с ним. Ты же знаешь, как он любит фотографировать. Он обязательно будет там со своим фотоаппаратом. Давай подождем до понедельника, Холли? Я хочу посмотреть, как освящают рыбачьи лодки.
– Что?
– Освящают рыбачьи лодки. Это у них такой ритуал. Они его каждый год устраивают. Священник как-то по особенному благословляет новые лодки, а народ поет хвалебные песни и прочее.
– Шутишь?
– Нет.
– Как же нет? Конечно, шутишь, сестренка, – рассмеялась Холли.
Кирстен нахмурилась.
– Не вижу ничего смешного. А местные жители очень серьезно относятся к своему ритуалу. И, на мой взгляд, это замечательная идея.
– Да уж...
– Ну хорошо, мисс Сама Премудрость, можешь смеяться сколько душе угодно. Но я туда пойду, потому что сердце мне подсказывает, что Райан обязательно там будет.
– А если и она? Что тогда?
– Она не придет, – мотнула головой Кирстен. – Говорю же тебе, Серена каждый день в половине девятого уходит на завод. Ее такие вещи вряд ли интересуют. И потом, в любом случае, прежде чем уехать, я должна увидеть Райана и убедиться, что у него все в порядке.
– Ну, допустим, ты его увидишь? Ты заговоришь с ним? Скажешь ему про ту юную леди в кроватке?
– Не... не знаю.
Кирстен уткнулась взглядом в пол.
– А если он первый тебя заметит? – тихо спросила Холли.
– Не заметит, – решительно ответила Кирстен. – Я замаскируюсь. Никто не узнает меня в этом балахоне.
ГЛАВА 13
Небо было затянуто тучами, но к тому времени, когда Серена и Райан вышли из своего маленького домика на скале и стали спускаться к морю, на берегу уже собралась большая толпа.
Райан, завороженный зрелищем огромного скопления народа, попросил ее остановиться, чтобы сделать несколько снимков.
– Если хочешь, мы можем отсюда понаблюдать за ритуалом, – предложила Серена. – И тогда тебе не придется опять тащиться в гору по окончании церемонии.
Райан, настраивавший объектив, резко обернулся.
– Я не инвалид, Сера. Мне вполне по силам пройти с полмили в гору. Опять взялась нянькаться со мной?
– Хорошо, не буду! – Она отвернулась от него, бросив через плечо: – Я поняла. Мое внимание тебе надоело. Так?
– Ты душишь меня своим вниманием, – проворчал он, стрельнув в ее сторону сердитым взглядом. – Ведь прекрасно знаешь, что я не люблю, когда ты принимаешься меня так опекать. Я же не ребенок, Сера!
– Служба начинается через пять минут, – холодно проговорила она. – Если хочешь успеть, поторопись.
– Ты иди. – Райан опять сосредоточился на объективе, устанавливая экспозицию. – Иди, Сера, – настойчиво повторил он. – Я догоню. На склоне негде заблудиться.
Девушка, пожав плечами, пошла вперед. Бессмысленно стоять подле него и пытаться спорить. Он опять вползал в одно из своих дурных настроений, сопровождавшихся беспричинной раздражительностью и словесной агрессивностью. Такое настроение, как правило, предвещало очередной приступ головной боли, и Серена не могла не тревожиться. Райан пребывал в возбуждении уже несколько дней – с тех самых пор, как провел утро в компании Джорджа, помогая старику чинить голубятню, как он объяснил ей.
Она подозревала, что Райан тогда просто переутомился, не рассчитав свои силы. Однако и в поведении его отмечались странности. Ей неоднократно случалось наблюдать в последние дни, как он выходил из дому, пересекал дорогу и направлял бинокль на противоположную скалу.
– Что ты там высматриваешь? – однажды поинтересовалась она, тихо приблизившись к нему сзади.
– Неужели обязательно надо так подкрадываться? – сердито бросил он, резко обернувшись к ней. – И потом, я что, должен спрашивать у тебя соизволения на все, чем мне вздумается заняться?
Его оскорбительный тон отзывался в душе болью, но Райан потом каждый раз извинялся. Да Серена и сама прекрасно понимала, что при нормальных обстоятельствах он никогда не стал бы срывать на ней свое раздражение.
Она зашагала вниз по склону, запрещая себе оглядываться, хотя ее так и подмывало проверить, следует он за ней или нет. На ум опять пришла Кирстен – возлюбленная Райана. Серена была в немалой степени заинтригована, когда Мари сообщила ей, что в Уинтерсгилл звонила девушка по имени Кирстен, и с того момента все время ждала, что та вот-вот появится на пороге их маленького домика в Кейндейле.
Но дни текли, а Кирстен так и не давала о себе знать. Ни стука в дверь, ни письма, ни открытки. Серена каждый божий день спрашивала у Мари, не звонила ли Кирстен, но та неизменно отвечала, что загадочных телефонных звонков больше не было.
За спиной послышались шаги, но девушка продолжала идти не оборачиваясь. Райан догнал ее и пошел рядом. Чувствовалось, что к нему вернулось хорошее настроение.
– По-моему, мне удалось сделать несколько потрясающих снимков, – радостно поделился он. – Прямо настоящий праздник, да? Освящение лодок?
– Коблей, – с улыбкой поправила его Серена, пряча руки в карманах своей длинной шерстяной куртки. – Это кобли, а не лодки. Церемония освящения действительно собирает много народу. Наверно весь Кейндейл сходится на берег, а также жители окрестных поселков.
Райан начал насвистывать какую-то нестройную мелодию. Серена резко оборвала его.
– Не свисти. Нельзя свистеть так близко у берега.
– О Боже!.. Свист моей голове не вредит. Ну что ты за человек? Лишь бы только настроение испортить.
– Свист сулит беду, – объяснила девушка, останавливаясь и поворачиваясь к Райану. – По крайней мере, так рыбаки говорят. Они не любят, когда свистят возле их коблей. Предупреждаю тебя ради твоего же блага. – Она натянуто улыбнулась. – Тебя просто растерзают, если ты какой-нибудь неловкостью испортишь церемонию.
– Прости, Сера, – тихо извинился он, смущенно улыбаясь ей в ответ.
– Райан, я думаю, тебе надо показаться местным врачам, – сказала она. – Ты должен провериться. Ты ведь ни разу не обследовался с тех пор, как мы покинули Квинсленд.
– С какой стати я должен проверяться?
Он упрямо выпятил подбородок.
– Ты знаешь, с какой. Наверное, и сам видишь, что временами с тобой просто нет сладу. За что, например, сейчас наорал на меня?
– Прости. Тысячу раз прости. – Он смотрел на нее загнанным взглядом, щеки впалые, лицо бледное. – Нелегко мне, Сера... смириться с тем, с чем я должен смириться.
– Знаю, любовь моя. – Она хотела дотронуться до него, но вовремя опомнилась и отдернула руку. Он, скорей всего, неправильно истолковал бы ее жест. В последнее время он самым непредсказуемым образом реагировал на любой незначительный знак внимания или безобидное слово.
– Эй! – Райан шагнул к ней и, взяв за плечи, притянул к себе. – Ты – ангел. А я иногда – зверюга зверюгой, веду себя так, словно с поводка сорвался. Я на твоем месте уже давно бы меня возненавидел.
– Не с поводка, а с цепи. По-моему, так говорят, – поправила она и заулыбалась ему во весь рот.
Райан несколько секунд смотрел на нее и вдруг спросил:
– Ты ведь много пословиц и поговорок знаешь, да?
– Я? – удивилась девушка.
– Хммм! Во всяком случае, больше меня. Я сам в таких делах ни в зуб ногой. В школе по литературе хуже всех был в классе.
– Да я как-то об этом и не задумывалась никогда...
– А знаешь ли фразу, которая начинается словами: «Небеса милосердны...»?
Ее словно изо всей силы ткнули кулаком в живот. Серена на мгновение закрыла глаза, ожидая, пока к ней вернется дыхание, потом сдавленно прошептала:
– Где ты это слышал?
– Да так, где-то. – Его рука упала с ее плеча. – Где – забыл. Засело в голове откуда-то.
– Мой отец любил приударить за женщинами, – глухо проговорила девушка, – но, подозреваю, он их ни чуточки не уважал. К слабому полу, как он выражался, отец всегда относился покровительственно, свысока, и при этом часто повторял: «Небеса милосердны в сравнении с любовью, обратившейся в ненависть; ярость ада ничто пред гневом отвергнутой женщины»[2]. То же самое он и мне процитировал напоследок, когда узнал, что я категорически против его намерения привести в Уинтерсгилл Мари.
Серена тревожно смотрела на Райана, но тот не знал, что ей ответить. И прятал глаза. Он отвернулся и, задумчиво покусывая губу, устремил взгляд на толпу народа, скопившуюся на берегу.
– Райан, – тихо окликнула она, – Райан, скажи, где ты это слышал и при каких обстоятельствах.
Он медленно повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
– Я же сказал, не помню. А если бы и помнил, какое это имеет значение?
С этими словами он кинулся вниз по склону, наобум щелкая фотоаппаратом, снимая все, на что падал взгляд. Серена осталась стоять.
Слова Райана ее не обманули. Он что-то знает, думала девушка. Может быть, кто-то рассказывал ему о Максе. Иначе зачем стал бы он упоминать это язвительное изречение, столь живо воскресившее в ее памяти события прошлого?
Серена поежилась. Она словно услышала голос из могилы, увидела призрак, неотступно преследовавший ее по пятам. Освободится ли она когда-нибудь от человека, которого боготворят все жители долины? И опять в голове зазвучали слова: «Небеса милосердны в сравнении с любовью, обратившейся в ненависть...»
Подходящая эпитафия на могилу Макса. Такую могла выбрать только дочь, отказавшая отцу в прощении. Ибо ни с чем не сравним был тот гнев, который вспыхнул в ней испепеляющим пламенем, когда отец предал ее, без сожаления променяв на Мари.
Темноволосая загорелая девушка смешалась с толпой людей, собравшихся на берегу у маленькой красной речки, которая, перекатываясь по камням, несла свои воды в море.
Ее взор то и дело обращался в сторону далекого южного склона, застроенного серыми домиками, и, когда она увидела его – он вышел из крайнего дома вместе со светловолосой девушкой, – ее губы дрогнули в улыбке.
Это был все тот же Райан, которого она знала и любила, и сейчас, наблюдая за ним, даже с такого расстояния, она чувствовала, как по телу разливается тепло. Он стоял, глядя на толпу, на лодки, и возился со своим фотоаппаратом. В этом весь Райан, думала она. Педант до мозга костей. Даже делая самый обычный снимок, он неизменно стремится добиться безупречно четкого изображения.
Она была уверена, что ее он не заметит. На таком расстоянии ее трудно выделить в толпе людей. Однако, если он спустится на берег, ей следует держаться настороже. Она не будет выпускать его из виду и тут же улизнет, едва он попытается приблизиться к ней.
Райан что-то говорил Серене. И, похоже, прогонял ее от себя. Странно. Совсем не в его натуре. Он всегда такой выдержанный. Она хмурясь наблюдала за ним. Райан, сделав несколько снимков, поспешил за Сереной. У нее болезненно защемило сердце, когда он, догнав светловолосую девушку, что-то сказал ей и притянул к своей груди. Но Серена смотрела ему в лицо и, как показалось Кирстен, давала ему хорошую отповедь.
Они вовсе не похожи на влюбленных...
Когда Серена и Райан спустились к узенькому мостику, перекинутому через красный ручей, Кирстен потеряла их из виду. Народу на берегу прибавлялось. Прибывавшие теснили Кирстен со всех сторон, стремясь встать так, чтобы лучше видеть церемонию. Девушка протиснулась из толпы на край: отсюда ей ничто не помешает при необходимости быстро удалиться. Она приехала в Кейндейл не для того, чтобы толкаться среди людей, а посмотреть на Райана. Она хочет убедиться, что с ним все в порядке. И если она заметит, что они с Сереной пара, тогда она покорится судьбе и оставит его в покое. Она вовсе не собирается портить ему жизнь.
Оступившись на каменистом берегу, Кирстен взглянула под ноги. Пляж был усеян мелкими гладкими камешками, обточенными прибоем. В некоторых зияли дырочки, образовавшиеся от трения о другие камни. Она нагнулась и подняла один камешек, восхищаясь его мраморным цветом и идеальной формой.
– Это камень удачи, – сказала стоявшая рядом блондинка средних лет. – Прибереги его, дорогая.
– Камень удачи?..
Кирстен взглянула в завораживающе голубые глаза женщины, которая и внешне, и по манерам резко отличалась от выносливых суровых обитателей Кейндейла. Бледно лиловый плащ, цветастый шарф такого же оттенка, элегантные туфли на высоких шпильках, лицо с идеально наложенным макияжем, – все выдавало в ней человека постороннего, чуждого маленькой кейндейлской общине. Но, наверно, у нее есть какая-то причина быть здесь, решила девушка.
Женщина поднесла к ладони Кирстен свою руку в тонкой перчатке и изящно постучала пальчиком по лежавшему на ней камешку.
– Рыбаки цепляют такие камешки на корму своих коблей, чтобы им сопутствовала удача. Вон те лодки – кобли – сейчас будут освящать. Ни один житель Кейндейла не выйдет в море на лодке, которая раз в год не получила благословения.
– Вы где-то здесь живете? – поинтересовалась Кирстен, на некоторое время позабыв о цели своего визита.
Женщина глянула на высокую скалу, стоявшую у них за спиной.
– Вон там, за вершиной скалы. Примерно в миле или чуть больше от Кейндейла.
– И вы пришли сюда пешком?
– Нет, конечно, дитя мое. Меня племянник привез на своей машине. Я уж так далеко не хожу сама. А ты как здесь оказалась? Чувствуется, что ты привыкла к более теплому климату. Австралийка, судя по выговору.
Кирстен удрученно рассмеялась.
– Ну да, с моим загаром и акцентом я, конечно, ни для кого не загадка. Я приехала сюда с сестрой. Мы остановились в городке под названием Райвлин. Мы с ней всегда мечтали попутешествовать по Англии.
На пристани установили принесенный из часовни современный орган размером с пианино. Зазвучала мелодия гимна моряков.
– Надо петь?
Женщина тихо засмеялась и извлекла из кармана маленький сборник церковных гимнов.
– Вот, – шепнула она. – Можешь читать вместе со мной, если не знаешь слов. Больше, я уверена, псалтырь здесь никому не понадобится. Слова этого гимна кейндейлской детворе вдалбливают в воскресной школе, едва они начинают говорить.
Над маленькой бухтой Кейндейла вознесся хор поющих голосов, напоминая Серене заупокойную службу по ее отцу.
– Предвечный отец наш, в чьей власти спасти и уберечь...
Райан, взглянув на Серену, схватил ее руку и крепко стиснул.
– Эй, – шепотом обратился он к девушке, – тебе тяжело здесь?
Она покачала головой, но заставить себя петь вместе со всеми не могла, хотя слова гимна, прочно врезавшиеся в ее сознание в раннем детстве, знала наизусть. Слишком живо вспомнился отец; он каждый год приводил ее на церемонию освящения коблей, устраиваемую на этом берегу.
Дувший с моря холодный ветер донес из тумана далеких лет его голос, и она вновь увидела рядом с ним на берегу себя, маленькую девочку, пришедшую впервые посмотреть ритуал...
– Твой дедушка – мой отец – был рыбаком, Серена.
– А у него была лодка, папа? Ты ходил с ним в море ловить рыбу?
Черты Макса смягчились, когда он взглянул на обращенные к нему вопрошающие глазенки маленькой дочурки.
– Да, радость моя, у него была лодка. Только здесь у рыбаков кобли, а не лодки. Его кобль назывался «Чудесная греза». – Он смущенно хохотнул и добавил: – Правда, мой отец очень досадовал, что у меня каждый раз, как я выходил в море, начиналась морская болезнь.
Ей вдруг стало холодно. Зря она пришла сюда. Ветер с востока гнал через море неприветливые черные тучи. Так же черно на душе было от воспоминаний, которые она тщетно гнала от себя. Но нет, отец прочно укоренился в ее мыслях. В детстве и отрочестве он был для нее центром вселенной, оплотом, твердыней, где она всегда могла найти защиту и утешение, строгим, но добрым ангелом-хранителем.
А вот о матери, с изумлением осознала Серена, ей почти нечего вспомнить. Мать в кладовых ее памяти маячила неясным бледным силуэтом. Серена унаследовала от нее черты лица, цвет волос, фигуру, но та не обладала жизнестойкостью, присущей ее теперь уже повзрослевшей дочери. Мать, безвольная легкомысленная красавица, охотно смирилась с отведенной ей ролью декоративного украшения в доме. Серена нахмурившись вспоминала, как весело и беззаботно смеялась мать в кругу своих друзей, но наедине с отцом вела себя совсем иначе.
В присутствии отца она неизменно принимала недовольный вид, и в ее голосе начинали звучать вздорные нотки. Она носила красивые платья, кольца на пальцах, золотые браслеты и цепочки. Отец часто дарил ей маленькие коробочки, которые она радостно открывала, с удовольствием добавляя в свой солидный ларчик с драгоценностями новую побрякушку, и после на некоторое время в общении с отцом милостиво заменяла неприветливый тон на улыбку...
Серена двинулась прочь от моря и молодого методистского священника, с вдохновением читавшего свою проповедь. Райан попытался задержать ее, но она, стряхнув его руку, пробормотала:
– Ты оставайся до конца. А мне пора на завод.
Осторожно выбравшись из притихшей толпы, она быстро зашагала по берегу мимо копошившихся среди камней и на песке ребятишек, радуясь тому, что сообразила надеть леггинсы и ботинки, когда пришлось шлепать по лужам возле неглубокого Кейндейлского ручья. Кто-то негромко окликнул ее:
– Серена! Серена, неужели это ты, моя дорогая?
Девушка обернулась на зов и увидела Вивиан. Та стояла чуть в стороне от толпы, по-королевски статная, величавая в своем бледно-лиловом плаще. И как ей удается выглядеть такой королевой в лиловом наряде? – изумленно подумала Серена. Вивиан была не одна, но тот, кто стоял рядом с ней – некто в длинной бесформенной синей куртке, – мгновенно метнулся прочь, едва Серена обратила на женщину свое внимание. Удаляясь к скалам, этот некто натянул на голову нескладный громоздкий капюшон.
Серена не могла проигнорировать протянутую руку Вивиан и, спотыкаясь о валуны, поспешила к тетушке Холта.
– Ты видела моего племянника? – поинтересовалась Вивиан, когда девушка приблизилась к ней.
– Нет... сегодня нет... – ответила она, отдуваясь, и пожала протянутую руку. – Очень рада вас видеть.
– Мари говорила, ты поселилась в одном из тех маленьких домиков там наверху. – Вив кивком указала на южную скалу, многозначительно посмотрев на девушку. – И чего это ты не захотела остановиться у нее в Уинтерсгилле?
– Я... я приехала в Англию не одна...
– Ах да! Слышала, слышала. Это твой возлюбленный? – жеманно спросила Вив.
– Нет.
Серена стиснула зубы, чтобы не нагрубить женщине, обожавшей совать нос в чужие дела.
– Ну, конечно, другого ответа от тебя и не стоило ожидать, – звонко рассмеялась Вив.
– Не доведет вас до добра ваше любопытство, тетя Вив.
Серена порывисто развернулась на каблуках и чуть не налетела на Холта, подошедшего к ним вместе с Мари.
– Мы тебя обыскались, Вив, – сказала Мари, осторожно пробираясь по камням в элегантных замшевых полусапожках.
